Текст книги "Эта несносная няня"
Автор книги: Тереза Карпентер
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 3
Хриплый со сна голосок произнес:
– Вы уже дома?
Трейс посмотрел вниз, в эти янтарные глаза, почувствовал, как по всему телу в очередной раз разливается тепло, и отвернулся.
– Да. Спасибо, что дождались. – Он посмотрел на свою пустую тарелку, убедился, что съел все до последнего кусочка, и поставил тарелку на стойку. – Дайте-ка я отнесу Кармайкла в кроватку.
– Бедный малыш скучал без вас сегодня вечером. – Ники приподнялась осторожно, чтобы не разбудить Кармайкла. – Не хотел спать в своей кроватке. Боюсь, он расстроился из-за того, что его укладывал чужой человек.
– Дело не в вас, – мрачно уверил ее Трейс и взял сынишку на руки. – Он не спит спокойно с тех пор, как мы переехали сюда. Подождите. Я сейчас вернусь.
Он отнес свою невесомую ношу в детскую, аккуратно уложил малыша в кроватку, пристроил рядом с ним плюшевого жирафа и укрыл обоих мягким голубым одеяльцем. Ребенок зашевелился. Трейс подождал, пока он успокоится, потом вернулся в гостиную.
Теперь он благодарил Бога, что перестроил под жилое помещение гараж. По крайней мере, он и мисс Родес не будут спать под одной крышей. Трейс нарочно искал дом с пристройкой. И тому было несколько причин. Во-первых, надо беречь репутацию его и той женщины, которую он наймет, во-вторых, необходимо создать барьер между нанимателем и служащей, отводя в то же время обоим свой кусок пространства.
Ники на кухне мыла посуду после ужина. Вполне домашняя картина.
– Оставьте эти тарелки, – сказал Трейс. – Я сам займусь ими позже.
Она оглянулась через плечо и улыбнулась:
– Я уже все сделала. Мне не трудно.
Девушка открыла шкаф слева от раковины, поставила туда тарелки и вытерла руки посудным полотенцем.
– Нам надо поговорить, – начал он.
Она кивнула, повесила полотенце на край раковины и прошла в гостиную.
– Уже очень поздно. Дело, наверное, было серьезное.
– Очень. – Трейс заставил себя не думать об аварии, которая унесла две жизни. Представитель закона не может позволить себе переживания. – Но разговор не об этом.
– Конечно, – согласилась Ники. – Кармайкл – такой милый мальчик, но очень грустный. Вероятно, он тоскует по дедушке с бабушкой.
– Да, конечно. Они были с ним постоянно. Но теперь ему придется привыкнуть к их отсутствию.
– Он привыкнет, если ваша любовь заменит ему их.
Трейс нахмурился. Он не любил говорить о чувствах. Но речь идет о его сыне, поэтому надо сдерживаться.
– Хотя это займет некоторое время, – продолжала между тем девушка. – Особенно при таком изменчивом расписании, как ваше.
– Я делаю, что могу, – буркнул он.
– Вы уверены? – Она покраснела. – Извините меня. Я понимаю, что вы работаете не с десяти до пяти, но мальчику будет очень полезно, если папа сумеет выкроить днем час-другой, чтобы побыть с ним. Общаться с малышом лучше всего во время кормления, купания или укладывания в кроватку.
– Я понимаю важность режима.
Как это он вдруг оказался в положении защищающегося?
– Я в этом не сомневаюсь. И вы совсем недавно остались вдвоем. Я уверена, мы сможем выработать систему, приемлемую для всех троих.
– Сядьте, мисс Родес. Нам надо обсудить некоторые основные правила.
– Конечно, – сказала Ники довольно резко, и он понял, что она как воспитательница привыкла устанавливать правила, а не следовать им.
– Первое правило: никаких прикосновений. – Девушка непонимающе нахмурилась. – Вы привлекательная женщина, мисс Родес, – пояснил Трейс, – а я нормальный здоровый мужчина. Но наши отношения должны быть исключительно деловыми. Так что никаких прикосновений.
Она кивнула, соглашаясь:
– Это разумно. Что еще?
– Не надо готовить мне еду. Не возитесь у плиты и… не устраивайтесь подремать на софе.
– Возиться? – Девушка с явной обидой скрестила руки на груди. – Я должна готовить еду малышу и себе. И мне совсем не трудно сделать немного больше, чтобы хватило и вам. Если хотите знать, готовить для полутора человек сложнее, чем для троих, так что не учитывать вас – просто расточительство. Если вы не хотите, чтобы я оставляла разогретый ужин, – прекрасно. Я могу убирать его в холодильник. А что касается «подремать на софе» – вы сильно задержались, и я уснула. – Ники схватила детское одеяльце и стала его складывать. – Судя по сегодняшнему дню, – продолжила она уже гораздо более мирно, – такое будет повторяться. Как вы собираетесь решать эту проблему?
Хороший вопрос.
– Я поставлю в вашей комнате вторую детскую кроватку. Если захотите спать, уложите Кармайкла у себя, а я заберу его, когда вернусь.
– Это неудобно для малыша.
– Да… – Его взгляд скользнул от покрытых розовым лаком ногтей на ногах Ники к большим золотым кольцам в ее ушах. – Но я думаю, это лучший выход. Кроме того, мне хотелось бы, чтобы вы носили форму. Не обязательно строгую, но это должно быть сочетание черного и белого.
Ники прижала сложенное одеяльце к груди.
– Может быть, вы составите список своих правил, чтобы я ничего не забыла?
– Вернемся к этому завтра, – предложил Трейс, удивленный ее вызывающим тоном. – Уже поздно, и мы оба устали. Но запомните: я не игнорирую проблемы. Я считаю, что их надо решать, чтобы в дальнейшем не возникали новые.
– Видите ли, у меня иная философия. Некоторые проблемы требуют немедленного реагирования. Это факт. Однако другие, если не обращать на них внимания, решаются сами.
– Или кто-нибудь решит их за вас.
– Да, бывает, и это очень приятно. А иногда выясняются новые факты и так меняют ситуацию, что изначальная проблема исчезает. – Она встала, собрала свои вещи и направилась к двери. – До завтра.
На следующее утро Ники нарочно появилась ровно в семь часов – ни минутой раньше, ни минутой позже. Она уже успела понять, что пунктуальность очень важна, если имеешь дело с шерифом Оливером.
Трейс встретил девушку на пороге, на сей раз – полностью одетый, взял ее чемодан и занес в дом.
– Кармайкл еще спит, – сообщил он. – А меня вызывают, так что я должен ехать. – Он забрал ключи из вазочки на стойке и направился к двери.
Ох, как ему идет форма! И носит он ее так, что зеленые брюки и рубашка цвета хаки с короткими рукавами выглядят невероятно сексуально.
– Я покажу вам ваше жилище вечером, – бросил он на ходу.
– Подождите! – Ники шагнула вперед и загородила ему дорогу. – А как насчет времени, которое вы проведете с Кармайклом?
– Когда я вернусь. – Трейс обошел ее. – И еще постараюсь заехать среди дня. На всякий случай я оставил свой номер телефона.
Дверь за ним закрылась, и Ники осталась одна в притихшем доме. Все произошло совсем не так, как она ожидала.
Вечером Ники пошла со стройным широкоплечим Трейсом Оливером в гараж за домом. Шериф был вежлив, но холоден. Микки спал, и он решил показать няне ее жилище. Она посматривала на его медальный профиль и ждала момента, когда можно будет поговорить с ним. Ей хватило времени составить план действий. Конечно, лучше бы Трейс был в хорошем настроении, но если нет – что ж, она готова к сражению. У Микки есть потребности, и она намерена добиться того, чтобы они удовлетворялись.
– Вот ваши комнаты. – Трейс распахнул дверь бывшего гаража.
Высоко подняв голову, Ники проследовала мимо него, вдохнув запах мыла, ментола и мужчины – умопомрачительное сочетание, вполне достаточное для того, чтобы отвлечь ее от всего на свете. Однако он бросил ее чемодан у порога и входить явно не собирался. Она, пожав плечами, вошла внутрь.
Гараж был переделан в жилье. Просторное помещение включало кухню в дальнем правом углу, ванную в левом углу и большой встроенный шкаф между ними. Мебель, как и в доме, была современной, простой, в темно-серых и синих тонах.
Весьма похоже на безликий и не очень уютный номер в отеле. Не важно. Ники необходимо уехать из дома сестры. Появление тут ее вещей озарит это жилище, придаст ему тепла.
Ники сделала еще несколько шагов вглубь комнаты и увидела свое отражение во вделанном в дверцу шкафа зеркале. Чтобы подчеркнуть официальный характер их отношений, на котором Трейс неоднократно настаивал, она надела узкую черную юбку, доходившую почти до колен, и черный жакет. Для собственного же удовольствия она добавила белую кофточку с оборками у воротника. Черные босоножки дополняли костюм.
Увидев в зеркале, что Трейс стоит позади нее, Ники почувствовала что-то вроде укола. Он выглядел так же хорошо, как утром, даже лучше. Он устал и, казалось, был более доступным.
Не желая быть пойманной на том, что рассматривает его, девушка быстро переключила свое внимание на помещение как таковое.
– Здесь очень мило. А есть у вас дрова для камина?
О господи! Как будто ей нужен камин в конце июня!
– В сарае. Но вы, вероятно, уедете отсюда раньше, чем они понадобятся.
– Что вы имеете в виду? – Ники не смогла скрыть обиду. – Кстати, я выполняю правила. – Она указала на свой черно-белый наряд.
Трейс окинул ее долгим изучающим взглядом.
– Все правильно. Но мы оба знаем, что это временная ситуация.
– Почему вы так говорите? Уверяю вас, я искренне привязалась к Микки и пробуду с ним, пока… – Она резко замолчала.
Ники не могла сказать Трейсу, что собирается оставаться до тех пор, пока отец и сын не полюбят друг друга. Она прекрасно понимала, что он относится к ее вмешательству как кот к купанию: отчаянное сопротивление и никакой благодарности за все усилия. Сейчас он смирился с ее присутствием только потому, что Микки потянулся к няне. Вот это она и должна использовать.
– Пока что, мисс Родес? Пока Микки не пойдет в школу? Не сможет оставаться дома один? Не научится водить машину? Вы не проживете здесь и до конца года, какие уж тут «пока».
Она поставила свой чемодан у стены, села в мягкое серое кресло и спросила:
– Почему вы наняли меня, если уже сейчас готовы вытолкать за дверь?
Ники удивилась, когда Трейс вдруг отбросил свой командирский тон и сел напротив нее.
– Вы педагог, а не нянька. И вернетесь к работе при первой же возможности. Мне совершенно ясно из ваших слов, что вы любите это дело. Я вижу, что вы заботитесь о Кармайкле. Более того, вы нравитесь ему. Но не будем себя обманывать: у вас страсть во все вмешиваться, мисс Родес, и ничего с этим не поделаешь. А я терпеть не могу, когда мной командуют. У меня очень тяжелая работа. Я должен знать, что моего сына воспитывают согласно моим инструкциям, и спокойно отдыхать, когда прихожу домой.
Что ж, ей знаком этот тезис – «покой в собственном доме». Ее мать всегда на этом настаивала. Ники же считала, что мама немного ошибается. В доме необходимы любовь и радость, да и смех – не слишком тихое удовольствие.
Что касается вмешательства, Трейс прав. Но у него большие эмоциональные проблемы. Она собирается помочь ему и Микки обрести друг друга. И если он хочет, чтобы она заявила о своей цели прямо, так и будет.
– Я предпочитаю считать это заботой о людях. – Взволнованная, Ники подалась вперед. – Я забочусь о Кармайкле. А вы даже не зашли проведать сына сегодня вечером. Так что, извините, я буду вмешиваться. Вы нужны ему. Как заставить вас понять это?
Черные брови Трейса сошлись на переносице.
– Вы забываетесь.
– Сами виноваты. – Ники не обратила внимания на его раздражение. – Вы наняли меня, чтобы я ухаживала за малышом. Для меня это не означает просто менять подгузники и греть бутылочки. Его эмоциональное здоровье так же важно, как и физическое. Почему вы боитесь эмоций?
Он удивил ее немедленным ответом:
– Я не боюсь эмоций, мисс Родес. Просто это не для меня.
Ники заморгала от неожиданности. Как грустно! Полное отсутствие каких-либо чувств на лице Трейса убедило ее, что он так и думает.
– И вам проще отступить, чем попробовать? – предположила она.
– Я пробовал. – По его лицу пробежала тень боли. – Потому и знаю, что это не для меня.
Она видела, что ему тяжело. Но надо его заставить. Ради Микки, ради него самого.
– Ну, так что ж? Пора попробовать еще раз. Могу я быть с вами откровенной? Микки отстает от своих сверстников. Знаете, я специально изучала развитие детей в раннем возрасте. Мальчик отстает в развитии речи, хождения, моторики.
Его глаза сузились, стали как щелочки.
– Вы хотите сказать, что мой сын – тупица?
– Нет. Микки – умница, он быстро схватывает все новое. Но он почти не встает на ножки, не пытается ходить и постоянно просится на руки.
– Бабушка слишком баловала его, – медленно проговорил Трейс. Было ясно, что он напряженно размышляет. – Когда бы я ни зашел, он всегда был у нее на руках. Я считал, это потому, что она боится, будто я заберу его у нее. И ничего не говорил ей.
– Грустно, не так ли? – спросила Ники с выражением искреннего сочувствия на лице. – Она потеряла дочь. У нее остался только внук. И она держалась за него изо всех сил. А в результате, вместо того чтобы стимулировать, затормозила его развитие.
– Держалась так крепко, что, возможно, нанесла непоправимый вред его будущему. Это не грустно, а гнусно. И я позволил такому случиться!
– Вряд ли стоит теперь винить кого-либо, – заверила его Ники. – Важно то, что вы будете делать дальше. Вы нужны сыну. Мы говорили о том, что необходимо каждый день хоть немного времени проводить с ним. Когда для вас удобнее всего?
– Я уже объяснял, что сам не знаю, что меня ждет через минуту. Я стараюсь соблюдать расписание, но меня в любой момент могут куда-то вызвать. Я не в силах назвать определенный час.
– Ну, – вздохнула Ники, отказываясь понимать Трейса, – вы просто прячетесь в кусты.
– Осторожнее, мисс Родес! – Его щеки густо покраснели, изумрудные глаза яростно засверкали.
– Хорошие родители находят время для своих детей.
– Я знаю, но…
– Никаких но. У всех есть дела. Мы просто будем работать в этом направлении, пока не найдем выход. И начнем с завтрака. Что вы думаете о беконе и яйцах?
Трейс покачал головой:
– Обычно я перекусываю чем-нибудь в участке.
Теперь он просто упрямился.
– Хорошо. Значит, вы сможете полностью сосредоточиться на Микки. А пока будете его кормить, сами выпьете чашку кофе.
– Я ваш наниматель, мисс Родес. И правила устанавливаю я.
– Да, я заметила, что правила – ваша стихия. Вы верите только в дисциплину под контролем, правда? Значит, сможете оценить, какую пользу вашему сыну принесет регулярное ежедневное общение с отцом.
Трейс скривил губы, но Ники видела, что он обдумывает ее слова. Хорошо. Она встала.
– Спасибо, что показали мне мои комнаты. Я бы хотела сейчас устроиться, но надеюсь увидеть вас на следующее утро в семь часов. Я приготовлю завтрак.
* * *
Однако утром Трейс опять сбежал от нее. Войдя в дом, Ники увидела, что он, уже по дороге к двери, затягивает свой ремень с кобурой.
Трейс кивнул на детский монитор:
– Кармайкл еще спит, но, вероятно, скоро проснется. Он спал всю ночь – в первый раз с тех пор, как мы сюда переехали. А я должен идти.
Она уперла руки в бока:
– А наше свидание?
Он словно разрезал ее зеленым лазером взгляда, и девушка внутренне содрогнулась, поняв, как неудачно выразилась. Это слово, видимо, только усилило его раздражение.
– Наша договоренность подождет до завтра. Мэр пригласил меня на деловой завтрак. По-вашему, я должен отказать мэру, сославшись на необходимость накормить завтраком сына?
– Вы говорите так, будто кормление сынишки для вас дело второстепенное. – Идя к столу за детским монитором, она сердито посмотрела на него. – Хотя бы догадались предложить мэру другое время?
– Нет. – Трейс пожал плечами. – Мы часто встречаемся за завтраком. Мы – занятые люди, и нам проще проводить наши собрания как можно раньше.
– Это было хорошо, пока вы были сам себе хозяин. Но теперь у вас есть сын, которому требуется внимание.
– Он получит его завтра. – Трейс схватил ключи и бросился к двери. – И не пытайтесь вмешиваться в мою работу, мисс Родес. Последствия вам не понравятся.
Ники буквально вскипела, когда он захлопнул дверь у нее перед носом. Придя на кухню, она сорвала злость на невинных кастрюлях и сковородках.
– О боже! Подождите! – Она подбежала к выходу, надеясь поймать Трейса, прежде чем он уедет, но, выйдя на порог, увидела только, как его машина исчезает в глубине улицы. – Черт!
Этот упрямец так разозлил ее вчера вечером и сегодня утром, что она забыла спросить, где искать детское автомобильное креслице. Видимо, у Трейса в машине, потому что ни в доме, ни в гараже его нет. Как нет ни манежа, ни ходунков, ни коляски. Из всех детских вещей – только столик для пеленания и высокий стульчик.
Ему придется забрать все, что нужно Микки, из дома тестя или купить, иначе они с малышом будут просто заперты в четырех стенах. Вернувшись на кухню, девушка хмуро осмотрела припасы. Продукты тоже на исходе. И Ники стала строить планы на вечер. В округе есть несколько круглосуточных магазинов. И они с Трейсом окажутся в одном из них еще до наступления ночи.
Глава 4
Когда Трейс в семь вечера вернулся домой, Ники уже была готова к поездке. Она сидела одна в столовой, перед ней стояли сумка и маленький контейнер с едой. Расс, временная нянька, играл с Микки в его комнате.
Ники обеспечила обед и присмотр за малышом, чтобы у Трейса не осталось ни малейшего предлога избежать похода в магазин. Микки – славный ласковый мальчик, но он ждет, что его постоянно будут таскать на руках, поэтому Ники буквально ничего не может делать. А без автомобильного креслица она еще и привязана к дому.
Возможно, гнать Трейса в магазин после двенадцатичасового рабочего дня некрасиво, но не менее некрасиво считать, что она может ухаживать за малышом без необходимого «снаряжения».
Трейс прошел от двери к вазочке – положить ключи. Оглянулся, заметил девушку.
– Что происходит? Вы куда-то собрались? Извините, я задержался. – Он растерянно потер затылок. – Время просто исчезает куда-то. А что Кармайкл? Спит?
– Нет. Я попросила Расса присмотреть за ним сегодня вечером. А мы с вами поедем в магазин.
Трейс нахмурился:
– Не сегодня. Я устал и голоден. Отложим до завтра.
– Нет, сегодня, – решительно возразила Ники. – Я здесь только два дня, но уже научилась не доверять вашему «завтра».
Его лицо потемнело.
– Мне кажется, я ясно дал вам понять, что не люблю, когда мной манипулируют.
– Тогда не провоцируйте меня. – Ники зачитала список необходимых Кармайклу вещей, потом погладила контейнер. – Вот здесь ваш обед. Поверьте, я бы не стала заставлять вас ехать куда-то, если бы могла должным образом ухаживать за Кармайклом без этих вещей. Я тоже устала, но мы должны купить все уже сегодня. Как вы сумели привезти Кармайкла домой без автомобильного креслица?
Трейс смутился:
– Креслице было, но слишком маленькое. И я отвез его в участок, чтобы оно было под рукой, на всякий случай. – Он вздохнул. – Есть у меня время принять душ и переодеться?
Ники облегченно вздохнула и улыбнулась:
– Если поторопитесь.
– Вам нужен переносной манеж? Или подойдет складная кроватка? – поинтересовался Трейс.
Они стояли в детском отделе супермаркета.
– А тут есть переносные манежи? – Ники отступила, чтобы лучше рассмотреть содержимое полок. – Где? Каких размеров?
– Здесь я их не вижу. Но у одного моего приятеля есть такой манеж. Я могу узнать, где он его достал, и заказать.
Ники оглядела две тележки, полные детских вещей. Целое состояние!
– Конечно, мы не обязаны закупить все сразу. Я не подумала о затратах.
– Позвольте мне думать о них. – Его гордость была задета, и ответ прозвучал немного ехидно: – По мне, лучше разделаться со всем этим сегодня. Я могу позволить себе потратиться на все, что необходимо моему сыну.
– Конечно. Я не хотела сказать, что не можете. Спасибо, что приехали сюда сегодня. Мне действительно тяжело приходилось эти два дня. Кармайкл – славный ребенок, но…
– Он хочет, чтобы его все время держали на руках, – закончил за нее Трейс, и их взгляды встретились. То был момент взаимопонимания. – Я знаю.
– Пойдемте в отдел игрушек. Ему нужны занятия, которые привлекли бы его внимание. Расс привез несколько кубиков своей племянницы. Он говорит, что Кармайкл способен часами с ними играть.
– Да? – Трейс почти бросился к игрушечному отделу. – Давайте купим ему кубики.
Ники засмеялась и тут же спросила:
– Когда вы собираетесь забрать остальные его вещи?
– Что вы имеете в виду?
– Его вещи. Для детской комнаты. Твердые и мягкие игрушки, подвески. Разноцветные предметы разной формы, которые стимулируют мозг малыша. Что-то в этом роде.
– Ничего такого не было среди вещей, которые привез мой тесть.
– Так у Мик… Кармайкла ничего нет? Это немного грустно. – Потрясенная и шокированная неожиданным открытием, Ники сказала это не подумав и тут же раскаялась, потому что улыбка сбежала с лица Трейса. И девушка постаралась спасти положение: – Значит, вы сами можете выбрать то, что ему нужно.
– Я? – Он растерялся. – Я не знаю, с чего начать.
– Ну, это просто. Что было в вашей собственной детской?
– Вот кубики. – Трейс подошел к полке и стал демонстративно изучать надписи на коробках. Потом заговорил: – В моей комнате было то же, что у Кармайкла. Только вместо колыбельки стояла кровать.
– Ох, Трейс, – прошептала Ники. – Вы разбиваете мне сердце.
Он посмотрел на нее, и его глаза потеплели.
– Не переживайте, – успокоил он девушку. – Человек не скучает по тому, чего у него никогда не было.
Словно притянутая взглядом его изумрудных глаз, она подошла ближе:
– У вас есть возможность дать сынишке то, чего вы сами никогда не имели.
Он кивнул и повернул голову:
– Вы прикоснулись ко мне, мисс Родес.
Действительно, она инстинктивно сжала обеими руками его сильную руку. Ники немедленно отступила назад.
– Извините.
– Ничего.
Трейс выбрал коробку с кубиками и переменил тему. Она с благодарностью ответила. Суровый по натуре, он вдруг становился беззащитным в самые неожиданные моменты. И ей уже было ясно, что Микки нужен ему так же, как он нужен Микки.
Она моргнула, отгоняя слезы. Ей надо быть сильной, если она хочет помочь им обрести друг друга.
Когда они вернулись домой, Трейс прошел к Микки. Ники и Расс перенесли покупки в дом, потом Расс уехал.
– Как другие няни справлялись без всего этого? – спросила Ники у Трейса.
Он пожал плечами:
– Они пробыли здесь недолго.
– Из-за ваших правил, правда? – поддразнила она его. – Вы, вероятно, напугали их своими требованиями. – И добавила уже серьезно: – Я предпочитаю работать в обстановке откровенности, больше давать, но и больше брать.
– Давать и брать? – Трейс произнес эти слова так, будто впервые их слышал.
– Да. Вы – наниматель, я – ваша служащая, но мы обсуждаем наши дела и приходим к согласию относительно того, что лучше для ребенка.
– К согласию? – Это был не вопрос, а произнесенный тихим голосом вызов.
– Да. Вы ясно дали понять, что предпочитаете, чтобы утром, когда вы убегаете на работу, малыш спал. Конечно, мы могли бы так и поступать, но я считаю иначе.
– Вы считаете иначе?
– Да. Я рада, что вы начинаете постигать суть вещей, – нарочито спокойно, с улыбкой сказала Ники. И продолжала точно таким же тоном: – Я твердо убеждена, что вы должны проводить какое-то время с Кармайклом. Это для меня вопрос принципиальный. Либо вы соблюдаете нашу договоренность и завтракаете вместе с сынишкой, либо ищете себе другую няню.
В комнате воцарилось зловещее молчание. Ники сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, – лишь бы не дрогнуть под его испепеляющим взглядом.
– Я не люблю, когда мне угрожают, мисс Родес.
– Знаете, ваши слова меня не удивляют. – Не отступать ни в коем случае! Она вздернула подбородок и сообщила: – Я чувствую то же самое, когда от меня отмахиваются.
– Мисс Родес, – ледяным тоном произнес Трейс.
– Мистер Оливер? – откликнулась Ники столь же холодно. Он должен знать, что она говорит серьезно. – Считайте, что это условие, на котором я работаю у вас. И оно не обсуждается.
– Это блеф. Вы сами заявили, что привязались к Кармайклу.
– Поэтому я и настаиваю на том, что считаю таким важным. Я не смогу спокойно смотреть, как он будет все больше страдать из-за отсутствия постоянного наставника в жизни.
– Вы…
– Подождите! – Она жестом прервала его. – Я пробуду здесь несколько месяцев, не больше. А мальчику необходим близкий человек, который был бы рядом с ним, когда он пойдет в школу, когда будет учиться водить машину, когда ему исполнится восемнадцать лет. И этим человеком, мистер Оливер, являетесь вы. – Трейс, признавая справедливость этих слов, стоял молча. – Утренние встречи с сыном – великолепная возможность для вас обоих лучше узнать друг друга. Подарите ему немного внимания – и он будет любить вас. Тут очень трудно сделать что-то не так.
– А что, если я сделаю? Сделаю что-то не так? – спросил он столь озабоченно, что сразу стало понятно, какая растерянность скрывается под его мнимой суровостью.
Ее сердце дрогнуло. Ведь это явное доказательство боязни Трейса навредить собственному сыну. Только по этой причине сильный замкнутый человек вдруг открылся ей. И она снова поклялась помочь отцу и сыну полюбить друг друга.
– Не бойтесь, я рядом.
– Прежде всего, пожалуйста, снимите рубашку.
Ники открыла баночку с детским питанием, переложила грушевое пюре в мисочку и поставила ее на стол перед сидевшим на высоком стульчике еще сонным Микки.
Трейс удивленно взглянул на нее зелеными, как и у его сына, глазами:
– Неужели мы снова должны возвращаться к вопросу о правилах, мисс Родес?
– Опять вы не о том. Я думаю всего лишь о счете из прачечной, а не о вашей мужской привлекательности. Можете снять рубашку сейчас или надеть другую потом. Первое, что вы должны учесть, начиная кормить ребенка: дети неаккуратны.
– Благодарю за предупреждение. – Трейс снял рубашку цвета хаки и положил на софу.
– Я буду помогать. Садитесь сюда. – Ники указала на стул рядом со стульчиком Микки. – А я сяду здесь. – Они уселись друг против друга. Малыш оказался посередине. – Хорошо. Начинайте. Дайте ему ложечку пюре. Второе правило: никогда не оставляйте ребенка наедине с едой, или вам придется мыть всю кухню.
Трейс взял мисочку с грушевым пюре, набрал немного в детскую ложечку и протянул сынишке. Тот посмотрел на ложку, на Трейса, на Ники, но рот не открыл.
– Поднесите ложечку поближе, – ободрила она Трейса. Ложка оказалась в сантиметре от губ ребенка. – Хорошо. Иногда приходится буквально запихивать еду детям в рот, но мне бы хотелось, чтобы сегодня он сам к ней потянулся.
Однако мальчик не потянулся к пюре, а, наоборот, отстранился и положил головку на спинку стульчика.
– Ну? – Ники посмотрела на Трейса. А он посмотрел на нее, как бы спрашивая: «Что теперь?»
– Может быть, ему не нравятся груши? – предположил Трейс.
– Не знаю. В детское питание часто кладут апельсины, сладкий картофель, морковь. Я думаю, бабушка не стала бы давать внуку то, что ему не нравится. Она не оставила список блюд, которые он предпочитает?
– Нет. Она была не в том состоянии. А на тестя свалилось слишком много забот.
– Да. Я понимаю.
– А в сумке с детскими вещами были только молочные смеси и каши. Может быть, у них в холодильнике и стояли какие-то банки. Я мог бы посмотреть, когда забирал его, да вот не догадался.
– Она до последнего кормила мальчика молочными смесями?
– Да. – Трейс кивнул.
– Если ваша теща держала его на смесях, возможно, она даже не начала давать ему детское питание. Есть такое примитивное правило: до года – молочные смеси, причем с трех – четырех месяцев добавляются каши; в семь – девять месяцев – постепенный переход к детскому питанию и другой твердой пище. – Зубы Трейса сжались, брови мрачно сошлись у переносицы, в глазах отразились ярость и стыд. И Ники поняла, что он проклинает себя за попустительство в отношении тещи. – Слушайте, это же только условные сроки. Как говорит моя сестра, сколько докторов, столько теорий. Микки не страдает от недоедания. – Чтобы отвлечь Трейса от грустных мыслей, Ники указала на пустую баночку из-под пюре. – В шкафу я нашла детское питание. Значит, кто-то пытался давать ему не только смеси.
– Вероятно, это была няня номер два. Однажды я приехал домой к обеду. Все было перемазано чем-то зеленым – ребенок, она сама, вся столовая. Малыш плакал, а она кричала и пыталась запихнуть ложку с едой ему в рот. Я тут же прогнал ее.
Ники, изучая выражение его лица, закусила нижнюю губу. Он явно был шокирован тем, что тогда увидел.
– Звучит ужасающе.
– Она не контролировала ситуацию.
Ага! Самый страшный грех!
– Я не сторонник насильственного кормления, но вы лучше будьте готовы, – предупредила девушка. – Кормление детей часто требует импровизации. Большинство малышей подозрительно относятся к любым изменениям в меню. Это естественно. Некоторые охотно пробуют новые блюда, другим надо предлагать новинки по несколько раз.
Трейс нахмурился, словно тема кормления была ему неприятна, потом распрямил широкие плечи:
– Поскольку я не собираюсь опускаться до уровня Кармайкла, у нас все пройдет хорошо. Я уверен.
– Главное тут – ваше собственное позитивное отношение, – заверила она Трейса. – Улыбка тоже помогает делу. Знаете, они не должны видеть, что нам трудно.
Он поднял темную бровь:
– Мы ведь говорим о маленьком ребенке.
– Вот именно.
В ответ Трейс пробормотал нечто невразумительное, снова набрал на кончик ложечки немного пюре и предложил Микки. Мальчик не захотел есть. Он повернул голову налево, а когда его отец понес ложку в ту же сторону – направо.
– Эк! – С недовольным криком Микки оттолкнул руку Трейса. Капельки пюре оказались на груди отца. Тот мрачно посмотрел на свою недавно чистую белую майку.
– Хорошо, что вы сняли форменную рубашку, – заметила Ники в надежде заставить его видеть и положительную сторону ситуации. Ее усилия были вознаграждены кривой улыбкой.
Сосредоточив все внимание на Микки, Трейс сумел-таки положить ему в ротик порцию пюре.
Маленький красный язычок немедленно выпихнул еду обратно, а потом мальчик вдруг резко выдохнул воздух, и майка Трейса покрылась оранжевым горошком.
Папа и сын одинаково хмуро и упрямо уставились друг на друга. Ники подавила смешок.
– Вы тут старший, – напомнила она Трейсу и уже не удержалась от смеха, когда они оба повернули сердитые лица к ней. – Вы же не собираетесь сдаваться, правда?
– Нет. – Глаза Трейса сузились, но в их изумрудно-зеленой глубине она увидела легкую усмешку. Он повернулся к Микки. – Ну, малыш, больше не плеваться, договорились? Груши – вкусная вещь, так что открывай рот.
И Трейс слизнул грушевую кляксу со своей руки. Глазенки Микки заблестели, и он немедленно повторил движение отца – облизал свой кулачок.
– Мм! – сказала Ники и ободряюще улыбнулась.
– Мм! – повторил малыш и снова облизал свою ручонку.
– Смотрите! – В порыве радости она схватила Трейса за руку. – Он повторяет за вами. И ему нравится. Дайте Микки еще пюре.
Трейс уставился на ее пальцы. От огня в его глазах у Ники перехватило дыхание.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
