Текст книги "Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья"

Глава 5

Внутренняя организация общества. – Присваивавшиеся исмаилитам имена. – Происхождение названия «ассасин». – Как Марко Поло описывал рай Старца Горы. – Как о нем рассказывали арабские летописцы. – Примеры степени повиновения фидави

Итак, проследив историю этого примечательного общества, рассказав о его истоках и о том, как оно выросло из притязаний потомков Али на халифат, смешалось с мистическими учениями, позаимствованными, похоже, из Индии, можно перейти к описанию его устройства и секретных принципов существования, как это преподносится историками Востока.

Хасан Сабах ясно понимал, что планы общества в Каире с точки зрения возможности обретения государственной власти были неполноценными. Даи могли оказывать влияние и могли завоевывать сторонников, но до тех пор, пока не будут заполучены укрепленные цитадели, а в душах властителей не поселится леденящий ужас, ничего действительно значимого не достигнешь. Поэтому он, во-первых, как было показано, сделался хозяином Аламута и других крепостей, а потом к даям и рифиикам добавил еще один класс, так называемых «фидави» (преданный) (точнее – жертвующей собой во имя веры. – Ред.), в задачу которых входило беспрекословное подчинение приказам своего начальника, чтобы без малейших вопросов и сомнений вонзать кинжал в грудь любой жертвы, на какую им укажут, даже если собственная жизнь будет немедленно пожертвована ради этого. Изначально одежды фидави (как у всех сект, выступавших против династии Аббасидов) были белого цвета; головные уборы, пояса и обувь – красного. Поэтому их стали называть белые (мубейяжах) и красные (мухаммери[28]28
  Ахмар, жен. Хамра – по-арабски «красная», поэтому известная Муришская крепость-дворец в Гренаде называлась Альхамбра (Альгамбра [al-Hamra]), то есть Красная.


[Закрыть]), однако они с легкостью могли принимать любой облик, даже христианских монахов, чтобы осуществить свои смертоносные замыслы.

В обществе существовала следующая иерархия. Во главе стоял сам Хасан и его преемники, носившие титул сейдна или сидна[29]29
  Отсюда испанское Цид.


[Закрыть] (мой господин), и шейх аль-Джебал (Властелин Горы) – имя, данное по названию территории, ставшей главным местом сосредоточения сил общества. Последний из-за своего имени, часть которого – слово «шейх» – имеет двойное значение (как «синьор» во французском и итальянском означает и «более старший», и «господин»), ошибочно переводился ранними европейскими историками как «Старец Горы». В его подчинении находились даи-эль-кебиры (великие проповедники), коих было трое, для каждой из провинций: Джебал, Кухистан и Сирия[30]30
  Хаммер.


[Закрыть]. Затем следовали даи, потом рифиики, еще ниже фидави и, наконец, лазики, то есть ученики.

Хасан прекрасно понимал, что ни одно общество нельзя держать под контролем без ограничивающего влияния устоявшейся религии. Поэтому, независимо от того, каковы были его личные взгляды, он решил подчинить всех своих приверженцев наиболее строгим заповедям традиционного ислама, и, как уже отмечалось, фактически приговорил к смерти собственного сына за нарушение одной из них.

Утверждается, что Хасан отменил две степени каирского общества, сократив их до семи, того количества, которое изначально планировал Абдалла Маймун, первым разработавший проект этого тайного общества. Помимо этих семи ступеней, по которым к знаниям постепенно восходили ученики, Хасан, как это называет Хаммер, в своде правил написал семь предписаний, или правил поведения наставников в его обществе. 1. Первое из них называлось Ашинаи-риск (Знание обязанностей), оно предписывало необходимость знать людскую натуру для отбора подходящих для вступления в общество кандидатов. Сюда относились поговорки, которые якобы были распространены среди даев, идентичные использовавшимся древними пифагорейцами, например: «Не возделывай бесплодную почву» (то есть не стоит впустую затрачивать усилия на неспособного человека); «Не разговаривай в доме с горящей лампой» (то есть молчи в присутствии представителей закона). 2. Второе правило называлось Теинис (Завоевание авторитета) и учило завоевывать умы кандидатов, потакая их пристрастиям и наклонностям. 3. Третье, которому не давалось название, наставляло погружать кандидатов в сомнения и затруднения, указывая на бессмыслицы в Коране и в традиционной религии. 4. Когда обучающийся добирался до этого уровня, он давал священный обет молчания и повиновения, всеми своими сомнениями он обязывался делиться только с наставником. 5. После этого его информировали о том, что все учение и существующие в обществе понятия исходят от величайшего человека в церкви и в государстве. 6. Тессеис (Подтверждение) было нацелено на проверку всего пройденного учеником и подтверждение его знаний. И наконец, 7. Теивил (Обучение символизму) учил аллегорическому методу интерпретации Корана и извлечению из его страниц любого смысла, какой отвечал их целям. Любой, кто проходил через все эти предписания и тем самым насквозь пропитывался духом общества, считался подготовленным даем и мог начинать заниматься важной работой – набором новых сторонников и расширением влияния общества.

Необходимо вновь отметить, что подробные описания отдельных авторов, которые дошли до нас, относительно правил и доктрин секретных ассоциаций, должны восприниматься со значительной долей скептицизма, учитывая характер и источники информации, из которых мы их почерпнули. Когда Аламут захватили монголы во главе с Хулагу-ханом, он разрешил своему визирю, хорошо образованному Ата-Мелеку (Отец короля) Джовани осмотреть библиотеку и отобрать те книги, которые заслуживали, чтобы быть сохраненными. Визирь взял Коран и ряд других, ценных на его взгляд, книг. Остальные же, среди которых, как утверждается, были архивы и секретные правила, а также учения общества, он, после беглого ознакомления, отправил в костер. В своей исторической работе он написал о том, что обнаружил в тех книгах, и именно на него ссылается Мирхонд и другие авторы, почерпнувшие оттуда сведения, которые тем самым дошли и до нашего времени. Вполне ясно поэтому, что визирь хана Хулагу, будучи в библиотеке, мог приписать какие ему вздумается злодеяния обществу, которое было уничтожено его владыкой, и что его показания, соответственно, являются сомнительными. С другой стороны, его рассказ в определенной степени совпадает с тем, что рассказывалось о каирском обществе Макризи, и не противоречит духу суфизма.

Последний, являющийся своего рода мистическим пантеизмом, видящим Бога во всем и все в Боге, может вызывать, как и фатализм, не только набожность, но и ее противоположность. В глазах того, кто видит Бога таким образом, разница между добром и злом может стираться и становиться незаметной, а преступление может постепенно перестать быть злодеянием и стать всего лишь средством на пути к благой цели. То, что исмаилиты-фидави убивали невинных людей без всяких угрызений совести, если им приказывали их вышестоящие лидеры, является бесспорным фактом, и нет ничего абсурдного, если предположить, что они были уверены в правоте своих деяний, способствующих установлению истины. Подобное благословение преступления распространено на Востоке. Постулат «цель оправдывает средства» слишком удобен по своей природе, чтобы во всех уголках света от него отказались, и убившие во Франции Генриха III и Генриха IV ассасины продемонстрировали искренность и преданность исмаилитов-фидави. Поэтому, не считая, вместе с Хаммером, лидеров исмаилитов всего лишь безжалостными, нечестивыми убийцами, втоптавшими в грязь религию и все возможные нормы морали, можно прийти к мнению, что их направляющей идеей был суфизм, реализованный в своих самых худших проявлениях.

Последователи Хасана Сабаха назывались восточными исмаилитами, в отличие от африканской секты. Их также называли «банинийех» (сокровенный, тайный) из-за секретных толкований, извлекаемых из текста Корана, а также «мулхад» или «мулахид» (нечестивые), по приписываемой им доктрине безбожности. Эти названия были широко распространены для обозначения их секты и многих других, существовавших ранее. Именно под этим наименованием они стали известны венецианскому путешественнику Марко Поло. Тем не менее название, под которым они наиболее хорошо известны в Европе и которое далее будет в основном использоваться, – это «ассасины». Оно, очевидно, произошло от имени основателя их общества. Однако М. де Саси предположил, что восточный термин «хашишин», который крестоносцы превратили в «ассасин», происходит от гашиша, разновидности конопли, из которого делались опиумсодержащие наркотики. Фидави имели обыкновение принимать их перед тем, как совершить свою дерзкую миссию, либо для того, чтобы открыть себе очаровательные видения рая, обещанного шейхом аль-Джебалом.

Это чрезвычайно любопытный вопрос, как Хасан Сабах ухитрился вселить в фидави полное безразличие к собственной жизни, дополненное духом беспрекословного подчинения приказам старших, которые они неизменно демонстрировали. Рассказывают[31]31
  Вилькен. История Крестовых походов.


[Закрыть], что для этого была задействована система, по которой у родителей покупались или другим образом приобретались крепкие здоровые дети. Их воспитывали в духе полного подчинения воле шейха, а для подготовки их к будущей миссии тщательно обучали на различных языках. В качестве их местожительства выбирались наиболее приятные места, удовлетворялись все их чувственные желания, и в самый разгар наслаждений к ним направлялись определенные люди, которые должны были еще больше распалить их воображение ярким описанием наивысших блаженств небесного рая, которые откроются тем, кто будет допущен отдыхать в его будуарах. Это счастье могло быть достигнуто лишь через славную смерть при исполнении приказа шейха. После того как подобные идеи вселялись в их сознание, восхитительные видения постоянно проносились перед их взорами, эти впечатления поддерживались употреблением упоминавшихся наркотиков, и молодые фидави с энтузиазмом томились в ожидании часа, когда смерть во исполнение приказа шейха откроет для них врата рая и впустит в мир вечного наслаждения и блаженства.

Известный венецианец Марко Поло, побывавший в самых удаленных уголках Востока в XIII веке, по возвращении в Европу описал места, которые посетил, удивив увиденным соотечественников. Как обычно бывает в подобных случаях, его рассказам не поверили, и лишь исследования и открытия современных путешественников подтвердили, исключив все сомнения, правдивость Марко Поло, включая рассказы о Геродоте.

Среди прочих удивительных рассказов, которые встречаются в путевых записках Марко Поло, есть история о людях, которых он называет «мулехетиты» (то есть «мулахиды»), и об их вожде – Старце Горы. Он правдоподобно описывает сущность этого общества и дает следующий фантастический рассказ способа, которым пользовался старец, чтобы привить беспрекословное подчинение в умы своих сторонников[32]32
  В переводе (на англ. – Пер.) Мардена.


[Закрыть].

«В прекрасной равнине, – пишет он, – зажатой между двумя высокими холмами, он разбил роскошный сад, в котором имеются все самые вкусные фрукты и благоухающие кустарники, какие только можно раздобыть. Разного размера постройки были возведены в различных уголках сада, которые были украшены золотыми узорами, картинами и обставлены мебелью, обитой дорогими шелками. При помощи проведенных в этих зданиях небольших трубопроводов ручьи вина, молока, меда и ключевой воды текли во всех направлениях. Жителями этих садов были элегантные и красивые девушки, обученные искусству пения, игре на всевозможных музыкальных инструментах, танцам и особенно умению обольщать и ублажать. Одетых в богатые наряды, их постоянно можно было видеть праздными и развлекающимися в саду и шатрах, охраняющие сад стражницы скрывались за дверями и не показывались в саду. Цель, которую преследовал хозяин, создавая такой поражающий воображение сад, была такая: поскольку Мухаммед обещал тем, кто подчинится его воле, блаженство рая, где в обществе прекрасных нимф будут найдены всевозможные виды чувственных наслаждений, то он желал, чтобы его последователи воспринимали его самого как пророка, равного Мухаммеду и способного допускать в рай тех, кому он выкажет свое благоволение. Для того чтобы никто без его дозволения не проник в эту прекрасную долину, он приказал возвести вокруг мощную и неприступную крепость, в которую можно было войти лишь по секретному пропуску. Также при своем дворе этот владыка воспитывал молодых людей в возрасте от 12 до 20 лет, отобранных из числа жителей близлежащих гор, у которых были способности к военному делу и которые проявляли качества беспримерной отваги. Ежедневно он проводил с ними беседы о рае, обещанном пророком и им самим, о том, как попасть туда. В какой-то момент он погружал от десяти до дюжины подростков в наркотический сон, после чего, когда они были в беспамятстве, переносил их в разные уголки сада. Пробудившись, юноши ублажались всеми теми прекрасными вещами, которые были описаны выше, и каждый из них находил себя окруженным прекрасными девами, поющими, играющими и выполняющими его пожелания с невероятной заботой, угощая его невиданными яствами и винами, до тех пор, пока он, опьяненный чрезмерными удовольствиями, посреди настоящих молочных и винных рек, не начинал верить, что находится в настоящем раю и не желает расставаться с его удовольствиями. Когда так проходило четыре или пять дней, их снова погружали в полубессознательное состояние и выносили из сада. Когда они приходили в себя и хозяин спрашивал, где они были, они отвечали:

– В раю, милостью вашего величия.

После этого перед слушающими с превеликим любопытством и удивлением придворными они подробно описывали сцены, участниками которых стали. Затем, обращаясь к ним, владыка говорил:

– Наш пророк дал нам заверение, что тот, кто защищает своего Владыку, обретет рай, и, если вы проявите верность моим приказам, это счастье ожидает вас.

Приведенные в эйфорию подобными словами молодые люди были счастливы получить приказ своего властителя и были готовы умереть на службе ему».

Этой романтической истории, более уместной для чудес «Тысячи и одной ночи», нежели для серьезного исторического исследования, было в целом отказано в правдивости в тщательных исследованиях де Саси и Вилькена, компетентных историков Крестовых походов. Однако она находит подтверждение у Хаммера, трудам которого мы обязаны гораздо более подробным изложением деталей об обществе ассасинов. Этот пытливый ученый, как он полагает, нашел подтверждение этого рассказа в деталях похожих историй, встречающихся в работах некоторых арабских писателей, рассказывающих о жизни общества в Сирии. Поразительные легенды зачастую распространяются более широко, чем сухая правда. Поэтому все, что можно с уверенностью утверждать, основываясь на этих источниках, – это наличие одной и той же удивительной легенды, услышанной венецианским путешественником как на севере Персии, так еще и в Сирии, и в Египте. Ее правдивость может быть подтверждена фактами другого характера.

В Сирет-эль-Хаким (Воспоминания Хакима), одном из примеров арабской исторической литературы, открытом Хаммером[33]33
  Сокровища Востока.


[Закрыть], имеется следующее описание садов в Массьяте – основном месте пребывания ассасинов в Сирии:

«Наш рассказ возвращается теперь к Исмаилу – правителю исмаилитов. Он взял с собой людей с грузом золота, серебра, жемчуга и других драгоценностей, полученных от жителей побережья и частично от короля Египта Дахера, сына Хаким-биимр-Иллаха. Попрощавшись с султаном Египта в Триполи, они добрались до Массьята, когда жители близлежащих замков и крепостей вместе с Исмаилом и его людьми собрались для увеселений. Те надели самые нарядные одежды, которыми их снабдил султан, и украсили замок Массьят самыми красивыми и изысканными вещами. Исмаил со своими преданными людьми (фидави) так обставил свой въезд в Массьят, как никто ни до него ни после него не появлялся в этом городе. Он задержался там на некоторое время, чтобы принять к себе на службу еще людей, из которых он мог бы сделать новых фидави, преданных душой и телом.

Рассчитывая на это, он приказал создать огромный сад, куда была проведена вода. Посредине этого сада он построил павильон высотою в четыре этажа. На каждой из четырех сторон были богато украшенные окна, объединенные четырьмя сводами с нарисованными золотыми и серебряными звездами. Здание было наполнено розами, фарфором, стеклянной посудой и кубками из золота и серебра. При Исмаиле были мамлюки (то есть рабы), десять мужчин и десять женщин, которые прибыли с ним с берегов Нила и едва достигли половой зрелости. Он одел их в шелка и самые изысканные ткани, нацепил золотые и серебряные браслеты. Колонны были покрыты мускусом и янтарем, а в четырех оконных сводах были размещены шкатулки с чистейшим мускусом. Стены были отполированы, и все это место было пристанищем этих рабов. Сад был разделен на четыре части. В первой произрастали груши, яблони, виноград, вишни, шелковица, сливы и прочие фруктовые деревья. Во второй были апельсины, лимоны, оливки, гранаты и многие другие фрукты. В третьей выращивались огурцы, дыни, бобовые растения и тому подобное. В четвертой находились розы, жасмин, тамаринды, нарциссы, фиалки, лилии, анемоны и другие цветы.

Сад пересекался полноводными каналами, и все здание окружалось прудами и озерцами. Были там и рощи, в которых встречались антилопы, страусы, ослы и яки. Вблизи прудов можно было видеть уток, гусей, куропаток, перепелок, зайцев, лис и других животных. Вокруг здания главный исмаилит высадил стеною высокие деревья, разграничивающие разные части сада. Там же он построил огромное здание, разделенное на две части: верхнюю и нижнюю. Из последней крытые переходы вели в сад, который целиком был окружен стенами так, чтобы никто не мог заглянуть внутрь, и все эти переходы и здания оставались скрытыми от взоров местных жителей. Прохладная галерея вела из этой части здания в расположенный еще ниже подвал. Это помещение служило местом для проведения собраний. Расположившись на софе напротив дверей, хозяин усаживал своих послушников, кормил и поил их в течение всего дня до вечера. С наступлением ночи, оглядевшись, он выбирал тех, чья стойкость понравилась ему, и говорил:

– О единственный! Подойди, сядь рядом со мной.

Так Исмаил усаживал рядом с собой на софе своих избранников и давал им напиток. Потом он рассказывал им о выдающихся и совершенных качествах имама Али, о его храбрости, благородстве, щедрости, пока они не засыпали, одурманенные силою бенжи[34]34
  Бенжи – арабское название хиосциамуса, или черной белены. Хаммер выдвинул гипотезу, что слово бенжи, либо с приставкой множественного числа на коптском языке ни-бенжи, – это то же самое, что и напиток забвения у Гомера («Сокровища Востока»).


[Закрыть], который им давался и никогда не давал сбоев, оказывая необходимый эффект в течение четверти часа так, что они падали почти в безжизненном состоянии. Как только человек падал без чувств, главный исмаилит вставал и, подняв его, переносил в спальню. Затем, закрыв двери, на плечах выносил спящего в прохладную галерею, расположенную в саду, и оттуда в павильон, где оставлял его на попечение своих рабов, дав им поручение выполнять все прихоти избранника. Для пробуждения на него поливался уксус. Когда тот приходил в себя, юноши и девушки говорили ему:

– Мы ждем лишь, когда ты умрешь, ведь это место предназначено тебе. Это один из уголков рая, а мы гурии и дети рая. Если бы ты уже умер, ты навсегда остался бы с нами, но ты всего лишь спишь и скоро проснешься.

Между тем главный исмаилит возвращался к собравшимся, убедившись, что его избранник проснулся и теперь не воспринимает ничего, кроме юношей и девушек невиданной красоты и в самых великолепных украшениях.

Тот осматривался, вдыхал ароматы мускуса и ладана, приближался к саду, где видел животных и птиц, бегущую воду и деревья. Он завороженно смотрел на красоту павильона и ваз из серебра и золота, а юноши и девушки все это время продолжали развлекать его беседой. Все это оставляло его в замешательстве, невозможно было понять, бодрствовал ли он или продолжал спать. Когда проходило два часа, Исмаил возвращался в спальню рядом с воротами и входил в сад, где его встречали рабы и почтительно вставали вокруг него. После того как избранный замечал его появление, он обращался к нему со словами:

– О господин Исмаил, сплю ли я или же все это наяву?

Исмаил же отвечал ему:

– О единственный! Поостерегись рассказывать об увиденном кому бы то ни было за пределами этого места! Знай, что Владыка Али показал тебе это место, которое предназначено тебе в раю. Знай, что в этот момент Владыка Али и я вместе с ним находимся в небесной стране. Поэтому не сомневайся ни минуты, служа имаму, который дал тебе возможность узнать его благословение.

После этого Исмаил приказывал подать ужин. Яства приносились в золотой и серебряной посуде и состояли из вареного и жареного мяса с другими блюдами. Пока избранник ел, его обрызгивали розовой водой. Когда он просил испить, ему в золотых и серебряных кубках приносили изысканные напитки, в которые также была подмешана бенжи. Как только он засыпал, слуги Исмаила через галерею вновь переносили его в спальню и оставляли там. Исмаил же возвращался к собравшимся. Через некоторое время он вновь приходил к спящему, поливал его лицо уксусом, потом выводил его в общую комнату и просил одного из мамлюков потрясти его. Проснувшись в том же месте среди гостей, он восклицал: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Божий!» Исмаил при этом приближался к нему, поглаживал, и тот, все еще оставаясь под глубоким наркотическим воздействием, был всецело предан своему хозяину, который затем обращался к нему:

– О избранный, знай, то, что ты видел, не было сном, а одно из чудес, демонстрируемых имамом Али. Знай, что он начертал твое имя среди своих друзей. Если ты сохранишь все в тайне, можешь быть уверен в своем благословении, но, если ты заговоришь об этом, то навлечешь на себя негодование имама. Если ты погибнешь, ты станешь мучеником, но упаси тебя рассказывать об этом кому бы то ни было. Ты вошел в одну из дверей для друзей имама и стал членом его семьи, но если ты выдашь эту тайну, ты станешь одним из его врагов и будешь изгнан из его дома.

Так этот человек становился одним из слуг верховного исмаилита, который подобным образом окружал себя преданными людьми, пока его репутация не утверждалась. Вот что рассказывается о верховном исмаилите и его Преданных».

К этим красивым сказкам о рае Старца Горы необходимо добавить еще третью, рассказывающую о еще большем жульничестве, которую оставил образованный и почтенный шейх Абд ур-Рахман (Слуга Всемилостивейшего, то есть Бога) бен Ибубекр аль-Джерири Дамасский в двадцать четвертой главе своей книги, озаглавленной «Сборник разоблачений тайного искусства обмана»[35]35
  Сокровища Востока.


[Закрыть].

Рассказав немного о Синане, руководителе ассасинов в Сирии, чье имя теперь представилась возможность упомянуть, шейх переходит к описанию уловки, которую тот использовал для обмана своих последователей:

«Возле софы, на которой он восседал, была яма в полу, достаточно глубокая, чтобы в ней мог уместиться человек. Он прикрывал ее тонким куском древесины, оставляя лишь небольшое отверстие размером с человеческую шею. Сверху на дерево он клал бронзовый диск с дырой посередине и двумя заслонками. Затем, взяв одного из своих учеников, которому он предварительно дал значительную сумму денег, чтобы получить его согласие, и надев на шею диск с отверстием, опускал в яму так, чтобы была видна лишь шея человека. На диск выливалась свежая кровь, чтобы создать видимость, как будто голова была отрублена только что. Затем в комнату приглашались товарищи ученика, которым показывалось блюдо с головой их друга. Наставник говорил голове:

– Расскажи своим товарищам, что ты видел и что тебе было сказано.

Ученик отвечал, как ему перед этим было наказано.

– Что бы ты предпочел, – продолжал учитель, – вернуться в этот мир к своим друзьям либо остаться в раю?

– Зачем мне это нужно? – отвечала голова. – Возвращаться в этот мир после того, как я увидел мое пристанище в раю, гурий и все то, что Всевышний приготовил для меня? Друзья, приветствуйте мою семью и постарайтесь не ослушаться этого пророка, который является главным из всех пророков наших времен, как Всевышний сказал мне. Прощайте.

Данные слова укрепляли веру присутствовавших. Однако когда они уходили, учитель помогал выбраться ученику из ямы и уже по-настоящему отрубал ему голову. Именно такими средствами, как это, он заставлял подчиняться своих людей».

Приведенные выше рассказы, насколько правдивыми они бы ни были, подтверждают широко распространенное на Востоке убеждение, что горным владыкой задействовались некие необычайные средства для приобретения той власти, которой, как известно, он располагал над умами фидави. И в действительности это не такое уж невероятное предположение, что некий подобный трюк он периодически использовал. Поскольку, если вспомнить, что азиатское воображение очень сильно, особенно среди низших слоев общества, и то, что на Востоке мужчины редко видят других женщин, кроме членов собственной семьи, их правителю не составляло труда убедить юношу, которого он в состоянии оцепенения помещал в место, наполненное юными девами, что тот находится в настоящем раю, обещанном правоверным.

Но, отложив в сторону гипотезы, можно обнаружить, что та же самая власть над умами своих последователей, приписываемая Хасану Сабаху и его преемникам, демонстрировалась и в наши дни лидером ваххабитов. Сэр Джон Малколм[36]36
  История Персии.


[Закрыть], на основании персидской рукописи, сообщает, что несколькими годами ранее один из тех сектантов, которые зарезали арабского вождя у Буссоры, будучи захваченным, не только отказался сделать что-либо во спасение своей жизни, но, наоборот, похоже, стремился к смерти. Было замечено, что он зажал в своей руке нечто, чем, похоже, дорожил больше, чем собственной жизнью. После того как этот предмет у него отобрали и изучили, оказалось, что это был приказ лидера ваххабитов о предоставлении изумрудного дворца и нескольких прекрасных рабынь в благословенном раю пророка. Необходимо, однако, признать, что данная история имеет мало общего с принципами секты ваххабитов, и можно предположить, что она базируется на каком-то недоразумении.

Следующий пример беспрекословного подчинения фидави приказам Хасана Сабаха приводится уважаемым восточным историком[37]37
  Ильмацин. История сарацин.


[Закрыть]. Посол султана Малек-Шаха прибыл в Аламут, чтобы потребовать подчинения и повиновения от шейха. Хасан принял его в зале, в котором собрал нескольких своих сторонников. Подав знак одному из них, он сказал: «Убей себя!» Тут же кинжал молодого человека был вонзен в свою грудь, и его тело упало на землю. Другому он сказал: «Спрыгни вниз со стены!» Через мгновение его разбитое тело лежало на дне крепостного рва. Затем, повернувшись к пришедшему в ужас посланнику, он сказал: «У меня имеется 70 тысяч последователей, которые повинуются мне таким вот образом. Это и есть мой ответ твоему властителю».

Почти такая же история рассказывается западным летописцем[38]38
  Мринус Санутус.


[Закрыть] о сирийских ассасинах. Когда Генри граф Шампанский в 1194 году путешествовал из Палестины в Армению[39]39
  Имеется в виду Армения в Силиции (современная провинция Адана в Турции. – Пер.; так называемая Малая Армения, в отличие от Великой Армении. – Ред.).


[Закрыть], его путь пролегал через территорию исмаилитов. Их правитель выслал нескольких человек, чтобы приветствовать графа и попросить, чтобы по возвращении он остановился у них и воспользовался бы гостеприимством их замка. Граф принял приглашение. Когда он прибыл, дай-аль-кебир вышел ему навстречу, выказал ему все свое почтение, а также показал ему свои замки и крепости. Обойдя несколько из них, они в конце концов подошли к одной, башни которой поднимались на значительную высоту. На каждой из них стояло по два одетых в белое стражника. «Они, – заявил хозяин, указав на стражу, – повинуются мне куда лучше, чем подданные вашей христианской веры своим властителям». И по его сигналу двое из них бросились вниз, разбившись вдребезги. «Если вы пожелаете, – обратился он к пораженному графу, – все мои белые стражники сделают то же самое». Великодушный граф отклонил это предложение и откровенно признался, что ни один христианский властитель не может рассчитывать на подобное повиновение со стороны своих подданных. Когда он уезжал, вместе с многочисленными ценными подарками, дай-аль-кебир многозначительно сказал ему: «При помощи этих верных слуг я избавляюсь от врагов нашего общества».

В восточной, да и в западной литературе подобная легенда часто рассказывает о самых различных персонажах, что является обстоятельством, позволяющим усомниться в ее правдивости целиком либо в каком-либо определенном случае. Эта притча, например, с небольшими отличиями в деталях, рассказывается об Абу Тахере, знаменитом руководителе карматов. Он после своего похода на Мекку, где уничтожил 30 тысяч жителей, забросал священный колодец Зимзим телами убитых, с триумфом увез сакральный Черный камень и набрался дерзости подойти к Багдаду, резиденции халифа, всего лишь с 500 всадниками. Первосвященник ислама, разгневанный таким оскорблением, приказал своему генералу Абу Саю взять 30 тысяч воинов и захватить наглеца в плен. Собрав войско, тот послал к Абу Тахеру своего человека, чтобы тот сказал ему, что из уважения к нему, как к старому другу, генерал советует Абу Тахеру, у которого такое малое войско, либо самому сдаться халифу, либо подумать о том, как скрыться. Абу Тахер спросил посланника, как много воинов у Абу Сая:

– Тридцать тысяч, – ответил посланник.

– Ему по-прежнему не хватает трех таких, как у меня, – заявил Абу Тахер и, подозвав к себе троих из своих людей, приказал одному зарезать себя, второму броситься в Тигр, а третьему спрыгнуть с обрыва. Его приказы были немедленно исполнены. После этого, повернувшись к посланнику, он сказал: – Тот, у кого имеются такие воины, не боится количества врагов. Тебя я пощажу, но знай, что очень скоро я увижу генерала Абу Сая прикованным на цепь среди моих собак.

И действительно, в ту же ночь он атаковал и обратил в бегство войска халифа, а Абу Сай, попав к нему в руки, вскоре оказался прикованным цепью среди мастифов главы карматов[40]40
  Де Хербелот. Кармат.


[Закрыть].

Описания рая шейха аль-Джебала и его власти над умами своих последователей по меньшей мере помогают понять образ жизни и характер мышления жителей Востока.

Нить повествования теперь идет дальше и переходит к описанию деяний ассасинов, как они здесь называются.