Книга: Зримая тьма - Уильям Голдинг

Нынешним сыщикам, Мэтти и учителю Педигри, придётся нелегко. Первого ждёт больше физических страданий, перешедших в голоса свыше и изображение из себя мессии, второго - моральные страдания, в том числе слухи и различные негативные эмоции со всех сторон, в том числе от читателя.

Подозреваемые сёстры близняшки и их друзья.

Атмосфера от более пронзительной и сочувствующей (но не лишённой теста) через что-то социально-психологическое, до болезненности, к финальному экшену и попытке предложить разобраться в предложенной задаче.

А ещё есть такой щелчок по носу по отношению к книжности)

— Миссис Гудчайлд, что такое транс-цен-ден-таль-на-я фи-ло-со-фи-я? Чашка миссис Гудчайлд грохнулась на блюдце. — Да хранит тебя Господь, дитя! Ваш папа учит вас таким словам? — Нет. Папа нас ничему не учит. Софи увидела, что Тони снова куда-то улетела, и объяснила: — Это название книги из вашего магазина, миссис Гудчайлд. — Трансцендентальной философией, милочка, — сказал мистер Гудчайлд шутливым голосом, хотя в его словах не было ничего шутливого, — с одной стороны, можно назвать книгу, полную пустословия. С другой стороны, она может претендовать на абсолютную мудрость. Как говорится, выбирай на вкус, только деньги плати. Как правило, считается, что очаровательным юным леди нет нужды разбираться в трансцендентальной философии — на том основании, что они сами воплощают в себе чистоту, красоту и добро.

Самая интересная для меня часть была про Мэтти. Насквозь пропитанная печалью история. Рождение его личности произошло на фоне войны, когда ему не посчастливилось оказаться рядом с местом, куда упала бомба. Взрыв навсегда изуродовал его, не только внешне, но и внутри. Это не диснеевский герой, который при своём уродстве испускает лучи доброты из недр своей прекрасной души. Нет. Внешнее уродство мешает ему развиваться, социализироваться, люди стараются избегать его, не замечать, сводить контакт к минимуму. Из него в итоге получается замкнутый, терзающий себя извечными вопросами "Что я такое?", "Зачем я живу" человек, видящий родственную душу только в таком же изуродованном, но только внутренне, существе, которого все также сторонятся - мистер Педигри, который искренне созерцал прекрасное в детях и ничего не мог поделать с тем, что ему хочется их ласки, всю жизнь борющийся со своим естеством старик. Немудрено, что душевные терзания приводят этих людей не к самой лучшей жизни.

Вторая часть про Софи мне показалась менее интересной, зато более отталкивающей. История о циничной, склонной к извращениям девице прекрасной наружности. Сочувствия этот персонаж у меня не вызвал, следить за её похождениями было противно и постоянно хотелось отмыться.

Все три героя смотрят во тьму внутри себя. И чем больше смотрят, тем глубже увязают в ней. Мэтти становится аскетом и видит духов, а что ещё делать, если живые не хотят принимать его? У Софи развивается шизофрения, она не может сдерживать свои низменные желания, когда Педигри наоборот измучен попытками подавить их в себе, но бороться со своей тьмой в одиночку не так уж и легко. Кстати, хитрый Голдинг оставляет эту часть прикрытой завесой тайны: нигде в романе точно не сказано, что Педигри домогался детей, но никак и не опровергается этот факт. То есть мы точно такие же зрители со стороны, как и соседи Педигри, жители города, наверняка не знающие правды, но всё равно обвиняющие старика в "этих мерзостях".

Это тонкая, многослойная психологическая и социальная драма, после которой остаётся горький осадок, хочется много думать и грустить.

История состоит из трех, тесно связанных между собой, частей. Первая про обожженного огнем и жизнью мальчика, который в своих попытках понять кто он и что он в конечном итоге пришел к библии. Вторая про одну из сестер-близняшек, девушку, которая видела некую свободу в открытом проявлении своей злобы и жестокости. Третья про продавца книг, который своей историей собирает в единое целое все предыдущие, включая жизнь учителя-педофила, красной нитью проходящая через весь роман.

Но это если совсем в лоб, про то, что на поверхности. В том, что за всем этим есть еще какой-то смысл не возникает сомнений - это определенно не беспорядочная куча бессмысленного хаоса, которую автор скинул на читателей, а сам смеется в сторонке над их попытками присвоить ей какой-то смысл. Это вполне осознанная загадка. Вот только иллюзорная, в силу того, что ответа на нее нет и не будет. А мне никогда не нравились задачники без ответов и, соответственно, без возможности проверить правильно ты решил или зря радуешься.

Но я попытаюсь) Про что книга-то, в конце концов? Про бессознательное, которое перестало пугать своей аморальностью, вышло на свет и трансформировалось в осознанное преступление? - вторая часть, самая конкретная и страшная. Про то, что в каждом есть зло? Про то, что есть люди, для которых зло это в целом ок, просто зависит от точки зрения? Про то, что преступники винят во всем не себя, а обстоятельства и судьбу? Про безысходность, но неслучайность? :)

Здесь действительно широкий простор для выплескивания своей образованности и фантазии: какой смысл не придай - везде ты прав и на коне, и чем изощреннее - тем лучше. Только как это в итоге выглядит - "мне понравилось книга за то, чем я сам же ее и домыслил"? Шутка про синие занавески?

Как итог скажу только, что это дико странно и специфично, но что-то в этом есть.

Чего она хочет, тьма — это отпустить гирю, убрать тормоза… В ее мозгу замаячила истина. Путь к простоте лежит через преступление.

Я подозревала, что Голдинг - многоголосый глашатай тьмы и света, но не думала, что он настолько точен и реалистичен и, в то же время, метафоричен и аллегоричен.

— Все в мире движется к концу. Разматывается. Мы всего лишь клубки. Все вещи на свете — клубки, они разматываются мало-помалу и становятся все проще и проще…

А у Голдинга, напротив, ближе к финалу всё усложняется. Да он и не стремится к упрощению. Он стремится к самовыражению и к выражению невыразимого.