Текст книги "Исцеление любовью"

– Можете считать, как вам угодно. Но надеяться я бы вам не советовал.

Правда? Неужели нет ни одного?

Иззи закусила губу, ругая себя за то, что завела этот разговор. Но если никто не осмеливается тепло обращаться к нему, возможно, в этом виновата его жесткость. Наверняка кто-нибудь все же любит его или, по крайней мере, ценит. И, может быть, не по финансовым причинам и не за физические достоинства.

Иззи вернулась к письму, которое держала в руке. Прочитав несколько строк, она поняла, что письмо разительно отличается от всех прочитанных ранее.

– «Ваша светлость, скорее всего, Вам уже известно о моем поступке. Прошу, не думайте, что я о нем пожалею. Я сожалею, всем сердцем сожалею лишь об одном – что мне не хватило духу напрямую сказать об этом Вам…»

Каблуки герцога громко стукнули об пол. Он встал с дивана. Его лицо было мрачным и грозным, но останавливать Иззи он не собирался.

– «Я понимаю, – продолжала Иззи, прокашлявшись, – что ждать от Вас прощения не стоит, но считаю своим долгом объясниться. Дело в том, что я никогда не смогу полю…»

Ротбери выхватил письмо из ее рук, затем скомкал и швырнул в камин.

– Неважно.

Неважно?

Чушь.

Иззи сразу поняла, что это важное письмо. Настолько, что герцог не смог дослушать его до конца, схватил и уничтожил вместе с содержащейся в письме истиной.

Вместе с тем ей открылось еще одно важное обстоятельство, и оно не имело никакого отношения к письмам.

Иззи уставилась на него в упор.

– Вы обманщик. Вы не слепой.

Глава 9

– Вы не слепой, – повторила она.

Это заявление застигло его врасплох, но отнюдь не разозлило. Собственное скверное зрение он был готов обсуждать сутки напролет, лишь бы его собеседница забыла о проклятом письме. Лживой мерзавке, которая прислала его, следовало бы поберечь чернила. Если он и раньше не собирался прощать ее, то теперь об этом не стоило даже заикаться.

– Я слепой, – сообщил он мисс Гуднайт. – С какой стати мне притворяться?

– Но вы только что сделали пять шагов и выхватили письмо прямо из моей руки. Без поисков и колебаний. – Она помолчала. – И потом, время от времени вы так смотрите на меня… вот я и подумала. Бывают моменты, когда вы кажетесь совершенно слепым, а иногда действуете совсем как зрячий.

– Это потому, что иногда я совершенно слеп, а в других случаях нет.

– Ничего не понимаю.

– Не только вы, но и вся медицина, вместе взятая. Мне объяснили, что где-то поврежден нерв. Поэтому острота моего зрения меняется. В определенные часы я различаю формы и тени. И вижу как тусклые пятна несколько цветов. По крайней мере, слева от меня. А в остальное время меня окружает темный туман. Лучше всего я вижу по утрам.

Она медленно отодвинула стул и поднялась.

– Что вы видите, когда смотрите на меня? Опишите точно.

Он позволил себе окинуть ее взглядом.

– Ни о какой точности не может быть и речи. Я могу сказать, что вы худощавы. Вижу, что на вас белая или светлая одежда. Ваше лицо кажется бледным по сравнению с красноватыми губами. А на голове у вас восседает что-то вроде темно-коричневого осьминога.

– Это мои волосы.

Рэнсом пожал плечами.

– Вы спрашивали, что я вижу. Я вижу щупальцы.

Он почувствовал, что она раздражена этим ответом, и позлорадствовал в глубине души. А чего она ждала – комплиментов? Он не собирался говорить ей, что ее губы похожи на пролитое вино и что ему не терпится коснуться их языком. Или провести ладонями по ее округлым формам. Хоть все это и правда.

– Кто еще знает правду о последствиях ваших ранений? – спросила она.

– Только несколько никчемных врачей, Дункан и… вот теперь вы.

Рэнсом намеревался и впредь хранить свою тайну. Хватит с него и собственных стараний подавить нелепую и напрасную надежду. Оправдать надежды окружающих он не в состоянии. К примеру, если бы Абигейл Пелэм знала, что иногда к нему частично возвращается зрение, то не давала бы ему покоя, писала бы лучшим лондонским врачам, изводила его тысячами вопросов.

«Вам уже лучше?»

«Не заметили никаких улучшений?»

«Может быть, что-то все же изменилось?»

«А может, теперь?»

«А сейчас?»

И конечно, ему пришлось бы повторять единственное слово. Нет, нет, нет, нет.

И еще раз нет.

– Но довольно о моих глазах. Вам следует знать две вещи. Во-первых, в этом замке я ориентируюсь лучше, чем вы. Во-вторых, прочитать эти письма самостоятельно я не могу. – Рэнсом вновь занял свое место на диване. – Так что берите следующее и читайте.

– Да, ваша светлость.

К счастью, на этот раз она выбрала нудный и сухой отчет, присланный одним из его управляющих – Тиммонсом из суррейского поместья. На редкость дотошный человек, храни его Господь. Несколько страниц он посвятил подробному описанию состояния здоровья овец и планам севооборота.

Рэнсом мог бы прервать чтение, прослушав одну страницу. Он совсем не обязан выслушивать подробности перестройки старых конюшен. Но заставить себя остановить Иззи он не сумел.

Ему нравилось слушать ее чтение. Пожалуй, даже слишком нравилось. Слушать ее голос было все равно что плыть по течению реки. Но не бурлящего потока среди скалистых берегов и камней, а тягучей, как дикий мед, полноводной глубокой реки, плеск воды в которой звучит как нежная мелодия. Чтобы удержаться на плаву, ему достаточно было слушать, как она читает что-нибудь, что угодно. Даже слюнявые сказочки о стране Менструалии, или как там она называется.

– Еще одно письмо со счетами, – объявила Иззи спустя некоторое время.

Превосходно. Еще один длинный и бессмысленный перечень сведений, которые она прилежно прочитает. Но едва начав, она умолкла.

– Странно… – произнесла она.

– Что странно?

– По сравнению с предыдущим ваш счет у торговца овощами и фруктами вырос в четыре раза.

– И что из того? Это же мелкий торговец.

– Да, но… в сущности, сумма невелика. Странно то, что вашей экономке внезапно понадобилось тратить в четыре раза больше денег на овощи. Хотя вы даже не жили в поместье в то время.

Рэнсом согласился, что это и впрямь выглядит странно.

– Впрочем, неважно, – продолжала она. – Я заметила лишь потому, что мне всегда приходилось оплачивать подобные счета – от мясника, зеленщика, прачки. Для вас они, конечно, не имеют значения.

Да, не имеют. На подобные расходы Рэнсом вообще не обращал внимания. Но они означали одно: если кто-то пытается обокрасть его, сделать это проще всего под прикрытием таких счетов, как этот, от торговца овощами.

– Давайте еще раз сравним два отчета. – Он подошел к столу и к Иззи. – Не спеша и во всех подробностях.

– Минутку, я только найду второй.

Рэнсом вряд ли взял бы мисс Гуднайт на должность секретаря, будь у него выбор. Однако она была наделена внимательностью как раз того рода, в которой он нуждался. Учитывая суммы, которыми имели право распоряжаться – в том числе и сорить – его поверенные, мисс Гуднайт могла оказаться выгодным приобретением.

Вряд ли кто-то из поверенных рассчитывал, что их отчеты подвергнутся скрупулезной проверке.

– Мисс Гуднайт!

Рэнсом чуть не застонал. Вернулась мисс Пелэм.

– Мисс Гуднайт, не волнуйтесь, мы уже здесь! Я принесла с собой вещи из дома. Наша кухарка и горничная вскоре прибудут, чтобы помочь нам взяться за дело.

– Чудесно, – отозвалась мисс Гуднайт, поднимаясь со стула. – Уже иду. – И она добавила, обращаясь к Рэнсому: – Нам придется продолжить завтра, ваша светлость.

– Минутку! – запротестовал он. – Я не желаю ждать до завтра.

– Боюсь, выбора у нас нет.

О, вот тут она ошибалась. Он герцог. У него всегда есть выбор.

Скрипнув зубами, он объяснил:

– Вы занимаете пост моего секретаря. Я плачу вам двести фунтов в день не за то, чтобы вы расставляли мебель или вешали занавески. А теперь сядьте и найдите предыдущий отчет.

– Разве я услышала слово «пожалуйста»? – Она сделала паузу. – Нет, ни разу.

– Черт возьми, Гуднайт.

– Если вам угодно, удержите мое жалованье за этот день. – Она двинулась прочь. – С отчетами придется подождать до завтра. И если вы не дадите нам с мисс Пелэм до наступления ночи приготовить теплую, удобную спальню без крыс и летучих мышей, можете мне поверить – никакого «завтра» уже не будет.

Мисс Пелэм позвала со стороны галереи:

– Идемте же, мисс Гуднайт! Превратим этот замок в дом.

Дом.

Услышав это, он ужаснулся.

Продолжать борьбу бесполезно. Мисс Гуднайт утвердилась в замке. И теперь превращает его в дом. Чудесно, черт бы ее побрал.

Рэнсом начинал сомневаться в том, что его приобретение окажется выгодным.

При виде мисс Абигейл Пелэм Иззи вновь охватило отчаяние. С того самого момента, как дочь викария вошла – нет, впорхнула! – в большой зал, Иззи поняла, что она сделана из совсем другого теста.

Мисс Пелэм принадлежала к девушкам, которые строят планы, составляют списки и неустанно ухаживают за собой. Из тех, кто каким-то образом знает, какая из шляпок в лавке модистки им к лицу, и никогда не выглядит украшенным лентами пугалом. Из тех, от кого всегда пахнет ванилью и гардениями, но не потому, что они любят печь что-нибудь или работать в саду, а потому, что выбрали для себя именно такой запах и предусмотрительно разложили благоуханные саше в комоде с бельем.

Мисс Пелэм в совершенстве владела искусством, которое так и не освоила неловкая Иззи, росшая без материнской заботы, – искусством женственности. Если бы они встретились в гостях, у них нашлось бы меньше тем для бесед, чем у яркокрылого попугая и серенького крапивника.

К счастью, они встретились не в гостях. А поскольку им предстояло привести дом в порядок, сразу же стало ясно, что в этом деле Иззи не найти более воодушевленной напарницы.

Мисс Пелэм обследовала большую спальню и поморщилась при виде изъеденных молью драпировок.

– Со стороны герцога было ужасно некрасиво отвести вам эту спальню. Конечно, и у этой комнаты есть свои достоинства. Но едва ли нам стоит начинать с нее.

– Согласна, – кивнула Иззи.

– Мы сегодня же осмотрим весь замок. – Мисс Пелэм решительным шагом покинула спальню. – И еще до наступления дня выберем комнату, с которой начнем работу, – продолжала она. – Какую-нибудь маленькую, которую легко вычистить. Мы уберем в ней и к ночи устроим постель, как полагается. И конечно, проверим дымоход. Порой в дымоходах птицы вьют гнезда, вдобавок трубы забиты Бог знает чем еще.

Она остановилась, передернулась и взвизгнула.

– Вы себе представить не можете, как я рада, что займусь этим! Наконец-то! Это же мучение – всю жизнь провести по соседству с чудесным замком и видеть, как он медленно, но верно превращается в руины. А теперь мы наконец обеспечим работу и заказы местным прихожанам.

Мысленно посмеиваясь, Иззи слушала неумолкающую болтовню. Если быстрая ходьба и утомила мисс Пелэм, то она и виду не подавала.

Сама же Иззи помалкивала, но внимательно смотрела по сторонам, пока они шагали по коридорам. При дневном свете стало ясно, что большинство комнат пребывают в плачевном состоянии. Оказалось, что в окнах недостает стекол и что все, до чего только могли добраться моль или мыши, изъедено ими. Пыль и паутина окутали все остальное сероватыми коконами.

– Будем ставить перед собой реалистичные цели, – продолжала мисс Пелэм. – Этот замок строили не один день, значит, и сделать его пригодным для жизни за один день не удастся.

– Судя по архитектурным особенностям, строительство продолжалось несколько веков, – заметила Иззи. – Надеюсь, нам не понадобится столько же времени, чтобы сделать замок пригодным для жизни.

Мисс Пелэм, достигшая подножия лестницы, с улыбкой обернулась.

– Вы, наверное, так много знаете о замках! Несомненно, от сэра Генри.

«Ну вот, опять».

– Да. – Иззи постаралась удержать на лице сладкую улыбку. – Я всегда обожала слушать папины рассказы.

– Как вам повезло с отцом! – Мисс Пелэм обернулась к ней. – И как умно вы поступили сегодня! Мне придется переодеваться в рабочую одежду, а вы предусмотрительно надели свою с самого утра.

Иззи коснулась юбки своего лучшего утреннего платья и попыталась улыбнуться.

За углом она увидела знакомую арку и лестницу за ней.

– Давайте поднимемся туда!

Мисс Пелэм нехотя двинулась следом.

– Вряд ли там найдется что-то интересное. Лестница уж слишком узка. Нам не стоит заглядывать в каждую нишу и угол, иначе мы никогда не закончим осмотр замка. Сегодня мы пройдемся по большим башням и как можно скорее выберем вам спальню.

Двадцать две, двадцать три…

– Вот эту, – объявила Иззи, останавливаясь посреди башни. – Я уже выбрала эту комнату.

Днем комната в башне выглядела еще живописнее, чем ночью. Высокий сводчатый потолок сходился в одну точку высоко над головой, в единственное окно заглядывало солнце.

Выглянув из окна, Иззи почувствовала, как у нее заколотилось сердце. Далеко внизу, за стенами замка, расстилались пологие зеленые холмы. Стену обвивал плющ, в нем щебетали птицы.

– Эту? – Судя по всему, мисс Пелэм осталась равнодушна к прелести вида за окном. – Но это же непрактично – такая узкая лестница! И здесь наверняка повсюду сквозняки. Даже камина нет!

– Нет камина – значит, нам не придется чистить дымоход. И можно не бояться летучих мышей. К тому же сейчас лето, обойдусь одеялами. – Иззи прошлась по комнате. – Эта башенка должна быть моей!

– Вы и вправду все та же маленькая Иззи Гуднайт. – мисс Пелэм широко улыбнулась. – О, может, распишем потолок серебряными лунами и золотыми звездами?

Она имела в виду спальню Иззи из «Сказок на сон грядущий» – комнату с пурпурным покрывалом на кровати и потолком, расписанным под небеса. Комнату, которой никогда не существовало.

– Не обязательно, – отозвалась Иззи. – По ночам отсюда видны настоящие звезды.

В этой комнате ей совсем не хотелось чувствовать себя маленькой девочкой. Здесь она уже побывала женщиной. Обольстительницей. И удостоилась своего первого настоящего поцелуя. От герцога, неисправимого повесы, поцеловавшего ее лишь в силу необходимости. Тем не менее это был поцелуй, Иззи по-прежнему чувствовала, как саднят ее исколотые жесткими усами уголки губ.

– В таком случае, – смирилась мисс Пелэм, – этажом ниже мы устроим вам настоящие покои, с гостиной и комнатой для камеристки. А для начала сгодится и эта комната.

– Я рада, что вам она понравилась.

– Понравилась? – Мисс Пелэм воодушевленно взяла Иззи под руку. – Я так довольна, что готова завизжать!

«Умоляю, не надо!»

– У нас впереди длинный и трудный день, – продолжала мисс Пелэм. – Но к вечеру у нас будет настоящая спальня. Мы заплетем друг другу косы на ночь, нырнем под одеяло и станем допоздна рассказывать сказки. Будет так весело!

Было и вправду весело, целый час или два.

Но в конечном счете ночь оказалась точно такой же, как все другие ночи в жизни Иззи.

Опять она проснулась в темноте с колотящимся от ужаса сердцем и пересохшим ртом.

Пугающие звуки слышались со всех сторон.

«Я не одна, – сказала себе Иззи, силясь выровнять дыхание. – Здесь со мной мисс Пелэм».

Но ей стало бы легче, если бы и мисс Пелэм проснулась. Иззи заворочалась в постели, надеясь, что возня разбудит ее компаньонку.

Мисс Пелэм даже не шелохнулась, тогда Иззи решила действовать напрямик. Положив руку на плечо компаньонки, она решительно встряхнула ее.

Тщетно.

– Мисс Пелэм, мисс Пелэм, простите за беспокойство! Проснитесь, пожалуйста!

Дочь викария всхрапнула на всю комнату.

Но не проснулась.

Ну и ну. Перед сном она заявила, что не боится привидений. И что у доброго христианина нет причин для бессонницы. Оказывается, она не шутила. И теперь вправду спала как убитая.

Иззи сочла это обстоятельство в высшей степени несправедливым. Неужели ее саму нельзя счесть доброй христианкой? Да, церковь она посещала реже, чем следовало бы, но это еще не значит, что она язычница.

Однако не далее как двадцать четыре часа назад она бесстыдно целовалась с герцогом и посвятила немало времени мыслям о его… великолепии.

Чей-то вой пробрал ее до костей.

Опять. Она решительно выбралась из постели. Этот звук ей определенно не почудился.

Подумав, Иззи еще раз встряхнула мисс Пелэм за плечо.

– Мисс Пелэм, мисс Пелэм, проснитесь.

– В чем дело, мисс Гуднайт? – Девушка сонно обернулась, отводя от лица спутанные волосы. Иззи с удовлетворением отметила, что даже у безукоризненной мисс Пелэм волосы путаются во сне.

А затем вой повторился, и она утратила всякий интерес к прическам.

– Вы слышали? – спросила Иззи.

– По-моему, это пустяки.

– Слишком уж громкие пустяки… Тише! Вот опять…

Мисс Пелэм нахмурилась и прислушалась.

– Да, понимаю ваше беспокойство.

«Слава богу! Значит, я не спятила».

– Что бы это могло быть? Я слышала, что в парке бродит одичавший скот, но эти странные звуки слышатся слишком близко.

Они прислушались еще раз: все тот же низкий, надрывный вой.

Мисс Пелэм села в постели.

– Может, пастух дует в рожок?

– Среди ночи? Да еще несколько раз подряд? – Иззи передернулась.

– В любом случае это не привидение. В привидения я не верю.

– Вот и я не верила, пока не поселилась здесь.

Мисс Пелэм вздохнула.

– Есть только один способ узнать, в чем дело. Пойти и выяснить.

– А надо ли? – задумалась Иззи. – Если уж на то пошло, такую неизвестность я как-нибудь переживу. Давайте просто снова уснем.

– Это же вы меня разбудили, мисс Гуднайт. Вряд ли вы сумеете уснуть, пока мы не разгадаем эту загадку.

Этого Иззи и опасалась.

– Может, кто-то просто решил разыграть нас.

– Вполне возможно. – Мисс Пелэм потянулась за своим халатом. – Не удивлюсь, если это затея герцога. Несомненно, он не прочь выманить нас из спальни в неглиже. Постарайтесь запахнуть халат и подпоясаться понадежнее.

– Он же слепой. Какая ему разница?

– Для него разница есть.

Да, Иззи могла с ней согласиться.

Хотя ее ничуть не прельщала перспектива вновь блуждать по замку среди ночи, теперь она чувствовала себя увереннее, зная, что во время этой вылазки ее будет сопровождать мисс Пелэм.

Завязав пояса халатов и обувшись, они зажгли свечи. Иззи похлопала себя по карману. Пусто. Должно быть, Белоснежка охотится или спит в своем гнезде.

Счастливица Белоснежка.

Они спустились по лестнице, медленно переступая со ступеньки на ступеньку в темноте. Несколько раз мисс Пелэм прибавляла шагу и сворачивала за угол раньше Иззи, и тогда ее фигура со свечой терялась из виду. Иззи торопилась сразу же нагнать спутницу, уверенная, что в противном случае призрачные пальцы коснутся сзади ее шеи.

– Вы видите что-нибудь в той стороне? – спросила мисс Пелэм, когда они наконец вышли в коридор.

Иззи подняла повыше правую руку с зажатой в ней свечой и вгляделась в темные глубины коридора.

– Нет.

– И я нет.

Звук повторился.

– Не беспокойтесь, мисс Гуднайт. Старые здания вроде этого замка издают всевозможные странные звуки. Это просто оседает балка или же какая-нибудь дверь разболталась на ржавых петлях.

И то, и другое объяснение звучало правдоподобно и успокаивало.

Они вышли во двор и уже почти пересекли его, как вдруг путь им преградила огромная черная фигура, вышедшая из тени.

– Дункан! – ахнула Иззи и схватилась за трепещущее сердце. – Как вы нас напугали!

Камердинер высоко поднял лампу, и на его лицо легли резкие тени.

– А вы почему не в постели, дамы?

Ночную тишину вновь рассек скорбный вой, от которого волоски на руках Иззи встали дыбом.

– Вот по этой причине, – сообщила она.

– Что бы это могло быть? – добавила мисс Пелэм.

Дункан покачал головой.

– Скорее всего, орут коты или дерутся лисы. Кто бы это ни был, я его отпугну. А вы возвращайтесь к себе.

– Мы идем с вами, – заявила Иззи.

Они уже проделали большой путь. И теперь, когда рядом Дункан, она была готова столкнуться с чем угодно, лишь бы не возвращаться обратно в спальню.

– Право, мисс Гуднайт, это не…

Но, прежде чем он успел закончить предостережение, мисс Пелэм взвизгнула, указывая вперед:

– Привидение!

Размытая белесая тень вылетела из Белой башни. Она металась по двору, корчилась и выла.

Это было не привидение, а Магнус.

Бедный Магнус, похожий на волка пес, запутался в голландском полотне, вывешенном на просушку. Он носился по двору так стремительно, что Иззи понадобилось несколько минут, чтобы разглядеть причину его страданий.

Ей следовало догадаться с самого начала.

Белоснежка.

Ее питомица отправилась на охоту, самую настоящую охоту на крупную добычу.

И теперь горностай висел на хвосте Магнуса, крепко впившись в него острыми зубами. Пес метался по двору, бился, скулил и выл в тщетных попытках стряхнуть с хвоста обидчицу.

– Ах, бедняжка! – Рассмеявшись, Иззи бросилась за ним. – Дункан, вы можете поймать его?

Не сразу, но все же им удалось загнать неразлучную парочку в угол. Дункан придержал Магнуса, а Иззи сумела разжать челюсти Белоснежки и отцепить ее от собачьего хвоста.

– Вот так… ах ты негодница!

Осмотрев укус на хвосте, мисс Пелэм нахмурилась.

– Я перевяжу несчастное создание. Рана глубокая. У меня с собой есть целебная мазь, она поможет. Аптечка в большом зале. Дункан, нам понадобятся бинты.

Дункан сорвался с места, не дослушав.

– Разумеется, мисс Пелэм.

Иззи прижимала к себе горностая.

– Я отнесу Белоснежку в башню и прослежу, чтобы она не сбежала, а потом присоединюсь к вам.

Договорившись о встрече, они расстались.

Пока Иззи взбиралась по лестнице, Белоснежка уютно устроилась в кармане ее халата. Погоня так утомила маленькую охотницу, что она сразу же уснула.

– Герцог разозлится на тебя, – упрекнула Иззи, запирая Белоснежку в позолоченную клетку-шар. – И конечно, на меня.

Кстати, а где Ротбери? Не может быть, чтобы вой не разбудил его. А если он проснулся, то наверняка заметил, что с его собакой творится что-то неладное.

Несмотря на все вопросы и сомнения, поступь Иззи была легкой и беззаботной, пока она направлялась из башни в большой зал. Теперь, когда жуткое воющее привидение было разоблачено и оказалось безобидным Магнусом, Иззи ощутила прилив отваги.

Она справится. Она выдержит все, и этот замок станет ее домом.

И тогда…

Пробегая по коридору, краем глаза Иззи вдруг заметила что-то странное в одной из пустующих комнат.

Что-то бледное, скорчившееся, словно от боли.

Издающее стон.

Сердце Иззи предприняло судорожную попытку выскочить из груди. Но спасаться бегством она не стала. Она приблизилась к странному видению, крепко сжимая свечу.

Постепенно очертания призрачной фигуры стали отчетливыми и знакомыми.

Иззи растерянно заморгала.

– Ваша светлость?