Текст книги "Сестра Смерти. Часть первая. С ног на голову"

Глава 6. Катализатор

Говорят: встает перед глазами. Но это неправда, конечно. Вспыхивает на мгновение. Удержать невозможно. Нельзя разглядеть в подробностях. Нельзя вспомнить, что за минуту до было, что после. Образы-обрывки, пятна на сетчатке, не картины, а ощущения. Где их видишь на самом деле? Где они вообще? И куда тают?

Д. Глуховский

Лима не умела приводить в чувство бестелесные головы, но подозревала, что это должно мало отличаться от первой медицинской помощи «целому» человеку, так что сначала подняла тяжелую, но уже привычную ношу, уложила на стол, бесцеремонно отодвинув тарелки, и похлопала мужчину по щекам, мимоходом отметив мысленно, что кое-кого не мешало бы побрить. Реакции не было, так что она намочила в холодной воде полотенце и стала обтирать бессознательного гостя. Потом еще раз повторила трюк с похлопыванием, который снова не дал результата.

– Ну и ладно! – непонятно кому сказала девушка и достала из аптечки нашатырный спирт. Не размениваясь на мелочи, она открыла флакон и сунула его под нос Самаду, водя его перед лицом то вправо, то влево.

Реакция последовала незамедлительно: мужчина фыркнул, закашлялся, открыл глаза и произнес что-то, чего Лима не поняла. Флакон был мгновенно убран, закупорен и отодвинут подальше, пока пришедший в сознание не сказал чего-нибудь более понятного, но не очень приятного.

– Ты как? – рискнула спросить девушка.

– Нормально, – проскрипел Самад. Судя по голосу и виду, он лгал. – Дай воды попить, а?

– Сейчас, – засуетилась Лима, налила воды в стакан и, придерживая голову от падения, напоила. Он пил мелкими частыми глотками, заметно оживая с каждой выпитой каплей.

– Спасибо, достаточно.

Убрав стакан подальше, она села на стул рядом с ним.

– Что произошло? Почему ты упал? Тебе стало плохо? Или ты потерял сознание уже после падения?

– Не тарахти, женщина! – Самад поморщился, словно ее вопросы вызывали у него головную боль. Впрочем, а какая у него еще может быть? – Давай по порядку. Ты же не хочешь меня снова с пола собирать?

Манера его речи снова задела Лиму. «Тоже мне звезда, – подумала она. – Голова профессора Доуэля33
  Название и один из персонажей научно-фантастического романа Александра Беляева (1925 г.).


[Закрыть], блин. Щас как дам по башке и на улицу вынесу, пусть тебе помогает кто-нибудь другой». Видимо, выражение ее лица было слишком красноречивым, так что Самад умолк, замер, внимательно глядя на нее, а потом с ним в мгновение произошла какая-то перемена.

– Прости, – снова с сильным акцентом, так, что сложно было разобрать слова, попросил он. – Устал я, Лима. Очень устал. И такое ощущение, что сил совсем нет, опять мысли путаются и уходят куда-то.

– Может, чаю с медом? – предложила она. – Мед расслабляет, усталость снимает, уснешь быстро.

– Давай, – качнул ресницами человек-голова. – И побольше меда.

Девушка составила ему компанию и тоже выпила чашку теплого чаю с несколькими ложками меда, вприкуску. Поить Самада было уже обычным делом, она даже не удивлялась больше тому, что так быстро привыкла к непонятным и таинственным переменам в жизни.

– Ты расскажешь мне, что произошло днем? – лениво, безуспешно борясь с зевотой, спросила она.

– Конечно, только теперь уже завтра. – Акцент из голоса мужчины почти исчез. – Я опять не все помню, ощущение такое, словно темные пятна в памяти: точно знаю, что там что-то должно быть, но не помню, что именно. – Он тоже зевнул, посмотрел на Лиму и добавил: – Ты тоже едва на ногах держишься, день длинным выдался и сложным. Нужно отдыхать.

Она была согласна, сил ни спорить, ни слушать рассказ не было. Допила чашку, встала, протянула руки, чтобы взять Самада, но уже через секунду его на столе не было. Лишь легкое шуршание конфетного фантика и едва уловимое касание тонкой воздушной струи. Она быстрым шагом прошла в комнату – он лежал в обычном кресле, за недоступностью бескаркасного, и даже скудного освещения уличных фонарей хватило, чтобы увидеть: он улыбается. Она улыбнулась в ответ, все поняв.

– Научился?

– В пределах твоей квартиры – легко, одним усилием.

– Здорово!

Не включая свет, она прошла и села на свежевычищенный ковер рядом с ним.

– Я действительно очень рада за тебя. – Слова, смазанные еще одним зевком, получились неразборчивыми, как у него чуть раньше. – И за себя тоже. Не придется таскать тебя туда-сюда.

Устроившись поудобнее, он ответил, позволив себе подмигнуть ей, как несколько минут назад Виктор:

– Если захочу, я и в ванную к тебе могу переместиться.

Она рассмеялась.

– Ты же сам говорил, тебе это совершенно ни к чему.

– Но можно хотя бы посмотреть?

Теперь смеялись уже оба, не сдерживаясь, истерически всхлипывая и иногда даже похрюкивая. Усталость давала о себе знать.

– Получается, они тоже не видели тебя? – уточнила Лима, недоверчиво качая головой.

– Получается. – Самад был мрачен и лишний раз уговаривать девушку, похоже, не намеревался. Верить или не верить – это уже ее дело, только зачем ему врать? Не в его положении вводить в заблуждение тех людей, что взялись помогать ему, несмотря ни на что. – Ты думаешь, я мог бы такое придумать?

Лима в недоумении уставилась на него.

– Самад, ты обиделся, что ли? Вот чудеса! Я совершенно не хотела тебя обидеть, тем более что не понимаю чем.

Мужчина молчал.

– Мне странно, что они тебя не заметили, – продолжила она. – Если это были специально посланные за тобой люди, они должны были тебя видеть, ты же находился, можно сказать, прямо у них под носом.

– Слушай, а ведь правда, – воскликнул Самад, поняв, – они приехали за мной, но меня не нашли, хотя я был рядом. Как такое возможно? Похоже, я чего-то не знаю. А ведь должен был бы, это же мой проект…

Он осекся, поняв, что именно сказал, и испугавшись того, что начал вспоминать что-то еще. Проект. Что за проект? Чем именно они с Артуром занимались? Созданием говорящих голов? Интересно, есть ли еще такие, как он? И почему все-таки большинство людей не видели и не слышали его?

– Продолжай, – попросила Лима. – Я же вижу, ты что-то нащупал. Что? Что ты вспомнил?

А действительно, что? Так-так… Если поднапрячься… Картинка вспыхнула перед глазами и исчезла, как если бы кто-то на несколько секунд включил в кромешной тьме яркую лампу, а потом сразу же выключил, вернув все в первоначальное состояние.

– Я мало что помню, сама знаешь. – Тон был виноватым, словно мужчина оправдывался за произошедшее то ли перед своей новой союзницей, то ли перед собой самим. – Этот проект мы организовали вместе с Артуром. Он отвечал за техническую часть и снабжение, частично за методику, которую мы разрабатывали с ним вместе.

– Какую методику? Для чего?

– Методику возвращения. – Слова слетали с языка сами собой, и Самада это удивляло не меньше, чем его слушательницу. – Мы разработали методику возвращения людей обратно. Мы научились призывать назад отлетевшую душу и удерживать ее в теле.

На лице Лимы снова появилось неуверенно-скептическое выражение. То ли она не верила тому, что он говорил, то ли сомневалась в его умственном здоровье.

– Насколько я помню, методы реанимации уже давно известны нашей медицине. И в возвращении человека из клинической смерти нет ничего принципиально нового.

По привычке он тряхнул головой и снова едва не упал со стола – Лима привычным жестом подхватила его и поставила обратно. Удивительно, как быстро научилась за каких-то несчастных два дня!

– Это не реанимация, понимаешь? – От волнения он снова заговорил с акцентом. – Это нечто иное. Мы научились возвращать людей, остававшихся за чертой неделю или чуть больше.

Лима представила, как это может выглядеть, и содрогнулась.

– При правильных условиях за неделю труп может сгнить, – сказала она, едва сдерживая дрожь. – И вы это пытались воскрешать? Зачем?

– Ты можешь послушать, не перебивая на каждом слове, неугомонная женщина? – повысил голос Самад, и от его баса по коже снова пробежали мурашки. – Мы работали только с теми ушедшими, чье тело сохранили. Ну, морг, холодильники и все такое, знаешь… Естественно, никаких страшилок вроде поднятых зомби.

Девушка кивнула.

– Допустим. И как вы это делали?

Самад нахмурился, сосредоточился, словно заглядывая куда-то внутрь себя, помолчал какое-то время, потом огорченно вскинул брови, прорезая лоб морщинами:

– Я практически не помню свою собственную методику. Такое ощущение, что память у меня не то что не полная, а дырявая и драная, как одежда нищего: воспоминания вспыхивают отдельными образами, в остальное – во тьме.

Лима осторожно погладила его по волосам.

– Не переживай. У тебя есть время. Я уверена, что рано или поздно ты все вспомнишь. А что не вспомнишь, напомнят тебе твои родные. Или друзья. Или коллеги.

– Коллеги, – хмыкнул Самад, приподнимая в саркастической ухмылке уголок рта. – Коллеги мне уже напомнили, что б им детей своих не увидеть! И друзья тоже хороши! Применить ко мне мою же собственную разработку!

– Подожди! – У Лимы появилось ощущение, что она вот-вот поймает за кончик хвоста какую-то важную, крупную мысль. – Ты говорил, что вы разработали методику возвращения с того света, я правильно тебя поняла?

– Да.

– Тогда, если по уму, тебя бы просто воскресили – и все. Ты бы встал таким же, как был, живым. Я правильно понимаю суть методики?

Самад снова нахмурился. Он тяжело и с усилием вспоминал.

– Я не уверен, но, кажется, да.

Самодовольная усмешка появилась на губах Лимы.

– А почему ты тогда присутствуешь здесь только частично? Это еще что за интересный побочный эффект? Ты же должен быть целым мужчиной, а не недостающей частью Всадника без головы.

Самад не смог сдержать грустной улыбки, и тут же в памяти снова вспыхнуло: всадник! Он умеет ездить на лошади. Лошади его любят, чувствуя, как он любит их.

Лима уже щелкала перед его носом пальцами:

– Тебе что, снова плохо?

Он поднял глаза и посмотрел на нее поверх ее руки.

– Я был когда-то всадником. С головой и всем прилагающимся, – сообщил он.

– Супер! – восхитилась девушка, и радость ее была такой искренней, что Самаду захотелось обнять ее, такую эмоциональную, чувствительную и добрую. Жаль только, что было нечем. – Вот видишь, что-то приходит к тебе, какие-то воспоминания возвращаются. Нужно только подождать, и ты обязательно все вспомнишь.

– Боюсь, сам я вряд ли что-то смогу, – не согласился он. – Только с тобой. Ты мне очень помогаешь. Ты как катализатор для моей памяти.

– Катализатор. – Лима, смущенно улыбаясь, покатала слово на языке, как леденец с необычным вкусом. – Так меня еще не обзывали. Спасибо. Я рада, что от меня есть польза. Мне очень хотелось бы тебе помочь.

Несмотря на долгий завтрак, растянувшийся во времени из-за разговоров и воспоминаний, на работу Лима не опоздала. Всю дорогу до издательства она занималась тем, что тщательно восстанавливала в памяти все, что удалось узнать о Самаде из его воспоминаний, и записывала это в свой рабочий блокнот, выделив в нем отдельный подраздел. В планах было для этих целей вообще завести отдельную записную книжку, не связанную больше ни с чем, но сейчас нужно было все записать, не потеряв ни одной мысли. Закончив, она осталась собой довольна и, хитро улыбнувшись сама себе, словно девчонка-хулиганка, разбившая окно и перекинувшая вину на другого, вывела внизу страницы большими витиеватыми буквами: КАТАЛИЗАТОР. Конечно, приятнее было бы, если бы он назвал ее, скажем, музой, но зато так было оригинальнее. Она спрятала блокнот в недрах рюкзака и решила для себя, что обязательно станет задавать Самаду как можно больше разнообразных вопросов и тщательно записывать его ответы. Кто знает, может быть, это действительно поможет восстановить его память, а там он уже сможет сам себе помочь или, по крайней мере, подскажет ей, к кому можно обратиться.

По счастью, работа снова не дала девушке ни одной лишней минутки, чтобы в очередной раз обдумывать сложившуюся ситуацию. Даже про то, что ей обещал позвонить Виктор, она забыла, по самое горло погрузившись в отчеты, счета, факсы и звонки. Собственно, все было как всегда, удивляться не приходилось. Так что, когда Виктор все-таки позвонил, ей понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, кто звонит и чего вообще от нее хочет.

– Новостей пока нет, – огорчил ее парень. – Результаты, которые я получил просто по имени, ничего интересного мне не дали. Есть несколько человек, которых разыскивают в связи с преступлениями, еще нескольких разыскивают как пропавших. И из них всего пятеро или шестеро подходят нам по возрасту.

– А ты говоришь, результата нет! – не согласилась Лима. – Шесть человек – это не сто миллионов, тут проще разобраться. Ты не сделал фото для меня?

– Какое еще фото? – не понял Виктор.

– Фото этих шестерых, из базы.

– Точно! – Судя по звуку в трубке, Виктор хлопнул себя по лбу – этакий универсальный жест признания собственной глупости. – Я распечатаю и привезу. А вдруг нам все-таки повезет, и дополнительное фото твоего друга делать не придется?

Лиму почему-то покоробило слово «друг». Интересно, почему бы? Просто потому, что они еще так мало были знакомы? Или потому что она не могла соотнести это слово с внешним видом Самада? Кто бы знал! Не желая сейчас загружать свои мысли еще и этим, она лишь мотнула головой, отгоняя прочь возникающие вопросы.

– Хорошо бы, чтобы нам повезло, – мечтательно сказала она, – это бы очень все упростило.

– Тогда до вечера? Я заеду за тобой, как вчера?

– Давай, если тебе удобно.

Антон Никитич снова следил за тем, как она разговаривает по телефону, потом дождался, когда разговор закончится, и спросил, подойдя к ее столу:

– Лима, у тебя какие-то проблемы?

Такое начало если не напугало ее, то немного встревожить смогло. Развернувшись лицом к шефу, она спросила, не отводя взгляда:

– В каком смысле?

Антон Никитич присел на краешек ее стола, немного подвинув стопку бумаг, и наклонился, так что оказался совсем рядом с ней.

– Тебе звонят сотрудники милиции, ты ведешь какие-то загадочные разговоры, и лицо у тебя при этом такое странное, словно ты пытаешься скрыть от всего мира какую-то вселенскую тайну. Что происходит?

«Вот только тебя мне еще и не хватает для полного счастья!», – мысленно огрызнулась она в адрес начальника отдела, думая, что бы ему такого ответить, чтобы он отстал. Как ни странно, ответ пришел сам собой и очень быстро.

– Никаких проблем у меня нет, – легко, словно даже на миг не задумываясь, ответила девушка. – И милиция тут ни при чем. Просто мы готовим сюрприз для одной девушки.

– Какой еще сюрприз? – Антон Никитич даже подался еще немного вперед, чуть не опрокинув стол своей внушительной фигурой. – Вы решили кого-то посадить?

Лима рассмеялась и, понизив голос для пущей таинственности, произнесла:

– У моей подруги намечается день рождения, и мы с друзьями готовим для нее вечеринку-сюрприз со всякими разными необычными подарками.

– А при чем тут милиция?

Лима пожала плечами.

– В милиции служит брат девушки, по совместительству главный организатор всего этого безобразия. А представился он вчера по всей форме просто потому, что всегда так представляется, привык на службе.

Начальник отдела встал и поправил одежду, скрывая разочарование. Кажется, его бы больше устроило, если бы у нее действительно были проблемы.

– Понятно. Я рад, что все у тебя в порядке.

«Ну уж нет, – мысленно прошипела Лима, – так просто ты не отделаешься».

– А что бы вы делали, если бы оказалось, что я действительно во что-то впуталась? – с невинными глазками поинтересовалась она, и шеф застыл на месте. В кабинете повисла напряженная тишина, даже щелканья клавиш компьютеров было не слышно: все сотрудники с интересом наблюдали за их диалогом.

– Разумеется, постарались бы тебе помочь. Всем, чем только смогли бы.

– Спасибо. Мне очень приятно это слышать, – кивнула Лима, не веря ни единому его слову.

Глава 7. Самодеятельность и импровизация

Чтобы преуспеть в делах, планировать мало. Нужно уметь импровизировать.

А. Азимов

– К сожалению, мне Вас порадовать нечем, Алексей Леонидович. Я просмотрел сводки – ничего, что бы могло вас заинтересовать, не появилось. Все как обычно: кражи, грабежи, убийства…

Это были только слова, и сожаления в голосе его собеседника не было и капли. Алексей слушал и все больше мрачнел.

– Хорошо, я тебя понял, Женя, – нейтральным тоном сказал он в трубку. – Спасибо. В любом случае, не забывай, пожалуйста, о моей просьбе. Если ты найдешь мою пропажу, я в долгу не останусь.

– Разумеется, Алексей Леонидович. Я все помню. Если что-то найду – сразу с Вами свяжусь.

– До связи! – попрощался Алексей и отключился, не дожидаясь ответа собеседника.

Мужчина был зол. С утра он получил еще один нагоняй от Артура. Предложенный им новый план поиска шеф разгромил в пух и прах, сказав, что профессионал вроде него должен был бы выдавать более впечатляющие результаты. Алексей только благодаря своей воспитанной годами выдержке сумел промолчать и не предложить ему найти себе более грамотного руководителя службы безопасности: это было чревато потерей не только места, но, возможно, и жизни. Потом бы Артур Альбертович, скорее всего, пожалел и даже положил на стол для возвращения, но то, что вернулось бы в результате, не смогло бы полноценно заменить живого и здравствующего Алексея.

Шеф снова ушел в лабораторию, а его внутренне кипящий подчиненный занялся проверкой работы своих собственных сотрудников. В целом все было нормально, и он решил лишний раз позвонить своим людям в милиции, которые должны были отслеживать появление странных заявок или не совсем обычных преступлений – всего, что хоть каким-то боком могло бы касаться пропавшей головы Самада Магомедовича. Пока что его милицейские ищейки ничего нового и полезного не нашли. Голова нигде не проявлялась. И Алексей, не придумав ничего лучше, без «благословения» шефа решил выставить наружное наблюдение за девчонкой, в квартире которой они уже провели один бесполезный обыск, и за мужиком, который видел ее в ту ночь, когда после удачного с точки зрения Артура эксперимента голова пропала из лаборатории.

Алексей знал о сути исследований только в общих чертах. Он не был ученым, и даже когда ему в общих чертах объяснили, куда зовут его работать, он все равно почти ничего не понял. Знал только, что разработки велись по военной части и каким-то образом касались выведения идеальных солдат. Несмотря на кажущуюся фантастичность темы, работа проводилась настоящая. Два руководителя лаборатории, Артур и Самад, были серьезными, мощными учеными, как он понял из разговоров их подчиненных, рядовых научных сотрудников, занятых с утра до вечера, а иногда и круглосуточно. Методика, по которой предстояло создавать суперсолдат, была целиком и полностью разработана этими двоими, и оба были уверены, что добьются успеха.

Кроме того, двое мужчин считались закадычными друзьями, чуть ли не братьями. По базе ходили слухи, что они вместе с юных лет, и по их общению, по отношению друг к другу было видно: каждый на многое пойдет ради другого. Они приезжали на работу порознь, но уезжали чаще всего вместе, если вообще уезжали. Как и их рядовые сотрудники из лаборатории, они частенько оставались на базе на ночь, то заседая в чьем-нибудь рабочем кабинете и исписывая доску маркером в несколько подходов и слоев, то проводя в лаборатории свои странные эксперименты. Они частенько разговаривали на повышенных тонах, но никогда не скатывались ни в оскорбления, ни в настоящую агрессию, напротив, частенько могли назвать друг друга уменьшительными именами или прозвищами, показывавшими теплые отношения. Со стороны это смотрелось удивительно для двоих взрослых, крупных, серьезных мужиков, но при этом настолько органично, что все сотрудники очень быстро привыкли к стилю общения шефов и воспринимали его как нечто само собой разумеющееся.

Тем удивительнее и страшнее для Алексея оказалось увидеть, как они сцепились в кабинете Самада, где до этого, как обычно, несколько часов что-то обсуждали, спорили над расчетами и схемами. Его как шефа службы безопасности вызвали подчиненные, которые просто не знали, что делать в подобной ситуации, и вызов этот запоздал. Алексей на тот момент находился вне базы и, когда он подоспел, сразу стало ясно, что он уже ничего не сможет сделать. Артур стоял с окровавленным ножом над телом друга, а тот уже не дышал. Нож был хорошо знаком всем на базе – несколько месяцев назад Самад подарил его другу на тридцатилетний юбилей, собственноручно сделав его от и до. Глаза у блондина были дурные, блестящие и стеклянные, словно у наркомана под дозой. Он был страшен, и Алексей отлично понимал своих ребят, на их месте он бы тоже не подошел к шефу, себе дороже. Если уж тот убил собственного лучшего друга его же подарком, с рядовыми охранниками точно церемониться не станет.

– Что смотрите? – глухо спросил Артур, вытирая нож о штанину и убирая в ножны на поясе. – Берите тело и тащите его в лабораторию, на основной стол.

– А где?.. – заикнулся было Алексей, но шеф перебил его:

– Который стол основной, вам там покажут. И быстрее! Я подойду через несколько минут.

Алексей сделал подчиненным едва заметный знак. Двое ребят попытались подхватить тело Самада, но это было не так-то просто: мужчина бы высокий и хрупкостью телосложения не отличался. Еще двое присоединились к ним и уже вчетвером понесли, куда им велели.

– Остальным разойтись по рабочим местам, – не повышая голоса, приказал Алексей.

– Я надеюсь, никому не нужно объяснять, насколько правильным решением будет забыть то, что вы тут только что видели? – ласковым голосом поинтересовался Артур Альбертович. – Или кто-то тоже хочет на стол?

Никто из присутствующих на стол не захотел, даже не зная точно, что на нем обычно происходит. Им достаточно было того, что они регулярно видели мешки для трупов, которые привозили в лабораторию и увозили из нее – иногда при их собственном активном участии в качестве охраны. Время от времени кто-то из их числа отправлялся в командировку на Кавказ, за «материалом», и сопровождал его до самой базы, но в подробности не вникал: меньше знаешь – крепче спишь. Впрочем, когда вместо мешков с объекта вывозили живых людей, бледных, словно вампиры из фильмов ужасов, это пугало не меньше.

Когда охрана разошлась, Артур подошел вплотную к Алексею и тихо сказал:

– Как видишь, теперь у тебя один начальник – я. Если мой сегодняшний опыт удастся, ты можешь увидеть здесь что-нибудь необычное и странное, но даже тогда помни: мое слово главное, решаю я. Что бы ни случилось.

– Что может случиться? – безразлично спросил Алексей, внутри у которого все дрожало.

– У меня есть предположения, но точно я не знаю. Если узнаю, скажу. – Артур не скрывал раздражения, которое вызвал у него вопрос подчиненного.

Шеф безопасности склонил голову.

– Как скажешь… босс.

На лице блондина расплылась довольная улыбка.

Лима вышла из здания и тут же закурила. В ожидании Виктора она очень нервничала, ей не терпелось посмотреть, что же он привезет, какими будут отобранные им люди, будет ли среди них ее Самад. Если бы был, насколько проще и понятнее все могло бы стать! Руки слегка подрагивали от возбуждения, и, когда она опускала руку с сигаретой, затянувшись дымом, пепел просыпался ей на футболку. Пришлось стряхивать его другой рукой: футболка была одна из любимых, ярко-оранжевая с черными вставками по бокам и черно-белой надписью на французском языке через всю грудь и живот: «Я слышу, как твое сердце зовет меня», – и портить ее не хотелось. Эту симпатичную вещицу привезла ей подружка из вояжа по Европе пару лет назад, и сносу ей не было, хоть Лима иногда не меняла ее неделями, пока не надоедало.

Именно эта яркая футболка и помогла Виктору заметить девушку в толпе покидавших офисное здание сотрудников, спешивших по домам после рабочего дня. Он не стал кричать через всю парковку, а пошел ей навстречу, не сводя глаз с оранжево-черного пятна. Повстречались они практически на середине пути, и девушка, узнав его, расплылась в улыбке.

– Привет, Витя! Я никак не могла дождаться, когда рабочий день закончится. Ты покажешь мне?

– Конечно, покажу. Пойдем.

В машине он сразу же отдал Лиме папку с распечатанными портретами и краткими описаниями. Едва успев сесть, она тут же принялась рассматривать их, вертеть так и этак, подносить к лицу, чтобы лучше разглядеть. Она делала это так увлеченно, так внимательно и дотошно, что в какой-то момент Виктору показалось, что девушка сейчас начнет нюхать бумагу или пробовать ее на вкус. К счастью, этого не случилось, Лима лишь сложила листы обратно в папку и забросила на заднее сиденье. Лицо ее было огорченным, хоть она и пыталась скрыть свои эмоции. Все было ясно.

– Что, мимо? – на всякий случай спросил он.

Она удрученно кивнула.

– Есть парочка похожих, но именно его там нет.

– Уверена? Может, все-таки посмотришь еще раз?

– Не буду. Я уверена. Нашего Самада среди тех, кого ты нашел, нет.

Лима уже не скрывала своего огорчения, и эмоции были так искренни, что Виктору стало немного завидно. Она так переживает за совершенно незнакомого, чужого человека – даже и не человека вовсе, если уж быть точным, – а его собственная девушка вряд ли стала бы так страдать из-за него. Она не очень-то беспокоилась, даже когда он не находил времени ей позвонить, у него уже закрадывались мысли, а не прекратить ли ему эти бессмысленные отношения. В конце концов, девушек в мире много, один он точно не останется. «Стоп. Куда это меня понесло?» – спросил мужчина сам себя и повернулся к сидящей рядом приятельнице.

– Ладно, – преувеличенно бодро сказал он, – отрицательный результат – это тоже результат. Будем копать дальше. В конце концов, никто же не ожидал, что все будет легко и просто.

Лима молчала и глядела в окно с отсутствующим видом. Похоже, ее мысли тоже убежали куда-то далеко.

– Я взял с собой фотоаппарат, – продолжил он, заводя машину. – Поедем, попробуем сделать фото – вдруг нам хотя бы с этим повезет?

– Что-то я сомневаюсь, – буркнула девушка, продолжая блуждать где-то в своих думах, потом словно проснулась и спросила: – Можно, я закурю?

– Кури, – махнул рукой парень. Ему и самому бы закурить, но за рулем он никогда на сигареты не отвлекался. Придется подождать.

Место для парковки Виктор нашел только в противоположном от подъезда девушки конце двора. Пришлось топать пешком, вполголоса обсуждая, как и где лучше расположить «модель», чтобы на фото не очень было видно, что у нее нет ничего, кроме головы. Двор был забит машинами, людьми и даже собаками: уставшие от жары люди выбирались на улицу подышать, едва только становилось чуть прохладнее и можно было гулять, не рискуя получить солнечный удар. На детской площадке молодые мамочки играли с малышами в мячик, качали их на качелях, лепили куличики и то и дело прикладывались к бутылкам с водой. Детвора постарше играла в войну, используя для этого водные пистолеты, так что прохладные «очереди» периодически доставали и ни в чем не повинных мирных жителей. Правда, те совсем не возражали против внепланового душа. Возле подъездов под деревьями, прячась в их тени, сидели степенные бабульки, что-то неторопливо обсуждая. А в более укромном уголке, возле кустов, расположилась кучка мужичков лет около тридцати пяти или чуть больше, попивающих пиво из запотевших бутылок, явно только что принесенных из ближайшего магазина. Вот им и Лима, и Виктор от души позавидовали и синхронно переглянулись.

– В магазин? – спросила девушка.

– Хорошо бы, но мне за руль, – с грустью ответил парень, с полумысли поняв, что она имела в виду.

– Брось, доедешь на маршрутке, делов-то! А машину завтра с утра заберешь.

Предложение было заманчивым, у мужчины даже в горле мгновенно пересохло, и появилось совершенно определенное ощущение, что промочить его сможет только пиво. Он сглотнул.

– В магазин!

Минут через пятнадцать, нагруженные внушительным пакетом с пивом и закусками, они совершили еще одну попытку дойти до подъезда, по пути встретив нескольких знакомых Лимы и кое-как от них отделавшись. Когда наконец они скрылись в блаженной прохладе полутемного подъезда и подошли к лифту, расслабленный на улице Панов мгновенно собрался и приглушенным голосом спросил приятельницу:

– Ты не заметила ничего странного?

Девушка, только что нажавшая кнопку вызова лифта, в недоумении повернулась к нему.

– Странного? Чего же?

– Мне кажется, тебя пасут.

– В смысле? Что значит «пасут»? Кто?

Виктор махнул рукой, предлагая войти в открывшиеся двери лифтовой кабинки, и, двигаясь следом, пояснил:

– Мужик лет сорока, коротко стриженный, в льняных брюках и рубашке. Когда мы подошли к подъезду в первый раз, он курил возле соседнего. Потом я видел его в магазине, когда мы на кассе стояли. А на обратном пути он точно шел за нами, на небольшом расстоянии, но никуда не сворачивая, хоть и делал вид, что вообще сам по себе.

Лима прислонилась спиной к прохладной стенке. Это было приятно, но недолго: от тепла ее тела пластик мгновенно нагрелся.

– Может, тебе что-то показалось? – спросила она. – Просто мужик. Ему жарко, как и нам. Подумаешь, постоял, покурил, захотел пить и пошел в ближайший магазин, а потом вернулся. Это же не преступление.

Виктор вышел из кабины и переложил пакет в другую руку. Выглядел он задумчивым и, кажется, почти не слушал приятельницу.

– Может, и показалось, – как-то неубедительно согласился он. – Дай бог, чтобы так. В любом случае, давай договоримся, что ты будешь осторожна и, если что, сразу позвонишь мне.

– Хорошо, разумеется.

Самад встретил их у самой двери: наверное, услышал звук приехавшего лифта. А может, просто соскучился за день по живому общению. Он искренне обрадовался тому, что Лима пришла не одна, а в сопровождении Виктора.

– Привет, Лима! – радостно пробасил он, чем в очередной раз заставил девушку подпрыгнуть от неожиданности. – Я так рад, что вы пришли! Поздоровайся от меня с Витей.

– Здравствуй, Самад. Как ты? Все нормально?

– Все хорошо, спасибо! Вы принесли что-то вкусное?

Лима кивнула и, снимая кроссовки, сказала Виктору:

– Витя, Самад здоровается с тобой и просит передать, что рад твоему приходу.

– Привет, Самад! – поздоровался куда-то в пустоту мужчина. – Очень приятно, что ты мне рад. Мы тут с Лимой пиво купили. Ты пьешь пиво? Или только чай?

Девушка рассмеялась: такого счастливого выражения лица у человека-головы она еще не видела.

– Он еще спрашивает! – прогудел Самад. – Конечно, я пью пиво! По такой погоде это просто счастье!

– Я так понимаю, от пива он не отказался, – прокомментировал Виктор, снимая обувь и проходя со своей ношей на кухню. Лима только кивнула, наблюдая, как Самад исчезает из прихожей и несколько мгновений спустя появляется в кухне со слабым шелестом и легким дуновением воздуха. Странно, но все это уже стало для нее обыденным.