Текст книги "О черт, она проснулась! Да-да, я сам ее боюсь!"

***

Утро началось с того, что архангел Гавриил отпросился на час по делам.

– Валерия, ты ведь никуда не собираешься? Утро дома проведешь? Можно я отлучусь, а ты, если что, сразу меня зови.

– Иди, конечно, а я телевизор смотреть буду.

– А Кикимора с Кузьмой где?

– В магазин пошли.

– Так ты, значит, совсем одна остаешься. Ладно, не пойду я никуда.

– О, чего удумал. Надо – так иди, что со мной станет. Говорю, дома валяться буду.

– Ну ладно, я туда и обратно!

– Иди-иди, чего стоишь?

– Боязно мне тебя одну оставлять.

– Иди, говорю, тоже мне нашел маленького ребенка.

– Ну ладно, я быстро.

Пощелкав по каналам и не найдя ничего интересного, Лера набрала своей подружке Катьке.

– Привет, чем занята?

– Окна домываю, а ты как?

– Да вот скучаю, не знаю, чем себя занять. Может, в театр вечером сходим? – предложила она.

– А давай!

– Я тогда за билетами и к тебе.

– Жду, – ответила подружка и положила трубку.

Лера заметалась по комнате, ища свои вещи, но так как она барышня не очень аккуратная, они упорно не хотели находиться, и она стала звать своего архангела.

– Гавриил, – кричала Лера, – мне нужна срочно твоя помощь!

Он явился незамедлительно, ворвавшись в квартиру с криком:

– Что у нас случилось? Мы заболели? У нас пожар? Нас грабят или насилуют?..

– Ой, стала бы я тогда тебя звать из-за такой ерунды. Ты мой лифчик случаем не видал? Все перерыла, а его нет.

Гавриил чуть не рухнул.

– Видал: Кикимора его постирала.

– Вот, блин, – опечалилась Лера, – теперь белое платье не надеть, другого светлого белья у меня нет.

– А куда мы собрались?

– В театр вечером пойдем.

– Это к Смоленко, что ли?

– Ага, к нему родимому!

– Вот не было печали.

– А чем это он тебе не угодил?

– Да так… Ну ты пока собирайся, а я дела доделаю.

– Люцифер, проблема у нас, моя к твоему собралась.

– Вот ведь так и знал, не зря у меня с утра зубы болят. Слушай, может, ее опять на больничную койку, а?..

– И не вздумай, я и так за нее по полной от главного получил, что не углядел, чуть крыльев не лишился.

– А может, твоего в больницу отправим?

– Это, конечно, можно, только тогда какой смысл нам стараться, напрягаться, он с Лерой встретится, так непременно там и окажется.

– И то верно. Что делать-то станем?

– А где сейчас она?

– Да вроде дома была.

– Ну полетели…

Прошлись они по квартире, а ее и след простыл.

– Ну и где это чудо носит? – спросил Люцифер.

– Да бог его знает.

– Бог-то знает, а мы, получается, нет. А вон, смотри, Гавриил, записка на столе, в салоне красоты она, прическу пошла делать.

И они поспешили туда. Валерии заканчивали делать макияж.

– Хороша зараза, – заметил Люцифер, – туго нашему Евгению придется.

– Не придется, – вмешался Гавриил. – Нельзя нам ее до него допускать, тем более в таком виде, влюбится как пить дать, – вздохнул архангел.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Что-что, пойду у Николая Чудотворца чудо просить.

– Ну иди-иди, только поспеши, а я пока нашу красавицу покараулю.

– Люцифер, только без глупостей.

– Да ты бы это лучше своей подопечной это сказал.

Прилетел архангел на небо и бегом к Николаю:

– Помоги, чудо надо позарез.

– Да пожалуйста. А что именно сделать-то?

– Вот это вопрос. Сам не знаю. Что бы такое придумать, чтоб Валерия на свидание не пошла?

– Слушай, – предложил Николай Чудотворец, – а может, дождь нашлем, женщины всегда боятся прическу испортить, да и настроение будет уже не то.

– Правильно! – расцеловал его Гавриил. – Только прям давай не скупись, ливень организуй, и лучше со штормом.

Пока он возвращался, на земле уже творилось невообразимое: ветер сменил ураган, и хлынул проливной дождь. Люцифер от радости потирал руки и счастливо закатил глаза, как неожиданно ему прилетело по лбу.

– Твоих рук дело? – потирая кулаки, спросила Лера.

– Да ты что, я вообще спокойненько стою, никого ни трогаю, – заныл Люцифер.

– Знаю я, как ты тут просто стоишь. А ну, колись, что это вы тут затеяли? Или пострадают и другие конечности!

– Это не я, это все Гавриил! И меня втянул.

– А я что? Я на твоей стороне.

– Вот и хорошо. На, счет оплатишь, а я пошла, некогда мне.

– Ну и наглая ты, Лерочка, – сказал Люцифер, но деньги достал.

Лера вышла на крыльцо и обомлела: ливневки уже не справлялись, воды было по щиколотку, и ветер бушевал не на шутку. «Дела…» – почесала она нос и стала звонить Катерине.

– Ты видела, что на улице делается? – затараторила она. – Похоже, театр отменяется.

– Че это? – удивилась Лера. – Погода как погода. Подумаешь, ну поливает чуток.

– Ничего себе чуток! Да дождь стеной, и ветер вон деревья выкорчевывает.

– Ну ты как знаешь, а я все равно пойду, – ответила ей Лера и положила трубку.

– Ничего, – заулыбался архангел Гавриил, – сейчас разум победит, и она, как истинная женщина, не захочет появляться перед избранником в неприглядном виде, потопает домой.

– Гавроша, уж больно плохо ты знаешь женщин, особенно настоящих! Нас такими мелочами не испугать на пути к женскому счастью!

– Ой, я все забываю, что ты меня слышишь.

– И видит, – потер лоб Люцифер.

Лера открыла свою дамскую сумочку и провела ревизию, быстренько набросав план в голове, приступила к его немедленному исполнению, а конкретно – достала одноразовые пакеты, которые постоянно воровала в магазине, и надела их на голову, соорудив непромокаемый кокон, затем достала прокладки и обмотала ими туфли, надев сверху те же пакеты, постояв и подумав: «Я надела пакет и на лицо, сделав отверстия для глаз».

– А это-то зачем? – удивился Гавриил.

– Чтоб макияж сохранить. Ух, мужчины, все вам объяснять нужно!

Оценив себя со стороны, она поняла, что ей все нравилось, кроме одного: одежда, блин, испачкается. Поэтому, недолго думая, она достала треники и натянула их почти до подбородка, спрятав в них любимое голубое платье.

– Ну, пойдемте, – сказала она.

Гавриил взялся за голову, а Люцифер стал причитать:

– В таком виде нас точно заметут!

– Да ладно, сейчас машину поймаем.

– Зачем? Нас и так сейчас догонят и доставят куда надо. Там таких, как ты, знаешь сколько лежит у… Гавриил, ты-то что молчишь? – не унимался Люций.

– Я молюсь.

– Молится он. А мне что делать прикажешь?

– Молись, Люцифер, молись, чувствую, добром этот день не кончится.

Поймав машину, Лера позвонила своим.

– Что делаете?

– Да так, ничего. А что, есть предложения? – спросила ее мама.

– Да. Одевайтесь – мы идем в театр!

– Будем через полчаса! – прокричала в трубку сестра, и они распрощались.

Стоит Лера возле входа, люди чего-то от нее шарахаются, смотрит – ее чапают.

– Да, гены берут свое, – хмыкнул Люцифер.

– Чего это? – спросил Гавриил, поворачиваясь. И как давай причитать: – Мама дорогая, это ж что они тоже в таком виде по городу шастают… Семья, – заулыбался Люций.

– Надо бы Николашу попросить дождик остановить.

– Ты бы лучше подопечную свою попросил остановиться.

– Боюсь, Люцифер, что это практически невозможно.

Они зашли в холл. Лера отыскала администратора и велела немедленно провести ее в гримерку к будущему мужу. Сестра с мужем и мама пошли в свое излюбленное место – буфет, там и поесть можно вкусно, и поскандалить как следует из-за цен. Мама вечно на диетах, и ссоры для нее десерт, как любит она выражаться.

Пройдя по длинному коридору, они наконец дошли до нужной двери. Открыв ее, Лера с разбегу набросилась целовать Смоленко.

– Женщина, что вы делаете? – удивился мужчина.

– Я согласная выйти за тебя замуж, Женечка.

– Я не Женя, я Слава. А вам, наверно, Смоленко нужен. Так он в туалет вышел, сейчас придет.

– Что же вы, девушка, невестой себя называете, а сами жениха не признали? На людей бросаетесь, – завозмущалась администратор.

– Да ладно вам, ну, ошиблась чуток. Я его только в потемках видела один раз, и то со спины, когда по башке ему давала.

– Так это он из-за вас сотрясение получил?

– Из-за меня, – пришлось покаяться. Бабушка покачала головой, а Лера стала оправдываться: – Ну а что было делать? Жизнь такая, а не я. – И стала рассказывать… – Посидели мы в клубе с девочками, отметили мои 35 и часика в два ночи решили: пора расходиться. Я заплатила, и мы вышли на улицу ждать такси. Пока то да се, хватились, а денег-то у нас нет, вытащил, видимо, кто-то. А ехать надо. А тут мужчина выходит. Ну, я к нему, так, мол, и так, помоги, займи. А он мне: шли бы вы куда подальше. Ну, обидно, блин, и такси как назло подъехало, и народу больше никого. Я опять к нему. А он деньги достал и трясет у меня перед носом: «Видишь, – говорит, – а тебе не дам».

– Ух он гад, – завозмущалась администратор баба Нюра. – Надо было, доченька, ему сразу в глаз иль промеж ног, ироду этому.

– Да я поначалу растерялась как-то от его нахальства, но, быстро взяв себя в руки, догнала засранца и дала-таки ему по башке, обеспечив себе пятнадцать суток.

– Так он тебя еще и посадил, – закачала головой бабуля. – Вот ведь подлец! Не зря он мне никогда не нравился. Ну ничего, доченька, отольются кошке мышиные слезки!

– Вот-вот, – поддакнула Лера. – Пока я там сидела, твердо решила выйти замуж. И сейчас поняла – непременно за него!

– Правильно, пускай женится гад.

И только они закончили разговор, как в комнату вошел Евгений, весь злой и дерганый, а за ним еще какой-то мужчина, по виду тоже не очень-то довольный жизнью.

– Ну что прикажешь мне сейчас делать? – возмущался Смоленко. – На сцене со стулом разговаривать? Где ее носит?

– А я почем знаю, – оправдывался мужчина.

– И главное, как назло заменить ее некому, и спектакль через 15 минут.

– Что, какие-то проблемы? – поинтересовалась Лера.

– Да Дездемона у нас пропала, в театр явилась, а найти ее гример нигде не может.

– Так давайте я ее заменю! Я слова и пьесу знаю от и до.

– А вы вообще кто? – вызывающим тоном поинтересовался Евгений.

– Как кто? – встряла баба Нюра. – Приглашенная звезда из Питера!

– Правда? – сменил тон Смоленко. – О! Какая честь, – и поцеловал Лере руку. – А я смотрю – лицо знакомо, а где видел такую красоту, не припомню. Ну что ж, работать со звездой на одной сцене для меня большая честь!

Лера улыбнулась, а баба Нюра ей подмигнула и тихонько так, проходя мимо, сказала: «Жги, девочка, если что, мы тебе в помощь», – и пошла, потирая руки.

Леру повели гримировать, как по пути она встретила свою сестру.

– Где тебя носит? – завозмущалась она.

– Прикинь, что я узнала. Женька шуры-муры с партнершей крутит!

– Ну и?..

– Что «ну»? Мы с мамой ее в кладовке закрыли, пусть посидит, подумает над своим поведением, как чужих женихов уводить. А ты куда собралась?

– Так я играть сегодня буду! Дездемона я.

– Ого! Какой поворот, – обрадовалась Наташка. – Ну, удачи тебе, если что, мы рядом!

Открылся занавес, и актеры вышли. Люцифер, увидев Леру на сцене, схватился за голову:

– Ой, Гавриил, что-то мне поплохело.

– Чего там тебе? – начал было архангел и, когда разглядел Леру, схватился за Люцифера и давай его трясти.

– Ты чего делаешь-то?

– Пытаюсь нас разбудить. Мы же спим? Правда ведь, Люций?

– Боюсь, что нет.

Спектакль Лера знала, как китайский, то бишь ни хрена не знала, но вышла уверенно и громко так начала вещать:

– Ну что, Мавр! Пришло-таки время ответить за свои грехи. Молился ли ты на ночь или так огребать начнешь?

Ну ничего себе поворот, удивились зрители. Смоленко открыл рот и выпучил глаза.

– Что, текст забыл? Ничего, жизнь сценарий подскажет, – и как даст ему ремнем по заднице, штаны его тут же скатились вниз.

– Негр с белой жопой! – засмеялись зрители.

Евгений схватил Леру за шею и стал бормотать всякую чушь типа: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» Наташка с мамой, увидав такое безобразие, поспешили ей на помощь. Запрыгнув на сцену, они налетели на Мавра и стали его крутить со словами:

– Товарищи! Он жениться не хочет…

– Так он же ее муж, – закричала женщина из зала.

Другая ей ответила:

– Вы что, не видите? Это новая экранизация!

– Мама, чего вы там возитесь?

– Карманы его проверяю. Вдруг что-то ценное имеется.

– Нашли время! Ноги ему вяжи, к тому же я проверяла – нет там ничего.

– Ух, еще и сопротивляется гад, – и мама укусила Смоленко за пятку, тот визжал как потерпевший. К нему было кинулись на помощь осветители, но баба Нюра преградила им дорогу и гаркнула на уборщиц:

– Вы что рты пораскрывали? А ну на помощь!

Те, незамедлительно выбежав, набросились на них.

– Ой-е! – закричала Нюра. – Да не их, а Смоленко пинайте, – и выбежала на сцену, чтоб научить их уму-разуму. – Вот так, вот так, – говорила она им, пиная под жопу артиста. Уборщицы, которым доставалось от звезды по полной и часто, а почти всегда незаслуженно, припомнили ему все и сразу.

– Бабоньки, бабоньки, – заголосила Лера, – бьем больно, но аккуратно. Мне еще замуж за него выходить, так что жизненно важные мужские органы не трогаем, кому же инвалид нужен!

Мужики в зале стали возмущаться и решили помочь Евгению. Два самых отважных запрыгнули на сцену и стали оттаскивать маму и сестру, но это сделали они напрасно, маму злить нельзя. И «Рэмбо» в юбке проснулся. Сначала она взревела, потом раздула ноздри и как заорет:

– Зять, наших бьют!

И тут такое началось… Юрка, муж Наташки, проснулся моментально. Быстро оценив обстановку, поджег рядом стоящие кресла и, отрывая их, начал кидать на сцену.

– А я еще классику не любил, – посмеивался Люцифер. – Теперь это мое любимое произведение!

У Гавриила задергался глаз:

– А ты, как я посмотрю, Люций, спокойный. Как тебе только удается?

– Пью, – ответил Люцифер.

А в это время мужчины, пытавшиеся утихомирить женщин, потерпели фиаско, они взяли численностью!

– Ура, – закричали женщины со сцены, – теперь осталось только до ЗАГСа его дотащить.

– А зачем такие хлопоты? – прокричала женщина с третьего ряда. – Я работник ЗАГСа, могу и тут вас расписать, а формальности завтра доделаем в лучшем виде. Придешь часиков в десять, заберешь свидетельство.

– Гавриил, да сделай уже хоть что-нибудь.

– Да что я сделаю, сам в шоке.

Женщина поднялась на сцену и стала толкать торжественную речь. Лера плакала от умиления, а Евгений от безысходности.

– Согласна ли невеста взять этого мужчину в мужья?

– Да! – прокричала Лера.

– Согласны ли вы, жених, взять эту прелестную девушку в жены?

– Может, ему кляп вытащить? – поинтересовались девушки у работника ЗАГСа.

– Ну зачем же, – ответила она, – не будем тревожить жениха, по нему и так видно, что он уже на все согласен.

И их расписали.

– Объявляю вас мужем и женой!

– Ой, а колец-то у нас нет, чем бы нам обменяться?

– Да кредитными карточками, – сказала баба Нюра. – Вот Женькина, держи. Сбегала, взяла, пока вы тут готовились, чтоб жених, так сказать, с приданым был.

– Ну вот и хорошо.

– А пин-код вы уже дома выпытаете, – закончила речь регистратор.

И только у Леры на сердце отлегло, как Смоленко подпрыгнул и бежать. Они за ним, а навстречу дружки его. Завязался неравный бой. И только Лера запечалилась, как к ним на выручку черти пожаловали и давай тумаки мужикам отвешивать, раскидывая их по разным сторонам.

– Люцифер, что происходит?

– Да кто ж их знает. Я уже вообще что-то не догоняю, что в этом мире делается. Эй, черти, – закричал Люций, – вы часом ничего ни попутали? Нам его защищать надо, а вы его мутузите.

– Дьявол сказал, что если Лера его душу спасет, то в рай попадет.

– Ну и… А нам какой резон?

– Так, значит, мы от нее не пострадаем… Выбор-то небольшой: или ад, или рай!

– Ух ты, об этом я и не подумал. А ну-ка, держите меня семеро.

– Люцифер, давай-ка явись перед нами во всей своей красе! Да не в образе красивого мужчины, а как полагается: рога, копыта, красный плащ, – крикнула Лера, и Люций не заставил себя ждать! Бабы закричали, мужики стали в ступор и затряслись, Наташка сморщила нос и скривилась.

– Так вот как в аду воняет!

– Нет, – трясущимися губами заговорила баба Нюра, – это просто я обосралась.

– Как же так, Люцифер, – кричал Женька. – Я тебе доверял, я тебе поклонялся, а ты меня бросил…

– Ну, дорогой мой, даже ребенок знает, что нам верить нельзя, – рассмеялся Люций и исчез.

Смоленко опечалился не на шутку, и тут к нам подлетел мужчина и стал аплодировать:

– Какой спектакль! Какая постановка! Браво! Какие спецэффекты! Какое новое прочтение, новое видение, я в восторге!!! Позвольте представиться: Буклинский Аркадий Владимирович, театральный критик, проживающий ныне в Нью-Йорке. Я незамедлительно хотел бы вести переговоры о ваших гастролях по всей Европе! Поверьте, вы заткнете за пояс многие нашумевшие постановки!

– Ты где-нибудь работаешь? – спросил Леру ее новоявленный муж.

– Нет, – честно ответила Лера, – сижу на шее у сестры и мамы.

– Хорошенькое начало, – запечалился Женя. – Ну образование-то у тебя хоть есть?

– Никак нет, – замотала она головой, – я и школу-то не закончила.

– Ниче себе, – опечалился еще больше Смоленко. – А чем ты планировала заниматься?

– Домом, хозяйством…

– Вот пиздит, вот пиздит, – запричитал домовой Кузьма, который так неожиданно появился.

– Молчи, – цыкнула на него Кикимора, – а то спугнем. И не вздумай с ней разговаривать, а то она начнет тебе отвечать, и опять ее за больную примут. Он-то тебя не видит, а по дому уж я помогу, радость-то какая! Мужик у нас наконец появится!

– Подумаешь, – обиделся Кузьма и отвернулся.

Прошел месяц, и они отправились на гастроли всем многочисленным семейством. Папа, который с ними не жил, только и ухмылялся:

– Как это цирк-то вас проглядел! Да как мы только в театр-то попали?

– Не завидуй, – гордо отвечала мама. – Вот не променял бы нас на огород, полетел бы с нами.

– Гастролеры вы хреновы, вот приедете с голой жопой, а зима не тетка, так еще не раз меня добрым словом вспоминать будете, когда банки с соленьями да вареньем наяривать начнете.

Сказать по правде, хорошо, что папа с ними не полетел. А то кто бы их стал из тюрьмы доставать… А дело было так! Рейс «Новосибирск – Париж» задерживали уже на двое суток, и мама начинала злиться. И чтоб как-то себя развеять, она запаслась алкоголем, потратив на него почти весь аванс артистов. Познакомившись с понравившимся ей мужчиной, стала его организованно спаивать. Он плохо говорил по-нашему, так как был истинным итальянцем!

– Ну как я тебе? – спрашивала она его через каждые пятнадцать минут.

– Хорошо, – кивал он головой, и она подливала ему снова.

Где-то часа через четыре на ее очередной вопрос он вскочил, потом упал на колени и стал целовать ей руки.

– О, – сказала она, – все, дошел до кондиции, будем брать тепленьким… Слушай, – начала она, – у тебя деньги есть?

– Да, – кивнул он головой.

– Это хорошо. А знаешь ли ты закон вселенной?

– Нет, – пьяно промычал Фабрицио.

– А закон гласит – надо делиться, – и мама, не дожидаясь ответа, проверила карманы и, найдя много для себя чего интересного, быстренько прибрала все в свою сумочку.

Наконец, объявили посадку, и все зашли в самолет. После удачного взлета и вкусного обеда Лера отрубилась. Полет не предвещал ничего плохого, пока мама не настропалила Наташку, что в Париже им делать нечего, а вот в Италии красота, архитектура и еда пальчики оближешь, так, по крайней мере, говорил Фабрицио. И семейство решило захватить самолет и всем устроить римские каникулы. Проснувшись от гула в самолете, Лера испытала шок.

– Мы что, падаем? – спросила она соседа.

– Хуже, – взволнованным голосом ответил он, – нас террористы захватили, в Рим летим.

– Ну, террористы – это не проблема. Сейчас я маму на них натравлю, – и Лера стала оглядываться. Мамы и сестры нигде не было видно, и она пошла их искать. Зайдя в каморку к стюардессам, Лера увидела Наташку, которая пила кофе.

– Натаха, ты слышала, нас террористы захватили? Но думаю, это не проблема.

– Конечно, – перебила она Леру, – потому что захватчики-то мы.

– Как? А меня почему не предупредили?

– Так ты спала, чего тебя из-за пустяков тревожить.

– А мама где?

– В кабине пилота. С Юрой маршрутную карту изучают да анекдоты травят.

– Ну вы даете, – покачала Лера головой и пошла в туалет.

– Лера, останови их, – появился Гавриил. – Ну ты разумная девушка.

– А то! Ну чего ты пригорюнился? В Италии ведь мощи святого Николая! Так вот прикоснемся к святому, глядишь, и это нам зачтется, – ответила девушка и закрыла за собой дверь.

– Что у вас опять происходит? – отчаянным голосом заговорил Люцифер.

– А тебе чего? – удивился Гавриил.

– Чего, иду, никого не трогаю, а ко мне дьявол спешит. «Ну это вообще ни в какие рамки, – кричит он. – Она и до Италии добралась! Сейчас ее арестуют, и все, кранты нам, так как ее в камеру к Люсьен посадят…»

– А кто это Люсьен?

– Предводитель сектантов… И о чем они там договорятся, боюсь даже предположить!

– Да ладно тебе, Люцифер.

– Гавриил, ну ты меня прям поражаешь! Если они объединятся и скооперируются, все – крышка всему мировому господству… И маму ее угомони.

– Ну, ты прям ставишь невыполнимые задачи. А будешь командовать, я маму ее к вам прямиком в ад отправлю.

– Ну ты и шантажист, ну прям ничего святого, как вы только в рай-то попадаете?

Приземлились они, их благополучно всех загребли в полицию.

– Да, обидненько, – проговорила мама, – достопримечательности прошли мимо нас. Ну ничего, доченьки, когда сбегать будем, на обратном пути полюбуемся.

Их посадили в камеру, и к ним подошла женщина:

– Ну что, давайте знакомиться, – тыкнула она в Леру пальцем. Вот тут-то Лера и поняла, на ком сорвет свою злость.

– Ой, – развела она руками, – как вовремя ты мне подвернулась! А то ни с того ни с чего как-то нехорошо людей мутузить, а тут такой подарок. А ну-ка иди сюда, – и схватила ее за волосы, сделав подсечку, увалила на пол и села на нее верхом. Колошматила она ее от души. Мама с сестрой ее подбадривали и назюзюкивали остальных в камере, но они не поддавались, чем очень опечалили Наташку. Оттащил Леру конвоир. А Люцифер запричитал:

– Ну что ж вы за люди-то такие!

– Люций! – цыкнула Лера. – Хватит ныть! Ты же гроза ада, а ведешь себя как нытик.

– Безбожники, – махнул он на них обиженно рукой и исчез.

Через два часа им разрешили позвонить, и Лера набрала отцу, рассказав, во что они влипли, и попросила им не помогать, так как здесь ей нравилось больше, чем дома с мужем, но об этом она, конечно, умолчала. Вернувшись в камеру, она увидела свою спарринг-подругу.

– Смотрю, тебя подлатали.

– Ага, – кивнула она и подсела поближе. – Я Люсьен, – протянула она руку.

– А я Валерия.

И в этот момент что-то рухнуло. Поворачивают головы – Люцифер лежит у стеночки и причитает:

– Вот этого я и боялся! Спасайся кто может! – И исчез. Через секунду появился дьявол и как затараторит:

– Ничего не знаю, но в аду больше мест нет. Все, лавочка закрыта, все переполнено, идите куда хотите, – и как заплачет. Все переглянулись и в один голос:

– Так мы пока на тот свет и не торопимся. А как время придет, глядишь, и место освободится!

И тут до них дошло…

– Ты тоже его видишь и слышишь?

– Да, – ответила Лера Люсьен.

– Вот это здорово! Знаешь, я всю жизнь мечтала встретить человека такого, как я.

– И я тоже. Ух и дел мы с тобой наворотим, только держись!

– Ага, – обняла ее Лера. – Только для начала не мешало бы отсюда выйти.

– Выйдем, Валерия, даже не сомневайся. За мной большие люди стоят, да и деньги немалые!

На следующее утро к ним пришел адвокат.

– Я друг вашего отца. Он мне позвонил – я сразу к вам.

– А вы что, тут живете? – поинтересовались девушки.

– Да, уже пять лет, как перебрался сюда на ПМЖ.

– Вот нам повезло, – заулыбалась Наталья.

– «Повезло» не то слово, но в другом. Ваша мама, дай бог ей здоровья, пила с итальянцем Фабрицио, которого благополучно обворовала, как показали камеры наблюдения и обыск ее вещей. Так вот, этот Фабрицио оказался засланным казачком и намеревался вывезти из России очень важные разработки, украденные им у наших научных сотрудников Академгородка. Но мама ваша, дай ей бог здоровья еще раз, их у него выкрала.

– Да не было там ничего такого.

– Было, – улыбнулся адвокат, – только спрятано надежно в циферблате часов. Так что, милые женщины, обвинения с вас все сняты, милости просим домой! Да, и в благодарность правительство РФ вам оплачивает три дня в Италии по системе «все включено», а то бишь еда, проживание и экскурсии по вашему усмотрению. И неустойку за срыв гастролей тоже оплатили, так что проблемы позади. Прошу на выход с вещами.

– Погодите, нам бы сокамерницу освободить, Люсьен.

– Да, знаменитая личность. Но не стоит беспокоиться, ее делом уже занимаются и не сегодня, так завтра она окажется на свободе.

– Тогда можно еще просьбу?

– Да, пожалуйста.

– А можно мне мужа домой отправить и чтоб, когда я с каникул вернулась, нас уже по-быстренькому развели?

– Да без проблем.

– Здорово, – захлопала Лера в ладоши и попросила телефон, чтоб позвонить домой. – Алло, Кикимора, собирай вещи Смоленко!

– Какие? Летние или зимние?

– Все. И выбрасывай их на хрен! Все, мы опять свободны! – и положила трубку, чтоб не слышать ее нравоучений.

Посмотрев все достопримечательности и набрав килограмма два, девушки с чистой совестью полетели домой.

– Ну давай, Люсьен, до встречи, – обняла Лера подругу, – жду тебя в гости!

И они распрощались. Когда они прилетели, у подъезда стоял Женька:

– Привет. Как Италия?

– Нормально. А ты чего тут?

– Вот тебя жду, – обиженным голосом заговорил он. – Как самолет захватывать, так вместе, как отдыхать, так врозь.

– Кого ты там захватывал? Спал как сурок. И в тюрьму тебя только на сутки посадили, а потом как свидетель по делу шел. Так что не прибедняйся. Вещи забрал?

– Да, соседка отдала. А кто мне их собрал-то, когда твои-то все с тобой сидели?

– А то попросить мне больше некого. Ну ладно, я устала с дороги, пойду. А ты больше не приходи.

Евгений опустил голову и пошел, потом обернулся и сказал:

– Я в монастырь ухожу грехи замаливать. Можно я тебе иногда писать буду?

– Пиши, – махнула Лера головой и зашла в подъезд.

– Явилась, – накинулась на нее Кикимора. – Где же это видано: замуж она сходила, на месяц нашей принцессы хватило. Что, вот так и будем жить всю жизнь без мужика?

– А я на что?

– А ты лучше молчи, заступничек нашелся. Ну, Кузьма, если ты ей кого стоящего не найдешь, все, будешь есть только холодное и вчерашнее.

Кузя как заорет:

– Ну что, трудно тебе было плешивого этого потерпеть? После твоих приготовлений у него и так несварение всегда было, еще пару месяцев, и мы бы его в больницу с гастритом определили, а там в санаторий, и глядишь, потихоньку бы и избавились. А теперь ходи вот, выслушивай.

– Ладно вам, скоро гостья к нам прилетит, да не обычная, а такая, как я, с такими же способностями!

– О, еще одна с придурью на мою голову. И дай-ка угадаю: тоже не замужем?

– Нет, Кикимора, но это не важно, у нас грандиозные планы. Ее деньги и моя пробивная способность приведут нас к великим свершениям, но, может, конечно, не к таким великим, но все же, – мечтательно подняла голову кверху Лера, – мы останемся в памяти.

– Как-то страшновато звучит, – сказала Кикимора, заканчивая накрывать на стол.