Текст книги "Драконья сага. Легенды: Драконоборец"

За что на самом деле изгнали Сосну? Почему отец лгал жителям Доблести?

И раз уж он солгал в одном, не врёт ли ещё о чём-то? Сокровище – точно правда, ведь отец теперь владыка города. Да и отрубленный кончик драконьего хвоста тоже настоящий. Но всё ли и до конца поведал Драконоборец? Не таится ли ложь в его рассказе о битве с драконихой? Как и во всём, что он говорит о драконах.

В тот день по пути из школы домой Лиана взяла в библиотеке «Драконью энциклопедию дозорного» и ночью изучала иллюстрации в ней, будто впервые их видела.

Земляные драконы, песчаные, ледяные. Чешуя у них имела оттенки драгоценных камней: сапфирово-синяя, мандариново-оранжевая, алмазно-белая. А морды … они казались такими разумными.

«Может, папе было необязательно убивать того дракона?» – подумала Лиана. Нет, думать так недопустимо. Драконоборец – герой, и в этом вся история Доблести.

Лиана провела пальчиком по мерцающим крыльям джунглевого дракона. На рисунке у него была милейшая мордочка. Глупо, конечно, думать так о существе, которое съест тебя и глазом не моргнёт, но от этого дракон не казался Лиане страшнее.

«Может, и рассказ Драконоборца в чём-то неправдив? – подумала она. Опасные мысли! – Интересно, как рассказали бы историю сами драконы, умей они разговаривать?»

Глава 4

Ласточка

Ласточка и не подумала бы, что с дракончиком что-то не так. С ним всё-всё-всё, ну вот совершенно всё было замечательно, и она укусила бы любого, кто осмелится возразить. Было бы только кому возражать.

И все же малыш вел себя странно.

Например, он обожал животных. Просто до умиления любил глазеть на них, особенно на улиток: увидит одну и сразу падает на землю, смотрит во все глаза, как она шевелит рожками. Он бы всё утро следил, как улитки ползают в траве, если бы Ласточка не торопила его дальше.

Вообще, «улитка» стало первым её словом на драконьем языке. Дракончик так часто произносил его, что она не удержалась и повторила, а он нашёл это восхитительно уморительным.

Пока Ласточка шла, Небо сидел у неё на плече и при виде каждой птички щебетал так, будто ничего красивее и удивительнее в жизни не видел. Он с ума сходил от радости, стоило божьей коровке сесть на него, а потом днями напролет хандрил, если от него разбегались белки.

Собственно, поэтому на охоту его брать было без толку. Когда Ласточка первый раз сбила кролика камушком из рогатки и принесла тушку, Небо бережно пригладил его шёрстку и разразился слезами.

Слёзы! Вот уж она не думала, что драконы умеют плакать, тем более из-за еды!

– Малыш Небо, – сказала она, пока он хныкал ей в юбку, – какой ты глупенький. Ты ведь наверняка уже питался мясом. Я думала, драконы только мясо и едят.

Он вскарабкался ей на колени, оттуда на плечо, не переставая реветь, и зарылся холодной мордочкой в волосы. Слезинка из его глаза попала ей на щеку и скатилась вниз.

– Тебе всё приносили в готовом виде? А теперь ты увидел, что это был кролик, и поэтому не можешь его съесть?

– Ур-р-рблроарф, – засопел дракончик.

– Ладно, не хочешь – не ешь, мне больше достанется. Но тебе надо чем-то питаться.

Она выгребла из карманов орехи и ягоды, собранные во время охоты. Небо спрыгнул на землю и накинулся на еду, первым делом проглотив фрукты.

– Какой же ты странный, – сказала Ласточка, нежно подёргав его за ушки. Он ответил чем-то средним между мурчанием и рыком. – С другой стороны, если ты не съешь даже кролика, то и меня вряд ли проглотишь. Что скажешь? Моим пальчикам ничто не грозит?

– Мр-р-р-роур, – согласился Небо. Или не согласился, а просто рыгнул. Она пока ещё плохо разбиралась в звуках, которые он издавал.

Ласточка рассчитывала, что Небо поджарит для нее мясо и она сбережет силы, однако он явно не собирался ничего поджигать. У него даже из ноздрей дым не шёл, не то что у драконов, которые витали в небе. Он не чихал пламенем (хотя после спасения из плена у реки чихал много) и не пыхал жаром даже в самые холодные ночи, когда тепло пригодилось бы обоим.

Выяснилось всё лишь через год. Долгое время Ласточка думала, что Небо просто не хочет или, может, простыл и ещё не оправился. Потом она подумала, что маленькие дракоши рождаются такими и, только повзрослев, обретают способность дышать огнем.

Однако после одного случая поняла, что Небо отличается от сородичей.

Первый год они неспешно пробирались на юг, чтобы как можно дальше убраться от деревни и дворца горных драконов. Из-за Неба шли медленно (отчасти потому, что то и дело останавливались полюбоваться на улиток), однако Ласточка никуда особенно не спешила – они все равно вышли за пределы охотничьих угодий её племени.

Ласточка надеялась, что стоит им спуститься с гор, и зима их ждёт не столь суровая, однако, следуя вдоль реки к морю, они забрели в топкие болота, а там БУКВАЛЬНО ВСЮДУ в ТРЯСИНЕ ПРЯТАЛИСЬ ДРАКОНЫ. Раза три путники чуть не угодили в пасть бурым, когда те выныривали совсем рядом, и поспешили вернуться в предгорье.

Ласточка в принципе помнила карту, которую видела в книгах шаманов, но та была неточной, а значит, почти бесполезной; каждое белое пятно на ней было помечено как «тут обитают драконы»[1]1
  В нашем мире такой подписью (англ. Here there be dragons или лат. Hic sunt dracones) в старину на картах обозначали неисследованные территории, украшенные изображениями сказочных чудовищ.


[Закрыть], отчего хотелось орать в голос: «ПРАВДА, ЧТО ЛИ?! Ну, СПАСИБО, дорогой Картограф Очевидность».

Она помнила только, что к западу от гор расположена пустыня, но не знала, что это значит. Пустыни она в жизни не видела и не встречала того, кто бы там побывал. Зато Небу казалось, что отправиться туда стоит, и, пока были теплые денёчки, они перевалили через горы. Если Ласточка ничего не напутала в смене времен года, ей тогда исполнилось восемь. Как быстро растут драконы, она не знала, но Небу, самое меньшее, сравнялся годик.

Перевал целыми днями вёл их вверх и вверх извилистым каньоном, который окончился плато с видом на далекий западный горизонт.

Оказалось, пустыни – большие, широкие и ужасающие. Кругом песок, песок, песок, насколько хватает глаз, и почти ничего больше.

– Хмф, – фыркнула Ласточка, скрестив на груди руки.

– Хмф, – согласно повторил Небо. Он стал подражать некоторым её звукам, особенно ворчливым, и это было невероятно мило. Правда, Ласточка не хотела, чтобы он забывал родной язык, ведь она хотела его выучить. Подумать только, она станет единственным в мире человеком, говорящим на драконьем! К тому же ей драконьи звуки давались проще, чем Небу – человеческие.

– Гляди! Фу! – сказала она на драконьем, указывая на бескрайнюю пустыню. Лучше у неё пока не получилось бы. – Жить там у нас точно не выйдет! Что за жуткое местечко! Там же негде укрыться от песчаных драконов, да и мы в первый же день сваримся заживо!

– Фу, – повторил Небо, яростно стегая хвостом. – Слишком большая! Слишком горячая! – Он прорычал ещё несколько непонятных слов.

Ласточка посмотрела на север: там, изгибаясь, уходила вдаль горная гряда; потом на юг – там с одной из скал низвергался водопад. Вот только нельзя было сказать, где безопаснее, нигде не висело указателей, мол, тут отличный дом для беглой девочки с драконом.

Ласточка тяжело вздохнула. С тех пор, как она ушла из дома, ей не хватало только книг, а вот по людям – глупым, страшным и вероломным – она нисколечко не скучала. Ну, может, только по Листику. Зато тосковала по историям, с которыми можно забыться, и новым знаниям. В деревенской школе книжек было мало, и она их всех прочла запоем, еще когда ей не было и шести, потому и стащила книги у шаманов – отчаянно хотелось почитать что-нибудь новенькое.

Ладно, в Амулете то и дело появлялись новые книги – то бродячий торговец завезет, то кто-нибудь местный напишет новую. А тут, в глуши, Ласточка новых книг не видала, а читать хотелось сильно-пресильно: казалось, что часть её души свернулась клубочком где-то в уголке и ждала, когда её пробудят.

К тому же сейчас здорово пригодилась бы новая книга с КАРТОЙ. Ласточка знала, что где-то дальше на юге или востоке, между еще одной крупной рекой и болотами, стоит Нерушимый город, а в остальном на карте шаманов были сплошь вопросительные знаки, обозначенные закорючками леса́ да подписи «тут водятся драконы».

– Может, отправиться в Нерушимый город и стащить карту там? – обратилась она к Небу на своем языке, который про себя стала называть человечьим. – Говорить ни с кем не охота, но вот если удастся пробраться внутрь и сбежать незаметненько … – «Заодно украду себе чего-нибудь почитать!»

С другой стороны, Нерушимый город – самое укрепленное людское поселение в мире. Не самое удачное место для кражи.

– Р-р-р-р-р-р-блр-рп? – произнес Небо, что, наверное, значило: «Это ты сейчас с кем разговаривала?»

Ласточка соскочила с валуна, подобрала с земли палку и аккуратно начертила контур материка, оставив немного места наверху (она почти не сомневалась, что Небо родом оттуда), поставила точку на месте родной деревни и добавила реки, горы и самую большую пустыню на западе. Затем обвела рисунок и постучала по нему.

– Карта. Карта? Карта по-драконьи?

Небо с умным видом кивнул и произнес звук, который Ласточка стала повторять, пока не затвердила. Она рассчитывала, что это и правда значит «карта», а не «рисунок», «каракули» или «ну ты и чудак-человек, Ласточка». Ей порой казалось, что Небо даже не знает тех слов, которые она у него спрашивает. Она ведь нашла его таким крохой; родители вполне могли вышвырнуть его из гнезда ещё до того, как узнал о картах.

Однако новым словам Небо учил её уверенно, так что она доверяла ему. С виду, по крайней мере, он её понимал – да и не могла же она для проверки пойти к другому дракону.

– Нужна карта, – сказала она по-драконьи.

Небо пожал плечами и улыбнулся, показав зубы.

– Мы счастливые, – ответил он.

Ласточка улыбнулась в ответ.

– Да, счастливые. – И добавила на человечьем: – Однако было бы здорово знать, куда можно пойти, так чтобы нас там не съели, или где бы устроить убежище. Пойми меня правильно … мне нравятся новые места, потому что мы далеко от моих родных и этих крысомордых шаманов. Вот только в каждом новом месте может таиться опасность, о которой мы даже не подозреваем, а мне жить охота.

– Жить, – по-драконьи повторил Небо и понимающе кивнул.

– Ну, – сказала Ласточка, глянув на свою карту. – Думаю, можно рискнуть и двинуть к Нерушимому городу. Если увидим угрозу, то пройдем мимо.

Ночью, когда они пробирались по большому каменистому плато, Небо ткнул Ласточку в бок и указал влево – там из-за валуна сверкнул слабый рыжий огонек. Ласточка ничком упала на землю и застыла. Небо прижался рядом.

Они затаились, молча следя, не сдвинется ли с места огонек, но тот мерцал неподвижно. Однако Ласточке показалось, что она слышит далекое рычание. Небо тоже навострил ушки.

– Бежим, – шепнула она по-драконьи.

Небо замотал головой:

– Хочу посмотреть.

Он почти никогда не спорил с ней, особенно насчет того, куда и как быстро идти. Поэтому Ласточка кивнула и поползла вместе с ним на свет.

Оказалось, сияние исходит из отверстия в камнях – оттуда же вилась тонкая струйка дыма. «Там внизу, должно быть, пещера, – подумала Ласточка, – и в ней кто-то развел костер».

Небо подполз к краю отверстия и заглянул внутрь, щурясь от дыма. Ласточка вытянулась тут же, не вставая с живота.

Внизу они увидели драконов.

«Могло быть и хуже, – подумала Ласточка, кладя подбородок на руки. – Хорошо, что не люди».

По пещере с веселым щебетом, рыча и борясь друг с другом, носилось четыре дракончика. Пятый свернулся на каменном выступе и сжимал в лапах что-то шуршащее. Предмет напоминал бумажный свиток, в который дракончик смотрел, уткнувшись носом.

«Он что, читает? – удивленно подумала Ласточка. – Драконы умеют читать?»

Когда она подобрала Небо, он, скорее всего, был еще слишком мал и драконьей грамоте не выучился. Получится ли обучить его человечьей?

«Погодите-ка, – подумала Ласточка. – Эти драконы все разных цветов». Она прищурилась. При свете огня и за дымом трудно было увидеть точно, однако постепенно ей удалось разглядеть пять разных видов чешуи: жёлтую, голубую, зеленую, чёрную и бурую. Единственный цвет, который она видела прежде, был бурый, схожий с оттенком красного дерева, – как у болотных драконов.

И ни одного дракона с красной или оранжевой чешуёй, к которым она привыкла. За прошедший год ей то и дело попадались особи с белой или с грязно-белой шкурой, но ни тех, ни других внизу она не увидела.

«Неужели драконьих видов правда так много?

И как они уживаются, не пытаясь друг друга перебить?» Она-то думала, что красные с бурыми – враги, что драконы вообще нападают на сородичей иного вида.

«А что, если они на самом деле все друзья? – Дракончики в пещере вполне счастливо проводили время вместе, даже чёрненький, что сидел на выступе и сердито порыкивал на других. – Может, драконы ладят лучше, чем люди?»

Это отлично вписывалось в её нынешнюю Картину Мира, в которой драконы лучше людей, и точка.

Ласточка взглянула на Небо: таким грустным она своего дракончика ещё ни разу не видела. Тут же захотелось прижать его к себе и обложить кроликами да улитками.

– В чем дело? – прошептала она по-драконьи.

Дракончик указал на самого крупного из драконов в пещере – бурого. Он играл с остальными, время от времени возвращаясь к костру и выдыхая в него пламя, чтобы огонь не погас.

Не отходившая от него желтая дракониха тоже дыхнула в костер пламенем. Бурый толкнул ее в бок и случайно сбил с лап, а потом смешно изобразил испуг, когда она вскочила и набросилась на него.

Тут же к ним подбежал и вскочил на вершину кучи-малы голубой дракончик, и некоторое время они клубком, визжа и рыча, катались по пещере. Ещё год назад Ласточка решила бы, что это крики ярости и что дракончики вот-вот порвут друг дружку на лоскуты, но теперь она распознала в них звуки, которые иногда издавал Небо. То был драконий смех.

Ласточка не знала, как по-драконьи будет «одиноко». Не знала, как спросить у Неба, не хочет ли он завести друзей вроде этих, а не таскаться с ней. Знала только, что ей неприятно чувство, вызванное этими мыслями, – будто кто-то откусил у неё от сердца огромный кусок.

– Хочешь туда? – неловко спросила Ласточка, указав на пещеру. Она не знала, как просунуть его внутрь, ведь дыра, сквозь которую выходил дым, была слишком мала даже для Неба. Но захоти он туда попасть, она помогла бы найти иной путь. Где-то тут должен быть вход в пещеру … и, если Небу нужны друзья-драконы, она поможет ему обрести их, и неважно, сколько времени это займет.

Небо озадаченно взглянул на неё:

– Мне туда?

– Нужны драконы? – спросила Ласточка. – Весело ням-ням друзья?

«Ням-ням», пожалуй, не подходило, но более точного слова, обозначающего нечто любимое и желанное, она не подобрала.

Небо наморщил мордашку и тихонько фыркнул.

– Есть драконов нет спасибо, – сказал он.

Тогда Ласточка попыталась ещё:

– Счастливые мы, – сказала она. – Больше счастливый ты они.

Она с удивлением заметила в его глазах слёзы. Небо прижался к ней и зарылся головой ей в упавшие на плечи волосы.

– Нет нет нет, – забормотал он. – Больше больше больше ты и я мы всегда.

В груди тут же потеплело. Ласточка обхватила руками его длинную шею и плотнее прижала к себе.

– Уверен? – шепнула она по-человечьи. – Хочешь остаться со мной, а не присоединиться к драконам вроде тебя?

Понял он или нет, но головой закивал.

– Счастливая я, – прошептала Ласточка на драконьем.

Неожиданно из-под земли донёсся громкий рев – в пещеру вползла взрослая рыжая дракониха. Она смела дерущихся драконят в сторону и зарычала, и те испуганно прижались к стенкам. А маленький изумрудный дракончик забилась в уголок, подальше от её глаз.

Небо ахнул и заполз чуть выше, приглядываясь к рыжей драконихе.

Ласточка и не узнала бы её, но Небо вдруг задрожал, как листик, – точно как в день, когда она его подобрала.

Рыжая дракониха, рыскавшая тогда в небе …

Неужели та самая? Вот дракониха повернула голову, и Ласточка увидела у неё на морде ожог – тёмную отметину на чешуе цвета ржавчины.

– Кто это? – шепотом спросила она у Неба. На драконьем получилось только: – Как это называется?

Небо пробормотал что-то неразборчивое, однако и без слов было ясно, что он до сих пор боится рыжей драконихи.

– Идем, – позвала Ласточка, отползая от дымохода. Встала и подняла Небо на руки, хотя он для этого уже становился тяжеловат. – Со мной тебе ничего не грозит. Нам ничего не грозит.

Небо устроился поудобнее и глубоко вздохнул:

– Не грозит.

Остаток ночи, даже когда Небо уснул у неё на плече, Ласточка продолжала идти, спеша убраться подальше от загадочной пещеры и разноцветных дракончиков. Чем бы они там ни занимались и как бы они, такие разные, ни оказались в одной пещере, знать она не желала. Не её это дело.

Небу нужна была только она, а ей нужен был только он.

Когда за горами на востоке забрезжил золотистый рассвет, Ласточка вспомнила, как дракончики разжигали костер дыханием. А ведь они были куда младше Неба.

«Дело не в природе драконов, – поняла она. – Дело в самом Небе.

В нем нет огня. Ему положено дышать пламенем, но почему-то он не умеет.

И тосковал он вовсе не по друзьям-драконам, а потому, что не получается, как у них, дышать огнём.

Уверена, за это рыжая дракониха его и вышвырнула. Горному племени оказался не нужен дракончик без огня. Она, должно быть, осматривала реку, желая убедиться, что он и правда утонул.

Бедный малыш Небо».

– С огнем или без, я тебя все равно люблю, – прошептала она, глядя, как он посапывает. – Ты и так идеален. Пусть даже ты до смешного помешан на улитках.

Небо распахнул глаза и, моргая, уставился на Ласточку.

– Улитки? – с надеждой в голосе прощебетал он.

Глава 5

Листик

Листик в жизни бы не подумал, что его второй любимой сестрой окажется Рябинка. В семье она была старшей и прочих пятерых – а ныне четверых – младших родственников игнорировала, будто те – муравьи под ногами. Ей больше нравилось проводить время со своим приятелем Бором, охотиться, рыбачить и болтать обо всем, о чем только болтают подростки.

Но однажды, когда Листику было девять и он в четырехсотый раз попросил рассказать ему легенду о Драконоборце, то, выйдя из школы, увидел сестру: та стояла, привалившись к стене, держа в руках толстый том.

– Рябинка, – сказала учительница, подозрительно глядя на книгу. – Не ожидала увидеть у тебя в руках такую вещь.

«Как и у любого из нашей семьи, – с грустью подумал Листик, – не считая Ласточки».

– Я буду помогать Листику учиться, – ответила Рябинка с таким невинным видом, что Листику стало не по себе; он здорово перепугался. Учительница, впрочем, не заметила. – Мама с папой думают, что его могут выбрать в ученики шамана, вот я и решила взяться за его подготовку.

Стоявший за спиной у учительницы Листик выгнул бровь, однако Рябинка продолжала смотреть на преподавателя и даже не улыбнулась.

– Гм-м-м, как ты сможешь помочь ему, с твоим-то уровнем образования? – резко проговорила учительница. – Но раз уж ваши родители не против, то и мне дела нет. – Она обернулась и некоторое время смотрела на Листика. – А ты, конечно же … если тебя и правда возьмут в ученики шамана, будешь вспоминать своего настоящего учителя с теплотой?

Сказав это, она пошла дальше, и Рябинка с Листиком остались одни. Дождавшись, когда учительница скроется из виду, Рябинка разразилась хихиканьем.

– Вот жаба старая. Спорим, она теперь будет к тебе добрее, на случай, если ты и правда станешь учеником шамана.

– Спасибо, – ответил Листик с легким благоговением от того, как ловко шестнадцатилетний ребенок манипулирует взрослым человеком. – Ты и правда пришла помочь мне с учёбой?

– Да, – сказала сестра, – но не с этой скукотенью.

Бросив книгу в сумку, она поманила его за собой, отвела за школу и дальше – в лес. Они долго шли извилистыми тропками, пока деревня наконец не скрылась из виду. Оказавшись на небольшой опушке, Рябинка бросила сумку у корней дерева и забралась на верхние ветви. Момент – и в траву со стуком упали два деревянных меча.

– Ого! – выпучил глаза Листик. – Что? Правда?

Рябинка спустилась с дерева и, уперев кулаки в бока, широко улыбнулась.

– Ну, если ты впрямь собираешься как-нибудь убить дракона, то сперва тебе не мешает маленько потренироваться.

– Драться меня будешь учить? – вскричал он.

– Я стану учить тебя, как стать великим воином, – ответила сестра, – но только если пообещаешь не говорить матери с отцом. Они-то думают, что я готовлю тебя к шаманским экзаменам.

– Но ведь … мне же придется их сдавать?

На лице Рябинки промелькнуло хитрое выражение.

– В общем-то, придется, но ты не переживай, не сдашь. Их мало кто сдаёт. Не забывай, у шаманов за последние десять лет было всего шесть подмастерьев. К тому же вряд ли их ученики изучают хоть что-то, кроме того, как делать козий сыр и таскать его туда-обратно. Ну, те, которые выжили.

Листик подобрал с земли деревянный меч и вспорол им воздух.

– А я научусь, как быть великим воином. Ха! Получи!

– Правило первое, – сказала Рябинка, с сомнением оглядев братишку. – Не ори, как оглашенный, и не предупреждай дракона, что нападёшь. Я серьезно.

С тех пор они стали каждый день после школы уходить в лес и там заниматься. Было тяжело и совсем не так весело, как ходить за Ласточкой и слушать ее замечания и жалобы на жителей деревни. Зато у Листика наконец появилось чувство, что он хоть что-то делает или готовится к чему-то, за что Ласточка гордилась бы им, если бы не погибла.

А еще он узнал, что Рябинка куда интереснее, чем он думал.

Например, она много знала о драконах.

– Мы думаем, что их где-то шесть или семь видов, – сказала она как-то, парируя его удар.

– Что? – Листик попятился. – Так они разные? Я-то думал, их всего один вид.

– Сам подумай, Листик. Разве ты не видел, как отличаются болотные драконы от горных? У них морды и чешуя разные … Бор говорит, что у них и пещеры, и замки тоже разные. Это он узнал в Нерушимом городе.

– Шесть или семь, говоришь … а какие есть еще, кроме болотных и горных?

– Пустынные, вроде того, которого убил Драконоборец. Арктические драконы, которые, похоже, живут во льдах и снегах. И океанские, которые, мы уверены, живут под водой.

Листик вздрогнул. Океан он видел лишь издалека, с вершины горы, но сама мысль о том, что под водой тоже рыщут драконы, ему не понравилась. Страшно было даже подумать, как эти смертоносные твари нападают на тебя одновременно сверху и снизу.

– И, может быть, есть еще один-два вида, – продолжала Рябинка, нанося удар с разворота и заставляя братишку увернуться. – Бор клянется, что как-то видел совершенно чёрного дракона, но больше никто о таких не упоминал. К тому же есть части материка, на которых еще никто не бывал, и там тоже могут водиться драконы.

– Интересно, а есть такие, с которыми драться проще, чем с другими? – вслух подумал Листик. – Но ближайшие к нам – горные драконы, да? Красные и оранжевые. Это их мне придется убивать, чтобы защитить деревню. Они сожрали Ласточку. – Он сделал выпад, но Рябинка с легкостью отбила удар, и меч Листика улетел в кусты.

Листик хмыкнул и пошел за ним, а когда вернулся, Рябинка угостила его черникой размером с кулак. Себе она взяла такую же.

Листик опустился на траву, сжимая ягоду в руках и вспоминая, как они с сестрёнкой выбирались в черничные походы. Ласточка смешила его, изображая жирных шаманов, а он наперегонки с ней взбирался на деревья и, само собой, побеждал. Ох и бесилась же потом Ласточка: кричала и швырялась в него черникой, а Листик перед ней извинялся, и тогда Ласточка бесилась ещё сильнее, и вот уже минут через десять они купались в озере и снова хохотали, а на следующий день, когда Листик уже и думать забывал о ссоре, он, забравшись в постель, обнаруживал там раздавленные ягоды.

Листик тяжело вздохнул:

– Я тоскую по Ласточке.

Рябинка как-то странно, испытующе присмотрелась к нему.

– Если бы драконы не унесли её, ты бы стал ненавидеть их так сильно? – спросила она. – Ну … если бы выяснилось, что это не её вина?

– Как так? – спросил Листик и, подумав немного, добавил: – Вроде того, как если бы её столкнули с утеса, а драконы просто нашли её труп и съели?

– Да, – осторожно подтвердила Рябинка. – Вроде того.

– Тогда нет, – ответил Листик. – Я ненавидел бы столкнувшего её человека. Хотя мне все равно надо убивать драконов, чтобы такого больше не повторилось. Верно? – Он провел пальцем по деревянному клинку. – Не говори никому, но я ненавижу шаманов за то, что в тот день они не увидели приближения драконов. Они же всегда предупреждают, когда надо прятаться в убежищах, или когда нельзя ходить в лес, или когда надо весь день искать какие-то особые фрукты для подношения. Они же только и делают, что ждут драконьих видений, а в самый важный день, когда это коснулось самого важного для меня человека … – Он умолк и утер глаза.

Рябинка толкнула его в плечо коленом. Это был самый теплый жест с её стороны, и Листику стало капельку легче.

– Мама с папой отрицают их вину, – сказал он. – Они, наверное, предупредили всех в тот день не ходить к реке, а Ласточка все равно пошла. – Ослушаться шамана – это вполне в духе Ласточки, но стоять на открытом месте и ждать, пока тебя сцапает дракон … вот это уже совсем не похоже на его сестрёнку. Она же никогда не стоит на месте. Она шустрая и сообразительная и, скорее, сама распугала бы драконов в небе своим свирепым рёвом.

Сейчас было время для ярости, никак не для грусти. Надо тренироваться, чтобы стать сильным и могущественным, а потом пойти и убить драконов, съевших сестрёнку.

Доев чернику, Листик вскочил на ноги.

– Давай ещё.

Рябинка бросилась в атаку. Листик поднырнул под её руку, и тогда она с разворота плашмя ударила его по плечу.

– Хорошо двигаешься, только медленно, – заметила она. – Повторим.

Какое-то время они кололи и рубили в молчании. Руки у Листика болели, а завтра наверняка вся спина будет в синяках, но жаловаться и просить перерыва он не хотел. Каждый синяк делал его сильнее, подготовленнее к тому, чтобы встать между драконами и детьми Амулета.

Рябинка снова выбила у него меч из руки, и пришлось уже лезть за ним на дерево. Рябинка тем временем не спеша осматривала опушку и чащу, нет ли кого еще поблизости.

– Тебе никогда не приходило в голову, что шаманы могут что-то скрывать? – спросила она, когда Листик спрыгнул на землю.

– Ласточка так думала. Говорила, что они просто ворчливые стариканы, которые всеми помыкают.

– Вот и Бор так же думает, – сказала Рябинка, снова присматриваясь к деревьям. – Постоянно намекает на это, но прямо не говорит. Он же умнее, чем Ласточка.

– Ничего он не умнее! Он просто … СТАРШЕ Ласточки, поэтому ЗНАЕТ больше. Это не одно и то же.

На лице Рябинки отразилась жалость. Листик понял, в чем дело: столько времени прошло, а он все говорит о Ласточке так, будто он жива.

– Знаешь, если тебя возьмут в ученики шамана, то не отказывайся, – сказала Рябинка.

– Ни за что! Я хочу дальше учиться, как рубить драконов, а не расшаркиваться перед ними, заперевшись в хижине среди заплесневелых книжек и протухших стариков.

– Ты многое узнаешь, – сказала Рябинка. – Например, их секреты!

– Не хочу я быть шаманом, – возмутился Листик.

– И не надо. Подберись к ним, склони голову и притворяйся, учи всё, что знают они – скажем, что стало с большинством учеников, как они получают видения и почему запретили красть сокровища. Потом расскажешь всё мне, и мы воспользуемся этими знаниями, чтобы убить драконов!

– ДА! – вскричал Листик. – Постой, нет. Это обман. Сколько мне придётся учиться? На годы застрять среди этих старых ворчунов? Гр-р-р-р-р. Может, ты вместо меня?

– Вообще-то, я пыталась, – сказала Рябинка, опустив взгляд и рубанув мечом по ближайшему кустику. – Год назад. Мне сказали, что я провалила испытания. Но мне думается, что дело вовсе не в баллах, а в доверии шаманов.

– Почему они тебе не доверяют?

Рябинка криво и загадочно улыбнулась.

– Возможно, я и так знаю слишком много, – ответила она. – Но ты-то им нравишься, так что у тебя может получиться.

– Ф-ф-ф-фу-у-у-у-у, – твердо ответил Листик. – Нет уж, СПАСИБО.

Рябинка вдруг притихла и насторожилась, Листик тоже замер. Оба прислушались, склонив головы набок.

Звенел тревожный колокол.

Приближались драконы.

– Живо, – вскрикнула Рябинка, хватая братишку за руку и устремляясь в сторону деревни. Листик заметил, что они так и сжимают в руках мечи. Прятать их времени не было. Против дракона деревянный меч, мягко говоря, бесполезен, но, ощущая его вес в руке, Листик отчего-то чувствовал себя увереннее.

Они неслись сквозь чащу, ветки хлестали по лицам, а колокол отчаянно звонил и звонил. Тревожные вышки нарочно соорудили в горах, подальше от деревни, чтобы звон не привлёк драконов в селение. Листик представил, как там на вышке ученик шамана дергает за верёвку, понимая, что ему положено оставаться тут до конца, а не бежать вместе со всеми в убежище.

Вот и разгадка, почему так мало учеников выживает.

Нет, Листик определенно не желал становиться одним из них.

Интересно, а того, что сейчас на колокольне, послали, потому что шаманам было видение или когда в небе уже заметили дракона? О чем бы там Листик с Рябинкой ни говорили, как бы часто сам он ни сомневался в шаманах, но догадку о том, что они врут, ценой собственной жизни проверять не хотелось.

Вырвавшись из леса, они оказались на заднем дворе школы. По тропинке к ним кто-то бежал. Сперва Листик решил, что это отец или мать, но оказалось, что это Бор.

«Как странно, – подумал он. – Искать нас, то есть Рябинку, прибежал Бор, а не папа с мамой».

Должно быть, они в ближайшем к дому убежище. Им, в конце концов, еще троих детей спасать надо. Наверное, верят, что Рябинка с Листиком сами доберутся до безопасного места.

И все же Листика терзало неприятное чувство.

– Бор! – воскликнула Рябинка. Ещё никому она так не радовалась.

– О, слава лунам, – с невероятным облегчением отозвался Бор. – Я уж думал, вы там колокол не услышите.

Он остановился, чтобы перевести дух.

Рябинка распахнула люк в школьное убежище. В нем прятались школьники, если колокол звонил посреди учебного дня. В прошлом году Листик часто спускался в подвал, помнил, сколько ступеней ведет вниз, и даже в темноте отыскал бы там свечи.

Хотелось, правда, засесть в школе, ведь она замаскирована – стоит среди деревьев, укрытая раскидистыми ветками, – и с воздуха ее вроде как не видно. И все же оставался шанс, что как-нибудь какой-нибудь дракон подожжёт её.

Листик уже хотел было спуститься в погреб следом за Рябинкой и Бором, как вдруг услышал какой-то звук из школы.

– Листик! – вскричала Рябинка. – Сюда, быстрее!

– Постой … я сейчас вернусь.

Бросив сестре меч, он взбежал по ступенькам к черному ходу.