Текст книги "Клинок тайн"

Глава 8

Я провожу десять блаженных минут с ощущением полной безопасности. Десять минут, в течение которых мне не приходится беспокоиться, что я скажу какую-нибудь глупость, которая заставит меня сгореть от стыда. За это время мне не приходится терпеть острую боль в груди от того, что я нахожусь рядом с Келлином Деринором.

Этих минут недостаточно.

Я хочу провести в одиночестве целый день. День, чтобы зарядиться энергией и расслабиться, не беспокоясь ни о ком из окружающих. Не говоря уже о судьбе Чадры, если этот меч попадет не в те руки.

Но я не получаю желаемого. То, в чем так отчаянно нуждается мое тело.

– Напомните мне еще раз, почему вы сказали, что мы не можем идти по дороге? – спрашивает Келлин на следующий день.

– Мы такого не говорили, – отвечает Темра.

– Точно. Ну, будем считать, что я спрашиваю. Почему мы не идем по дороге?

– Тебе платят не за то, чтобы ты задавал вопросы, а за размахивание мечом, – говорю я.

– Хорошо, кузнец, – отвечает он, в защитном жесте поднимая руки. – Вижу, ты предпочитаешь скрывать не только свою личность.

– Я не виновата, что, войдя в магазин, ты даже не предположил, что я – кузнец.

– Я думал, что самым талантливым мастером клинка во всей Чадре будет женщина постарше. Кто-то, у кого было время создать себе репутацию и отточить свое мастерство.

– В этом тоже нет моей вины.

– Ты не должна была меня так явно вводить в заблуждение! Ты пыталась избавиться от меня. Это что, месть?

Я пожимаю плечами, потому что от разговора с ним температура моего тела поднимается до немыслимого уровня, что начинает приносить неудобство. Не думаю, что смогу вымолвить еще хоть слово. Единственное, что позволяет мне так долго поддерживать беседу, это возможность не отрывать глаз от земли под ногами.

– Хорошо, – говорит Келлин в ответ на мое молчание. – Это моя вина. Я заслужил, чтобы меня отшили. Тут я с тобой соглашусь. Оставь свои секреты при себе, а я буду размахивать мечом. – Он возвращается на место во главе нашего отряда.

– Ты думаешь, мы можем ему доверять? – тихо спрашиваю я Темру.

– Военачальница не могла добраться до него раньше нас. Думаю, пока он ни с кем не общается на дороге, все в порядке.

Мы обе замираем, когда слева от нас раздается стук копыт. Выглядывая из-за деревьев, мы с Темрой наблюдаем, как мимо с бешеной скоростью проносится всадник в красной тунике. На его форме виднеется эмблема Киморы.

Мы застываем на месте, не смея дышать, даже когда всадник скрывается из виду.

– На что мы смотрим?

Мы подпрыгиваем на месте, когда Келлин, глядя сквозь листву, просовывает голову прямо между нами.

– Ничего особенного, – говорю я.

– От кого вы убегаете? – спрашивает наемник.

– Ни от кого.

– Это брак по любви?

– Что? – требовательно спрашивает Темра, прежде чем я успеваю открыть рот.

– Между одной из вас и ученым. Вы убегаете, потому что ваши родители хотят выдать вас замуж за какого-то больного старика?

– Нет! – восклицаю я.

– Точно. Посмотри, в каком состоянии его одежда. Не похоже, что он может позволить себе жену.

– Эй! – протестует Петрик.

Но Келлин его прерывает.

– Значит, он действительно монах? Ты тоже собираешься принять обет безбрачия, чтобы избежать свадьбы с больным стариком?

– Клянусь Близнецами, нет! – говорит Темра.

– Нет никакого больного старика! – добавляю я. – Да что с тобой такое?

– Я не соблюдаю обет безбрачия! – кричит Петрик.

Мы все поворачиваемся к нему, и я думаю, что он покраснел.

– Не то чтобы я с кем-то встречаюсь сейчас, я имею в виду… я просто…

Он замолкает и отворачивается.

Из-за реакции Петрика наемник издает смешок.

– Вы не говорите мне, что происходит на самом деле, так что я могу только догадываться. Кстати, драка с грубияном, который помолвлен с одной из вас, оплачивается дополнительно. Я здесь для защиты от бандитов, а не от любовников.

– Теперь в истории появился грубиян? – спрашиваю я. – А что случилось с больным стариком? – тут же я мысленно упрекаю себя за то, что поддерживаю этот разговор.

Келлин поворачивается ко мне и ухмыляется. На самом деле ухмыляется. Как будто нет ничего более волнительного, чем то, что я ему подыгрываю.

– Забудь. Беру свои слова обратно. Не надо отвечать, – говорю я. Чем дольше он смотрит на меня, тем больше я чувствую себя неловко. Не потому, что ощущаю исходящую от него угрозу, а потому, что не люблю, когда на меня смотрят. Выставлять себя напоказ всегда было делом Темры. Она из тех, кто играет в городских спектаклях, занимает место в центре во время танцев или привлекает внимание парней.

Я хочу спрятаться и чувствовать себя в безопасности.

* * *

Когда несколько вечеров спустя мы делаем привал на ночь, все уходят собирать хворост недалеко от лагеря.

Однако я, не подвергая себя опасности, стараюсь держаться как можно дальше от остальных.

Прислонившись спиной к стволу дерева, сажусь на усыпанную сосновыми иглами землю и облегченно выдыхаю. Еще не совсем стемнело, но ночные жуки уже вовсю стрекочут и летают возле меня. Чтобы заглушить звуки, я поднимаю руки и закрываю глаза, притворяясь, что сижу дома перед очагом, или лежу в своей постели, или работаю в кузнице. В общем, нахожусь где-то подальше от остального мира.

И тут я слышу шаги. Легкие, будто кто-то пытается быть незаметным, и это, естественно, заставляет мой разум перебирать все возможные варианты. Я открываю глаза. Мое сердце колотится от страха: боюсь увидеть бандитов или людей Киморы.

Сердцебиение не замедляется, когда я обнаруживаю наемника, несущего охапку дров.

– Почему ты так часто бродишь одна? – спрашивает он. – Ищешь неприятности? – задавая вопрос, он улыбается, словно знает, насколько привлекателен, и хочет, чтобы я тоже это признала.

Я сглатываю, разрываясь между желанием убежать и желанием выговориться. Я не знаю этого человека. Я ему не доверяю и не хочу оставаться с ним наедине.

Тем не менее потребность выговориться побеждает.

– Ты с нами всего неделю. Едва ли этого достаточно, чтобы делать обо мне какие-либо предположения.

– Нет? Разве ты не сделала какие-то выводы обо мне? Держу пари, они все плохие.

Презираю разговоры один на один с людьми, которых не знаю. Я всегда ерзаю, волнуюсь, что скажу что-то не то, и страшно расстраиваюсь.

Едва я успеваю обдумать свои слова, прежде чем произношу:

– Пока что ты не произвел на меня никакого впечатления.

– Мы еще не столкнулись с опасностью, – говорит Келлин. Понимает ли он, что несет эту кучу дров так, что его бицепсы выставлены на всеобщее обозрение?

Конечно, понимает.

– Значит, боевые навыки – единственное, чем ты можешь впечатлить, – говорю я.

Он прищурившись смотрит на меня и бросает стопку дров. Келлин выпрямляется во все свои шесть с половиной футов, отряхивая с рубашки грязь и кусочки коры. Затем он делает несколько шагов вперед.

– Посмотри на меня и скажи еще раз, что это единственное, что во мне впечатляет, – произносит он. Его ухмылка исчезает, а во взгляде, который он бросает на меня, читается вызов.

От его близости моя тревога достигает пика, но под ней я чувствую что-то еще. Я не знаю, что именно, но хочу, чтобы наемник оставил меня в покое.

– Меня не впечатлить внешностью, что тебе, похоже, сложно понять.

Словно почувствовав, как я напряжена, Келлин, подняв дрова, отступает на несколько шагов назад.

– Что же тогда производит на тебя впечатление?

Этот вопрос выводит меня из равновесия. Потому что ответ заключается в том, что меня ничто не впечатляет. Я никогда не была впечатлена кем-то. Не настолько, чтобы преодолеть страх близкого контакта.

– Не говори мне, – заявляет наемник, подмигивая. – Я сам разберусь.

Я теряю дар речи от возмущения, но он уходит прежде, чем я успеваю что-то сказать.

Что еще хуже, Темра крадется между двумя деревьями, чуть не доводя меня до сердечного приступа.

– Темра! Ты пытаешься меня убить? Как долго ты там стоишь?

– Похоже, не слишком долго.

Я фыркаю и опускаю голову на скрещенные руки.

– Я пытаюсь остаться одна. Почему именно сейчас все хотят поговорить со мной?

У Темры в руках только одна длинная тонкая ветка. Она бросает ее на землю и садится рядом со мной.

– Нам нужно обсудить кое-что важное.

Наверное, она права. Есть так много неизвестного. Военачальница. Наши родственники. Два парня, которые, узнав правду, в любой момент могут наброситься на нас.

– Этот парень флиртует с тобой, – говорит она.

– Что, прости?

– Ты меня слышала.

– Да, но ты сказала, что нам нужно обсудить важные вещи!

– Это очень важно.

– Темра. – Я превращаю ее имя в стон.

– Это он, верно? Это его ты видела, когда колдовала над мечом?

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.

– Ты сказала, что он высокий, с золотисто-рыжими волосами, – объясняет сестра. – Наш наемник – привлекательный мужчина как раз с такими качествами.

– Да, это он. – Нет смысла лгать. Она все равно скоро поймет.

– А теперь вы застряли вместе на дороге! Это же чудесно!

– И как же ты пришла к такому выводу? Я считала его привлекательным до того, как мы познакомились. Он грубый. Отвратительный. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь выкинуть из головы воспоминание о том, как пьяный Келлин отрыгивает в кружку. – Высокомерный до крайности.

И, насколько нам известно, не очень-то владеет мечом.

– Неужели мне показалось, как ты пялилась на его руки всего десять минут назад? Смотрела на него, как на кусок мяса.

Я отворачиваюсь от сестры. Надеюсь, она не увидит, что мои щеки покраснели.

– Не думаю, что он кусок мяса.

– Конечно, нет. Но это не значит, что он некрасивый. Не припомню, чтобы я когда-нибудь видела, как ты на кого-то пялишься. Невероятно просто.

– Что? – почти кричу я. Все время находиться в дороге, похоже, тяжело для Темры. Она явно сошла с ума. – Что тут невероятного? Он ужасен, и я не пялилась. Мне просто нравятся его руки, вот и все.

– Он довольно высокий. Достаточно высокий для тебя.

– Парень обязан быть достаточно высоким для меня?

– Нет, я просто говорю, что он идеального роста.

– Для чего? – я притворяюсь, что не понимаю, о чем речь, хотя и боюсь ее ответа.

Темра играет бровями.

– Меня это не интересует, – говорю я.

– Хорошо. Не будем переходить к поцелуям сразу. Давай начнем с чего-нибудь простого. Разговоры, например.

– Это непросто.

– Я только что видела, как ты с ним разговаривала!

Нахожу веточку на земле и начинаю ломать ее снова и снова.

– Я злилась. В таком состоянии мне легче разговаривать. Гнев пересиливает страх.

– Не стоит судить о нем по первым двум дням, проведенным в дороге. Он отходил от отвратительной ночи пьянства. Это любого бы сделало неприятным.

– Мне все равно.

– Значит, ты точно решила, что он тебе не нравится?

– Конечно.

– Что ж, так даже лучше.

Я уже не пытаюсь понять смысл всего, что она говорит о парнях.

– Нет, послушай. Он может стать для тебя хорошей тренировкой! Будет даже легче, если он тебе не нравится и все равно, что он о тебе думает!

– О чем ты вообще?

– Флирт, Зива, флирт.

– Мы бежим, спасая свои жизни!

– Тем больше причин не упускать драгоценное время. Тебе так повезло, что есть я.

– Разве? – я не отвечаю, а скорее спрашиваю.

– Это не так уж сложно. Повторяй за мной: «Келлин, расскажи мне о себе».

– Что?

– Давай. Скажи это. «Келлин, расскажи мне о себе».

– Нет, это просто смешно. – Я встаю и пытаюсь пройти мимо нее, но сестра протягивает руку и останавливает меня.

– Нет, смешно то, что ты никогда по-настоящему не флиртовала с парнем. А теперь скажи.

– Нет.

– Говори, или я расскажу Келлину, как ты на него пялилась.

Я свирепо смотрю на Темру.

– Ты не посмеешь.

– Уверена? Дни становятся длинными и скучными. Я действительно могла бы…

– Келлин, – говорю я сквозь стиснутые зубы. – Расскажи мне о себе.

– Молодец, – с энтузиазмом хвалит Темра. Как будто я какой-то маленький ребенок, совершивший подвиг, намного больший, чем позволяет мой возраст.

– А теперь несколько дополнительных вопросов. Где ты вырос? Почему ты решил стать наемником? У тебя есть семья? Давай, говори.

Хоть я и злюсь, но повторяю за ней.

– Зачем ты заставляешь меня это делать?

– Потому что ты боишься разговаривать с людьми. Иногда лучше заранее знать, что сказать.

Я хмурюсь.

– Ты так делаешь? Заранее думаешь о том, что собираешься сказать?

– Всегда, если речь идет о парне, на которого я положила глаз.

– Я не положила на него глаз! Я просто любовалась им. Это длилось всего две секунды!

– Забудь. Завтра нам обеим будет чем заняться.

– Что ты имеешь в виду? Что ты собираешься делать?

– Флиртовать с Петриком, конечно же.

Я отряхиваю грязь с рук.

– Не думала, что он в твоем вкусе.

– Нет, но он не проявляет ко мне ни малейшего интереса, и я воспринимаю это как вызов. Кроме того, ты должна благодарить меня. Я отвлекаю его от расспросов для книги.

– Мне следовало бы поговорить с Петриком о магии, чтобы выяснить, как уничтожить меч, а не флиртовать с наемником!

– У меня все под контролем. Я спрошу его об этом где-то между моими долгими взглядами и комментариями о его сильных руках.

– Ты просто невероятна.

– Думаю, ты имела в виду удивительна.

Глава 9

Вечера достаточно теплые, чтобы спать под одним одеялом. Мы с Темрой ночуем в палатке. Петрик тоже, но в своей собственной. Келлин предпочитает спать у огня, а высокие деревья служат ему защитой от дождя.

Я всегда плохо сплю. Часто на то, чтобы уснуть, у меня уходят часы. Мой разум не может перестать думать обо всем, что меня беспокоит. А теперь, когда между мной и землей только тонкий спальный мешок, расслабиться еще труднее. Я ворочаюсь с боку на бок, не в силах устроиться поудобнее.

Ночи действительно выматывают меня, и сегодня утром из-за недосыпания головная боль стучит у меня в висках. Все, что мне нужно, – мой дом. Моя кровать. Моя кузница. Мои одеяла. Моя комната.

Но я никогда не смогу вернуться ни к чему из этого.

Темра и наемник выглядят совершенно отдохнувшими. Мы с Петриком, похоже, единственные, кто страдает от сна на открытом воздухе.

– Я могла бы сегодня нести твой рюкзак, – предлагает Темра Петрику.

– Нет, спасибо, – просто отвечает он.

– А вообще, что у тебя там?

– Кроме необходимых дорожных принадлежностей, книги.

– Они, должно быть, тяжелые.

Он подтягивает лямки рюкзака.

– Они весят очень много.

Сестра продолжает поддерживать разговор. Время от времени Темра бросает замечание о том, какой Петрик умный или каким сильным он должен быть, чтобы нести так много на такое большое расстояние. Флирт – это тонкое искусство.

Знакомый приступ зависти охватывает меня, но отступает, когда я замечаю, какие многозначительные взгляды Темра бросает на меня и Келлина, возглавляющего наш отряд в нескольких футах впереди.

«Иди», – говорит она одними губами.

В ответ я бросаю на нее злобный взгляд, но, не обращая на это внимания, она возвращается к разговору с Петриком. Сестра держит уздечку Реи, поэтому руки у меня остаются свободными.

Я смотрю на спину наемника, желая, чтобы он растворился в воздухе.

Темра подталкивает меня локтями и произносит одними губами: «Пялилась».

Она снова мне угрожает.

Мои руки сжимаются в кулаки, и Темра толкает меня на несколько футов вперед, почти заставляя столкнуться с Келлином.

Наемник поворачивает голову в мою сторону. Я хочу задушить свою сестру, так как теперь иду в ногу с Келлином.

О, черт бы все это побрал.

– Келлин, расскажи мне о себе, – прошу я. Как только я произношу эти слова, у меня по коже начинают бежать мурашки. Мой разум паникует, а тело шипит, будто мне прямо под кожу ударила молния.

Это ужасно. Почему так происходит? Ненавижу Темру. Ненавижу происходящее. Все ненавижу.

Сначала Келлин удивляется, но все-таки говорит:

– Что ты хочешь знать?

– Откуда ты? – выплевываю я, вспоминая слова, которые Темра заставила меня отрепетировать прошлой ночью.

– Маленькая деревушка под названием Аманор на территории принца Скиро. Я вырос на ферме со своей семьей.

Хорошо. Я могу это сделать. Сопровождающие вопросы. Что я хочу знать?

– Твоя семья все еще живет там?

– Да, я самый старший из детей и единственный, кто находится вдали от дома. Все остальные по-прежнему ухаживают за фермой. Иногда я возвращаюсь, чтобы помочь с урожаем.

Правда?

– Ты заставляешь их тебе платить?

Он смеется.

– Нет. Я – наемник. Вот и все. Кроме того, никто не берет денег с семьи.

Хмм. Это доброе дело – помогать семье. Я не ожидала подобного от него.

– А чем ты занималась до того, как стала кузнецом? – Он удивляет меня своим вопросом. Он действительно хочет знать? Или он просто поддерживает разговор из вежливости?

И тогда я почти слышу голос Темры в своей голове: «Ты можешь сосредоточиться на этом позже. Просто поговори с ним».

Мне хочется зарычать от досады. Вместо этого я заставляю себя улыбнуться.

– Ну, сначала я должна была учиться. Так что, прежде чем стать кузнецом, я была его учеником. Мой дар проявился, когда мне было девять. До этого мы с Темрой жили в приюте Лирасу. – Мои мысли путаются, и я не знаю, с чего начать. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь снова. – Однажды жрицы вывели всех сирот на прогулку по городу, чтобы мы немного размялись. Мы проходили мимо кузницы.

Я быстро поднимаю глаза, чтобы оценить настроение Келлина, но он, кажется, очень заинтересован разговором.

– Продолжай, – говорит он. – Что случилось потом?

– Кузница была на открытом воздухе. Я увидела кузнеца, работающего над косой для фермера. Помню, что видела форму инструмента и нагретый металл, лежащий на наковальне. Меня необъяснимо потянуло к нему. Я отошла от остальных сирот, вошла в кузницу и подула на лезвие.

– И?

– Кузнец, мистер Дезерой, накричал на меня, потому что я могла пораниться. Он отпустил меня, а жрицы поспешили меня забрать. Но на следующий день кузнец пришел в приют. В городе хорошо знали мою мать. Всем было известно, что она оставила после себя двух дочерей. Когда коса проявила магические свойства – способность использовать ветер, чтобы отделить семя от плевел, – кузнец отправился на мои поиски, думая, что я, возможно, дочь Самики.

– А потом он и его жена предложили взять меня к себе. Я сказала, что никуда не пойду без сестры, так что они взяли и Темру. Я проводила дни в кузнице, учась делать сталь и гнуть ее по своей воле. Мистер Дезерой заставил меня колдовать над его сельскохозяйственным оборудованием. Это принесло немалую прибыль. Мне не потребовалось много времени, чтобы перерасти его. Как только я изучила основы, мой дар сам заполнил оставшиеся пробелы. Я была довольно креативной и сразу поняла, что люблю оружие. К тому времени, когда мне исполнилось двенадцать, мистер Дезерой был готов уйти на пенсию со всеми деньгами, что я ему заработала. Мы с Темрой перестали быть полезными.

Но он был добр. Даже дал мне немного денег и все необходимые для начала инструменты. Я выкупила землю наших родителей и начала работать.

Келлин – терпеливый слушатель. Он спокойно воспринимает услышанное.

– Невероятно. То, что ты можешь сделать, просто невероятно.

Я пожимаю плечами.

– На самом деле это не совсем я. Магия делает меня той, кто я есть. Я не могу приписать себе ее заслуги, верно?

– Конечно, можешь, – говорит он. – Ты изучила все необходимые приемы твоего ремесла. Ты просто необыкновенно одаренная. Это не делает тебя менее талантливой. Это делает тебя еще более впечатляющей, с магией или без.

Я чувствую легкость от его слов, как будто могу улететь, если не буду слишком осторожна. Дрожь гудит под моей кожей.

А потом приходит паника, потому что я не знаю, что сказать, и молчание затягивается.

– Я всегда знал, что хочу быть наемником, – говорит Келлин. – Когда был маленьким, один из них проходил через деревню. Он выглядел таким большим, руки шире ствола дерева. Он позволил мне подержать его меч, пока мама не увидела. Хотя клинок был тяжелым, слишком тяжелым для моих шестилетних рук, я помню, каким правильным это казалось.

– Как ты научился драться? – спрашиваю я, едва успев подумать.

– В деревне жил отставной дворцовый стражник. Каждый день, заканчивая работу по дому, я умолял его научить меня. Маме это не нравилось, но папа уговорил ее. Сказал, что лучше, если я буду знать, как защитить себя. Я очень люблю их, но мне всегда хотелось повидать мир. Я ушел, как только стал достаточно взрослым, чтобы взяться за работу. Впрочем, я постоянно навещаю их. Не могу долго отсутствовать. Скучаю по дому.

Я ушла из кузницы чуть больше недели назад и уже скучаю по дому. В этом я чувствую родство с Келлином. Приятно слышать, как кто-то еще признается, что скучает по дому.

– Спасибо, что рассказал, – говорю я.

– Спасибо, что спросила, – говорит он, переводя взгляд своих золотистых глаз на меня. – С тобой все в порядке, кузнец? Какое-то время я думал, что ты слишком напряжена.

– Просто думала, что ты не слишком приятный.

– Я хорошо выспался, – говорит он, как будто это что-то объясняет. – И, к твоему сведению, я редко пью. В тот раз я праздновал свой день рождения. Мне исполнилось двадцать.

Ну, разве это не повод чувствовать себя чудовищем за то, что похитила его в день рождения?

– С прошедшим днем рождения.

– Спасибо. Честно говоря, мне нравится, как закончился тот день.

Его взгляд скользит по моему телу, от макушки недавно остриженных волос до подошв ботинок.

Я чувствую себя так, словно меня подожгли.

Почему он так на меня смотрит?

Когда Келлин снова встречается со мной взглядом, я не знаю, что он там видит, скорее всего панику. Он оглядывается через плечо и замечает, что Темра и Петрик отстали.

– Прибавь шагу, ученый! – кричит он. – И постарайся не споткнуться о свое платье.

Петрик поднимает голову и смотрит знакомым взглядом, который, кажется, предназначен только для Келлина.

– Я же сказал тебе, это мантия! И постарайся не упасть под тяжестью своей короны.

Келлин смеется, и я присоединяюсь к нему.

* * *

Когда мы разбиваем лагерь, Петрик устраивается подальше от Темры.

Он достает из рюкзака что-то похожее на блокнот и перо, потом садится на бревно рядом со мной.

Ужин готовится – какое-то рагу, от которого у меня слюнки текут. Наемник ушел неизвестно куда, а Темра обиженно поглядывает на Петрика.

– Я заметил, что ваша лошадь несет связку оружия. Это твои творения? – спрашивает он меня.

– Да, – осторожно отвечаю я.

– Могу я спросить, в чем их особенность?

– Ты не слишком торопился, прежде чем обратиться ко мне с вопросами.

– Не хотел набрасываться сразу. Ты явно не любишь говорить о своих способностях.

– Я просто вообще не люблю говорить.

– Ты разговаривала с наемником.

Потому что сестра шантажировала меня.

– Так ты хочешь, чтобы я ответила на твои вопросы или нет? – спрашиваю я. В моем тоне проскальзывает нотка раздражения.

– Да, пожалуйста.

– В оружейной связке есть короткий меч по имени Полночь. Он чернеет, когда рядом кто-то, кто хочет причинить тебе вред.

Я смотрела на него не меньше двухсот раз с тех пор, как Петрик и Келлин присоединились к нашему путешествию. Утешает то, что меч сохранил естественный цвет стали.

– Могу я спросить о его происхождении? Как именно ты его сделала? – он что-то записывает в блокнот. – Хочу понять, как работает твоя магия.

Мне не нравится этот допрос, но я понимаю, что, может быть, это именно тот разговор, который поможет мне осторожно узнать у Петрика, как уничтожить клинок.

– Это было первое, что я создала после того, как мы с Темрой выкупили дом наших родителей. Мать и отца убили в том доме, а виновника так и не нашли. Мы были только вдвоем, и я хотела чувствовать себя в безопасности. Я сделала короткий меч, потому что хотела, чтобы Темра могла поднять его, если понадобится. Ей было всего десять. Во всяком случае, меч уловил, что я чувствовала, и дал мне возможность ощутить, что я в безопасности, пока лезвие остается серым.

– Магия сильно связана с твоими чувствами, – замечает он.

– Да.

– А какое еще оружие ты взяла с собой?

– Сангвиническое Копье. Оно ищет крови, когда его бросают. Это копье всегда попадет в ближайшую мишень из плоти и крови, даже если его сбить с курса.

– Как увлекательно и болезненно. И как оно возникло?

– На самом деле это был несчастный случай. Я порезалась, и несколько капель упало на острие.

– Ух ты, это оружие на самом деле содержит часть тебя. Твою кровь. Очень вероятно, что именно поэтому оно намного мощнее вышеупомянутого короткого меча. Это замечательно. – Он облизывает кончик пера, прежде чем с безумной скоростью нацарапать что-то в блокноте. – Что еще? Кажется, я видел еще один меч.

– Да, палаш. – Я опускаю взгляд на свои сцепленные пальцы. Приходится ослабить давление, потому что они покраснели от моей мертвой хватки.

– Клинок Тайн, – говорит Темра, подходя к нам и отвлекая внимание от меня. – Он раскрывает секреты тех, кого ранит.

Она, как всегда, очень умна. Сосредоточив внимание на одной из способностей меча, Темра оставляет в секрете его неуязвимость и невероятную мощь.

– И как же ты его сделала? – раздается позади нас, и я вздрагиваю от неожиданности.

Келлин присоединяется к нам у костра. Он слегка вспотел, вероятно, только что закончил тренироваться с мечом.

Он терпеливо ждет моего ответа.

Он же не знает? Откуда он мог узнать? И все же именно он задал этот вопрос.

– Я шептала ему свои секреты.

– Какие секреты? – спрашивают одновременно Петрик и Келлин.

Петрик хочет знать из-за своей книги. Келлин – из-за любопытства, но я просто игнорирую их обоих.

– Например, что она тайком таскает ириски из кладовки, – говорит Темра, скрестив руки на груди.

– А, – отзывается Келлин. – Так вот какие секреты ты хранишь. – Он ухмыляется мне.

Мое лицо просто пылает от того, что я знаю правду. В тот день мне так сильно хотелось прикоснуться к стоящему далеко Келлину, что меч обрел способности для ведения дальнего боя.

– Можно мне испробовать этот палаш? – спрашивает Келлин.

– Что? – отвечаю я.

– Меч. Клинок Тайн. Можно мне попробовать?

– И кого же ты собираешься им ранить?

Келлин тут же переводит взгляд на ученого.

– Нет, – говорит Петрик. – Я плохо переношу вид крови и отказываюсь участвовать в твоих непродуманных идеях.

– Отлично, – говорит Келлин, раздражаясь. Вместо этого он поворачивается ко мне. – Тогда ты используешь его на мне.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поранила? Но для чего?

– Простое любопытство. Хочу знать, что палаш тебе скажет. Хочу проверить, действительно ли он работает.

– Нет, – говорю я одновременно с тем, как Темра произносит:

– Хорошо.

– Конечно, этот палаш работает, – продолжаю я, игнорируя Темру, – но я не собираюсь ранить тебя.

– Я это сделаю, – заявляет Петрик.

– Ты сказал, что не переносишь вид крови, – говорит Келлин.

– Я закрою глаза.

– Ни в коем случае, – отрезаю я.

Темра наклоняется ко мне.

– Это может быть полезно, – шепчет она. – Ты же хотела знать, можно ли ему доверять.

– Он заметит, что мечу на самом деле не нужно касаться его, чтобы порезать, – шепчу я в ответ.

– Значит, мы заставим его отвернуться.

– А Петрик?

– Ты же слышала. Он ненавидит вид крови.

– Хорошо, – рявкаю я, вероятно, громче, чем нужно. Я топаю к Рее, которая машет мне хвостом, и возвращаюсь к костру с Клинком Тайн.

Темра садится рядом с Петриком.

Келлин уже закатал рукав. Он выжидающе смотрит на меня.

– Отвернись, – приказываю я ему.

– Я совсем не боюсь.

– Мне все равно. Я не могу этого сделать, пока ты смотришь. Так что, если хочешь, чтобы я тебя порезала, отвернись.

Он закатывает глаза, но все же отворачивается.

Я бросаю быстрый взгляд в сторону Петрика: он зажмурился и зажал двумя пальцами нос, словно боится почувствовать запах крови.

Темра ободряюще кивает мне.

Келлин даже не моргает, когда тонкая струйка крови появляется на мизинце руки, которую в бою он использует реже. Работая наемником, он, должно быть, привык ко всевозможным травмам.

– И что теперь? – спрашивает Келлин. – Ты задаешь мне вопросы, а я отвечаю? Этот палаш заставит меня быть честным?

– Он работает не так, – говорю я, но теряю ход мыслей, когда голос наемника заполняет мой разум.

Я всегда хотел вернуться в Терсу. Она прекрасна, с водопадами и теплой погодой. На самом деле эти девушки как будто платят мне за очередной отпуск. Со мной они будут в безопасности.

Кузнец временами такая мягкая и спокойная. Невозможно сопротивляться желанию защитить ее. Ее сестра, конечно, дерзкая и хорошенькая, но у Зивы более спокойная красота, к которой меня необъяснимо тянет.

Я бросаю меч и отхожу от него, как будто клинок может сказать что-то еще более оскорбительное.

Оскорбительное? Не совсем подходящее слово.

Келлин смотрит на меня, и я чувствую, что мои щеки горят, подобно раскаленному железу. Это смущает. Заставляет меня чувствовать себя неловко.

Да, подобные формулировки подходят лучше.

– Что значит работает не так? – спрашивает наемник.

Я не сразу нахожу, что ответить.

– Палаш раскрывает твои мысли. Обычно те, что важны для того, кто держит клинок.

Келлин ухмыляется.

– И что же он тебе сказал, кузнец?

Без всякой на то причины я начинаю кашлять. Вероятно, чтобы как можно дольше не отвечать. Темра мгновенно понимает эту тактику, но я надеюсь, что наемник – нет.

Наконец я перевожу дыхание и говорю:

– Ты взволнован возвращением в Терсу. Ты сказал, что мы практически платим тебе за отпуск.

– Верно, – соглашается Келлин. – И это все?

– Ты сказал, что с тобой мы в безопасности.

– Что-нибудь еще?

– Н-нет.

– А ты знаешь, что у тебя на щеках появляется румянец, когда ты лжешь? – спрашивает Келлин.

Я смотрю на Темру, мысленно умоляя ее помочь.

– Он прав, – говорит она. – Ты чего-то недоговариваешь.

В панике я говорю первое, что приходит в голову, отвлекая от себя внимание.

– Он считает тебя красивой и дерзкой.

Темра издает звук – нечто среднее между фырканьем и смешком.

– И то, и другое верно, но ты не в моем вкусе, наемник.

Келлин насмешливо прижимает руку к сердцу.

– Увы, большинство дам просто не могут вынести, когда возлюбленный красивее их. Эти черты, – он проводит рукой по лицу, – благословение и проклятие.

Темра смеется.

– Верь во что душе угодно. Петрик, давай проверим, как там рагу.

Келлин снова смотрит на меня, и я поспешно отвожу взгляд.

– Может быть, однажды ты расскажешь мне свои секреты, кузнец. Теперь, когда знаешь некоторые из моих.

* * *

Он считает тебя красавицей.

Он считает тебя красавицей.

Он считает тебя красавицей.

Эта мысль повторяется в моей голове. Это все, о чем я могу думать, пока пытаюсь заснуть той ночью.

– Мне кажется, с ним что-то не так, – говорит Темра.

– Ты о наемнике? Конечно, с ним что-то не так.

– Нет, с Петриком.

Это в конце концов отвлекает меня от назойливых мыслей.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не могу ничего от него добиться.

– Вы сегодня проговорили несколько часов подряд.

– И что с того? Он ни разу не сделал мне комплимента! Как будто меня вообще не существует. Он просто хочет поговорить о книгах, магии и о том, как сильно он вырос. Что вообще-то я нахожу вполне интересным, но он не проявляет ко мне абсолютно никакого внимания.