Текст книги "На крутых изломах 90-х. Есть время разбрасывать камни, есть время – их собирать"

Глава 11. Зона Медицины или «клятва Гиппократа – это только проформа?

Врач должен получать плату за свой труд, чтобы он знал цену своей работе.

Пациент должен платить врачу, чтобы он знал цену своему здоровью

Врач Древности: Гиппократ.

Сейчас все спорят о медицинской реформе, и ответственности врачей за свой труд, но часто как часто бывает, в медицину идут стяжатели, а не те люди, которые должны быть добросердечными и помогать другим, странно, но ведь они дают клятву Гиппократа, что, же происходит, когда люди забывают свои обязанности?

Иногда даже у молодых медсестёр бывает совсем немилосердная душа. В детстве мене пришлось столкнуться с таким явлением, как создание целого клана в медицинском учреждении.

Эта история мне вспомнилась в связи с тем, что в нашем регионе попасть к врачу эндокринологу можно лишь, записавшись за два месяца вперёд. А если у вас анализ с завышенным гормоном, то и пейте ту дозу, что вам сказали, до тех пор пока не прейдёте к врачу. Как не было заботы о здоровье пациента, так и нет.

Во главе клана стояли молодые медсёстры, они бессовестно обдирали маленьких пациентов, как только расходились врачи, этот клан начинал действовать. Все «передачки» которые получали дети от родителей, тщательно пересматривались медсёстрами, всё, что их интересовало, перекочёвывало в цепкие лапки медработников.

Медсестры были не только алчные, но и жестокие, не понимаю, почему они вымещали свою злобу на маленьких пациентах?

Клан был очень развитый медсёстрам, умело помогали старшенькие детки из отделения. Тут было просто настоящее королевство, во главе которого находилась девочка, очень красивая и харизматичная.

Когда расходились врачи, это «королевство оживало»: посередине большой палаты ставили нечто вроде трона. На стуле с высокой спинкой располагалась картинно задрапированное покрывало, девочка, как «настоящая королева» восседала на этом стуле, и начинался приём придворных.

Ей сообщали всё, что произошло за этот день, кто припрятал свои «передачки», кто не захотел мыть полы, вместо «её величества» и «придворных». Девочка, как истинная королева отдавала приказания: кто должен дежурить за неё, и назначала соглядатаев.

Дело в том, что в этой больнице кормили как то странно, тех маленьких пациентов, кто страдал от болезней, связанных с сильным аппетитом, кормили плохо, а тех, кто страдал ожирением, почему-то кормили очень даже сытно. Дети, недополучающие достаточно пищи, ночью совершали набеги на столовую, там они брали хлеб, возвращаясь, а палату, дети прятали еду под подушки.

Об этом знали все, особенно «королева», виновных она просто сдавала молодым медсёстрам, а те начинали настоящий шмон: в 12 ночи, они заходили в палаты, поднимали детей. А и из-под подушек вытаскивали кусочки хлеба, эти дети брались на заметку, и если они решались потом после отбоя выходить в уборную, то их заставляли стоять почти полночи с поднятыми в руках подушками.

Вот такое «королевство» процветала при попустительстве врачей.

Надо отбирать в медучилища и институты людей, которые действительно хотят посвятить себя помощи ближнему. Но, очень часто, особенно в наше время, в мединституты попадают за большие деньги, бездушные люди. Они просто хотят получать после «протирания штанов» в институте серьёзные деньги. Деньги и жить за счёт обдираловки простых людей,

Глава 12. Здравствуй Киев, мать Городов Русских. Или судьба меня решила спасти

После неудачного лечения в областной больнице, где неумелые действия врача привели к обострению болезни щитовидной железы, меня ждал Киев. Этот город назван не зря матерью Городов Русских, согласно легенде Киев построен на 7 холмах князем из племени полян Кием, его братом Хорифом и сестрой Лыбядь.

Город до 10 века был одним из крупнейших поселений русичей. Княгиня Ольга собрала все земли русские воедино, образовалось государство Древняя Русь. Её внук Владимир, был сначала ярым язычников, а затем убежденный христианин.

Но мне было не до красот и истории Киева, мой путь лежал в НИИ «Эндокринологии и обмена веществ». После осмотра врача, меня оставили в стационаре:

– Ребенок сильно истощен, нужна операция, но подождём, может, обойдемся, сказали врачи моей маме, которой тогда было всего тридцать пять лет, мне же было 10 лет.

Трудно представить, что такое десятилетнему ребенку, выйдя из одной больницы, попасть в другую. Ревела я долго, но мне попался хороший добрый врач, и пребывание было больше похоже на санаторий, чем на больничную клинику.

Мы могли с мамой гулять после завтрака до обеда по Киеву, и после обеденного сна тоже, но нужно было приходить вовремя.

Здесь киевской клинике я встретилась с давней моей знакомой, девочка, Надя, которая была «королевой» в медицинском клане предыдущего «заключения» оказалась тут же в Киеве. Она была с мамой, вела себя тиши воды, ниже травы, и мы с ней даже подружились.

На одной из прогулок по Киеву мы всей компанией: я, моя мама, девочка Надя с мамой посетили Софию Киевскую. Эту экскурсию я помню до сих пор. Когда мы зашли под своды этого Древнего храма, построенного еще при Ярославе Мудром в 10 веке, то первое, что нас поразило эта огромный, величественный, во всю высоту собора иконостас.

Иконы были написаны в стиле украинского барокко, так как экскурсовод рассказал нам, что собор реставрировался и дополнялся зодчими в XVII– XVIII веке. Иконы были поистине красивыми, на нас как «живые» с этих икон смотрели юная Богоматерь и младенец Иисус, взгляд Богородицы, направленный на ее сына был очень проникновенный

Иконописей передал неподражаемо чувство матери, которая знает, что ее сын рожден на Великие муки, ради прощения человечества. Взойдет на Голгофу, чтобы кровью из своего распятого тела обагрить череп библейского Адама, прародителя всего человечества. Адам, подвергся иссушению Евы, соблазненной змеем Дьяволом, и пробовал яблоко познания.

Прародители человечества были выгнаны гневом Господним из Эдемского сада. И стали смертны и грешны, как и их последующие поколения. Чистая кровь Иисуса Христа, должна была очистить человечество от груза грехов прошлого. Иисус брал на себя и будущее грехи несовершенного человечества. На иконах были изображены святые Киевской Руси. Но это небыли строгие канонические образы Византии, это были настоящие впечатляющие картины.

Они были заключены в тяжелые золотые оклады. Казалось, что над всем храмом возвышают величественные образы Святых, как защищая всех, кто вошёл в храм от скверны.

София Киевская была построена в X веке при князе, просветителях Руси, Ярославе Мудром. Этот князь крестил Святую Русь крестом и книгой, тогда как Владимир крестил Русь водой и полным повиновением народа Русского велению грозного Владимира. Народ согнали на Берег Днепра и, ничего не объясняя загнали, испуганных людей по шею в Днепр. На священное рекой русичей Днепром, древним Славутичем, матери держали своих детей. И никто, даже не предполагал, что именно эти дети будут первыми православными, их потомки постоят храмы, Русь станет единой.

Ярослав и внуки этих первых русских христиан создадут школы, будут основой той высокой культуры Древнерусского государства, которое до монгольского нашествия будет равным Европейским государствам, – продолжал экскурсовод свое неспешное повествование.

Мы увидели мозаики и древние фрески, которые повествовали о том, как княгиня Ольга ездила в Царьград. На нас с фресок взирали лики Ярослава Мудрова и его дочерей.

Я была очень впечатлительная девочка, и явно во время рассказа экскурсовода видела как Ярослав Мудрый отправляет своих дочерей в Европу. Он дает им наказ стать верными помощницами королей их мужей. Но только Анна Ярославна смогла выполнить пожелания своего отца. Она стала Великой прародительницей всех Европейских королей, мудрой правительницей.

Мне казалась, что я вижу, как юная 14 летняя светловолосая девочка уезжает в далекую чужую Францию, что бы войти в историю, но

никогда не увидеть родных берегов.

– Судьба ее сестры Елизаветы Ярославовны была весьма трагическая. Песни ей пел знаменитый Гарольд, он покорил много народов, выиграл много битв, стал Норвежским королем, Харальдом Суровым, он женился на дочери старшей Ярослава Мудрого, Елизавете Ярославне. Но ему нужен был наследник, и он завел любовницу и, сразу забыл Гарольд светлоокую королеву Эллисиф, и отдал сердце другой. События истории скрыли образ дочери Ярослава Мудрого.

Третья дочь Ярослава, Анастасия Ярославна стала королевой Венгрии, ее судьба была сломана жестокой борьбой за престол, предательством сына.

Голос экскурсовода, увеличенный силой акустики Древнего храма, действовал на нас магически. Мы поднялись по винтовой лестнице на крышу храма. И нас просто захватили вспышки идущие от множества золотых куполов собора. Глядя перед собой мы увидели весь Киев, как на ладони.

Экскурсовод поведал нам, что так взбирались жители Древнего Киева на крыши соборов и крепостные стены, и видели полчища половецкие, татарские, подошедшие к Киеву.

– Менгу-хан стоял под Киевом со всем своим войском, Батый под Киев не ходил, – дополнил свой рассказ экскурсовод.

Стоя на крыше древнего храма, мы явно ощущали, то же самое, что чувствовали жители Древнего Киева. Они готовились к обороне, киевский князь покинул столицу Древней Руси, и вместе со своей семьей сбежал, руководил обороной Киева воевода, оставленный в городе галицким князем Даниилом. Увидел Менгу-хан увидев красоту златоглавого Киева, и приказал сдать город без боя.

Не хочу я рушить ваши храмы, покоритесь русичи, – провозглашал глашатай хана под крепостными стенами. Но не покорился Киев, он сражался до последнего своего смертного часа. В сражениях с монгольской ордой гибли мужчины, на стены становились женщины. Дети и женщины варили в котлах смолу и кипятили воду, обливали кипящей смолой и кипятком жестоких татар, подобно саранче лезшим на стены Древнего города. Тараны монгольские били день и ночь в «Золотые ворота Киева», кони кочевников ржали под стенами, грохот и шум стояли такие, что нельзя было услышать слова человеческого. Киев не сдавался захватчикам, Менгу-хан всё больше свирепел. Наконец, он нашёл способ проникнуть в город, нашлись предатели из земли польской, они и открыли «Ляшкие ворота». Через них монголы ворвались в город. С тех пор предателей и породивший их народ, стали назвать ляхами.

Позже, уже я прочитала много книг про монгольское нашествие, я поняла какое тяжелое и ужасное время. Разорение и смерть принесло это татарское нашествие на Русь. Киев пал, как и другие города Южной Руси. Много людей погибло, еще больше было угнано в «Золотую орду». Я была на этой экскурсии зимой, и потом, читая книги, про эпоху татаро-монгол, я часто вспоминала тот зимнюю экскурсию, когда передо мной лежал как на ладони заснеженный Киев.

Я любила гулять и по Крещатику, это очень красивый район Киева, Крещатик 80-х годов XX века представлял собой полностью восстановленный после Великой Отечественной войны район города в стиле Сталинского ампира. Сам стиль ампир, что в переводе означает империя пришёл в Российскую империю, еще в Эпоху Наполеона. Сущность ампира: стройные величественные колонны у входа в дома и особняки, военные декоры. После окончания Великой Отечественной войны в 50-х годах прошлого века появился в архитектуре стиль, названный «Сталинский ампир». Сталин хотел чтобы архитекторы строили здания с величественными колонами у входа, военными декорами. Руководитель советского государства хотел таким образом увековечить победу советского народа в самой кровопролитной войне 20 века. Крещатик был очень красив, ухожен, в этом районе города располагалось много уютных кафе, тут люди отдыхали от трудовых будней.

Я приезжала в течение года в Киевский институт, в клинику «эндокринологии и обмена вещества». Врачи делали всё, чтобы избежать операции. Но тогда, в 80-х годах прошлого века эндокринология была очень молодой наукой. Так случилось, что единственный на то время лекарственный препарат, лечивший увеличенное количество гормонов щитовидной железы вызвал у меня жуткую аллергию. И дождавшись полового созревания, врачи стали готовить меня к операции.

Что чувствует ребенок, когда его постоянно кладут в стационар, да еще и готовят к операции? Страх, неуверенность, разбитость, потерянность. Ему надо как-то разгрузиться, сбросить свои эмоции. Так было и со мной, смешно вспомнить, но около дверей у входа в клинику стоял «керамический козел», а я его стала одушевлять, рассказывала, как мне плохо, как одиноко и страшно. Как язычник я почти верила, что этот тотем меня слышит, конечно, это сказка, но человек часто ищет помощи даже у древних статуй, как и его далекие предки.

Никогда не забуду тот вечер подготовке к операции: мне сделали укол наркоза, но не удачно, нога болела всю ночь. А утром меня вызвали в коридор и прикатили низкую каталку. Ну, тут началось целое представление, которое я вспоминаю с горечью в душе. Я была напугана предстоящей сложнейшей операцией, по этому вместо того, чтобы лечь на каталку я спрыгнула с нее, и зрелище было еще то: по коридору отделения едет каталка, за ней бежит, теня больную ногу, рыдающий и воющий во всю свою глотку ребенок. При выезде с отделения, врачам, как-то удалось меня положить на каталку. Но, когда въезжала каталка в лифт, я раскинула руки, меня еле-еле засунули в лифт.

И сотрясающийся от моих рыданий лифт покатил в операционное отделение. Когда прибыли в предоперационную, мне вкатали еще один укол, и я, вроде успокоилась. Но не тут-то было, моя молодая очень обеспокоенная мама, каким-то образом добралась до предоперационной, и на всех парах влетела в нее. Медсестры еле-еле уговорили ее уйти. Я отлично помню, как оказалась на операционном столе, мне поставили капельницу. Я помню, последние мои слова перед отключкой от наркоза. В глаза светили хирургические лампы, и я уже слабо понимая, что говорю, попросила их выключить. Не было ни звездного неба, не летания во сне, просто я погрузилась в «густую черноту».

Очнувшись после операции в реанимации, только через день я смогла было уже самостоятельно принимать пищу. Мне принесли какую-то кашу, она показалась мне синего цвета, видать была не обжаренная гречка.

С трудом, опираясь на дрожащую от напряжения руку, я приподнялась на постели, кое-как затолкала в себя кашу. Вечером пошла на ужин, сесть то я могла ужин, а проглотить с трудом и слезами, так как прооперированная шея очень болела. Я вообще не хотела вставать, мня врач реанимации, пыталась поднять рывком, какое-там, я могла вставать только боком, так я подниматься с постели буду в течении полгода. Шея не давала сделать нормальный подъем, она очень болела. Я благодарна врачу реанимации, что она не давала застояться моим легким и заставляла ходить по палате. Маме мой сказали принести надувные игрушки, чтобы я разрабатывала лёгкие. Но это у меня не сильно-то получалось. Я очень люблю и любила животных, чтобы меня утешить и подбодрить, мама принесла пушистого, из настоящей меха котенка – игрушку. Когда она с этим меховым чудом хотела проникнуть в реанимацию, ее остановили медсестры:

– Женщина, вы сума сошли, какой «мехавичок», здесь все стерильно, это реанимация. Этого котика я получила, когда была переведена в общее отделение эндокринологии. Через три дня меня вызвали в манипуляционную, снимать «скобки». Была очень общительным и любопытным ребенком. Завидев молодого врача, я спросила сразу:

– А вы врач, или медбрат, – он мне ответил, что именно он и есть тот хирург, что делал мне операцию.

Я удивилась, и произнесла:

– Да, вы же еще очень молодой врач для такой операции.

Я была смелым ребенком, мои родные знали, что по роду у нас передаются не граненые янтарные бусы наверное, сколько им было веков никто не знал.

Бабушка рассказывала, что еще ее бабушка, моя прабабушка, носила их. Говорили, что янтарь помогает при заболеваниях щитовидной железы.

Первая моя лекция в жизни была в 10 лет, мне профессор, чтобы отвлечь меня и развлечь, разрешил рассказать о янтаре, студентам медикам. Так и вижу себя, серьёзная девчушка, лет 10 в оранжевом халатике читает лекцию студентам. Наверное, у меня с детства был талант оратора, меня они слушали.

Только при выписке с больницы я узнала, что родилась в рубашке.

Мне операцию сложнейшую на щитовидной железе должен был делать профессор – хирург, только он один делал такие сложные операции во всём Киеве детям. Но случилась беда, профессор, как раз перед операцией сильно ожёг руки. А когда я лежала в предоперационной, то мой лечащий врач-эндокринолог, лихорадочно искал ему замену.

Ведь счет шел на часы. Кто-то из врачей посоветовал молодого, тридцатилетнего талантливого ученика профессора. Именно он и сделал мне ювелирную операцию, шов от оперативного вмешательства был почти не виден. Рецидива после операции не было и 23 года, я прожила счастливо без гормонов.

Пришло время выписка и мама со справкой и о сложнейшей операции, сделанной ее дочери в НИИ, отправилась на вокзал заказать билеты. Хочу сказать, что это было лето, сезон отпусков. И никто, как был блат, так и есть, не дал молодой женщине, с прооперированным ребенком, не только СВЭ, но даже купе, или нормальный плацкарт. Мы ехали домой на боковых местах. Я спала на нижней полке, крепко прижав к себе котёнка игрушку «меховичка».

Глава 13.Когда в доме нет ни крошки хлеба, красивое платье из тяжелого зеленого шёлка так к себе манит

Не звоните богатым,

Они вас не поймут.

В их жизни прекрасной

Процветает уют.

А в сердце холодном

Отпечатан «Телец»

И сочувствия к людям,

Там давно уже нет.

Наша жизнь разделена

На множество каст.

В этом мире жестом,

Никто руки не подаст.

Только шелест купюр,

Да золота звон.

В нашем мире

Имеет закон и резон.

Настал 1995 год и голод и нищета постучались своей «когтистой» лапой к нам в дом. Все запасы, что были у нас во время сытной и спокойной жизни, закончились. Помню, как сидели, три женщины за столом в тарелках пред нами лежали последнее яйцо, пожаренная капуста и лук пырей. Надо было, что-то делать, ведь даже хлеба не было в нашем доме. Мама поскребла по сусекам муку и испекла первый каравай, так как она часто пекла пироги, то и каравай был в виде пирога.

За городом стали вскоре от завода давать огороды, мы взяли два огорода: но если один можно было прополоть, там были хлиплые сорняки, то второй огород зарос плотно сорняком, похожим на саксаул. Стебли у трав настолько одеревенели, что их можно было вырубать только топором. После очистки огорода мы засадили его картофелем и овощами. Прошла весна, настало лето, и нашу картошку посетил любимый всеми «заграничный гость» – колорадский жук.

Огородники встречали его во всеоружии. Правда, прежде чем применить это оружие, нужно было еще добраться до огорода. Маршрутки ходили крайне редко в этот, Богом забытый район, и мы добирались своим ходом в течение двух часов. Как только спадет жара, наша огородная бригада, состоявшая из мамы, бабушки и меня выдвигалась на огород.

Прибыв на место дислокации, мы распределялись по огороду, и чтобы сильно не наклоняться, буквально пахали по нему на «пятой точке», наклоняя при этом каждый кустик картофеля и стряхивая с него «веселых ребят» личинки коллорада и самого полосатого «пришельца». Так как такой способ истребления жука, был малоэффективный, и посещать нам огород приходилось гораздо чаще чем хотелось: через каждые три дня.

Травить жуков, а потом травиться самим не очень – то хотелось.

В 90-е годы и так появилось много эрзац продуктов, и дополнительная протравка организма не требовалась. Поздней осенью, собирая урожай картофеля, мы грузили в мешки, в наступающих сумерках, везли мешки тачкой через весь город домой. Помню, идешь с этой, груженной мешками тачкой, а навстречу тебе уедут машины, с включенными фарами, ослепляя тебе глаза. Идешь и думаешь:

– Как же переменчива наша жизнь, недавно и ты точно так же ехал в теплом и удобном салоне автомобиля, глядя в окно, как народ идет по улицами города. Машину мы брать не могли, шли бесконечные суды за наследство.

Еще одним «развлечением» людей, живших в эпоху 90-х были, были бесконечные базары, они продолжались не только на базарной площади, но были на протяжении городских улиц. Чего там только на этих базарах не продавали: от антиквариата, до мелких безделушек.

Однажды на таком базаре я увидела в торговых рядах красивое зеленое, шитое из тяжелого шелка, платье подъюбником. Надо сказать, что я не относилась тогда к тем молодым девицами, что «тянут деньги» у родителей на различное модное шмотьё,

Но, тут прямо как Скарлет О Хара, я захотела красивого зеленого платья, и купила его. Приближались выпускные экзамены, а так и щеголяла иногда в этом шикарном платье в институте. Фигура у меня была отличная, талия тонкая, просто картинка. Но в животе у этой «девочки картинки» пел симфонию голода вечно не накормленный желудок.

Надо сказать, что супы в 90-е годы были: «Ешь, вода и пей вода, вот такая вот беда». Наешься такого пустого супчика, и «легко на сердце от песни веселой». Слава Богу, в счёт зарплаты маме на работе выдавали овощи, хлеб, и в столовой можно было набрать котлет, дома мы делали запеканку. Вот так и жили, обучение в институте заканчивалась и меня ждал последний

Рубикон – выпускные экзамены. Я вместе со всеми бегала по кафедрам и искала работу, нашла я только на «Кафедре ботаники», где была зав кафедрой мой бывший репетитор по биологии. Только при отличных оценках на Гос экзаменах она обещала мне работу лаборантки.

Первый экзамен по биологии я никогда не забуду, приплыла я на не него в зеленом платье: за что от некоторых однокурсников получила прозвище

Акула науки», сдала я экзамен легко, только, как-то странно подействовал на меня цвет скатерти на столе экзаменаторов: он был красный.

По гороскопу я «Бык» и вроде, произошло нечто похожее на корриду. Я переживала при ответах, выйдя с экзамена, я очень устала и прислонилась с двери кабинета.

Надо же такому случиться, что «звезда группы» проявила ко мне некоторое милосердие. Это было небывалое, у него, порою снега зимой не допросишься, а тут такая непонятная забота. Он сказал мне:

– Тебе надо посидеть, – и подвёл меня к стулу. А затем выдал:

– Это все уже закончилось, теперь тебе теперь нужно выйти замуж.

Я удивилась и съязвила:

– Уж не за тебя ли замуж-то мне выходить?

На что услышала его ответ.

– Хоть бы и за меня, что тут плохого?

Надо сказать, что отношения у нас были очень напряженные. Однажды он мне пожаловался, что его так избили. Я ответила ему:

– На каждую силу найдется другая сила, более мощная.

А ты всё помнишь тот случай на втором курсе? – Искоса глядя на меня, удивленно спросил он.

– Еще бы мне не помнить двух часовую истерику, когда я прибежала домой, и закрытую дверь в мою комнату мой отчим, дядя Юра вышибал ногой. Тебе очень повезло, что я не захотела своих родителей в эту историю, – ответила я.

– Да ты сама на меня напала, а так я тебя и пальцем не тронул бы.

Вцепилась, как кошка в мой свитер, – начиная злиться, произнес он.

– Ну, да за свитер его Величество хвать нельзя, а то чисто мужской поступок свершит. Ведь так весело было с друзьями зажигать, а тут еще и расплату хотели дать – Засмеялась в ответ я.

Еще добавила, что:

– Вы, мужчины, пьете, гуляете, а затем уходите на Небеса. Оставляя как-то выживать самостоятельно, без какой-либо помощи, в этом жестоком мире, своих детей, жен, и родителей, – произнесла я.

Фон-барон обиделся и затаил злобу. Это уже выяснилось на следующем экзамен по химии. Это, и как говорится, это день нахимичил много. После сдачи экзамена мы стояли с однокурсниками в коридоре, как вдруг увидели развеселых двух парней: «наше чудо» притащил почему-то на экзамен своего друга.

И хорошо напился, дальше началось представление. Он всячески ходил кругами около меня, у него началась реакция, которая в народе называется: «ручки мои шаловливые». Затем мне последовало недвусмысленное приглашение на пикник: «Где будут шампанское и шашлыки», при этом он переглядывался с дружком. Я ему ответила:

– Не нужен мне ни ты не твои грязные деньги—

На что получила ответ:

– Ты очень пожалеешь еще обо мне и моих «грязных деньгах».

– Не о чем мне и не о ком мне жалеть – ответила я.

В течение двух трех лет его я больше не видела.

Группа дипломников отстрелялась, а нам, тем, кто не захотел писать дипломы, предстоял еще один экзамен и какой педагогика. Эта наука учит еще с древности, как воспитывать подрастающее поколение. Но так и не нашла нужных способов и методик, как вырастить это поколение достойным.

И так экзамен педагогике начался и продолжился для меня очень весело. Когда и посмотрела на второй вопрос билета, то мне захотелось мысленно спеть:

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Вопрос имел «засаду – да еще какую». Лекции по этому вопросу не было, то, что в книге было, устарело, и нам нужно было проработать стаю новатора по очень противоречивому вопросу:

«Физическое воспитание школьников».

Ответив первый вопрос билета, я набрала воздуха в лёгкие и начала своё повествование. Сначала я рассказала экзаменационной комиссии про воспитание подрастающего поколения в Древней, Греции Риме, затем я перебрала все способы воспитания в Древней Руси и Московском государстве. Когда я дошла до смолянок, кадетов и корнетов, у меня возник вопрос:

– Что я такое несу, и долго ли мой литературный бред будут слушать?

Интуиция у меня сработала «железно». В следующий момент, преподаватель по педагогике. Спросила меня:

Знаю ли этого самого новатора – педагога, и читала ли я рекомендованную ей статью. Я ответила, что нет. Повисла пауза, меня спас наш преподаватель по анатомии, он был очень сильный приколист и балагур.

Он сказал.

– Давайте уважаемая экзаменационная комиссия послушаем, что студентка знает по практическому вопросу.

Я должна была рассказать: Как поведу себя в походе, если дети полезут без спроса в воду. Я тут же раскрыла всю практическую психологию, какую знала отлично и «выплыла» удачно из каверзного вопроса. При оглашении оценок, за огромную эрудицию и кругозор я получила «отлично». Обучение окончилось, а с ним и студенческая беззаботная юность. Взрослая жизни открывала передо мной двери.

Маски сброшены, господа, представление начинается. Что я хочу сказать этой фразой, вы узнаете в следующей главе.