Текст книги "Комиссар Гордон. Дело для Жаби"

Ульф Нильсон
Комиссар Гордон. Дело для Жаби

…Впереди

Что-то ждёт тебя. Не бойся.

Поищи за дальней кручей.

Отправляйся и отыщешь.

Что-то ждёт тебя. Иди!

Редьярд Киплинг

Перевод Георгия Ефремова

Иллюстрации Гитты Спе

The cost of this translation was defrayed by the subsidy from Swedish Arts Council, gratefully acknowledged.

Благодарим Шведский совет по культуре за субсидию на перевод этой книги.

Original title: Kommissarie Gordon. Ett fall for Paddy

Text © Ulf Nilsson, 2017

Illustration: © Gitte Spee, 2015

First published by Bonnier Carlsen Förlag, Stockholm, Sweden

Published in the Russian language by arrangement with Bonnier Rights, Stockholm, Sweden and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Sweden

© Людковская М., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Самокат», 2019

Глава 1
Маленькое миленькое отделение полиции

В лесу стоял маленький домик. Здесь находилось отделение полиции. В случае чего животные всегда могли обратиться сюда за помощью. Красный домик с белыми наличниками. Из трубы вился тонкий дымок. Перед домом – зелёная лужайка и кусты, усыпанные ягодами.

Был зябкий осенний день. Работа в отделении шла полным ходом. Ка-данк, ка-данк, доносилось из домика. Полицейские тихо и мирно штамповали бумаги.

А тем временем вокруг домика шастали какие-то мелкие существа. Подбежав к кусту смородины, они спрятались за ним.

В отделении работали два комиссара. Комиссар Гордон и комиссар Жаби. Жаби была молодой мышью. Сейчас она сидела за большим письменным столом в своей красивой форменной фуражке. Пролистав кое-какие важные бумаги, Жаби прочла:

– Хмм, господин Барсук нашёл синий шарф…

Эту запись сделал Гордон сегодня утром. Комиссар Гордон, знаменитый начальник уголовной полиции, гроза всех злодеев.

Почесав за ухом – а оно у неё было довольно большое, – Жаби задумалась. Потом просияла и принялась листать другие важные бумаги. Вот, нашла!

– Потеряно! – прочла Жаби. – Госпожа Белка потеряла шарф и просит нашедшего немедленно его вернуть (потому что стало холодать)…

Присвистнув, Жаби подумала, что скоро узнает у белки, какого цвета был её шарф, и, если та скажет «синий», дело можно будет считать раскрытым.

Жаби записала: Преступление, скорее всего, раскрыто! Она взяла красивую печать, поднесла к бумаге, чуть подвинула вправо, потом чуть влево. Ка-данк. Столешница звонко задрожала.

Вот как работают в полиции! Жаби нажала ещё раз. Ка-данк! – да так громко, что слышно было даже на улице, даже тем, кто спрятался в смородиновых кустах…

– Преступление, преступление, – пробормотала Жаби. Потом стёрла свои слова и вместо них написала: Проблема, скорее всего, решена. И поставила печать в третий раз.

Так, что дальше? Ворчливый дедушка Барсук назвал маленького мышонка сопляком. Мышонок очень расстроился. Полиции непременно следует вмешаться и провести воспитательную работу. Все в лесу должны быть добры друг к другу.

Если ты встал не с той ноги, постарайся ни с кем не встречаться, а если уж встретился, помалкивай. С барсуком придётся провести воспитательную беседу. (С мышонком тоже – он и в самом деле вечно ходит сопливый.) Ка-данк.

На сегодня всё. Осталось только заказать кексы, чтобы пополнить запасы в жестяных банках. Это очень важное дело.

В продажу поступили новые разновидности: кокосовые шарики, банановые кексики с сахарными блёстками и колбаски из нуги с мятной крошкой. Впрочем, лучше всё-таки подождать, когда проснётся Гордон. Важно, чтобы все были довольны. Хотя банановые кексики – это, наверно, очень вкусно…

Жаби была счастлива! Внутри у неё всё как будто переливалось розовым и голубым. Она сняла фуражку и поцеловала её. Жаби страшно нравилось быть полицейским и заниматься важными делами. Нравилось их отделение полиции. Маленькое миленькое отделение полиции, как она иногда говорила Гордону. Нравились письменный стол, и крутящийся стул, и печать, и маленькая симпатичная тюрьма. Конечно, ведь тюрьма больше не была тюрьмой. В тюрьме теперь стояли две кровати, и в них спали комиссары.

Вдруг Жаби услышала храп, настоящий мощный комиссарский храп, от которого задребезжала тюремная решётка.

На улице в смородиновом кусте прятались два существа. Они подкрались к окну и заглянули в дом. В кровати под одеялом лежала огромная надутая жаба.

Это был комиссар Гордон.

Гордон, как он сам обычно выражался, немножко спал.

Он слышал всё, что творится в отделении, каждый шорох бумаги на столе, каждый хохоток или хмыканье, каждый ка-данк.

Звуки бодрой работы доставляли ему огромное удовольствие. Но, послушав, он снова проваливался в сон, спал и снова просыпался, стоило Жаби скрипнуть стулом. Просыпаясь, Гордон лежал и немножко думал. Например, о себе.

Он был уже не молод, ему стукнуло девятнадцать лет. Он чувствовал себя как никогда уставшим, и в постели ему было очень даже хорошо. Мягкая фланелевая пижама, прохладные простыни, толстое одеяло и хорошая мягкая подушка. Что может быть лучше? Гордон тихонько вздохнул.

Обычно к вечеру он вставал и пил с Жаби чай. И конечно же, съедал вечерний кекс.

Ночью Гордон сидел за письменным столом. Бывало, он немножко клевал носом, но сразу просыпался, если в полицию приходили посетители.

Гордон дежурил в отделении всю ночь. Иногда он съедал один-другой секретный ночной кекс. А утром, прежде чем снова лечь в постель, доставал себе и Жаби кексы из утренней банки.

Если случалось что-то по-настоящему ужасное, то тут уж, конечно, оба комиссара надевали форменные фуражки и отправлялись в лес на расследование. Но такое бывало редко. Чаще это были несерьёзные происшествия: непослушный малыш, набросавший мусор на большом лугу, заплутавший крот или уснувший посреди тропинки ёж. Маленькие невинные проступки, ну или, во всяком случае, незлонамеренные.

Ничего по-настоящему ужасного у них в лесу никогда не случалось. И комиссары были очень этому рады. Добрые животные, вкусные кексы, прохладные простыни. Лучше и быть не может.

Гордон немножко спал. Ему немножко снился сон, как будто он – маленький жабёнок. Он сидит на песке в коротких штанишках и большой шляпе от солнца и строит высокую башню. А рядом стоит его мама и хлопает в ладоши.

– Умница, малыш Гордон. Я так тобой горжусь.

Какой замечательный сон. Гордон проснулся от весёлого свиста Жаби. И оттого, что кто-то шастал вокруг дома и шуршал листьями.

– Жаби! – крикнул Гордон. – Ты не представляешь, какой сон мне приснился про мою маму. Она была такая добрая и такая весёлая…

Свист прекратился. Жаби зашуршала какой-то бумажкой.

– Жаби, – сказал Гордон. – А где вообще твоя мама?

Шуршание смолкло. Стало совсем тихо.

– Понимаешь, Жаби, мама – это очень важно. Когда думаешь о маме, внутри становится светло, даже если ты очень стар…

– Пип, – сказала Жаби.

Действительно ли кто-то тихонько всхлипнул, или Гордону показалось?

Но он не успел серьёзно об этом задуматься, потому что в ту же секунду дверь распахнулась настежь и в отделение влетели два существа.

Глава 2
Маленькая полицейская школа

Существа с грохотом ввалились в комнату.

– А вот и мы наконец! – крикнули они и захихикали.

На пороге стояли жабёнок в синей шапочке и маленькая мышка, которая всё время подпрыгивала на месте. Гордон их сразу узнал – это были дети из дошкольного учебного заведения.

– Мы тоже хотим быть полицейскими! – пропищала мышка.

– Мы прокрались к вам тихо-тихо, – сказал жабёнок.

Хмм, подумал Гордон. Вообще-то я вас слышал.

Но вслух ничего не сказал.

Он тяжело поднялся с постели и попросил детей отвернуться, пока он одевается и водружает на голову полицейскую фуражку.

– Доброе утро, маленькие полицейские, – одевшись, весело сказал он и отдал честь.

Жабёнок тоже отдал честь, правда не той рукой. А мышка продолжала подпрыгивать.

– Доброе утро, большой полицейский, – пропищала она.

Гордона вдруг осенила одна мысль. Он вспомнил, как плохо допрашивал детей – в тот раз, когда они с Жаби расследовали дело о пропавших малышах. Он толком не понимал их. Теперь же ему представилась возможность с ними познакомиться и узнать поближе. Вот бы открыть школу, маленькую полицейскую школу…

– Очень хорошо, маленькие полицейские! – сказал Гордон и потянулся. – Полицейская школа начинается через десять минут. Заниматься будем до завтрашнего дня. Но сперва вы должны сбегать домой и спросить мам, можно ли вам остаться на ночь…

Малыши в мгновение ока исчезли.

– …а потом возвращайтесь, – сказал Гордон уже сам себе. – А что, Жаби, здорово я придумал – обучить на будущее несколько новых полицейских? Маленьких полицейских то есть.

Жаби ничего не сказала. Она сидела неподвижно, глядя в бумаги на письменном столе. Внутри у неё было черным-черно.

Хмм, подумал Гордон. Странно, чего она сидит?

Хотя мало ли, может, думает о чём-то важном.

Гордон запихнул в рот несколько специальных кексов – яблочных маффинов с карамелью. И принялся расхаживать по комнате.

– Груфс-груфс слежка, груфс-груфс засада, – пробормотал он, и несколько карамельных крошек вылетело у него изо рта. – Хм, отдавать честь! Нда-а!

План занятий был готов. И тут как раз вернулись ученики. У каждого за плечами был рюкзачок.

Значит, мамы разрешили им остаться.

– Моя мама положила мне пижаму и зубную щётку, – сказал жабёнок, которого звали Суне.

– А моя мама просила передать, что перед сном мне надо помыться, – сказала мышка, которую звали Гертруда. – Моя мама такая добрая! Она дала мне с собой бутерброды.

Жаби как будто всхлипнула, и голова её опустилась чуть ниже.

Хмм, подумал Гордон. Наверно, она думает о чём-то жутко сложном и в то же время немного грустном…

– Так, сейчас встаём прямо, – сказал Гордон. – Я – комиссар Гордон.

И показал, какой рукой отдавать честь.

– Меня зовут Суне, – сказал жабёнок и очень красиво приложил руку к своей шапочке.

– Ученик полицейской школы Суне, – поправил его Гордон.

– Ученик полицейской школы Гертруда, – подпрыгивая на месте, сказала мышка и отдала честь.

– Не прыгать, когда отдаём честь! – сказал Гордон, и Гертруда перестала подпрыгивать.

Потом они сделали кружок по лесу. Они шли цепочкой и отдавали честь каждому встречному. Все лягушки и полёвки очень удивлялись, завидев этот мощный полицейский отряд, марширующий по лесным тропинкам.

На обратном пути маленькие полицейские хором говорили изумлённым мышам и воронам: «Добрый вечер, фру, чем можем служить?»

Первый урок был окончен, оба ученика справились на отлично.

На следующем уроке им предстояло узнать всё о слежке.

– Ни в коем случае нельзя хихикать и наступать на шуршащие листья, – сказал Гордон.

Ученики три или четыре раза крадучись обошли вокруг дома. Потом они получили задание проследить за старым кроликом, ковылявшим по тропинке. Куда он направляется?

Спустя четверть часа Гертруда и Суне вернулись в отделение.

– Он пошёл домой! – отчитались они. – Он шёл очень медленно.

Потом был урок о том, как сидеть в засаде и караулить дупла.

– У меня по этой части большой опыт. – Гордон содрогнулся. – Надо набраться терпения и сидеть неподвижно, глядя в одну точку.

Гертруда и Суне караулили дупло дятла. Целый час не спускали с дупла глаз. И вот задание выполнено! Что ни говори, а выдержки им не занимать.

На последнем уроке они исследовали глубокие норы. Каждый ученик получил фонарик. Надо было разыскать какую-нибудь нору, а потом незаметно в неё проникнуть.

Гордон немного утомился и прилёг на кровать, чтобы дать отдых ногам. К сожалению, он уснул, и ему приснился торт, который испекла его мама. То есть торт ему приснился вовсе даже не к сожалению. К сожалению, он уснул, в то время как дети обследовали норы.

Проснулся он, только когда ученики вернулись все перепачканные и доложили, что исследовали двадцать нор и все оказались совершенно пустые, хотя и очень землистые.

– Браво, – зевнув, похвалил их Гордон. – Теперь мы сделаем вам фуражки. С золотыми звёздами.

Жаби так и сидела на крутящемся стуле, свесив голову и глядя перед собой пустым взглядом. Она никого не замечала. Дети откатили её в сторону.

Гордон достал синий картон, ножницы и клей. И ученики принялись мастерить полицейские фуражки. Впереди они приклеили звёзды, которые вырезали из золотой бумаги.

– А на звезде напишите: ВСЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ! – велел Гордон.

Гертруда и Суне взяли карандаши и нарисовали на звёздах какие-то загогульки.

Ах, ну да, писать-то они не умеют, подумал Гордон.

Потом они ещё немного повырезали. Они так увлеклись, что в результате смастерили двадцать пять синих шапочек и золотых звёзд. Получилась целая куча запасных фуражек. Гертруда сложила их в свой рюкзачок.

– Какие молодцы! – сказал Гордон.

И тут он вспомнил про Жаби, которую откатили в угол. Что это с ней? Так долго она ещё никогда не сидела в задумчивости.

– Жаби, ты как там?

Глаза Жаби вдруг наполнились слезами, они хлынули через край и быстро-быстро покатились по щекам.

– Моя мама пропала! – тихо сказала она.

Глава 3
Где мама?

Прошлой зимой в лес пришла маленькая мышка нуля лет от роду. Комиссар Гордон познакомился с ней, когда сидел в засаде у беличьего дупла.

Мышка поселилась в отделении полиции, получила работу помощника полицейского и собственное имя – Жаби. Она была очень смышлёная и выучилась всему, что должен уметь полицейский. В конце концов она и сама стала комиссаром.

Но чем она занималась раньше, до того, как появилась в заснеженном лесу? Откуда она пришла?

– Моя мама, – сквозь слёзы крикнула Жаби. – Ведь я потеряла маму…

Суне и Гертруда тоже заплакали. Потерять маму – что может быть страшнее.

– О, моя милая Жаби, – печально проговорил Гордон. – Расскажи мне всё.

– Я не могу, – всхлипнула Жаби. – Я всё забыла. Возможно, у меня случился шок.

Хмм, подумал Гордон. Глупо, наверно, что он сразу её об этом не расспросил. Когда в полицию приходит кто-то неизвестный, ему задают четыре вопроса.

Как тебя зовут?

Где ты живёшь?

Чем занимаешься?

Сколько тебе лет?

Возможно, следует добавить ещё один, пятый:

Где твоя мама?

Хотя кто их знает, этих мышей! – рассуждал Гордон. Может, у них принято рано уходить из дома и никогда больше об этом не вспоминать. Не все же ведут себя как жабы. Мы, животные, разные.

При мысли о том, что они тоже могут потерять своих мам, Суне и Гертруда заплакали ещё сильнее.

Надо было срочно что-то делать.

– Сейчас мы всё уладим! – сказал Гордон. – Вон нас сколько – два комиссара и два маленьких полицейских. Неужто не справимся?

Все сразу перестали плакать.

– Жаби, бери бумагу и карандаш и садись в мягкое кресло. Мы нальём тебе чаю и зажжём свечку. А ты напишешь о своём детстве!

– Но ведь я ничего не помню!

Жаби и ученики снова заплакали.

– Тихо! – шикнул Гордон. – Попробуй написать коротенькие стихи о маме, и всё вспомнишь. Так делают настоящие полицейские.

Гордон зажёг свечку, Жаби села в кресло и начала писать:

 
Мамочка.
Ёлка, нора, корешок.
Домик, трава, как мягко.
Наши кроватки!
Мои братья и сёстры…
 

– Она пытается докопаться до своих воспоминаний, не будем ей мешать, – шепнул Гордон маленьким полицейским. – А мы пока что попробуем разобрать несколько дел. Совершенно обычных дел. Ведь у нас почти никогда не происходит ничего серьёзного. Итак, элементарная криминология!

Сперва Гордон рассказал о непослушном малыше, раскидавшем мусор на красивом лугу. Как следует поступить в этом случае?

– Поймать, – сказал Суне. – И привести в тюрьму.

– Нет, – ответил Гордон и покачал головой так, что задрожали все его подбородки.

– Пойти к большим полицейским и сказать, чтобы его поймали, – предположила Гертруда.

Гордон снова покачал головой.

– Надо собрать мусор! – сказал он.

– Но ведь полиция должна наказать негодника! – возмутились ученики. – Хотя бы сделать ему выговор!

– Да, но как сделать выговор вежливо – так, чтобы в следующий раз малыш поступил правильно? Прежде чем что-либо предпринять, полицейский всегда должен хорошенько подумать!

Маленькие полицейские задумались.

– Надо его догнать, – сказала Гертруда.

Гордон осторожно покачал головой.

– И вручить мусор, – продолжила Гертруда, – и сказать: «Извините, кажется, вы что-то потеряли».

– Браво, – сказал Гордон. – Надо сказать вежливо, чтобы он извлёк из этого урок – он или она.

Жаби тем временем сидела в кресле и грызла кончик карандаша.

 
Нас восемь братьев и сестёр.
А ещё восемь старших братьев и сестёр, хороших.
Тёплое мамино молоко.
Тряпочки, с которыми мы играли…
 

– Следующее дело. Ёжик, уснувший посреди тропинки. Что надо сделать, если ты его нашёл?

– Пойти в полицию!

Гордон покачал головой.

– Разбудить, – сказал Суне. – И помочь найти другое место для сна.

– Браво, – сказал Гордон. – Не обязательно обо всём сообщать в полицию. Можно просто помочь. Все в лесу должны помогать друг другу. Мы все равноправные граждане этого леса! Все как бы члены одного клуба…

– Все полицейские! – сказал Суне.

– Хотя ни у кого, кроме нас, нет таких красивых фуражек! – сказала Гертруда.

 
Долго спать, тепло.
Ветер воет. Грохот!
Падает потолок.
Кровать разломалась…
Летят снежинки.
 

Жаби задрожала. Её память понемногу возвращалась. Произошло нечто ужасное. Катастрофа.

– И последнее дело, – продолжил Гордон. – Старик Барсук назвал маленького мышонка сопляком. Что должен сделать мышонок? Постарайтесь рассуждать как настоящие полицейские.

– Это он очень некрасиво поступил, – возмутилась Гертруда. – Так оставлять нельзя.

– Что же делать?

– Обозвать его глупым мерзким стариканом и хорошенько отругать, – сказала Гертруда.

– Или объяснить, что мышонок очень расстроился, – предложил Суне.

– Злоба или грусть, – обобщил Гордон. – Хмм.

 
Острые когти лиса.
Мы бежим врассыпную.
Водопад и ёлки.
Бежать целый день по снежным полям и горам.
Все пропали! Бежать дальше.
Где моя мамочка?
 

– Я всё вспомнила, – крикнула Жаби. – Стихотворение раскрыло всё.

Гордон встал и заглянул ей через плечо.

– Лис? – спросил он.

– Лис! – в ужасе закричали маленькие полицейские. – Твою маму съели?

На секунду стало совсем тихо. За окном стемнело. Пошёл дождь. Капли стучали по крыше.

– Хмм, не думаю, – сказала Жаби.

– Надеюсь, она спаслась, – сказала Гертруда. – Очень, очень надеюсь.

Гордон продолжил читать. Он почувствовал ком в горле, прокашлялся.

– Водопад и ёлки? – переспросил он. – Далеко отсюда? Хмм, где же это может быть?

Он развернул большую полицейскую карту. Внимательно присмотревшись, нашёл остров с хвойным лесом и водопадом. Он назывался Пещерный остров.

– Пещерный остров, – тихо проговорил Гордон, указав на карту. – Не сюда ли переехал лис, когда я выгнал его из нашего леса?

Глава 4
Через темень, через гору

– Но это был не остров! – запротестовала Жаби. – Я бежала по огромному полю.

– Странно, – сказал Гордон. – Только на Пещерном острове есть водопад и ёлки. А здесь на карте чётко видно, что вокруг море. Ты не могла забыть про море?

– Нет, теперь я всё вспомнила.

Гертруда возбуждённо запрыгала. Она хотела что-то сказать.

– Но ведь была зима и снег! Вдруг море покрылось льдом и ты подумала, что это поле?

Гордон кивнул. Наверняка так оно и было.

– Браво, – сказал он. – Как хорошо, что у нас есть ученики!

Всё это произошло на острове. На том острове, куда переехал лис. Нехорошо, нехорошо…

– Что мне делать? – в отчаянии спросила Жаби.

– Завтра мы что-нибудь придумаем, – ответил Гордон.

Гертруда зевнула. Здесь, в полиции, всё было так увлекательно, но она немного устала.

– Некоторым пора спать, – заметил Гордон и погладил Гертруду по голове.

Потом поднялся на чердак и принёс оттуда две маленькие кроватки. Постелил Суне и Гертруде постели.

С мытьём Гордон придумал вот что.

Сперва он налил маленьким полицейским молока и угостил вечерними кексами – сахарными спиральками в пудре.

Съев такую сахарную спиральку, хочешь не хочешь приходилось мыться целиком, особенно если ты – мышь.

Вот такой простой план.

Потом они почистили зубы, надели пижамки и легли.

– Пожалуй, я тоже лягу, – сказал Гордон. – Завтра мы поговорим о Пещерном острове и решим, что делать…

Четверо полицейских лежали в бывшей тюрьме – на четырёх кроватях, рядом друг с другом.

– Спокойной ночи, – сказал Гордон.

– Сладких снов, – сказала Жаби.

– Спокойной ночи и сладких снов, – сказал Суне.

Гертруда ничего не сказала, потому что уже спала.

Гордон потушил свет и глубоко вздохнул. Что ни говори, а он устал.

Он лежал и думал об этом деле. Почти год тому назад голодный лис разорил мышиную норку, лишив крова целое маленькое семейство. Мама-мышь и все её детёныши разбежались кто куда. Удалось ли злодею поймать и съесть кого-то из них? Жаби, во всяком случае, уцелела. Она бежала со всех ног, бежала целый день.

Что было потом? Это Гордон знал. Жаби залезла на дерево и стащила орех, потому что умирала с голоду. А комиссар Гордон заметил её и закричал: «Стой, именем закона!»

Какой ужас – так обойтись с бедной мышкой, которая всю ночь бежала сквозь снег и ветер, спасаясь от ужасной катастрофы. Как это некрасиво с его стороны!

Но что же произошло с мамой? И с остальными пятнадцатью мышатами? С тех пор прошло немало времени. Остаётся лишь надеяться, что всё кончилось хорошо…

Гордон слышал, как два маленьких полицейских тихо посапывают во сне. И как Жаби вертится в своей постели. Не может уснуть, наверно.

– Жаби, может, съедим ещё по кексику? – прошептал Гордон. – Как насчёт клубничных корзиночек? Быстрее уснём.

Жаби резко села.

– Я должна идти, – сказала она. – Я должна спасти свою маму.

– Но ведь это случилось давным-давно! – возразил Гордон.

– Именно поэтому надо спешить ещё сильнее, – сказала Жаби.

– Но ты не можешь пойти на поиски одна!

– Могу, – сказала Жаби. – Я вообще-то комиссар.

– В таком случае я пойду с тобой! – сказал Гордон. – Но ведь на улице темно!

– У нас есть фонарики.

– Идёт дождь, – нашёлся Гордон.

– У нас есть непромокаемая одежда!

– Но кто позаботится о маленьких полицейских?

Гордон включил свет. И увидел, что Суне и Гертруда сидят в кроватях и слушают.

– Мы пойдём с вами! – сказала Гертруда. – Я уже отдохнула.

– Я тоже, – сказал Суне. – Я уже выспался.

Полицейские и маленькие полицейские быстро встали и оделись. Где плащи? Где зонтик? Скорее достать фонарики и фуражки!

Гертруда посмотрела на пистолет в стеклянном шкафчике.

– А пистолет возьмём? Панг, панг!

– Только не пистолет, – в один голос сказали Гордон и Жаби. – Пистолет нельзя брать никогда.

– Мм, ясно, – огорчилась Гертруда. – Возьму тогда свой рюкзачок.

Гордон снял с полки жестяные банки. Он попробовал запихнуть их в большой рюкзак, но банки не помещались. Тогда он просто высыпал в него всё их содержимое, схрумкав, пользуясь случаем, одну миндальную подушечку.

– Пожалуйста, давай скорее, – сказала Жаби. – Надо спешить.

И они поспешили. За порогом Гордон столкнулся с ежом, который направлялся в полицию.

– Ай, – сказал Гордон.

– Очень важное дело, – сказал ёж. – Я хочу подать заявление на зайца, который бежал слишком быстро и…

Гордон поднял руку.

– Не сейчас, – сказал он. – У нас срочная спасательная операция!

– Мы ищем маму! – пропищали Гертруда и Суне.

И полицейские гуськом устремились в тёмный лес. Ёж видел, что первой идёт Жаби с фонариком в руке. Луч прыгал по тропинке.

Потом шли малыши. У них были фонарики поменьше и один зонтик на двоих. Последним шёл Гордон с тяжёлым рюкзаком за плечами и громко кряхтел.

Хорошо, что с нами маленькие полицейские, думал он. Иначе бы Жаби учесала вперёд и я бы в жизни её не догнал.

Они шагали по большому лесу, потом тропинка побежала вверх и вывела их к горе.

– Всё правильно, – пропыхтел Гордон где-то сзади.

Они вышли из лесу. Деревья больше не защищали их, дождь лил как из ведра, а ветер подхватил зонтик, норовя унести маленьких полицейских прочь.

Но Гордон был намного тяжелее их, он взял зонтик, и дети, чтобы не промокнуть насквозь, пошли с ним рядом.

– Как трудно быть полицейским! – сказал Суне.

– И ещё я немного побаиваюсь привидений, которые живут здесь, на горе, – сказала Гертруда.

– Ага, я тоже, – сказал Суне.

И тогда Гордон крикнул Жаби, что они должны все вместе запеть весёлую полицейскую песню. О том, что надо всё время отважно идти вперёд. Шагай, шагай и никогда не унывай – вроде того. Не могла бы Жаби быстренько сочинить такую песенку?

Но Жаби думала только о своей маме и о том, что времени уже совсем в обрез, поэтому смогла придумать только такие строчки:

 
Топ, топ, топ и топ.
Топ, топ, топ и типети-топ.
 

Песню было легко запомнить и легко петь. Жаби запела первая, а маленькие полицейские подхватили своими писклявыми голосами. Гордон жужжал, как большой шмель.

На горе звучала очень красивая и утешительная песня.

Пропев её раз пятнадцать, они все почувствовали прилив смелости и бодрости. И вдруг подъём кончился.

– Мы наверху! – воскликнула Жаби. – А теперь вниз под горку, к морю!

Ветер подхватил зонтик, и он запрыгал по кочкам.

– Ничего, – сказал Гордон. – Скоро мы по-любому промокнем…

И они ещё раз спели песню, только теперь, под горку, она звучала быстрее.

 
Топ-топ, топ-топ, топ-топ, топ-топ,
типи-топ. Топ-топ, топ-топ, топ-топ,
топ-топ, топ-и-типети-топ.
 

Потом они спели её ещё пятнадцать раз. Но вот полицейские достигли подножия горы. Перед ними расстилалось море. Солнце вставало после долгого ночного пути. Дождь перестал, но им было уже всё равно, потому что они промокли насквозь. Вдалеке виднелся остров. На нём можно было различить ёлки, небольшую гору и, кажется, водопад.

Пещерный остров.