Текст книги "Великие люди, изменившие мир"

Мария Кюри – подвижница от науки

Ни одна женщина-ученый не была так известна, как Мария Кюри. Она лауреат десятка премий и шестнадцати почетных медалей, почетный член 106 научных учреждений, академий и обществ. Она спасла миллионы людей, поставив им на службу свое открытие, но себя уберечь не смогла. Она собственноручно спасала солдат во время Первой мировой войны, добившись установки в госпиталях рентгеновского оборудования и объезжая на специальной машине – передвижном рентгене – один полевой госпиталь за другим. Она была любящей женой и матерью, но главным в ее жизни была Наука, и на ее алтарь она положила всю себя. Без остатка.

Мария Склодовская родилась 7 ноября 1867 года в Варшаве. В семье учителя Владислава Склодовского помимо Марии росли еще три дочери и сын. Семья жила трудно, мать долго и мучительно умирала от туберкулеза, отец выбивался из сил, чтобы лечить больную жену и кормить пятерых детей. Ему, вероятно, не слишком везло – на прибыльных местах он держался недолго. Сам он объяснял это тем, что не умел ладить с русским начальством гимназий. Действительно, в семье господствовал дух национализма, много говорилось об угнетении поляков. Дети росли под сильным влиянием патриотических идей, и у Марии на всю жизнь остался комплекс принадлежности к незаслуженно униженной нации.

Когда девочке исполнилось одиннадцать, умерли мать и старшая сестра. Однако замкнувшийся в себе и сразу резко постаревший отец сделал все, чтобы дети в полной мере радовались жизни. Один за другим они заканчивали гимназию – все с золотыми медалями. Не стала исключением и Маня. Еще школьницей она отличалась необычайным прилежанием и трудолюбием. Мария стремилась выполнить работу самым тщательным образом, не допуская неточностей, часто ради этого жертвуя сном и регулярностью питания. Она занималась настолько интенсивно, что, окончив школу, была вынуждена сделать перерыв – поправить здоровье.

Мария стремилась продолжить образование, однако в Российской империи, в состав которой в то время входила Польша, возможности женщин получить высшее научное образование были ограничены. Перебиваясь репетиторством, Мария поняла, что не такой жизни она хочет. Тогда сестры Склодовские – Мария и Бронислава – договорились по очереди получить высшее образование. Они бросили жребий – первой должна была учиться Броня. Поэтому Маня, работая несколько лет гувернанткой, высылала весь свой заработок сестре, пока она училась в медицинском институте в Париже. Затем в 1891 году, когда Бронислава доучилась и вышла замуж, Мария в возрасте 24 лет смогла поехать в Париж, в Сорбонну. Там она изучала химию и физику, а сестра помогала ей материально.

Живя в холодной мансарде Латинского квартала, Склодовская училась и работала чрезвычайно интенсивно, жалея время на нормальное питание (а чаще просто не имея на него денег). Мария стала одной из лучших студенток университета и получила два диплома – физика и математика. Ее трудолюбие и способности привлекли к ней внимание преподавателей, и ей была предоставлена возможность вести самостоятельные исследования.

Весной 1894 году в доме одного физика-эмигранта Мария Склодовская встретила Пьера Кюри. Пьер был руководителем лаборатории при Муниципальной школе промышленной физики и химии. К тому времени он провел важные исследования по физике кристаллов и зависимости магнитных свойств веществ от температуры – его именем даже был назван специальный термин «точка Кюри». Мария занималась исследованием намагниченности стали, и ее польский друг надеялся, что Пьер согласится предоставить ей возможность поработать у него в лаборатории. В реальности же все зашло гораздо дальше.

К двадцати семи годам Мария вряд ли питала иллюзии по поводу своей личной жизни – она сознательно выбрала в любовницы науку. Тем более чудесной представляется эта неожиданно пришедшая настоящая любовь. Пьеру к тому времени исполнилось 35, он давно ждал женщину, которая смогла бы понять его научные устремления. В среде людей гениальных, где так сильны амбиции, где отношения отягощены сложностями творческих натур, случай Пьера и Марии, создавших удивительно гармоничную пару, – редчайший, не имеющий аналогов.

В 1895 году Пьер и Мария стали супругами. Они вместе колесили на велосипедах по окрестностям Парижа, обедали в маленьких деревенских тавернах и снова возвращались к исследованиям. Мария пыталась стать хорошей женой. Она теперь бегала с утра за продуктами на рынок, научилась готовить, но не хотела бросать лабораторию. Поэтому вскоре после рождения первой дочери, Ирэн, начала работу над докторской диссертацией, и тему выбрала более чем верно.

В 1896 году Анри Беккерель обнаружил, что урановые соединения испускают глубоко проникающее излучение. Заинтересовавшись этим явлением (которое она впоследствии назвала радиоактивностью), Мария Кюри решила заняться его изучением. Прежде всего она попыталась установить, существуют ли другие вещества, кроме соединений урана, которые испускают открытые Беккерелем лучи. В процессе работы она пришла к выводу о том, что из известных элементов радиоактивны только уран, торий и их соединения. Однако вскоре исследовательница поняла, что урановая руда, известная как урановая смоляная обманка, испускает более сильное излучение Беккереля, чем соединения урана и тория, – по крайней мере в четыре раза более сильное, чем чистый уран. Это дало основание сделать предположение, что в урановой смоляной обманке содержится еще не открытый и очень радиоактивный элемент. Весной 1898 года она сообщила о своей гипотезе и о результатах экспериментов во Французской академии наук, а затем супруги Кюри попытались выделить новый элемент. В июле и декабре 1898 года Мария и Пьер Кюри объявили об открытии двух новых радиоактивных элементов, которые они назвали полонием (в честь Польши – родины Мари) и радием.

Но так как Кюри не выделили ни один из этих элементов, они не могли представить химикам решающего доказательства их существования. И тогда супруги Кюри приступили к весьма нелегкой задаче – экстрагированию двух новых элементов из урановой смоляной обманки, для чего им необходимо было переработать огромное количество руды. Четыре года Кюри жили затворниками и работали в арендованном сарае-развалюхе, в котором зимой было очень холодно, а летом жарко, сквозь щели в крыше лились потоки дождя. Четыре года они на свои средства, без всяких помощников и грантов, выделяли из руды радий. Мария взяла на себя роль чернорабочего. В то время, когда супруг занимался постановкой тонких опытов, она переливала жидкости из одного сосуда в другой, несколько часов подряд мешала кипящий материал в чугунном тазу. В эти годы она все хозяйственные заботы взяла на себя, так как Пьер был единственным кормильцем в семье и разрывался между опытами и лекциями в университете. Муж и отец, он очень переживал за жену и малышку и даже предлагал отложить исследования до лучших времен. Но Мария не согласилась и, приложив неимоверные усилия, таки смогла выделить дециграмм белого блестящего порошка, с которым потом не расставалась всю жизнь (носила его запаянным в стекле как кулон на груди), а после смерти завещала Институту радия в Париже.

В сентябре 1902 года супруги Кюри объявили, что им удалось выделить одну десятую грамма хлорида радия из нескольких тонн урановой смоляной обманки (полоний выделить не удалось, поскольку он оказался продуктом распада радия). Признание и награды не заставили себя долго ждать – в июне 1903 года Мари представила в Сорбонне свою докторскую диссертацию, которая называлась «Исследования радиоактивных веществ», а в декабре этого же года Шведская королевская академия наук присудила Нобелевскую премию по физике Беккерелю и супругам Кюри. Мария Кюри стала первой женщиной, удостоенной Нобелевской премии.

И супруги Кюри, и Анри Беккерель во время исследований отметили действие радия на человеческий организм (они получили ожоги, прежде чем поняли опасность обращения с радиоактивными веществами) и высказали предположение, что радий может быть использован для лечения опухолей. Терапевтическое значение радия было признано почти сразу, и цены на радиевые источники резко поднялись. Однако Кюри отказались патентовать экстракционный процесс и использовать результаты своих исследований в любых коммерческих целях. По их мнению, извлечение коммерческих выгод не соответствовало духу науки, идее свободного доступа к знанию. Наивное человечество верило, что нашлась легендарная панацея от всех недугов и хворей.

На этой волне внимания прессы и общественности дела супругов пошли намного лучше. В октябре 1904 года Пьер был назначен профессором физики в Сорбонне, а месяц спустя Мария стала официально именоваться заведующей его лабораторией. В декабре у них родилась вторая дочь, Ева, которая впоследствии стала концертирующей пианисткой и биографом своей матери. Но относительное благополучие длилось недолго – в апреле 1906 года Пьер Кюри погиб в результате нелепого несчастного случая прямо на парижской улице. Как она пережила эту трагедию – трудно себе представить. Нельзя без волнения читать строки дневника, написанные в первые дни после похорон. «…Пьер, мой Пьер, ты лежишь там, как бедняга раненый, с забинтованной головой, забывшись сном… Мы положили тебя в гроб в субботу утром, и я поддерживала твою голову, когда тебя переносили. Мы целовали твое холодное лицо последним поцелуем. Я положила тебе в гроб несколько барвинок из нашего сада и маленький портрет той, кого ты звал «милой разумной студенткой» и так любил… Гроб заколочен, и я тебя не вижу. Я не допускаю накрыть его ужасной черной тряпкой. Я покрываю его цветами и сажусь рядом… Пьер спит в земле последним сном, это конец всему, всему, всему…»

Остается лишь удивляться, как смогла Мария найти в себе силы продолжать их общее дело, но, скорее всего, именно наука и дочери помогли женщине найти в себе силы жить. Мария с головой окунулась в работу – уже в мае 1906 года она начала читать лекции в Сорбонне на кафедре физики, которую прежде возглавлял ее муж. Мадам Кюри стала первой женщиной – преподавателем Сорбонны.

Что касается научных исследований, то Мария Кюри сосредоточила свои усилия на выделении чистого металлического радия. В 1910 году ей наконец удалось (в сотрудничестве с Андре Дебирном) получить это вещество и тем самым завершить цикл исследований, начатый 12 лет назад, и раз и навсегда доказать, что радий является химическим элементом. Кюри разработала метод измерения радиоактивных эманаций и изготовила для Международного бюро мер и весов первый международный эталон радия – чистый образец хлорида радия, с которым надлежало сравнивать все остальные источники.

В конце 1910 года кандидатура Марии Кюри по настоянию ряда французских ученых была выдвинута на выборах во Французскую академию наук. Первая женщина за всю историю этой организации! Какие горячие дебаты по этому поводу велись между членами этого консервативного сообщества… После нескольких месяцев полемики кандидатура Марии Кюри была отвергнута на выборах с перевесом всего в два голоса. И это при том, что прочий мир ей рукоплескал!

А через полгода Шведская королевская академия наук присудила Марии Кюри вторую Нобелевскую премию по химии «За выдающиеся заслуги в развитии химии: открытие элементов радия и полония, выделение радия и изучение природы и соединений этого замечательного элемента».

Незадолго до начала Первой мировой войны Парижский университет и Пастеровский институт основали для исследований радиоактивности Институт радия. Склодовская-Кюри была назначена директором отделения фундаментальных исследований и медицинского применения радиоактивности. Сразу после начала активных боевых действий на фронтах Первой мировой войны Мария Склодовская-Кюри, директор Службы радиологии Красного Креста, занялась оборудованием и обслуживанием рентгеновских переносных аппаратов для просвечивания раненых, привлекая для этого поддержку правительства, пожертвования производителей и обеспеченных знакомых, обучая и направляя работу многочисленных волонтеров. Мария Кюри также вложила в военные займы почти все личные средства от обеих Нобелевских премий. Передвижные рентгеновские пункты, приводившиеся в действие присоединенной к автомобильному мотору динамомашиной, объезжали госпитали, помогая хирургам проводить операции, – на фронте эти пункты прозвали «маленькими Кюри». Мария обучала военных медиков, как с помощью применения рентгеновских лучей обнаруживать, например, шрапнельные пули в теле раненого. В прифронтовой зоне Кюри помогала создавать радиологические установки, снабжать пункты первой помощи переносными рентгеновскими аппаратами. Накопленный опыт она обобщила в монографии «Радиология и война», вышедшей в 1920 году.

После войны Кюри возвратилась в Институт радия. Она руководила работами студентов и активно способствовала применению радиологии в медицине. Много сил она тратит на свою Родину – Польшу. Еще во время войны Мария Кюри вступила в Комитет за Свободную Польшу. После ее окончания Склодовская-Кюри периодически совершала поездки на Родину, которая обрела независимость, и консультировала польских исследователей. В 1921 году вместе с дочерьми Склодовская-Кюри посетила США, чтобы принять в дар 1 грамм радия для продолжения опытов. Во время своего второго визита в США (1929) она получила пожертвование, на которое приобрела еще грамм радия для терапевтического использования в одном из варшавских госпиталей.

Однако после многолетней работы с радием ее здоровье стало заметно ухудшаться. Мария Кюри стала первым человеком на земле, умершим от последствий облучения. Она скончалась от лейкемии в больнице местечка Санселлемоз во Французских Альпах. Доктор Тобе сделал официальную запись: «Мадам Кюри скончалась в Санселльмозе 4 июля 1934 года. Болезнь – острая злокачественная анемия. Костный мозг не дал реакции, возможно, вследствие перерождения от длительной аккумуляции радиоактивных излучений».

Мария Кюри была талантливейшим, да же гениальным ученым, самоотверженной исследовательницей и одновременно с этим – нежной и любящей женщиной, которая всегда оставалась открытой жизни и красоте во всех ее проявлениях. Поэтому закончить этот короткий рассказ об одном из самых удивительных ученых-физиков двадцатого века хочется словами самой Марии из ее дневника, который она стала вести после смерти Пьера, словами, обращенными к нему, приоткрывающими еще одну грань души этой необыкновенной женщины: «Я хотела тебе сказать, что альпийский ракитник в цвету, и глицинии, и боярышник, и ирисы тоже начинают цвести… Тебе бы все это очень понравилось…»

20 апреля 1995 года по решению президента Франции Франсуа Миттерана прах Пьера и Марии Кюри был перенесен в парижский Пантеон. На торжественной церемонии присутствовал президент свободной Польши Лех Валенса.

Коко Шанель – законодательница стиля

В жизни этой женщины всегда было множество любовных романов, однако ни один так и не закончился чем-либо серьезным. Однажды герцог Вестминстерский попросил ее руки, на что она с присущей ей прямотой и иронией ответила: «На свете полно всяких герцогинь, но только одна Коко Шанель». Единственная и неповторимая – она действительно перевернула мир моды.

Коко Шанель родилась 19 августа 1883 года в Сомуре, расположенном в департаменте Мэн, на правом берегу реки Луары. Она стала второй дочкой Евгении Жанны Деволь и Альберта Шанель, которые на тот момент не были женаты. Папа девочки был простым рыночным торговцем, а мама – дочкой сельского плотника. Регистрировали Коко работники приюта в муниципалитете, они же дали ей имя – Габриэль – в честь медицинской сестры, которая помогала ей появиться на свет. Мамы Габриэль не стало, когда она была совсем маленькой. Отец отдал девочку воспитанницей в католический монастырь, а затем поместил в интернат. Больше Коко его не видела. Будучи вынужденной много лет носить форму, она мечтала одеть всех женщин по-своему.

У сироты, воспитывавшейся в приюте, не было большого будущего. И она это прекрасно понимала. Тем не менее лелеяла мечты о свободе и блестящей жизни. Уже состоявшись как модельер и предприниматель, Коко не будет даже упоминать о своих годах в сиротском доме. Кроме этого, она сделает все, чтобы забыть бедность и все несчастья, которые преследовали ее совсем юной. Всю последующую жизнь Коко Шанель стремилась забыть о своем горестном детстве, сочиняла легенды, придумывала несуществующих теток, в доме которых она якобы выросла. Она боролась с прошлым, когда в отчаянии кричала воспитанницам приюта: «Я не сирота!» Уже тогда она поклялась побороть собственную бедность и обездоленность.

С момента смерти родных прошли годы, прежде чем Коко вышла в мир. По монастырской рекомендации Габриэль стала работать помощницей продавца белья в небольшом магазине. Но денег не хватало, и она стала подрабатывать, исполняя фривольные песенки и танцуя на сцене кафе-шантана. Впрочем, денег эти опыты ей не принесли, но дали прозвище – Коко. Оно было получено от публики после неоднократного исполнения песен «Ko Ko Ri Ko» и «Qui qu’a vu Coco». Особых успехов на музыкальном поприще она не добилась, зато завела тесную дружбу с несколькими состоятельными мужчинами. Шанель была знакома с такими знаменитостями, как эпатажный художник Тулуз-Лотрек, импрессионист Ренуар, кубист Пикассо, устроитель «Русских сезонов» Дягилев, композитор Стравинский.

Когда ей было 22, Шанель встретила богатого офицера в отставке Этьена Бальзана, который увлекался верховой ездой и разводил породистых лошадей. Он предложил девушке жить с ним, на что Коко ответила согласием. В замке аристократического предместья Парижа Виши поначалу Габриэль нравилось, но она никак не могла привыкнуть к роли любовницы офицера. Богатый хозяин не слишком считался с облагодетельствованной им девушкой. В замке на правах хозяйки царила «законная» любовница Бальзана – знаменитая в то время в Париже кокотка Эмильенн д’Алансон. Коко хотела отличаться от разряженных богатых куртизанок, поэтому предпочитала строгие костюмы, которые дополняли маленькие элегантные шляпки. Габриэль потратила немало времени на то, чтобы понять, что же ей надо на самом деле от жизни. А поняв это, заявила Бальзану, что хочет работать модисткой. Идея, конечно, Этьену не понравилась. В Париже было достаточно модисток, а у Коко совершенно не было опыта.

Позже в жизни Коко появится другой человек, который с интересом отнесется к ее идее и кардинально изменит ее жизнь. Это был англичанин Артур Кейпел, которого в кругу друзей называли Бой. До встречи с этим мужчиной Шанель даже и не мечтала о знакомстве с человеком с такими же интересами, как у нее. К тому же у Артура был спортивный характер и предпринимательские способности. Коко и Бой встретились, когда последний был еще довольно молод, но у него уже был свой успешный бизнес. Он помог Коко в 1910 году открыть ее первый магазин шляпок в Париже, а через три года – бутик во французском городе Довиль.

Ее торговля шляпками очень быстро стала процветать. С Боем она приобрела известность в свете, у нее появились собственные деньги и клиентура – парижские актрисы обращались к Габриэль Шанель, желая приобрести экстравагантный головной убор. Однако для неугомонной Коко этот бизнес был слишком узок, ее деятельная натура требовала грандиозных свершений. Шанель уже тогда начала понимать, что женский костюм связан с самоощущением его обладательницы, что одежда имеет свою логику, отвечающую потребностям времени. Ее первое знаменитое платье было сшито из джерси, материала, который никогда для женщин не использовался. До Шанель. Разрушая устоявшиеся каноны, Коко создает стиль, в котором роскошь отделки уступила главенство изящной линии, изящество покроя облагородило недорогие материалы, сделав элегантность и изысканность костюма доступными большинству женщин. Парижанки решительно устремились по пути, указанному Шанель.

Ее великая идея заключалась в том, чтобы трансформировать английскую мужскую моду в женскую. Причем это она уже проделывала со своими шляпками и с таким вкусом, который исключал малейший намек на двусмысленность. Она преображала все, к чему прикасалась. Жакеты, блузки с галстуками, запонки – все, что она заимствовала у мужчин, благодаря ей превращалось в ультраженское.

Платья кокоток начала века, не позволявшие девушкам работать, превращали их, живых людей, в дорогие безделушки, которыми играли богачи вроде Бальзана. Сняв с них их туалеты, Габриэль Шанель спровоцировала вымирание данного социального типа, хотя возможно, она просто угадала запросы нового времени. Она была великим «философом моды». Идеи, которые она воплотила в начале XX века, оказались поистине революционными: она освободила женщин от удушающих корсетов, длинных пышных юбок, экстравагантных шляп и замысловатых украшений. Простые, строгие, четкие линии, подчеркивающие достоинства и скрывающие недостатки фигуры, пришли на смену рюшкам и оборкам. Женщины с восторгом приняли гениальную философскую концепцию Шанель: чтобы великолепно выглядеть, не обязательно быть молодой и красивой.

Мода от Шанель не устаревает. Все ее вещи – простые и удобные, но вместе с тем стильные и элегантные – остаются актуальными из года в год, независимо от происходящих в мире моды перемен.

В 1918 году Кейпел погиб в автокатастрофе. Коко не скоро вернулась в круг парижской богемы. В это время ее часто видели на Французской Ривьере в обществе подруги пианистки. Поползли слухи о бисексуальности талантливой модистки… Несмотря на то, что Шанель ввела моду на женские брюки, сама она их носила редко, так как считала, что женщина никогда не будет выглядеть в брюках так же хорошо, как мужчина.

Коко Шанель сделала популярным маленькое черное платье, которое можно было носить в течение дня и вечером – все зависело от того, как оно дополнено аксессуарами. В свете ходили слухи, будто платье черного цвета было призвано напоминать Шанель о ее возлюбленном – Артуре Кейпеле: общество не одобряло ношение траура по человеку, с которым не был зарегистрирован брак. В 1926 году американский журнал Vogue приравнял по универсальности и популярности «маленькое черное платье» к автомобилю Ford.

Непродолжительный роман с одним из русских великих князей заставил ее более внимательно отнестись к деталям русского народного костюма. И тут же русские мотивы появились в ее фасонах. Коко Шанель была возлюбленной великого князя Дмитрия Романова, однако самым дорогим ее сердцу мужчиной стал англичанин – герцог Вестминстерский. Он принадлежал к английской королевской семье и был одним из самых богатых людей Великобритании. «Моя настоящая жизнь началась, когда я встретилась с Вестминстером. Наконец я нашла плечо, на которое могла опереться, дерево, к которому могла прислониться» – вспоминала Шанель. С Вестминстером Коко вела себя как маленькая девочка, робкая и послушная. Она повсюду следовала за ним. Есть немало историй, когда принц влюбляется в пастушку или проститутку, однако в данном случае речь шла вовсе не о том, чтобы поднять женщину до себя. Это был, наверное, первый союз свободной женщины нового времени и «одного из последних могикан» благородного происхождения. Герцог Вестминстерский хотел жениться на Шанель, но этот брак не состоялся.

По воле Коко парижские модницы лишились своих парчовых платьев и боа из страусиных перьев. Вместо этого Шанель предложила им простые блузки рубашечного покроя и прямые до колен юбки – копии моделей собственного незатейливого, но всегда актуального гардероба. Парижанки с восторгом приняли «элегантную простоту от Шанель», а в начале 1950-х модниц, признавших стиль Шанель, можно было увидеть уже по всей Европе. Приталенный костюм, кокетливая шляпка, закрывающая пол-лица, высокий каблук – образ элегантной, уверенной и себе сексуальной дамы без возраста. Не хватало лишь последнего, едва уловимого, но необходимого акцента – капли духов, которые бы подчеркнули этот имидж. Тогда Шанель создала парфюм, ставший самым известным в мире и признанный потомками произведением искусства.

История знаменитого аромата началась, по современным меркам, вполне банально. Габриэль Шанель вдруг захотела выпустить духи, которые бы соответствовали ее очень смелым нарядам. В те времена женщина должна была пахнуть нежной фиалкой, скромной незабудкой, в крайнем случае – терпкой розой. Играть ароматами было не принято и считалось дурным тоном. Шанель смешала в одном флаконе 80 разных компонентов. Из 20 парфюмерных пробирок она выбрала пятую, попросила добавить чуть-чуть ландыша из своей юности, и недолго думая присвоила этому аромату собственное имя, добавив порядковый номер пробного флакона.

Придуманный аромат был практичным, как и одежда, которую она создавала для женщины, самостоятельной в чувствах и поступках. Стоило барышне с утра тронуть стеклянной пробкой запястье, как мужчины оглядывались ей вслед до позднего вечера. И еще он был настоящей роскошью, которую можно было позволить себе ежедневно. Он нес в себе свежесть целого сада, но в нем нельзя было разгадать запаха ни одного цветка. В этой неуловимости – чарующая прелесть ее духов. Сама Коко называла «Шанель № 5» просто – «духи для женщины, которые пахнут как женщина».

«Не знаю, понимаете ли вы, насколько необходимо чувство обоняния, – говорила Габриэль Шанель. – Оно мешает, если вы живете среди грязнуль, но столь важно, когда рядом приятные люди. Поэтому я считаю духи настоящим удовольствием».

Шанель удалось открыть секрет вечной молодости. Ее первые духи не стареют, а главное – не старят. Выбрать Шанель – это не значит быть модной, поскольку этот аромат уже давно не имеет ничего общего с ветреными тенденциями, которые исчезают, не успев появиться. В списке жертв «Шанель № 5» – все самые красивые женщины прошлого столетия. Плоский хрустальный флакон, дизайн которого не меняется до сих пор, всегда был в сумке Жаклин Кеннеди. Этот аромат предпочитала и главная соперница Джеки – Мэрилин Монро. Когда журналисты попытались узнать у нее, в чем она предпочитает спать, самая желанная блондинка столетия улыбнулась и сказала, что ей достаточно всего двух капель «Шанель № 5». Это заявление Монро произвело настоящий фурор – за несколько дней было куплено несколько миллионов флаконов. Такой успех можно было сравнить лишь с успехом стрижки а-ля-гарсон, которую также ввела в моду Коко Шанель.

Создав свои духи, Коко Шанель обеспечила себе финансовую независимость на всю жизнь, и до сих пор ее аромат остается самым продаваемым в мире. Аромат «Шанель № 5» уже давно причислен к разряду обязательных женских ценностей. В списке необходимых предметов он стоит сразу после маленького черного платья и сумки через плечо, также придуманных Шанель. Впрочем, часто духи все-таки становятся самым главным. Это знала Шанель еще 80 лет назад. Недаром она утверждала, что у женщины, которая не пользуется духами, нет будущего.

Чтобы расширить круг своих клиентов, а заодно почерпнуть новые творческие идеи, Коко Шанель поддерживала отношения с представителями парижской богемы. Многие искали общения с известной модельершей просто из любопытства, однако с удивлением находили Коко остроумной и оригинально мыслящей женщиной. Сам Пикассо назвал ее «самой рассудительной женщиной на свете».

Мужчин привлекала в ней не только внешность, но и неординарные личные качества, сильный характер, непредсказуемое поведение. Коко была то неотразимо кокетлива, то чрезвычайно резка, прямолинейна, даже цинична. Она казалась окружающим целеустремленной, уверенной в себе, довольной собой и своими успехами женщиной.

В 1939 году, с началом войны, Шанель закрыла модный дом и все свои магазины. В июне 1940 года ее племянник Андре Палас был взят в немецкий плен. Пытаясь его вызволить, Шанель обратилась к своему давнему знакомому, атташе немецкого посольства барону Гансу Гюнтеру фон Динклаге. Фон Динклаге родился в Ганновере в 1896 году. Его матерью была англичанка, и он одинаково хорошо разговаривал на английском и французском языках. Имел прозвище Шпатц (нем. «воробей») – вероятно, за легкость, с которой он «порхал» по жизни и завоевывал женские сердца. Согласно рассекреченным документам швейцарских военных архивов, он был на хорошем счету у германской разведки, якобы даже переписывался с Гитлером и Геббельсом. В итоге Андре Палас был освобожден, а Шанель стала любовницей фон Динклаге.

Хэл Воган в своей книге «В постели с врагом: тайная война Коко Шанель» (Sleeping with the Enemy: Coco Chanel’s Secret War) утверждает, что Шанель сотрудничала с германским правительством во время Второй мировой войны. По словам историка, она не просто поставляла немцам информацию из Франции, но и официально числилась в немецкой разведке, имея на своем счету более десятка успешно выполненных шпионских миссий.

В ноябре 1943 года Шанель искала встречи с Уинстоном Черчиллем – чтобы убедить его согласиться на немецкие условия в секретных англо-германских переговоах. Габриэль обсуждала этот вопрос с Теодором Моммом, отвечающим за текстильную промышленность оккупированной Франции. Момм передал предложение в Берлин, руководителю Шестого управления, контролировавшего службу внешней разведки, Вальтеру Шелленбергу. Тот посчитал предложение интересным: операция «Модельхут» (нем. «модная шляпа») давала возможность беспрепятственной поездки в Мадрид (где Шанель намеревалась встретится с Черчиллем) с пропуском, действительным в течение нескольких дней. Встреча, однако, не состоялась – Черчилль заболел, и Шанель вернулась в Париж ни с чем.

По окончании войны Шанель припомнили все ее контакты с немцами. За ней закрепился ярлык пособницы фашистов, она была обвинена в коллаборационизме и арестована. В 1944 году по совету Черчилля ее выпустили на свободу, но при условии, что она покинет Францию. Шанель уехала в Швейцарию и прожила там почти десять лет.

В послевоенные годы у Коко появился опасный конкурент – Кристиан Диор, который сделал женщин, похожими на цветы, надев на них широкую складчатую юбку на кринолине и затянув им талию. Шанель посмеивалась над этой «гиперженственностью»: «Мужчина, который не имел ни одной женщины за всю свою жизнь, стремится одеть их так, как если бы сам был женщиной».

В 1954 году, в возрасте 70 лет, она вернулась в мир моды. «Я больше не могла видеть то, что сделали с парижским от кутюр такие дизайнеры, как Диор или Бальмэн» – так объяснила она свое возвращение. 5 февраля 1954 года открылся модный Дом Шанель.