Текст книги "Сияющий ангел"

– И не буду. Рядом с моим домом парикмахерская. Туда я и хожу через день. Правда, в парикмахерских сейчас мало кто бреется, поэтому я приношу с собой станок и другие принадлежности. – Андрей засмеялся. – Какая вы смешная, однако. И вопросы у вас смешные. Наверное, очень молоды?

Анна не стала отвечать. Она и сама понимала, что вопросы смешные и глупые. Её просто выводила из себя собственная бестолковость. Но еще больше её удручало то, что никак не удавалось понять, что же ее смущает. Потом поняла. Этот Андрей никак не вписывался в концепцию несчастного слепого. Обычный человек. Не скованный, не заторможенный, даже напротив, вполне уверенный в себе.

– Все? Вопросы закончились? – с иронией произнес молодой человек.

– Да я еще и не начинала.

Анна взяла в руки блокнот. Пробежала глазами по своим записям. Какие-то не те вопросы.

– Скажите…

“Черт, как же спросить?”

Все люди, которых она встретила на заводе, были очень просто, даже бедно одеты.

“ А во что должны одеваться люди, работающие на заводе? В смокинги, что ли? Думай, Аня, думай”.

Она лихорадочно соображала.

“Они были как-то неразговорчивы, замкнуты, пугливы… Нет, не то…”

И тут она сообразила…

“ Они были… Они выглядели как инвалиды. Вот! Точно! А он нет. Ну, и что спросить?”

– Спрашивайте, не стесняйтесь, – обратился к ней Андрей

– Знаете, у меня сложилось такое впечатление, что вы ведете достаточно активный образ жизни. Ваша внешность… Я чего-то не понимаю.

Андрей от удовольствия даже подался вперед.

– Рад, что произвел на вас хорошее впечатление.

– Я хотела сказать: у вас все в порядке с внешним видом, и меня это сбивает с толку.

Ну вот, наконец-то. А то он уже стал переживать, что не заметит.

– Видите ли, я подрабатываю массажистом, поэтому выглядеть должен хорошо.

– Кем вы подрабатываете? – Анна была поражена.

– Массажистом, – Андрею было приятно её удивление.

– Как, каким образом?

– Простым образом. Все больше ручками, – съехидничал.

– Но вы же не видите!

Анна так громко воскликнула, что проходящие мимо люди стали оборачиваться.

– При чем тут это?

– Как?!

– Все элементарно. Вот вспомните: когда вы занимаетесь сексом, у вас глаза закрыты или открыты?

– Что? – Анна даже поперхнулась.

“Однако, разговорчивый попался”.

– Я имею в виду, что человеческое тело можно ощущать, не видя его, – и совсем другим тоном добавил: – А вы думали, работая здесь, можно обеспечить себя? – он кивнул в сторону завода.

– Не знаю.

Это почему не знает? Разве ее не поразили сегодня днем суммы заработной платы работников завода?

– И кому же вы делаете массаж?

– Рядом с парикмахерской есть сауна, ее держит один богатый человек. Он искал массажиста, я предложил свои услуги, он согласился. Если клиенты заказывают массаж, то он звонит заранее и я прихожу. Обычно это бывает ночью. Не поверите, но клиентам, особенно молоденьким девушкам, которые приезжают туда, нравится, что я слепой.

“Ха-ха!” – усмехнулась она про себя.

– И где же вы научились? – удивлению Анны не было предела.

– Это долгая и печальная история, можно, я не буду рассказывать? – попросил Андрей.

– Ладно. Скажите, а кроме завода такие люди, как вы, еще где-то работают? – ну, наконец-то вспомнила, что нужно писать статью.

– Да. Их, правда, немного. Есть педагоги, причем даже в обычных школах, много музыкантов, юристов.

– Да ну? Вот бы пообщаться.

– Пообщаться? Это можно. У меня есть такие друзья, только вряд ли это получиться сегодня.

– Жаль, – печально сказала Анна.

В сумочке зазвонил мобильный телефон. Девушка ответила на звонок.

– Да, скоро. Еще полчасика. Я перезвоню. И я целую.

– Муж беспокоится?

– Друг, – а потом напоследок не удержалась и спросила. – Андрей, а почему вы не женаты? А у вас вообще есть… кто-нибудь?

И тут же покраснела от собственной бестактности. Боже мой, большей нелепости и выдумать невозможно?

“Я – чудо-журналистка! Мне бы за кинозвездами шпионить и выискивать «клубничку»”.

– Да, есть и всегда были… – сухо ответил Андрей. – Угадывая следующий ваш вопрос, отвечаю, что девушки зрячие. Что вы там еще спросили? Почему не женат? Не хочу.

– Почему?

Андрей не ответил на вопрос. Анна тоже замолчала. Так и просидели молча минут пять.

– Вы уже скоро уходите и, наверное, ничего толком для себя не узнали? – печально заметил Андрей.

– Пожалуй, что так. А может, мы встретимся еще раз? Как насчет завтра?

– Попробуйте мне позвонить.

– А друзей, о которых вы говорили, нельзя увидеть? – с надеждой спросила Анна.

– Может быть. Я не готов сейчас ответить, – Андрей задумался. – Анна, можно вас попросить об одной услуге?

– Да, конечно.

– Позвоните сейчас ко мне домой, заодно номер в память занесете.

– Зачем?

– Чтобы мама пришла за мной.

– Давайте я вас отведу или подвезу. За мной приедут, – предложила она.

– Не хватало, – зло ответил он.

– Хорошо, говорите ваш номер.

* * *

Виталик был необыкновенно любезен и мил. Всю дорогу рассказывал что-то забавное, но Анна его не слушала – думала о том, что же ей писать. Хорошо, что ей дали неделю. А если бы это было срочно? А у нее ни единой зацепки, ни единой мысли в голове. То, что наговорили работники завода, не отличалось особой оригинальностью. Любого рабочего волнуют сейчас примерно те же проблемы. А где изюминка?

– Анечка, ты где? – Виталик щелкнул пальцами перед ее глазами. – Я к тебе уже третий раз обращаюсь.

– Извини, Виталя, задумалась. Что ты спросил?

– Повторяю четвертый раз. Что с твоей машиной?

– Папа сказал, что нужно ставить новые замки и сигнализацию. Он уже послал кого-то из своих в Германию. Недели через две все привезут.

– А на чем ты сейчас передвигаешься по городу?

– На тебе, – Анна засмеялась. – Разве непонятно.

– Но я же не могу быть все время с тобой.

– Да не переживай. Отец завтра что-нибудь даст. А пока я и на такси неплохо езжу. Кстати, ты же так и не знаешь, что я имела удовольствие объехать город на трамвае. Там у меня и вытянули кошелек с ключами.

– Не напоминай о том дне. Мне за него очень стыдно. Ты не представляешь, как я испугался, что ты не захочешь со мной больше общаться.

– С этого места, пожалуйста, поподробнее, – попросила Анна.

– Ну, глупо все получилось тогда. Я не сдержался, – начал объяснять молодой человек.

– Я же не об этом, – возмутилась Анна.

– А о чем?

– Почему ты испугался?

Виталик растерялся. Было совершенно ясно, что от него ждали признания или трогательного объяснения. Он был не готов к этому. Да и не любил много болтать на такую тему. Что ей еще нужно? Разве после вчерашнего выступления не понятно, как он к ней относится? И разве это не он полночи рассказывал ей, что любит до беспамятства и все такое. Ох уж эти бабы!

– Ну, что замолчал?

– Вроде я все уже рассказал… Или ты хочешь по второму разу?

– И по второму, и по пятому, и по десятому, и при этом шесть раз в день, – Анна наклонилась к нему и вкрадчиво произнесла: – Тебе что, тяжело доставить мне удовольствие?

– Ладно, – прозвучало как «черт с тобой», – доставляю. Я тебя люблю.

– Неубедительно.

– Зайчик мой, но я не умею по-другому, – еще не хватало опять поссориться.

– Я не люблю, когда девушек называют «зайчик», «мышка», «кошечка», «рыбка» и прочим зверинцем.

– Всем девчонкам нравится, а тебе нет, – Виталик притормозил у бордюра. – Я очень прошу тебя, не издевайся надо мной. Мне не по себе, когда на меня наезжают, тем более ты. Если хочешь, напиши мне, какие слова ты бы хотела от меня слышать. Я их выучу и буду повторять сто раз в день. Пойми: не все же умеют быть краснобаями.

– Разве? – Анна прищурилась. – А кто только что целую тираду произнес? И слова нужные нашлись, и все было так естественно и живо.

– Ну, это из последних сил. И потом, ты меня вынудила. Это во-первых. А во-вторых, это не про любовь.

– Книжек больше читай, если словарный запас на исходе.

“Ну вот, опять взялась за воспитание”.

Виталик молчал. Он сосредоточенно считал про себя. Только бы не сорваться… Интересно, почему до сих пор от него ничего не требовали. А тут прямо за два дня он должен восполнить четырехмесячное молчание. Надо срочно переключиться на что-нибудь другое.

– Аня, ты бы лучше рассказала мне, как провела день. Как успехи на журналистском поприще?

– Хитрец! Ладно, расскажу, как на поприще. Но имей в виду – к этому мы еще вернемся.

– Можно не сегодня.

– Хорошо. Итак, что там у меня было? – Анна закрыла глаза. – Знаешь, было много чего, но все неинтересное. Я бы даже сказала, что день не очень удачный. Нужный материал почти не собрала. Что писать – не знаю, и уже не уверенна, выйдет ли у меня.

– Правда? Так, может, бросишь все? На кой черт тебе эта газета! Пусть папа тебе организует какой-нибудь бизнес. Держит же твоя мать салон-парикмахерскую. А ты займись, например, торговлей, если хочешь чем-нибудь заняться.

– Торговля – это не романтично. Стоило столько учиться, чтобы продавать яйца и хлеб? – Анна скривилась.

– Продавай меха.

– Очень умно. Мне вообще не нравится торговля.

– А я бы с удовольствием занялся, – не без гордости заявил Виталик.

– Разве у папы ты занимаешься чем-то другим?

– Так то у папы. У него сильно не разгонишься, он у меня еще сам не наигрался, – заметил молодой человек.

– А-а-а, ты видимо хочешь торговлей заняться вместе со мной?

– По-моему, было бы здорово, и зря ты иронизируешь, – с обидой сказал он.

– Я не иронизирую вовсе. Просто мне это не интересно, понимаешь?

– А газета – интересно?

– Да, – категорично ответила Анна.

– Боже мой, да занимайся, чем хочешь! Твои бабки! – Виталик все-таки не выдержал.

– В том-то и дело, что не мои. И тратить бездумно я их не буду.

– А сейчас у тебя все «думно»?

– Чего ты хочешь от меня? – Анна разозлилась. – Я тебе что, жена?

У Виталика все оборвалось внутри. Опять этот, ничего хорошего не предвещающий, тон. Еще парочка необдуманных фраз, и вечером придется нанимать мужской стриптиз – для выступления под балконом.

– Анечка, ты устала. Давай лучше успокоимся и подумаем, где отдохнем вечером. Пошли в джаз-клуб.

– Не хочу!

– Пошли, куда ты хочешь.

– Мне статью надо писать.

Виталик тяжело вздохнул и покачал головой.

– Послушай, что с тобой происходит? Ты же такой не была?

– Я переживаю, непонятно разве? Если хочешь, чтобы я не злилась, то оставь меня на пару дней в покое, пока я не определюсь, что мне писать. Не обижайся.

– Ну, если все так серьезно… Хорошо. Пиши. Я даже звонить тебе не стану. Когда захочешь, найдешь меня. Только не забудь обо мне.

– Не переживай, не забуду, – Анна наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Давно бы так. А то от меня требует, а сама за вечер ни одного ласкового слова не сказала.

– Действительно, какая я… Извини. Ты очень славный и чуткий.

– Так что, домой тебя везти?

– Угу.

* * *

Статья не получалась.

Битых два часа сидя на полу и перекладывая с места на место исписанные листы, Анна пыталась хоть за что-то зацепиться. Но, увы. Как выяснилось, критиковать было легче. Анна вспомнила, с какой уверенностью заявила Зое, что может написать лучше, чем работники газеты. Тогда казалось все простым и понятным. Она чувствовала, какие слова нужно заменить, какие фразы дополнить, а какие и вовсе исключить в чужих статьях, чтобы они стали лучше и интересней. Но то в чужих… В чужих ошибках разбираться всегда легче.

А вот свое не рождалось. Ни хорошее, ни плохое…

Анна была в отчаянии. Ей уже стало казаться, что она взялась не за свое дело и ей никогда не написать и строчки. У нее даже возникла мысль, что нужно найти в себе смелости и отказаться от этой глупой затеи – стать журналистом. Захотелось сбежать от всего этого.

Но тут вспомнились люди, с которыми она общалась на заводе. Вспомнилось, с каким недоверием они отнеслись к её вопросам, вспомнилась реплика Игоря Сергеевича о том, что она, как журналист, ничего не изменит, а еще Андрей, решивший ей помочь… Ей стало стыдно. Она вдруг почувствовала, что действительно очень хочет помочь этим людям. Хоть самую малость. Нужно только придумать, как это сделать. А для начала – о чем написать.

У нее разболелась голова, и она решила немного отдохнуть. Включила телевизор. Шел какой– то эстрадный концерт. Петкун который раз пел о несравненной Эсмеральде. Когда она впервые услышала эту песню, мелодия ей понравилась и прочно засела в памяти. И все бы ничего, но бестолковые СМИ, по своему определению, раскручивая ее по всем каналам TV и радио, запилили песню буквально за месяц, вызвав у публики стойкий иммунитет к произведению. Анна щелкнула телевизор, но мелодия, глубоко засевшая в подсознании, продолжала звучать. Она встряхнула головой: “ Ну, проклятый горбун!”

И тут, как будто молнией ударило.

“Ну, конечно! Квазимодо – тот же инвалид. А какая трогательная любовная история. Как прошибает. Все понятно. Я должна сочинить свою трогательную историю. Ну и что, что будет вымысел? Героем будет Андрей, вполне подходящая кандидатура. Я вставлю туда реальные факты, и все будет как надо”.

Анна бросилась к компьютеру.

“С чего бы начать? Надо так, чтобы сразу привлекало внимание, нужна интрига. Есть!”

“После автокатастрофы Ирина перенесла три операции. Дольше всего заживала нога, которую пришлось собирать практически по частям. И это еще не все – впереди ее ждала пластическая операция. Смотреть на себя в зеркало не было никаких сил. С левой стороны лица от виска до подбородка шел огромный пунцовый рубец. Но думать об этом сейчас просто не было смысла.

Пусть скажет спасибо, что вообще выжила.

Пять месяцев она была прикована к постели, не имея возможности подняться самостоятельно. За это время зажили ключица, рука, пять ребер, а завтра ей снимали спицы с ноги. Только бы снимок показал, что все в порядке, а то придется ломать по-новому.

А сколько еще впереди: физиотерапия, массаж, куча других процедур. Профессор сказал, что ей нужно будет учиться ходить заново. А это не так-то просто с её атрофированными мышцами. Очень важно, чтобы массажист попался хороший. Ну а лицо… лицо можно будет исправить и потом”.

Анна оторвалась от клавиатуры. Перечитала текст. Не фонтан, конечно, но уже кое-что. А еще ей не нравилось имя героини – слишком простое. Решила, что нужно придумать другое. Какое-нибудь таинственное, редкое… Чувствовала, что это придаст изюминки. Стала перебирать в памяти имена. Вспоминались самые обыкновенные.

“Может, пусть будет Юнона, или просто Нона. Нет. Звучат как-то грубо. Или назвать ее иностранным именем? Что-нибудь… Тея, Тоя, Лия. Нет, не то. Может, просто Ия? Очень редкое и красивое имя ”.

Заменила Иру на Ию. Улыбнулась. Ия звучала лучше.

* * *

“Интересно, а Андрей смог бы делать такой массаж? А то она напишет, а выйдет ерунда. Надо у него спросить”.

Анна достала мобильник, нашла в его памяти номер и стала ждать ответа. Трубку сняла женщина, которая представилась мамой Андрея:

– Его нет дома. А кто звонит, может, что передать?

– Это его знакомая. Меня зовут Анна. Я – журналист, и ваш сын давал мне интервью. Дело в том, что у меня к нему возникла пара вопросов, – Анна объясняла очень быстро, боясь, что ее прервут.

– Андрюша давал интервью? О ребятах, что ли?

– Каких ребятах?

– Ну, как о каких? О своей группе, о музыкантах, – пояснила женщина.

– О музыкантах? – Анна быстро спохватилась. – Ну да, о группе. Так вы не знаете, когда он вернется? Мне он очень нужен.

– Если не будет массажа, то к часу. Он на репетиции.

– А если будет?

– Трудно сказать.

– Можно вас попросить… – умоляюще произнесла Анна. – Я дам вам свой номер, мне нужно, чтобы он позвонил. Не важно, сколько будет времени. Пожалуйста.

– Хорошо, давайте, Анна.

“Ну ничего себе слепой!” – подумала девушка после телефонного разговора.

“Теперь понятно, почему длинные волосы, серьга в ухе и потертые джинсы. А ведь он ничего об этом не говорил. А кто спрашивал? Ведь был же вопрос о досуге. А я: “Как бреетесь?” Еще бы спросила, как он моется. Эх ты – горе-журналистка. Так, значит, надо писать о музыкантах. А массаж? Я же и сюжет придумала… Ничего, другой придумаю. Ну надо же! Слепой, а такой продвинутый! Жаль, что вечер потрачен зря. Если бы знала об этом раньше, ни за что бы ни ушла от него так быстро. Теперь осталось надеяться, что он вернется рано и позвонит. Если захочет, конечно. Стоп. Но он же днем работает на заводе. Что же мне, до пяти изнывать? Ну, нет”.

Анна задумалась, как ей поступить завтра. Немного поразмышляв, она позвонила домой отцу:

– Папочка, добрый вечер. Это я.

– А, радость моя, рад слышать. Как там у тебя дела? Нация заждалась.

– Ну па!

– Шучу, шучу.

– Ты что, сговорился с Виталькой?

– С каким Виталькой?

– Да есть там один великий предприниматель.

– Ни с кем я не договаривался. А ты чего такая возбужденная? Что-то случилось? – поинтересовался отец.

– Мне завтра машина нужна не на девять, а на семь, хорошо?

– Так рано? Что-то изменилось?

– К маме заеду, укладку сделаю.

– Сейчас соображу, кто будет свободным, – Отец задумался. – Я тебе Толика пришлю на Опеле, сойдет?

– Да мне все равно. Лишь бы колеса, – довольно ответила Анна.

– А ехать далеко будешь?

– Планирую по городу, а там как выйдет.

– Ну, смотри, как тебе удобно. Одна просьба: ты в десять вечера машину отпусти. Толику послезавтра в Днепропетровск ехать, пусть хоть поспит до четырех утра. Не забудь.

– Спасибо, папочка, не забуду.

– Ну, а домой когда покажешься?

– Па, только не в ближайшие дни. Мне статью нужно написать. Я лучше к концу недели, ладно?

– Ладно, ладно. Все равно сделаешь по-своему.

– Ну, все тогда. Спокойной ночи. Мамуле привет.

* * *

В половине второго ночи Анна, не дождавшись звонка, уснула в кресле. Андрей позвонил в четыре.

– Анна, это Андрей. Мама сказала, что вы хотели у меня что-то спросить и передали, что я могу позвонить в любое время. Так что вам нужно?

– Спасибо, что позвонили, – Анна зевнула несколько раз. – Извините, я спала.

– Я догадался.

– Андрей, а вы не могли бы взять на завтра отгул? – спросила Анна.

– С какой стати?

– Мне нужно с вами о многом поговорить.

– После пяти у меня будет несколько свободных часов, пообщаемся.

– Нет, я хочу с утра, – невозмутимо сказала девушка.

– А мне нужны деньги, и я буду работать. И потом, меня не отпустят. Не думаю, что общение с журналистом есть уважительная причина.

Анна раздумывала ровно одну секунду.

– Отпустят, я договорюсь. А деньги… Вам сколько нужно?

– Много! – смеясь, ответил Андрей.

– Я не шучу. Наша редакция в своих интересах может заплатить вам за один рабочий день. Пятьдесят долларов вам хватит?

– Сколько?

– Ну, сто, – поспешила исправиться Анна.

– Хорошо, – ухмыльнулся Андрей. – Раз ваша редакция такая щедрая, так уж и быть, я возьму отгул, можете не беспокоиться.

– Тогда к девяти утра я подъеду к тому месту, где мы сегодня, вернее уже вчера с вами общались. Договорились?

– Ладно. А вы настырный журналист.

– А вы скрытный человек, – упрекнула его в ответ Анна. – Обещали рассказать все как на духу, а про группу умолчали.

– Все понятно. Мама проболталась. А вы об этом хотите поговорить?

– И об этом тоже.

– Да, вы еще та штучка.

– Спасибо за комплимент.

– Ну, до встречи, щедрый журналист.

– До встречи.

* * *

К восьми утра Анна уже была в редакции. Зоя Васильевна просматривала свежий номер и одновременно болтала по телефону. На появление Анны она отреагировала кивком головы. Девушка, не дожидаясь приглашения, прошла в кабинет и села напротив редактора. Завершив разговор, Зоя Васильевна приветливо улыбнулась и спросила:

– Что новенького? Как продвигается статья? —“Интересно, надолго меня хватит– возиться с этим самоуверенным «профессионалом»?”

– Пока хвастать не буду, – серьезно ответила Анна. – Но задумка уже есть.

“Боже мой, утешила. Хвастать она не будет”, – Зоя улыбнулась.

– Значит, поход к Римме оказался удачным?

– В общем, да. Кстати, вам от нее большой привет.

– Спасибо. Ну, а какие планы на сегодня, – полюбопытствовала Зоя Васильевна.

– У меня на девять встреча с одним незрячим. Обещал помочь разобраться в тонкостях.

– Ну, давай дерзай.

– Хорошо.

* * *

Усевшись в машину и сказав, куда ехать, Анна заметила водителю:

– Толик, я знаю, что вы человек неразговорчивый, но так, на всякий случай, хочу предупредить: эта машина принадлежит редакции, в которой я работаю. Понятно?

– Конечно, Анна Александровна.

– Замечательно.

Девушка довольно улыбнулась про себя. Пока ехали, она любовалась городом. Его новостройками, его зелеными парками, его широкими улицами. За годы учебы Анна совершенно позабыла, как он выглядел. Собственно, до отъезда на учебу, она застала изменения в центре города. Появились первые магазины, облицованные мрамором и гранитом, первые здания банков, построенные югославами и турками, первые казино. Все это радовало новизной и роскошью. Но тогда, пять лет назад, это были просто одинокие островки какой-то другой жизни. Теперь же город невозможно было узнать – так он преобразился и похорошел. Начал появляться некий стиль, какое-то свое направление. Возникла гармония в общей архитектуре, и все это в совокупности бросалось в глаза и, конечно же, радовало.

Анна с интересом рассматривала витрины мелькающих за окном магазинов, множество ярких рекламных щитов и бесконечные афиши о гастролях эстрадных звезд. Она с удовольствием отметила, сколько на улицах красивых и нарядных людей, особенно девушек.

Да, наши девушки – это что-то! Нет, что бы там ни говорили, она все же правильно поступила, вернувшись сюда. Теперь ей осталась самая малость: занятие по душе, а остальное у нее все есть или будет. В общем, все складывалось как нельзя лучше.

Солнечное безветренное утро еще больше усиливало хорошее настроение. “Сейчас бы на природу”, – промелькнуло в голове.

* * *

На этот раз машина подъехала с нужной стороны и Анне не пришлось переходить улицу. И хотя она спешила приехать пораньше, Андрей уже сидел на скамейке. Как и вчера, он первым отреагировал на ее появление:

– Доброе утро, Анна, – повернул голову в ее сторону и поправил солнцезащитные очки.

– Доброе. Как вы меня узнали? – удивилась Анна. – Я сегодня надушилась другими духами.

– Зато обувь на вас та же, и походка не изменилась. А это значит, что вы издаете при ходьбе характерные звуки, присущие только вам.

Анна поравнялась с сидящим на скамейке Андреем. “В очках вообще не похож на слепого. Обыкновенный парень и даже интересный”.

– Фантастика! Это каким внимательным нужно быть! – Анна подсела к нему.

– Ничего фантастического. Просто у меня обостренный слух и хорошо развито чувство ритма, – пояснил Андрей. – Это своеобразная компенсация за отсутствие зрения, если хотите.

– Чувство ритма, говорите. Так вы на чем-то играете? – девушка с интересом смотрела на Андрея.

– Нет, я не играю.

– А как же группа? Ваша мама сказала, что у вас своя группа.

– Но она же не сказала, что я играю.

– Значит, вы – художественный руководитель? – Анна удивилась еще больше.

– Да нет же.

– А кто тогда?

– Узнаете позже.

– Почему не сейчас?

– Потому, что вы хотели познакомиться с ребятами, если я не ошибаюсь, – напомнил Андрей, – А познакомиться с ними можно будет не раньше четырех. Вот тогда все и узнаете.

– Плохо, – огорчилась девушка.

– А я предлагал встретиться после пяти, помните? Но вам понадобилось, чтобы я взял отгул. Теперь я в вашем распоряжении за ваши же деньги. Кушайте меня хоть целиком, хоть частями, – Андрей усмехнулся.

Анна слегка растерялась. Её обескуражил такой прямой ответ.

Ну вот, зачем она сорвала человека на весь день? А ведь пока ехала, столько вопросов было. А он двумя фразами обрезал все концы. Что же придумать?

– Андрей, вы не обижайтесь, что я настояла на встрече, – у нее вдруг возникло острое желание сказать ему все, как есть. Он чужой, он не осудит. Да и вряд ли они еще когда-нибудь встретятся. Только сказать можно будет не сейчас. Потом. Нужно разговориться.

– Да нормально все, – поспешил ответить Андрей. “Расстроилась, что ли?” Повернул к ней лицо.

– Андрей, можно вас спросить?

– Спросите.

– Что вы имели в виду, сказав, что если доведется, вы покажите мне свой мир? Что значит “свой”?

– Вы же посочувствовали мне, что я не вижу красок, не имею представления о многообразии жизни. Вам стало жаль, что я ущемлен в чем-то. Но это не совсем так. Хотя, конечно, мой мир отличается от вашего. А показать? На это нужно время и воображение.

“Ура! Вот она, спасительная соломинка!”

– Так времени у нас полно. Может быть, сейчас? – осторожно спросила Анна.

– Здесь, в городе, его трудно показать. Здесь не «мир», здесь цивилизация, а это неинтересно, – пояснил он.

– Ну, так это же просто прекрасно! – воскликнула девушка. – То есть, я имею в виду, давайте поедем за город. Я как раз об этом думала, направляясь к вам.

Андрей пару раз кашлянул.

– Как у вас все просто!

– Ну, а что же тут сложного? Я на машине. Мне редакция выделила на целый день.

– Чудеса! Вы какой-то нестандартный журналист. И редакция у вас странная. Или я чего-то не понимаю, или не разбираюсь в жизни. Встречаетесь со мной, предлагаете деньги, приглашаете за город… Вы что же, хотите убедить меня, что я для вас незаменимый и очень важный кадр?

“Ну вот. Еще не хватало, чтобы он отказался”.

– Да, кадр. Я объясню вам по дороге. Поехали, – она встала и сделала несколько быстрых шагов. Андрей по-прежнему сидел. Анна вернулась назад. – Вот вам моя рука, идемте, здесь недалеко.

Андрей медленно поднялся, сделал неуверенный шаг.

– Анна, возьмите меня, пожалуйста, под руку и просто идите, но не очень быстро, – тихо попросил он.

– Да, да, конечно, я не подумала, – Аня смутилась из-за своей оплошности.

До машины было метров десять. Андрей шел очень аккуратно, как будто пробовал землю шагами. Уже перед самой машиной немного оступился, девушка вцепилась ему в локоть.

– Извините, я неуклюже хожу.

– Все хорошо, мы уже подошли. Я сейчас открою дверь, и вы присядете на заднее сиденье, я рядом.

Она не успела дотянуться до двери, как Толик уже любезно сделал это за нее.

– Как можно, Анна Александровна, я же здесь, – с обидой заметил он.

Аня глянула на него в упор и, приложив указательный палец к губам, показала, чтобы молчал. Толик ничего не понял, но спорить не стал.

Как только Анна села рядом с Андреем, тот в ту же секунду отодвинулся, оставив между ними пространство. Девушка с удивлением пожала плечами.

“Скажите пожалуйста, какие мы деликатные”.

– Толик, давайте за город, куда-нибудь на природу. Места вы знаете. Где это будет, мне все равно. Поехали, – отдала распоряжение девушка.

– И все же вы не простой журналист, Анна Александровна. Сколько вам лет, если не секрет? – с любопытством спросил Андрей.

– Двадцать четыре. И что? Вас смутило обращение ко мне по отчеству? Толик просто очень воспитанный человек, – потом помолчала и спросила. – А вам?

– Тридцать.

– Да? Выглядите моложе.

– Спасибо. А что это за иномарка? Я их не очень различаю по звуку. Мне они неинтересны.

– Ничего особенного. Просто Опель.

– Действительно, ничего особенного, – улыбнулся Андрей.

– Толик, притормозите у магазина. Я тут подумала, что можно взять пива и чипсов.

Толик кивнул.

– Только не говорите, что будете сами покупать, – заявил Андрей.

– Я куплю за деньги, которые причитаются вам как гонорар. Сдачу верну, – Анна развеселилась. – Я привыкла, что за меня всегда платят мужчины.

– Хорошо, что я не ваш мужчина, – заметил Андрей, – а то, судя по вашим духам, мне пришлось бы грабить банки.

Анне понравился ответ. “Надо же, мы еще и шутить умеем?”

– Ладно, в следующий раз я ограничусь дезодорантом “Rexona”.

– В следующий раз? – Андрей хрустнул косточками пальцев. – Анна, объясните, что происходит? Что вам от меня нужно? Вы что, решили взять надо мной шефство?

“Господи, что же такой прямолинейный!”

Внимательно посмотрела на Андрея. Но его лицо не отражало ни единой эмоции.

– Нет, – Анна подумала, что сейчас самое время все рассказать. – Понимаете, вы моя единственная зацепка. Я совсем недавно работаю в газете и мне во что бы то ни стало нужно себя зарекомендовать. Но, если честно, лично мне это нужно даже больше, чем газете. Я имею в виду мою статью.

– И при чем здесь я? – недоуменно спросил Андрей.

– Я сама напросилась написать про слепых. Но не просто статью, а такую, чтобы за душу взяло. Чтобы, читая ее, люди задумались над сложностями жизни, чтобы стали внимательнее и добрее относились к таким, как вы.

– Неужели вы сами верите в то, что говорите? Зачем вам это?

Анна сделала глубокий вдох. Как объяснить? Не начинать же с Англии, где она неожиданно для себя заразилась патриотизмом. А, может, она ошибается и никакой это не патриотизм? “Нация заждалась”. Может, она все это себе придумала? Может, это прихоть от избытка энергии и незнания жизни?

– Не могу объяснить. Может, мне просто хочется сделать что-нибудь полезное. Не знаю. Только за два дня я не написала толком ни единой строчки. У меня ничего не получается. Я совершенно ни в чем не разбираюсь. А тут вы. Такой… не совсем вписывающийся в «ваши» рамки. Мне нужна помощь. Помогите мне, пожалуйста.

– Я не понимаю, чем конкретно могу помочь?

– Вы можете, я чувствую, – Анна стала нервничать. – Знаете, чтобы было интересно, нужно придумать какую-нибудь историю. И на ее фоне можно будет высветить ряд проблем. Что-то такое, как я себе представляю.

– Ну, и какую историю тут можно придумать?

– И думать нечего. Конечно, про любовь. Вначале трагедия, какие-то мытарства, проблемы, болезни, может, несчастный случай. Влюбленные страдают и так далее… Людям обычно такое нравится. Но конец должен быть безумно счастливым.

– Верите в счастливые концы? – с иронией спросил Андрей.

– Конечно.

– Ну, а я как вписываюсь в вашу историю?

– Так вы же и будете ее героем-любовником! То есть, я хотела сказать – его прототипом, – быстро добавила Аня.

Андрей нахмурил лоб. Видимо, примерял на себя роль героя-любовника.

– Вы хотя бы сами поняли, что сейчас сказали? Какие сложности? Пишите без меня, ведь все равно все вымысел, – удивленно сказал Андрей.

– Но герой-то должен быть слепым. Я же не слепая, я не смогу написать это без вас. Пожалуйста, помогите.

“Идиотская ситуация! Нелепей просто не выдумаешь!” Андрей не успел ничего ответить, машина остановилась возле большого магазина.

– Подождите, я быстро. Вы какое пиво любите?

– Что? – оторвался от своих мыслей. – Мне все равно. Я не люблю пиво.

– А что же тогда взять? – растерялась Анна.

– Что хотите. Вы же идете покупать.

“Да что же это такое? Что ни скажешь – все не так! Что ни предложишь – все не по нем! ”

– Давайте сходим вместе, – Анна сделала еще одну попытку подобрать нужную интонацию.

– Не хочу.

“Ничего себе! Ну это уже хамство! Хорошо, мистер строптивый, попробуем поукрощать.”

– Ладно. Я спрошу по-другому. Что бы вы купили, если бы шли ко мне в гости?