Текст книги "Блотт в помощь"

5

Расследование производилось в помещении Уорфордского Старого суда. В зале собрались все до единого – то бишь все, кто может лишиться недвижимости, если трасса дороги проляжет через Клинскую теснину.

Генерал Бернетт, мистер и миссис БуллеттФинч, полковник Чепмен с супругой, мисс Перисиваль, миссис Томас, все семеро Диккинсонов, супруги Фулбрук, которые арендовали ферму неподалеку от дома генерала. Явилось несколько влиятельных семейств, которым строительство дороги ничем не грозило, но которые посчитали своим долгом поддержать леди Мод. Сама леди Мод вместе с сэром Джайлсом и мистером Тернбуллом восседали в первом ряду. Все места позади были заняты их сторонниками. Блбтт топтался в самом конце зала. Ряды по другую сторону центрального прохода пустовали – там сидел лишь адвокат, представлявший интересы оттертаунского муниципалитета. Сразу видно, никто не сомневается, что лорд Ликем отвергнет проект оттертаунской трассы. Казалось бы, исход ясен с самого начала, и ожидаемое решение было бы принято без помех, если бы леди Мод не встревала все время с замечаниями, а лорд Ликем, который прежде был судьей Высокого суда и разбирал исключительно уголовные дела, не выказал поразительную неуступчивость. Уже само место заседания было выбрано неудачно. Помещение Старого суда слишком напоминало лорду Ликему залы суда, где начиналась его юридическая карьера; в нем проснулся бывалый законник, не склонный мириться с выкриками, которыми леди Мод то и дело прерывала показания свидетелей.

– Мадам, вы испытываете терпение суда, – предупредил он, когда леди Мод в десятый раз вскочила с места и объявила, что проект, предложенный мистером Хоскинсом от имени Управления регионального планирования, есть не что иное, как посягательство на свободу личности и права собственности. Телеса леди Мод, затянутые в твидовый костюм, возмущенно заколыхались.

– Мой род владеет землями в Клинской теснине с 1472 года! – заголосила она. – Эти земли были дарованы нам Эдуардом IV, когда он назначил Хэндименов попечителями над Клинской тесниной…

– Мистер Хоскинс дает показания, – оборвал ее лорд Ликем. – При чем тут Его Величество Эдуард IV и события 1472 года? Будьте любезны, займите свое место. Леди Мод села.

– Мужчины называются, – громко упрекнула она супруга и адвоката. – Так и будете отмалчиваться?

Сэр Джайлс и мистер Тернбулл беспокойно заерзали.

– Продолжайте, мистер Хоскинс, т– сказал судья.

Мистер Хоскинс повернулся к столу, на котором помещался макет графства, и продолжал:

– Как вы видите на этом макете, Южный Уорфордшир является особенно живописным уголком графства.

– Мы это и без всяких дурацких макетов видим. Не слепые, – не унималась леди Мод.

– Продолжайте, мистер Хоскинс, продолжайте, – повторил лорд Ликем, оставляя ее слова без внимания. Он явно решил дать ей выговориться: авось длинный язык доведет ее до беды.

– Учитывая этот факт, министерство пытается, насколько это возможно, сохранить первозданную красоту ландшафта.

– Пытается оно, держи карман шире, – фыркнула леди Мод.

– Вот здесь, – мистер Хоскинс указал на цепочки холмов к северу и югу от теснины, – расположен Клинский лес – территория, отведенная под живописные виды и известная богатством животного мира.

– Единственный представитель животного мира, до которого никому нет дела, – это человек. Почему бы это? – обратилась леди Мод к мистеру Тернбуллу.

После того как мистер Хоскинс изложил позицию министерства, на заседании был объявлен перерыв. Присутствующие отправились обедать. Выходя из здания суда, мистер Тернбулл признался клиентке, что сомневается в успехе дела.

– Как мне представляется, камень преткновения – эти самые семьдесят пять муниципальных домов в Оттертауне. Если бы не они, мы почти наверняка добились бы своего. Но мне, откровенно говоря, не верится, что в результате расследования будет принято решение, ведущее к сносу этих домов. На это уйдут немалые средства. К тому же магистраль придется перенести на десять миль в сторону. Так что не буду скрывать, шансов у нас мало.

В этот день в Уорфорде было людно: народ съехался на базар.

Возле здания суда уже стояли две телевизионные камеры.

– Я не позволю вышвырнуть меня из собственного дома, – объявила леди Мод корреспонденту Би-би-си. – Наш род живет в Клинской теснине уже пятьсот лет и…

Мистер Тернбулл сокрушенно ответил. Бесполезно. Сколько бы ни клокотала леди Мод, делу уже не помочь. Исход ясен: а магистраль пройдет через теснину. А клиентка еще и ухитрилась настроить против себя лорда Ликема. Дождавшись конца интервью, адвокат в сопровождении леди Мод пробрался через торговые ряды и направился в «Герб Хэндименов».

– Куда это Джайлс запропастился? – спохватилась леди Мод, когда они вошли в гостиницу.

– Кажется, подался с лордом Ликемом в «Четыре пера», – ответил мистер Тернбулл. – Говорит, надо его усахарить.

Леди Мод яростно сверкнула глазами и процедила:

– Ах так? Ну так я сама этим займусь. Оставив мистера Тернбулла в холле, она прошла в кабинет управляющего и позвонила в «Четыре пера». Когда она вернулась, глаза ее горели зловещим огнем.

Адвокат и клиентка вошли в ресторан и сели за столик.

В баре гостиницы «Четыре пера» сэр Джайлс в ожидании меню заказал два больших стакана виски.

Лорд Ликем, поколебавшись, взял стакан.

– В такое время дня… У меня, знаете, язва желудка. А с другой стороны, утро сегодня выдалось тяжелое. Что за вздорная особа в первом ряду все время мешала работать?

– Закажу-ка я для начала креветки, – поспешно произнес сэр Джайлс.

– Помнится, в двадцать восьмом году на выездной сессии в Ньюбери я тоже намучился с одной бабенкой, – продолжал лорд Ликем. – Вскочит со скамьи подсудимых и давай драть глотку. Как бишь ее фамилия?

Он поднял веснушчатую руку и почесал в затылке.

– Леди Мод очень неудержимая дама, – согласился сэр Джайлс. – В здешних краях у нее громкая слава.

– Немудрено.

– Она из Хэндименов. Дворянский гонор. Голубая кровь.

– Вот оно что? Стало быть, у этих Хэндименов в роду были голубые?

– Очень влиятельное семейство, – объяснил сэр Джайлс. – У них своя пивоварня, свои питейные заведения. Между прочим, этот ресторан тоже принадлежит Хэндименам.

– Элси Уотсон! – выпалил судья. – Вот как ее звали.

Сэр Джайлс покосился на него с недоумением.

– Она отравила мужа. Ох и ругалась она на суде! Да что толку с ее ругани? Все равно повесили, – с улыбкой заключил судья свои воспоминания.

Сэр Джайлс задумчиво просмотрел меню. Что бы посоветовать язвеннику? Суп из бычьих хвостов а-ля Хэндимен или мясной бульон? До чего же удачно складываются дела на заседании. Теперь за исход можно не волноваться. Мод довыступалась. Поразмыслив, сэр Джайлс заказал себе говяжье филе «хзндимен», а лорд Ликем попросил принести рыбы.

– Рыбы нет, – сообщил метрдотель.

– Как нет? – возмутился судья.

– Кончилась, сэр.

– – А что это еще за «бал де беф Хэндимен»?

– Заразы.

– Зара… Что-о-о?

– Мясные котлеты с начинкой.

– А «брандад де Хэндимен»?

– Котлеты из трески.

– Треска? Треска – это хорошо. Вот ее и принесите.

– Треска кончилась, – сказал метрдотель. Лорд Ликем в отчаянии заглянул в меню.

– У вас хоть что-нибудь есть?

– Рекомендую «пуль [8]8
  Цыпленок (фр.).


[Закрыть] в горшочке а-ля Эдуард IV», – вмешался сэр Джайлс.

– Очень кстати, – буркнул лорд Ликем. – Ладно, несите.

– И бутылочку шамбертена, – с трудом выговорил сэр Джайлс.

Французский язык ему никак не давался.

– Ну и порядочки в этом заведении, – проворчал лорд Ликем.

Чтобы скрыть досаду, сэр Джайлс заказал еще два виски.

Шеф-повар на кухне выслушал заказ и отрезал:

– Никаких цыплят. Пусть лопает рагу из баранины или заразы а-ля мое изобретение.

– Но это же лорд Ликем, – втолковывал метрдотель. – Он ясно сказал: цыпленок. Тебе что, трудно приготовить?

Шеф-повар взял с полки баночку молотого красного перца.

– Сейчас я ему приготовлю.

Тем временем буфетчик сбился с ног в поисках шамбертена. Наконец он выбрал самую старую бутылку, какая только завалялась в ресторане.

– Значит, подать ему вот это? Вы ничего не перепутали? – допытывался он у управляющего, рассматривая на свет бутылку с мутной кроваво-красной жидкостью, словно оставшейся после патологоанатомического вскрытия.

– Хозяйка распорядилась, – сказал управляющий. – Только этикетки поменяйте.

– Ну и дела.

– Я-то тут при чем? – вздохнул управляющий. – Если ей вздумалось отравить старого хрыча, дело хозяйское. Мне платят – я выполняю. А что это вообще за пойло?

Буфетчик обтер бутылку.

– Тут написано – марочный портвейн.

– Заморочный он, а не марочный, – бросил управляющий и вернулся в кухню, где шеф-повар, раскрошив недоеденные заразы, обкладывал ими половину вареного цыпленка.

– Ради всего святого, – взмолился управляющий, – смотри, чтобы к этому блюду никто, кроме судьи, не прикасался.

– Будет знать, как совать нос в наши дела, – сказал повар и полил свою стряпню соусом от бараньего рагу. Управляющий поднялся в зал и подал знак метрдотелю. Сэр Джайлс и лорд Ликем допили виски и перешли из бара в ресторан.

Покончив с обедом, леди Мод заказала кофе.

– На закон надейся, а сам не плошай, – изрекла она. – Если бы мои предки уповали только на суды, наш род никогда не достиг бы нынешнего положения.

– Дорогая леди Мод, умоляю, воздержитесь от опрометчивых шагов, – взывал мистер Тернбулл. – Ситуация и без того осложнилась. Откровенно говоря, ваше сегодняшнее вмешательство отнюдь не способствовало нашему успеху. Боюсь, лорд Ликем составил о нас неблагоприятное мнение.

Леди Мод фыркнула:

– Не составил, так составит. Вы что, всерьез думаете, что я подчинюсь его решению? Это же шут гороховый.

– Но все-таки бывший судья, человек с таким славным прошлым, – робко возразил мистер Тернбулл.

– Увидите, как я его в будущем ославлю, – пообещала леди Мод. – С самого начала стало ясно, что он примет решение пустить автомагистраль через теснину. Оттертаунское направление – не запасной вариант. Его предложили для отвода глаз. Но я этого так не оставлю.

– Чем вы можете поправить дело – не представляю.

– Это потому, Генри Тернбулл, что вы юрист и относитесь к закону с почтением. А я нет. Закон – осел [9]9
  Вошедшая в поговорку фраза мистера Бамбла, персонажа романа Ч. Диккенса «Оливер Твист».


[Закрыть], и я постараюсь, чтобы в этом убедились все.

– Все равно я не вижу никакого выхода, – удрученно произнес мистер Тернбулл.

Леди Мод встала из-за стола.

– Увидите, Генри, увидите. Я не я, если этот ваш лорд Ликем не останется на бобах.

И она удалилась, предоставив мистеру Тернбуллу гадать, как же она намерена исполнить свою угрозу.

К концу обеда лорд Ликем и сам с готовностью согласился бы на вредную для язвенников бобовую диету, лишь бы не то угощение, которым потчевали его в «Четырех перьях». В креветочный коктейль, который всучил ему метрдотель (лорд Ликем его не заказывал), как видно, бухнули изрядное количество перечного соуса. Но это пустяки по сравнению с «пулем в горшочке а-ля Эдуард IV». После первого же куска судья лишился дара речи: ему показалось, что он глотнул какого-то нестерпимо едкого вещества вроде щелока.

– А цыпленок с виду ничего, – похвалил сэр Джайлс, не замечая, что судья судорожно ловит ртом воздух. – Фирменное блюдо, знаете ли.

Лорд Ликем не знал. Выпучив глаза, он схватил бокал и сделал большой глоток в надежде, что вино облегчит ему муки. В тот же миг его надежды лопнули. Хотя цыпленок и обжег ему рот, судья был еще в состоянии разобрать, что жидкость, которую он глотает, даже отдаленно не похожа на шамбертен урожая 64-го года. Мало того, что в ней болтался какой-то осадок – ни дать ни взять толченое стекло, – она оказалась еще и тошнотворно сладкой. С трудом сдерживая тошноту, судья поднял бокал и принялся разглядывать мутную жидкость на свет.

– Не нравится? – поинтересовался сэр Джайлс.

– Что это такое?

Сэр Джайлс посмотрел на этикетку:

– Шамбертен шестьдесят четвертого года. Пробкой отдает или что?

– Совершенно верно: «или что», – подтвердил лорд Ликем. По его разумению, на такую отраву не только пробку, но и бутылку тратить не стоило.

– Я закажу другую бутылочку, – предложил сэр Джайлс и поманил буфетчика.

– Ради бога, только не мне!

Но было поздно. Буфетчик умчался за другой бутылкой. Тут лорд Ликем почувствовал, что подозрительный осадок от вина забился под верхний зубной мост. Озабоченный этим обстоятельством, судья машинально положил в рот еще кусочек «пуля».

– То-то я гляжу, вино темновато, – продолжал сэр Джайлс, не замечая, что лицо судьи искажено отчаянием, а глаза налились кровью. – Хотя по части вин я, признаться, не знаток.

Лорд Ликем оттолкнул тарелку. Он по-прежнему задыхался. Надо что-то предпринять, иначе у него на всю жизнь отнимется язык. Может, загасить пламя марочным портвейном? Плевать, что вкус мерзопакостный. И судья осушил бокал.

Зайдя в бар «Герба Хэндименов», леди Мод велела бармену угощать посетителей бесплатно. Затем через базарную площадь она прошла в «Козу и кубок» и отдала такое же распоряжение, после чего направилась в «Рыжую корову». Истомленные жаждой фермеры гурьбой хлынули в бары, и к двум часам весь Уорфорд пил за здоровье леди Мод и крах автомагистрали. У здания суда леди Мод остановилась перекинуться словечком с репортерами, а потом под приветственные возгласы толпы вошла в суд.

– Глядите-ка, общественность, оказывается, на нашей стороне, – удивлялся генерал Бернетт, поднимаясь по лестнице вместе с леди Мод. – А утром я уж было совсем пал духом.

Леди Мод улыбнулась своим мыслям.

– Погодите немного. Ближе к вечеру они себя покажут, – пообещала она и величественно вплыла в зал суда, где полковник Чепмен с супругой обменивались впечатлениями с Буллетт-Финчами.

– Ликем был известен как добросовестный судья», – уверял полковник. – Я не сомневаюсь, он войдет в наше положение.

В ту минуту лорда Ликема уже заботило только собственное положение – куда тут еще входить в чужое. То, что было начато креветочно-перечным коктейлем, успешно довершил шамбертен 64-го года и сменивший его очищенный уксус, который сэр Джайлс почему-то упорно называл «шабли». Да еще персики с мороженым и ликером а-ля Мод – этим десертом судья надеялся успокоить растревоженную язву. Консервированные персики были еще туда-сюда, но вот мороженое оказалось щедро приправлено смесью гвоздики и мускатного ореха. А уж кофе…

Отобедав, лорд Ликем направился к выходу, нетвердой походкой спустился по ступенькам и огляделся в поисках машины. Увы, машины у гостиницы не было: уличный регулировщик распорядился ее отогнать. Лорд Ликем в сопровождении хлебосольного изверга проковылял по Феррет-лейн, пересек Эбби-клоус, а в желудке у него бушевал пожар, уничтоживший последние остатки давешней невозмутимости. Возле Старого суда собралась толпа фермеров с женами. Завидев лорда Ликема, они подняли свист и гвалт. К тому времени лорд Ликем больше напоминал взрывное устройство, чем бывшего судью.

– Да прикажите вы разогнать этих скотов! – рявкнул он, обращаясь к сэру Джайлсу. – Я не намерен терпеть хулиганские выходки.

Сэр Джайлс бросился звонить в полицейский участок и попросил прислать несколько блюстителей порядка к зданию суда. Заняв свое место рядом с леди Мод, он понял, что его планы под угрозой срыва: лицо лорда Ликема пошло пятнами, а рука, сжимавшая председательский молоток, дрожала.

Судья стукнул молотком по столу и прохрипел:

– «Заседание продолжается! Тишина в суде! Зал был забит до отказа, и лорду Ликему пришлось стукнуть молотком еще раз – лишь тогда установилась тишина.

– Вызывается следующий свидетель. Но тут вскочила леди Мод.

– Я хочу сделать заявление!

Лорд Ликем посмотрел на нее через силу. Уже один вид толстухи растравлял его язву, а манеры у нее так просто неудобоваримые.

– Мы собрались здесь для того, чтобы выслушивать показания, а не заявления, – отрезал он.

Мистер Тернбулл тоже поднялся с места.

– Милорд, для данного расследования мнение моей клиентки имеет силу показания, – почтительно возразил он.

– Показания и мнение – разные вещи. Ваша клиентка – не знаю уж, кто она такая…

– Леди Мод Линчвуд, владелица Хэндимен-холла, – подсказал мистер Тернбулл.

– …Может себе думать что угодно, – продолжил лорд Ликем, с нескрываемым отвращением оглядев создательницу «пуля в горшочке а-ля Эдуард IV», – но высказывать свое мнение в суде под видом свидетельских показаний она не имеет права. Вы-то, сэр, хорошо знаете порядок дачи показаний.

Мистер Тернбулл вызывающе поправил очки.

– При всем уважении к вам, ваша милость, позволю себе заметить, что в данном случае порядок дачи показаний не нарушен. Моя клиентка не была приведена к присяге, а значит…

– Тишина в суде! – прорычал судья, обращаясь к пьяненькому фермеру из Гильдстед Карбонелла, который беседовал со своим соседом о чуме у свиней. Мистер Тернбулл бросил страдальческий взгляд на леди Мод и сел на место.

– Вызывается следующий свидетель! – снова объявил судья.

Но леди Мод сдаваться не собиралась.

– Я хочу заявить протест, – произнесла она, и в голосе ее прозвенели такие властные нотки, что зал мгновенно затих. – Это расследование – издевательство…

– Тишина в суде! – взвыл судья.

– Вы мне рот не затыкайте, – тоже повысила голос леди Мод. – Мы с вами не в суде.

– А вот и в суде, – огрызнулся судья. Леди Мод замялась. Спорить с лордом Ликемом было трудно: они действительно находились в зале суда.

– Я имею в виду… – начала леди Мод.

– Тишина в суде! – бушевал лорд Ликем, чувствуя, что язва вот-вот снова устроит ему счастливую жизнь.

Леди Мод словно прочла его сокровенные мысли.

– Да вы едва ноги таскаете – куда вам вести расследование?! – взвизгнула она, и кое-кто ее поддержал. – Старый маразматик! Я имею право высказаться!

Покрытое пятнами лицо лорда Ликема цветом стало похоже на сливу. Рука судьи потянулась к молотку.

– Я обвиняю вас в неуважении к суду! – рявкнул он и грохнул молотком по столу.

Леди Мод грозно двинулась на судью.

– Полиция, арестуйте эту даму!

– Милорд, – вмешался мистер Тернбулл, – умоляю…

Поздно. Два констебля, очевидно, решив, что насчет закона бывшему судье Высшего суда виднее, подскочили к леди Мод и схватили ее за руки. Непоправимая ошибка. Это понял даже сэр Джайлс. Мистер Тернбулл рядом с ним кричал, что это противозаконно, а за его спиной творилось что-то невообразимое. Публика повскакивала с мест и бросилась к столу председателя. Леди Мод по-прежнему костерила судью на чем свет стоит. Полицейские, ухватив ее за ноги, потащили вон. Лорд Ликем истошно требовал очистить зал. Разгорелась драка, зазвенели стекла в окнах. Сэр Джайлс обмяк в кресле и мрачно наблюдал крушение своих планов.

Как только до журналистов на улице донесся гвалт, а на голову им посыпались оконные стекла, они всполошились и направили телекамеры на двери суда. Очень кстати: двое дюжих полицейских как раз выводили взъерошенную и неожиданно присмиревшую леди Мод. По дороге из зала в ее внешности произошли некоторые перемены: когда она предстала перед телекамерами, жакет и джемпер на ней были в таком беспорядке, что хоть святых выноси, одна туфля безвозвратно загублена, юбка разодрана – впору заподозрить самое худшее, – а во рту не хватало –двух передних зубов. Она мужественно выдавила улыбку, рухнула на мостовую, и полицейские перед объективами телекамер поволокли ее по базарной площади в участок. Толпа перед ними расступалась.

– Помогите! – взвыла леди Мод. – Ну, пожалуйста!

Помощь не заставила себя ждать. Из здания суда вылетел черноволосый человечек и тигром бросился на того полицейского, что поздоровее. Несколько торговцев последовали примеру Блотта. Завязалась потасовка. Едва толпа заслонила леди Мод от телекамер, она снова взяла дело в свои руки.

– Блотт, – приказала она, – отпустите уши констебля.

Блотт шлепнулся наземь, торговцы отступили.

– Констебли, делайте свое дело, – распорядилась леди Мод и первая направилась к полицейскому участку.

Толпа обрушила свой гнев на «роллс-ройс» лорда Ликема. В здание суда полетели яблоки и помидоры. Под одобрительные возгласы толпы Блотт попытался в одиночку опрокинуть машину. Несколько десятков фермеров мгновенно пришли ему на подмогу. Когда в дверях суда появился лорд Ликем в сопровождении наряда полицейских, его «роллс-ройс» уже стоял на боку. Чтобы расчистить путь судье, полицейским пришлось основательно поработать дубинками. А тем временем телерепортеры дотошно фиксировали на пленку, как реагирует общественность на предложение о прокладке автомагистрали через Клинскую теснину. В магазинах на Феррет-лейн не осталось ни одной целой витрины. Возле гостиницы «Коза и кубок» лорда Ликема окатили из ведра холодной водой, а на Эбби-клоус он был контужен обломком могильной плиты. Когда он наконец добрался до «Четырех перьев», гостиницу осадила такая толпа, что для ее разгона пришлось вызывать пожарников с брандспойтами. «Роллс-ройс» уже пылал, а по городу слонялись лишь ватаги пьяных юнцов и, дабы засвидетельствовать свою преданность роду Хэндименов, били уличные фонари.

В камере полицейского участка леди Мод вынула из кармана зубные протезы и улыбнулась, прислушиваясь к шуму беснующейся толпы. Если правда действительно побеждает ценой всечасной гласности, то можно не сомневаться: когда дойдет до суда, правда непременно восторжествует. Леди Мод добилась чего хотела.