Текст книги "Дракон и солдат"

Глава 5

Зорю сыграли ровно в четыре тридцать; от хриплого воя трубы койки во всех бараках судорожно заскрипели. Не прошло и полминуты, как в дверях появился сержант Гриско собственной персоной. В его приветственной речи говорилось о неких жирных, нашпигованных личинками кусках сала, которые должны немедленно оторвать задницы от кроватей и встать по стойке «смирно».

– Слизняки! – заорал он, когда новобранцы вытянулись, не смея поглубже вздохнуть, у своих коек. – Вы что, думаете – это летний лагерь? Размечтались! А я, по-вашему, кто? Ваша мамочка? Еще чего!

Сержант медленно пошел по комнате между рядами коек, оглядывая каждого новобранца с головы до ног и, не особенно стесняясь в выражениях, делясь соображениями о них самих, об их родителях, о том, что ожидает новичков, и об их шансах стать хорошими солдатами. Вся эта унизительная процедура имела цель приструнить юнцов и сделать из них послушных овечек.

Джек невольно восхищался обширным словарным запасом сержанта, хотя сам провел много времени в компании дядюшки Вирджа и других уголовных типов и раньше считал, что в умении сквернословить этим людям нет равных.

Вчерашнее выступление Гриско в защиту солдатской кухни сразу поставило сержанта на один уровень с виртуозами перебранок. Но только сейчас Джек понял, насколько сдержанным в выражениях был вчера их начальник, произнося в столовой свою возмущенную тираду.

И вот – первая утренняя побудка. Интересно, сколько бранных слов еще осталось в его лексиконе?

Тем временем Гриско поравнялся с Джеком... и вдруг остановился.

– А это еще что за урод в семье уродов? – потребовал объяснений сержант, придирчиво оглядывая Джека.

– Сэр? – произнес Джек, едва шевеля губами.

– Это что, шутка? – проорал Гриско, тыча пальцем.

Джек опустил глаза и посмотрел на Дрейкоса, который находился на своем обычном месте, обернувшись вокруг тела хозяина.

– Это татуировка, сэр.

– «Это татуировка, сэр», – передразнил Гриско. – Чтобы я ее больше не видел!

Джек недоуменно заморгал.

– Сэр?

– Я сказал: чтоб я ее больше не видел! – рявкнул Гриско. – Смой ее, счисти песком – как угодно.

– Но это же татуировка, – запротестовал Джек. – Ее нельзя смыть.

Гриско уже направился было к двери, но последние слова Джека заставили сержанта снова повернуться к мальчику и уставиться ему прямо в глаза.

– Ты препираешься со мной, Монтана? – тихо спросил он. – Вздумал ослушаться прямого приказа?

– Нет, сэр, – ответил Джек, быстро соображая, что бы такое сказать. – Но я прошу разрешения вернуться домой, чтобы посетить клинику, где сводят татуировки.

Уголки рта Гриско дрогнули, как будто он готов был улыбнуться.

– Так-то лучше, – сказал он. – Когда я что-нибудь приказываю, ты сломя голову кидаешься выполнять мой приказ. Ясно?

– Да, сэр.

– Хорошо, – одобрил Гриско. – Я не разрешаю тебе покинуть отряд. Ты отсюда так просто не улизнешь. Сведешь свою татуировку во время первой же увольнительной!

Сержант смотрел на мальчика с тем свирепым выражением, с которым Джек и остальные новобранцы уже ознакомились во время вчерашнего ужина, хотя, похоже, Гриско был вполне доволен собой.

– Ну ладно, слизняки, – вещал он, двинувшись вдоль коек в обратном направлении, – у вас пять минут на то, чтобы одеться и явиться в столовую. Ровно через тридцать минут вы должны стоять на третьем плацу. Так что пошевеливайтесь!

* * *

Все утро новобранцы занимались строевой подготовкой. К тому моменту, как рожок заиграл сигнал к обеду, некоторые из них уже могли совершать повороты налево, направо или кругом не хуже самого Гриско.

Разумеется, сержант ни за что бы этого не признал. Если верить его ругани и причитаниям, новобранцам суждено было вечно остаться не имеющими понятия о дисциплине тупыми личинками.

Хотя Джек, глядя на неуклюжие движения некоторых новоявленных наемников, вынужден был согласиться, что кое в чем Гриско прав.

После обеда они снова упражнялись на плацу, на этот раз с бутафорским оружием. Поначалу дополнительный вес не казался таким уж большим, но после часа занятий скорострельная винтовка Гомперса словно превратилась в сделанную из чистого свинца. К середине вечерней тренировки бодрость новобранцев сошла на нет, а еще через час двое ребят помладше стали тихонько стонать при каждом движении.

Это было ошибкой. Сержант Гриско терпеть не мог стонов и хныканья, такие звуки раздражали его больше, чем татуировки с драконами. Стоило ему услышать хоть малейший намек на тяжкий вздох, как он останавливал тренировку и набрасывался на нарушителя порядка.

Одним из провинившихся оказался Роган Мбусу, одиннадцатилетний мальчишка, выдававший себя за четырнадцатилетнего, который так восхищался драконом Джека в вербовочном центре. К тому моменту, как Гриско закончил экзекуцию и, кипя злобой, вернулся к остальным подопечным, Роган чуть не плакал.

Однако среди усталых и неуклюжих новобранцев имелись и два исключения. Одним из них был Джомми Рандольф, парнишка, жаловавшийся Джеку в вербовочном центре на свой долгий контракт. Несмотря на свои опасения, он, похоже, быстро вжился в роль отличного молодого бойца. Может, действительно подходил для этой роли. А может, просто старался изо всех сил, чтобы вновь не оказаться объектом насмешек.

Потому что вторым исключением была Алисон Кайна.

Во время строевых учений Джек поймал себя на том, что наблюдает за ней. Алисон шагала в колонне впереди и немного правее Джека, поэтому он легко мог за ней следить, не поворачивая головы. Как и Джомми, все приемы девочка схватывала на лету. Но в отличие от Джомми она не прилагала для этого больших усилий.

Дядя Вирдж частенько говаривал, что существует всего два типа людей, которым учение дается без труда. К первым относятся те, кто уже имеют представление о том, чему учатся. Ко вторым – талантливые обманщики, наделенные от природы даром быстро усваивать новые приемы. Талантливые обманщики, каковым являлся сам Джек.

Конечно, дядя Вирдж заводил об этом речь лишь тогда, когда уговаривал племянника взяться за работу, требующую особой ловкости. И все же его замечания имели под собой практическую основу. Либо Алисон уже проходила военную подготовку, либо она относилась ко второй, специфической, группе людей.

Первое предположение казалось смехотворным. Алисон всего четырнадцать, вряд ли она успела послужить в Звездных силах. Но второй вариант был ничуть не лучше. Если она из тех, кто с пеленок умеет выходить сухим из воды, что ей нужно во временном тренировочном лагере наемников?

Чем дольше Джек размышлял об этом и чем пристальнее наблюдал за девочкой, тем больше беспокоился. Однако в ее поведении не было ничего особенного – ничего такого, на что, как говорится, можно было бы «указать пальцем». Джек собирался потолковать об этом с Дрейкосом, но вскоре после того, как в казарме выключили свет, дракон отправился в ночной дозор, и времени для серьезного разговора не хватило.

Поэтому Джек оставил свои мысли при себе и стал выжидать случая переговорить с Алисон. Все-таки он и сам был когда-то неплохим воришкой и лгуном. Если повезет, он вычислит, чего ради она тут ошивается.

* * *

Как ни странно, поговорить с Алисон Кайной оказалось не так-то легко.

А ведь они были всего лишь парочкой из двух сотен подростков, которые локоть к локтю осваивали первые навыки молодого бойца. Они жили одной и той же солдатской жизнью, дышали ею, видели ее во сне и даже, если бы кто-нибудь хорошенько сдобрил эту жизнь соусом, могли бы слопать ее в столовой. Казалось бы, легче легкого – якобы случайно натолкнуться на Алисон в свободную минутку и завязать разговор о том о сем...

Предметов для обсуждения было хоть отбавляй. Например, сержант Гриско прочно лидировал в списке излюбленных тем разговоров всех новобранцев.

Но первый лагерный день плавно перетек во второй, второй – в третий, и Джек понял, как мало у новичков свободного времени.

Большая часть дня у них уходила на занятия гимнастикой, строевой подготовкой или на полевые учения. В это время Джек мог видеть Алисон, но не имел возможности с ней поговорить. Оставшееся время почти целиком поглощало чтение уставов и инструкций или дословное пересказывание прочитанного инструктору в учебной комнате.

В столовой к Алисон тоже было не подступиться, хотя время, отведенное на еду, с некоторой натяжкой все же могло назваться свободным. Девочек в отряде вообще было мало, они старались держаться вместе и каждый раз садились за одни и те же три стола. Алисон усаживалась за средним, поэтому Джеку, чтобы до нее добраться, пришлось бы прокладывать себе путь чуть не по головам.

Оставались только ночи. Но, учитывая царящую в казармах тишину и патрули, регулярно обходящие лагерь, это тоже был дохлый номер. И даже если бы Джек рискнул встретиться с Алисон ночью, ему пришлось бы отказаться от сна, а он отчаянно нуждался в отдыхе.

На четвертый день Джек почти решил бросить свою затею. Его тело ныло от непомерных физических нагрузок, голова гудела от обилия технической информации, и даже во сне он порой начинал маршировать, как на параде. Если Алисон намеревалась оставить далеко позади всех остальных новобранцев, Джек готов был уступить ей дорогу и аплодировать ее успехам.

С другой стороны, сам-то он болтался здесь вовсе не для того, чтобы с честью вынести тяготы лагерной жизни. Он не мог просто сбросить Алисон со счетов, раз уж задумал добраться до компьютеров отряда «Виньярдс Эдж». Так или иначе, ему требовалось выяснить, что на уме у мисс Кайны.

Итак, Джек решил запастись терпением, затаиться и наблюдать. И на пятый день его терпение было наконец вознаграждено.

* * *

– Мишени вон там, – объяснял сержант Гриско, пока его подопечные один за другим подходили к столу под деревьями и брали оружие. Ярдах в ста от места раздачи оружия виднелись зубцы скал. – Займите позицию для стрельбы и возьмите их на прицел.

Ученики побрели меж деревьев. Опасливо взвесив на руке свою скорострельную винтовку, Джек направился на правый фланг.

– Это оружие не похоже на оружие бруммги, которое мы видели на борту «Исследователя небес», – тихо подал голос к'да из-под рубашки мальчика.

– У бруммги было нечто вроде револьвера, – сказал Джек. – Револьверы стреляют пулями. Это такие крошечные снарядики, которые приводятся в действие маленькими взрывами.

– Идея мне ясна.

– Вот и отлично. А эта штука – химический лазер. Совсем другое дело. Хотя, если попасть из него в лицо, лучше не будет.

Дрейкос слегка заерзал.

– Ты, похоже, не слишком уютно себя чувствуешь, – заметил он.

– Скажи лучше – напуган до смерти, – буркнул Джек. – Ни фига себе, а! Всего пара часов тренировки, и мы уже должны учиться стрелять из этого оружия.

– Ты не умеешь с ним обращаться?

– Джек фыркнул.

– Шутишь! Да я его в глаза раньше не видел.

– Но когда мы встретились впервые, ты держал в руке пистолет.

– То был танглер, – вяло поправил Джек. – А между танглером и этим оружием разница в пятьдесят световых лет.

– Эй, ты! – окликнул Джека Гриско. – Драконник!

Смутившись, Джек повернулся кругом.

– Сэр?

Сержант подбоченясь стоял за оружейным столом.

– Если когда-нибудь ты станешь очень, очень хорошим солдатом, специально для тебя выпустят оружие с голосовым устройством, – предрек Гриско. – А до тех пор не разговаривай со своей пукалкой. Она все равно не ответит.

Чувствуя, как краснеют уши, Джек ответил:

– Есть, сэр.

Снова повернувшись, он размашисто зашагал между деревьями.

– Вот спасибочки, Дрейкос, – сердито пробормотал Джек себе под нос. – Мало у меня других проблем.

– Извини, – тихонько проговорил дракон.

– Да ладно, – со вздохом ответил мальчик.

Джек успел сделать всего несколько шагов, когда Дрейкос снова подал голос:

– И все же я кое-чего не понимаю.

– Танглер – безвредное оружие, – устало объяснил Джек.

Дрейкос целыми днями был предоставлен самому себе и мог блуждать мыслями где угодно, но коли в его башку между остроконечными ушами втемяшивалась идея или у дракона возникал вопрос, так просто от него было не отмахнуться.

– С помощью танглера нельзя убить. Ты же сам пользовался этой штукой и видел, как она работает.

Я понимаю разницу, – слегка раздосадованно заверил Дрейкос, – все-таки я воин к'да. Меня просто удивляет, что человек, занимавшийся раньше такими делами, какими занимался ты, не знаком с самыми разными видами оружия. Джек покачал головой.

– Ничегошеньки ты не понял, – сказал он. – Люди моей бывшей профессии просто не могут позволить себе выбирать оружие как попало. Ты слышал когда-нибудь о фелонии[4]4
  Felony – (юр.) уголовное преступление; как правило, тяжелое преступление, карающееся более чем годом тюремного заключения и выше, вплоть до смертной казни. (Прим. ред.)


[Закрыть]?

– Нет.

– Фелония – это тяжкое преступление, – пустился в объяснения Джек.

Впереди за деревьями он заметил груду больших, как скалы, камней с зазубренными краями – вполне подходящее укрытие для стрельбы по мишеням.

– Фелония, – продолжал он, – это преступление типа вооруженного ограбления, похищения людей или...

– Или убийства, – тихо дополнил Дрейкос.

Джека передернуло. Он уже знал, как Дрейкос, следующий принципам воинской этики к'да, относится к убийству.

– В любом случае, фелония – это тяжкое преступление, например убийство, которое происходит во время совершения более мелкого преступления.

– Даже если преступники не собирались никого убивать?

– Даже если человек погиб не по их вине, – сказал Джек. – Неважно, как именно это случилось. Если ты был среди тех, кто совершил преступление, тебя обвинят в убийстве. Вот почему мы с дядей Вирджем никогда не носили оружия, из которого можно убить.

– Интересно, – задумчиво произнес Дрейкос. – Законы к'да и шонтинов принимают во внимание намерения тех, кто совершил убийство. Этот закон действует по всему Рукаву Ориона?

– На большинстве планет Интерноса, – ответил Джек. – Но в других мирах к этому относятся иначе.

– Стой, – вдруг скомандовал Дрейкос.

Джек замер, укрывшись за стволом огромного дерева.

– Что такое? – нетерпеливо спросил он, шаря глазами по сторонам.

– Дальше начинается открытое пространство, – объяснил Дрейкос, – поэтому ляг на траву.

– О, да брось ты... – Джек посмотрел на свою рубашку. – Это же всего лишь тренировка, знаешь ли!

– Вот и потренируемся как следует, – сказал дракон. – Ложись.

Джек вздохнул.

– Всю жизнь только об этом и мечтал, – пробормотал он, закинув винтовку за спину и встав на четвереньки, – иметь персонального инструктора по боевой подготовке.

– Используй свои средние сочленения, – посоветовал Дрейкос. – Так ты сможешь, особенно не засвечиваясь, передвигаться достаточно быстро.

– Мои средние... А! Ты имеешь в виду колени и локти.

– Правильно. Удивляюсь, что вас до сих пор этому не научили.

Джек нахмурился и принялся ползком пересекать пространство, отделявшее его от скал. А ведь и правда, если разобраться, почему их этому не научили?

Ползти по-пластунски, отталкиваясь локтями и коленями, оказалось легче, чем он предполагал. Хотя все равно идти пешком было бы куда удобнее. Добравшись до скал и выбрав подходящую расщелину, Джек осторожно приподнял голову и огляделся.

Он оказался на краю большой каменной воронки глубиной ярдов пятьдесят, тянувшейся вперед на сто ярдов. По дальнему склону воронки здесь и там была разбросана дюжина электронных мишеней.

– Разве нас готовили к тому, чтобы поражать столь далекие цели? – пробормотал Джек, снимая из-за плеча оружие и щелкая предохранителем. – А как же быть с железным правилом не стрелять, пока не увидишь белки глаз противника?

– Что-что?

– Проехали.

По крайней мере, на верхушке одной из скал имелась удобная выемка, в которой можно было пристроить винтовку. Положив дуло оружия на эту выемку, Джек начал опускаться на колени.

– Пригнись, – приказал девичий голос.

Недовольно поморщившись, Джек перекатился на бок и посмотрел назад. То была Алисон Кайна.

Глава 6

Она приближалась со стороны зарослей, переползая через отрытое пространство именно так, как только что научил Джека Дрейкос. Само собой, у Каины получалось лучше, чем у Джека.

– Что ты сказала? – переспросил он.

– Я сказала, пригнись, – повторила Алисон, направляясь к его укрытию. – На той стороне воронки наверняка засели снайперы, которые держат нас на прицеле.

Мальчик слегка подался назад, под прикрытие скал.

– Снайперы?

– Ты ведь не думаешь, что это простое упражнение в стрельбе по мишеням, так ведь? – отдуваясь, спросила Алисон, когда добралась наконец до скал. – Ты же знаешь, в какие игры любит играть Гриско. Думаешь, он упустит такую прекрасную возможность?

– Прекрасную возможность для чего? – не понял Джек. Внезапно каменная стена, к которой он прислонялся, перестала казаться надежной защитой. – Для того, чтобы прострелить нам головы?

– Ох, где твои мозги? – фыркнула девочка, скидывая со спины винтовку. – Они просто используют маркирующие лазеры.

– Никогда о таких не слышал.

– Их лучи вызывают слабую сыпь. Ты даже ничего не почувствуешь, но метка проявится – вроде как солнечный ожог.

Джеку стало немного легче дышать.

– А потом исчезнет, я надеюсь.

– Продержится день или два. – Алисон одним глазом глянула в просвет между скалами. – И покажет, каким ты был растяпой.

– Мило, что нас об этом не предупредили, – проворчал Джек, переворачиваясь на живот и продвигаясь к другому проему в невысокой каменной гряде: чуть ниже и лучше защищенному. – Хорошо, что ты отлично во всем этом разбираешься.

– Я провела кое-какие расследования, – сказала Алисон, – и догадываюсь, что ты ничего подобного не сделал.

– Что правда, то правда, – отозвался Джек. Он взял на мушку одну из далеких мишеней, размышляя, не целится ли кто-нибудь сейчас в него самого. – Я надеялся, что нас научат всему необходимому.

– Я говорю не об обучении, – возразила Алисон. – Дело в другом.

Джек плавно нажал на спуск. Последовала короткая вспышка лазерного луча, сопровождаемая тихим шипением, и энергетическая гильза выскочила из патронника. Она покатилась по траве, оставляя след, пахнущий химическим реактивом.

– И в чем же тогда дело?

– В методике.

Оттуда, где залегла Алисон, послышалось характерное шипение – видимо, она тоже спустила курок.

– Тебе не кажется странным, что до сих пор нам даже посмотреть не давали на настоящее оружие?

Джек пожал плечами, выбирая новую цель.

– Но прошло всего-то пять дней, – заметил он.

– Из отведенных на обучение десяти, – указала Алисон. – Десять дней на освоение базового курса молодого бойца – и после этого считается, что мы на все готовы. В большинстве армий начальная подготовка занимает шесть недель и даже больше.

– Да, но в большинстве из них солдат готовят к настоящей войне, – напомнил Джек. – Мы же будем нести гарнизонную службу.

– Это Гриско так говорит, – с сомнением откликнулась Алисон. Джек услышал, как она еще дважды выстрелила. – Ты ведь говорил с мальчишкой по имени Роган Мбусу?

– Конечно, – подтвердил Джек. – Коротышка с большими ушами. Клянется, что ему четырнадцать.

Алисон фыркнула.

– Я тоже с ним говорила, – презрительно заявила она. – Он радуется уже тому, что некоторые дают ему двенадцать. А по закону, знаешь ли, принимать в наемники по контракту можно детей не младше четырнадцати лет.

– Выходит, «Эдж» слегка нарушает правила, – сказал Джек. – И что с того?

А то, что я не хочу заниматься даже гарнизонной службой с детишками, которые слишком малы, чтобы разобраться, где какой конец винтовки, – мрачно сказала Алисон. – Ведь гарнизонных солдат точно так же можно убить, как и любых других.

Джек поморщился.

– Ты говоришь совсем как мой дядя. Откуда тебе все это известно?

– Я уже сказала – провела расследование.

– Ну да, как же, – не поверил Джек. – Такое не узнаешь из книг.

Алисон поджала губы.

– Если хочешь знать, это моя вторая попытка стать наемницей, – сказала она. – Из первого отряда, в который я поступила, я просто смылась.

– И вернулась, чтобы испытать все снова?

Алисон смерила его ледяным взглядом.

– Моим родителям нужны деньги. А твоим разве нет?

Не дожидаясь ответа, она вернулась к стрельбе.

Что оказалось весьма кстати, так как Джек не был готов ответить на такой вопрос.

Несколько минут они молча стреляли, лежа бок о бок. Джек вел огонь по нескольким мишеням, беспокоясь о том, насколько хорошо у него получается. Получалось, вероятно, паршиво. А Гриско наверняка может каким-то образом определить, из какого оружия сколько раз поразили мишень. Но итоги будут подведены, только когда все отстреляются. Эта мысль не приносила Джеку облегчения.

– Почему тебя зовут Драконником? – неожиданно спросила Алисон.

Джек искоса взглянул на нее.

– Что-что?

– Гриско назвал тебя Драконником, когда ты разговаривал со своим оружием.

У Джека снова запылали уши. А вдруг все ребята слышали слова сержанта? Ужас.

– У меня на спине вытатуирован дракон, – объяснил он. – Большая такая татуировка.

– Она имеет отношение к древним воинам-драконникам?

– Вовсе нет, – заверил Джек. – Я вообще услышал о них впервые с месяц назад.

Алисон хмыкнула и снова принялась стрелять. Через пять минут у нее кончились заряды.

– Я отстрелялась, – сообщила она, забросив винтовку за спину и отползая назад. – Убедись, что у тебя вышли все боеприпасы, прежде чем вернешься, не то Гриско открутит тебе уши. Поразить хотя бы по одному разу каждую мишень было бы тоже неплохо.

– Спасибо, – сухо отозвался Джек. – Сделаю, что смогу.

– И не высовывайся, – напоследок предупредила Алисон.

Спустя минуту она уже скрылась под деревьями.

– Было мило с ней поболтать, – сказал себе Джек.

– Она очень решительная, – заметил Дрейкос. – Это слышно по ее голосу.

– Или очень глупая, – Джек прицелился и выстрелил. – Как и вся ее семья. Не понимаю, как люди умудряются так страдать из-за денег?

– Во многих случаях в том нет их вины.

– В большинстве случаев еще как есть, – упрямо заявил Джек.

– Это похоже на философию дядюшки Вирджила.

Оставь моего дядю в покое, – велел Джек и выпустил еще два заряда; скорее всего, оба раза промазав. – Что ни говори, он знал, как устроен этот мир.

Последовало короткое молчание – оно продолжалось ровно столько, чтобы Джек сообразил: Дрейкос запросто мог бы напомнить ему, как именно дядюшка Вирджил зарабатывал на жизнь. Вместо этого дракон спросил:

– А ты не испытываешь сострадания к слабым?

– Там, где я рос, о сострадании вспоминали в последнюю очередь, – ответил Джек. – И я ни разу не видел, чтобы оно принесло кому-нибудь хоть малейшую пользу.

– Ни разу?

Джек опустил глаза на дракона.

– Зачем мы обсуждаем моральные проблемы, если рядом нет дяди Вирджа, который выступил бы на моей стороне?

– Тебе неприятно об этом говорить?

– Джек нетерпеливо тряхнул головой.

– Может, хватит?

– Конечно, – сказал Дрейкос так спокойно, будто и не он начал весь этот разговор. – Рассказать, что я узнал о ночных патрулях?

– Конечно! – обрадовался Джек. – Рассказывай.

– Есть четыре наряда, – начал Дрейкос, – по два солдата в каждом. Они проходят перед главным входом в здание штаба примерно раз в двадцать минут.

– Интервал соблюдается точно? – спросил Джек.

– Довольно точно, но не совсем, – ответил Дрейкос. – Между появлениями патрулей проходит от восемнадцати до двадцати пяти минут.

– А они всегда являются с одной и той же стороны?

– Опять-таки – не всегда, – сказал дракон. – Я заметил небольшие расхождения в направлении движения патрулей, но не слишком значительные.

– Значит, у них есть постоянные маршруты, – подытожил Джек.

Он сразу перестал сердиться на дракона. Дрейкос, конечно, мог считать себя экспертом по части морали и этики, но что касается составления единой картины из разрозненных фактов – то была сфера Джека.

– Если и есть на свете что-то, что дядя Вирджил научил меня любить и ценить, так это постоянные маршруты.

– Но не забывай про сигнализацию на дверях, – предостерег Дрейкос.

– Не сомневаюсь, она там есть, – согласился Джек. – И у компьютеров тоже. Но с этим я справлюсь. Меня больше волнует, чтоб меня не подстрелили, когда я буду туда пробираться.

– Может, попробуем проделать все прямо сегодня?

Джек сделал два последних выстрела и только тогда ответил:

– Давай подождем еще одну ночь. Если маршрут движения патрулей не изменится, завтра рискнем.

– А... если у нас все получится?

– Тогда не станем задерживаться тут дольше чем надо.

Джек забросил винтовку за спину и начинал отступать – опять-таки куда менее ловко, чем это проделала Алисон.

– Если дядя Вирдж не утратил хватки, а он свое дело знает, он наверняка припрятал «Эссенею» где-нибудь поблизости. И как только мы разузнаем все о связанных с «Эджем» «Джиннах-90», свистнем дяде Вирджу и отчалим.

– А если мы не найдем того, чего ищем?

– Если у них есть нужная информация, мы ее найдем, – уверенно заявил Джек. – А если нет, тогда... Ладно, будем расправляться с проблемами по мере их появления.

Он уже дополз до деревьев и смог подняться на ноги.

– Ну, пошли проверим, как я стрелял.

– Боюсь, не слишком метко, – сказал Дрейкос. – Но не расстраивайся. Стрельба по далеким мишеням дело непростое даже для мастера.

– Могло быть и хуже, – заметил Джек, – например, стрельба из автомата или даже из полуавтоматической пулевой винтовки...

Он замедлил шаг, когда ему в голову пришла странная мысль.

– В чем дело? – спросил Дрейкос.

– Я вот что подумал, – медленно произнес Джек. – Лазерная винтовка, она ведь не ударяет в плечо. Ну, у нее нет отдачи. Понимаешь?

– Да.

– Поэтому из нее легче учиться стрелять, – продолжал Джек. – Вот только стрельба из лазерных винтовок обходится куда дороже, чем из других, Ты дал бы новичкам упражняться с таким оружием?

Дрейкос ответил не сразу.

– Вас учили маршировать и держать строй, – сказал он. – Из уставов и инструкций вы узнали военные слова и выражения, оттуда же набрались разной технической информации. Теперь вы учитесь стрелять из оружия, с которым легче всего управляться.

– И если верить Алисон, все это мы должны освоить вчетверо быстрее, чем солдаты регулярных армий, – закончил мысль Дрейкоса Джек. – Это начинает слегка настораживать.

– Но ты же сам говорил, что вас готовят к гарнизонной службе, – напомнил Дрейкос. – Может, для нее подобного обучения как раз достаточно.

– Может быть, – кивнул Джек. – Но, как сказала Алисон, гарнизонных солдат убивают точно так же, как и тех, кто участвует в сражениях.

Продолжая шагать между деревьев, Джек напомнил себе, что он здесь надолго не задержится. Следующей ночью они с Дрейкосом добудут нужную информацию и сделают ноги.

– Как бы то ни было, могу поспорить: я стрелял лучше, чем ты думаешь, – сказал мальчик Дрейкосу.

– У тебя есть тенденция стрелять выше цели, – отозвался дракон.

– Нет у меня такой тенденции, – защищался Джек. – Подожди и сам убедишься. Тебе еще придется съесть свои слова на ужин.

– Что-что?

– Джек вздохнул.

– Проехали.

* * *

Джек ничуть не удивился, узнав, что Алисон и Джомми заняли первое и второе места по итогам стрельбищ. Удивило и раздосадовало его то, что Дрейкос верно оценил его стрелковые способности. Он занял почетное восемьдесят седьмое место.

Но зато в него всего лишь три раза попали снайперы. Большинство же других ребят, и не подозревавших о своей роли мишеней в тире Гриско, могли похвастаться по крайней мере парой десятков маленьких красных отметок.

У Алисон, разумеется, не было ни одной.

Этим вечером ужин прошел в более угрюмой обстановке, чем обычно. Большинство новобранцев полагали, что с ними сыграли злую шутку, и обвиняли во всем лично сержанта Гриско. Джомми негодовал больше всех, понимая, что отметки на теле, свидетельствующие о том, что его подстрелили двадцать один раз, затеняют впечатление от его второго места по стрельбе.

Джек старался не принимать участия в дебатах. Лучше пусть никто не заметит, что ему каким-то чудом удалось не попасть под выстрелы снайперов. Иначе товарищи могут заподозрить, что он с самого начала знал о готовящемся подвохе и никого не предупредил.

После ужина юные наемники снова занимались на плацу – на этот раз при тусклом свете сумерек и с настоящими лазерными винтовками Гомперса, а не с прежними карамельными палочками за плечами. К счастью, винтовки были без зарядов.

Потом ребята изучали инструкции, готовились ко сну, и наконец свет погасили. Джек дождался, пока в казарме все уснут, скормил Дрейкосу скудный сухой паек и отправил полуголодного дракона на наблюдательный пункт к окну уборной.

Посреди ночи Джек внезапно проснулся. С минуту неподвижно лежал в кровати, размышляя о том, что его разбудило, – и вдруг понял.

На него повеял поток холодного воздуха оттуда, где, по идее, должен был находиться Дрейкос. То было не привычное легкое дуновение, возникавшее, когда дракон приоткрывал окно, чтобы выглянуть наружу, а куда более сильный сквозняк.

Джек бесшумно выскользнул из кровати и босиком прошлепал по холодному полу в уборную.

«Если ветер просто изменил направление, – мрачно подумал мальчик, – будет очень, очень жаль, что я из-за этого не высплюсь».

Ветер не менял направления. Поток воздуха был таким сильным потому, что окно оказалось распахнутым настежь.

И Дрейкоса нигде не было видно.