Текст книги "Марианна"

Поцелуи, как валюта

Смутиться? Да, безусловно именно это я и сделала. Кто находится в моей комнате не ясно. Хотя, какая ж она моя. Не моя вовсе. Кричать? Глупость какая. Так все обитатели жилища сбегутся, чтобы поглазеть на голую меня, а может еще и пофоткают. Есть в этом сне фотики? Аналог точно какой-то да найдется. С моим-то везением. Ладненько. Где наша не пропадала.

– Не интересными я не разбрасываюсь, –  ответила, не разворачиваясь и выпрямила свою спину так, чтобы выглядеть максимально надменно. Да, с голой жопой. А что?

– Любопытно… И много у вас подобных предложений? –  спросил мужчина, чей голос стал ниже и чуть более хриплым. Я мысленно улыбнулась.

– Смотря кем вы являетесь, –  сказала я деловым тоном, и легко развернувшись, села на бортик ванной, разглядывая того, кто пожирал мое голое идеальное тело глазами. А идеальным оно было, я над этим трудилась не меньше, чем над своей карьерой. Люблю я все доводить до некоего совершенства. Ничего не могу с этим поделать. Уж если делать, то так, чтоб удовлетворить заказчика. А в вопросе собственной внешности у меня был очень требовательный заказчик.

– Маркус де Линар, –  представился мужчина, усиленно пытаясь не отводить от моего лица свои горящие карие глаза. Я же не была сдержана нормами приличия. О каких нормах может идти речь, когда ты голая в ванной. Вот почему, мои бесстыжие зеленые глаза жадно прошлись по широким плечам, скрытым под рубашкой, крепкие руки завораживали. Хотелось, ощутить их давление на собственном теле. В штанах визуализировался основательный такой бугор, тешащий мое самолюбие. Брюнет на вид был лет тридцати пяти. Не такой сопливый юнец, как Доминик. Что-то такое читалось в его взгляде. Кроме желания трахнуть меня, естественно. –  Я хозяин этого поместья.

– Что ж, раз уж вы хозяин этой ванной, которую я планирую принять. Можете разделить ее со мной, –  невозмутимо подытожила я и встав, так изящно, как только умела, забралась в горячую воду, покрытую пеной, улеглась там, ловя кайф от моментального ощущения, что меня укутали в теплое одеяло и расслабления мышц и, откинув голову на бортик, прикрыла глаза. Да. Так, словно мужчины больше не было в комнате, а никаких неприличных предложений от меня не поступало. А неприличных и не поступало, на самом деле. Было одно… На грани. Но каждый думает в меру собственной распущенности. А я девочка благопристойная… Хотя нет. Кому я вру.

В ванной комнате было тихо. Не мудрено, такое предложение не могло не сбить с толку и точно сбило. На то и расчет. А вот, насколько он благопристойный… По идее, он должен удалиться из комнаты, оставив непонятную девушку в покое.

Но идеям сбыться было не суждено. Это я поняла, когда раздался шорох одежды, а через некоторое время, которое я бы назвала томительно долгими мгновениями, в мою тепленькую ванну кто-то все же залез. И это был момент, когда уже я замерла.

– Давно мне не поступало таких предложений, –  хмыкнул мужчина, чьи ноги расположились с двух сторон от моих. Я открыла глаза и посмотрела на… озорные искорки, прыгающие в карей бездне. Играем, значит. Ладно. –  Возможно, теперь и вы представитесь?

В его голосе был смех, ситуация была двусмысленная до жути, но меня тоже пробрало на улыбку. А что? Сейчас-то я вижу и торс мужчины. И слюни текут сами собой. Люблю я красивые тела. Особенно так близко и многообещающе горячо.

– Возможно, от чего же нет. Марианна, креативный директор ивент агентства “Жги”. Рада познакомиться с вами, Маркус, –  улыбнулась я мужчине и протянула руку, для пожатия. Он ее перехватил и поднес к губам.

– Марианна, –  выдохнул он, обжигая мою кожу своими губами. Выпустил мою руку из своего плена и тоже разместил голову, но на противоположном бортике. –  Я не знал, что в поместье гости.

– Ваш… вероятно дворецкий, сказал, вы не будете против, если мы остановимся у вас на ночь, –  беззаботно пожала я плечами,  а сама на мгновение застыла. Оказаться на улице голой не хотелось. Особенно ночью.

– “Мы”? Кто эти мы? Вы здесь со спутником? –  прищурил свой взгляд Маркус. Но на этот раз уже без игривых ноток.

– Да, я тут со своим фамильяром, –  ответила, наблюдая, как мужчина, словно выдохнув, расслабляется.

– Можете гостить у меня, сколько пожелаете, –  улыбнулся он, а я отметила, каким добрым становится его лицо, когда на нем выступает улыбка. Улыбнулась в ответ и брызнула в его лицо водой, резко выдернув ногу из воды. Секунда замешательства на его мокром лице и пена сползающая по его щеке. Мою ногу поймали за щиколотку и… поцеловали стопу. Чего я не ожидала на свое дурачество, так это поцелуя. Замерла, ощущая, как лицо краснеет от неожиданной ласки.

Мужчина положил мою стопу себе на грудь, и продолжил гладить ее ладонями. Нежно. Заботливо. И совершенно не пошло. Что было абсолютно немыслимо в контексте двух голых тел в одной ванне.

– Это бонус всем вашим постояльцам? –  спросила я, когда дар речи вернулся, но оторвать взгляд от ласкающих меня пальцев не могла.

– Только для креативных директоров ивент агентства “Жги”, –  улыбнулся мужчина. Немного помассировав одну ногу, он отпустил ее под воду, чтобы выловить вторую.

– Всегда знала, что на моей работе самые лучшие условия труда, –  хмыкнула я.

– Давно ты в этом мире? –  спросил Маркус.

– В этом сне? Знаешь, такое меня еще не спрашивали ни в одном сне. Даже не знаю. Пол дня? Тут время вообще как идет? –  озадачилась я, подергивая пальчиками, когда становилось щекотно.

– Сне? Ты думаешь, что спишь? –  внимательно посмотрел на меня хозяин этой ванной.

– Я более чем уверена в этом, –  улыбнулась в ответ.

– Вот, почему ты так легко разделила с незнакомцем эту пену, –  хмыкнул Маркус, но гладить не перестал.

– Мой сон, что хочу, то и ворочу, –  кивнула я и даже слегка взгрустнула, что придется проснуться и больше никогда не заглянуть в эти глаза.

– Поцелуешь меня? –  спросил он.

– Что?

– Поцелуй меня и я расскажу тебе правду о твоем сне, –  сказал Маркус, разглядывая меня с каким-то сожалением. Словно тоже понял, что я проснусь и больше он меня не увидит, навсегда оставшись тут.

Я смотрела на его губы в нерешительности. Вся моя смелость куда-то пропала. Хотелось поцеловать, попробовать их на вкус. Но возникло стойкое ощущение, что забыть их вкус будет гораздо сложнее.

– Так вот какая она, местная валюта. А я все гадала. А у вас тут все в поцелуях измеряется, –  хмыкнула я.

Мужчина рассмеялся, тепло так, заливисто. По воде пошли пенные волны. А я поняла, что мне так уютно с этим незнакомцем, даже просыпаться не хочется. Один поцелуй, это ведь не много. Даже слишком мало. Очень мало.

Я не заметила, как он перестал смеяться. Как я оказалась сидящей на коленях между его ног, а он внимательно смотрел на меня. Как его руки нежно легли на мою талию, слегка притягивая меня к себе. Мои ладошки прошлись по его торсу, пока я неотрывно смотрела на его пухлые губы, слегка приоткрытый рот. Мы были совершенно голые, но, то ли пена служила одеждой, то ли это ощущение нереальности происходящего. Я прикоснулась к его губам. Целуя. Ощущая его дыхание и приятный мускусный аромат его тела. Он не перехватывал инициативу, не прижимал к себе и не пытался углубить поцелуй. Маркус нежно гладил мою спину, позволяя мне делать все, что вздумается с его губами. И я целовала, не желая прерваться, заглядывала в его теплые глаза, углубляя наш поцелуй. Сплетая наши языки в одном танце нежности. Потому что страсти не было. Ей словно кто-то не позволял разжечься. Это был нежный вальс сотканный из наших поцелуев.

– Кхе-кхе, –  услышала я голос своего кота и этот чарующий миг исчез. Маркус отпустил меня и я перевела взгляд на черного барашка. Точно. Он же все еще парнокопытный. Совсем забыла.

– Филя?

Барашек смотрел на меня осуждающе. На вас когда-то смотрел осуждающе черный барашек? Зрелище вкрай милое. Смех просто невозможно было сдержать. И что самое забавное, не мой смех. Рассмеялся Маркус.

– Это твой фамильяр? –  я перевела на него осуждающий взгляд. –  Прости…

Но перестать смеяться он не мог. И я его понимала. А возмущенное “бе-е-е”. Только ухудшало ситуацию. Знала бы я, что через каких-то полчаса, мне уже не будет так весело.

А на аперитив у нас минутка абсурда

Мужчина озаботился тем, чтобы укутать меня в халат, который я понятия не имела, откуда именно он достал. Мало того, он и сам уже был в халате. Я лишь моргнула, пытаясь как-то соотнести это с реальностью, мысленно хлопнула себя по лбу, вспоминая, что я все еще сплю, а, значит, почему бы и нет. Халат изнеоткуда ничем не хуже и не лучше, чем мой говорящий котобаран.

Кстати, о нем. Филя молча наблюдал за тем, как я покинула ванну разврата и моего грехопадения. (Это все читалось в его милых глазках). А потом начал осуждающе блеять на Маркуса.

– Я ее не заставлял, –  шутливо выставил вперед ладони хозяин поместья. Барашка перевел взгляд на меня.

– Я его тоже не заставляла! –  возмутилась я. Филимон издал отчаянный вопль, топнул копытцем и вышел из комнаты под наше изумленное молчание.

– Это он нас так осуждает? –  разрушил тишину кареглазый.

– Не фамильяр, а мораль на копытцах, –  хмыкнула я.

– Я не знал, что они бывают… такой формы, –  задумчиво протянул де Линар.

– Какой такой? –  переспросила я, все еще глядя вслед своему пушистику.

– Бараньей.

– Вообще-то он кот, –  улыбнулась я, вспоминая, каким милым малышом я его нашла. И зачем, спрашивается, повелась на умильную мордашку.

– Кто кот?

– Филимон.

– У тебя два фамильяра? –  не понял Маркус.

– Нет. Один. Черный кот Филимон, –  пожала я плечами разглядывая наши халатные силуэты в отражении черной плитки.

– Баран, ты хотела сказать.

– Нет. Я хотела сказать кот, –  уверенно заявила я, улыбаясь. Да, выглядело это глупо. Он ведь кота не видел. Но… Шалость сама собой закралась в мои мысли. –  Филя! Котик, вернись!

Филя отрицательно заблеял из соседней комнате, а я досадливо топнула ножкой. Вот же ж кот упертый. Знакомая уже искра соскочила с меня и помчалась прочь. Как это работает до сих пор не ясно, но раз уж это мой сон. То и играть мы будем по моим правилам.

Маркус скептично смотрел на меня. Искру он не заметил. Филя больше не голосил из соседней комнаты.

– Ты обещал мне раскрыть тайну моего сна, –  напомнила я. В конце концов, за эту информацию я заплатила. Мужчина вмиг погрустнел, что совершенно сбило меня с толку.

– Ты права, но нам бы стоило присесть,  –  сказал он. –  Может пойдем в твою гости… Что за?

В комнате появился черный кот. Не баран, не пантера, не котенок, а кот. Упитанный такой, медленный, с глазами все еще полными презрения.

– Ты чего меня звала, –  спросил он.

– Кот? –  озвучил очевидное Маркус и слегка тряхнул головой. Протер глаза и снова посмотрел на Филю.

– Кот, –  подтвердил Филимон слегка раздраженно. Словно сомневаться в этом факте было высшей степенью наглости.

– Но ты же баран, –  все еще пытался уложить в своей голове происходящее наш гостеприимный хозяин.

– Сам ты баран, –  заявил мой вкрай охамевший фамильяр. –  Я кот.

– Но это… Невозможно.

– Почему? –  тут уже я не поняла. Это, конечно, и правда невозможно. Было бы. В реальности. А тут… Почему нет-то?

– Потому что магия не позволяет менять форму существ. Кот не может стать бараном, а баран котом. Даже архимаги такого не могут. Что уж говорить о тебе. малышка. Уж прости, но ты точно не архимаг, –  все еще шокировано смотрел на Филю Маркус. Я не обижалась. Я даже не знала кто такой этот архимаг.

– А ты маг? –  поинтересовалась я неожиданно для всех.

– Конечно, –  с гордостью в голосе ответил мужчина. И, словно, сильнее плечи расправил. Да куда уж сильнее. Эх. Красавец, как ни глянь. Еще и маг, что бы это ни значило.

– Хм…

– Ты наложила на него иллюзию? –  попытался уложить что-то в своей голове красавец маг.

– Я не умею, –  честно призналась я. –  Или умею?

Это уже был вопрос к Филе. Он отрицательно покачал головой.

– Не умеешь.

– Не умею.

Маркус растерянно переводил взгляд с меня на кота и обратно. Создавалось какое-то легкое ощущение психбольницы.

– Обед подан, прошу всех к столу, –  раздался знакомый голос дворецкого. Ну да, в этой ванной ведь не хватало мужчин.

Дворецкий словно вытащил мужчину из странного оцепенения.

– Мы идем, –  сказал Маркус, не давая лишним существам зайти в комнату. Благо, дворецкий не настаивал, дверь в соседней комнате хлопнула. Ушел, поняла я. –  Сейчас мы поедим, а потом все обсудим, –  то ли нам, то ли себе сказал брюнет и незамедлительно покинул мои покои, на прощание сказав, чтоб я оделась и спустилась.

– Про одеться –  отличный совет, –  буркнул кот, обводя мой сомнительный наряд не добрым взглядом. На этот раз я была с ним согласна. Одеться стоило, но была одна, вполне очевидная проблема. Одежды не было. Точнее, мой костюм был, но он был настолько безнадежно испорчен, что даже смотреть в его сторону было глупо.

Выйти голой? Да, эта идея промелькнула в моей голове. В конце концов, чего он там не видел. Вспомнилась сказка “Голый король”. А что? Скажу, что одежда на мне невидимая.

Я так долго разглядывала себя в отражении, что Филя занервничал. Тихо, но ненавязчиво мяукнул.

– Хорошо, а что ты мне предлагаешь одеть? –  спросила я у своего фамильяра. Бесполезное создание, эти фамильяры, честное словно. Только фыркать и умеет, никакого с него проку.

– Сложный вопрос, –  протянул кот. –  С твоей внешностью и голодными глазами де Линара… Хоть в занавеску завернись, все подойдет.

Я фыркнула, но на занавеску все же глянула. Помниться мне и такая сказка, где девушка из занавески себе платье сшила. Но я-то не сошью. Выбросила дурную мысль из головы и пошла проверять все шкафы в своих временных апартаментах.

К моему огромному сожалению, все из них оказались пусты.

– Никакой заботы о постояльцах, –  вздохнула я.

– А ты ждала, что он все шкафы подходящими платьями заполнит еще до нашего случайного визита? –  фыркнул Филимон.

– Ну, может же быть пару дежурных платьев для девушек в беде! –  возмутилась я.

Кот ничего не ответил, молча наблюдая за моими попытками найти хоть что-то приличное, что можно использовать в качестве одежды. Все тщетно.

Отчаявшись окончательно, я вернулась к глупому варианту с занавеской и сдернула первую попавшуюся.

– Ну-с, приступим. Не могу же я оказаться настолько бестолковой, чтоб не сшить из этой зеленоватой прелести подобие платья, –  цокнула языком и начала обматываться доступной материей.

Спустя десять минут моих бесполезных потуг, я была запыхавшейся, покрасневшей, злой, уставшей. Какой угодно, но только не одетой.

– Да, это бред какой-то! Это же должно быть легко! Обмоталась и вперед! –  психовала я, когда очередная моя попытка закончилась ничем. Ткань висела на мне, как занавеска, черт бы ее побрал!

Филимон ржал, он бессовестно катался на спине по полу, дергая своими маленькими пухлыми лапками и даже угрозы снова превратить его в барашка не помогали.

– Ты ужасна, –  повторял он, злорадно улыбаясь. –  Де Линару понравится.

– Мне плевать, что ему понравится, а что нет. Я хочу одеться, в конце концов! –  крикнула я и топнула ногой. А потом в носу зачесалось и я чихнула, моргнула, споткнулась, потеряла равновесие и начала махать руками, пытаясь зацепиться за воздух. Воздух мне не помог и я упала, свалившись на жирного, ржущего кота.

Мягким это приземление было не назвать, но этот котяра, наконец, заткнулся. И то хлеб.

– Слезь! –  попытался скинуть меня Филя, но бестолку, я была больше и в занавеске.

– Я пытаюсь, –  фыркнула я, вставая с пушистика. –  Не так уж это и легко, вставать, запутавшись во все этим юбки.

– Какие еще юбки, –  кряхтел кот, пока мы распутывались и поднимались с пола.

– И правда… –  поднявшись, я оглядела себя и улыбнулась. На мне было платье. Пышное, красивое платье, которое невозможно было сделать из занавески. Глубокое декольте, длинные, красивые юбки… –  Чудеса.

– А наколдовать это сразу было нельзя? –  снова возмутился кот.

– А я наряды колдую, только, когда падаю на противных котов, –  хмыкнула я, поправляя свой наряд. –  Лучше не придумаешь.

– Могла бы ткань поменять, –  задумчиво проговорил Филимон, оглядывая меня с ног до головы.

Как поменять ткань я не знала, поэтому шикнула на кота и отправилась утолять свой голод в занавеске. Надеюсь, хозяин поместья не помнит, какие именно ткани висели в его гостевой ванной.

Сорвите пластырь одним движением.

Дворецкий не ушел, как я думала, а чинно ждал меня под дверью. На секунду я подумала, что он слышал все, что я говорила и делала. В шумоизоляции в этом дворце я была не уверена абсолютно. Даже более того, я была абсолютно уверена в ее полном отсутствии. Мужчина смерил меня достаточно выразительным взглядом, чтобы я точно поняла, он-то знает все занавески в доме. Задрала нос повыше и с надменной улыбкой на лице пошла туда, где меня ждали еда и мужчина, разделивший со мной ванну, поцелуй и задолжавший мне один секрет.

Де Линар сидел за большим столом, когда я вошла, но моментально встал, проявляя ко мне уважение, сродни средневековому герцогу. Очень приятно и слегка старомодно. Хотя, могут ли манеры быть старомодными? Вряд ли.

Я не удержалась и присела в легком реверансе, наслаждаясь тем, как внимательно изучает мое декольте мужчина. Всегда мечтала поучаствовать в подобном маскараде. Карнавал вежливости и лицемерия в одном флаконе. Хотя, мужчина, слегка склонивший голову в знак почтения, вовсе не выглядел лицемером. Нет.

– Присаживайтесь и разделите со мной ужин, –  произнес Маркус, выдвигая для меня ближайший к себе стул. Я села, позволив поухаживать за собой и оглядела накрытый стол. Запеченное мясо, салат и какие-то овощи. Все лежало на разных тарелках и пахло изумительно. Никакой роскоши и выпендрежа. Просто ужин. Очень ароматный, аппетитный ужин, который хотелось съесть и насладиться, а не выкладывать его в популярные соцсети.

– Спасибо, что позволили нам переночевать, –  сказала я, благодарно улыбаясь девушке в фартуке, наполняющей мою тарелку всем понемногу.

– Я всегда рад таким гостям, –  улыбнулся мужчина, а я мысленно улыбнулась. Еще бы. –  Расскажете о своих планах?

– Сперва, я бы хотела, чтобы вы отдали мне долг, –  взглянула я в глаза Маркусу. По какой-то причине он перешел со мной на официальный тон, выкает. Но я готова играть по любым правилам.

– Долг? –  на несколько минут он смутился, а потом карие глаза прояснились. Вспомнил. –  Что ж, вы правы. Но после этого, я бы хотел получить ответы на некоторые и свои вопросы. Было бы даже гораздо лучше, если бы я получил их раньше, чем отдам “долг”.

– Это почему? –  приподняла одну бровь я.

– Боюсь, потом вам не будем хотеться отвечать на вопросы, –  ответил брюнет, а я задумалась. Что такого он может мне сказать, что аж “боится”. Странно это.

– Не бойтесь, Вам это не к лицу, –  улыбнулась я. –  Тем не менее, очередность нарушать мы не станем. Я настаиваю на том, чтобы получить свое.

– Как пожелает прекрасная дама, –  сказал Маркус. –  Все дело в этом сне.

– Что с ним? Если вы думаете, я не понимаю, что он закончится…

– Он не закончится. Это не сон, Марианна.

– Конечно, сон, что за ерунду Вы говорите? –  улыбнулась я, отправляя в рот очередную ложку с горошком. Вкусным, к слову, горошком.

– Нет, Мариана. Это не сон. Все, что происходит сейчас –  реальность. И ты в этом мире реальна. И я реален. И наш поцелуй реален. Весь этот мир реален. Я уже слышал про девушек, попавших сюда из лишенных миров. Они, также, как и ты не верили, в то, что происходило вокруг. Некоторые сходили с ума, были даже те, что не выдержали и покончили с собой. Но ты нашла максимально удобный для психики выход, решила, что спишь. Это хорошо, значит, ты допускаешь, что это возможно, просто не в твоей реальности. Осталось немного. Просто принять то, что ты не спишь. Или то, что ты никогда не проснешься из этого сна. Теперь этот сон и есть твоя жизнь. Назад дороги не будет. Фамильяры никогда не бывают в одном и том же мире дважды. А, значит, Филимон не сможет тебя вернуть, даже если захочет. Теперь ты –  часть этого мира. Моего мира. Мариана, ты слышишь?

Я рассмеялась. Громко. Горошинка вылетела из моего рта от неожиданного веселья. Ну, да. Еще бы обитатели сна мне говорили что-то другое. Наверняка, им тоже не хочется исчезнуть, когда я очнусь. Мне бы не хотелось. Но ведь это все равно ничего не изменит.

Маркус терпеливо ждал, сжимая вилку в руке. Ждал, пока я успокоюсь и перестану хохотать. А я не могла, вытирая выступившие слезы. Что-то ненормальное было в этом смехе. Истеричное. В какой-то момент я уже не смеялась, а плакала. Кто-то гладил меня по голове. А слезы продолжали течь по моему лицу. Какой дурацкий сон. Дурацкий сон!

А самым ужасным было то, насколько реалистичным он был. Маркус. И его слова тоже. Не было ощущения, что он врет. Нет, он точно говорил именно то, что думал. Не лукавил. Я чувствовала. Оставалась надежда на то, что он очень хорошо отыгрывает свою роль в моем подсознании. Что он не существует. Что я проснусь, дойду до любимой работы, сяду в любимый стул…

– Я не хочу быть здесь, –  говорила я, вдыхая успокаивающий мускусный аромат. –  Я не хочу.

– Я знаю, –  шептал мне кто-то в волосы. –  Тише, девочка, все будет хорошо. Я помогу, ты справишься.

Я отпрянула от мужчины, стирая с лица непрошенные слезы.

– Ты думаешь, я останусь здесь, вся такая “девица в беде”, чтобы ты меня спасал? –  я накинулась на него без особого повода. Кажется, мы оба это понимали. Но кто может остановить шторм?

– Хочешь дальше бродить без особой цели и направления? –  удивленно посмотрел на меня мужчина.

– А ты мне можешь дать цель? –  в этой фразе было столько сарказма, что аж самой стало неприятно.

– Нет, но я могу дать тебе кров и… работу.

– Работу? –  я удивленно уронила челюсть на ладошки.

– Именно. Мне очень нужен креативный директор, –  уверенно заявил мужчина.

– Зачем? –  не поняла я, на автомате осматривая помещение, в котором мы ели. Пытались есть.

– Чтобы креативить. Или что ты там делаешь? –  закатил глаза Маркус. И Филимону было ясно, он делает это для того, чтобы помочь. Надо соглашаться, кричал мой мозг и здравый смысл. Идти пока все равно некуда. Куда я попала не ясно. Когда проснусь… Да и проснусь ли, тоже неизвестно.

– А зарплата какая? И условия? –  не смогла я сдержать маленькую евреечку Сару, что всегда помогала мне выбить наилучшие условия.

Мужчина закатил глаза и рассмеялся. Не так истерично, как я. По-доброму.

– Договоримся, полагаю, –  хмыкнул он, а я вытерла слезы.

– А еще мне нужна одежда, –  вспомнила я и вернулась к еде. А что? Спать голодной?

Когда я вернулась в свою комнату, спать мне не хотелось. Я была полна мыслей и подозрительно смотрела на кровать. Может, стоит мне прилечь и все кончится? я проснусь дома, если усну здесь? Что-то мне подсказывало, что это не так работает. Я застряла здесь. Надолго? Навсегда? Ну, уж нет. Может кто-то другой на это и согласится. Но не я. Мне не ведомо это чувство. Сдаться. Это как вообще? Я боец. Я борюсь, а раз уж я еще и колдую, с горем пополам. То я им тут всем так наколдую, чтоб точно меня домой отправили от греха подальше.

Или остаться к греху поближе? Мысль о де Линаре проскользнула змеей и спустилась вниз живота. Потому что ужинать надо было не едой, чтобы быть по-настоящему сытой и думать сейчас головой.

Мариана, если ты сейчас не спишь… То он уже и так все видел! А значит, почему бы и да? Потому, что тут есть рабство, помнится. Рабство. Так.

 Мозг работал быстро, подсовывая все фразы, что вскользь я улавливала от черныша. Он говорил о том, что слабые ведьмы или кто они там, попадают в рабство. А меня взяли на работу. Это ли не рабство?

Завтра выясню все моменты. Надо точно понимать, где тут у них эта тонкая грань проходит. Уж кем кем, а рабыней я быть не намерена.

А кем я хочу быть? “Царицею морскою” –  подкинуло версию бессовестное подсознание. Я от нее отмахнулась, не забыв напомнить себе, почему именно в сказке о золотой рыбке, бабка осталась у разбитого корыта.

Я забралась под большое теплое одеяло, не желая сегодня заниматься мысленным переоформлением своих комнат. Безусловно, я все тут изменю. Не знаю, как надолго я тут, но жить я буду так, как нравится мне, а не де Линару. Даже в его доме.

Филимон свернулся калачиком в моих ногах, что-то ворча сквозь сон. Маленькая собачка –  всегда щенок, вспомнилось мне. Интересно, с котами это тоже работает?