Текст книги "Дженнифер Чан не одна"

Сейчас
8

Школа бурлила.

За пятнадцать минут до первого звонка все говорили о Дженнифер – о том, почему она убежала и куда пошла.

Очевидно, теперь она стала знаменитостью, но слухи меня не интересовали.

Я пробежала мимо столиков для пикника перед школой, где собирались дети, чтобы шёпотом обменяться теориями, и ворвалась в главное здание. Мои друзья стояли у шкафчиков.

– Мэл, слава Богу, ты здесь, – едва завидев меня, Рейган улыбнулась, в её голосе звучало неподдельное облегчение. Я улыбнулась ей в ответ, впервые с тех пор, как мы услышали новости. Несмотря ни на что, я почувствовала, что напряжение отпускает и я могу расслабиться.

– Тесс стала настоящим кошмаром, – пожаловалась Рейган.

– Как грубо, – ответила Тесс, хотя, не похоже, что эти слова её как-то задели.

– Шучу, – Рейган одарила Тесс улыбкой, но сразу после этого нахмурилась. – Но я так беспокоилась о Дженнифер прошлой ночью, что почти не спала. А теперь Тесс без передышки о ней болтает.

Услышав это, я испытала такое облегчение, что готова была расплакаться. Значит, не я одна волнуюсь за неё.

– Я тоже, – кивнула я – На самом деле, посреди ночи, я…

Но Тесс меня перебила:

– Слышали последние новости? Вчера после школы Эрика Роуз видела Дженнифер возле «Уэллс Фарго», так что мы думаем, что она могла ограбить банк, потому и сбежала?

Рейган испустила самый долгий вздох в мире.

– Видишь, с чем мне приходится иметь дело, Мэл? Тесс, это смешно. Ты знаешь, что это просто бред.

Глаза Тесс расширились.

– Откуда мне знать, что правда, а что нет? Я просто не стала бы исключать такой возможности, вот и всё.

– Умоляю тебя, – фыркнула Рейган – И как бы она ограбила банк? Ей двенадцать.

– Я просто сказала. Мою маму с самого начала волновала Дженнифер. Она говорит, что воспитание у неё сомнительное, да и не стоит доверять тем, кто не ходит в церковь.

Мы с Рейган обменялись взглядами, и Тесс тут же вскинула руки.

– Кроме вас двоих, конечно!

Рейган закатила глаза.

– Тесс, она сбежала. Не усложняй.

Я прикусила губу.

– Но, как вы думаете, может быть…

Тесс в ожидании наклонила голову, Рейган недобро прищурилась. Я колебалась.

– Может быть, это связано с инопланетянами?

Мои слова наткнулись на пустые взгляды.

– Как думаете, – добавила я тихо, хотя всё во мне кричало «ХВАТИТ БОЛТАТЬ», – может инопланетяне нашли её?

Рейган повернулась к Тесс, у которой от удивления отвисла челюсть, и сказала:

– Прошу прощения.

Затем она схватила меня за запястье и потащила сквозь толпу учеников к выходу из главного здания, в сторону часовни. Мы спустились в подвал и, спотыкаясь, зашли в женский туалет. Никто никогда им не пользовался, так что сюда мы приходили, когда назревал серьёзный разговор. Тут нас никто не мог подслушать.

Эта комната умела хранить секреты.

Когда дверь захлопнулась, и Рейган убедилась, что кабинки пусты, я выпалила:

– Я кое-что видела прошлой ночью. Знаю, это прозвучит так, словно я совсем чокну… это немного странно, но мне кажется, это может привести нас к Дженнифер. Думаю, мы можем…

– Мэл, – Рейган перебила меня и нахмурилась, – Я волнуюсь.

– Я тоже! Тесс не понимает, но мне кажется, мы можем помочь Дженнифер.

– Нет, – Рейган взяла меня за руку. – Я беспокоюсь о тебе. Мэл, я люблю тебя, но тебе нужно взять себя в руки.

Я невольно шагнула назад и наткнулась на стену. На мгновение мне вспомнилась Дженнифер, прижавшаяся к стене туалета, затравленно глядящая на нас. Не думая о грязи и заразе, я соскользнула прямо на кафельный пол.

Рейган села рядом.

– Послушай, Мэл, конечно, я беспокоюсь о Дженнифер. Она там совсем одна, и она кажется мне немного, знаешь… неуравновешенной. Но ты беспокоишься о ней иначе. И так было всегда, – её взгляд стал мягче. – Помнишь, как плохо всё было до того, как мы стали друзьями? Ты постоянно раздувала из мухи слона.

Я кивнула, вспоминая Рейган во время ночёвок, первую из которых мы устроили всего через пару недель после знакомства. Словно кто-то наконец увидел меня, предложил взвалить на себя груз моих тревог и отбросил всё лишнее. «Тебе не всегда нужно так волноваться, – сказала она тогда. – Я с тобой».

И я тоже была с ней.

Рейган придвинулась ближе.

– Давай размышлять логически. Это не первый раз, когда Дженнифер убегает, и не последний. Так что это не имеет к тебе никакого отношения.

Я позволила её словам окутать меня. Может быть, она права. Может быть, это просто совпадение, что она сбежала сразу после Того Случая.

Закрыв глаза, я загнала Дженнифер как можно глубже, спрятала мысли о ней и том, что мы сделали, в самый дальний ящик, как грязное бельё. На сердце сразу стало легче. Теперь, когда мне больше не надо было о ней беспокоиться, даже дышать стало как-то проще.

Но эта дверь не останется закрытой навсегда. Вздохнув, я открыла глаза:

– Просто она сбежала всего через несколько дней после того, как мы…

– Поговорили с ней? – закончила Рейган за меня. – Мэл, мы ведь сделали только это. Мы просто поговорили. И если она такая хрупкая, что это её так обеспокоило, у неё есть проблемы посерьёзнее нас.

Я изучала трещину, змеившуюся по полу до самой стены. То, о чём говорила Рейган, могло быть правдой. Но я всё равно спросила:

– Разве мы не должны попытаться найти её?

Рейган вздохнула.

– Мэл, что подумают люди, если ты будешь бегать и говорить о ней? Ты будешь выглядеть виноватой – и я знаю, что ты всегда всё подвергаешь сомнению, но услышь меня: ты не обязана это делать. Ты самый хороший человек, из тех, кого я знаю.

– Но…

– И ты не хочешь, чтобы это стало проблемой.

– Ты права, – мой голос звучал безжизненно, как у робота.

Рейган встала, протянула мне руку, чтобы помочь подняться, и я её приняла. Но даже пытаясь убедить Рейган, что я не буду об этом думать, я никак не могла забыть увиденное прошлой ночью.

Я не могла забыть о Дженнифер.

В глубине души я знала: мне нужно кому-нибудь рассказать о том, что произошло.

И если мои друзья отказывались слушать, мне надо было найти тех, кто это сделает. И как бы сильно мне ни нравилась эта идея, я знала, что это Ингрид Стоун и Кэт Абрамс.

Проблема заключалась в том, что обратиться к Ингрид означало бы предать Рейган. Это означало бы сделать шаг назад, к той, кем я была раньше – к человеку, которым я не хотела становиться снова.

Тогда
9

Когда мы с Рейган встретились, я была на грани второго в своей жизни обморока.

Первый раз это случилось в пятом классе, когда мы с папой и мамой поехали на ярмарку штата. Там была сахарная вата, неоновые огни и мультяшные изображения Флориды, но гораздо важнее – там было колесо обозрения. Я была в восторге от аттракциона, пока мы не добрались до вершины.

– Посмотри на все эти огни, – сказала мама, указывая на ярмарку под нами. Я выглянула из кабинки, и там, внизу, раскинулся самый большой карнавал, на котором я когда-либо бывала.

Вот только с такой высоты он совсем не выглядел большим. На самом деле, он выглядел довольно маленьким. И меня охватило невероятно странное чувство, которое я до сих пор не способна толком объяснить. Словно я – это какой-то чудовищный великан, и весь мир съёжился у моих ног. Словно достаточно одного неверного шага, чтобы всё разрушить.

Моё дыхание участилось, а ладони вспотели. Честно говоря, я уже порядком привыкла к такому, потому что часто чего-то боялась. Но в тот раз всё было гораздо хуже. Тогда я смотрела на мир и понимала, как сильно он отличается от того, что я о нём думала. Перед глазами всё потемнело.

Когда я пришла в себя, обнаружила, что лежу на полу нашей кабинки, уже у самой земли. Весь аттракцион остановился, и какой-то незнакомец навис надо мной, говоря: «С ней всё в порядке. Она просто упала в обморок. Думаю, она испугалась».

Я хотела объяснить, что не просто испугалась. Это было нечто большее. Словно я узнала нечто ужасное, какую-то страшную тайну о Вселенной и о себе самой.

Но стоило мне сойти с аттракциона, ступить на твёрдую почву, и это открытие стёрлось из памяти, померкло, а мне самой не хотелось о нём вспоминать. Я только поклялась никогда больше не подниматься так высоко.

Это не повторялось до первого дня в шестом классе, когда на уроке физкультуры нам не дали забраться вверх по канату.

До меня упражнение должно было выполнить ещё восемь человек, и каждый раз, когда очередь продвигалась, подкатывала тошнота. В подмышках покалывало. Сердце бешено стучало. Я знала, что если полезу по этой верёвке, то потеряю сознание, стоит мне добраться до верха, – а значит я упаду и умру. Так что ставки были высоки. Буквально.

Наверное, стоило рассказать об этом кому-нибудь, но мне было слишком стыдно признаваться в страхе, да и не было у меня достаточно близких друзей в классе. Я вообще ни с кем особо не сближалась. По сути, я дружила только с Ингрид, которая была слишком бесстрашной, чтобы ей можно было признаться в чём-то подобном. Была ещё Тесс, которая вроде как дружила со всеми, но которой, я кажется не слишком нравилась.

Когда я оказалась четвёртой в очереди, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела Рейган, новенькую. Канат так сильно напугал меня, что я даже не заметила, кто именно за мной стоял. Было бы обидно прошляпить такую возможность, ведь по школе уже поползли самые разнообразные слухи об этой девочке. Говорили, что она приехала из Филадельфии, что само по себе достаточно круто. Но также, как рассказала мне Тесс, в её маму ударила молния – а это что-то и вовсе из ряда вон: и уникальное, и жуткое разом.

– Ты в порядке? – спросила Рейган.

Я кивнула, потому что единственное, что хуже страха, – это признать, что ты напуган.

– Точно? Потому что выглядишь ты так, словно вот-вот упадёшь замертво.

Я громко сглотнула.

Рейган подняла брови.

– Может позвать учителя?

Я покачала головой.

– Нет, нет. Я просто… нервничаю, – я признала это не потому, что хотела, а потому, что не смогла придумать ничего другого в ответ.

Её глаза сузились.

– Из-за высоты?

– Да ничего серьёзного, – солгала я. Очередь продвинулась вперёд ещё на одного человека.

– Подниматься по канату – это не серьёзно. А вот бояться – наоборот. Ты не должна этого делать, если боишься.

Мне и в голову не приходило, что у меня был выбор.

– Пойдём со мной, – она едва заметно улыбнулась. – У меня есть план.

– Подожди, – сказала было я, боясь, что она может рассказать о моём страхе всему классу. Но когда она вышла из очереди и направилась к учителю физкультуры, я пошла следом.

– Мисс Крэбб, – обратилась к учителю Рейган, изобразив страдальческую улыбку и понизив голос до шёпота, – это так неловко, но у нас только что начались месячные.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь, потому что оказаться на уроке физкультуры во время месячных гораздо унизительнее, чем бояться высоты. Я боялась, что мисс Крэбб объявит классу об этом. Кроме того… это ведь была ложь, а я не очень хорошо умела врать.

Но учительница только поджала губы, словно слышала эти слова миллион раз.

– У вас обеих?

Рейган торжественно кивнула.

– Такое бывает, когда девушки проводят много времени вместе.

– Рейган Мейер, верно? Разве ты не новенькая? – губы мисс Крэбб вытянулись в ещё более тонкую полосу, и мне показалось, что она сердится. Пока до меня не дошло, что она просто сдерживает смех.

Рейган вздохнула.

– Да, и, честно говоря, это не самый приятный способ отметить первый день здесь. Мы можем уйти к медсестре, чтобы прилечь? Живот очень болит.

Мисс Крэбб повернулась ко мне, и я улыбнулась. Затем нахмурилась. Я не была уверена, как должна выглядеть девушка, у которой только что начались месячные.

Она долго изучала нас, и моё сердце колотилось всё быстрее. Каким будет наказание, если она поймёт, что мы лжём? В любом случае, сейчас я была не одна – со мной была Рейган – и я правда не хотела карабкаться по той верёвке.

Наконец, мисс Крэбб кивнула.

– Вы можете пойти прямо к медсестре и отлежаться у неё остаток урока. Если у вас действительно месячные, попросите у мисс Лайлы обезболивающее и прокладку.

* * *

Мисс Лайла явно нам не поверила. У неё была репутация человека, точно знающего, когда дети лгут о болезнях и прочих болячках. Но, поскольку мы уже получили разрешение от мисс Крэбб, она просто указала нам на кушетки.

– Я не могу поверить, что у нас получилось, – приглушённо хихикнула Рейган, когда мы уже лежали в задней части медицинского кабинета. – Я видела такое по телевизору, но не думала, что это сработает в реальной жизни.

– Мне показалось, что ты уже не раз такое проворачивала, – удивилась я. – Ты казалось такой уверенной.

– Ты тоже, – ответила она. Вероятно, это было неправдой, но, когда она это сказала, я почти ей поверила.

– У меня даже месячных ни разу не было, – призналась я с пылающими щеками. Это было не то, что стоит говорить людям, – особенно тем, с кем ты только что познакомился. Но в Рейган было что-то такое, напоминающее мой любимый яблочный пирог с корицей. Рядом с ней я чувствовала себя в безопасности.

– И у меня, – она придвинулась ближе. – Никому не говори.

– Ни за что.

Она усмехнулась, и дружба внезапно показалась такой лёгкой. Это мы все и искали – того, кто поймёт, и примет, и разделит с тобой любые заботы.

– Только посмотри на нас, – хмыкнула Рейган, – настоящие заговорщики, соучастники в преступлении.

* * *

После этого мы с Рейган тусовались каждый день, она стала часто ночевать у нас, но только три месяца спустя мы укрепили нашу дружбу навеки.

Мы лежали в моей постели поздно ночью, разговаривая о том, в каких парней она влюбилась (она всё ещё выбирала между Кайлом и Питом), как вдруг она замолчала.

– Что не так? – спросила я.

Она уставилась за окно, словно увидела, ну, инопланетянина.

– Ты видишь это? Там, вдалеке?

Я прищурилась и разглядела полосы света, пронзающие темноту.

– Падающие звезды!

– Да.

Мне потребовалась минута, чтобы понять, что для Рейган падающие звезды не были чем-то хорошим. Наверное, это странно: обижаться на падающие звезды, но вряд ли более странно, чем обижаться на колёса обозрения.

– Ты в порядке?

Она повернулась ко мне, оказавшись спиной к окну.

– Умеешь хранить секреты?

Я кивнула. Я хранила её секреты уже несколько месяцев. Больше никто не знал о её влюблённостях.

– В мою маму не била молния.

– Оу, – теперь, когда она это сказала, я почувствовал себя немного виноватой за то, что поверила в эти слухи. – Да, я так и подумала, что это просто слухи.

– Я их запустила.

– Оу.

– Я сказала об этом Тесс Вэнс на первом уроке, а к вечеру знали уже все. Нам стоит почаще с ней общаться. Она из тех, кто может стать хорошим другом – или ужасным врагом.

Отсмеявшись, я осторожно спросила:

– Но… зачем ты это сказала?

Она пожала плечами.

– Дала людям пищу для разговоров. Это лучше, чем позволить кому-то другому выдумать свою историю.

– Понятно, – наверное, если смотреть на это таким образом, в её словах был смысл.

– Моя мама ушла, – сказала она наконец.

У меня перехватило дыхание. В последнее время я часто ссорилась с мамой, но и представить не могла, чтобы она ушла.

– Мне так жаль.

– Она ушла во время метеоритного дождя, так что это был полный облом. Я побежала к ней в комнату, чтобы рассказать о происходящем, и была так взволнована – сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как нелепо и жалко себя вела, это ведь просто космический мусор, – но её там не было. Она уже ушла.

– Это ужасно, – прошептала я.

Рейган сдвинула одеяло между нами.

– Честно говоря, я была совсем маленькой, так что это не слишком важно, – вот только это было важно. Я видела это. И дело было не только в том, что она рассказала мне об этом, но и в том, что я видела это. Я могла увидеть её, и она позволила мне это сделать. Казалось, что она сделала мне подарок. И я почувствовала себя особенной.

– Никто не остаётся навсегда, – сказала она. – Никому нельзя доверять.

– Ты можешь доверять мне.

Я не знала, как показать ей всю серьёзность моих слов, но, думаю, она поняла. Не её популярность заставила меня хотеть быть её другом. И дело было не в её плане по спасению от физкультуры, не в её уверенности или мудрости. Дело было в том, что все остальные – мои родители, Ингрид и другие дети в школе – смотрели на меня и видели испуганную маленькую девочку, которая упала в обморок на колесе обозрения и мучительно покраснела, когда учитель окликнул её. Но когда Рейган посмотрела на меня, она увидела кого-то другого. Кого-то смелого, весёлого и заслуживающего доверия.

Глядя на росчерки звёздной пыли, проносящиеся сквозь ночь, я дала ей обещание:

– Я останусь.

Сейчас
10

Я знала, к кому мне нужно обратиться за помощью. Мне просто не хотелось это делать.

Когда уроки закончились, я остановилась перед дверью класса 204 – официальной штаб-квартиры Научного клуба – и сделала несколько глубоких вдохов. С мамой и папой мы договорились, что сегодня они заберут меня позже, потому что мне надо было задержаться и поработать над проектом, – и отчасти это было правдой.

Сейчас мне надо было просто открыть дверь и сказать: «Привет, Ингрид. Привет, Кэт. Прошлой ночью кое-что произошло».

Если кто-то и мог помочь мне найти Дженнифер, то эти двое. Разум Ингрид был как лазерный луч, особенно когда дело касалось науки. Выбрав цель, она полностью посвящала себя делу, исследовала и экспериментировала, пока не узнавала об объекте всё, что возможно.

Кэт мыслила масштабнее. Она была первой скрипкой и президентом клуба аудиотехники. Она также относилась к тому типу детей, которые, взявшись за дело, сперва изучат его со всех возможных сторон и найдут подход, о котором никто бы и не подумал. Наши учителя часто хвалили её за нестандартность, отчего мне становилось немного не по себе, ведь она была чернокожей еврейкой в почти полностью белой христианской школе, и иногда я гадала, не имеют ли они в виду что-то, помимо образа мышления.

Когда я проверила время на телефоне, оказалось, что я стою перед дверью уже четыре минуты. Любой сторонний наблюдатель был бы совершенно сбит с толку. Но, к счастью, комната 204 пряталась в забытом коридоре на втором этаже.

Я собиралась зайти внутрь – действительно собиралась, – когда дверь распахнулась, и передо мной появилась Кэт, которая явно удивилась нашему столкновению не меньше меня самой.

– Эм, – чёрное афро выбивалось из-под капюшона армейской куртки, которую она натянула ещё ниже. – Привет?

– Привет, – я заставила себя улыбнуться, но щеки неуверенно дрожали.

Повисло неловкое молчание, она пристально смотрела на меня, пока я не поняла, что от меня ждут продолжения.

– Я просто хотела поговорить с Ингрид, – прозвучало это так, словно я спрашивала разрешения.

Мы с Кэт никогда не общались вне занятий, да ещё и эта неловкость между теми, кто принадлежит к разным тусовкам.

– Хорошо, но она сейчас занята в Научном клубе. А ты не состоишь в Научном клубе. Так что… пока, – произнесла она и закрыла передо мной дверь.

Я ошеломлённо застыла. Это было так… странно. К тому же «Научный клуб» состоял только из двух человек: Ингрид и Кэт. Все знали, что для них это был просто повод получить клубное время, чтобы они могли спокойно тусоваться, пока Ингрид возится с лабораторным оборудованием.

Я закусила губу.

Будь здесь Рейган, она бы не стала слушать Кэт. Рейган добивалась всего, чего хотела, и никому не позволяла встать у неё на пути.

Так что я собиралась ворваться в помещение – действительно собиралась, – когда дверь снова открылась. Кэт нахмурилась, глядя на меня.

– Я не собираюсь тебя впускать, – пояснила она. – Я просто иду в туалет. Поэтому я и открыла дверь в первый раз, но ты меня отвлекла. Так или иначе, ты всё ещё не можешь войти внутрь.

Она обошла меня и двинулась прочь по коридору, то и дело оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что я не пытаюсь проникнуть в класс.

Дождавшись, пока она завернёт за угол, я подумала о том, чтобы сдаться, прежде чем поняла, насколько нелепа вся эта ситуация. Кэт не может выгнать меня из класса.

Оказавшись внутри, я увидела Ингрид, склонившуюся над микроскопом спиной ко мне. Мисс Роджерс сидела у противоположной стены, но она была очень старой и почти глухой, так что из-за неё я не беспокоилась. Кажется, она не поняла, что я вошла в комнату, потому что даже не подняла глаз от своей книги.

Я откашлялась.

– Эй… привет.

Когда Ингрид никак на это не отреагировала, я поняла, что у неё в ушах затычки. Я совсем об этом забыла: Ингрид могла размышлять только в полной тишине.

Я прошла через комнату, надеясь, что она как-то почувствует моё присутствие, но она по-прежнему не оборачивалась. Не зная, что ещё сделать, я осторожно похлопала её по плечу.

Резко вскрикнув, она обернулась, а я отшатнулась, больно ударившись бедром об одну из парт.

Мы обе рефлекторно посмотрели на мисс Роджерс, но та просто обслюнявила палец и перевернула страницу, словно ничего не произошло.

– Прости! – я вскинула руки, словно говоря: «Я пришла с миром». – Не пугайся. Я просто хотела…

Ингрид вытащила затычки.

– Ты мне чуть инфаркт не устроила. Я немного на взводе после… – она замялась, и в беседе образовалась пауза размером с Дженнифер. Затем спросила: – Что ты здесь делаешь? Я имею в виду… Что ты здесь делаешь?

Я снова откашлялась.

– Кое-что случилось прошлой ночью.

Прищурившись, она откинулась на стол позади, облокотившись о него локтями.

– Ага-а-а-а-а.

Искра интереса в её глазах была настолько мне знакома, что на мгновение она снова стала прежней Ингрид. Будто прошлого года никогда не было, словно я всё ещё ей нравилась.

– ЭтонасчётДженнифер, – выпалила я так быстро, что слова слились. – Я знаю, что вы с ней дружили, поэтому я подумал, что ты могла бы…

Ингрид перебила меня, явно сбитая с толку.

– Я не дружила с Дженнифер.

Я замялась.

– Но она сидела с тобой и Кэт за обедом. Я думала, вы, ребята… – с кем тусоваться Дженнифер, если не с Кэт и Ингрид? Были ли у неё вообще друзья?

Ингрид в замешательстве покачала головой.

– Она обедала с нами в самую первую неделю, но в какой-то момент просто перестала, так я подумала, что мы ей неинтересны. Хотя мне она понравилась.

Я была совершенно уверена, что Дженнифер тусовалась с Кэт и Ингрид. У Дженнифер были друзья – ведь я об этом позаботилась.

– Ну, в любом случае, – наконец произнесла я после минутного молчания, – если кто-то и может разобраться в этом, то только ты.

Складка между бровями Ингрид стала глубже.

– И почему ты так думаешь?

– Потому что я видела, как ты ищешь ответы.

Когда мы были младше, у Ингрид всегда были неприятности из-за проведения самых разных, порой излишне рискованных экспериментов. Она делала это потому, что ей было любопытно исследовать этот мир. Однажды она даже устроила контролируемый пожар в Говард-парк, потому что хотела узнать, как справляться с лесными пожарами. Она хотела выжечь наши инициалы на поле – ради науки, – но, когда она потушила огонь, подпалины вышли кривыми и нечитаемыми. Понять, что это буквы, можно было только прищурившись.

– Я знаю тебя, – добавила я. Может, мы больше не были друзьями, но провели вместе достаточно много вместе, а это что-то да значило.

Ингрид слегка сгорбилась.

– Вот только это не так.

Прежде чем я успела ответить, дверь с грохотом распахнулась. Мы с Ингрид обе подпрыгнули.

– Разумеется, – процедила Кэт, пересекая комнату и опускаясь на один из стульев за партой. – Разумеется, ты не послушалась.

Очевидно, ни одна из них не была рада меня здесь видеть. Возможно, я совершила ошибку, придя сюда, но я была обязана попробовать. Дженнифер пропала. И раз у меня не получилось облегчить себе задачу, может быть, стоило их удивить. Воззвать к их любознательности. Так что я выпалила:

– Что, если Дженнифер нашла инопланетян?

Какое-то время единственным звуком в комнате был шелест страниц книги мисс Роджерс.

Потом Ингрид спросила:

– Инопланетян?

А Кэт спросила:

– Дженнифер?

От их взглядов у меня начала зудеть кожа. Я не могла понять, о чем они думали.

Глубоко вздохнув, я заставила себя объяснить:

– Дженнифер рассказывала мне, что происходит, когда ты становишься свидетелем явления Неопознанного Летающего Объекта. Но только прошлой ночью я поняла, каково это на самом деле. Я увидела этот красный овальный космический корабль, и всё было непривычно тихо и… в общем, я знаю, в это трудно поверить, но мне хотелось бы знать, действительно ли существуют инопланетяне, – я огляделась по сторонам, проверяя и перепроверяя, что никто из наших одноклассников не спрятался где-то и не подслушивает. – Потому что, если они существуют, возможно, Дженнифер и не сбежала. Может быть, её похитили.

Кэт прищурилась.

– Это какая-то жестокая шутка?

– Нет! Я серьёзно.

Меня разозлило то, что Кэт решила, будто я способна шутить по такому поводу.

Ингрид медленно склонила голову набок.

– Ты уверена, что это была не игра света? Какой-то электрический сбой? Вертолёт с прожекторами? Ты же знаешь, тогда весь город искал её.

И, ох, когда она всё так изложила в своей практичной манере, ситуация показалась такой очевидной. Конечно же, это были не инопланетяне.

Но всё же я не могла избавиться от этой уверенности, что охватила меня прошлой ночью. Я никогда не видела ничего подобного. И мне трудно было объяснить это чувство, словно произошло что-то из совсем другой вселенной.

Трудно было объяснить его, и не звучать как… Дженнифер.

– Не думаю, что это был вертолёт, – я покачала головой. – А что, если взрослые ищут не там? Что, если бы мы могли найти её?

– То есть, ты хочешь поискать её… в открытом космосе? – вопрос Кэт не прозвучал грубо. Раздражение на её лице исчезло, и она говорила искренне, откровенно – и её вопрос был весьма осмысленным.

– Эм, – неопределённо промычала я, потому что осмысленного ответа у меня не было, – да?

Ингрид вздохнула, и я вся подобралась, ожидая, что она вышвырнет меня из класса.

Затем она произнесла, почти неохотно.

– Дай мне секунду, – и снова вставила затычки в уши. Затем подошла к классному компьютеру и начала что-то лихорадочно печатать. Раздумывая. Ища.

Глаза Кэт сузились. У неё была довольно горячий норов, который на самом деле не так уж сильно отличался от характера Рейган.

– Так ты это всерьёз? Ты действительно веришь в инопланетян?

– Не знаю, – честно призналась я. – Но Дженнифер верила, что это возможно. И никто не верил ей раньше. Не воспринимал её всерьёз.

– Включая тебя.

Мои щёки тут же вспыхнули. Иногда, когда я не знаю, как на что-то реагировать, я представляю, что бы сделали мои друзья. Тесс бы огрызнулась в ответ. Рейган бы отшутилась, словно сказанное её совсем не задело.

Но ни один из этих вариантов не казался правильным. Так что я просто ответила:

– Возможно, я была неправа.

На лице Кэт мелькнуло удивление, она собиралась было что-то сказать в ответ, но в этот момент Ингрид снова достала из ушей затычки.

– Так, взгляните-ка на это, – мы с Кэт подошли к ней и увидела на экране изображение солнечной системы. – Может показаться, что жизнь в космосе должна быть более распространённым явлением, но условия для поддержания жизни в том виде, в каком мы её знаем, на самом деле очень специфичны. И встречаются невероятно редко.

– Но ведь существует сто миллиардов галактик, – возразила я.

Ингрид теребила крошечный серебряный крестик, висевший у неё на шее. Она всегда так делала, когда пыталась в чём-то разобраться.

– Верно, но для зарождения жизни должна быть в точности выполнена тысяча условий. Например… – она резко одёрнула себя и пробормотала: – Неважно. Ты, наверное, не захочешь выслушивать все подробности.

Её внезапное смущение сбило меня с толку, но Кэт кивнула с пониманием:

– Нет, хотим. Рассказывай.

Немного поколебавшись, Ингрид прочистила горло и продолжила.

– Эм-м, ладно. Хорошо. Чтобы поддерживать жизнь, нам нужна луна, потому что луна влияет на наш океан. Но нужна не просто какая-нибудь луна, которая есть у многих планет, а именно наша луна, именно такого размера и именно на таком расстоянии от Земли. Наша луна, вероятно, появилась из остатков планеты, столкнувшейся с Землёй миллиарды лет назад. Но эта планета должна была врезаться в Землю под очень точным углом, чтобы в итоге всё оказалось именно там, где оно есть сейчас. Понимаешь?

Она нажала на изображение Луны, и началось воспроизведение симуляции – столкновение Земли с другой планетой. При первом столкновении обе планеты полностью взорвались. В следующем от луны-планеты откололся лишь крошечный кусочек, а остальное улетело дальше в космос. На экране проигрывалась одна симуляция за другой, и все они были совершенно разными. Ни в одном из этих случаев не появлялась Луна – такая, какой мы её знали.

Я склонилась вперёд, словно если подойти достаточно близко, экран мог сказать мне то, что я хотела услышать.

– Но должны быть планеты со спутниками, вроде нашего.

– Вот только дело не только в Луне, – произнесла Ингрид, снова вспыхнув энтузиазмом. – Важен точный размер нашего солнца и расстояние до него, из-за которого у нас есть почти уникальное сладкое местечко, из-за которого на планете есть жидкая вода. Даже Юпитер имеет значение: наличие газового гиганта именно на таком расстоянии, по сути, делает его нашим телохранителем. Он поглощает большинство астероидов, которые могли бы упасть на Землю.

– Ох, – я почувствовала, что моя надежда тает, словно утренний туман. Может быть, это и правда было нелепо – верить в инопланетян.

Когда Ингрид заметила выражение моего лица, её взгляд смягчился.

– Слушай, я не говорю, что это невозможно. Это просто маловероятно. Когда учёные ищут внеземную жизнь, они ожидают увидеть какие-нибудь микроорганизмы, микробы или червей, а не летающих-на-космических-кораблях людей-с-луны, похищающих-двенадцатилеток.

Я поморщилась.

– Да. Ты права.

Тут вмешалась Кэт.

– Но должны же быть учёные, которые верят в НЛО, не так ли?

Я в замешательстве оглянулась на Кэт, которая, кажется, была на моей стороне. Но та не посмотрела на меня в ответ.

– Ну, да, могут. Многое возможно, – Ингрид перевела дыхание. – И мы знаем, что Неопознанные Летающие Объекты существуют. Пентагон подтвердил, что есть корабли, способ полёта которых правительство не может объяснить. Они набирают скорость быстрее любой технологии, известной нам сейчас, мгновенно меняют направление и, кажется, даже исчезают.

– Вот именно! – вскрикнула я. – Это инопланетяне.

Ингрид подняла ладонь. Притормози, Мэл.

– Но неопознанный – это именно что… неопознанный. НЛО вполне может быть технологией какой-то другой страны. Или технологией нашей страны, о которой лжёт правительство. Это даже может быть чем-то из параллельной вселенной или результатом путешествий во времени.

– На этом фоне инопланетяне звучат вполне разумно, – заметила Кэт.