Текст книги "Ваше тлетворное влияние на мой мозг"

Ваше тлетворное влияние на мой мозг
Theo Lutova

© Theo Lutova, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовная лирика

«Здесь настоящей будет только тишина…»

 
Здесь настоящей будет только тишина
в прозрачных шорохах берез.
Здесь ты один и я одна,
здесь все как будто не всерьёз.
И красные сверчки окурков
здесь могут больше рассказать,
чем твоя джинсовая куртка,
и чем отсутствующая мать.
 

«Разбей меня на краски спектра…»

 
Разбей меня на краски спектра
и, что получится, смешай
с остатками чужого лета
и той дорогой, что не в рай.
Смешай мои цвета с закатом
последней в нашей жизни ночи,
где были счастливы когда-то,
и где порвали сердце в клочья.
Добавь своих цветов усталость
и выпей радужный коктейль —
тогда, подумав, я останусь,
и ты подаришь мне апрель.
 

«С утра я не твоя…»

 
С утра я не твоя.
И ты чужой.
Давай расстанемся, смеясь.
Иди домой.
Я не люблю твои слова,
твоих друзей.
Меня тревожит голова,
когда ты в ней.
 

«круги забвения, круги тревоги…»

 
круги забвения, круги тревоги
на мутном озере из слез
я как забвение для многих
я как наркотик, как передоз
ты словно муха в моей сети
агония счастливых дней
я не то время, что что-то лечит
но то, что делает больней
я заставляю биться сердце
могу его остановить
ты будь не очень-то доверчив
могу до дна тебя испить
 

«Плачешь ты, но поздно…»

 
Плачешь ты, но поздно.
Слезы смоет дождь.
Твои сопли – слезы
и мое «„не трожь“».
Мы из разных опер,
мы не об одном,
но никто не помер,
если мы вдвоем.
Я – твои надежды,
ты – моя печаль,
я хочу как прежде,
ты же хочешь вдаль.
 

«Вечер. Туча. Рой сомнений…»

 
Вечер. Туча. Рой сомнений.
Вялый поцелуй.
Парк. До сблева карусели.
Милый мальчик, не балуй.
Вечер. Небо. Смех и слезы.
Дальше так нельзя.
Будешь сбит ты паровозом.
Значит, жил не зря.
Вечер. Юность. Пьяный ветер.
Розовый закат.
В день, когда меня заметил,
рад был невпопад.
 

«Мятный привкус неправильных дней…»

 
Мятный привкус неправильных дней
утешает чужие надежды,
обещает, что стану сильней,
правду – матку по теплому режет.
Мятный привкус, корица, имбирь,
у окна до полуночи редко —
я не лезу в чужой монастырь,
я застряла, наверное, крепко.
Мятный привкус у сладкого чая,
сладки грезы в туманный рассвет —
я его каждый день встречаю,
но тебя почему – то там нет.
 

«В холодном воздухе окна…»

 
В холодном воздухе окна
сижу одна. Не влюблена.
Не утешаюсь никотином
на день Святого Валентина.
Нет литров кофе с молоком,
нет амулетов с пауком,
пучка волос, печали взора,
нет неокрепшего узора
в тетрадке писем и стихов,
нет ни ванили, ни духов…
Есть только я. И есть окно
с холодным воздуха вином.
 

«Ты мой магнит, таивший яд…»

 
Ты мой магнит, таивший яд,
маяк, сверкавший мне в метель.
Наставил дуло автомат —
сигнал в висок. Опять апрель.
Сочится тонкой струйкой звук:
слова, не лгавшие твои,
слова, пугающие вдруг,
для всех, но только для двоих.
 

«Твои холодные дрожащие руки пугают меня…»

 
Твои холодные дрожащие руки пугают меня,
как далекие птицы с далекого юга,
как далекая и неизведанная земля —
вот как страшны для меня твои руки.
Шепот твоих признаний сбивает с толку,
заставляет меня рисовать чужие рисунки,
словно кусающая тонкие пальцы стальная игла,
когда решаешь небо сшить от скуки…
 

«Мы пили кофе. Читали чужие стихи…»

 
Мы пили кофе. Читали чужие стихи.
Ютились на крыше небоскребов,
что воткнулись в небо, как штыки
и лишили облака свободы.
Мы раскладывали карты нашей судьбы,
делали какие-то пометки…
А небо все так же было голубым,
а дождь – все так же редко.
Теперь смотри, что с нами стало-
ты где-то далеко, я тоже редко выхожу из дома,
мы еще молоды, но я уже устала,
друзья все превратились в «мы знакомы»…
Я помню твои числа, ты мои – навряд ли,
но руки уже не ищут трубки тишину.
Я буду и дальше играть с тобой в прятки, а ночью
тихонечко выть на луну…
 

«Корешки пыльных книг…»

 
Корешки пыльных книг.
Два бокала вина.
Мамин рыжий парик.
Кактусы у окна.
Телевизор без звука.
Недоглаженный кот.
Чуть дрожащие руки.
Мыслей сонных полет.
Длинной стрелки шуршанье.
Паутинками ложь.
Тихое «До свиданья»…
Еще тише «Придешь?»
Слезы в руку украдкой.
Луч надежды в окне.
Голова не в порядке.
Видно, дело в вине…
 

«Так красиво… Мурашки по коже…»

 
Так красиво… Мурашки по коже…
Размываюсь, как пьяный июль.
Наплевать на опухшие рожи,
недостойны они моих пуль.
Папироса в рогатке из пальцев,
чьи– то мысли в моей голове…
Я могла бы, конечно, остаться,
поваляться на мягкой траве…
Выпить облака пару стаканов
и щекой прижаться к щеке
той немного колючей и пьяной,
что сейчас от меня вдалеке.
Я могла бы. Но я размываюсь.
Растащило на атомы пульс.
И, увы, я уже не узнаю
и ни твой, и ни облака вкус.
 

«Что думают обо мне твои духи?»

 
Что думают обо мне твои духи?
Я готова стать сильней, но я не в духе.
Очередной день, лишенный надежды…
Духи ведь – тень? Как и мы прежде…
Солнце было ярче и светило нам,
а теперь я плачу, ты – напился в хлам…
 

«Это еще не любовь, а только…»

 
Это еще не любовь, а только
то, что умники называют химией,
когда ты колешься на осколки
ночами одинокими и длинными.
Это еще не любовь – возможно,
это даже в нее не превратится,
потому что ты слишком осторожен
с этим желанием влюбиться.
Это еще не любовь, а просто боль
сверлит мозги и жарит пах
прикосновеньем исподволь,
ее слюной на твоих губах.
Это еще не любовь. На деле-
инсценировка будущей гибели, мосты,
что будут сожжены, дни и недели,
сиянье фраз, преддверье пустоты.
Это еще не любовь. Есть шанс
остановиться, убежать и сделать вид,
что это было не про вас,
что сердце вовсе не болит.
Это еще не любовь. Пока что
луна не про вас и не звезды,
и даже есть шанс, если будет страшно,
шепнуть: «Любовь отменяется. Поздно».
 

«Я тебе больше не верю-…»

 
Я тебе больше не верю-
так искромсай меня в клочья.
Юные крепкие вены,
смотрят в прицел ружья ночи…
Сделай меня своей болью-
может, прощу твою слабость,
нитью пройдусь золотою
и научу тебя падать.
Сделай меня своим адом,
я посмеюсь где-то близко-
мы так похожи на падаль,
хоть и пытаемся мыслить.
 

«Кофе, дым, сигареты…»

 
Кофе, дым, сигареты,
в воздухе – вздохи, куплеты,
молчанье и крики, опять тишина,
небесные лики чужого окна…
Расплавленный мозг,
чуть ленивые взгляды,
и в тысячах звезд
кто-то шепчет «не надо».
Сплав местоимений,
крупицы сознаний…
Останусь в апреле,
без опытов мая.
 

«Оставлю пепел…»

 
Оставлю пепел
(спалив мосты).
Когда-то пел, пел…
И где же ты?
Хотя бы голос.
Но только бабочки
в брюшную полость
ввинтили лампочки.
Шепчут с волнением:
«он погиб»,
«он слился с мебелью»,
«взорвал мозги»…
Пусть вспыхнет порохом,
пусть динамитом,
ведь сердце порвано,
сердце разбито.
 

«Глаза, окутанные сном…»

 
Глаза, окутанные сном,
ресницы. Часть чужого тела.
Я, может, тоже буду в нем,
а может, нет. Не в этом дело.
Печать тоски и скрип печали,
как карусель в пустом дворе-
так птицы суетно кричали,
стремясь подальше в октябре.
И тиканью часов мигренью
ответит чуть усталый мозг.
А скоро праздник. День рожденья.
Не мой, но все– таки до слез.
 

«Зима. Сугроб. Раскаты смеха…»

 
Зима. Сугроб. Раскаты смеха.
Тень у прикрытого окна.
Перчатки кожаные с мехом…
Сейчас не до тебя, луна.
Сугроб и лед. Дрожат колени.
Без фонаря твои глаза
похожи на глаза оленя,
и больше нечего сказать.
Покрыты инеем ресницы,
но лед растоплен. Иногда
такое даже не приснится.
И мне не снилось никогда.
 

Не любовная лирика

«Черный снег. Срок-на месяц…»

 
Черный снег. Срок-на месяц.
Черные (здесь же) пики деревьев.
Я нашла в себе его песню.
Я узнала, как это греет.
Слиться с городом, песней, снегом…
Слиться так, словно я – пустое.
Не поражение, но победа.
Не счастье, но что– то другое.
Юность – это еще не лето,
это снег под окном на месяц.
Это поезд в тупик без билета.
Это то, во что хочется верить.
 

«Последний раз. Усну, и все…»

 
Последний раз. Усну, и все.
Ты меня помнишь, детка?
Я – той реальности кусок,
которой встретишь редко.
Я бью в висок.
 

«Раздвиньтесь, ненастные тучи…»

 
Раздвиньтесь, ненастные тучи,
как ноги у девки шальной.
Пусть там, наверху, солнце включат —
ведь я собираюсь домой.
Я сброшу с себя бред похмелья,
я сброшу с себя мадам Пай,
накину пальто вдохновенья,
ноздрями втяну месяц май…
 

«Лета не будет. Зимние сны…»

 
Ле

...

конец ознакомительного фрагмента