Текст книги "Альфа Браво"

– Еще одно дерево? – возмутился Термит. – Неужели у Бишопа и Фила так плохо с фантазией?

Арчи вытряхнул из шевелюры жука и взял снимок.

– Это не просто дерево. Смотри, на заднем плане вроде забор деревянный…

Термит перевел взгляд с зашифрованной записки обратно на фотографию.

– Может, за ним дом… Или даже целая деревня? – Глаза Арчи загорелись азартным огнем.

– С каннибалами. Ты ведь знаешь, Бишоп ни за что не отпустил бы тебя в заброшенную деревню, – остудил его пыл Термит.

– Но ведь я не один – с тобой.

– Со мной тем более.

– Нет, вот насчет этого Бишоп спокоен. Он знает, что с тобой я в безопасности.

– Да уж, заметно, как он спокоен… Я видел, как он посмотрел на тебя, когда нам выпало играть в паре.

– Может, это по привычке? Он всегда беспокоится за меня… Наверняка потом он вспомнил, что на тебя можно положиться.

– Уверен, если сказать это Бишопу, он будет смеяться только пару месяцев.

– Ладно тебе, не вредничай. Давай лучше расшифруем записку. – Арчи вынул блокнот и квадрат Виженера. – «Сьерра Браво Фокстрот Сьерра Фокстрот Индия Альфа Эхо Дельта»… «Ключевое слово – Лима».

– Я буду находить, а ты записывай.

Наконец у них получилось: «HTTSUAOES».

– «Отель Танго Танго Сьерра Юниформ Альфа Оскар Эхо Сьерра»… – перечитал Арчи. – Это точно не «запад», иначе был бы «виски»…

West – Whiskey.

– Жаль, это не запад… – мечтательно вздохнул Термит.

– И здесь нет «ноября». Значит, это не «север».

North – November.

– Складываем два и два, получаем «юго-восток».

– Надо было вторую часть загадки тоже усложнить.

– Не надо, – засмеялся Арчи. – Бишоп и так ругался, что шифр слишком сложный.

– То-то я чувствую: горелым пахнет… – задумчиво отозвался Термит, принюхиваясь. – А это, оказывается, у него башка дымится.

Арчи согнулся пополам от хохота. Термит стоял в сторонке, делая вид, что он не при делах, и смиренно ждал, пока к младшему другу вернется способность соображать. Сам того не сознавая, он без всяких шифров временно выбил одного участника из строя.

5

– Это то, что мы ищем? – уточнил Крекер.

Синоптик поглядел на компас.

– Без сомнений.

В двадцати шагах от них из камуфляжа джунглей выглядывал ископаемый дот. Очертания укрепления терялись в осаде пальмовых кустарников и древесных лиан с ярко-красными цветами, и заметить его можно было только случайно или имея на руках точные координаты.

Ребята переглянулись и пружинистым шагом направились вперед.

Крышу дота покрывал плотный мшистый ковер. Серовато-белые стены треснули под безжалостным натиском крепких лиан, вгрызающихся в бетон с яростью и силой мифологических чудовищ. Обойдя сооружение, Синоптик понял, что на самом деле это полукапонир, а не дот: амбразуры сбоку, а не спереди, огонь велся с фланга в одном направлении. Несущественная разница для многих, почти для всех, но достаточно ощутимая для Синоптика, чтобы ею не пренебрегать.

Они осторожно заглянули в ров, огороженный бетонным бруствером, но если что-то и было на двухметровой глубине, агрессивно разросшийся папоротник не давал это увидеть. Изо рва на поверхность вел скоб-трап. Проржавевшие ступени на первый взгляд казались целыми, но Крекер все равно не рискнул бы ими пользоваться. Да и что ему делать внизу?

Бетонное сооружение имело форму неправильного прямоугольника и размерами могло сойти за дом лесничего. Подслеповато щурясь черным глазом-амбразурой, полукапонир вглядывался в джунгли, ожидая врага с западной стороны. Из пулеметного узла соседней амбразуры выглядывал обернутый бронетрубой ствол артиллерийской установки. Под каждой амбразурой находился приёмник – отверстие для сброса стреляных гильз.

В обычное время Крекер ничего не имел против таких мест, но сегодня у него не было настроения бродить по сырой темноте. Что изменится, если он пойдет или не пойдет? Ровным счетом ничего.

– Ты не против, если я постою тут?

– Нет.

Крекер вздохнул с облегчением. Синоптику не нужно было ничего объяснять. И он не станет допытываться, почему Крекер хочет остаться снаружи. Ему страшно? Ему скучно? У него клаустрофобия? Он плохо себя чувствует?

Синоптик включил фонарик и вошел в П-образный сквозник с приоткрытой ржаво-зеленой бронедверью и двумя амбразурами по углам для защиты входа от вражеского проникновения. Внутри было прохладнее, чем в джунглях, и темно, как ночью. Пахло сырым камнем.

Синоптик прошел в первый боевой каземат, желая одним глазком взглянуть на пушку, ствол которой торчал на улице. Такие неожиданные, но всегда приятные находки встречались в укреплениях очень редко.

Увиденное превзошло все ожидания. Это был настоящий окостенелый пережиток истории. Синоптик никогда не видел артиллерийскую установку в таком превосходном состоянии. Сохранился даже приёмник для гильз и оптический прицел, и до сих пор можно было различить отдельные цифры на шкале для стрельбы в темноте или по заранее пристрелянным целям. Отсутствовало только сидение наводчика.

Синоптик бережно, почти с любовью провел рукой по артиллерийским останкам орудия, но вертеть не рискнул – побоялся сломать.

Из пулеметной амбразуры для защиты входа лился узконаправленный луч света и тянуло духотой джунглей. Синоптик стоял рядом с окаменелой пушкой, любуясь ею в свете фонарика, пока не вспомнил, зачем пришел.

Второй боевой каземат пустовал и оттого показался значительно больше первого, но ничего интересного рассказать о себе не смог. В третьем помещении, отведенном под хранилище, у стены стояли деревянные стеллажи для боеприпасов, непонятно каким образом выдержавшие испытание временем. В стенной трубе для подачи боеприпасов в соседний боевой каземат осталась металлическая заслонка. В дальнем углу, жадно глотая свет фонаря, чернел открытый люк на нижний ярус.

Подавив желание сразу кинуться к люку, Синоптик решил заглянуть в последнее необследованное помещение. Он до сих пор не нашел тубус.

Здесь располагался командный пункт со второй пулеметной амбразурой. Отсюда через перископную трубу наблюдали за обстановкой на улице и следили за передвижением врага. На прикрученном к стене металлическом столике лежала развернутая карта со стратегическими пометками, а рядом шипела помехами большая радиостанция – по ней командир взвода получал приказы от военачальников и докладывал о ситуации на передовой.

Теперь обломки перископной трубы лежали на полу и сгнивали от сырости, а столик покрылся коростами ржавчины и толстым слоем бетонной крошки.

Тубус был хитро спрятан между обломками на полу. Синоптик убрал его в рюкзак и вернулся к люку в соседнем помещении.

Судя по искореженным петлям и раме в наростах ржавчины, крышка отсутствовала уже давно. Синоптик снял рюкзак, присел на корточки и посветил вниз. Интересно, сколько здесь ярусов… Если на острове есть катакомбы, полукапонир может быть соединен с ними.

Как же ему хотелось спуститься… Жаль, скоб-трап сломан… Ярый фанат подобных мест, Синоптик мог часами бродить с фонариком по темноте, разглядывая каждую мелочь, воссоздавая в голове фрагменты ушедшей истории.

В крови заиграл адреналин. Синоптик свесился в люк и посветил фонариком в коридор нижнего яруса. Направленный луч света обшарил облезлые стены, скользнул по пыльному бетонному полу и выхватил из темноты бесформенный мусор, туристический рюкзак и серо-белый череп с хищной улыбкой…

С нижнего яруса Синоптику жуликовато улыбался скелет в пропыленной одежде.

Синоптик дернулся от неожиданности и чуть не полетел вниз головой, но успел вцепиться в края люка и оттолкнуться назад. Он упал на пол и рефлекторно отполз подальше.

Сердце колотилось как бешеное, в мозгу закручивались смерчи мыслей. Но наваждение не продлилось долго. Синоптик не паниковал – он искал объяснение. Испуг уступил место любопытству, мысленные вихри сбрасывали обороты… Черные воронки, истончившись, стали рваться – и смерчи превратились в легкий бриз.

Синоптик сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Он полностью пришел в себя. Вспомнил школу и «фильм ужасов». Первое, что пришло ему в голову: это все проделки Термита. Даже при отсутствии скоб-трапа кинуть бутафорию на нижний ярус не составит труда.

В первый раз было страшно, во второй – уже предсказуемо.

Закинув рюкзак на плечо, Синоптик размеренным шагом направился к выходу, но в тамбуре остановился, подхваченный внезапной мыслью, как потоком холодного воздуха.

Откуда Термит знал, что я загляну на нижний ярус? Почему не положил скелет на самое видное место, прямо под проем люка?

Как он мог предугадать мои действия?

Может быть, скелет настоящий, а Термит не заметил его, потому что не стал свешиваться вниз головой?

Синоптик достал рацию и быстро вышел из сквозника на улицу.

– Ребята, прием. Я нашел…

Он вырулил из-за угла и остановился как вкопанный. Рука с рацией беспомощно опустилась вниз. Крекер был тут, стоял на коленях, испуганный, бледный, боясь пошевелиться под прицелом двух автоматов. Руки у него были стянуты хомутами и безвольно опущены к земле, глаза широко раскрыты от ужаса.

Оружие держали два небритых незнакомца в камуфлированных штанах, однотонных футболках и черных военных ботинках с высоким берцем. Первый был в кепке, второй в бандане. Бронзовый загар, крепкие мускулы и обветренные лица выдавали приверженцев активного отдыха, но здоровый внешний вид портила краснота глаз, воспаленных, как после жесткого недосыпа, и болезненно горящих лихорадочным огнем.

Незнакомцы приветливо улыбнулись Синоптику, как бы намекая, что он все неправильно понял. Это всего лишь шутка, простое недопонимание, и оружие у них не настоящее, и вообще они точно такие же страйкболисты и приехали на остров, как и ребята, поиграть. Это розыгрыш – он что, не врубился?

– Синоптик, сигнал прерывается, – хрипло отозвалась рация голосом Бишопа. – Что ты нашел?

Потревоженные кусты зашелестели под чужими крадущимися шагами, но не успел Синоптик обернуться, как в затылок ткнулось что-то твердое.

– Не дергайся, гоблин, не то мозги вышибу.

Чья-то уверенная рука сдернула с него рюкзак, отстегнула от пояса чехол с походным ножом, после чего отточенными движениями охлопала по накладным карманам штанов, попутно изъяв рацию и навигатор.

Из-за спины вышел холеный парень с серебристым кольтом М1911 в руке и такими же стальными глазами. С виду он был моложе своих соплеменников, но явно не старше человека, в лицо которому сейчас тыкал пистолетом. В левом ухе сверкало маленькое колечко, на правой скуле красовалась вытатуированная цифра «23» – это первое, что увидел Синоптик, не считая, конечно, пистолета.

Незнакомец ничего не говорил и медлил, словно рисуясь, давая заложнику возможность прочувствовать эту минуту и положение, в котором тот очутился. Голливудская бородка сужала удлиненное лицо с выступающими скулами, придавая ему довольно хищный вид. Миндалевидные глаза с густыми ресницами могли бы принадлежать девушке, если бы нервный электрический блеск не умертвлял в них вменяемость и взгляд не казался таким диким. На шее висел короткий кожаный шнурок с изжелта-белым акульим зубом, крест-накрест перехваченным проволокой. Голову покрывала темно-зеленая бандана с длинными завязками – в остальном же он был одет по примеру своих приятелей. Открытые участи тела – шея и руки – обколоты цветными татуировками из наслоения черепов, латинских фраз и черных роз в колючей проволоке; на кистях рук вытатуированы кости.

– Синоптик, прием! – послышался взволнованный голос Бишопа. – Что там у вас? Что вы нашли?

Синоптик не знал, что и думать. Это очередной сюрприз от Термита или скелет на нижнем ярусе настоящий?

Он скользнул быстрым взглядом по видавшему виды оружию с сетью царапин и потертостей на стволах. Ребята так часто сталкивались на играх с электропневматическими приводами автоматов Калашникова, что сейчас Синоптик без труда определил в руках незнакомцев АК-74 и АКС74У. И хотя качественно выполненные приводы внешне от настоящего оружия не отличались, Синоптик почему-то был уверен, что столкнулся не с опьяненными свободой туристами-страйкболистами.

Обколотый татуировками незнакомец (вожак? не может быть, больно молод) стянул Синоптику руки хомутами и резким ударом по ногам поставил на колени. Одернув брюки, присел перед ним на корточки, поднял рацию на уровень его лица и тихо сказал:

– Ляпнешь что-нибудь не в тему – и другу твоему хана.

Бородач в кепке рывком дернул Крекера за волосы и приставил к горлу нож. Зазубренный клинок злобно блеснул, отражая камуфляжную тень джунглей, иссеченную солнечными нитями.

Нет, это слишком даже для Термита. Это не розыгрыш.

– Ребята, прием, вы меня слышите? Что-то случилось?

Молодой пират предостерегающе взглянул на Синоптика – свинцово-серые глаза вспыхнули электрическими разрядами – и поднес рацию к его губам.

– Прием, мы на связи, – ровным голосом произнес заложник. – Все в порядке, сигнал пропадает.

– Вы меня до смерти напугали… – Бишоп с облегчением выдохнул. – Что случилось? Что вы нашли?

– Попроси его повисеть, – приказал незнакомец.

– Подождешь минуту?

– Хорошо, не вопрос.

Пират опустил рацию.

– Почему раздельно гуляете?

– У нас игра.

– В смысле? – скривился пират.

– Внутрикомандное соревнование, – коротко пояснил Синоптик.

– По выживанию? Если ты не понял, вы с корешем только что проиграли.

Он не стал допытываться подробностей насчет их игры и задал следующий вопрос:

– Сколько вас?

– Пятеро.

– Девчонки есть?

– Нет.

– Спроси дружков, как далеко они находятся.

– Я и так могу сказать.

– Делай что говорю! – Пират ткнул Синоптика пистолетом в висок и снова поднес рацию к его губам.

– На связи.

– У вас там все в порядке? – спросил Бишоп.

– Да, все в порядке.

– Ты так и не сказал, что вы нашли.

– Ничего примечательного. Мне показалось.

– Да конечно, показалось ему! – немедленно подключился Термит. – Клад небось отрыл и теперь не хочет делиться. Где деньги, Лебовски?

– Термит, завязывай! – недовольно ответил Бишоп, еще не до конца отошедший от волнения за друзей.

– Да я тебе отвечаю, камрад, они золото и брильянты нашли. Синоптик на радостях хотел нам рассказать, но быстро смекнул, что лучше перепрятать добычу. Думаешь, почему они молчали? Четвертую передачу включили и быстренько новый тайник сварганили.

– Что за клоун? – тихо спросил пират. На протяжении всего времени, что вещал эфир, он не отрывал от Синоптика пристального взгляда своих свинцово-серых глаз.

– Да заткнись ты хоть на минуту! – взорвался Бишоп. – Ребята, прием.

– Сто пятьдесят шестой и тридцать шестой на связи, – отозвался Синоптик все тем же спокойным голосом. – Где вы находитесь?

На этот раз ответа пришлось подождать.

– Мы… Движемся на юго-запад ко второму тайнику.

– Термит, а ты?

– Юго-восток, – немного жестковато ответила рация. Можно было подумать, что Термит обиделся на командира за его одергивания.

– А вы с Крекером… далеко? – в свою очередь спросил Бишоп.

Синоптик вопросительно глянул на пирата, тот кивнул: разрешаю.

– У полукапонира на северо-востоке. Мы обгоняем вас. Всех троих.

– Ну… еще посмотрим, кто первым доберется до лагеря. Думаю, через час-полтора мы будем у финиша.

– Думаю, нам хватит и часа.

– Что ж, увидим. В любом случае, из эфира не уходим.

– Принято. Конец связи.

Пират выпрямился и убрал рацию на пояс, где уже висела одна, допотопной модели, громоздкая и неуклюжая, зато с хорошим дальним приемом и вместительной батареей.

Заложников подняли на ноги.

– Шагом марш, спортсмен, – беззлобно усмехнулся бородач, небрежно толкнув Синоптика в плечо.

6

Много лет назад Синоптик увлекся армейским сленгом и военными сокращениями и сумел подсадить на него товарищей. Командно и оперативно они распространили это среди знакомых, и вскоре в окружении «Отряда Ипсилон» не осталось ни одного страйкболиста, который не был бы знаком с этим нововведением. У каждой команды были свои сокращения, они постоянно менялись, чтобы противники не разгадали шифр, но ни одна игра отныне не обходилась без них.

– Тридцать шесть… Сто пятьдесят шесть… – пробормотал Фил и поднял глаза на злого как черта командира. – Смените частоту… Враги…

Это один из вариантов сокращений, которыми ребята пользовались на играх. Выбирали необходимые слова, делили по слогам и составляли шифр из первых букв каждого слога – или цифр, соответствующих алфавитному порядку буквы. Если слов было несколько, нумеровалась первая буква каждого слова, при этом предлоги опускались.

Смените частоту – change the frequency. Буква «C» третья в английском алфавите, «F» – шестая. Получаем либо «CF», либо «тридцать шесть»; в шифре можно использовать оба варианта.

Opfor – тактический термин, сокращение от «opposition force», что переводится как «чужой, враг». По слогам – «op-for». Буква «O» пятнадцатая в алфавите, «F» – шестая. Сто пятьдесят шесть.

Данный шифр имеет основное преимущество: если противник будет прослушивать частоту, он примет эти цифры за позывные.

– Если это опять он, клянусь, я закопаю его прямо здесь, на острове. – Бишоп нашел запасной, сорок девятый, канал. – Термит, прием. Ты здесь? Отвечай!

Рация пиликнула, затрещала и через несколько секунд отозвалась:

– Я здесь, командир. Вы там с Филом не знаете, случайно, какого черта происходит?

– Это твоих рук дело?

– Ты о чем?

– Не заговаривай мне зубы! Что случилось с Синоптиком и Крекером?

– Мне откуда знать? Я тебя хотел спросить!

– Ты опять пригласил кого-то на игру?

– Нет!

– Не ври! Термит, честное слово, радуйся, что ты сейчас далеко, потому что я…

– Леонард, – раздался серьезный голос Арчи, – Термит здесь ни при чем. Видел бы ты его лицо, когда он услышал сообщение Синоптика.

Повисло молчание. Фил испуганно глянул на Бишопа, но тот продолжал смотреть на рацию, словно ждал, когда Арчи скажет, что это шутка. Но этого не случилось. Лицо Бишопа разгладилось, в глазах промелькнул страх. Внезапно он так побледнел, что Фил всерьез испугался.

– Ты в порядке? Может, присядешь?

– Я в порядке! – огрызнулся тот.

– Фил с тобой? – спросил Арчи.

– Да, – ответил Бишоп механическим голосом.

– Хорошо… – пробормотал он. – Синоптик сказал, что Крекер с ним. Значит, их схватили вместе… Наверно, подстерегли где-то… Возможно, у полукапонира, о котором говорил Синоптик. Наверно, у того самого, где мы с Термитом спрятали тубус…

И снова молчание.

– Остров же необитаем, – недоумевающе проговорил Фил. – Откуда они взялись? Приехали вслед за нами?

– Откуда?! – эхом отозвался Бишоп.

– Не знаю, с соседних островов… Они ведь тоже необитаемы.

Бишоп сверлил взглядом точку на земле и о чем-то сосредоточенно думал. Здесь, на отдаленном отрезке суши, слово «враги» вызывало у него только две ассоциации: аборигены и пираты. Бишоп молчал. За последнюю минуту он успел несколько раз поменяться в лице: от недоумения к испугу и затем к жесткому осознанию.

Фил неуверенно предположил:

– Может быть, ребята наткнулись на туземцев? Я читал об отдаленных островах, где обитают дикари… Они никого не пускают на свои земли. Даже журналисты не могут туда пробраться, чтобы сделать о них репортаж. Приходится снимать из вертолета.

– Почему тогда в интернете не указано, что на острове кто-то живет?

– Наверно… они прятались все это время? Но им надоели визиты туристов, поэтому они решили выйти и… – Фил замолчал. Версия звучала глупо и разваливалась на ходу.

– Образованные, однако, туземцы попались, – все с таким же мрачным видом заметил Бишоп. – Раз Синоптику пришлось использовать шифр.

– Значит, это аборигены…

– Это уже больше похоже на правду.

– Нам нужно вернуться в лагерь.

Они говорили между собой, Термит и Арчи не могли их слышать, но каким-то образом их мысли совпали.

– Похоже, остров не такой необитаемый, как мы думали, – ожила рация. Это Арчи подхватил их рассуждения. – Наверно, здесь живут отшельники. Им не понравилось, что мы вторглись в их земли… – Арчи запнулся: эта фраза смутила его. Слишком высокопарная, он будто оправдывал их. – Мы должны вернуться в лагерь и проверить из укрытия, сколько их там. Жаль, нельзя связаться с ними и попросить услышать Синоптика и Крекера… И странно, что они сами не выходят на связь…

– Возможно, еще не время… – задумчиво пробормотал Фил под нос.

Бишоп резко вдавил кнопку рации.

– Что значит «мы должны вернуться в лагерь»? – строго переспросил он. – Конкретно ты никуда не пойдешь! Там может быть засада. Это как раз объясняет их молчание.

– Ты думаешь, я останусь здесь? В этом нет никакого смысла. Мы не знаем, откуда они пришли, и здесь у меня точно такие же шансы нарваться на них, как и там. К тому же сидеть в неведении я не собираюсь.

– По-твоему, зачем вообще Синоптик нас предупредил? Чтобы ты не совался туда!

– Нет, он сделал это для того, чтобы нас не застали врасплох. Я ведь не собираюсь идти прямо к… ним, кем бы они ни были. Понаблюдаем из укрытия и решим, что делать.

– А если там засада?

Рация озадаченно притихла. Бишоп сорвал с головы кепку и тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

– Леонард… – тихо начал Фил.

Командир даже не взглянул на него. Поднес рацию к губам и твердо заключил:

– Останешься в укрытии.

– Они не знают обо мне. Это наше преимущество.

Бишоп порывисто обернулся и начал ходить взад-вперед, чеканя каждое слово, объясняя, как маленькому:

– Если эти… аборигены, кем бы они ни были, сами не вышли на связь, – значит, не хотят, чтобы о них узнали раньше времени. И чтобы так и оставалось, они могут устроить засаду. Понимаешь теперь?

– Они могли не выйти на связь просто потому, что посчитали это лишним, – не уступал Арчи. – Мы же сами открыто заявили, что возвращаемся в лагерь. Если засада и будет, они устроят ее неподалеку. А я предлагаю подобраться с другой стороны.

– Мы так и сделаем. Но без тебя.

– Здесь я в большей опасности. Они могут шарить по острову.

– Ты не можешь знать этого наверняка.

– Как и ты – о засаде!

В эфире повисло непримиримое молчание.

– Его слова не лишены логики, – вкрадчиво заметил Фил. – Здесь у него точно такие же шансы нарваться на них, как и там.

– Так можно до ночи спорить, – вздохнул Арчи. – Ты меня не слышишь. Я предлагаю обойти лагерь. Вместе.

Бишоп упрямо отмалчивался.

– Ты вынуждаешь меня пойти на шантаж. – В голосе Арчи прозвучали обвиняющие нотки. – Если ты оставишь меня здесь, я последую за вами. Один! И тогда окажусь в еще большей опасности. Такой размен тебя устроит?

Из груди вырвался тяжелый вздох. Бишоп понимал, что должен возразить, привести веские аргументы, но в голове царила полнейшая вакханалия.

– Я не стану отсиживаться тут, это глупо, – немного мягче добавила рация. – Прежде чем прятаться, надо хотя бы узнать, от кого.

– Ладно, – устало сдался Бишоп. – Встречаемся на вершине Гулливера. Оттуда будешь наблюдать за лагерем. А мы пойдем за Синоптиком и Крекером.

– Хорошо. Спасибо, Леонард.

– Дай мне Термита.

– Командир.

– Присматривай за ним, ладно? И вообще… будьте осторожны. Глядите в оба. И не кури пока.

– Не волнуйся, командир, я не вчера родился и эту схему знаю, – ответил Термит. – И насчет брата будь спокоен. Со мной он в безопасности, как чемодан с миллионом долларов. До встречи на вершине Гулливера. Конец связи.

7

К лагерю со всех сторон стягивались пираты.

Всего, считая конвоиров и молодого пирата, который явно взял на себя роль вожака, но вместе с тем определенно для нее не подходил, Синоптик насчитал восьмерых. Все они были вооружены, но ничего нового, помимо уже виденных АК-74 и АКС74У, Синоптик не заметил.

Когда заложников усадили на колени, Синоптик поискал взглядом катер или лодки, на которых пираты добрались сюда, но у берега было пусто. Яхта покачивалась на прежнем месте и выглядела невредимой, но Синоптик не мог сказать, есть ли кто-то на борту. Не исключено, что пираты спрятали транспорт в соседней бухте, чтобы жертвы ничего не заметили раньше времени. Или же они и вовсе явились сюда на своих двоих?..

Тем временем пираты начали выкидывать из палаток сумки и рюкзаки, складируя их в общую кучу. Синоптик прикинул в голове варианты. Чтобы не вызвать подозрений у следующей группы туристов, которой не посчастливится высадиться на этот остров, пираты избавятся от вещей или заберут их с собой. Увезти сумки к себе в логово и сжечь намного проще, чем сжигать на берегу и потом заметать следы. Но еще проще вывезти их на лодке и скинуть в океан.

«Если бы мы нырнули здесь с масками, что бы мы увидели?»

Размышления Синоптика прервал молодой вожак. Присев на корточки перед заложниками, он чиркнул бензиновой зажигалкой и закурил.

– Вы студенты? – спросил пират и резким взмахом руки картинно захлопнул крышку зажигалки.

– Нет, – ответил Синоптик.

– Яхта чья? – Кивнул он себе за плечо. – Вы слишком зеленые, чтобы много зарабатывать. Небось богатые шнурки подогнали?

– Это наша общая яхта, – вставил Крекер, прежде чем товарищ успел раскрыть рот. – Мы ее в кредит взяли.

Он врал напропалую. На самом деле яхта принадлежала отцу Синоптика. Второе место в списке богатых детей занимали Бишоп и Арчи, третье делили Фил и он сам, Крекер. Термит же из этого списка выпадал.

– Посмотри на меня, – требовательно обратился пират к Крекеру.

Тот послушно поднял глаза. Взгляд Крекера был ровный, чуть испуганный и старательно нейтральный. Он боялся посмотреть как-то не так и спровоцировать пирата на насилие. Под прицелом металлических глаз Крекер покрылся мурашками, но сдержался, чтобы не передернуть плечами.

– Кредит на яхту – все равно что кредит на квартиру, а ваша яхта примерно столько и стоит. Или вы совсем идиоты, или ты держишь за идиота меня.

– Я не вру.

– Значит, вы идиоты. На сколько лет взяли кредит?

– Пятнадцать. – Крекер мало что смыслил в кредитах на яхты, но однажды наткнулся в интернете на рекламу верфи, которая давала кредиты сроком до двадцати лет.

– А вам сколько? Вы не студенты – значит, лет по двадцать пять, верно? То есть к концу выплаты стукнет сорокет. И будет у вас одна яхта на сколько человек – на пятерых?

Крекер кивнул. Пират затянулся, окинул заложника пронзительным взглядом и, не поворачивая головы, выпустил дым в сторону.

– Хорошо, мы проверим. Если выяснится, что ты мне насвистел, я отрежу тебе язык.

Синоптик не вникал в разговор, полностью переключив свое внимание на то, что происходило у вожака за спиной. Надежда, что пираты сгребут их пожитки в кучу и сожгут – или увезут к себе и сожгут там, – не оправдалась. Расположившись на бревнах, которые ребята принесли из джунглей, они увлеченно рылись в рюкзаках и сумках, перекапывая содержимое.

Один из пиратов вытащил водонепроницаемый пакет, вскрыл его и вытряхнул на песок бумажник, мобильник и паспорт Бишопа. Команда взяла документы с яхты на остров – сработал подсознательный рефлекс держать их под рукой, – но на игру, понятное дело, их брать не стали, чтобы не потерять в джунглях.

Синоптик поискал глазами фисташковый рюкзак Арчи и увидел его в куче других сумок. До него пока не дошла очередь, но в любую минуту кто-нибудь из пиратов может придвинуть его к себе и заглянуть внутрь.

Вожак оставил заложников в покое, отошел в сторонку и снял с пояса свою рацию.

– Ну что там, на яхте, есть кто-нибудь? – спросил он, устремив взгляд сквозь пальмовую рощу на «Белого дельфина».

Синоптик навострил уши. Он был прав. Пираты спрятали транспорт, на котором приехали сюда.

– Пусто.

– А из барахла? Ништяки какие-нибудь?

– Пока ничего, но мы крапалик осмотрели, дай время.

– Маякните, как закончите.

– Это еще что за бонифня? – Услышали заложники и разом повернули головы. Таможенники стояли с электропневматическими приводами в руках. Остальные пираты, включая молодого вожака, тут же отвлеклись и потянулись к игрушкам.

– Настоящие?

Таможенники проверили магазины, но те были пусты.

– Гляньте-ка! – хохотнул кто-то и извлек на всеобщее обозрение пакет с пластиковыми шарами.

– Так они страйкболисты! – засмеялись пираты. После настоящего огнестрельного оружия электропневматические приводы казались им жалкой пародией, пластиковыми игрушками, наподобие тех, что продаются в детских магазинах с мешочком пулек.

Синоптик сосредоточенно размышлял, приклеившись взглядом к рюкзаку Арчи.

Идея стукнула в голову подобно алкоголю. Сейчас или никогда.

– Ник… – моргнув, тихо позвал Синоптик.

– Да? – также тихо отреагировал Крекер.

– Что бы сейчас ни произошло, оставайся на месте.

– Чего?..

– Я побегу. По мне откроют огонь. Не пытайся забрать у них оружие, не нарывайся и не беги за мной. Ты меня слышишь? Не беги за мной. Я вернусь.

– Ты… ты что?! – Крекер с ужасом уставился на Синоптика. – Не бросай меня!

– Я вернусь.

Синоптик сорвался с места и опрометью рванул к сваленным вещам. Схватил рюкзак скованными руками, прижал к себе и через пальмовую рощу чесанул вдоль берега к спасительному занавесу джунглей.

Очевидно, пираты оторопели от такой наглости и скорости, потому что первые три секунды за спиной висело озадаченное молчание. Но потом оно взорвалось криками и матерными ругательствами.

– Стой, паразит! Пристрелим! – Гневный возглас отделился от всеобщего гвалта и полетел вперед, обгоняя Синоптика.

Застучала автоматная очередь. Синоптик вжал голову в плечи и ускорился как мог, шарахаясь от взмывающих в воздух фонтанов песка.

Пули рвали мангровые кусты в клочья и с треском крошили пальмовые стволы. Синоптик заслонялся от острых щепок и чувствовал, как они россыпью врезаются в плотную ткань брюк и кусают его за руки. Один раз он чуть не потерял равновесие, поскользнувшись на черешке пальмового листа. Пираты не прекращали огонь, и пули с шипением взвихряли песок под его пятками.

Левую голень проткнуло раскаленным прутом. Синоптик как подкошенный рухнул в песок, выпустив из скованных рук бесценную ношу. Стрельба прекратилась, а вместе с ней стихли разъяренные голоса. Песок поглощал топот тяжелых ботинок, но по бряцанью автоматов Синоптик понял, что пираты со всех ног бегут к нему.

Весь в поту, облепленный песком, он задыхался, но не от бега: в крови кипел адреналин. Сердцу было тесно в груди – каждый вдох отдавался болью в ребрах. Синоптик заставил себя подняться, подхватил рюкзак и не оглядываясь захромал к джунглям.

Когда он уже оказался в спасительных зарослях, мимо снова засвистели пули. Несколько угодило в широкий ствол пальмы правее беглеца – кора разлетелась в щепки. Синоптик заслонился локтями, защищая лицо и глаза, и нырнул влево, в самую гущу. Автоматная очередь сухо шлепала по растительности, превращая ее в лохмотья, но, судя по тому, что пираты стреляли совершенно в другую сторону, беглецу все же удалось скрыться из их поля зрения.

Синоптик не снижал темп. На бегу боль в простреленной ноге почти не чувствовалась, но он знал, что причиной тому адреналин. Едва острые ощущения останутся позади, ранение даст о себе знать.