Книга: Горбачев. Его жизнь и время - Уильям Таубман

Вообще, для меня это удивительное открытие, что американские политологи, советологи могут писать такие крутые работы о советских лидерах. Если говорить конкретно об этой книге и Уильяме Таубмане, то сложно не заметить обстоятельность, с которой он подходит к делу. Около 80 страниц ссылок, подробный указатель, просто невероятный список литературы, дневниковые записи участников событий, более 60 интервью с американскими и российскими респондентами – от коллег по работе в Ставропольском крае до Буша-старшего. От семьи до участников ГКЧП. От верных соратников до жёстких критиков. 11 лет работы

Все эти свидетельства звучат живым многоголосием. И именно этот авторский подход позволяет понять неоднозначность героя

Кстати, у Таубмана есть ещё книга о другом советском лидере – «Хрущёв. Человек и его эпоха». И именно она сделала его известным. Уверена, что не менее обстоятельная – 20 лет работы. Хочу её прочитать, но найти её на книжных прилавках мне пока не удалось. Из отсылок к другим исследователям я выделила для себя ещё две работы американских политологов, которые хочу прочитать – «Ельцин» Тимоти Колтона и двухтомник про Сталина Роберта Такера

Из этой же книги я вынесла для себя парадоксальную мысль про другого советского лидера. Остановитесь после прочтения следующего вопроса и ответьте себе – с какими словами у вас ассоциируется имя Андропова? Стоп. Три. Два. Один. У меня всегда в связке с Андроповым шли слова КГБ, Черненко, репрессивность. Но косвенные упоминания об Андропове заставили что-то сдвинуть в моей голове. Так, для меня удивительным оказалось то, что практически все соратники Горбачёва в его реформаторской деятельности до перестроечных событий работали в отделе ЦК КПСС под руководством Андропова. По их свидетельствам, Андропов всегда просил предоставлять независимую аналитику без оглядки на официальную идеологию. Для меня это имеет значение.

Ещё один факт, который мне запомнился (но я пока не смогла его проверить или опровергнуть) – в 1982 году Андропов через Валентина Фалина поручил найти документы в архивах КГБ, подтверждающие вину СССР в 1940 году в Катыни. Однако КГБ быстро всё завернуло. Эти и другие косвенные упоминания об Андропове заставили меня на время заморозить своё однозначное отношение к нему По словам самого Таубмана, его труд не является официальной биографией Горбачёва – возможно, этим она и ценна. Первый и последний советский президент – фигура неоднозначная, что видно даже сквозь призму симпатии автора к нему. Книга заканчивается словами: «…он остаётся трагическим героем, который заслуживает нашего понимания и восхищения». Восхищение я оставлю для других, но вот то, что Горбачёв заслуживает понимания, или хотя бы попытки понимания, - это да

Таубман через призму различных свидетельств пытается ответить на многие почему и как, не боится обозначать противоречия в характере героя и в принятии решений. Показывает, какую роль в его жизни играла семья, в том числе Раиса Максимовна. Как вёл себя с руководством и с подчинёнными и помощниками. Как признание мировых лидеров заменяло ему неуспех в собственной стране. Как он пытался принимать решения – внутренние и внешние – с позиции не-насилия. Как непросто выстраивал отношения с Ельциным и другими радикальными реформаторами. Пожалуй, открытым для автора остаётся только вопрос почему Горбачёв поддерживает политику Путина, потому что, на его взгляд, они базируются на разных принципах

Рекомендую к прочтению

Притяжение

В первом – и в следующих десяти раундах - биограф Таубман проиграл предмету своей биографии. Это не значит, что первую половину книги не стоит читать, но значит, что в ней много того, что мы уже много раз читали и слышали – много cобственного мнения Горбачёва о том, что и как с ним произошло. В последнем раунде, описании двадцати пяти лет, прошедших с дня, когда Горбачёв расстался с властью, биограф восстановил равновесие.

Но начало книги можно спутать с автобиографией. Конечно, автор биографии никогда не признает, что описал жизнь персонажа с его собственных слов, но это можно заметить. Например, Таубман не может объяснить, как Горбачев стал очевидным, бесспорным лидером к середине 1980-х. Это важная улика – люди не знают и не могут объяснить причин своих побед. Спроси любого политика – и он будет часами (и главами книг) рассказывать про свои поражения, но ничего не сможет объяснить толком про свои победы. Биография Горбачёва до 1990 года написана Таубманом так, как хотел бы её написать сам Горбачёв. Наверное, с Хрущёвым было проще – его политическая, публичная жизнь проходила в период, который многократно и качественно исследован и миллион раз обсуждён. Тот факт, что сложившегося нарратива сталинской эпохи, по существу, нет, не отменяет того, что историк, пишущий биографию из той эпохи может работать и с огромным объёмом накопленных фактов и интерпретаций и с хорошим пониманием того, как эти факты и интерпретации воспринимаются читателями. 1970-80е – «мёртвая зона» русской политической истории и Таубману пришлось туго.

Другая улика – зацикленность биографа на Ельцине. Это историческая аберрация. Подъём Ельцина – это результат провала Горбачёва, провала как лидера страны и провала как политического игрока. Что, заметим, не одно и то же: можно быть отличным политическим игроком, демонстрируя чудеса долголетия у власти, при этом плохим лидером. Югославский вождь Милошевич пожертвовал страной, чтобы удержаться у власти ещё десять лет и ушёл только тогда, когда от страны почти ничего не осталось. Таких деятелей немало – Стресснер, Кастро, Мугабе, Ким Чен Ир сохраняли власть в течение десятилетий, пока их страны приходили в упадок. Горбачёв провалился по обоим критериям - и как лидер, и как игрок. Но не из-за Ельцина. К 1990-му году, началу решающего восхождения Ельцина, политическая биография Горбачёва фактически уже закончилась. Тогда, в 1990 году, мы этого не знали. Однако сейчас-то знаем, что катастрофический спад в экономике уже начался и нет никаких реалистичных сценариев, при которых Горбачёв мог бы удержать власть. То, что Ельцину приписывается серьёзная роль в судьбе Горбачёва – ещё один признак того, что герою биографии удалось стать её автором. Конечно, Горбачёв считал и считает Ельцина своей Немезидой, но историк должен видеть, что это не так.

Наконец, слишком много места занимает международная деятельность. Зацикленность на международных отношениях – это, по существу, болезнь, а для экономиста, историка, политолога, любого аналитика – форма профессиональной непригодности. Международные отношения – пенка на существа дела; они редко бывают причиной чего-то – гораздо чаще следствием. Политический лидер, для которого «инвалиды холодной войны» - часть общества, конечно, проводит немало времени, занимаясь геополитической риторикой. Но политический лидер, который уделяет международным вопросам больше 10% сил и времени – просто плохой лидер. Он не справится со своим делом, с управлением. Я понимаю, что для англоязычного читателя «Горбачёв» – это международная арена, но и для самого англоязычного читателя правда состоит в том, что пока Горбачёв вел переговоры про ракеты разной дальности, успешно или неуспешно, он попросту терял время, отвлекаясь от главного – и для страны, и для него – того, что происходило в экономике.

Горе от ума

Ум, «интеллектуализм» - редкость для политиков во второй половине ХХ века. Конечно, все политические лидеры обладают мощными аналитическими способностями, но эти способности – локальные, сиюминутные. Пропускать через себя огромный поток информации, дифференцировать её по важности, помнить мелкие нюансы того, что приоритетно – без этого невозможно руководить страной. Но вот требование видеть и общую картину, и понимать детали механизма - это редкость.

Как раз аналитические, интеллектуальные способности Горбачёва оказались ловушкой. Лидеры больше него опирающиеся на интуицию, специалисты по человеческим чувствам – и Сталин, и Хрущёв, и Ельцин, и Путин - ни в какой момент не были озабочены тем, чтобы понимать, аналитически просчитывать ситуацию. Как правило, они довольствуются простейшими универсальными схемами: «свои/чужие» в кадровой политике, «мы/они» в международных отношениях, «интересы страны=производство стали» в экономической сфере. У Ельцина, конечно, были другие универсальные схемы – другие, чем у Хрущёва или у Путина, но не менее простые и не менее универсальные.

А Горбачев не довольствовался этими простыми схемами – он всегда пытался понять механизм, узнать подробную общую теорию, разобраться в том, как действительно устроено общества. Я один раз общался с Горбачёвым, которому было уже за семьдесят, но его желание понять – речь шла об экономике России «сегодня» - было поразительным. Большинство выдающихся людей, с которыми я разговаривал, куда меньше были заинтересованы в понимании чего-то, куда больше – в объяснении чего-то желающим слушать.

Это не сказано у Таубмана прямо, но у меня складывается представление о том, как Горбачёв стал сначала «восходящей звездой» партии в конце 1970-х, а потом и безусловным лидером. У него, по меркам советской партийной элиты, был просто уникально мощный интеллект. К концу 1970-х высшее руководство состояло не просто из очень пожилых людей – практически все без исключения были людьми среднего, а то и ниже среднего интеллекта. Суслов мог числиться «главным идеологом», а Громыко – специалистом по внешней политике, но ни тот, ни другой не оставили ни слова, ни строчки – ни своей, ни в воспоминаниях современников, которые заставили бы подозревать что-то выше средних знаний и низкого уровня аналитических способностей. Инстинкты политического выживания, «чутьё», «связь с корнями» были их основной силой. Как среди них пророс Горбачёв – загадка и книга Таубмана, очень интересно рассказывающая о детстве и юности героя, не сильно помогает.

И одновременно, это значит, то ощущение новизны, чужеродности привычному партийному окружению, которое так всех радовало в 1985-ом, что в России, что за границей – это ощущение было правильным. Он был в руководстве страны настоящим инопланетянином. Мы представляем себе Гамлета бледным, тонким, грустным, почти призрачным. Русский Гамлет Чацкий хрупок и беспокоен по сравнению с Фамусовыми. Упитанный, круглолицый, румяный Горбачёв – внешняя противоположность Гамлета, но это обманчиво. Как раз Горбачев - Гамлет российской политики ХХ века – такой же умный, тонко чувствующий, постоянно ищущий ответы на сложные вопросы. И такой же непригодный для практических задач, стоящих перед лидером страны на пороге последнего кризиса.

Сильные стороны

Не факт, что биография Горбачева такого уровня появится в следующие десять лет. У Брежнева и одной-то глубокой биографии нет. Так что с тем, чего я у Таубмана не нашёл, придётся жить долго. Но, конечно, в ней есть, помимо новых фактов – я мало знал про детство и юность – и то, что делает исторический труд значимым. Факты, лежавшие на поверхности, связываются, при правильной интерпретации в нечто большее, в механизм, в понимание общей картины. Например, очень ясно показано, насколько катастрофическим, в плане личной политической стратегии Горбачева, было решение возглавить Съезд народных депутатов и избранный там Верховный совет.

В СССР не было системы разделения властей и это, не исключено, сыграло серьёзную роль в накоплении неэффективностей, приведших к краху. Исполнительная власть выполняла, помимо собственных функций, функции законодательной и контролировала судебную. (Специалистам по сравнительному анализу конституций это хорошо известно: в СССР была конституция, но не было фактически конституционного надзора.) Горбачевская демократизация с самого начала, задолго до произнесения таких слов, двигалась в сторону выделения законодательной власти в отдельную ветвь. К 1989 году она была "отдельной" лишь в части представительства, но это уже было революционным изменением по сравнению с предыдущими десятилетиями. Разница между Съездом народных депутатов и советскими «парламентами» была очень значительной – присутствие на телеэкране позволяло даже маргинальным депутатам влиять на повестку дня в стране. (Это сейчас трудно представить, но неподцензурные политические выступления в прямом эфире появились у нас до отмены цензуры на телевидении и центральных газетах.)

В 1989 году Горбачев попытался сделать то, что под силу было разве что Цезарю: он стал на полтора года спикером парламента, одновременно оставаясь главой исполнительной власти. Конечно, множество мировых лидеров делало это «де юре";. Быть главой исполнительной власти и числиться парламентским лидером – запросто. Тот же Путин, в 2008-12 годах, оставшись де факто главой исполнительной власти, одновременно был лидером партии, имеющей парламентское большинство. Но я не могу припомнить ни одного эпизода в истории, когда кто-то мог совмещать эти два вида деятельности – ведение заседаний парламента и руководство исполнительной властью – не номинально, а реально. В британском парламенте и в парламентах бывших британских колоний премьер, глава исполнительной власти, часто является членом парламента и его (или её) политика опирается на парламентские коалиции, иногда довольно неустойчивые. В Британии премьеру приходится часто, чуть ли не каждую неделю, участвовать в парламентской дискуссии. Но вести, изо дня в день, заседания парламента? Это какое сверхчеловеческое, невозможное задание.

Что удивительного, что за те полтора года Горбачёв из солнечного, популярного, брызжущего энергия деятеля превратился в мрачного, ничего не слышащего, уставшего человека? Удивительно, что это было не очевидно тогда – что так не бывает, просто невозможно быть спикером и президентом одновременно. Это, очевидно, сказывалось на популярности – вовсе не случайно спикеры парламентов практически никогда не являются популярными на национальном уровне как лидеры. Чтобы управлять хоть чуть-чуть свободным парламентом, нужно идти на компромиссы и заключать сделки – плохой рецепт для завоевания репутации сильного лидера. Но вот какой фантастической, запредельной самооценкой нужно обладать, чтобы подумать, что можно было с этой ролью справиться?

Вместо коды

Даже если считать, что историк Таубман не справился с интеллектуальным обаянием Горбачёва – не Горбачёва-отставника, а Горбачёва-лидера второй половины 1980-х, «эпилог» длиной в двадцать пять лет описан безупречно. Избирательной кампании 1996 года – удивительном, если вдуматься, эпизоде – разве часто бывший лидер страны участвует в выборах и набирает 1% голосов? – уделено всего пара страниц, но они правильно уделены и правильно поставлены в контексты. Дружбе и общению с кем попало - судьбе многих отставников - тоже отпущено ровно столько место, сколько они этого заслуживают. Все искажения в пользу "первого лица" остались в описании 70-80-х. Автору мешал не человек, а политический лидер, изменивший историю огромной страны. Мне, быть может, в книге не хватает трагизма – это же история эпохальной неудачи, но это, наверное, потому что я в этой истории жил. А для того, кто будет читать биографию Горбачёва через двадцать или тридцать лет, всё написано правильно.

Но я отвлеклась. Детство Горбачева оказалось очень тяжелым, характер в юности не простой, а лидерские качества очень яркие. Детство и юность рассматриваются быстро, как и жизнь после распада СССР, а вот карьера лестница Горбачева расписана автором очень подробно, благодаря огромному количеству источников: пресса, дневники, документы, мемуары людей из окружения. Период с 1985 по 1991 занимает больше половины книги, что честно меня утомило, но все равно было интересно. Удивительно каким проамериканским был Горбачев, как он опередил свое время, ведь по сути Россия сегодня - это Америка 90-ых.

Книга большая, сложная, написанная с любовью к Горбачеву, ибо в отличие от соотечественников, за рубежом ценили и уважали цели Горбачева, его политику, его миротворческие действия. Теперь хочется прочитать биографии других руководителей страны с 1917 года по 2000-ые.

Прекрасная книга, хорошо написана, интересным языком, человеком, скурпулезно ищучавшем истормческие документы. Очень советую ее прочитать для полноты восприятия картины мира.

Но книге не хватает человека. Автор более 10 лет собирал материал для книги, брал интервью у Горбачева и его близких, друзей, врагов, бывших коллег, но то ли языковой барьер, то ли объем информации (книга - толстая, а значит за десятилетие фактуры набралось много) не позволили сделать ее живой. В ней в череде фактов, событий теряются эмоции, теряется нерв жизни человека. Биографии хороши тем, что читатель сам из череды ярких событий составляет себе портрет героя, здесь так не получилось. Личного мало. Горбачев не пустил автора в себя, не раскрылся - так и остался в пелене слов.

Хотя удачные моменты, конечно, есть. Про долгие прогулки с Раисой Максимовной, про первое знакомство с ней, но личного мало. Понять мотивы человека без погружения в его голову сложно.

Книга хороша для того, чтобы освежить в голове события конца 80-х - борьба за власть с ГКЧП, Ельциным, Лигачевым, переговоры о разоружении, но про внутреннюю политику у автора написано до скудности мало, а вот про внешнюю, напротив, хорошо. Про переговоры с Рейганом и про то как его супруга Нэнси и Раиса на дух друг друга не переносили и только потом, уйдя из власти вдруг прониклись взаимной симпатией. Вот страницы их комичных разговоров читать было интересно и весело. Вот бы кто книгу написал о первых леди и их закидонах, сериал можно было бы снять :)

Наконец, и про последние 20 лет жизни Горбачева написано скупо. Ну да, Ельцин его прижимал, ну да пиццу рекламировал, тяжело переживал смерть жены. Это все общие места и достаточно известные, но вот как человек жил уйдя с вершины власти в России - таких примеров наша история знает мало - почти ни слова. Как он относится к ревизии своих реформ и начинаний, попыток возрождению эрзаца СССР? Возможно, Горбачеву на это уже наплевать, но из книги мы этого так и не узнаем.

Где-то в середине книги, вскользь, у Таубмана проскочит мысль о том, что к концу 80-х Горбачев - этот внешне мягкий, улыбчивый, общительный человек - безмерно устал от того, что делал. Стал сомневаться, метаться и, возможно, поэтому все пошло наперекосяк. Горбачев даже как-то сам признает, что процессы запущенные им (во всех смыслах) стали ему не подвластны. Он не знал (откуда?), что система настолько сложна и один человек и даже 10-20 его помощников-советников не способны ею управлять, после того как произошла разморозка общества и оно перестало бояться власти. А кто-то на его месте с мог бы?

По Таубману (и здесь я с ним согласен) главная заслуга Горбачева в том и заключается, что он своими действиями - порой наивными, необдуманными, ради собственного величия - дал стране шанс (а может быть и миру?) выйти из колеи. Можно даже сказать, что вытащил страну из колеи, показал варианты, возможности развития, иные пути, но мы - общество - этой возможностью так и не воспользовались.