Текст книги "Почти разведены!"

Молодые ушли, а я опечалилась:

– Мам, у наших-то чего-то ничего не клеится. Димка ходит как воды в рот набрал, да и Катюха нервная, всё по сторонам оглядывается.

– Нас высматривает.

– Как нас? Она же не в курсе, что мы прилетели; я ей не говорила.

– Ты – нет, а я сказала.

– Зачем?

– Затем, что нечего лезть в чужие дела!

– Ну мама!

– Не мамкай. Сами разберутся. Я сколько тебя учить могу: семейные дела – это семейные дела. Да, кстати, вспомнила, я же соседям обещала совет дать. Пойду дам.

Мама вышла из комнаты и постучала в дверь.

– Вам кого? – поинтересовался мужчина.

– Тебя, голубок, тебя. – Мама отодвинула его и прошла в комнату. – Ну и чего ты, дурында, сидишь, сопли на кулак наматываешь?

– Вы кто? – удивилась женщина.

– Я баба Поля, пришла тебя уму-разуму учить. На хрена ты перед этим детиной козой скачешь? Давно пора этому кобелю змеей на шее в три раза обернуться и узелок потуже затянуть. Ты чего ему все блядство прощаешь? Не можешь его изменить – изменяй сама!

– А вы откуда знаете?

– Так стенки тонкие, соседи мы.

– Спасибо; а знаете, я так и сделаю. Всё, милый, я к маме.

Мы вышли.

– Мама, ты только что меня учила, что в семейные дела лезть не стоит.

– Они тебе семья? – подняла вопросительно бровь мама.

– Нет.

– Ну а чего тогда пиздишь? Говорю, в семью не лезь. Соберет Катька вещи и к тебе в Германию прикатит, оно тебе надо?

– Нет, – замотала я головой.

– Всему вас, молодежь, учить надо. Пошли загорать.

Мы пришли на пляж, нашли наших. Сватья сидела с надутыми губами.

Мама пихнула Федора в бок.

– Зинаида Григорьевна! – начал он. – Вы уж простите меня за грубость, просто я не могу терпеть, когда про мою Полю плохо отзываются.

– Да ладно уж, все свои. Вы ведь скоро родственником станете, а родню, как говорится, не выбирают.

– Хотите, я в знак примирения, так сказать, вам коктейль принесу?

– Ну принесите. А хотите, я с вами схожу?

– Идите-идите, – влезла баба. – Только гляди у меня, Федор, чтоб коктейль принес, а не триппер какой!

– Я абсолютно здорова! – зашипела моя свекровь.

– Ну, точно сношаться пошли, – подтрунивала бабуля.

Зинаида с Федором фыркнули и ушли.

– Мужика ей надо.

– Баба Поля, прошу к моей маме не приставать! – возмущался Димка. – Она без вашей семейки разберется, нужен ей муж или нет.

– Про мужа ты прям, Димка, загнул. Кто ж на такой мегере женится, вечно с недовольной рожей шастает. Так, на ночку бы кто согласился.

– Екатерина, угомони свою бабушку. Ты знаешь, моя мать – порядочная женщина.

– Точно, она всем по порядку дает; это еще далеко не порядочность.

– Баба Поля, сколько я вас просил не вспоминать тот инцидент! Во-первых, хочу вам напомнить, это была моя свадьба, у мамы был стресс; во-вторых, она выпила лишнего.

– А в-третьих? – засмеялась баба. – Из туалета притон устроила. Ну ладно, одному дала, так троих по очереди водила, порядочная твоя.

Димка поник.

– Катька, ничего у нас не получится, – сказал он и ушел. Потом вернулся и добавил: – Дура.

– Сам дурак, – заплакала я от обиды.

– Ну чего ты ревешь?

– Обидно мне, баба, чего непонятно. Ни за что дурой обозвали.

– Надо же, плакать еще из-за мужиков, удумала чего! Плюнь ему в компот и успокойся.

– Вот чему ты ее учишь? Доченька, не плачь. Натри трусы ему перцем, вот увидишь, как тебе сразу полегчает.

– И в компот плюнь. Вообще отпустит, – добавила бабуля.

Я вернулась в номер. Муж ходил чернее тучи.

– Ну чего ты злишься на старого человека?

– Старая, а замуж собралась! – психовал муженек.

– Я, может, и старая, но за себя еще полежать могу, – услышали мы голос за спиной. – Внуча, ты полотенце забыла, вот занесла.

– Баба, его надо было на стойке парню отдать.

– Хватит с него, что Зинка ему честь отдает.

– Не трогайте маму! Чего вы еще придумали? Чтоб моя мама и с арабом, да ни за что! – орал как потерпевший Дима.

– Баба, ну правда, зачем ты на Зинаиду Григорьевну наговариваешь?

– Я… Между прочим, она сейчас с ним в номер пошла.

Димка вылетел пулей. Мы за ним следом.

Ворвавшись в дверь, мы увидели ту еще картину. Федор учил персонал чинить сантехнику, а свекровь тыкала их носом и читала лекции о русских мужчинах, на которых держится весь мир! Девушки из турфирм, работавшие в Египте, записывали всё под конспект.

– Надо замуж выходить за русских, – вещала она, – и лучше за простых парней, которые и кран починят, и лампочку поменяют. Поверьте моему жизненному опыту. А если сомневаетесь, вон у бабы Поли спросите. В свои девяносто пять она многое повидала. И, кстати, Федор – ее жених.

– Баба Поля, правда твой? – удивились девчонки.

– Мой, мой.

– Повезло тебе. Он, между прочим, уже пять номеров починил, ему хорошо заплатят.

– Федька, ты отдыхать приехал или где?

– Поля, ну что плохого, что я нам на свадьбу немного подзаработаю.

– Так у нас свадьба намечается! – обрадовался хозяин отеля, вошедший в номер. – Рассказали мне уже о ваших подвигах, спасибо. Я уже замучился нанимать рабочих: неделя – и опять всё течет да капает. Жена-то у меня русская, давно говорила: «Найми нашего, и будет тебе счастье». А чего тянуть, давайте послезавтра свадьбу и отыграем в отеле? Я организую; так сказать, в благодарность.

– Но деньги моему все равно заплати.

– Да какой разговор! Конечно, заплачу, даже не переживайте. Мы народ, конечно, хитрый, но все же не стоит ровнять всех под одну гребенку.

– Ух ты, и пословицы наши знает.

– Конечно, знает, баба Поля, и о русских пиздюлях, не понаслышке. Всё на себе испытал, – говорила жена хозяина, входя в комнату.

– Мама, когда ты все успеваешь? Тебя уже весь отель знает.

– Вот даешь, Маргарита. А ежели чего произойдет в чужой стране, мне куда за помощью бежать? Вдали от родины к своим надо поближе держаться: вдруг революция, так мы уже сплочены, вооружены и очень опасны. Разведчики мы, президенту нашему в помощь.

– Бабуля, смотри переворот не устрой, разведчица ты моя. А то с тебя станет. Один раз уже в колхозе устроила, председателя вилами до границы гнали.

– Так выпившая я была. А эти сто человек зачем меня слушали, не знаю. Дали б мне по башке и домой утащили; так нет, еще и на передовую поставили, дураки.

Мы все вернулись в номера.

– Дим, может, на экскурсию поедем? Ты как? На акул посмотрим, все-таки Красное море, их здесь много, они большие, разнообразные.

– Акул мне, Катенька, и в семье хватает. Вот взять маму твою: ей палец в рот не клади – по локоть откусит. Заявила мне на днях: квартиру менять будем, в коммуналку меня решила запихнуть, а мы с тобой еще даже не разведены. Вот ведь змея. Сидела бы в своей Германии; нет, блин, приперлась.

– На свою мамашу посмотри! Не успели мы и поссориться, уже к вечеру с вещами прибежала. Да и ты хорош, во всем ей потакаешь. Вещи кто мои на лоджию выкидывал, или забыл уже? Сам-то не лучше. А знаешь что…

– Что?

– Иди в жопу, – сказала я и плюнула ему в стакан.

«А и правда помогает, – подумала я, хлопая дверью. – Баба плохому не научит».

– Развожусь! – крикнула я с порога, открывая дверь ногой.

– И тебе добрый вечер. Что опять не поделили?

– Мам, ну не находим мы общий язык. Я к нему и так и эдак, он только ворчит. Я уже не знаю, как с ним разговаривать.

– А зачем с ним разговаривать, ему тело подавай.

– Баба, ты-то что тут делаешь?

– В туалете сижу. Я после этого «всё включено» постоянно там обитаю; может, кладут в еду чего – пронесло уже раз десять.

– А чего у себя в номере не сидишь?

– Так там, внученька, Федор мой его облюбовал. Тоже что-то еда местная ему не в коня корм.

– Я разведусь! – вернулась я к волнующей меня теме.

– Я тебе разведусь! – цыкнула мама. – Еще чего придумала. Объездим мы твоего муженька, как шелковый будет; доверься нам. Ты, главное, помалкивай и наслаждайся.

– А ну марш в постель! – погрозила мне баба пальцем.

– Да ну вас, – махнула я на них рукой и ушла.

Утром я, вся дерганая, с Димкой пришла на завтрак.

– Как дела, зятек?

– Вашими молитвами, – скорчил Димка рожу.

Мама его сидела тихо, а главное, молча.

Я пошла добывать себе пропитание, благо его здесь было завались. Они же продолжали испепелять друг друга глазами.

– Семейка придурков, – бубнила я под нос.

– Дима, ты бы к жене в такой момент относился с большим пониманием.

– Какой еще момент? Нет у нас никаких моментов, чего вы выдумываете.

– Во-первых, не выдумываю, а говорю как есть: жена беременна, а ты ей мозг выносишь.

У Димки выпала из рук сосиска.

– Я не знал, она мне не говорила.

– Конечно, не знал; живете как кошка с собакой.

Я подошла с тарелками и стала ставить их на стол.

– Ты чего сидишь, детина? – накинулась на Димку Зинаида Григорьевна. – А ну, жене стул подвинь!

– Чего ей, стульев мало? Пусть берет какой хочет.

– А тебе что, тяжело за женой поухаживать? Я что, тебя плохо воспитала?

Я пребывала в шоке. За пять лет совместной жизни от свекрови я слышала лишь претензии.

– Мам, ты чего сегодня на меня орешь-то?

– Дима, я не только орать начну, я и за ремень возьмусь. А ну, поцелуй жену!

Мой мозг отказывался в это верить. Вроде вчера не выпивала, так откуда у меня такие слуховые галлюцинации?

– Зинаида Григорьевна, а вы хорошо себя чувствуете? – решила я поинтересоваться у свекрови.

– Да ты что, Катюша, я здорова, как молодая овечка! Мама-то твоя далеко живет, а я всегда на подхвате, можешь на меня во всем положиться.

«Ну, то, что ты овца, – подумала я про себя, – это нам известно, но вот чего ты соловьем запела, это прям загадка».

– А что у нас происходит? – повторила я вопрос.

– Беременность, – сказал Димка, глядя на меня.

– Неужто баба залетела? – подняла я удивленно брови.

– Очень смешно, – обиделся муженек. – Все знали, а мне не сказали! Конечно, зачем мне говорить, я для вас всех пустое место! – психанул Димка и вышел из-за стола.

Мама его побежала за ним.

– Ниче не поняла.

– Доченька, Диме сейчас тяжело, поддержала бы мужа, – говорила мне баба, гладя меня по спине.

– А чего произошло-то?

– Зинаида Григорьевна забеременела.

– Раньше меня?! – стала я возмущаться. – А от кого?

– От Федьки моего. Так что свадьбы не будет.

– Баба, и ты так спокойно об этом говоришь?! Да как же так, дядя Федя ведь тебя так любил! – заплакала я.

– Доброе утро, – сказал Федор, подойдя к нашему столу.

– Предатель! – толкнула его я и пошла к морю.

– Чего я сделал-то? Поленька, что у вас тут происходит?

– Катерина беременная, гормоны у нее. Расстроилась, что у нас свадьба, а ее, брюхатую, муж бросает.

– Как бросает? Да где же это видано! Пойду морду набью.

– Иди, милок, иди.

– Мама, ты чего?

– Маргарита, не маячь. Хоть пожрем по-человечески, а то они со своими проблемами мне весь аппетит перебили, вон в рот ничего не лезет.

– Мама, в рот тебе ничего не лезет, потому что ты уже двадцатый блин доедаешь.

– Да? Не заметила. А я думаю, что это меня на сосиски не тянет, я же по утрам ими завтракаю. Ой, хоть бы сама не залетела, а то что-то вкусовые предпочтения стали меняться. Вон Федька так себе уже, мне вон тот арабик за стойкой приглянулся. Доча, может, мне тест купить?

– Мама, купи себе лучше пояс верности. Пойду я Катюху поищу.

Я вернулась в номер. Димка сидел на кровати и качал головой. Я присела рядом.

– Дим, ну чего ты, расстроился, да?

– Нет, просто обидно, что все знают, а я как будто чужой.

– Димка, ну мы же с тобой молодые, хорошо зарабатываем; ну что, не вырастим, что ли? Я ради такого случая даже готова маму твою к нам пожить пустить.

– Да вырастим, конечно, я ведь не об этом. Мы на грани развода, во что всё это выльется? Вот об этом я переживаю.

– Я тебя понимаю. Ситуация, конечно, еще та. Знаешь, чего я хочу? А давай Зинаиду Григорьевну и Федора поженим!

– Ну ты, Катя, даешь. Странные у тебя прихоти. Хочешь, я тебе лучше соленых огурцов принесу, ну или на крайняк клубники?

– Нет, хочу Зинаиду Григорьевну замуж выдать.

– Да кто на ней женится?

– Федор! – гордо сказала я.

Нас отвлек стук в дверь. Димка поплелся открывать.

Шум в прихожей заставил меня подскочить.

– Димка, ты чего на коленях?

– Преклоняюсь, блин, перед новым родственничком, – говорил муж, прикрывая глаз.

– Дядя Федя, ты чего хулиганишь?

– Беременных обижать не позволю! – показал он кулак. – Видимо, мать тебя плохо воспитала.

– Видимо, да, – услышали мы за спиной.

Я бросилась к свекрови и обняла ее.

– Доченька! – гладила она меня по спине. – Ты уж прости меня, дуру такую.

– Да я не сержусь, – улыбнулась я ей.

– А что у вас тут происходит?

– Вон, Катюхе приспичило тебя замуж выдать, а огурцы соленые есть отказывается. Что еще за причуды?

– Так это только начало. Я когда тобой ходила, всё мечтала кулинарию ограбить.

– Спасибо, мама, успокоила.

– Катюша, а зачем мне замуж? Я вам помогать буду. Вот родится наследник, вы мне еще спасибо скажете: вдруг малыш по ночам спать не будет, плакать станет, а я тут как тут.

– Вы что, хотите нам его сбагрить?

– Ну, если ты хочешь, я могу сама воспитать, если Дима не против.

– А чего, ты вообще не собираешься принимать участие? – завозмущался муж.

– Ну почему. Я думала, мы с тобой так, на подхвате, а мама уж сама: опыт есть.

– Ну ты наглая.

– Я наглая? Она нагуляла, а я наглая.

– Я нагуляла? Ничего не понимаю.

– Ой, хватит притворяться. Вы беременны от Федора.

Федор рухнул.

– Федь, ты чего? – наклонилась я над ним.

– В любой непонятной ситуации, как учит меня Полина, ложись спать.

– Нашел время. Зинаида Григорьевна, так вы беременны или нет?

Димка икнул и уставился на мать.

– Мама?..

– Да нет, конечно, что за глупости. Нам хватит и твоей беременности.

– Так я не беременна.

– Как так? Баба Поля сказала.

– А ну, пошлите их разыщем, – предложила я и пошла по коридору.

Все поплелись следом.

– Баба, вот ты где. А ну объясни всем здесь присутствующим, кто и от кого беременный!

– Федор, ты случаем не беременный?

– Полюшка, да бог с тобой.

– Баба, ты мне зубы-то не заговаривай. Ты зачем нас всех запутала?

– Катька, ну чем ты опять недовольна? На тебя прям не угодишь. Понятно теперь, почему твой благоверный лыжи от тебя навострил.

– А за что благодарить?

– Ты теперь знаешь, как к тебе свекровь относиться станет, если залетишь, как муженек отреагирует. Чего ты все зудишь?

Я призадумалась. А ведь верно.

Зинаида Григорьевна вздохнула и посмотрела на нас.

– Ну, раз внуков не ожидается, давайте хоть к свадьбе готовиться. Завтра ведь праздник, вон, двор украшают. Надо бабе Поле платье прикупить нарядное.

– А ты начинаешь мне нравиться, – приобняла мама мою свекровь. – За немца тебя выдадим. У тебя дед воевал?

– Да.

– Тогда сам бог велел.

Мы, уже дружной женской компанией, поехали в город за нарядами.

– Баба, ты какое платье хочешь?

– Катерина, посмотри на меня внимательно. Ну какое платье? Конечно, белое и в пол, я же невеста.

– Фату тоже нацепишь? Молодка ты наша.

– Маргарита, доченька, я и стринги натяну, если понадобится.

– Слова-то модные знает, – засмеялась мама.

– А почему «если понадобится»? – поинтересовалась свекровь.

– Да потому что без трусов я хожу. Проветриваю.

– Смотри, чтоб ничего не надуло, – смеялись мы в один голос.

Мы зашли в свадебный салон. К нам подбежал мужчина и стал мне улыбаться.

– О, какой красивый невеста! – кинулся он ко мне.

– Не я.

– Нет? А кто ж тогда? – осмотрел он нашу компанию.

– Вон она, – указала я на бабушку.

– Шутишь, да? – потер бороду продавец.

– Какие шутки, – огрела баба араба костылем. – Платье мне надо, белое, со шлейфом, и фата до пола. Размер сорок второй. Рост у меня метр пятьдесят пять. Есть на меня что?

– А что, на том свете уже дресс-код вели? – шутил мужчина.

– Будишь скалиться – за тебя пойду.

– Не надо, – испугался араб. – Будет платье. Самое лучшее тебе подберу, даже не сомневайся, и скидку хорошую сделаю. А вы правда замуж выходите?

– Выхожу!

– А жених-то хорош! До алтаря дойдет? – шутил продавец.

– А чего ему в шестьдесят пять и не дойти?

– Такой молодой и на тебе женится? – усомнился араб.

– Так куда ему деваться, залетела я, – шутила баба, но говорила с серьезным лицом.

Лицо продавца вытянулось.

– Но как? – развел он руками.

– По старинке, – не унималась бабуля. – Хорош болтать, ты платья нам думаешь предлагать?

– Да-да, – спохватился он.

Мы выбрали бабе очень красивое платье, кремовое, в кружевах; юбка была в нежных воздушных воланах, пояс обрамляла шелковая нежно-лиловая лента. От пояса вверх шло кружево; рукава и стойка-воротничок. Фата, как и хотела баба, была до пола и вся расшита мелким узором в серебре; по краям ее обрамляло кружево.

– Баба, ты просто красавица, – плакала я от счастья.

– Баба Поля, ради такой красоты стоило прожить девяносто пять лет и собраться замуж.

– Не переживай, Зинаида, и тебя пристроим. Ты у нас не хуже невестой будешь, – поддержала ее мама. – Пока наши детей не завели, ты ко мне в Германию прилетай – нарасхват пойдешь!

– Так я языка не знаю.

– А кто его знает? – удивилась мама. – Я вон сколько лет живу, мне и в голову не приходит его учить.

– Ну а как же с мужем разговаривать?

– С мужьями не разговаривать, а спать надо, – влезла баба. – Одна вон уже договорилась, что до развода дело дошло. Всему вас, девки, учить надо.

– Какой мудрый женщина! – качал головой араб. – Если бы встретил тебя раньше, за меня бы сейчас шла.

– Не переживай, я долго в браках не задерживаюсь, так, год-два; так что у тебя еще не всё потеряно, – подмигнула ему бабуля.

– Сколько с нас? – спросила мама.

– Для такой женщина ничего не жалко. Подарок на свадьбу, – сказал араб и приобнял нашу бабулю.

Мы вышли из салона жутко довольные.

В отеле нас ждала красота! Всё было в цветах и белоснежно-лиловых оттенках, повсюду стояли свечи и горки из бокалов шампанского. Все постояльцы отеля были приглашены на торжество.

Утро началось суматошно. Пришли парикмахеры, визажисты, фотограф, оператор.

– Ой, что-то я уже и не знаю, надо мне это или нет.

– Баба, не вздумай сбежать!

– А вдруг мы не подходим друг другу? Может, еще чувства проверить?

– Уже двадцать лет проверяешь. Хватит с тебя.

– Катька, ну в кого ты у нас такая вредная?

– В тебя.

– Баба Поля, это просто свадебная лихорадка. Вот распишетесь, и всё пройдет. Куда тянуть-то? Вы сколько жить себе отмерили, что так просто готовы всё отменить? – разговаривала с ней свекровь.

– Ну, еще лет двадцать. Я правнуков повидать хочу, а судя по нашим бездарям, эти события откладываются на неопределенный срок.

– Почему? – всполошилась она.

– Ты вчера ночью чем занималась?

– Спала, – ответила Зинаида Григорьевна.

– Спала, а я у дверей голубчиков стояла.

– И что?

– И ничего! Спали, бездельники, вместо того чтоб правнуков мне стряпать.

– Баба, если Димка узнает, что ты за нами шпионишь, ему это у… как не понравится.

– Баба Поля, если он хоть слово ляпнет, смело отправляй моего сына ко мне, я научу его со старшими разговаривать.

Я начинала смотреть на свою свекровь другими глазами. Иногда, блин, она мне нравилась.

С Федором по магазинам ходил Дима, он и сегодня все утро его прихорашивал. Прицепив ему бутоньерку, они прошли к алтарю.

– Жалко, что всё не по-настоящему, – печалился Федя.

– Как не по-настоящему? – удивился хозяин отеля, организовавший праздник.

– Ну, росписи-то нет.

– Будет! Я вашего посла пригласил, он всё документально зарегистрирует.

– Только Поле не говорите, – всполошился он. – А то, я ее знаю, передумает. Она у меня такая: один раз уже вышла в загсе в туалет, я потом два месяца ее искал.

– И где нашел? – поинтересовался Димка.

– В другом браке, – покачал головой Федя.

– И простил?

– Да как же любимую женщину не простить.

– Ну не знаю, я Екатерину в жизнь не простил бы.

– Значит, не любишь. Когда внутри все горит, ты уже не думаешь о себе, ты о женщине своей думаешь, как бы ей хорошо было.

– Так вот она-то, эта женщина, что-то о тебе не сильно, видимо, думала; значит, не любит тебя баба Поля.

– Может, и не любит, зато я люблю. Моей любви нам на двоих хватит.

– Какая, видимо, потрясающая эта ваша баба Поля, сам жениться хочу!

– У тебя жена русская и молодая, так что сиди на попе ровно, – сказали мы с Федькой в один голос.

– Так у нас можно несколько жен иметь, Коран позволяет.

– Поверь мне, – похлопал его по спине Федька, – если Поля станет твоей женой, про остальных жен можешь забыть – убегут, сверкая тапками.

Церемония началась очень красиво. Баба вышла под красивую восточную мелодию, прошла вдоль дорожки, усыпанной лепестками роз, и подошла к Федору. Он стоял еле живой и пытался скрыть слезы. Подняв фату, он полез целоваться.

– Подождите, подождите! – забеспокоился консул. – Это в конце. Я еще речь не сказал, а вы должны дать для начала клятвы!

– Какие еще клятвы? – возмутилась бабуля. – Что умрем в один день? Так не получится: я долгожитель, Федька раньше загнется.

Консул аж побледнел. Ну, он-то незнаком с тонким юмором нашей бабули.

– Ну скажите тогда хоть, что любите его. Вы ведь замуж по любви выходите?

– Нет, блин, по залету! Ну конечно, по любви. Расписывай нас уже давай, а то туфли жмут и трусы в жопу впились; надо было, как всегда, без них идти.

– Федор, вы хорошо подумали о вступлении в брак с этой женщиной?

– Да, я ее люблю.

– Ну, тогда объявляю вас мужем и женой. Теперь можете поцеловать невесту.

Церемония закончилась. Все уселись за столики, тамада начала программу; все пили за молодых.

– Зинаида Григорьевна, пейте, пейте, – говорила ей мама и доливала шампанского. – Сейчас вам немца искать пойдем, здесь их хоть отбавляй.

– А может, не надо? – сомневалась свекровь.

– Что значит не надо? Ни один сегодня безнаказанным не уйдет.

Они опрокидывали один бокал за вторым.

– Красивая церемония, – растрогался Димка. – Кать, а может, нам тоже повторить?

– А что, я не против. Теперь мы зарабатываем, можем себе позволить свадьбу своей мечты. К тому же мне в салоне так платье одно приглянулось!

– Тогда надо брать.

– А что, разводиться мы уже передумали? – посмотрела я хитро на муженька.

– А я и не дал бы тебе развода.

– Да знаю я. Если честно, то и я бы с тобой не развелась. Ты хоть и зануда, но любимый! А знаешь что! Пошли-ка в номер детей делать, – предложила я.

– А пошли! – поддержал меня муж.

Спустя пару месяцев…

– Ну как же я к жениху полечу, когда Катенька беременна? Вдруг ей помощь моя понадобится.

– Мама, мы не маленькие, к тому же у Кати еще маленький срок, так что лети спокойно.

Мы из Египта привезли доченьку, если верить УЗИ, а Зинаида Григорьевна – жениха-немца. Свадьба для нее не прошла зазря.

– Ну ладно, дети, уговорили. Но учтите: если что, я сразу назад, – переживала она.

Я ее обняла и первый раз обратилась к ней:

– Мама, всё хорошо, летите. Мою маму от нас поцелуйте.

Свекровь расплакалась и стала разуваться.

– Всё, никуда не лечу.

– Мама, там такси ждет, ну чего ты удумала:

Зинаида Григорьевна все-таки встала, обняла нас, и Димка понес ее чемодан.

Когда он вернулся, я посмотрела на него многозначительно.

– Дим, я вот что подумала. Срок у меня еще небольшой, чувствую я себя хорошо. Полетели в Германию? Маме твоей подсобим, вдруг ей наша помощь понадобится.

– Ага, – сказал он скептически, – ты бы тогда еще бабу Полю с дядей Федей позвала, а то как без них-то.

Не успел муженек договорить, как в дверь позвонили.

– Это еще кто? – пошел он открывать.

На пороге стояли баба с мужем.

– Ну что, мы вовремя? Сумки наши в машине, пора в аэропорт.

– Так мы не готовы.

– Готовы, Димка, готовы, – выкатила я чемоданы.

– Сговорились, значит.

– Можно? – опустила я виновато голову.

– Тебе сейчас все можно, – поцеловал муж меня.

– Ну, тогда переодевайся – и в машину. Ждите нас, мамы! – крикнула я и потерла ручки.

Приключения нас ждут!