Текст книги "Карильское проклятие. Возмездие"

– Да как ты смеешь?! – снова рявкнул герцог, у которого руки чесались оторвать наглому мальчишке голову.

– Брис! – возмутился Кай, глядя на сына с открытым осуждением.

– Папа, по этому вопросу я на уступки не пойду и здесь девушку не оставлю. – Он снова повернулся к хозяевам дома, но обратиться предпочел именно к Арлиту: – Я все равно ее заберу, и остановить меня никто из вас не сможет. И вы либо просто потеряете дочь и сестру, либо отдадите мне ее официально, в обмен на шанс получить то, к чему так рьяно стремитесь. Подумайте.

Кай поднялся на ноги и, развернувшись к сыну, посмотрел на него с возмущением. Затем повернулся к Арлиту и бросил:

– Если вы не возражаете, мы покинем вас на несколько минут, – сообщил он и, развернувшись, решительно направился в сторону выхода. А Брису ничего не оставалось, как последовать за отцом.

Но едва они оказались в коридоре, Кай схватил сына за плечо и ощутимо встряхнул. Его ни капли не волновало, что в глазах Эмбриса все еще плескалась темная магия, способная уничтожить лорда Мадели в одно мгновение.

– Ты соображаешь, что делаешь?! – прошипел супруг карильской королевы. – Мать прибьет тебя собственными руками, если узнает о поставленном ультиматуме. Ты ведь прекрасно знаешь о ее отношении к рабству!

– Я от своих слов не откажусь, – заявил Эмбрис, уверенно встречая взгляд отца. – И если они не согласятся на мое условие, значит, и Карилия не станет им помогать!

– Я запрещаю тебе это самоуправство! – прорычал Кай, но Брис к его словам остался равнодушен.

Он сделал шаг назад и, гордо вскинув голову, заявил:

– Ваш статус, лорд Мадели, не позволяет вам указывать официальному наследнику престола. Вы ведь всего лишь супруг королевы.

– Вот как? – ледяным тоном бросил Кай.

Он хоть и старался не показать, как больно его зацепили слова Эмбриса, но полностью эмоций скрыть все равно не смог. Видят Боги, он не ожидал, что когда-нибудь родной сын начнет указывать ему на разницу в их статусах. Что будет прикрываться титулом и положением, стремясь исполнить глупый каприз. Но сейчас Брис просто наплевал на мнение родителя, прямо указав тому на его место.

– Что ж, ваше высочество, в таком случае я умываю руки, – мрачным тоном протянул лорд Мадели. – Если вертийцы согласятся с вашим предложением, можете забирать девушку. Но я все равно позабочусь о том, чтобы об этом узнала ее величество.

И развернувшись, направился обратно в зал.

– Папа, – позвал Эмбрис, но тот даже и не подумал оборачиваться.

Тогда принц двинулся следом и, поравнявшись с отцом, поймал его за руку.

– Прости, пап, – виновато проговорил он. – Но я не могу бросить ее здесь. Пожалуйста, пойми меня…

– Что я должен понять? Что ты возомнил себя хозяином мира? Решил, что имеешь право владеть другим человеком? – раздраженно выпалил Кай.

– Нет. – Эмбрис покачал головой и, вздохнув, попытался объяснить. – Терриана предала меня. Именно из-за нее я оказался здесь.

– Желаешь теперь отомстить? – иронично выдал отец, продолжая смотреть на сына с холодным осуждением.

– Я просто не могу… – Он вздохнул и все же признался: – Не могу допустить, чтобы к ней прикасался кто-то другой, причем не по ее воле. А с такими родственниками это обязательно случится… рано или поздно. Леди Брайт для них – разменная монета.

– А для тебя?

Вопрос застал молодого принца врасплох, но врать было бессмысленно, тем более отцу.

– Она использовала меня, и я понимаю, что должен ее ненавидеть… – сказал он, отводя взгляд в сторону. – Но все равно не могу допустить, чтобы она пострадала, поэтому и забираю ее с собой.

Кай смотрел с непониманием, но от дальнейших расспросов все же решил воздержаться.

– Поступай как знаешь. Все равно условия уже озвучены, а будущий монарх должен всегда быть хозяином своего слова. Но от твоей матери я это скрывать не стану.

В зал они вернулись в молчании. Брис понимал, что наговорил отцу лишнего, и уже жалел о бестактном выпаде. Не стоило давить на него титулом кронпринца. Не стоило напоминать, что он всего лишь муж Эриол и королевский советник.

– Итак, – раздраженно проговорил Эмбрис, подходя к Арлиту. – Ваш ответ?

– Он очевиден, ваше высочество, – мрачно отозвался тот. – Мы не можем пожертвовать…

Но договорить ему не дал собственный отец. Герцог Брайтский решительно выступил вперед, фактически встав перед сыном.

– Мы согласны, – сказал он, не обращая внимания на пробежавший по залу гул голосов.

– Отлично, – спокойно проговорил Брис, не сомневавшийся в подобном исходе. – В таком случае предлагаю закончить все формальности и приступить к обсуждению подробностей.

– Бумаги подготовят в течение получаса, – кивнул герцог. И хотел уже предложить всем перейти в другое помещение, где хотя бы был стол, когда услышал голос Кая.

– Постарайтесь закончить с этим быстрее, – сказал лорд Мадели, глядя на хозяина дома. – А разговор мы продолжим уже после того, как кронпринц Карилии нас покинет. Вы уж простите, но человек его статуса в таких темных делах фигурировать не должен.

Возражать Эмбрис не стал, в душе соглашаясь с доводом отца. Покорно кивнул и сделал вид, что старательно изучает пейзаж за окном. И только сейчас вдруг задумался: а как отец вообще узнал о похищении? Ведь здесь первого советника королевы Эриол явно если и ждали, то не настолько скоро.

– Пап, скажи, – спросил он, наклоняясь к уху сидящего в кресле Кая, – как вы вообще тут оказались?

Но тот лишь вздохнул, будто вспомнив неприятный момент, о котором до этого старался не думать, и повернулся к сыну.

– Лисса почувствовала неладное и вызвала Кери, – признался он. – Правда, у нее, по-видимому, тоже неприятности. Но Дамир обещал за ней присмотреть.

– Что?! – пораженно выдохнул принц, не в силах представить, где сестра снова откопала «обожаемого» Деми. – Меня меньше суток не было…

– Вот и отправляйся назад, – хмуро проговорил Кай. – Мне кажется, что там ты сейчас гораздо нужнее. Здесь мы разберемся без твоего участия. Так что бери свое приобретение и возвращайся в Себейтир.

– Хорошо, – покорно кивнул сын. – Я именно так и поступлю.

* * *

Когда в дверь постучали, Терри с равнодушным видом взирала на сервированный к завтраку стол и пыталась заставить себя съесть хоть что-нибудь. Аппетита не было. По правде говоря, он отсутствовал с момента встречи с Арлитом, то есть уже третьи сутки. И пусть умом девушка понимала, что нужно кушать, но не могла проглотить ни крошки.

Она дала знак горничной посмотреть, кто явился в такую рань, а сама устало прикрыла глаза, отчаянно желая уснуть и больше никогда не просыпаться.

– Леди Терриана, – обратился к ней вошедший в комнату стражник. – Вас желает видеть его светлость.

Она не стала спрашивать о причинах столь странного вызова, и так догадавшись, что дело в Брисе. Поднялась с софы и вышла.

Увы, этой ночью Терри так и не смогла уснуть. Сначала ее душили слезы, которые она старательно сдерживала, а потом напала невероятная тоска. Такая сильная, что впору, подобно раненой волчице, выть на луну. Нестерпимо хотелось вырвать из груди ноющее сердце, лишь бы не чувствовать этой боли.

Несколько раз она даже приходила к выводу, что может все исправить. Поднималась с кровати, надевала халат, выходила в коридор… и возвращалась обратно. Хотя однажды даже дошла до комнаты, где держали Эмбриса, но ее остановили охранники. Терри почти решилась воздействовать на них магией, но все же не рискнула.

После бессонной ночи и постоянных терзаний выглядела леди Брайт неважно. Светлая кожа стала бледной, под глазами появились заметные круги, а строгое серое платье только сильнее подчеркивало общий болезненный вид. Волосы она заплетать не стала, и они укрывали спину темным плащом. И пусть так было не принято в кругах высшей аристократии, но сейчас Терриану мало волновали правила. Ей вообще было все абсолютно безразлично. Будто ее душа погибла, не выдержав дикой боли от собственного поступка, и осталась только полумертвая оболочка.

Войдя в зал, где сегодня собралось довольно много людей, Терри не стала ни с кем здороваться. Просто прошла вслед за стражником к креслу, где сидел ее отец.

– Вы звали меня? – спросила она, а голос прозвучал как никогда глухо и совершенно безжизненно.

– Прости, дочь, – ответил герцог и почему-то отвел взгляд.

Наверное, именно это и стало для Терри сигналом к пробуждению. Ведь сколько она себя помнила, отец всегда и со всеми говорил, глядя в глаза. А сейчас он будто чувствовал свою вину. Но за что?

– Папа? Что происходит?! – взволнованно воскликнула девушка. – Что случилось?

Но он молчал. И выглядел откровенно напряженным, нервно сжимал кулаки, чем напугал Терриану еще сильнее.

– Ничего особенного… – донеслось сзади, и голос она могла узнать из тысячи… из миллиона голосов.

Резко обернувшись, Терри увидела своего принца, развалившегося в кресле. Он выглядел настолько непривычно наглым и чужим, что девушка непроизвольно сглотнула.

– Эмбрис, – прошептала она, с ужасом глядя в его черные, как ночь, глаза. – В чем дело?

– Ни в чем, милая предательница, – язвительно бросил он, поднимаясь и делая шаг к ней. – Просто твои родственники поступили с тобой точно так же, как ты – со мной.

– Что ты хочешь этим сказать?

Такого Бриса она откровенно опасалась. Сейчас он казался незнакомым и абсолютно непредсказуемым. А его взгляд – пустой и совершенно равнодушный – пугал до дрожи.

– Что отныне по законам Вертинии ты принадлежишь мне, – с ленцой в голосе пояснил Эмбрис и протянул бумагу, которую Терри приняла скорее машинально, чем осознанно.

Первые несколько мгновений она смотрела на документ с полнейшим непониманием. В голове никак не укладывалось, при чем здесь «Договор о передаче прав владения» и почему в нем значится ее имя. И только дочитав до фразы «Нарекается рабыней и переходит в собственность», с ужасом осознала всю глубину распахнувшейся перед ней бездны.

– Нет… не может быть… – проговорила леди Брайт, растерянно глядя на документ. Повернулась к отцу, но тот так и не решился посмотреть ей в лицо. – Арлит! – выкрикнула она, ища глазами брата.

Он обнаружился в дальнем углу просторного зала. Рядом с ним восседал странно знакомый беловолосый мужчина и заинтересованно ее рассматривал. Не думая больше ни секунды, она направилась к ним и, остановившись в двух шагах, посмотрела на брата с надеждой.

– Арлит…

– Терри, – отозвался он, поднимаясь. – У нас не было выбора…

– Не было выбора?! – выпалила она, не веря собственным ушам. – Вы… продали меня?!

– Терри…

– Замолчи! Не говори ни слова. Никогда больше не смей даже смотреть в мою сторону!

– Терри, постарайся нас понять. Без помощи Карилии нам никак не победить.

– Мне плевать, Арлит! – прокричала Терриана, отмахиваясь от его протянутой руки. – Плевать…

И схватилась за голову, не в силах поверить в происходящее. Семья, родные, самые важные люди – предали ее. И ради чего?! Ради власти?..

Мысли в голове путались, а сознание никак не желало принимать реальность. Все казалось страшным сном. Обычным кошмаром, который обязательно закончится. Ведь такого просто не могло случиться. Это невозможно!

В какой-то момент мир перед глазами начал мутнеть и расплываться, ноги показались совершенно чужими, а тело ослабло, и Терри начала падать, но ее вовремя подхватили.

– Леди, успокойтесь, – проговорил незнакомый голос у самого уха. – Вам ничего не угрожает.

Но Терриана лишь отчаянно замотала головой и зажмурилась.

Кажется, ее куда-то несли.

– Брис не сделает вам больно, – снова услышала она. – Я думаю, что он скорее себе больно сделает, чем вам. Это его каприз.

– Каприз… – эхом повторила девушка, раскрывая глаза и с удивлением глядя на мужчину, держащего ее на руках. – Кто вы?

– Можете называть меня Кай, – улыбнулся он и, заметив, как удивленно округлились ее глаза, добавил: – Я отец Эмбриса, поэтому знаю, о чем говорю.

Идущий впереди охранник любезно проводил их до нужной комнаты и удалился. А когда лорд Мадели уложил Терриану на кровать, она с удивлением осознала, что находится в собственной спальне.

– Вам нужен лекарь, – заметил лорд, глядя на нее с какой-то совершенно неуместной заботой.

– Нет, – тихо ответила девушка. – Это все нервы. Я здорова.

И тут дверь с грохотом распахнулась, и в спальню влетел не на шутку обеспокоенный Брис. Увидев лежащую Терриану, он тут же метнулся к кровати и присел с краю.

– Что с тобой? – спросил, разглядывая ее лицо. – Ты выглядишь так, будто шла сюда из Себейтира пешком.

– Все в порядке, – Терри попыталась отвернуться, но он легко коснулся ее щеки.

– Ты когда ела в последний раз?

– Не помню.

– Не помнишь? – раздраженно протянул принц. – Терри, что за дела?

Но она молчала, глядя в потолок. Так и не дождавшись ответа, Брис просто крикнул горничной, чтобы срочно принесли еду. Очередная напуганная им служанка тут же покинула покои хозяйки и отправилась выполнять распоряжение.

– Глупая, – сказал он Терри, даже не замечая, что ласково гладит ее по лицу. – Никогда нельзя сдаваться, нельзя опускать руки. Нельзя поддаваться апатии. Ты решила себя угробить? Ради чего? Кому от этого станет лучше?

– Тебе, – прошептала она. – Одной предательницей в твоей жизни станет меньше.

– Не смей даже думать о таком! – рявкнул Эмбрис, несильно встряхивая ее за плечо и глядя прямо в глаза. – Никогда, слышишь! Живи! Всегда, назло врагам! Назло обидам и обстоятельствам!

– Брис… – прошептала она и накрыла ладонью его руку. – Я знаю, что ты меня не простишь. Такое не прощают. И не хочу оправдываться…

– Не нужно, – хмуро проговорил принц.

Оказалось, достаточно всего нескольких слов, чтобы он вспомнил о своей обиде. Тут же отстранившись, напрягся, а на лице появилась маска холодной отчужденности. Теперь он снова смотрел на Терри совершенно равнодушно, будто она была каким-то досадным недоразумением, случайно встретившимся на его пути.

– Наше будущее могло стать иным, но ты сделала выбор за двоих, – ледяным тоном произнес Брис. – Теперь, Терриана, по законам твоей страны я – твой хозяин. Не волнуйся, магической привязки не будет и никто не станет тебя клеймить. Ведь в Карилии, как и в Сайлирской Империи, рабство давно отменено. Поэтому смена твоего статуса останется нашей маленькой тайной. И дабы не усложнять друг другу жизнь, я сразу озвучу главные условия.

Терри сжалась. Только сейчас, глядя в непроницаемые, совершенно черные глаза, она поняла, что совсем не знает этого человека и даже не представляет, чего можно ожидать. С ней он всегда был милым, ярким, взбалмошным парнем, который на все смотрел с позитивом. Но теперь от той иллюзии не осталось и следа.

– Никаких мужчин. Никаких связей. Отныне и впредь твоя постель будет открыта только для меня. А уж я буду решать, приходить к тебе или нет, – холодно сообщил Эмбрис.

Терри дернулась и отвернулась, будто он ее ударил.

Наблюдавший за происходящим Кай продолжал молчать. А сам Брис словно и не видел ее реакции. Он смотрел на Терри, как палач на приговоренного к казни. И ни один мускул на лице принца не дрогнул. Голос звучал равнодушно, дыхание оставалось ровным, и только в черных глазах развернулась настоящая бездна.

– И главное, запомни, милая, если этот или любой другой мой приказ будет нарушен, то тебя будет ждать невольничий рынок вертийской столицы. А о последствиях догадаться несложно, – закончил монолог Эмбрис и демонстративно скрестил руки на груди.

Принесли обед, и по его молчаливой указке сервировали стол. И как только служанка вышла, Брис снова обратился к своей новоиспеченной рабыне.

– Ешь, – приказал он. – Как только закончишь, собирай все дорогие тебе вещи и спускайся вниз. Сюда ты больше не вернешься. Теперь это место – не твой дом.

Принц развернулся и направился к выходу, но перед тем как покинуть комнату, посмотрел на отца. Кай лишь махнул рукой, прося оставить его наедине с Террианой, на что Брис только равнодушно кивнул и уже собрался выйти, когда вдруг вспомнил об одной немаловажной детали.

– Мой медальон у тебя? – спросил, оборачиваясь к девушке.

– Да, – хрипло ответила она и поддернула рукав платья, демонстрируя намотанную на запястье серебряную цепочку с камнем в форме синей капли.

– Пусть пока останется там, – кивнул ее хозяин. – Отдашь, когда вернемся в Сайлирию.

И вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Несколько минут после его ухода в комнате стояла гнетущая тишина, которую не стремились нарушать ни Терриана, ни Кай. Но первым заговорил лорд Мадели.

– Терри, вы должны поесть, – мягко сказал он.

– Зачем? – безразлично спросила она, все еще глядя на дверь, за которой скрылся Брис.

– Если не ради себя, то ради него, – проговорил лорд. – Он волнуется за вас. И не стоит испытывать его терпение. Увы, но своей импульсивностью оба моих старших ребенка пошли в Эриол. И Лисса и Брис крайне вспыльчивы, но довольно быстро успокаиваются. Хотя все-таки лучше их не выводить.

Терри тяжело вздохнула, но поднялась и прошла к столу. Когда она не спеша доела ароматный суп и покосилась на мясной пирог, Кай улыбнулся и посмотрел на нее с отеческой нежностью.

– Мой сын к вам явно неравнодушен, – заметил он, наливая себе чашку чая. – Как и вы к нему.

– Вы правы, – ответила девушка. – Он очень дорог мне, и если бы не Арлит… Если бы не висящая над отцом угроза ареста, я бы никогда так с Эмбрисом не поступила. Но теперь уже ничего не исправить, и в этом виновата только я.

– Не сдавайтесь, Терри. Сейчас он обижен и способен натворить глупостей, но… Если вы ему на самом деле нужны, то он не сможет долго злиться. Будьте терпеливой. Вы еще очень молоды, вам еще со стольким предстоит столкнуться. А жизнь рядом с будущим королем по определению не может быть легкой. Подумайте, Терри, готовы ли вы к такому?

– Знаете, Кай, меня это не пугает, – заявила она, откладывая в сторону вилку. – Я даже рабыней быть согласна, лишь бы только с ним.

– В таком случае запаситесь терпением, – улыбнулся лорд Мадели и посмотрел на девушку с одобрением. – Мне жаль, что ваши родственники решили вами пожертвовать. Но… Помните, Терри, ничего в жизни не происходит просто так, и даже со дна самой глубокой и темной пропасти можно выбраться на поверхность, где ярко светит солнце. Но для этого сначала нужно найти в себе силы карабкаться вверх. И ни за что не сдаваться.

– Но… – Она подняла голову и поймала его внимательный глубокий взгляд. – Что, если, выбравшись из пропасти, человек окажется никому не нужен? Что, если поймет – все было бессмысленно?

– Любой путь имеет смысл. Бессмысленна только остановка. И поверьте мне, Терри, наша жизнь порою совершенно непредсказуема. И даже когда вам кажется, что все кончено, что выхода нет и быть не может, – она неожиданно открывает перед вами именно ту дверь, о существовании которой вы даже и не подозревали.

После его ухода Терриана вдруг осознала, что чувствует себя гораздо лучше. И дело совсем не в том, что Кай обладал каким-то особым даром к целительству или был эмпатом или менталистом. Совсем нет. Но его слова, сказанные с таким открытым участием, дали Терри куда больше, чем любое магическое вмешательство. Они дали надежду.

Глава 4

На первый взгляд это утро ничем не отличалось от тысяч предыдущих, что Дина видела за свои двадцать три года. Она проснулась в кровати, голова лежала на мягкой подушке, а тело укрывало теплое одеяло. И все бы ничего, но… от наволочки пахло хоть и знакомо, но совершенно непривычно, простыня была не шелковой, как она привыкла, и уж больно напоминала шерстяной плед, а вместо ночной сорочки на ней оказались надеты брюки и рубашка. Но куда больше всего прочего Динару поразил тот факт, что проснулась она почему-то в комнате брата, да еще и в кровати Филиппа.

Откинув в сторону простое мягкое одеяло, которым Ник обычно застилал свою постель и которым кто-то заботливо укрыл ее прошлой ночью, девушка присела на кровати.

В голове было как-то туманно, будто накануне она приняла изрядную дозу не самого качественного алкоголя. Дина даже попыталась вспомнить, где и с кем могла так напиться, но перед глазами почему-то вставало напряженное лицо Дамира, в чьих глазах ярко отражалась вина.

Боги, да где она вообще умудрилась его отыскать?! Что вообще вчера было?!

Динара перевела взгляд на постель брата, на которой этой ночью точно никто не спал, потом осмотрела пустую комнату и, поднявшись, подошла к окну. Судя по стоящему в зените солнцу, утро давно прошло мимо, благополучно сменившись обедом. Но где в таком случае носит Ника и Филиппа?

Из комнаты ребят открывался прекрасный вид на полигоны академии и раскинувшийся за ними город. И все выглядело вполне обычно, если не считать отсутствия одного из зданий, что еще вчера стояло на пригорке недалеко от большого старого дуба. Теперь на его месте остались странные развалины, больше напоминающие древние руины, а вокруг них крутились люди в черных плащах и многочисленные зеваки.

От вспыхнувших в голове воспоминаний Дина едва не подавилась вдохом. В ужасе она схватилась за голову и отпрянула от окна, будто боялась, что кто-то может ее увидеть и снова предъявить обвинение.

Почти не отдавая себе отчета в собственных действиях, она вернулась на кровать Филиппа, забилась в угол между изголовьем и стеной и притянула колени к груди. Сейчас, когда действие успокоительного настоя закончилось, Динара снова ощутила весь спектр жутких эмоций, что одолевали ее прошлой ночью.

В памяти мгновенно всплыли холодные глаза дознавателя, его вопросы… его удары. Она будто наяву ощутила ту дикую панику, что накрывала, подобно темному плотному одеялу, не давая нормально дышать. Вспомнила, как ее переполняли страх и чувство безысходности, как, сжав зубы, боролась с болью…

Тогда она была уверена, что обязательно должна выстоять. Активизировать все внутренние резервы, собрать всю волю, но выдержать. Вынести. Пережить. Не сдаться. Не раскрыть инкогнито. Не опозорить свою страну!

Дико захотелось просто взять и разрыдаться, но Дина лишь крепко зажмурилась и в очередной раз запретила себе даже думать о слезах.

Нельзя! Ведь плачут только слабые! Только те, кто жалеет себя и хочет получить жалость от других! А сильные всегда справляются сами, не позволяя эмоциям выйти из-под контроля. Но, Боги, как же сейчас хотелось послать все к демонам и расплакаться. Искренне, навзрыд. Не думая ни о чем и ни о ком. Не оглядываясь на чье-либо мнение. Но нельзя.

Когда с тихим шорохом открылась входная дверь, Динара испуганно вздрогнула и сжалась еще сильнее. Почему-то она не сомневалась, что пришли за ней. Стражники, тайная полиция, дознаватели… Ведь ее обвиняли не просто в нарушении закона – ее считали шпионкой, диверсанткой. А это в тысячи раз хуже. И вряд ли кому-то, даже Дамиру, удалось бы просто замять такое преступление.

Но, вопреки опасениям, вошедшим оказался Филипп. Он выглядел точно так же, как и вчера, даже одет был в тот же костюм. И лицо оставалось привычно спокойным и отрешенно-сосредоточенным – ровно до того момента, пока он не заметил Дину.

Вероятно, Фил никак не ожидал встретить ее здесь, да еще и в своей кровати. Возможно, даже хотел сказать что-то по этому поводу, но слова застряли в горле. Потому что настолько разбитой он Динару не видел никогда.

– Мелкая? – проговорил, подходя ближе. – Что случилось? Что с тобой?

– Ничего, – смущенно прохрипела Дина, стараясь сглотнуть стоящий в горле ком. – Прости, что сижу здесь. Я сейчас…

Она сползла с кровати, но ноги почти не держали. Нервы, эмоции, жуткие мысли – все сплелось в клубок, готовый вот-вот взорваться и уничтожить тщательно выстроенные внутренние барьеры. И, может, Динара нашла бы силы уйти, смогла бы сдержать подбирающуюся истерику, но взгляд снова упал на пустующую кровать брата, который до сих пор находился неизвестно где.

Дина медленно шла к выходу, не обращая внимания на текущие слезы, и желала одного – закрыться в своей комнате. А там упасть на пол и рыдать, рыдать… И у нее бы даже получилось – но помешал Фил.

– Да что с тобой такое?! – взволнованно выпалил он. – Дина?

– Не могу, – прошептала она, отчаянно мотая головой. – Не могу больше…

И тогда Филипп сделал то единственное, что посчитал правильным: обнял и крепко прижал к груди. Но стоило Дине почувствовать тепло его тела, и все преграды, удерживающие истерику, рухнули. Глаза окончательно застелила пелена горькой предательской влаги, а с губ сорвался первый всхлип.

Девушка судорожно вцепилась в ткань камзола виконта и уткнулась лицом в его плечо. Она и рада была объяснить, оправдать свой срыв, но не получилось сказать ни слова.

– Плачь, – прошептал Фил, легко гладя ее по спине и чувствуя, как сотрясается от рыданий хрупкое тело. – Пусть вместе со слезами из твоей души уйдут все печали… вся горечь, что так отравляет тебя.

Дина прижалась сильнее, а он, недолго думая, подхватил ее на руки. По правде говоря, ей сейчас было на все плевать. Наверное, даже если бы виконт прошел с ней через всю столицу, она бы не заметила.

Но у Фила были другие мысли. Он просто уложил девушку обратно в кровать, а сам присел рядом, продолжая успокаивающе поглаживать ее напряженную спину. Говорить больше ничего не стал, понимая, что любые слова будут совершенно бесполезны.

Когда Динара наконец притихла, Филипп все же вспомнил об успокоительных каплях. Он поднялся, чтобы их принести, но Дина вдруг резко села на кровати.

– Уходишь? – спросила хриплым голосом.

В покрасневших глазах клубилась такая тоска, что Филипп попросту не смог сдвинуться с места. Так и смотрел на нее, совершенно не узнавая в заплаканной, бледной девушке неугомонную сестру своего соседа.

– Хотел тебе успокоительного дать, – ответил он, снова присаживаясь на край кровати.

– Не нужно, – тихо сказала Динара, нервным движением смахивая слезу и опуская голову. – Я в порядке.

– Я вижу, – иронично заметил Фил, нежно стирая мокрые дорожки с ее щеки.

– Расскажешь, что случилось? – спросил Филипп, рассматривая влажные темные ресницы. – По правде говоря, дико видеть тебя такой. Мне казалось, что ты на подобное просто не способна.

– У всех есть свой предел, – шмыгнув носом, проговорила Динара. – И мой сегодня сломался. Как и кем, не спрашивай. Правда, я сама во всем виновата. Как, впрочем, и всегда.

– Я могу чем-то помочь? – с открытым участием поинтересовался Фил.

– Нет, – помотала головой она. – Хотя ты уже и так помогаешь. Без тебя я бы обязательно скатилась в настоящую истерику. А так удалось обойтись небольшим водопадом.

Дина попыталась изобразить на лице усмешку, которая тут же растаяла, словно ее и не было. Лицо опять стало отрешенно хмурым и непривычно холодным. Но вдруг она гордо вскинула голову и безразлично уставилась в окно.

– Думаю, Фил, я на самом деле проклята, – произнесла безжизненным голосом, отчего парень мгновенно напрягся.

За все время знакомства ему ни разу не приходилось слышать, чтобы она говорила настолько обреченным, лишенным красок тоном. И сейчас это откровенно пугало.

– И дело здесь даже не во внешности или запрещенной магии, – продолжала Дина, не обращая никакого внимания на его реакцию. – Я просто обречена по жизни быть одна. Ведь, по сути, нужна только брату. А у него своя судьба… свой путь. Зачем ему балласт в виде невезучей сестры? Да, он связан обязательствами и не имеет ту свободу, которую бы хотел, но на него хотя бы смотрят без испуга. А меня многие просто боятся.

Динара всхлипнула и опустила голову на притянутые к груди колени. Но Филипп видел, что молчать она уже не сможет.

– Ты спрашивал, что скрывает мой амулет? – Дина снова усмехнулась. – Жуть… белую невероятную жуть. Я понимаю, почему такие, как я, уходили жить в леса, подальше от людей. Просто не хотели видеть, как на них показывают пальцем. Как кричат вслед: «Ведьма!» Вот и мне прямая дорога в какую-нибудь глушь. Найду домик в лесу и заживу себе спокойно.

– Ты не сможешь жить одна, – мягко сказал Фил, усаживаясь рядом и обнимая поникшие плечи.

– Не смогу, – подтвердила она. – Но и вечно прятаться тоже глупо.

– Может, все же стоит подумать о замужестве? – осторожно поинтересовался Филипп.

– Пф! – привычно фыркнула Динара. – Ты видишь вокруг желающих на мне жениться? Я вот не вижу. А брак по договоренности считаю полнейшей глупостью. – Она покачала головой и обреченно вздохнула. – Нет, Фил. А знаешь, почему я все время одна? Ведь у меня ни разу не было даже ни одного свидания. Первый поцелуй оказался скорее случайностью, чем обдуманным шагом. Второй случился под действием вертийского вина. И вот на этом опыт моих отношений с противоположным полом закончился. А дело ведь даже не во внешности… ее как раз таки прекрасно скрывает амулет. К сожалению, мой дурной характер так же подкорректировать невозможно.

– Глупости, – решительно заявил Фил. – Слышишь меня? У тебя замечательный характер. Ты очень яркая, взбалмошная, импульсивная. И пусть рядом с тобой иногда сложно, но ты именно такая, какая есть. В тебе столько огня, что просто невозможно спрятать, и это восхитительно.

– Я такая только здесь, – проговорила Дина. – Дома приходится прятаться, подчиняясь вечному протоколу и законам демонова этикета. Знаешь, иногда так и хочется отмочить что-нибудь этакое, чтобы все эти лощеные высокомерные придворные подавились собственным возмущением. Они ведь тоже меня боятся.

– Перестань так говорить!

Филипп потянул ее за руку, заставляя сменить позу и повернуться к нему всем телом. А как только Динара оказалась достаточно близко, обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глаза, в которых теперь читалась растерянность.

– Что за апатия? Что за жалость к себе? – с искренним возмущением проговорил он. – Мелкая, я понимаю, что всем иногда бывает грустно, но не нужно на себя наговаривать. Ты замечательная девушка!

– Но тебе-то все равно не нравлюсь, – ответила она, опуская взгляд.

Ей была приятна такая близость, но ведь за рамки приличий Фил все равно не зайдет. Все-таки как ни крути, а для этого он слишком правильный.

Но Филипп снова ее удивил.

– Нравишься, – прошептал он. Склонился ближе и легко потерся носом о ее щеку. – Очень…

Когда его губы невесомо коснулись ее губ, Дина замерла, не в силах поверить в происходящее. Поцелуй был таким ласковым, таким осторожным, что защемило в груди. Поначалу она так и сидела, совершенно не двигаясь. Боялась, что стоит пошевелиться, и Фил опомнится и отстранится.

Но он будто почувствовал ее страх и тут же перешел в наступление. Динара даже не поняла, как начала отвечать, как позволила мягкому языку скользнуть в свой рот, как сама с упоением и невероятным восхищением прикоснулась к его лицу и обняла за шею.

И обоих словно захлестнуло волной неведомых чувств. Поцелуи стали жадными, наполненными трепетом настоящей страсти, руки будто зажили отдельной жизнью, крепко обнимая и даря ласки. И если Филипп еще сдерживал свои порывы, то Дина ограничиваться какими-то рамками не желала. Она выправила его рубашку из брюк и, просунув руки под ткань, наконец дотронулась до теплой, рельефной мужской спины.