Текст книги "Инспектор-призрак"

КОГСВЕЛЛ ТЕОДОР
ИНСПЕКТОР – ПРИЗРАК

Глава 1

– Сержант Диксон!

Курт замер: этот голос был ему хорошо знаком. Отпустив рукояти деревянного плуга, он быстро скомандовал: «вольно» – рядовому, «с вашего позволения, сэр» – лейтенанту, которые на пару были запряжены в плуг. Оба тут же опустились на землю, радуясь передышке, а Курт зашагал навстречу офицеру.

Маркус Харрис, командир 427-го батальона Техобеспечения имперской космической пехоты, имел внушительный вид: три серебряных орлиных пера украшали его боевой головной убор – командир был полным полковником. – а огненно красная комета, эмблема космопехоты, нарисованная на груди, великолепно смотрелась на фоне дочерна загорелой, словно калёной кожи. Курт встал по стойке «смирно», отдал честь, а полковник оценил свежепроведенную борозду опытным глазом.

– Хорошая борозда, сержант, прямая.

В его суровом голосе слышался металл, но Курту показалось, что в похожих на кремни глазах полковника заиграла искорка одобрения. Диксон покраснел от удовольствия и ещё шире развернул и без того широкие плечи.

Взгляд полковника остановился на боевом топоре, который удобно устроился в кожаной кобуре на бедре Курта.

– Личное оружие у вас тоже в образцовом порядке.

Курт безмолвно пробормотал благодарственную молитву – только сегодня утром, до подъёма, он отшлифовал рукоятку до шёлкового блеска, а обсидиановое лезвие теперь напоминало чёрное зеркало.

– Честно говоря, – продолжил полковник Харрис, – из вас вышел бы офицер, если бы… – Он не договорил.

– Если бы что? – с радостным любопытством поинтересовался Курт.

– Если бы, – сказал полковник с ноткой отцовской нежности в голосе, отчего у Курта по спине побежал озноб – не были вы самым неуправляемым, недисциплинированным и умственно недоразвитым олухом, каким только мне приходилось командовать! Ну и повезло же мне! Ваша последняя самоволка ясно даёт понять – прав на сержантские лычки у вас не больше, чем у меня – рожать котят. Явитесь ко мне завтра утром в десять ноль-ноль. Даю гарантию – когда я с вами закончу разбираться, лоб будет у вас чистый!

Развернувшись на одной пятке, полковник Харрис зашагал по пыльному грунту к стенам гарнизона на краю плато.

Курт некоторое время смотрел вслед командиру, потом взгляд его невольно упал на сочную зелень джунглей, окружавших плато. На севере поднимались вершины заснеженных кряжей, и сердце сержанта наполнилось сладкой тоской, когда он вспомнил о чудесах, которые открылись ему в стране за горной грядой. Наконец он с неохотой вернулся к плугу.

Голова его опустилась на грудь, он ссутулился, но усилием воли заставил себя вернуться к насущным проблемам.

– На ноги, солдат! – рявкнул он на разнежившегося рядового.

– Будьте добры, сэр! – попросил он лейтенанта.

Мозолистые ладони сжали рукоятки плуга.

– Пошли!

Рядовой и лейтенант навалились на ярмо и, под скрип кожаной упряжи, плуг с трудом вспорол сухую землю неплодородного плато.

Глава 2

Конрад Крогсон, командир третьей военной базы сектора номер семь Галактического протектората, стоял по стойке «смирно» перед экраном видеосвязи и трепетал. Такое состояние было для него непривычным: он привык, чтобы другие трепетали, когда он с ними разговаривает.

– По личным и надёжным каналам Владыка Протектор получил сведения, о том, что генерал Карр все ещё жив! – сказала командующий сектором. – Владыка жаждет крови, и если придётся выбирать между вашей и моей, сами знаете, кто станет донором!

– Но сэр! – дрожащим голосом обратился Крогсон к человеку на экране космокоммуникатора. – Больше того, что я делаю, сделать возможности нет! Я регулярно проводил двойные проверки благонадёжности, и за время с последнего сигнала тревоги мы так ничего и не обнаружили. Если я предприниму новую чистку, у меня не останется техников даже для обслуживания базы!

– Это ваша проблема, не моя, – ледяным тоном ответил командующий сектором. – Я знаю одно: слухи дошли до Владыки. Создаётся организованное подполье и во главе стоит генерал Карр. Владыка требует немедленных действий. Иначе полетят головы!

– Сделаю всё, что в моих силах, сэр! – пообещал Крогсон.

– Не сомневаюсь! – зловеще сказал командующий. – И поэтому даю вам ровно десять дней сроку. Если за это время не откопаете чего-нибудь весомого, я вас уничтожу. Может, меня и сошлют на рудники, но только в паре со мной будете потеть и вы. Я вам обещаю!

Кротон побелел.

– Вопросы будут? – рявкнул командующий.

– Да.

– У меня нет времени на ваши глупые вопросы. У меня собственных проблем по горло!

Экран погас.

Крогсон без сил опустился в кресло, тупо глядя на пустой экран. Потом заставил себя встать, собрался с силами и взревел так, что задрожали пыльные оконные стекла его кабинета.

– Шинкль! Ко мне!

В дверь просочилось гномообразное создание и подобострастно затанцевало перед Крогсоном.

– Слушаю, командир!

– Включай мозгулятор. У Владыки-протектора новый приступ мании преследования. Будет горячо.

– Что на этот раз?

– Генерал Карр! – мрачно сказал Крогсон. – Бывший Номер Второй!

– Я думал, его давно ликвидировали.

– Я тоже так думал, – вздохнул Крогсон, – но он, очевидно, ускользнул. Протектор опасается, что генерал организует подполье.

– Какой дурак на его месте не опасался бы, – сказал гномик. – Протектор уже не юноша и хватка у него не та что прежде.

– Возможно, но вот сил у него ещё хватит добраться до нас раньше, чем генерал доберётся до него. Командующий сектором перевесил собаку на меня. Мы даём результаты или…

– Мы? – грустно переспросил Шинкль.

– Разумеется! Мы одной верёвочкой связаны. А теперь за дело! Если бы ты был генералом Карром, где бы ты устроил тайное логово?

– Ну… – Шинкль задумался. – Будь у меня столько ума, сколько подозревают у Карра, я бы устроился прямо на Базе-прима. Там такой бардак, что меня бы ни за что не нашли.

– Исключается. Лезть во двор к самому Владыке мы не можем. Следующий вариант?

Шинкль немного поразмышлял. – Генерал мог спрятаться на заброшенных планетах, – медленно сказал он. – Только в районе нашей базы есть полсотни звёзд, куда не заглядывали со времени краха Империи. Корабли у нас не те, что раньше, и шансов, что генерала обнаружат случайно, почти ноль.

– Возможно, возможно, – задумчиво пробормотал командир. – Но маловероятно.

Он вдруг решительно хлопнул кулаком правой руки по левой.

– Но это уже что-то! Клянусь Планетами! Передай начальникам отделов – через полчаса совещание в моём кабинете. Все разведкорабли, все до единого, направляются на обследование планетных систем нашего района!

– Прошу прощения, командир, – напомнил Шинкль, – но половина малых кораблей занесена в список аварийного ремонта, а оставшиеся давно следует туда занести. Даже используй мы весь флот, на прочёсывание ушли бы месяцы.

– Знаю, но придётся делать, что можем и с тем, что у нас есть. По крайней мере, смогу доложить в штаб сектора, что мы действуем! Пусть отдел астрогации разработает систему маршрутов. Каждую планету проверять не нужно. Быстрая инспекция всей планетной системы – и довольно! Без энергии даже Карр не в силах содержать базу. Где энергия, там излучение, а излучение можно обнаружить издалека. Пусть электронщики работают в две смены и как следует проверят все детекторы.

– Не получится, сэр, – сказал Шинкль. – У нас осталось человек десять техников. Остальных перевели на Базу-прима на прошлой неделе.

Терпению Крогсона пришёл конец.

– Поганые Голубые Плеяды! Как можно командовать военной базой без техников? Ну скажи мне, Шинкль, ты ведь всегда все знаешь!

Шинкль скромно кашлянул.

– Я думаю, сэр, профессия техника будет очень непопулярной, если их за ошибки будут отправлять на урановые рудники. И пока Владыка-протектор текущего момента опасается своих заместителей – второго, третьего и так далее, – а у них в самом деле возникает желание заполучить кресло Владыки, – он будет всячески укреплять собственную флотилию, а все остальные – держать в недееспособном состоянии. Самый лучший способ достичь этого – наложить лапу на техников. Если почти все корабли на местных базах стоят в доках, дожидаясь ремонта, командир базы вынужден приглушить амбиции, если таковые у него и имеются. Добавим к этому очевидный факт упадка наших технических возможностей за последние три сотни лет – и вот вам ответ.

Крогсон вяло кивнул – он был согласен.

– У меня бывает такое чувство, будто я на заброшенном корабле, падаю в погасшее солнце… – уныло сказал он, но внезапно тон его изменился: – А пока придётся спасать шкуру! За дело, Шинкль!

Шинкль подпрыгнул, затанцевал и стрелой помчался вон из кабинета.

Глава 3

Ровно в десять ноль-ноль утра сержант Диксон стоял по стойке «смирно» перед командиром батальона.

– Сержант Диксон явился по вашему приказу, сэр! – Голос Курта чуть дрогнул, несмотря на все усилия сохранять бравое спокойствие.

Полковник окинул сержанта пристальным взглядом.

– Здорово, что вы забежали на минутку, Диксон. Поговорим?

Курт быстро кивнул.

– Вот здесь у меня, – полковник пошуршал пачкой листков, – рапорт о вашей самовольной вылазке в запредельные территории.

– Какую именно вы имеете в виду, сэр? – не подумав как следует, спросил Курт.

– Значит, их было больше, чем одна? – тихо сказал полковник.

Курт что-то пробормотал. Полковник жестом приказал молчать.

– Я имею в виду местность к северу, за Близнецами.

– Прекрасная местность! – с энтузиазмом начал объяснять Курт. – Она как… как Имперский Главштаб! Ручьи, полные рыбы, изобилие фруктов, дичь непуганная, сама идёт в руки. Батальон жил бы там припеваючи!

– Не сомневаюсь, – сказал полковник.

– Только представьте, сэр! – продолжал Курт. – Никаких нарядов на полевые работы, на охоту, вообще никаких нарядов – живи и наслаждайся!

– Можете добавить в этот список школу техников, – сказал полковник Харрис. – Не сомневаюсь в вашей правдивости, сержант и поэтому все сведения касательно вашей вылазки с этого момента относятся к категории секретных. Это касается и содержания ваших мозгов, сержант. Совершенно секретно!

– Но, сэр! – запротестовал Курт. – Если бы вы только видели…

– Видел, – оборвал его полковник. – Тридцать лет назад.

Курт изумлённо посмотрел на полковника.

– Тогда почему мы все ещё не плато?

– Потому что мой командир сделал то же самое, что делаю я – засекретил сведения. Категория «Совершенно Секретно». И выдал мне тридцать нарядов вне очереди на полевые работы. Перед этим он, естественно, стёр мои сержантские лычки.

Полковник Харрис очень медленно выпрямился.

– Диксон, не каждому дано быть в младшем командирском составе космической пехоты. Иногда попадаются случайные люди. Тогда мы делаем вот что… – В голосе полковника громыхнул раскат дальнего грома. – Стереть шевроны! – взревел он.

– Курт протестующе, но молча, смотрел на командира.

– Ты что, не слышишь! – пророкотал полковник.

– Ес-с-сть, сэр! – выдавил Курт и с неохотой провёл рукой по лбу, стирая три треугольника белой жировой краски – знак отличия сержанта Имперской космопехоты.

Дрожа от стыда и унижения, он сконцентрировал волю и взял чувства под контроль, хотя слова протеста вот-вот готовы были сорваться с языка.

– Возможно, – предположил полковник, – вы хотели бы подать жалобу Главному Инспектору. Он должен быть на днях и может отменить моё решение.

– Нет, сэр, – одеревеневшими губами прошептал Курт.

– Почему? – мягко, но настойчиво поинтересовался Харрис.

– Перед выходом на разведку, я получил чёткий приказ – не удаляться за пределы двадцатимильной зоны к северу. Я удалился на шестьдесят. – Внезапно самообладание покинуло его. – Но я не мог иначе, сэр! Я хотел выяснить, что там, за горами, что-то притягивало меня и… – он развёл руками, – остальное вам известно.

На губах полковника неожиданно заиграла тёплая улыбка понимания, и он разразился смехом.

– А здорово было, правда, сынок? Ты чувствуешь, что тебе запрещено и одновременно внутри тебя кто-то шепчет – нужно выяснить, что там, за этими пиками, узнай или умри! Когда за плечами у тебя будет ещё пара лет службы, ты поймёшь, что не только горы вызывают подобное чувство. Садись, сынок. – Полковник показал на плетёное кресло у стола.

Курт нерешительно переступил с ноги на ногу, поражённый внезапной переменой в тоне полковника и смущённый его предложением.

– Прошу прощения, сэр, но мы не в наряде…

Полковник захохотал.

– И в присутствии офицера сидеть не полагается? Не странно ли, а, Диксон? С одной стороны как будто ничего такого, если ты запряжён в плуг на пару с майором, с другой стороны ты и не мечтаешь сидеть в его присутствии после наряда.

Курт озадаченно нахмурился.

– Наряд – другое дело. Нам всем нужно есть, и поэтому мы все должны работать. Но в гарнизоне другие отношения – рядовой состав – это рядовой состав, офицеры – это офицеры. Так было всегда.

Все ещё улыбаясь, полковник выдвинул ящик стола.

– Это тебе.

Поражённый, Курт уставился на золотое перо с чёрной поперечной полоской – знак различия младшего лейтенанта Имперской космической пехоты.

– А теперь садись! – сказал полковник,

Курт медленно опустился на стул и все ещё не понимающе посмотрел на полковника.

– Хватит таращиться! – сказал тот. – Ты теперь офицер! Когда солдат вырастает из сандалий, мы выдаём новую пару. Но сначала он должен попотеть!

Харрис вдруг стал серьёзен.

– Теперь ты один из нас и имеешь право знать, почему я решил приглушить историю насчёт равнины на севере. Поначалу многого ты не поймёшь. Но позднее… Скажи-ка, – вдруг спросил полковник, – откуда взялся наш батальон?

– По-моему, мы здесь всегда располагались. Когда я был рекрутом, дедуля рассказывал, что давным-давно нас сюда перенесла железная птица, но ведь каждому ясно – птицы из железа не могут летать, они слишком тяжёлые!

В глазах полковника возникло отстранённое выражение.

– Шесть поколений… – тихо сказал он, – шесть поколений – и история превращается в легенду. Ещё шесть поколений – и легенды превращаются в сказки для детишек.

– Да, Курт, ты прав, железная птица летать не может, поэтому на время опустим этот вопрос. Но мы в самом деле прибыли сюда из другого места. Когда-то существовала Империя, великая Империя – все звезды, которые ты видишь по ночам, были лишь частью её. А потом, как всегда случается с вещами под напором времени, она начала распадаться. Начальники занялись междоусобными войнами, Император потерял власть. Батальон был послан сюда, чтобы подготовить техническую станцию для его кораблей. Мы ждали, но корабли не появились. За пять столетий – ни одного корабля, – грустно добавил полковник. – Возможно, они не успели нас сменить, возможно, крах Империи был чересчур стремительным и нас в неразберихе позабыли. В долгие бессонные ночи можно придумать тысячу подобных «возможно». Потерянные… забытые… кто знает?

Курт смотрел на полковника и ничего не понимал: где бы ни располагался Имперский Главштаб, там не забыли об их батальоне – Главный Инспектор наносил визиты ежегодно.

Полковник, словно разговаривая сам с собой, произнёс:

– Но в приказе сказано: находиться в постоянной боевой готовности для технического обеспечения военных кораблей Императора до соответствующего приказа о смене. Мы наготове и наготове останемся.

Голос старого офицера, казалось, доносился откуда-то из далей пространства и времени.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Курт, – но я не совсем вас понимаю. Если все так и было, то ведь прошло столько времени, что теперь уже все равно.

– Нет, не все равно! – живо возразил полковник. – Вот почему и приходится засекречивать сведения, вроде твоих, насчёт северной равнины – для блага батальона! Здесь, на плато, нам выжить нелегко. Нам едва хватает еды, которую добывают полевые наряды и охотничьи экспедиции. Но пока мы сохраняем гарнизон и Техническую Школу – у нас есть причина держаться вместе. Там, на севере, жизнь легка, там мы перестанем быть боевой единицей. Один раз такое едва не случилось. Мудрый командир успел остановить события прежде, чем они зашли слишком далеко. Остались кое-какие памятки о тех временах – их намеренно оставили, чтобы мы знали – командиры не вправе забывать, зачем мы здесь!

– Какие памятки? – с интересом спросил Курт.

– Сынок, – сказал Харрис, – подняв со стола свой внушительный перьевой убор и осмотрев его со всех сторон – ты ещё не готов об этом услышать. Ну, вставляй перо и отправляйся. У меня много работы!

Глава 4

На военной базе номер три царило уныние. Корабли, которым надлежало выполнять приказ командира и вести тщательно спланированный поиск логовища генерала Карра за многие световые месяцы от базы, кувыркались на посадочную площадку подобно выжившим из ума пингвинам. Дюзы взрывались, компьютеры зацикливало и так далее – полный набор недугов, которым подвержено изношенное и плохо отремонтированное оборудование. Отдел техобслуживания тихо сходил с ума.

– Шинкль! – в конце концов завопил Крогсон. – Удаётся что-нибудь, где-нибудь?

– Пока ничего и нигде, сэр, – ответил коротышка.

– Тогда пусть что-нибудь произойдёт! – Крогсон водрузил ноги в стоптанных сапогах на исцарапанную столешницу и со свирепой энергией начал жевать и так уже изжёванную сигару.

– А как дела в остальных секторах?

– Не лучше, – вздохнул Шинкль. – Командующий Снорк в шестом секторе хотел было втереть очки, да поплатился. Выслал спецкоманду на фермерскую планету на краю Пояса, там они загипнотизировали все население. Пятнадцать миллионов зеленокожих скандировали: «Да здравствует генерал Карр! Долой Владыку-протектора! Как один умрём за дело народной революции!» и подобные вещи. Снорк даже вооружил их бластерами-коллапсаторами среднего радиуса, чтобы всё выглядело как на самом деле. Потом направил туда весь флот, закинул крючок на Базе-прима через свои каналы в прессе и начал ждать. И как по вашему, что ему прислали из бюро информации первой степени очерёдности?

– Не томи, – сказал Крогсон.

– Паршивого репортеришку-стажёра. Давать задний ход было поздно. Снорку пришлось идти до конца и он выжег планету до скального основания. Сегодня утром в «Космосе» напечатали заметку в три строчки, а Снорка наградили званием Третьесортного Защитника народных космолиний Восьмой степени.

– Мы и до этого не дошли! – мрачно проворчал Крогсон.

– Заметка на предпоследней странице, под разделом «Наши пернатые товарищи», – сказал Шинкль. – Наградили его посмертно, даже имя переврали, получилось «Снарк»!

Глава 5

Курт повернулся, чтобы уйти, как вдруг в дверь кабинета громко постучали.

– Войдите! – разрешил полковник.

В кабинет ворвался подполковник Блик, старший помощник командира батальона, и небрежно отдал честь. Он не заметил Курта, замершего с боку от двери.

– Слушайте, Харрис! – рявкнул он. – Что это за выдумки? Вы приказали бригаде уборщиков покинуть мою квартиру!

– В батальоне у нас прислуги нет, Блик, – спокойно сказал командир. – После нарядов люди должны отдыхать. Они заработали свой отдых и, пока я командую батальоном, они этот отдых получат. Грязную работу делать придётся вам самому. У вас это лучше получится, чем у бедняги, который весь день таскал плуг. Советую свериться с соответствующим местом в Уставе.

– В Уставе?! – рявкнул Блик. – Вы что, думаете, я своими руками буду драить полы?

– Я ведь драю, – сдержанно произнёс полковник. – Если жена занята, я – драю. Ни моё достоинство, ни батальон, насколько я заметил, от этого не пострадали. Хочу добавить, – примирительно продолжил он, – что офицеры должны служить хорошим примером для младшим по званию. Ни ваш тон, ни ваши выражения для лейтенанта Диксона таковыми не окажутся.

Харрис указал на Курта и Блик стремительно обернулся.

– Лейтенанта Диксона? – взревел он. – Кто разрешил? – Я. – Полковник по-прежнему сохранял спокойствие. – Если у вас плохо с памятью, напоминаю – батальоном пока командую я.

– Возражаю! Повышения всегда производились решением всего офицерского корпуса.

– Который сейчас полностью в ваших руках, – отметил полковник.

Курт кашлянул.

– Прошу прощения, сер, но я лучше пойду.

Полковник Харрис покачал головой.

– Ты теперь в семье, сынок, так что привыкай сразу к нашим перебранкам. Мы с подполковником уже много лет не в ладах. Ему не терпится упразднить некоторые старые правила. – Он повернулся к Блику. – Не терпится, Блик?

– Именно! – проворчал подполковник. – И я их упраздню, как только представится возможность. Чем скорее мы закончим с этой дурацкой Техшколой и отправим рекрутов в полевые наряды, тем скорее наша жизнь будет лучше. Зачем пахарю или охотнику знать электронные схемы или разбираться в лучевых трубках? Просто суеверная глупость! Вот ты! – Он ткнул Курта пальцем в грудь, чем немного испугал свежеиспечённого лейтенанта. – Ты, Диксон! Ты четырнадцать лет провёл в Техшколе. А зачем?

– Я изучал техобслуживание, ясное дело, – сказал Курт.

– А что это такое?

– Разборка и сборка узлов оборудования, полировка дюз, калибровка пластинок покрытия, проверка показаний счётчиков по окончании работы. Потом классные работы по субэлектронике, исчислению Дирека и …

– Довольно! – перебил его Блик. – И вот ты все это выучил – что ты со всем этим будешь делать?

Курт удивлённо посмотрел на него.

– Делать? – повторил он. – С этим ничего не делают. Просто изучают, потому что так предписывает Устав.

– И вот это, – повернулся Блик к полковнику Харрису, – лучший образчик! Четырнадцать лет собаке под хвост, а он даже не знает, зачем! – Он сделал паузу, потом развязно добавил: – Пришла пора поставить точку над «и», Харрис!

– А именно? – спокойно поинтересовался полковник.

– Я требую немедленного закрытия Техшколы. Всех рекрутов отправить в наряды. Если хотите остаться командиром, отдайте приказ. Корпус на моей стороне!

Полковник Харрис не спеша поднялся. Курт ждал громового раската, но, как это ни странно, гром не грянул. Курту даже показалось, что полковник забавляется от всей души.

– Ну хоть когда-нибудь, – сказал полковник, – хоть когда-нибудь, хоть кто-нибудь из нас придумает такое, чего ещё никогда не придумывали? Вот вопрос!

– Как вас понимать? – нахмурился Блик.

– Это я так, к слову. А знаете, – продолжил полковник непринуждённо, – много лет тому назад я вот таким же манером явился в кабинет тогдашнего командира с такими же угрозами и требованиями, что и вы, Блик. Особого успеха я не добился, – как и вы не добьётесь, – потому что в плане своём упустил маленькую деталь – ежегодный визит Главного Инспектора. Он должен прибыть вечером в субботу, не так ли, Блик?

– Вы сами знаете, что должен, – проворчал тот.

– Вас это не тревожит? Подозреваю, у Инспектора может сложиться нелестное впечатление.

– Мне кажется, он возражать не будет, – зловеще усмехнулся Блик. – Итак, вы отдадите приказ о закрытие Школы или нет?

– Нет, конечно! – отрезал полковник.

– Ответ окончательный?

Полковник Харрис лишь кивнул.

– Ну ладно! – рявкнул Блик. – Сами виноваты! – И со свирепой миной прорычал: – Кейн! Симмонс! Арнет! Все сюда!

Дверь медленно отворилась. В холле робко жались друг к другу офицеры.

– Входите, господа, – пригласил Харрис.

Без особой решимости они вошли в кабинет и сгрудились возле порога.

– Я беру командование на себя! – заорал Блик – гарнизону давненько нужна хорошая чистка! Я здесь наведу порядок!

– А что вы скажете? – обратился к офицерам полковник.

– Прошу прощения, сэр, – нерешительно заговорил один из вошедших, – нонам кажется, что полковник Блик во многом прав. Боюсь, мы будем вынуждены ограничить вашу свободу на несколько дней. Пока не улетит Главный Инспектор, – смущённо добавил он.

– А что, по-вашему, скажет Главный Инспектор, увидев все это?

– Полковник Блик сказал, чтобы мы не волновались. Он возьмёт Инспектора на себя.

На лице Харриса мелькнула тревога. В первый раз за время разговора он, казалось, едва не потерял самообладание.

– Каким образом? – Голос полковника выдавал тревогу.

– Этого он не объяснил, сэр, – ответил офицер.

Харрис успокоился – это было заметно.

– Ну, хватит болтать! – приказал Блик. – Время не ждёт!

Он обошёл стол, плюхнулся в кресло полковника и отдал новый приказ: – Уведите его!

– Ну нет! – взревел Курт.

Боевой топор сам прыгнул в руку, и Курт одним броском покрыл расстояние до полковника Харриса. Он загородил собой командира, готовые к схватке мышцы вздулись буграми, серые глаза метали грозные молнии.

Блик вскочил.

– Разоружите его! – приказал он.

Офицеры, собравшиеся у порога, переступали с ноги на ногу – те, что стояли впереди, пытались отодвинуться в арьергард, а находившиеся в арьергарде не желали сдавать хорошо защищённые позиции.

Лицо Блика стало багровым – ещё немного, и его, кажется, хватил бы удар.

– Майор Кейн! – потребовал он. – Арестуйте этого человека!

Кейн без особого энтузиазма направился к Курту. Посматривая на блестящее лезвие топора, он сказал намеренно примирительным тоном:

– Ну, брось, старик! Не стоит ведь, сам понимаешь. – И протянул к Курту руку. – Отдай-ка мне топор и забудем об этом неприятном эпизоде.

Топор Курта вдруг начал опускаться на голову окаменевшего от неожиданности Кейна. В последнюю долю секунды Курт хорошо отработанным движением кисти изменил направление удара, свистящая смерть рассекла воздух над головой майора, а на пол медленно спланировала половинка серебристого майорского пера.

– А ну, давай, – взревел Курт, топор которого прыгал вперёд-назад, как змеиный язык, – а ну, попробуй! Ну, кто смелый! – добавил он, обращаясь ко всем остальным.

Группка офицеров отступила ещё немного. Полковник Харрис развлекался от всей души.

– Покажи им, что почём, сынок! – воскликнул он.

Блик презрительно посмотрел на сообщников и вытащил собственный топор. Харрис тут же перестал смеяться.

– Минутку, Блик! Мы зашли слишком далеко.

Он повернулся к Курту.

– Отдай топор, сынок.

Курт с болью и удивлением взглянул на полковника, несколько секунд постоял в нерешительности, потом угрюмо сдал оружие майору, который вздохнул с явным облегчением.

– А теперь, – оскалился Блик, – скормите наглого щенка ящерицам!

Курт выпрямился с оскорблённым видом.

– К собрату-офицеру так не обращаются! – сказал он с упрёком.

Набухшая вена на лбу Блика снова запульсировала.

– Уведите его, а не то я за себя не отвечаю! – прошипел он сквозь зубы.

Несколько секунд он старался взять себя в руки и, наконец, это ему удалось.

– На гауптвахту его! Передайте начальнику полиции, что я пришлю извинение, как только придумаю.

Курта вывели из кабинета.

– Вы, все – марш отсюда! – сказал Блик оставшимся. – Мне нужно поговорить с полковником Харрисом касательно вызова Главного Инспектора.