Книга: Гимн Лейбовицу - Уолтер Миллер-младший

Круг был широк, но все же это был круг.

Вот на обочине его дороги человечество вырастило города, большие и красивые. Вот оно развивается, изучает, познает. Получает запретные знания, строит оружие и бункеры, должные защитить от него. Но они не защищают или защищают не всех.

Старик идёт дальше.

Вот на развалинах рождается новая жизнь: человек, вышедший из бункера ищет себя в новом мире, на время находит и уходит в небытие на костре.

Старик идёт дальше.

Вот на кострище появляется обитель, в которой "человек из бункера" почитается как мученик. Юный послушник молится ему, почитает его, стареет с его именем в мыслях и погибает, пронзенный стрелой варвара там, где раньше стояли великие города.

Старик идёт дальше.

Вот обитель растет, "человек из бункера" уже считается святым, да и "монах, пронзенный стрелой" уже почитаем в обители и возможно его тоже ждёт канонизация. Варвары плодятся и размножаются, они считают себя человечеством, они хотят открыть, но не хотят признавать, что все уже открыли до них - и оттого они злы и жадны.

Старик идёт.

Вот человечество вернуло города, большие и красивые, но обитель стоит там же, где и восемнадцать веков назад... "Человек из бункера" перестал быть реальным хоть для кого-то. Уже нет никого, кто считал бы его реально жившим на этой земле. О "монахе, пронзенном стрелой" и вовсе забыли, хотя его кости, вместе с обломком той самой стрелы лежат в крипте обители. Старик знал их обоих, но кто его спросит? Кому он нужен? Старики не подходят для полетов к дальним звёздам, их место на земле. Или в ней.

Но дорога кольцевая. И старик идёт.

Поднято очень много острых и интересных тем.

Глупость людей несведущих, которые найдя список покупок готовы считать его святыней, в которой они и не виноваты – знаний не хватает. Это забавляет, умиляет и печалит одновременно. Монах может восхищаться и почитать за святыню обычную копировальную бумагу, вообще не отдавая себе отчет, что именно держит в руках.

Жизнь человека, потраченная на расшифровку пяти страниц. С одной стороны – кажется, бесполезно, но с другой – именно в этих пяти страницах и могут быть заключены самые важные строчки о бытие, как знать.

А самая главная глупость заключается в том, что они эти знания, которые так бережно хранили, которые за них готовы расшифровать, перевести и разжевать понятным языком, отвергают. И автор так тонко нам это передает – сначала показывает монаха, который пытается воспроизвести изобретение прошлого. И так и эдак – и через действия, и через персонажей (библиотекарь – прекрасен в своем брюзжании и своем бою за ему одному ведомую идею). Потом встречаешь недопонимание уже напрямую. Читаешь это и думаешь – блин, да что за бред, вы же чуть ли не в каменном веке, у вас есть только один шанс выбраться и вырваться вперед, хватайтесь за него! Их единственный аргумент – в прошлый раз эти знания привели к катастрофе. Пф, да что угодно может привести к катастрофе, в неумелых руках и огонь будет не светом, а всепоглощающим пламенем.

Чуть ли сам не мотивируешься от восторга тех, кто все-таки умудряется собрать крупицы в какие-то подобия знаний. Самому хочется пойти учебник почитать.

Чем дальше читаешь, тем сильнее задумываешься понимаешь – а что, если они правы? И вот тут-то перед тобой и предстает пропасть этого вопроса. Ответа на него лично я для себя так и не нашел.

В научной фантастике есть такой сюжет, когда добрые инопланетяне дарят землянам необыкновенные технологии, а люди из-за своей глупости или недостаточной развитости используют эти знания во вред, что обычно приводит к уничтожению цивилизации. В реальности людям не нужно никакого внеземного вмешательства и инопланетных чудес, мы прекрасно справляемся своими умеренно развитыми силами.

Книга «Гимн Лейбовицу» – это печальная ода человечеству, которое выжило после ядерной катастрофы, возродилось из руин и в те же руины обратилось. Здесь нет описаний жутких монстров и мутантов, подробностей выживания в радиационных убежищах и другого постапокалиптического антуража. События разворачиваются спустя долгие десятилетия после кровавого Упрощения, стершего с лица земли остатки знаний и ученых, которых сделали козлами отпущения, виновными в конце света. Цивилизация пребывает в упадке, миром правят простаки и варвары, а последним оплотом грамотности становятся религиозные общины и монастыри. Уолтер Миллер-младший показывает нам три поворотные точки в новейшей истории будущего.

Действие всех трех частей «Гимна» происходит в аббатстве Лейбовица, задачей которого является сбор и хранений научных Реликвий прошлого. В первой части «Fiat Homo» или «Да будет человек» знание в своем упадке достигло такого дна, что уже никто не понимает содержания охраняемых памятников науки. Ядерный взрыв считается Огненным потопом, Радиация – это страшный демон из ада, а Алгебра из строгой и простой науки превратилась в богословский предмет. Ну вроде бы можно выдохнуть, цель кровавого Упрощения достигнута. Никаких предпосылок к возрождению знаний прежнего уровня нет, кроме каких-то робких надежд на то, что в будущем появится Великий Интегратор и соединит осколки Реликвий в единое целое. Среди этой безнадеги автор очень изящно показывает идею, что для воскрешения науки не нужен никакой сверхразум, нужен простой Человек. Например, такой как брат Френсис. Он не ученый, не святой, а наивный послушник, который подвержен самым обычным человеческим порокам. Но именно он становится предвестником новой эпохи, потому что имеет несколько важных для ученого качеств: любопытство, упорство и место для сомнений. Благодаря любопытству и счастливой случайности Френсис смог раздобыть документы, принадлежавшие тому самому Лейбовицу. Каждое робкое «мне кажется» брата Френсиса, этот кроткий и бессознательный бунт против строгих догматов, прибавляет седых волос аббату Аркосу и становится поводом к очередному тесному общению ягодиц послушника с линейкой из гикори. Кроме того, аббат рассмотрел в своем непутевом чаде еще и тщеславие, которое также упорно выкорчевывал злополучной линейкой. Откуда бы взяться тщеславию? Оно неизбежно возникает в человеке, который соприкоснулся с таинством открытия, что и произошло с Френсисом в Убежище. Тщеславие возникает ровно в тот короткий миг восторга и торжества, когда человек, решив какую-то задачу, восклицает «Я нашел! Я понял! Эврика!» и понимает, что он чего-то в этой жизни стоит. Именно это грешное чувство подталкивает людей к поиску новых знаний и совершению новых открытий. Ну и только благодаря своему упорству брат Френсис смог пережить семь лет мучительных обетов в пустыне и сохранить трогательную и необъяснимую привязанность к таинственному «Расчету цепи» Лейбовица. Конечно же, постичь изначальный смысл чертежа ни Френсису, ни кому-нибудь еще не удается. Но тут, как и для самурая, важна не конечная цель, а путь, который так или иначе ведет к развитию нового думающего человека, и это развитие не остановить ни строгими запретами, ни линейкой из гикори.

Уже во второй части, которая символично называется «Да будет свет», спустя несколько веков монахи ордена Лейбовица самостоятельно создают динамо-машину и зажигают электрические лампы над Реликвиями, которые столько времени находились во мраке. В это время знание становится системой и появляется наука. Больше никто не стесняется иметь свое мнение, создавать новые теории и опровергать старые. Аббат Пауло предчувствует, что грядет новый мир, он страшится этого, но понимает неизбежность происходящего, что, конечно, не мешает ему твердо руководить аббатством и пресекать совсем уж откровенную ересь. С момента находки «Расчета» Лейбовица, этого призрака электрической цепи, до открытия электричества и электрона прошло шестьсот лет, еще немного и до расщепления атома (а там и создания ядерного оружия) рукой подать.

Если во времена аббата Пауло только намечается тенденция к ослабеванию влияния церкви на жизнь общества, то в третьей части романа «Да будет воля твоя» это явление достигает своего максимума. Новый высокотехнологичный мир снова стоит на пороге ядерной катастрофы, пройдет еще мгновение, и он снова исчезнет в адском пламени. Большинство не ищет спасения или утешения в религии, а люди, пострадавшие от ядерного взрыва, выбирают милосердную эвтаназию. Отец Зеркис, который теперь стоит во главе аббатства Лейбовица, пытается делать все что в его силах. Он не может спасти телесное воплощение людей и борется как может за их души, отговаривая от добровольного ухода из жизни и исповедуя двухголовую старушку-мутанта в последние секунды перед новым ядерным ударом. Зеркис подготовил экипаж космического корабля, который повезет драгоценные Реликвии, ростки веры и человечности на другую планету, потому что для этой надежды уже нет.

И все же Реликвии улетят на корабле! Проклятие?.. […] Это не проклятие, а знание, – если человек не обратит его во зло, как обратил во зло накануне огонь…

В этой цитате и заключается основной посыл книги – знание и наука сами по себе не несут зла, не являются проделками дьявольских сил, это инструмент, с помощью которого, можно сделать мир лучше, а можно и уничтожить. Как показывает финал романа, за тысячу лет можно возродить науку с нуля, можно пройти путь от племен варваров до космических полетов, но нельзя научиться нести ответственность за свои действия, нельзя научиться любви и милосердию. И прогресс, и религия потерпели неудачу на пути воспитания нового человека. Даже опираясь на опыт древних, люди все равно умудрились наступить на те же грабли и заживо сгореть на костре, который разожгли собственными руками.

В итоге «Гимн Лейбовицу» мне очень понравился, он написан ярко и немного иронично. Все герои романа очень настоящие, они живут и страдают так, что собственные крохи радости и надежд разбиваются о могучий писательский талант Миллера-младшего. А острая злободневность книги – это очередной повод задуматься о будущем, которого у нас, в отличие от грифов и акул, может и не быть.

Огненный потоп – это ядерная война, уничтожившая практически все население. Остатки человечества во всем посчитали виноватыми ученых, а потому принялись уничтожать все, что имело отношение к науке, к сложной технике, а через несколько поколений убить могли и за то, что человек умеет читать. В это же время ученый Исаак Лейбович принимает католичество и основывает орден, миссией которого является сохранение как можно большего количества информации. Они сохраняли книги. В первой части романа повествование идет спустя шесть веков после Огненного потопа. На протяжении всего этого времени монахи ордена блаженного Лейбовича исправно несут службу: хранят книги, переписывают их, так как книги имеют свойства рассыпаться от времени, или множат для продажи. За окнами страдающее Средневековье, только с мутантами – наследство ядерной войны. Монахи, проделывая свою работу и исправно служа ордену, практически не понимают смысла большей части книг. Что такое транзисторная система управления, если источник света – это свечи, а транспорт – ослик? Во второй части, спустя еще шестьсот лет начинается Возрождение. Вновь изобретены лампочка и генератор постоянного тока. Из архивов достаются все больше книг и все больше людей интересуются ими. Да и не только, своя собственноручная наука тоже имеет место быть. И это все на фоне сражений за территории и раскола церкви. В третьей части спустя очередные шестьсот, мир очень похож на наш. Поделился только на два огромных государства, а еще им доступны космические путешествия дальше Солнечной системы и атомное оружие. Догадайтесь, что началось? Но это все на фоне, а главной темой была эвтаназия vs религия. История циклична, автор всячески пытается это показать сквозь все три части. Тут не так важны персонажи, скорее они инструменты для передачи конфронтации учения и мрака, в каких бы ипостасях они не представали в каждой из частей. Сегодня книги о ядерном постапокалипсисе читаются с большей тревожностью или неизбежностью, и так что же автор хотел донести? Развитие неотвратимо приведет к уничтожению? История циклична настолько, что от этого не избавит даже Огненный потоп? Всегда будут те, для кого власть будет важнее всего остального? Перед самым новым апокалипсисом Землю покинул корабль с поселенцами и избранными членами ордена Лейбовича с Книгой Памяти. У них есть шанс возродить человечество и сохранить все его достижения. Может, новый виток истории приведет к другому финалу. А есть ли такой шанс у нас?

Когда в какой-то стране не остается совести, чести и достоинства, некому бросить клич: «I don't need no walls around me», а того, кто поет «Я не знаю зачем и кому это нужно» забрасывает тухлыми помидорами толпа, вполне возможна ситуация, когда ракеты покинут свои шахты и подводные лодки под аплодисменты. И тогда, в той самой бывшей стране, наш выживший в постапокалиптической пустыне потомок встретиться с вечным жидом, и имя его будет не Агасфер, а Лазарь. Тот самый Лазарь, которого воскресил Христос, чтобы он мог бродить по земле и записывать в свою книжечку людей, которые одобряют насилие против человечности. В Откровении Иоанна Богослова говорится, что на великом суде открыты будут книги, одна из них книга жизни, но другая (об этом апостол не упоминает) будет вот эта самая книжечка Лазаря, и те, кого в ней нет, попадут в рай, а остальные не будут достойны даже чистилища. Ибо зачем нужен Ад, если там не будет сторонников войны? Так вот, Лазарь и наш потомок встретятся, и Лазарь скажет: «Собственное уничтожение – оно не связано со знанием или невежеством, это скорее вопрос этики и пагубного желания власти». И мы, пока на нас не падают ядерные бомбы, можем, конечно, иметь свои собственные взгляды и убеждения, и быть не согласны с этим тезисом. А дальше все равно будет поздно.

В трех частях книги автор через монастырскую жизнь нам показывает срез многовековой истории человечества от одной ядерной войны до другой, с мифическим чудовищем по имени «радиация», со священными чертежами Лейбовица, с изъеденной червями статуей святого, с людьми прошедшими длинный путь от дикости естественной и наивной до дикости высокоцивилизованной. И мы, как читатели, приветствуем хранителей знания из монастыря, но так и не можем им простить страданий безвинного ребенка, которого аббат, обрекает на самые мучительные страдания, не допуская эвтаназии. В небо взлетает космический корабль, и увозит с собой будущее человечества, но вот только, зная какие люди по природе своей, очевидно, что однажды в этом будущем случится новый ядерный апокалипсис.

Когда-то я, уставший от лжи и полуправды, несущихся со всех сторон, и даже, как говорил великий сумасшедший Фрэнки, по последней моде – сверху, желал ядерной бомбы, но личной, только для меня, я вообще индивидуалист, а может в чем-то и эгоист. И вот сегодня, когда количество лжи стало невыносимым, а надпись «Миру – мир» сбрасывают с крыши, я несмотря на то, что атеист, готов молиться святому Лейбовицу и использовать в рецензии христианские метафоры, лишь бы человечество перестало глядеть в небо на крест или инверсионный след бомбардировщика, а поглядело бы в самих себя, и не увидело бы там врагов. И я больше не хочу ядерного взрыва даже индивидуального, я объявляю свой дом (на двор или город даже не замахиваюсь) безъядерной зоной.