Текст книги "Стражи Армады. Генезис зла"

Глава 11

Педаль проваливается вниз, легко, без сопротивления. Это же сон? Ведь это же сон? ЭТО ЖЕ СОН?!

Машина летит под откос. Все происходит слишком быстро, так быстро, что невозможно хоть что-то успеть предпринять, но достаточно медленно, словно в замедленной съемке, для того, чтобы запомнить этот момент навсегда. Все картинки, как кадры в кино, впечатываются в сетчатку глаз, прожигают ее, навечно сохраняясь шрамами в памяти.

И все кружится. Пляшет в адском танце. Дьявольский вальс. Гремит железо. Лопаются шины. Трещит обшивка, рвется, как сухая, перегретая на солнце бумага. А внутри этой консервной банки – две тряпичные куклы. Их с силой кидает в разные стороны, несколько раз ударяет о приборную панель, и только ремни безопасности не дают им вылететь через разбитое стекло прочь.

Вода хлещет по лицу. Идет дождь. Тряпичные куклы лежат неподвижно. Вставайте! ВСТАВАЙТЕ ЖЕ! – кричит им дождь. Их лица в крови. Одежда в крови. Асфальт в крови. Черное небо тоже будто в крови. Весь мир для них в крови.

– Тритон, проснись!

Выныривая из тягучей бездны, сталкер вскрикнул.

– Успокойся, это я.

– Что случилось? – хриплым голосом спросил здоровяк.

– Тебе кошмар приснился, – ответила Вобла. – Ты кричал во сне и имя одно все время повторял – Марта.

Тритон приподнялся на локтях. Огляделся. Малёк, свернувшись калачиком, спал у костра. Обстановка была спокойной. Нога тоже перестала болеть.

– Черт! – тихо выругался сталкер. Руки тряслись. Все его тело колотило мелкой дрожью. – Черт! – повторил он, окончательно проснувшись.

– Это твоя жена, да? – спросила Глазастая.

Грудь сжало, к горлу подкатил ком. Проводник не смог ответить, так и лежал, молча глядя на девушку.

– Расскажи, – мягко попросила вдруг Вобла. В ее тоне слышалось беспокойство и искреннее желание помочь. – Иногда это помогает, – добавила она.

Тритон хотел ответить ей грубо, послать куда подальше. Но не смог. Слова застряли в горле, как рыбья кость. Он вдруг понял, что просто сойдет с ума. Когда-нибудь, и это будет, видимо, совсем скоро, он окончательно свихнется в своем одиночестве, которое все это время так старательно оберегал от чужаков. «Может, и в самом деле рассказать? Что я теряю?»

Тритон сел на камень и начал говорить.

* * *

Нас было трое. Я, Марта и Димыч. Со школьной скамьи вместе. Друг за друга горой стояли. Мы жили в маленьком городке – знаешь, такие везде есть: с грязью, заводскими трубами, бетонными покосившимися стенами и вечным несмываемым запахом тлена, который въедается во все вокруг настолько, что ты просто перестаешь его замечать. Там все друг друга знают, ненавидят и обсуждают за спиной.

Заняться особо нечем было, каждый развлекал себя как мог. Кто спортом увлекался, кто в драки лез, кто клей нюхал. В основном – дурили. Многих по малолетке забирали, кто-то умер, не дожив и до двадцати. Резали часто, без заточки на улицу не выходили даже. А в чужой район сунешься – считай, смертный приговор себе подписал. Криминала много было. А мы всегда держались вместе. Так легче было. Я, Марта и Димыч.

Марта красивой была. Вьющиеся волосы, лицо такое… сложно даже описать. Вроде и не с обложки журнала: носик кругленький, глаза большие, таких лиц, наверное, много, в толпе и не выделишь даже, – но когда она улыбалась, когда говорила с тобой, все менялось. Она свет особый источала. И ты в этом свете таял.

Мы любили ее, чего уж греха таить. Я и Димыч. Тайно любили, даже самим себе признаться в этом не могли. Но любили. Искали повода лишний раз встретиться с ней. А наступали летние каникулы, так мы днями пропадали втроем, домой не загнать нас было до поздней ночи. На речку ходили, по базарам толклись, на заброшенных складах и стройках гуляли.

Выйдем с утра, соберемся у качелей – и двинули по привычному маршруту. Сначала – до воды, искупнуться, камней покидать, на дохлую кошку посмотреть, как ее тело раздувается на жаре. Потом, ближе к обеду, до рынка, там кому-нибудь с вещами поможем: разгрузить, погрузить, перетаскать. Подзаработаем мелочи, накупим чего-нибудь вкусного, яблок там или газировки, и обратно на речку, или на плотину. И так – до вечера. Болтали обо всем на свете, смеялись до боли в животах.

Потом, как школу закончили, начала нас жизнь помаленьку разъединять. Димыч еще в девятом классе школу бросил. Все хотел на механика поступить, да так и прошлялся лето, не поступил. Потом с одной нехорошей компанией связался. Занимались они какими-то делами мутными, про которые даже нам он не говорил. Мы с Мартой честно одиннадцать классов отучились. Потом она в институт пошла, а меня в армию загребли. Некоторое время не виделись.

А я, пока служил, постоянно о ней думал. Армия хорошо мозги прочищает от детской вот этой всей шелухи. Я тогда только понял все, расставил, так сказать, по полочкам у себя в голове, и как только дембельнулся, даже не домой побежал, а сразу к ней. Там, прямо у порога, и предложил выйти за меня замуж. Она согласилась.

Потом с Димычем встретился. Гуляли неделю. Так же, как в детстве, втроем, словно и не расставались. Мне знакомые говорили, конечно, что пока я в армии был, Марта с Димычем вроде как парой были. Но недолго. А я и не спрашивал. То ли боялся, то ли еще чего. Не знаю. Не хотелось мне про это знать, лезть в дела минувшие. Ну, было и было, что с того? А она потом сама мне все рассказала. Как неделю встречалась с Димычем и перестала, не срослось у них. Друг молчал по этому поводу, ничего не говорил. А я и не лез к нему с расспросами. Я ведь еще не был тогда ее парнем. Да ладно, это не важно.

Поженились. Жили душа в душу, как в раю. Но концы с концами кое-как сводили, работы в городке нашем нормальной не было. Там только или воровать, магазины чистить, или на жирокомбинате две смены стоять у станка, примерзая ботинками к ледяному полу и гробя здоровье за копейки. От случайных подработок – тоже никакого проку. Сегодня есть деньги, завтра нет. А мне стабильность нужна была – семья все-таки появилась.

Решили переехать. А тут как раз Димыч зашел в гости. Сказал, что тоже уезжает. Насовсем. Оказывается, он уже давно мотался в одно место на заработки, таскал какие-то артефакты. Выгодно продавал потом на черном рынке. Неплохие деньги получались. А Димыч и вправду тогда кучеряво жил. На машине на хорошей ездил; если в гости заходил, то всегда с полным пакетом деликатесов, каких мы за всю жизнь и не пробовали.

Вот он нам и предложил. Давайте, говорит, махнем туда вместе. Сказал, что там сейчас совсем туго стало, не попасть за периметр Зоны, одному тяжело, вместе надо, так легче будет. Он это место Зоной называл. А тогда про нее мало что известно было. Наш городок далеко оттуда находился. Ну, слышали, что-то про Зону, и что с того? Но ходили слухи, что, мол, есть там какие-то штуковины особые, с помощью которых можно много чего улучшить, науку, например, продвинуть. Артефакты. Институты разные эти арты как горячие пирожки раскупали. Но не только они. Там и черный рынок этих штуковин имелся, и суммы уже на порядок выше были. Это я уже потом узнал.

Димыч целый план разработал. Стратег. Мысль у него была такая – устроить меня в охрану на периметр этой Зоны. Я ведь отслужил в армейке – считай, военный, на хорошем счету, без залетов. Должны взять. А я по-свойски буду Димыча за периметр пропускать. Добычу – пополам. Заживем! Он всегда так говорил – «заживем». А Марта его постоянно переспрашивала с такой обидой вроде: мол, а сейчас что же, не живем? А он неизменно отвечал: «существуем». Заживем. Ага, как болячки на заднице.

Мы с женой помозговали чуток и согласились. Димыч, рассуждали мы, свой человек, как брат, на него можно положиться, он не предаст. А особого выбора у нас и не было. Марта в положении тогда была.

Поехали. Устроились. Сначала в комнатушке какой-то поселились убогой, с тараканами размером с чернослив. Они ночью стрекотали, не давали спать. Марта их жутко боялась. Они ее, впрочем, тоже. Как увидит рыжего усатого, такой визг поднимет, что они в панике кидаются врассыпную, от страха в стены головами биться начинают, лишь бы укрытие поскорее найти. Хохма!

Я в военкомат сразу местный пошел, потом в милицию – работу искать. Везде отказ. Димыч подключился. Уж какими путями – не знаю, но устроил. Охранником на периметр, как и говорил. И понеслось.

Первый месяц я осматривался. Изучал – как, что, кто главный, где могут словить меня. Потом, как их кухню узнал всю, так начал Димычу свиданки с Зоной организовывать. Поначалу немного боязно было, все-таки серьезное нарушение. Там вообще все, что связано с Зоной, на особом контроле было.

Димыч надолго туда уходил. На неделю. На две. И возвращался всегда потрепанный, побитый, но довольный, как кот с гуляний. И всегда с артами, с артефактами по-нашему. Толкал их какому-то мутному мужику и получал деньги пачками. Хорошо мы зажили. Буквально через месяц мы с Мартой уже коммуналку поменяли на собственную квартиру.

Димыч начал подтягивать и других людей. Говорил, что нанимает тех, кто вместо него ходить в Зону за артами будет. Самому, дескать, уже не солидно как-то в грязи и пыли копаться. Я ему пытался втолковать, что борзеть-то тоже не надо, но он не слушал. Ему деньги голову вскружили. Ну да бог ему судья. Я о другом в тот момент думал. У меня Марта на пятом месяце уже была, мы кроватку начали присматривать, коляску, вещи детские. Это самые светлые и счастливые дни были.

А потом меня поймали.

Напарника моего заболевшего сменили каким-то солдатиком с другого поста. Хитрое такое лицо у него было, крысиное какое-то. Так эта паскуда сразу прилипла ко мне с расспросами, мол, что да как устроено. А когда я, под предлогом необходимости посетить туалет, пошел подчиненного Димыча пропускать за периметр, так этот солдатик тут и вылез как черт из табакерки и всех нас с потрохами сдал.

Дело завели. Грозил мне срок нехилый. Но удалось с одним знакомым – мы с ним вместе в одной части служили – замять вопрос. Квартиру продать пришлось. Уволили меня, конечно. Марта говорила: не страшно, что без жилья остались, главное, что я на свободе. А мне как ножом по сердцу: ей рожать скоро, а у нас угла своего нет.

Пошел к Димычу. Давай, говорю, нанимай меня к себе, ходоком в Зону. А что делать? Семью кормить надо.

Как первый раз в Зону ходил – про то отдельная история, целой книжки не хватит все рассказать. Чего я там только не насмотрелся. Сейчас, конечно, понимаю, что мне еще повезло: и мутанты, и аномалии, видать, не самые опасные попадались. Но тогда ерундой мне это все не казалось. Принес с рейда два захудалых арта, денег не особо много выручил. Но хоть какая-то копейка. Потом тянуть стало в Зону. Как наркотик. Азарт появился. Там ведь целое государство, со своими законами и порядками.

Наладилась у меня новая работа. Димыч ворчал, но арты принимал исправно.

Марта вот только ругалась. Не нравилось ей это мое новое занятие. Предчувствие, говорила, у нее нехорошее. Пугала ее Зона. Кошмары снились. Конечно, я понимал беспокойство жены. Ей рожать скоро, а она одна дома неделями сидит. Кому такое понравится? В Зону ведь сходить на денек не получится, это тебе не курорт.

А однажды подфартило мне по-крупному. Я «барбарис» раздобыл. Это такой арт, который на черном рынке стоит уйму денег. Отдал его, значит, Димычу, чтобы тот продал. Рад был как ребенок, уже думал, как деньги тратить буду. Размечтался, ага. А тут друг приходит и говорит, что с «барбарисом» накладочка вышла.

Удалось ему продать этот арт за большие деньги одному очень солидному дядьке. А оказалось, что «барбарис» этот якобы поддельный. Да не может такого быть! Как так? А Димыч говорит, что сам не понял, что произошло. В общем, этот дядька объявил на нас охоту, настоящую, мать его, охоту, как на кабанов, и нам, мол, надо немедленно убираться из города. На время, пока шумиха не утихнет. Серьезно все завертелось. Предложил он Марту оставить дома, учитывая ее положение, да и мешаться, говорил, будет, а ее же все равно никто не знает, нигде не засветилась, самим же нам надо на дно залечь. Ненадолго, может быть, на неделю. Переждать, пока там ребята Димыча не утрясут вопрос.

Я, признаться, испугался тогда. Не за себя даже. За Марту. Она ведь уже с приличным животом ходила, ей нервничать нельзя было… А тут мы со своими новостями. Конечно я понимал, что ей нельзя было про все это говорить. Она бы сразу переживать начала.

И я согласился. Собрался быстро, попытался объяснить Марте уклончиво, что надо мне на какое-то время уехать по делам. Да разве ее проведешь? Она сердцем почувствовала неладное. Сразу в слезы. Сказала, что поедет со мной. Встала в дверях и стоит. И никакие уговоры и доводы ей нипочем. А что я ей, дурехе, сделаю? Она с детства такая упертая была: стоит на своем, и никак ее не переубедить. Уж я ей и так, и эдак объяснял, до самой ночи. Про охоту, конечно, не говорил, врал про срочную командировку. А она – нет, и все.

Взял ее с собой… Никогда себе этого не прощу!

А потом…

Потом авария была. Мы в машине ехали, я за рулем сидел. Неслись на бешеной скорости. Ночью. Тормоз не сработал. В кювет улетели. Машина вдребезги, а Марта… Марта…

Тритон затих. Закрыл руками лицо и долго молчал. Потом произнес не своим голосом:

– Марта умерла. Ребенок тоже. Я остался один.

Глава 12

Ворон шел по следу.

Сломанные ветки, примятая трава, отпечатки подошв на земле – ошибки тех, кто решил поиграть с ним в догонялки. От него еще никто не уходил.

«Это дело только времени, – улыбнулся своим мыслям преследователь, бесшумно ступая среди валежника и рыжего бурьяна. Голые ветки облетевших кустов настырно лезли в глаза, мешая обзору. – Чтобы почувствовать зверя, очи не нужны, – ухмыльнулся про себя Ворон. – Я вижу тебя и без них – дулом моего оружия».

Вскоре его взору открылась небольшая прогалина.

И вновь он увидел следы. Беглецы были здесь – зверь и те двое.

«Слишком давно это все длится. – На лице Ворона заиграли желваки. – За это время я успел хорошо изучить все твои повадки. Поэтому тебе от меня не скрыться. Пора заканчивать с этим. Охота затянулась».

Наемники – его цепные псы – шли группами. Ворон жестами отдал приказ двигаться в указанном им направлении, а сам принялся изучать местность.

«Так, что тут у нас? На первый взгляд – чисто. Но это только на первый взгляд. Даже не интересно становится. Слишком просто. Вот четкий отпечаток ботинка под лопухом. Принадлежит, скорее всего, тому пареньку. А вот неприметный лист, упавший с дерева. Но упал он не сам, его зацепили, когда продирались сквозь густые заросли. Беглецы шли к холму. Там есть только одно место, где можно укрыться».

Ворон с группой двинулся в сторону штольни.

* * *

– Забудь. Забудь обо всем, что я тебе сейчас рассказал.

Тритон резко поднялся, снова сел. Пальцы его начали нервно теребить край куртки, а лицо исказила страдальческая ухмылка.

– Это все тебя не касается. Просто забудь.

– Я и так ничего не помню, чтобы забывать еще что-то, – девушка добродушно улыбнулась. – Не беспокойся, я никому не расскажу. Я только хочу, чтобы тебе было чуточку легче.

Тритон устало кивнул.

– Да, мне действительно стало легче. Кажется, я это хранил в себе целую вечность. А теперь вот освободился.

Сталкер отстегнул от автомата магазин, провел ревизию боезарядов. «Восемь патронов. Еще двадцать два – в кармане. Итого – тридцать. Не самый лучший расклад», – подметил он про себя.

Замычал Малёк, проснулся. Протирая кулаками глаза, спросил:

– Уже можно возвращаться назад?

– Пока не знаю, – угрюмо ответил проводник.

– А когда узнаешь? – не унимался паренек.

– Да откуда я…

Внезапно из мрака донеслись обрывки разговора:

– Первая группа, как слышите? Прием. Мы миновали какое-то чучело, есть убитые… нет, не люди, обезьяны какие-то. Беглецы были здесь.

Малёк растерянно глянул на Тритона. Тот уже активно готовился к обороне.

– Значит так, молодежь! – скомандовал сталкер. – Слушайте сюда, если пожить еще хотите. Вон ту вагонетку видите? Тащите ее ко входу. Она не тяжелая, вдвоем укатите. Как сделаете, наполните кузов под завязку камнями. Еще и колеса засыпьте, чтобы тяжелее было сдвинуть. Это преградой для них будет.

Ребята резво принялись за дело.

Сам сталкер выбрал наиболее подходящее место для обороны – закуток, укрытый кривым изгибом стены и насыпью из пустой породы. Почти бруствер. Сбоку даже имелась небольшая выемка, которую можно было использовать как бойницу.

Укрепив для надежности насыпь крупными камнями, сталкер принялся заготавливать факелы. Еще он подумал, что неплохо было бы кинуть в костер кирзовые шахтерские сапоги и дать им хорошенько разгореться. Потом потушить. Отличная дымовая завеса. «Дышать, правда, будет тяжело, – рассуждал здоровяк, – но это цветочки, по сравнению с тем, что испытают враги. Главное, что в условиях нулевой видимости можно будет перетянуть преимущество на себя».

Шахтерскую робу, обнаруженную ранее, Тритон пустил на длинные ленты, из которых накрутил небольшие шары. Проверил наличие спичек – они должны быть всегда под рукой. Вместе со спичками извлек из кармана прочие вещи, найденные в куртке бывшего работника шахты – свернутую бумажку и ключ. Развернув бланк, сталкер хотел уже было его выбросить, как вдруг увидел на обратной стороне листа чертеж. От удивления Тритон даже присвистнул. Это была нарисованная от руки детальная схема всей шахты.

Пытаясь определить, где сейчас они находятся, он покрутил «карту». «Ага, вот тут. Северный сектор. А эта линия, идущая отсюда, это у нас…»

– Малёк! – не в силах сдержать эмоции, крикнул Тритон.

– Что?

– Тащи давай вагонетку сюда.

– Как? Зачем? Мы же ее уже…

– Быстрее!

– Да зачем? – спросила Вобла. Ее голос звенел от возмущения. – Сам же сказал…

– Тут, в этом углу, есть вентиляционный люк, – перебил девушку проводник. – Он выходит прямо на поверхность. Диаметр хода, судя по всему, достаточный для того, чтобы мы могли легко туда влезть. Но люк высоко находится, метрах в четырех от земли, поэтому ты его и не заметил тогда, при обходе. Нужно…

Договорить Тритон не успел. Ребята поняли его и без этих подробных пояснений. Пыхтя и ругаясь, они перекатили вагонетку к сталкеру.

– Куртка, видимо, принадлежала вентиляционщику. Он обслуживал все эти каналы, – сказал Тритон, помогая перевернуть тяжелую тележку на бок, чтобы можно было встать на нее и дотянуться до спасительного люка.

В туннеле раздались шаги.

– Быстрее! Быстрее! – поторопил своих подопечных сталкер. – Залезайте.

– Вон он! Я его вижу! – радостно закряхтел Малёк, карабкаясь вверх. – Только там решетка установлена.

– Замок есть? – спросил Тритон.

– Есть. И цифры на нем…

– Двести семнадцать?

– Да. Откуда знаешь?

– Держи ключ. Открывай скорее! Пошевеливайся!

Уговаривать паренька не понадобилась. На пол гулко упала решетка, поднимая клубы пыли. Из черного квадрата вентиляционного хода уже через мгновение торчали ноги шустрого юноши.

– Теперь ты, давай, – подтолкнул Тритон девушку.

– А ты?

– За меня не беспокойся. Быстрее!

В помещение вбежал авангард бойцов. Сталкер срезал их очередью по ногам, дал два выстрела в сам туннель. Такого приема атакующие явно не ожидали, но быстро, впрочем, опомнились.

Сталкер с силой затолкал девушку в люк.

Загрохотали автоматные очереди. Засвистели пули, совсем близко от беглецов.

– Тритон! – закричала Вобла.

Но ответа не последовало.

Она попыталась развернуться, чтобы помочь забраться проводнику, но не смогла даже толком повернуть голову – внутри железной коробки было слишком тесно.

Противники начали стрелять одиночными, видимо, определив цель.

– Тритон! – снова позвала Вобла.

Но сталкер молчал.

Раздался грохот железа – упала вагонетка. Девушка дернула за ногу Малька, крикнула:

– Ему надо помочь!

Парень что-то ответил – она не расслышала. Попыталась ползти назад, но сразу же уперлась во что-то твердое.

– Куда прешь, твою в коромысло?! – раздался у нее за спиной знакомый ворчливый голос снизу. – Вперед давай!

– Ты в порядке? – радостно спросила девушка.

– Да что со мной сделается? Ты, вместо того чтобы болтать, шевели локтями, дышать нечем.

Двигаться в узкой вентиляционной шахте было очень сложно. На некоторых участках приходилось и вовсе карабкаться, как по трубе, наверх, упираясь коленями в стенки. Получасовое ползанье в этой пыльной железной кишке вымотало беглецов окончательно. Когда они наконец выбрались наружу, сил на то, чтобы радоваться, уже ни у кого не осталось.

Тритон прохрипел:

– Надо заблокировать выход.

Лаз заложили камнями и ветками, не надеясь, впрочем, что это поможет надолго остановить преследователей.

– Теперь надо понять, куда мы вышли и где ближайшее поселение.

Все вместе начали осматриваться, но ничего, кроме густо разросшегося бурьяна не обнаружили.

– Что будем делать? – поинтересовалась Вобла.

– Пойдем вперед, – просто ответил сталкер. – Авось и выйдем к какой-нибудь деревушке.