Электронная библиотека » Ульяна Соболева » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Остров Д. НеОн"


  • Текст добавлен: 26 января 2018, 15:20


Автор книги: Ульяна Соболева


Жанр: Ужасы и Мистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

ГЛАВА 1. Найса


Дети не должны видеть смерть и насилие. Дети должны расти в красивом мире без войн и убийств. Они не должны закрывать глаза своим мертвым матерям и часами сидеть у холодного трупа, напевая колыбельную и прижимая к себе потрепанного вязаного зайца. У детей должно быть детство. Они не должны становиться взрослыми под гнетом обстоятельств. Мама «ушла» от меня очень тихо. Она просто уснула и не проснулась. Мне не было страшно рядом с ней. Меня больше пугало, что кто-то войдет в наш дом, увидит её мертвой и вызовет службу зачистки, а мне не хотелось с ней расставаться. Не хотелось выпускать ее руку из своей и отдавать мою маму циничным, хладнокровным людям в странной одежде и противогазах. За окнами жутко верещала сирена, и прожекторы били в окна красным светом предупреждения об опасности. Это означало, что ОНИ прорвались в наш город, и теперь его уничтожат, как и все другие города, где появлялись меты*1.

Я знала, что мама умерла. Знала, потому что она сама сказала мне об этом перед тем, как принять красную жидкость из стеклянной ампулы. Потом, спустя годы, я пойму, почему она это сделала, а тогда я тихо плакала и не могла понять, зачем она так поступила со мной. Зачем оставила совсем одну.

Остров С, на котором кислородные маски стали повседневным атрибутом и частью жестокой реальности. Наш район уже давно оцепили черно-белыми полосатыми лентами с черепами и обнесли колючей проволокой. Как от прокаженных отгородились, словно мы сами виноваты в случившемся, и «чистым» надо держаться от нас подальше.

Я и не знала наш остров другим. С тех пор как помню себя, здесь уже не было деревьев, зелени и водоемов. Не летали бабочки, не пели птицы. Мертвый остров – так его называли по телевизору и говорили, что здесь не осталось живых людей, что всех уже давно эвакуировали. Грязная ложь.

Мы стали жертвами засекреченного правительственного эксперимента, о котором не должны были узнать на материке. А говоря простыми словами, на Острове С, под землей, где разрабатывалось оружие массового поражения, произошла утечка ядовитого элемента в питьевую воду. Люди мучительно умирали, болели жуткими болезнями. Целые районы сжигали под видом дезинфекции, а на самом деле там творилось нечто неподвластное человеческому разуму, нечто, с чем правительство не могло справиться. Беженцев расстреливали у КПП, топили катера и самодельные лодки, взрывали частные шатлы, территорию объявили мертвой зоной, а вскоре начали строить дамбу высотой с десятиэтажный дом, окружая остров непробиваемой стеной. Правительство боялось утечки яда в океан.

К нам в дом приехали спустя несколько часов, маму запаковали в пластиковый пакет и увезли на черной машине с белыми многоугольниками, а меня пытались поймать сеткой, как взбесившегося и опасного звереныша.

Я тогда сбежала от бригады чистильщиков, мне удалось выбраться из дома и спрятаться на городской свалке. Меня отловили спустя месяц. Все то время, что я жила на улице, напрочь исчезло из моей памяти, но ощущение дикого ужаса только от мысли об этом не покидало меня всю мою жизнь. Я не помнила, что именно видела, и не хотела вспомнить никогда. Только гнилостный запах разложившихся тел преследовал меня еще очень долго, а также странный звук

«Мммммсссссмммм» и хруст. Отвратительный хруст с мягким причмокиванием. Я часто слышала его во сне и просыпалась, обливаясь холодным потом.

После проверок оказалось, что моя кровь чистая от молекул вируса ВАМЕТ, это крайне удивило магистра научного центра. Просканировав чип у меня под кожей, они идентифицировали мою личность и сообщили обо мне отцу, которого я до этого видела только по телевизору, на фотографиях и в интернете.

Мама много рассказывала о нем. Она всегда была честной со мной. Возможно, та правда, которую она мне говорила, была слишком тяжелой и жестокой по отношению к маленькому ребенку, но я благодарна ей за то, что меня никогда не кормили лживыми сказками про погибшего отца и про аистов с капустой.

Я знала, что мой отец – адмирал элитного подразделения армии Свободной Республики, приближенный к императору, и что его связь с мамой была коротким служебным романом во время одного из визитов адмирала на Остров С. Я знала, что у него есть жена и сын, с которыми он часто мелькал на страницах газет. Я вырезала с них Ту Самую Женщину и приклеивала на её место изображения нас с мамой, любовалась, как прекрасно мы смотримся рядом с высоким, красивым мужчиной и мальчиком с яркими неоновыми глазами, а потом с ненавистью вырезала и его, оставляя только нас с отцом. Иногда я желала им смерти. Чтобы на их дом напали меты, и его сожгли в пепел, а отец тогда обязательно бы приехал к нам с мамой. Мне почему-то казалось, что это Та Самая Женщина и её сын (я всегда считала ЕГО только её сыном) запрещают отцу видеться и общаться с нами.

Как часто мы ищем самые нелепые оправдания тем, кого любим, пытаясь всячески сгладить их вину перед нами только для того, чтобы иметь личное право любить их дальше и не презирать себя за это.

Моя мама работала главврачом в секретной лаборатории Корпорации «СНЕГ»*2, а отец обеспечивал охрану и безопасность объекта в самом начале разработок сырья. Их связь длилась, пока объект не передали в полное ведомство Комитета, и отец не покинул Остров, чтобы вернуться к своей настоящей семье.

Настоящей….А мы никогда не были для него настоящими. Мы остались в прошлом, как незначительный эпизод его насыщенной и полной риска жизни, в которой для нас так и не нашлось места.

Мама сообщила ему о рождении дочери, он поздравил и исправно отчислял средства на мое содержание в обмен на её молчание. Она рассказывала, что отец очень известный и влиятельный человек, если бы они встретились на несколько лет раньше, возможно, у них бы что-то получилось. Я часто мечтала и представляла себе, что было бы, встреться они намного раньше, как я сидела бы у него на плечах во время военного парада на центральной площади, как пускала бы в небо воздушного змея и как держала бы его за руку. Он бы любил меня больше всех на свете и никогда бы не позволил нам жить на Острове С.

Только адмиралу армии Свободной Республики явно было не до случайной любовницы с её дочерью. Конечно, мама на мой День Рождения дарила мне подарки от них обоих. Она не подозревала, что я всегда вскрывала игрушки и, найдя внутри чип с логотипом одного из местных магазинов, отправляла игрушку в пластмассовый ящик и больше никогда к ней не прикасалась. Мама считала, что я равнодушна к ним, а я не пыталась её переубедить.

Но однажды нам пришла посылка с материка. В деревянном ящике, помимо каких-то бумаг и продуктов, лежал коричневый вязаный заяц. Я тогда еще не умела читать и не знала, что посылку Комитет прислал всем детям работников лаборатории перед очередными выборами. Я решила, что именно эту игрушку отправил мой отец. С тех пор я не расставалась с зайцем, назвала его Адмиралом и всюду таскала с собой.

Никогда не забуду, как сидела на белоснежном диване круглого кабинета, обвешанного картинами с изображением разных уголков материка и его островов, утопающих в зелени и цветах, детей, плескающихся в чистых водоёмах, улыбающихся, счастливых людей, и думала о том, что именно так, наверное, выглядит рай. Тогда за что нас с мамой заперли в аду и не давали оттуда выйти? Почему нас обрекли на страшную смерть? Ответов на эти вопросы я не узнаю еще очень долго.

Меня одели в короткое белое платьице, как и всех девочек здесь, и теперь я смотрела на стеклянную дверь, за которой Магистр Центра с противным именем Дера Дино, которую боялся весь персонал карантина, разговаривала с высоким мужчиной в военной форме с черными погонами. Сама она всегда напоминала мне лабораторную худосочную белую крысу с длинным носом, тоненькой косичкой на затылке и маленькими черными глазками, которые смешно увеличивались под толстыми стеклами ее круглых очков.

Когда отец вошел в кабинет, я не сводила с него настороженного взгляда, полного слепого обожания и теребила кружевную оборку платья. Он подошел очень близко и медленно присел на корточки. Долго смотрел мне в глаза, а я вдруг почувствовала, как в горле запершило и впервые за эти несколько дней пребывания в центре захотелось заплакать.

– Привет, Найса. Ты знаешь, кто я?

Я кивнула и потрогала пальцем его погоны с белыми многоугольниками, а потом посмотрела на него долгим взглядом и молча обняла за шею. Он слегка вздрогнул, осторожно прижал меня к себе, вместе со мной встал во весь рост и направился к двери. Он не обращал внимания на причитания Магистра Деры о том, что еще не все проверки окончены, что нужно выждать шестьдесят один день в карантине, и что еще не все бумаги оформлены. Я сильнее и сильнее прижималась к нему в страхе, что он отпустит, что оставит меня в этом здании вместе с другими детьми, подобранными на Острове С, и больше никогда не вернется за мной.

– У нее были личные вещи?

– Мы их отправили на уничтожение согласно уставу №241, – отчеканила Дера.

Я вздрогнула и почувствовала, как стало больно внутри. Очень-очень больно. Почти так же, как когда поняла, что мама больше не улыбнется мне. Наверное, так же чувствуют себя взрослые, когда лишаются в один момент всего, что им было дорого. Всего того, что являлось ими и определяло их место под солнцем в собственных глазах. В этот момент мне показалось, что меня саму отправили на уничтожение согласно какому-то указу.

– Адмирал, – тихо всхлипнула я отцу на ухо свое первое слово, и он, наверняка, почувствовал влагу на шее, потому что я беззвучно расплакалась. – Я хочу моего Адмирала. Они отобрали его.

Отец приподнял мое лицо за подбородок, долго смотрел мне в глаза, потом вытер слезы большим пальцем.

– Адмирал?

Я кивнула, а он улыбнулся уголком рта и повернулся к Дере.

– У нее была с собой какая-то кукла?

– Возможно, но контейнер с вещами вашей дочери уже доставлен в отсек «бета». Туда нет доступа.

– У вас есть десять минут вернуть игрушку.

– Запрещено! Вы же знаете, вещи могут носить бактерии ВАМЕТА.

– Десять минут. Ровно десять. На то чтобы не лишиться должности, не предстать перед судом Комитета и не отправится на Остров Д. И мы оба с вами прекрасно знаем за что.

Я же узнаю за что, спустя много лет. А тогда я и понятия не имела, что все мы, подобранные в мертвой зоне дети, оставлены в Научном центре для проведения секретных опытов, и что Дера подпольно занималась трансплантацией органов без ведома Корпорации и Комитета. Она торговала маленькими пациентами, как кусками мяса, обрекая их на страшную смерть. Моего зайца принесли очень быстро, я не знала, сколько времени прошло, но была уверена, что намного раньше установленного отцом промежутка. Наверное, именно в этот момент я поняла, что он полностью завоевал мою любовь и доверие. Да, у детей все намного проще, чем у взрослых. Дети ценят мелочи. Незначительные, несуразные и иногда абсурдные, но то, что является мелочью для взрослого – для ребенка может быть целой вселенной. Отец даже не подозревал, что вернул мне меня…продлил мою жизнь… я потеряю себя намного позже, но не в этот день и не по его вине.

Тогда я была счастлива, если вообще можно назвать счастливым семилетнего ребенка, потерявшего мать и месяц прожившего в окружении полного мрака, разложившихся трупов и чего-то настолько ужасного, что даже самые ярые реалисты назвали бы не иначе, как Злом..


Когда мы летели в правительственном шатле на материк, я поудобней устроилась в объятиях отца, наслаждаясь его запахом и шершавостью колючей щеки. Я – не знаю почему – вдруг спросила у него:

– Если бы мама не умерла, ты бы никогда не приехал за мной, да?

Темно-серые глаза сузились, и он погладил меня по голове, а я в этот момент подумала, что он самый красивый мужчина на свете.

– Приехал бы обязательно.

Мы оба знали, что он лжет, но я очень хотела верить, что это правда, а он на тот момент был так же уверен в своих словах, как и любой человек, которого сжирают угрызения совести.

Я держала отца за руку. Очень крепко. Мне было страшно войти в его красивый огромный дом, похожий на дворец. По сравнению с одинаковыми одноэтажными домиками работников лаборатории этот казался сказочным и ненастоящим. Я даже не представляла, что люди могут ТАК жить. Журчание воды в фонтанах завораживало, а шелест высокой зеленой травы заставлял в изумлении хлопать ресницами.

Я никогда в своей жизни не видела ничего подобного и теперь жалась к ноге отца и ежилась под любопытными взглядами прислуги.

Его НАСТОЯЩАЯ жена, такая же «ледяная», как и на снимках, приняла меня весьма доброжелательно, насколько вообще можно было принять ребенка женщины, с которой тебе изменял твой собственным муж. Она улыбалась мне, но в глазах я видела ту самую ненависть, которую испытывала и сама, когда смотрела на их счастливые фото. Она ревниво ищет во мне черты лица своего мужа, а я смотрю на неё и не понимаю, чем эта черноволосая ведьма с разукрашенным лицом и манерами снежной королевы оказалась лучше моей мамы.

А потом я впервые увидела брата в окружении других детей. Уже тогда он был лидером. Такое чувствуется инстинктивно. Власть ощущается на уровне подсознания. Мне кажется, её видно в каждом жесте, взгляде и манере говорить. Некоторые люди рождаются с ней в крови, а другие по принципу более слабых звеньев ощущают эту силу и примыкают к основному звену, как к магниту.

В этот же вечер я узнаю, что отец привез меня в свой дом как раз, когда его сын праздновал свое десятилетие. Я оказалась сомнительным подарком строптивому зарвавшемуся мальчишке, который не привык в своей жизни ни чем-либо делиться, ни в чем-либо себе отказывать.

Мальчик разглядывал меня пристально, как диковинное, но мерзкое насекомое, демонстративно сложив руки на груди. Его друзья бросали взгляды то на меня, то на него, скорее всего, ожидая реакции. Высокомерные поганцы, такие же, как и он. Но в самый первый раз, когда я увидела Мадана, я об этом не думала. Я вообще ни о чем не думала и с искренним детским восхищением смотрела на него, ощущая, как внутри что-то хаотично порхает, заставляя меня краснеть и смущенно опускать взгляд.

Никогда не видела таких чистых и красиво одетых детей на Острове С. Словно мы с ним из разных миров. Очень смуглый, с яркими неоново-зелеными глазами, похожими на молнии в секунду ослепительной вспышки, и иссиня-черными волосами – густыми и непослушными.

В темно-синем свитере, серых джинсах с многочисленными карманами и разноцветных кедах он настолько отличался от детей с моего Острова, что мне казалось, нас разделяет невероятная социальная пропасть необъятных размеров. После опостылевшего белого его одежда казалась мне слишком ослепительной, крутой и стильной.

Отец подтолкнул меня вперед, а мальчик брезгливо скривил губы и громко, отчетливо сказал, так чтобы все услышали:

– Где ты взял эту страшную гусеницу, папа? Если она мой подарок на День Рождения, то вы с мамой можете выбросить её на свалку, а мне привезти новый футбольный мяч.

Его друзья громко расхохотались, а у меня от обиды и ярости потемнело перед глазами.

– Мадан, познакомься – это твоя сестра Найса. Обними её.

– Я ненавижу гусениц, – упрямо пробормотал он и пошел по направлению к дому.


_____


*1 – мутанты далее будет раскрыто полнее (примечание автора)

*2 – Аббревиатура. Свободное Независимое Единое Государство (примечание автора).


ГЛАВА 2. Марана


Тряхнув головой, чтобы отогнать воспоминания, я открыла глаза, чувствуя, как ноют ушибленные ребра, и саднит разбитая губа. Казалось, я вросла в бетонный пол, на котором отсиживалась после последнего визита к офицеру Майлу. Он выбивал из меня признания методично и профессионально, я так же профессионально посылала его на хрен и, похоже, последний раз сильно достала. Он сорвался и пересчитал мне ребра своими квадратными ботинками с металлическими носками. Если бы не связанные руки и ноги, я бы выбила ему пару зубов, а так я могла только стоять на коленях, сплевывая кровь и радуясь тому, что Майл не отдал меня на растерзание другим заключенным. Такое часто практиковали, чтобы сломать наверняка. Ничто так не пригибает к земле и не превращает в грязь, как сексуальное насилие. Самый древний метод унизить женщину.

Стены карцера сдвинулись еще на несколько сантиметров, уже не оставляя места для ног, и я уперлась грязными подошвами высоких сапог в каменную кладку.

Порванные колготки обнажали счесанные колени, и, несмотря на то, что на мне были только короткий топ и юбка, едва прикрывающая зад, я умирала от жары.

В карцере намеренно отключили систему вентиляции и включили обогрев, «забыв» принести мне воды. Обливаясь потом и страдая от жуткой жажды, я старалась не думать об этом. Отключить чувства, как учил меня Джен. Я знала, что за мной наблюдают. Ждут срыва, паники, обычного психоза, который происходит с человеком, запертым в узком пространстве на долгое время. Только я не простой человек, меня учили выживать при любых обстоятельствах. Натаскивали, как зверя, долгими месяцами в самых невыносимых условиях, и жара далеко не самое страшное из них. Я не сдохну, даже если эти стены заставят меня стоять по стойке «смирно» месяцами. Они хотели знать имя заказчика. Проблема в том, что я и сама его не знала.

Те, кто заказывают такую важную персону, как делегат Конгресса, имеют достаточно денег, чтобы оплатить свою анонимность. Мне заплатили даже больше, чем я просила.

У воинов братства «Черного аспида» свой кодекс чести и свои правила. Именно поэтому нас единицы, и мы лучшие в своем деле. Я знала все методы воздействия на неразговорчивых в этом засекреченном бункере-тюрьме, где содержали особо опасных преступников. Следующим шагом, наверное, будет суд, на котором меня приговорят к смертной казни и четвертуют на главной площади перед зданием Конгресса. После Гражданской войны законы изменились. Переворот, унесший жизни сотни тысяч, вопреки надежде повстанцев усугубил и без того напряженную атмосферу на материке, ожесточил правительство и разделил его на секторы. Бунт жестоко подавили, а всех виновных казнили без суда и следствия. Среди них был и мой отец… Семьи бунтовщиков сослали в закрытые зоны и на острова, жестоко расправились даже со стариками и детьми. Император был безжалостен в своей мести Сопротивлению.

Если бы Майл знал, чья я дочь, меня бы разорвали на части. Но Найсы Райс уже не существовало. Она погибла несколько лет назад. Была казнена вместе с другими детьми мятежников, сожжена заживо на священном костре вместе с мачехой… А я… я стала никем и была никем, пока не появилась Марана.

Марана, которая ничего не чувствовала, никогда не плакала и убивала настолько хладнокровно, что ей могла бы позавидовать инквизиция материка. Марана, которая так нелепо прокололась на последнем заказе.

Я удивлялась, почему меня до сих пор не казнили.

Им что-то нужно. Потому что слишком долго возятся, слишком долго ломают, при этом все же не до конца. Бьют так, чтобы не загнулась, пытают так, чтобы не сдохла, и не насилуют… а ведь я заметила тот самый похотливый блеск в глазах Майла. Что-то подсказывало мне, что ему не разрешают. Пока. Я видела, как из его кабинета выносили несчастных с вырванными ногтями, раздробленными пальцами, растерзанных и зверски изнасилованных женщин с окровавленными ногами и лицами, заплывшими от побоев. Мне казалось, он специально показывает, что может случиться со мной, если я не начну говорить. Было ли мне страшно? Да. Не боятся только слабоумные.

Я раз сто перебрала каждый свой шаг, пытаясь понять, где я прокололась, и не находила ни одной ошибки, но где-то я её все же допустила. Джен, мой учитель, всегда говорил, что наемник может сделать только один промах в своей жизни. После этого ему стоит либо вспороть себе брюхо, либо сдохнуть от топора палача, но не проговориться.

Подыхать мне не хотелось. Я оказалась плохой ученицей, так и не рассталась с душой, не отпустила её, как того требовал Джен от своих учеников.

Нет, я не боялась смерти. Я несла её в себе с того самого момента, как она постучалась в моё сердце и убила маленькую, нежную Найсу Райс, которая верила в добро и любовь. Вместо неё родилось смертоносное чудовище Марана. Это имя дал мне Джен при посвящении, когда набивал мне на позвоночнике черную крылатую змею – знак принадлежности братству. Диковинная тварь жила на мне своей жизнью, и я так и не знала, является ли она частью Мараны, или это Марана часть этой самой змеи, которая, почуяв запах смерти, начинала извиваться вдоль моего позвоночника, а может быть, мне казалось, что извивается. Джен говорил, что в момент посвящения наши души слились, и теперь во мне душа Черного аспида, а мою собственную я должна отпустить. Религиозные бредни. Я не верила ни в одну из них. Мне нужно было от него только одно – научиться убивать и выживать.

Он учил нас раскрывать смерти объятия, а я уже давно слилась с ней в единое целое. У меня нет сердца. Оно было когда-то у Найсы, но она сгорела живьем, и я больше не слышу по ночам её крики агонии. Да, ей все еще бывает больно, а мне уже давно нет. Умеют ли мертвые плакать? Умеют. Они приходят по ночам и раздирают нам душу воспоминаниями. Я убиваю её снова, закапываю и утрамбовываю над ней землю…но ей удается иногда выбираться наружу и изводить меня проклятыми картинками из своего прошлого.

Я её ненавидела и боялась так же сильно, как многие боятся меня. Поэтому слова Джена пустой звук. И плевать на законы братства. Я живу по своим законам и по своим правилам.

Я сказала об этом наставнику перед тем, как отрезала ему и его змее головы. Еще неизвестно, у кого из нас была душа. Он научился доверять мне, а я не доверяла никому и никогда в своей новой жизни. Марана сама по себе. Для неё не существовало законов братства «Черного аспида», она получила всё, что ей было нужно, а потом замела следы, уничтожив своего учителя, который слишком много о ней знал, который и слепил из нее идеальную машину для убийств без жалости и угрызений совести. Я с ним расплатилась сполна.

Он приютил нищую оборванку, которая пришла в его убежище – худая и полумертвая от голода – и продала себя в братство, дав обет. Он ваял из неё смертоносное оружие, чтобы отправлять на те задания, которые может выполнить только женщина, и забирать почти весь её гонорар в казну «Аспида», а точнее – себе в карман. Джен надеялся купить паспорт республиканца и официально жить на материке без страха быть сосланным на один из вымирающих островов. Все его пафосные россказни о душе и чести воина братства не больше, чем сказки для наивных учеников-фанатиков. Когда я это поняла, то даже не разочаровалась. Я привыкла к тому, что в этом мире предают даже самые близкие и родные. Меня и мою семью уже предал тот, от кого я этого никогда не ожидала. А Джен был всего лишь наставником, который каждый раз рисковал нами на благо своих интересов. Я расчленила его труп и привезла в ящиках на свалку, оставив на съедение голодным бродячим псам-мутантам, а потом хладнокровно наблюдала, как они обгладывали его узкоглазое лицо, пока я грызла зеленое яблоко, сидя на одной из коробок с оригинальной надписью «благотворительная помощь».

Впрочем, рано или поздно он бы меня прикончил сам. Я всего лишь нанесла удар первой. Когда я выберусь отсюда, то заберу из тайника все его деньги и куплю себе еще одну новую жизнь…

Снова закрыла глаза, вспоминая, как надела парик с белоснежными волосами, как красила губы ярко-красной помадой, как натягивала чулки-сетку, кружевное черное белье, топ и короткую кожаную юбку. Именно такой хотел меня видеть клиент. Он даже прислал мне вещи и фотографию той, на кого я должна была быть похожа. Я убила его чисто и красиво. Без следов насильственной смерти, как учил нас Джен. Мне никогда не нужно было носить с собой оружие. Любой из предметов мог стать в моих руках смертоносным. Даже чайная ложка и моток ниток.

Пока делегат Лорн, распятый на постели с привязанными к спинке кровати шелковой веревкой руками, плотоядно смотрел на меня, дергая жирной задницей, призывая пососать короткий толстый «леденец у папочки» под пузом и пощекотать ему яйца, я думала о том, что этот паршивый извращенец утром зайдет в здание Конгресса и будет подписывать новые законы для Свободной Республики. Тогда как сам по ночам ездит в трущобы и трахает малолетних девочек в номере дешевого отеля, дрочит на детское порно в интернете и переодевает юных проституток в одежду своей падчерицы.

Оседлав его жирные ляжки, я засунула ему в горло поролоновый валик, подождала, пока он задохнется, достала паралон из глотки, любуясь посеревшим лицом делегата, и благополучно бросила свое «оружие» в камин. Только уйти не смогла. Как только я оделась, в номер ввалился вооруженный до зубов отряд тайной полиции. И обостренное змеиное чутье мне подсказывало, что кто-то с моей помощью убил сразу двух зайцев: и меня подставил, и с позором устранил делегата Лорна. Кто-то заманил Марану в ловушку. Если я права, то этот кто-то совсем скоро даст о себе знать.

И я не ошиблась. Лязгнул замок на железной двери, меня рывком подняли с пола и потащили по узким коридорам подземного бункера. Ушибленные ребра невыносимо болели, а вывернутые руки заломили мне за спину так, что в глазах темнело от боли.

На этот раз в небольшом стерильно-чистом кабинете почти без мебели меня не ждал офицер Майл. Стены сверкали идеальной стерильностью. Интересно, сколько раз в день с них смывают кровь и чьи-то мозги?

На стеклянном столе стоял поднос с аппетитным мясным рулетом, сладостями, фруктами и графин с холодным вином. Я стиснула челюсти, стараясь справиться с животным желанием наброситься на еду и питье. Меня не кормили с самого первого дня пребывания в карцере. Только в пищу могли подмешать что угодно, чтобы развязать мне язык и заставить мучиться от воздействия какого-нибудь хитросделанного яда.


ГЛАВА 3. Марана


Я села в мягкое кресло и закинула ноги на столешницу, скрестив руки на груди. Грязная подошва сапог рядом с белоснежными салфетками. Кондиционер работал во всю мощь, и от наслаждения я закатила глаза. Ненавижу жару. Ненавижу запах пота и липкость кожи. Холод проникал в поры, охлаждал пылающий мозг, и мне невероятно захотелось уснуть. По-настоящему. Вырубиться в этом удобном кресле хотя бы на полчаса, но я не могла позволить себе подобную роскошь ни в карцере, ни тем более здесь.

Смотрела на аппетитные булочки, и во рту беспощадно выделялась слюна. Боже! Я бы сейчас убила за глоток воды и кусок хлеба, но нельзя. Это такой же психологический ход, как и кондиционер после обжигающей духоты карцера. Меня пытаются расслабить. Черта с два. Сейчас я была напряжена и сосредоточена намного сильнее, чем на любом из допросов.

– Встань, мразь!

Усмехнулась, не оборачиваясь:

– И тебе здрасьте, офицер Майл. Скучал по мне, красавчик? Дрочил или трахал шлюх, чтобы расслабиться после нашей последней встречи?

С места я не сдвинулась.

– Вот же ж сука!

Он в два шага оказался возле меня и сгреб здоровенной ручищей мои волосы в кулак, дергая вверх, заставляя поморщиться.

– Отставить, офицер!

Я продолжала улыбаться. А вот и сам заказчик. И не кто-то там, а родной брат и личный советник Императора. Его вкрадчивый бархатный голос не перепутать ни с чьим. Каждый житель материка узнает его. Именно этим голосом нас уверяют, что Республике не грозит опасность, что последствия катастрофы на Острове С устранены, а отголоски восстания нам больше не страшны, так что все мы можем наслаждаться жизнью, которая принадлежит Родине и Императору. Императору, которого я ненавидела, и который убил моего отца.

– Оставьте нас одних.

– Но, господин Советник… она.

– Ничего не сделает. Слишком хочет жить. Верно, Марана?

– Верно, – весело ответила я и тряхнула грязными волосами, когда Майл убрал руку. – Она хочет. Она вообще много чего хочет.

– Желания имеют свойства исполняться, Мара. Считай, что я добрый волшебник и пришел сюда, чтобы превратить твою жизнь в сказку.

Я запрокинула голову на мягкую спинку и поудобней устроилась в кресле.

– В сказку? Никогда не любила сказки. Кошмары намного честнее.

Советник сел напротив, ухмыляясь уголком узкого рта и демонстративно разглядывая меня. С явным интересом. Не мужским, а каким-то едко-опасным интересом. Так обычно разглядывают товар, который требует больших вложений, и раздумывают, стоит ли оно того или нет.

– Ешь, еда не отравлена. Как ты понимаешь – ты мне нужна, иначе тебя бы уже давно превратили здесь в кусок гниющего, непотребного мяса, коим ты и являешься по своей сути.

Я, слегка прищурившись, посмотрела ему в глаза, а потом подумала, что так и есть – я ему нужна, иначе он не притащил бы сюда свою тощую хитрую задницу. А он нужен мне, иначе я убила бы его незамедлительно прямо сейчас. Например, десертной ложечкой, торчащей из вазочки с джемом.

Советник протянул мне горячую булочку, и я с наслаждением откусила кусок, застонав от удовольствия.

– Боже-е-е, это – ка-а-айф. – Отпила прямо из графина ледяного вина.

– Ты слишком эмоциональна для женщины-воина из братства «Аспида».

– А вы знали много женщин, состоявших в братстве?

Я набила полный рот и высматривала, что б еще такого съесть после того, как прожую булку с вареньем.

– Ни одной, – честно ответил он, продолжая меня рассматривать.

– Я бы не отказалась от шоколада, – пробормотала с полным ртом, делая еще один глоток вина.

– Шоколад надо заслужить.

– Интересно как?

– Например, для начала убрать грязные ноги со стола.

– Вам не нравятся мои ноги, Советник? Разве они не красивы? Или женские ноги вас не привлекают?

Я закинула ногу на ногу, и улыбка исчезла под седыми усами Советника, взгляд черных глаз стал непроницаемым. Нет, я не испугалась, сделалось любопытно, что это его так насторожило, или он стесняется своих нежно-голубых наклонностей, о которых и так всем известно?

– Красивые. В тебе все красивое, Мара. Ты прекрасно об этом знаешь. Это же твое основное оружие и приманка. Старик Джен не зря вложил в тебя немало средств. Идеальная шлюха, идеальная убийца. Именно поэтому ты мне подходишь.

За шлюху я могла бы сейчас убить его так быстро, что даже охрана за дверью не успела бы глазом моргнуть. Но тогда уже завтра меня бы разрезали на ровные части и оставили их гнить в сточной канаве или бросили бы псам, охраняющим здание Конгресса.

– Для чего подхожу?

– Очередной заказ. Ничего особенного.

Звучит слишком просто. Мне никогда не нравилось, если что-то звучало слишком просто – это всегда означало подвох.

– Если ничего особенного, то зачем вы здесь? Разве в Свободной Республике не хватает солдат-наемников, готовых выполнить любой приказ брата Императора?


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации