Текст книги "Утро кровавого праздника"

Глава 3

Перебранка Варни с палачом в доме. – Взаимная договоренность

Сразу после того как доктор закончил свое удивительное откровение по поводу сэра Френсиса Варни, откровение, которое совсем не опровергало утверждение, что Варни – действительно вампир, и даже было еще одним доказательством того, что это существо может быть оживлено после смерти, стало ясно, что в доме происходила громкая перебранка.

Втроем они осторожно подобрались к окнам замка, чтобы послушать, что там происходит. Вскоре они отчетливо услышали громкий и злой голос палача, который говорил:

– Я не отрицаю, что ты сдержал слово, в соответствии с нашей сделкой, которая, как ты говоришь, была выгодной. Но я не понимаю, почему это обстоятельство должно ограничивать мои действия?

– Но что ты здесь делаешь? – сказал с нетерпением Варни.

– А что делаешь ты? – закричал другой.

– Нет, не отвечай вопросом на вопрос. Я тебе говорю, что у меня очень специфическое и очень важное дело в этом доме. А у тебя нет никаких мотивов, кроме любопытства.

– А разве у меня здесь не может быть здесь очень серьезного и очень важного дела?

– Это невозможно.

– Знаешь, я легко могу применить такие слова и по отношению к тому, что ты называешь «важным делом». Я останусь здесь.

– Нет, не останешься.

– Ты применишь силу, чтобы заставить меня уйти?

– Да, хотя я не хочу поднимать на тебя руку. Но я вынужден буду это сделать. Я тебе говорю: я должен быть в этом доме один. У меня очень специфические причины для этого, причины, от которых зависит моя дальнейшая жизнь.

– Твоя дальнейшая жизнь? Скажи мне, как тебе удалось приобрести такую ужасную репутацию здесь в округе? Всюду, куда бы я не пошел, все говорят о вампире Варни! Они безоговорочно верят в то, что ты принадлежишь к этому страшному роду, питаешься человеческой кровью и время от времени посещаешь могилу, где тебе давно уже надлежало лежать.

– В самом деле?

– Да. Раде чего, я не могу понять, тебе нужно было выдавать себя за вампира?

– Выдавать себя, ты сказал? Разве из того, что ты обо мне слышал и из того, что ты обо мне знаешь ты не сделал вывод о вероятности того, что я не выдаю себя за вампира? Почему ты думаешь, что я не вампир? Посмотри на меня. Разве я похож на обитателей земли?

– Если честно, то нет.

– Тем не менее, как ты видишь, я нахожусь на ней. Не сомневайся в том, что может противоречить твоим теперешним убеждениям.

– Я не расположен поступать так. И я не отрицаю, что такие страшные существа как вампиры могут существовать. Тем не менее, принадлежишь ты или нет к этому страшному классу существ или нет, я не уйду отсюда. Я хочу договориться с тобой.

Варни молчал. После непродолжительной паузы палач заявил:

– Есть люди, которые даже сейчас наблюдают за домом, нет сомнений, что они видели как ты входишь.

– Нет, нет, я убежден, что кроме тебя здесь никого нет.

– Тогда ты ошибаешься. Доктор Чиллингворт, о котором ты кое-что знаешь – здесь. И ему, как ты сказал, ты не причинишь никакого вреда, даже чтобы спасти свою жизнь.

– Я знаю его. Ты рассказывал, что именно ему я обязан своей жизнью. И хотя я не считаю человеческую жизнь великим даром, я не могу поднять руку на человека, который, независимо от того, с какими намерениями, вырвал меня из лап смерти.

– Честное слово, – прошептал адмирал, – в этом парне есть кое-что, что мне нравится, в конце концов.

– Тише! – сказал Генри. – Слушайте их разговор. Мы бы ничего не поняли, если бы доктор не рассказал обо всем.

– Да, я очень вовремя рассказал вам обо всем, – сказал Чиллингворт, – кажется.

– Так ты, – сказал палач, – выслушаешь мои предложения?

– Да, – сказал Варни.

– Тогда пойдем, я покажу тебе что-то. Я думаю, что ты изменишь свое мнение о моем мотиве. Сюда, сюда.

Они удалились в какую-то другую часть особняка и звук их голосов постепенно стих, поэтому наши друзья так и не узнали, что же было этим мотивом, который побуждал вампира и палача, вместо того, чтобы уйти в другое место, прийти к какому-то взаимному соглашению, чтобы оставаться вместе.

– Что же теперь делать? – сказал Генри.

– Ждать, – сказал доктор Чиллингворт, – ждать и спокойно наблюдать. Я не вижу больше ничего, что можно сделать, соблюдая при этом технику безопасности.

– Но чего же ждать? – сказал адмирал.

– Ожидая мы, возможно, что-нибудь узнаем, – ответил доктор, – но можете мне поверить, что мы не узнаем ничего, если прервем их.

– Хорошо, хорошо, пусть будет так. Кажется, у нас нет других путей. Но когда кто-то из них или они оба появятся и захотят уйти, что делать с ними тогда?

– Тогда их нужно будет схватить, и чтобы сделать это без кровопролития, нам потребуется много силы. Генри, ты не можешь попросить своего брата и Чарльза, если он достаточно оклемался, прийти?

– Конечно, и Джека Прингла.

– Нет, – сказал адмирал, – мне здесь не нужен Джек Прингл. С ним покончено, навсегда. Я решил вычеркнуть его из своих корабельных книг. Мне с ним больше нечего делать.

– Хорошо, хорошо, – сказал доктор, – тогда его не надо. Тем более, что скорее всего, он придет пьяным. Нас итак будет, дайте посчитать, пятеро без него. Этого будет достаточно, чтобы захватить двоих.

– Да, – сказал Генри, – несмотря на то, что один из этих двоих, возможно, вампир.

– Это не важно, – сказал адмирал. – Я бы скорее взял на корабль вампиров, чем французов.

Генри ушел с этим заданием, оставляя, естественно, адмирала и доктора в, скорее, критической ситуации, потому что если бы они решили уйти сейчас, палач и вампир бы легко справились с двумя оставшимися. Адмирал, не было сомнений, стал бы драться. Возможно доктор тоже стал бы драться, если бы его руки позволили ему. Но если бы их противники решились на злодейство, они, обладая явным превосходством в физической силе, убили бы тех, кто решился им противостоять.

У доктора была какая-то уверенность в этом деле. Мы не можем сказать, была ли она вызвана тем, что вампир сказал о нем, или просто интуиция подсказывала ему, что они не выйдут из замка. Но было очевидно, что он ожидал развития событий в полном спокойствии.

Некоторое время из дома не было слышно никаких звуков. Но затем возобновились звуки, гораздо более сильные чем раньше, говорящие о работе в доме плотников.

Через два часа Генри вернулся и выдал тайный сигнал, который свидетельствовал о его возвращении. Затем он, а также его брат и Чарльз, который пошел несмотря на протесты Флоры, тихо перелезли через забор у сада, который не был виден из дому благодаря бурной растительности. Все трое заняли позицию, с которой хорошо обозревался дом, и в которой, при этом, они были полностью замаскированы густыми зарослями вечнозеленых растений.

– Вы видели этого негодяя Джека Прингла? – спросил адмирал.

– Да, – сказал Генри, – он пьян.

– Я так и думал.

– Нам не составило труда оторваться от него, хотя он и подозревал, куда мы идем. Но я думаю, что мы, безусловно, избавились от него.

– Бродяга! Если он придет сюда, я размозжу ему голову. Клянусь, я это с ним сделаю, швабра проклятая. Почему в последнее время он так сильно выпивает? Хотя это в его обычной манере. Иногда он годами не пьет даже дозы, которые будут полезны для него, но иногда на шесть или восемь недель уходит в запой.

– Ничего, ничего, мы справимся и без него, – сказал Генри.

– Конечно справимся! Нет сомнений. Слышите как работают эти парни в замке? Провалиться мне на этом месте, мне внезапно пришла в голову мысль. Я понял, что они делают.

– Что, что? – с нетерпением сказал доктор.

– Как что? У этого подлеца Варни, как вы знаете, сожгли дом.

– Да, ну и что?

– Как ну и что? Нет сомнений, что ему нужен другой. Поэтому я думаю, что он ворует стройматериалы из поместья Баннервортов.

– Это и есть ваша мысль?

– Да, и это очень естественно, я думаю, господин доктор, что бы вы об этом ни думали. У вас есть мысль получше?

– О, дорогой мой, конечно нет. Я просто думаю, что немного поесть бы сейчас не помешало.

– И попить тоже, пропади я пропадом, если это не так, – сказал Джек Прингл, появившись неожиданно.

Адмирал бросился к нему. Но его сдержали другие. Джек, с видом победителя, сказал:

– С вами что-то не так. Я сейчас не пьян. Я думал, что вы идете на какое-то опасное мероприятие, поэтому решил, что должен пойти тоже. Если вы думаете, что я ничего не знаю, то ошибаетесь. Вампир там в доме, и я – именно тот, кто схватит его, я верю в вас, мои мальчики.

– Господи! – сказал доктор. – Что нам делать?

– Ничего, – сказал Джек, доставая из кармана бутылку и приставляя ее горлышко к своим губам, – совсем ничего.

– С чего-то нужно начинать, – сказал адмирал, разбивая палкой бутылку, из которой вылилось все содержимое. Это привело Джека в оцепенение, он поглядел на горлышко, которое все еще было у него в кулаке.

– Адмирал, – сказал он, – разве британские моряки способны на такое? Это что же такое? Трюк неуклюжего увальня или удар идущего напролом победителя? Господи!

– Не шуми. Ты еще не пьян, и я решил, что ты и не должен пьянеть, поэтому я произвел бортовой залп в эту бутылку рома. Теперь можешь оставаться с нами. Но запомни, ты сейчас на боевом задании и не должен ничего делать без приказа.

– Да, да, ваша честь, – сказал Джек, выбрасывая горлышко бутылки и грустно глядя на землю, от которой исходил запах рома, – все это так. Но как тяжело выдержать, когда прерывают твое испитие грога. Будь я проклят, меня еще никогда не прерывали, когда бутылка была у меня во рту.

Генри и Чарльз не могли сдержать улыбку от разочарования Джека. Они знали, что не будь произведено этого насильственного деяния, Джека в течение получаса уже нельзя было контролировать.

Но Джек был явно недоволен и считал, что его очень сильно обидели. Это было тоже неплохо, потому что когда он думал о несправедливости по отношению к нему, он всегда был тих. А такое с ним случалось редко.

Они немного закусили, и, когда приближался день, братья Баннерворт, а также Чарльз Голланд стали испытывать нетерпение. Они очень хотели узнать, что же делает сейчас в замке сэр Френсис Варни.

Они разговаривали тихим голосом, выдавая всевозможные предположения по поводу этого таинственного пристрастия к их дому. Но ни одна из догадок не была достаточно убедительной.

Они более чем подозревали доктора Чиллингворта в том, что он или что-то еще знает, или до чего-то догадался, потому что был уж очень спокоен. Но доктор отрицал это. Когда они спросили его об этом, все что он им сказал было:

– Мои добрые друзья, вы же и сами видите, что здесь есть какая-то тайна, и я верю, что сегодня она откроется.

Они были вынуждены довольствоваться таким ответом. Теперь над этим местом нависали унылые тени вечера, погружая все в тусклость и покой ранней ночи.

Шум из дома прекратился и все было совершенно тихо. Генри не раз казалось, что слышал шаги в саду.

Он сказал о своих подозрениях Чарльзу Голланду, на что тот сразу же сказал:

– Я слышал то же самое.

– В самом деле? Значит мне это не показалось. Мы одновременно не могли просто представить себе такие вещи. Дом окружен, и сегодняшняя ночь будет богата событиями. Они прольют свет на дело, связанное с вампиром, который всех сбивал с толку.

– Тише! – сказал Чарльз. – Вот опять. Я абсолютно уверен, что слышал как треснула ветка с той стороны стены сада. Доктор и адмирал о чем-то усиленно спорят, мы скажем им об этом?

– Нет. Давай пока просто слушать.

Они сосредоточили все свое внимание на слушании. Приложив уши к земле они убедились, что у стены сада ходит не один человек. После непродолжительных консультаций Генри решил: он знает эту местность лучше всех и поэтому пойдет на разведку, не сказав ничего доктору и адмиралу, он незаметно стал пробираться в направлении той части забора, где на него можно было легко залезть.

Глава 4

Опасность для вампира. – Последнее прибежище. – Хитрость Генри Баннерворта.

Зная на какие жестокие вещи способна иногда неуправляемая толпа, и зная, что она собиралась сделать здесь в прошлый раз по отношению к замку, Генри Баннерворт, не без оснований, опасался за свой древний дом.

Он не перебирался за забор, он просто подполз к нему и в любой момент мог перепрыгнуть через него, если бы захотел. Когда кто-нибудь двигался или говорил с другой стороны, ему это было слышно.

Несколько мгновений все было тихо, затем он внезапно услышал как кто-то тихим голосом сказал:

– Тише! Тс! Вы ничего не слышали?

– Думаю слышал, – сказал другой, – но я сомневаюсь.

– Прислушайтесь еще раз.

«Зачем, – подумал Генри, – эти люди тайно собрались здесь? Будет очень странно, если у них какая-то другая цель, кроме уничтожения поместья.»

Очень осторожно он встал так, чтобы краем глаза посмотреть через забор. Сделав это, он пришел в полное изумление.

Генри ожидал увидеть двух или трех людей, максимум. Каково же было его удивление, когда он обнаружил толпу людей, стоявших пригнувшись за забором сада.

Он был настолько удивлен, что несколько мгновений стоял и глядел, забыв об опасности быть обнаруженным в процессе слежки за ними.

Когда его чувство удивления ослабло, он осторожно вернулся в первоначальную позицию. Он опять услышал разговор, производимый тихими голосами, нарушающими тишину ночи.

– Я для себя решил, – сказал один, – что не отступлюсь от этого. Я, помоги Господи, избавлю округу от этого страшного человека.

– Не называй его человеком, – сказал другой.

– Хорошо, хорошо, это не правильно – называть человеком вампира.

«Еще его можно назвать Варни, – сказал сам себе Генри Баннерворт, – им нужна его жизнь. Что же делать, чтобы спасти его? Если я захочу, то смогу спасти его. Чувствую, что в его характере есть что-то, что заслуживает внимания, и он не должен быть дико убит, когда я могу его защитить. Но если сейчас что-то и нужно сделать, то это должно быть сделано хитростью, потому что врагов очень много, слишком много, чтобы вступать с ними в прямое противостояние.»

Генри решил посоветоваться со своими друзьями. С этой мыслью он тихо и медленно пополз туда, где были они, и рассказал новость, которую случайно узнал.

Все были крайне удивлены, затем доктор сказал:

– Я уверен, что со времени той неудачи толпы в уничтожении этого дома они следили за Варни. Они следили за ним, когда он шел сюда. Затем постепенно все стали стекаться в это место.

– Тогда он обречен, – сказал адмирал, – что мы можем сделать против толпы, даже если решим защищать его?

– В доме нет никакого места, где можно было бы спрятаться? – спросил Чарльз. – Мы могли бы укрыть его там.

– В доме полно таких мест, но они не помогут ему, если они сожгут дом, а они, вероятно, так и сделают.

– Да, это не пойдет.

– Есть одна возможность, – сказал Генри, – нужно сбить их со следу, и заставить их думать, что того, кого они ищут, нет здесь. Я думаю, что можно попробовать сделать это.

– Но как?

– Я внедрюсь в их ряды и сделаю попытку.

Он сразу же покинул друзей, потому что посчитал, что нельзя терять время и поспешил к той части стены, где недавно производил разведку. Он перебрался через нее и громким голосом закричал:

– Остановите вампира! Остановите вампира!

– Где он, где он? – закричало сразу множество людей, поворачивая головы к месту, где стоял Генри.

– Там, он побежал через поля, – закричал Генри, – я долго лежал и следил за ним. Но он ускользнул от меня. Сейчас он опять бежит к старым развалинам, где, я уверен, у него есть место, в котором он прячется. Он надеется, что его там не найдут. Вон, я вижу его темную фигуру, которая бежит вперед!

– Побежали, – закричало несколько человек, – к развалинам! К развалинам! Мы выкурим его оттуда! Мы достанем его, живым или мертвым.

– Да, к развалинам! – закричала толпа, которая до этого сохраняла полную тишину. Генри Баннерворт был удовлетворен тем, что его хитрость возымела успех, потому что окрестности поместья Баннервортов опустели. Беспорядочная толпа стала прыгать через ограды и канавы и бежать по направлению к развалинам, в которых они в любом случае не могли бы найти ничего, кроме мертвого тела Маршдела, который пришел туда с такой страшной целью, и нашел свою смерть.

Глава 5

Обнаружение толпой тела Маршдела в развалинах. – Сожжение трупа. – Убийство палача

Толпа из поместья Баннервортов прибежала к развалинам и окружила их со всех сторон. У всех были вопрошающие взгляды: где вампир? Предположения некоторых заходили так далеко, что они считали, что кроме их самих и их друзей, все вокруг – вампиры. Если бы среди них появился незнакомец, вокруг него сразу же образовалось бы кольцо, состоялся бы быстрый суд, и ему бы пришлось распрощаться с жизнью, несмотря на то, что он, вероятно, так и не понял бы, что здесь происходит.

Перед тем как войти в руины толпа остановилась. Все разглядывали развалины, или то, что от них осталось. Некоторые места были разрушены настолько, что там не было ничего кроме куч мусора.

Любопытство оказалось таким сильным, что оно превзошло страх опасности, который присутствовал в них в предвкушении поисков ужасного. Они верили, что если в развалинах кто-то есть, – то он непременно вампир, поэтому были осторожны, приближаясь к такому существу, иначе может что-нибудь случиться, они даже могут сами стать вампирами.

Такие мысли время от время приходили на ум людям, образующим толпу. Но было достаточно одного нового порыва, или крика, и они мгновенно становились невосприимчивы к любому страху. Такой импульс становился доминирующим и они забывали обо всем.

Это была удручающая сцена. Прекрасный дом и территория вокруг него выглядели заброшенными и угрюмыми. Многие деревья были сломаны и повалены на землю, многие были опалены и сожжены, а сады и клумбы, предмет восхищения семьи Баннервортов, были грубо затоптаны ногами людей из толпы. Вся эта красота, которой так наслаждались и о которой так заботились обитатели поместья, была полностью уничтожена. Даже бывшие владельцы поместья не смогли бы определить, где же здесь раньше были клумбы.

Было грустно смотреть на такое кощунство, на такую жестокость по отношению к личным чувствам. Казалось, что это место подверглось нападению людей грубых и жестоких, не способных насладиться красотами в силу отсутствия утонченного вкуса.

Развалины не были похожи на то место, которым они были еще совсем недавно. Здесь все было полностью разрушено. Не оставалось здесь и места, где несчастному можно было бы спрятаться.

Можно было спрятаться от ветра под какой-нибудь треснувшей стеной, которая вот-вот должна была свалиться, но это было бы очень большим риском для жизни.

Несколько мгновений толпа не двигалась, но это продолжалось не долго. В самом деле, ведь толпы обычно состоят из людей, не склонных к спокойствию. Кто-то один закричал, потом закричал кто-то еще, затем рты пооткрывала вся толпа и стала выдавать очень громкие вопли.

После этой демонстрации силы они стали дико бегать вокруг развалин туда-сюда из одного угла в другой. Они собирались обыскать развалины.

С внимательностью и осторожностью, поскольку развалины еще рушились, они взошли на руины.

В одном или двух местах они увидели нечто, напоминавшее большие дыры, которые были проделаны падавшими фрагментами здания и напоминали входы в подвалы или темницы.

Они боялись, что упадут еще не упавшие фрагменты здания и погребут под собой их драгоценные тела. Это придавало интерес сцене: опасность – неотъемлемая часть приключения, именно она позволяет говорить о них с удовольствием тем, кто в них участвовал. И именно она доставляет удовольствие тем, кто слушает о них в пивной зимой у камина.

Тем не менее, когда некоторые смельчаки прошли определенное расстояние вперед, все увидели, что можно безопасно входить в это место. В конце концов все развалины покрылись проворными мужчинами и женщинами, которым очень хотелось поозорничать.

Они кричали друг-другу и подбодряли друг-друга, бегая по развалинам. Они уже обыскали почти все развалины, когда один человек, который в течение нескольких минут стоял на месте внимательно глядя на что-то, неожиданно закричал:

– Эй! Сюда! Нашел! Идите сюда! Я нашел его! Я нашел! Запомните, его нашел я, а не кто-то другой! Ура!

С диким безумием он бросил свою шляпу в воздух, как бы для того, чтобы привлечь внимание и собрать других вокруг себя. Он хотел показать свою находку.

– В чем дело, Билл? – закричал один из тех, кто подбежали близко к нему.

– В чем дело? Я нашел его! Вот в чем дело, старик! – ответил первый.

– Кого, кита?

– Нет, вампира. Проклятого вампира! Вот он! Разве ты не видишь его под камнями?

– О, это не он, он убежал.

– Мне все равно, – ответил первый, – кто убежал, а кто нет. Я знаю точно, что этот – вампир. Иначе бы он не находился здесь.

Это был неопровержимый аргумент, никто не мог отрицать этого. Разговоры прекратились, люди стали подходить и смотреть на тело.

– Кто это? – интересовались десятки голосов.

– Это не сэр Френсис Варни, – сказал один из ораторов, – это не его одежда.

– Нет, нет, одежда не его.

– Я скажу вам такую вещь, товарищи, – сказал первый, – что если это и не сэр Френсис Варни, то все равно, он – не лучше. Я предполагаю, что он – жертва.

– Чья?

– Жертва вампира. И если он увидит проклятую луну, он и сам станет вампиром. И тоже будет вонзать в нас свои зубы.

– Так и будет, точно, – закричала толпа, они все похолодели, по их телам прополз ужас.

– Я скажу вам что делать, нам не остается ничего кроме как унести его из развалин, – заметил другой.

– Ну да? – спросил один. – Кто рискнет прикоснуться к такой скотине? Если у тебя будет рана, и его кровь попадет на твою, кто знает, может ты тоже станешь вампиром!

– Нет нет, не надо, – сказала старая женщина.

– Ну уж нет, – последовал радостный ответ, – я не хочу тащить вампира на своих двоих к жене и семерым детям, а также к гостям.

Последовала непродолжительная пауза, затем более смелый, чем другие мужчина сказал:

– Хорошо, вампир или не вампир, его мертвое тело не причинит никому вреда. Поэтому от него нужно избавиться. Давайте сразу же избавимся от него и застрахуемся от зла. Мы сожжем его! Вот как мы уничтожим это проклятое тело!

– Ура! – закричали трое или четверо, прыгая в круг, образованный упавшими на Маршдела обломками.

Они сразу же приступили к работе по удалению обломков стен, которые покрывали тело. Удалив весь этот давящий на труп мусор они стали поднимать его, но нашли, что это не давали им сделать цепи. С горем пополам они избавились от них и тело было поднято наверх.

– Что делать теперь? – поинтересовался один.

– Сжечь его, – сказал другой.

– Ура! – закричал женский голос. – У нас есть вампир! Вонзить кол в его тело, а затем положить на сухое дерево, здесь такого полно, а потом сжечь его дотла.

– Это умно, бабуля, это правильно, – сказал мужчина, – это будет лучше всего, потому что если он оживет, – в нем будет сидеть дьявол.

Это казалось убедительным и толпа стала производить выкрики в поддержку этого предложения. Оставалось только выполнить все это.

Вскоре все было сделано. Вокруг было полно реек и балок, окружающий лес изобиловал хворостом, поэтому дефицита топлива не было.

Все кричали поднося палки к месту сожжения. Каждый, бросая свою охапку веток в кучу, сознавал собственный вклад в общее благородное дело, каждый чувствовал себя шотландским вождем племени, жертвовавшим собой и семерыми детьми в битве за правителя клана. И когда еще один сын погибал, он выставлял следующего: «Еще один за Мак-Грегора.» В результате он оставался последним в своем клане.

Вскоре куча стала очень большой, нужно было приложить усилия, чтобы забросить раздавленный труп на похоронные дроги. Тело жертвы вампира было брошено на кучу хвороста, чтобы предотвратить его превращение в вампира. Толпа выдала крик, который разрывал воздух, выражая свое удовлетворение.

Следующим дело было зажжение кучи. Это была нелегкая задача. Но и с ней, как и со всеми остальными, справились.

– Теперь, мальчики, – сказал один, – он не увидит луного света, это точно, чем раньше мы его подожжем, тем лучше, потому что могут приехать солдаты, если узнают обо всем этом. У кого есть огонь?

Этот вопрос, потребовал поисков. Наконец вперед вышел человек, который после нескольких затяжек из трубки достал кусочек бумаги. На этот кусочек бумаги он высыпал содержимое трубки, надеясь, что они подожгут бумагу.

В этом ему пришлось разочароваться. Потому что это не вызвало ничего, кроме дыма. Бумага сгорела без огня.

Тем не менее его пример не остался без результата, потому что в толпе нашлось еще несколько человек с трубками. Подражая тому, кто изобрел этот способ добывания огня, они сошлись вместе и высыпали содержимое своих трубок на кучу, состоящую из бумаги, соломы и щепок. Наконец они, приложив некоторые усилия, получили пламя.

Затем раздался крик и горящая масса была помещена в собранную кучу хвороста. Через несколько минут куча загорелась. Огонь разгорался и вскоре вся куча была объята пламенем.

Когда пламя подбиралось к верху кучи, в толпе стали раздаваться многочисленные громкие крики, на которые небо отвечало эхом.

Языки пламени вырывались из дерева, они шипели и трещали, выбрасывая массы черного дыма, и отражаясь на все вокруг. Не слышно было больше никаких звуков, кроме шипения и треска пламени, походившего на приближение яростного урагана.

Наконец не осталось ничего кроме черной массы, обьятой одним большим пламенем, производившим столь сильный жар, что стоявшие рядом, были вынуждены несколько отойти.

– Я считаю, – сказал один, – что ему сейчас хорошо, у него теплая кровать.

– Да, – сказал другой, – когда фермер Ваткинс делал жаркое на последнем празднике урожая, я гарантирую, такого пламени не было. Такое пламя могло бы избавлять нас от заморозков, я уверен.

– Могло бы, сосед, – ответили ему.

– Да, – добавил третий, – но тогда так палить следовало бы во многих местах.

* * *

Люди, стоящие вокруг костра, много разговаривали и шутили, в это время их потревожил громкий крик. Посмотрев в сторону, откуда исходил крик, они увидели как среди развалин крадется человеческая фигура.

Этот человек выглядел странно, никто не мог сказать – кто он. Некоторые смотрели на горящую кучу, а потом на человека, который появился таким таинственным образом, что они подумывали, что это труп вырвался из огня.

– Кто это? – спросил один.

– Провались я на этом месте, если я знаю, – сказал другой человек, который выглядел очень бледным, – я думаю, это не тот парень, которого мы только что сожгли.

– Нет, – сказала женщина, – в этом можете быть уверены, потому что в того мы воткнули кол, а после этого его покидает жизнь и он уже больше ничего сделать не может.

– Да, да, она права. Вампир может жить питаясь кровью, но если в него вонзили кол, он уже никогда не оживет.

Для них это было настолько очевидно, что все они стали считать этого незнакомца сэром Френсисом Варни. Раздались крики.

– Ура! За ним! Это вампир! Вот он! За ним! Поймать его! Сжечь его!

Было произнесено еще много разных выкриков. Жертва народного гнева теперь поняла, что ее увидели и с максимальной скоростью направилась к лесу.

В погоню за ним бросилась толпа, гикая и громко крича демоны, провозглашая в адрес этого несчастного существа всевозможные ужасные угрозы, что, естественно, заставило его прибавить скорость.

Некоторые в толпе видя, что незнакомец может убежать, решили действовать хитростью и побежали ему наперерез.

Это им удалось без особого труда, лучшие бегуны прибыли на место, к которому он бежал раньше него.

Когда незнакомец увидел, что дорогу ему перерезали, он попытался сбежать в другом направлении. Вскоре его поймала толпа и стала колотить.

– Сжальтесь надо мной, – сказал незнакомец. – Что вам нужно? Я не богат. Но вы можете забрать все, что у меня есть.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалось двадцать голосов. – Выкладывай что ты здесь делаешь и кто ты такой?

– Незнакомец, я просто случайно в этих краях.

– О, да! Он незнакомец. Но тем хуже для него, он вампир, в этом нет сомнений.

– Господи! – сказал человек. – Я такой же живой и дышащий человек как и вы. Я не сделал ничего плохого никому, сжальтесь надо мной. Я не хотел делать ничего плохого.

– Конечно нет. Сжечь его, потащим его обратно к развалинам – и в огонь.

– Да, и воткнуть в него кол, так будет надежнее. Я уверен, что он вампир, а если и не вампир, то знает, когда станет им.

– Да! Это верно. К огню его, подпалим его как надо.

– Я говорю вам, соседи, что так же как и дурак порождает много дураков, вампир порождает много вампиров.

– Точно. Это очень верно, сосед. Я полностью с этим согласен.

– Тогда пошли, – закричала толпа, избивая несчастного незнакомца и ведя его с собой.

– Пощадите, пощадите!

Было бесполезно просить пощады у суеверных людей. Потому что когда действует демон суеверия, не важно какой облик он принимает, это всегда выражается в жестокости и злобе по отношению ко всем.

Толпа выкрикивала разнообразные угрозы и человек, который действительно имел странную внешность и был олицетворением вампира в глазах людей, был вынужден проходить сквозь строй. Его били руками одни и пинали другие.

– Покончить с вампиром! – кричала толпа.

– Я не вампир, – сказал незнакомец, – я просто новый человек в этих местах и я прошу пощады. Я не причинил вам никакого вреда. Выслушайте меня, – я не знаю ничего о людях, о которых вы говорите.

– Это еще ничего не значит. Ты пришел сюда, чтобы посмотреть, кому сможешь навредить. Возможно то, что ты подвергся нападению вампира было не твоей виной, но ты станешь вампиром, и будешь приносить то же зло другим. Тебе это не поможет.

– Это не поможет, это не поможет! – кричала толпа. – Он должен умереть, бросьте его в кучу.

– Сначала воткните в него кол, – закричала гуманная женщина, – вонзите в него кол на всякий случай.

Этот ужасный совет произвел эффект электрического разряда на незнакомца, который вырвался из рук, держащих его.

– Бросьте его в огонь! – закричал кто-то.

– И вонзите кол в его тело, – предложила снова гуманная женщина, которая, казалось, думала только об этом, и при каждом удобном случае выкривала это.

– Ловите его! – кричал один.

– Не дайте ему уйти! – кричал другой. – Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать сейчас. Если он убежит, он будет приходить к нам, когда мы спим, хотя бы просто назло.

Незнакомец стремительно метался среди развалин, сначала его преследователи даже не могли поймать его. Но некоторым, более ловким, все же удалось загнать его в угол, образованный двумя стенами, в результате чего он был вынужден остановиться.

– Хватайте его, хватайте его! – кричали со всех сторон.

Незнакомец, видя, что он почти окружен, и что у него нет шансов убежать, схватил деревянную палку и ее ударом повалил двоих противников, после чего побежал через появившуюся брешь.