Книга: Гимн Лейбовицу - Уолтер Миллер-младший

Поднято очень много острых и интересных тем.

Глупость людей несведущих, которые найдя список покупок готовы считать его святыней, в которой они и не виноваты – знаний не хватает. Это забавляет, умиляет и печалит одновременно. Монах может восхищаться и почитать за святыню обычную копировальную бумагу, вообще не отдавая себе отчет, что именно держит в руках.

Жизнь человека, потраченная на расшифровку пяти страниц. С одной стороны – кажется, бесполезно, но с другой – именно в этих пяти страницах и могут быть заключены самые важные строчки о бытие, как знать.

А самая главная глупость заключается в том, что они эти знания, которые так бережно хранили, которые за них готовы расшифровать, перевести и разжевать понятным языком, отвергают. И автор так тонко нам это передает – сначала показывает монаха, который пытается воспроизвести изобретение прошлого. И так и эдак – и через действия, и через персонажей (библиотекарь – прекрасен в своем брюзжании и своем бою за ему одному ведомую идею). Потом встречаешь недопонимание уже напрямую. Читаешь это и думаешь – блин, да что за бред, вы же чуть ли не в каменном веке, у вас есть только один шанс выбраться и вырваться вперед, хватайтесь за него! Их единственный аргумент – в прошлый раз эти знания привели к катастрофе. Пф, да что угодно может привести к катастрофе, в неумелых руках и огонь будет не светом, а всепоглощающим пламенем.

Чуть ли сам не мотивируешься от восторга тех, кто все-таки умудряется собрать крупицы в какие-то подобия знаний. Самому хочется пойти учебник почитать.

Чем дальше читаешь, тем сильнее задумываешься понимаешь – а что, если они правы? И вот тут-то перед тобой и предстает пропасть этого вопроса. Ответа на него лично я для себя так и не нашел.

В научной фантастике есть такой сюжет, когда добрые инопланетяне дарят землянам необыкновенные технологии, а люди из-за своей глупости или недостаточной развитости используют эти знания во вред, что обычно приводит к уничтожению цивилизации. В реальности людям не нужно никакого внеземного вмешательства и инопланетных чудес, мы прекрасно справляемся своими умеренно развитыми силами.

Книга «Гимн Лейбовицу» – это печальная ода человечеству, которое выжило после ядерной катастрофы, возродилось из руин и в те же руины обратилось. Здесь нет описаний жутких монстров и мутантов, подробностей выживания в радиационных убежищах и другого постапокалиптического антуража. События разворачиваются спустя долгие десятилетия после кровавого Упрощения, стершего с лица земли остатки знаний и ученых, которых сделали козлами отпущения, виновными в конце света. Цивилизация пребывает в упадке, миром правят простаки и варвары, а последним оплотом грамотности становятся религиозные общины и монастыри. Уолтер Миллер-младший показывает нам три поворотные точки в новейшей истории будущего.

Действие всех трех частей «Гимна» происходит в аббатстве Лейбовица, задачей которого является сбор и хранений научных Реликвий прошлого. В первой части «Fiat Homo» или «Да будет человек» знание в своем упадке достигло такого дна, что уже никто не понимает содержания охраняемых памятников науки. Ядерный взрыв считается Огненным потопом, Радиация – это страшный демон из ада, а Алгебра из строгой и простой науки превратилась в богословский предмет. Ну вроде бы можно выдохнуть, цель кровавого Упрощения достигнута. Никаких предпосылок к возрождению знаний прежнего уровня нет, кроме каких-то робких надежд на то, что в будущем появится Великий Интегратор и соединит осколки Реликвий в единое целое. Среди этой безнадеги автор очень изящно показывает идею, что для воскрешения науки не нужен никакой сверхразум, нужен простой Человек. Например, такой как брат Френсис. Он не ученый, не святой, а наивный послушник, который подвержен самым обычным человеческим порокам. Но именно он становится предвестником новой эпохи, потому что имеет несколько важных для ученого качеств: любопытство, упорство и место для сомнений. Благодаря любопытству и счастливой случайности Френсис смог раздобыть документы, принадлежавшие тому самому Лейбовицу. Каждое робкое «мне кажется» брата Френсиса, этот кроткий и бессознательный бунт против строгих догматов, прибавляет седых волос аббату Аркосу и становится поводом к очередному тесному общению ягодиц послушника с линейкой из гикори. Кроме того, аббат рассмотрел в своем непутевом чаде еще и тщеславие, которое также упорно выкорчевывал злополучной линейкой. Откуда бы взяться тщеславию? Оно неизбежно возникает в человеке, который соприкоснулся с таинством открытия, что и произошло с Френсисом в Убежище. Тщеславие возникает ровно в тот короткий миг восторга и торжества, когда человек, решив какую-то задачу, восклицает «Я нашел! Я понял! Эврика!» и понимает, что он чего-то в этой жизни стоит. Именно это грешное чувство подталкивает людей к поиску новых знаний и совершению новых открытий. Ну и только благодаря своему упорству брат Френсис смог пережить семь лет мучительных обетов в пустыне и сохранить трогательную и необъяснимую привязанность к таинственному «Расчету цепи» Лейбовица. Конечно же, постичь изначальный смысл чертежа ни Френсису, ни кому-нибудь еще не удается. Но тут, как и для самурая, важна не конечная цель, а путь, который так или иначе ведет к развитию нового думающего человека, и это развитие не остановить ни строгими запретами, ни линейкой из гикори.

Уже во второй части, которая символично называется «Да будет свет», спустя несколько веков монахи ордена Лейбовица самостоятельно создают динамо-машину и зажигают электрические лампы над Реликвиями, которые столько времени находились во мраке. В это время знание становится системой и появляется наука. Больше никто не стесняется иметь свое мнение, создавать новые теории и опровергать старые. Аббат Пауло предчувствует, что грядет новый мир, он страшится этого, но понимает неизбежность происходящего, что, конечно, не мешает ему твердо руководить аббатством и пресекать совсем уж откровенную ересь. С момента находки «Расчета» Лейбовица, этого призрака электрической цепи, до открытия электричества и электрона прошло шестьсот лет, еще немного и до расщепления атома (а там и создания ядерного оружия) рукой подать.

Если во времена аббата Пауло только намечается тенденция к ослабеванию влияния церкви на жизнь общества, то в третьей части романа «Да будет воля твоя» это явление достигает своего максимума. Новый высокотехнологичный мир снова стоит на пороге ядерной катастрофы, пройдет еще мгновение, и он снова исчезнет в адском пламени. Большинство не ищет спасения или утешения в религии, а люди, пострадавшие от ядерного взрыва, выбирают милосердную эвтаназию. Отец Зеркис, который теперь стоит во главе аббатства Лейбовица, пытается делать все что в его силах. Он не может спасти телесное воплощение людей и борется как может за их души, отговаривая от добровольного ухода из жизни и исповедуя двухголовую старушку-мутанта в последние секунды перед новым ядерным ударом. Зеркис подготовил экипаж космического корабля, который повезет драгоценные Реликвии, ростки веры и человечности на другую планету, потому что для этой надежды уже нет.

И все же Реликвии улетят на корабле! Проклятие?.. […] Это не проклятие, а знание, – если человек не обратит его во зло, как обратил во зло накануне огонь…

В этой цитате и заключается основной посыл книги – знание и наука сами по себе не несут зла, не являются проделками дьявольских сил, это инструмент, с помощью которого, можно сделать мир лучше, а можно и уничтожить. Как показывает финал романа, за тысячу лет можно возродить науку с нуля, можно пройти путь от племен варваров до космических полетов, но нельзя научиться нести ответственность за свои действия, нельзя научиться любви и милосердию. И прогресс, и религия потерпели неудачу на пути воспитания нового человека. Даже опираясь на опыт древних, люди все равно умудрились наступить на те же грабли и заживо сгореть на костре, который разожгли собственными руками.

В итоге «Гимн Лейбовицу» мне очень понравился, он написан ярко и немного иронично. Все герои романа очень настоящие, они живут и страдают так, что собственные крохи радости и надежд разбиваются о могучий писательский талант Миллера-младшего. А острая злободневность книги – это очередной повод задуматься о будущем, которого у нас, в отличие от грифов и акул, может и не быть.

Огненный потоп – это ядерная война, уничтожившая практически все население. Остатки человечества во всем посчитали виноватыми ученых, а потому принялись уничтожать все, что имело отношение к науке, к сложной технике, а через несколько поколений убить могли и за то, что человек умеет читать. В это же время ученый Исаак Лейбович принимает католичество и основывает орден, миссией которого является сохранение как можно большего количества информации. Они сохраняли книги. В первой части романа повествование идет спустя шесть веков после Огненного потопа. На протяжении всего этого времени монахи ордена блаженного Лейбовича исправно несут службу: хранят книги, переписывают их, так как книги имеют свойства рассыпаться от времени, или множат для продажи. За окнами страдающее Средневековье, только с мутантами – наследство ядерной войны. Монахи, проделывая свою работу и исправно служа ордену, практически не понимают смысла большей части книг. Что такое транзисторная система управления, если источник света – это свечи, а транспорт – ослик? Во второй части, спустя еще шестьсот лет начинается Возрождение. Вновь изобретены лампочка и генератор постоянного тока. Из архивов достаются все больше книг и все больше людей интересуются ими. Да и не только, своя собственноручная наука тоже имеет место быть. И это все на фоне сражений за территории и раскола церкви. В третьей части спустя очередные шестьсот, мир очень похож на наш. Поделился только на два огромных государства, а еще им доступны космические путешествия дальше Солнечной системы и атомное оружие. Догадайтесь, что началось? Но это все на фоне, а главной темой была эвтаназия vs религия. История циклична, автор всячески пытается это показать сквозь все три части. Тут не так важны персонажи, скорее они инструменты для передачи конфронтации учения и мрака, в каких бы ипостасях они не представали в каждой из частей. Сегодня книги о ядерном постапокалипсисе читаются с большей тревожностью или неизбежностью, и так что же автор хотел донести? Развитие неотвратимо приведет к уничтожению? История циклична настолько, что от этого не избавит даже Огненный потоп? Всегда будут те, для кого власть будет важнее всего остального? Перед самым новым апокалипсисом Землю покинул корабль с поселенцами и избранными членами ордена Лейбовича с Книгой Памяти. У них есть шанс возродить человечество и сохранить все его достижения. Может, новый виток истории приведет к другому финалу. А есть ли такой шанс у нас?

Когда в какой-то стране не остается совести, чести и достоинства, некому бросить клич: «I don't need no walls around me», а того, кто поет «Я не знаю зачем и кому это нужно» забрасывает тухлыми помидорами толпа, вполне возможна ситуация, когда ракеты покинут свои шахты и подводные лодки под аплодисменты. И тогда, в той самой бывшей стране, наш выживший в постапокалиптической пустыне потомок встретиться с вечным жидом, и имя его будет не Агасфер, а Лазарь. Тот самый Лазарь, которого воскресил Христос, чтобы он мог бродить по земле и записывать в свою книжечку людей, которые одобряют насилие против человечности. В Откровении Иоанна Богослова говорится, что на великом суде открыты будут книги, одна из них книга жизни, но другая (об этом апостол не упоминает) будет вот эта самая книжечка Лазаря, и те, кого в ней нет, попадут в рай, а остальные не будут достойны даже чистилища. Ибо зачем нужен Ад, если там не будет сторонников войны? Так вот, Лазарь и наш потомок встретятся, и Лазарь скажет: «Собственное уничтожение – оно не связано со знанием или невежеством, это скорее вопрос этики и пагубного желания власти». И мы, пока на нас не падают ядерные бомбы, можем, конечно, иметь свои собственные взгляды и убеждения, и быть не согласны с этим тезисом. А дальше все равно будет поздно.

В трех частях книги автор через монастырскую жизнь нам показывает срез многовековой истории человечества от одной ядерной войны до другой, с мифическим чудовищем по имени «радиация», со священными чертежами Лейбовица, с изъеденной червями статуей святого, с людьми прошедшими длинный путь от дикости естественной и наивной до дикости высокоцивилизованной. И мы, как читатели, приветствуем хранителей знания из монастыря, но так и не можем им простить страданий безвинного ребенка, которого аббат, обрекает на самые мучительные страдания, не допуская эвтаназии. В небо взлетает космический корабль, и увозит с собой будущее человечества, но вот только, зная какие люди по природе своей, очевидно, что однажды в этом будущем случится новый ядерный апокалипсис.

Когда-то я, уставший от лжи и полуправды, несущихся со всех сторон, и даже, как говорил великий сумасшедший Фрэнки, по последней моде – сверху, желал ядерной бомбы, но личной, только для меня, я вообще индивидуалист, а может в чем-то и эгоист. И вот сегодня, когда количество лжи стало невыносимым, а надпись «Миру – мир» сбрасывают с крыши, я несмотря на то, что атеист, готов молиться святому Лейбовицу и использовать в рецензии христианские метафоры, лишь бы человечество перестало глядеть в небо на крест или инверсионный след бомбардировщика, а поглядело бы в самих себя, и не увидело бы там врагов. И я больше не хочу ядерного взрыва даже индивидуального, я объявляю свой дом (на двор или город даже не замахиваюсь) безъядерной зоной.

Очень страшно.

Читать такую книгу очень тяжело. Вся наша культура мыслит себя от войны до войны; наши учебники мало говорят о мирных днях, помечая историю вехами сражений; наши самые выдающиеся произведения говорят о днях битв; наши праздники – дни поминовения. С детства мы привыкли задаваться вопросом – насколько мы готовы к новой войне.

Не готовы.

Но нас научат.

«Доводилось видеть, как кое-кто размахивает окровавленными одеждами, и слышать отдельные вопли о всеобъемлющей мести. Ярость эта глупа, поскольку преступление уже совершено и умопомешательство по-прежнему правит миром, но ни одна из сторон не хочет тотальной войны. Система обороны находится в боевой готовности. Генеральный штаб издал оповещение, которое можно считать едва ли не призывом, что мы не пойдем на применение самого страшного вида оружия, если и Азия воздержится от его использования. Но далее идет следующий текст: «Если же они все-таки пустят в ход грязное ядерное оружие, мы ответим им так и с такой силой, что в течение тысячелетий в Азии не сможет жить ни одно живое существо».»

Всегда есть те, кто точно знает, что мы должны чувствовать, что должны думать, кого ненавидеть, против кого дружить.

«В чем истина? — тихо спросил он. — Чему верить? Или это вообще неважно? Когда на массовые убийства отвечают массовыми же убийствами, на насилие насилием, на ненависть ненавистью, тогда нет больше смысла в выяснении того, чей меч больше залит кровью. Зло плодит только зло. Есть ли какое-то оправдание нашей «полицейской акции» в космосе? Откуда нам знать? Конечно, нет никакого оправдания тому, что сделали они. Мы знаем только то, что нам говорят, и мы пленники этих слов. Их радио должно говорить лишь то, что меньше всего огорчит их правительство, наше сообщает лишь то, что приятно слушать нашей патриотической самоуверенной черни, а это, по какому-то странному совпадению, именно то, что правительство хочет нам сообщить — и в чем же разница?»

Единственный способ не поддаваться этому неумолчному влиянию, вечному прессингу отретушированных новостей, постоянной накрутке пропаганды, который предлагает Уолтер Миллер – добровольное отшельничество. В пучине политических дрязг, в которых невзирая на уровень развития цивилизации – будь она сброшена с пьедестала технологического развития в средневековую отсталость постапокалипсиса или раскрутила свой личный маховик времени до межзвездных путешествий – погрязают и Церковь, и правители держав*, и дипломаты, и даже ученые, единственные, кто сохраняет ясность мыслей и знания об утраченном рае – монахи, удалившиеся в отдаленную обитель.

«Любой, кто превозносит какой-то народ или государство в любой его форме, или носителя власти… любой, кто ставит символы власти выше общепринятых ценностей бытия и обожествляет их до идолоподобного образа, разрушает и искажает миропорядок, задуманный и созданный Богом…»

Они в этой книге – символ интеллигенции, человека знания. Опять, как в настоящем Средневековье люди науки и искусства, те, кому необходимо научиться читать, чтобы чувствовать себя человеком, даже больше, чем человеком – подобием Господа – прибегают к защите стен монастырей, чтобы уберечь свою жизнь от черни.

«...после Потопа, после дождей, чумы, сумасшествия, смешения языков, ярости и гнева — после всего началось кровопускание Очищения, когда остатки человечества разрывали по кускам других, кто тоже остался, убивали правителей, ученых, вождей, инженеров и всех прочих, о ком те, кто вел обезумевшие толпы, говорили, что такой-то заслужил смерть — он способствовал превращению Земли в то, чем она стала сейчас. В глазах этих толп ничто не вызывало большей ненависти, чем человек с признаками учености, сначала потому, что они служили принцам, а затем из-за того, что отказались присоединиться к вакханалии кровопускания и пытались противостоять толпам, окрестив их участников «простаками, жаждущими крови».»

В глазах автора человек, осознающий опасность, к которой бредет, словно измученный пилигрим, человечество, - всегда противостоит толпе, обезумевшему миру «простаков», не дающих себе труда задуматься над причинами и последствиями событий.

«Ибо невежество правит миром. И если оно будет низвергнуто с трона, многие претерпят лишения. Многие обогатили себя, поклоняясь этому темному царству. Они составляют его свиту, и во имя его обманывают, и правят, и обогащают себя, умножая его могущество. Они боятся даже грамотности, потому что написанным словом их враги могут найти друг друга и объединиться. Оружие их отточено и готово, и пускают они его в ход с большим мастерством. Когда их интересы подвергнутся опасности, они обрушат на мир угрозу всеобщей бойни, и насилие будет длиться, пока общество, которое ныне существует, не обратится в прах и щебень, и не возникнет новое общество.»

На самом деле, эта книга – шкатулка, скрывающая в себе манифест. Очень простой и понятный манифест, тем более актуальный сейчас, когда на часах Судного дня осталось всего лишь 100 секунд до огненного ада финала.

«И сказано было, что Бог, дабы испытать человечество, которое возвысилось в гордости, как во времена Ноя, призвал мудрецов того времени, среди которых был и блаженный Лейбовиц, создать чудовищные машины для войн, которых никогда ранее не существовало на Земле, машины такой мощи, что сравнимы они были лишь с адским пламенем, и что Бог вручил это оружие при помощи волхвов в руки принцев и сказал каждому из принцев: «Мы создали для тебя это оружие лишь потому, что у врагов имеется точно такое же — в надежде, что зная сие, они не осмелятся пустить его в ход. И помни, владыка, что ты должен испугать их так, чтобы они воистину боялись тебя и чтобы никто из них не осмелился дать волю тем страшным вещам, что мы вам вручили». Но каждый из принцев, пропустивший слова мудрецов мимо ушей, стал думать про себя: «Если я обрушу на них это оружие мгновенно и тайно, я сумею уничтожить их во сне, и не останется никого, кто сможет нанести мне ответный удар, и вся земля достанется мне». Такова была великая глупость принцев, и за ней последовал Огненный Потоп. И через несколько недель — а некоторые считают, что даже дней — после того, как адское пламя вырвалось на свободу, все было кончено. Города превратились в лужи стеклообразной массы, окруженные милями и милями каменного крошева. Целые народы исчезли с лица земли, все вокруг было покрыто телами людей и скотины, а оставшиеся живые существа, включая и птиц в воздухе, и все, что летает, и все, что плавает в реках, таилось в траве или водорослях или пряталось в норах; страдая и мучаясь, они ползали по земле, и пока демоны радиоактивности поливали дождями нивы и пашни, мертвая плоть распадалась в гниении, не считая тех, кому удавалось припасть к плодородной земле. Огромные облака гнева и ярости плыли над лесами и полями, и там, где они проходили, иссыхали деревья и опадали почки. Там, где кипела жизнь, ныне простиралась великая сушь, а там, где еще обитали люди, избежавшие немедленной смерти, они болели и умирали от отравленного воздуха, и никто не мог избежать его прикосновения, и многие умерли даже в тех краях, на которые не обрушился удар страшного оружия, ибо и туда проникал отравленный воздух. По всему миру люди скитались с места на место, и произошло великое смешение языков. Страшные проклятья были обращены и к принцам, и к их слугам, и против тех волхвов, которые создали сие оружие. Годы шли один за другим, но Земля так и не обретала свою первозданную чистоту.»

Хотелось бы, чтобы все это осталось только в книге.

* кстати, правителей в моем издании перевели как «принцев». Несомненно, что правильным термином должны быть «князья». Ибо: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин 12:31)

Автор ставит вопросы соотношения культуры и науки, жизни и эвтаназии (не только в рамках одного человека, но целого общества), искусства и простого счастья дурака, политической необходимости против желания жить, любить, творить.

После прочтения мне стало страшно (особенно поразил момент с ребёнком: он безнадёжно болен, так убить или дать жить через страдания?), но одновременно осталось стремление жить, хотя бы даже чтобы опровергнуть прогнозы автора.

В книге три части, которые разделяет около шестисот лет. Первая часть знакомит нас с самим орденом Лейбовица, названного так в честь ученого, который после Огненного Потопа (ядерной войны) стал монахом. Основная задача ордена – собирать и сохранять Реликвии прошлого, любые документы до-Потопного времени. Да, мир скатился в этакое Средневековье, и монахи совершенно не понимают, что именно написано или изображено на том или ином документе, но рискуют жизнью, чтобы сохранить их. Первую часть, местами хоть и забавную, хотелось назвать «Злоключения брата Фрэнсиса».

Затем, согласно цикличности, наука вновь начала развиваться. Стали появляться ученые-миряне, которых заинтересовали Реликвии монахов, и которые смогли их понять и использовать. Пришел прогресс, и вновь вернулись электричество, машины, видеосвязь, а затем и колонизация далеких планет.

Автор рассуждает на тему религии и науки. Всегда ли религия – враг науки? Монахи ордена Лейбовица, духовные люди оказались хранителями науки. Всегда ли знания используются во вред? Ведь то, что может лечить и спасать жизни людей, легко может эту жизнь уничтожить. Стоило ли тогда сохранять все эти знания, если спустя столетия колесо вновь повернулось, и все пришло к тому же финалу?

Меня заинтересовал момент в последней части книги, где встает вопрос о том, можно ли разрешать эвтаназию, если человек смертельно болен? Религия называет это грехом, ведь это – самоубийство. А в случае матери и дочери, еще и убийство ребенка. Они постоянно испытывают боль от облучения радиацией, и все равно умрут, только медленно и очень болезненно. Молитвы не принесут им облегчения, а ребенок так и вообще этого не понимает. Человек сам решает, жить ему или умереть, все зависимости от наличия или отсутствия Бога. Тем более, что у аббата нет такого права, приказывать им жить и страдать (хотя он и думал противоположное).

Судя по году написания, автор писал этот роман в годы Холодной войны, что не могло не отразиться на нем, как и его участи во Второй мировой. Может эту книгу стоит считать этаким предупреждением того, что ждет человечество в будущем, чтобы не наступать на взрывоопасные грабли раз за разом? Потому что следующий раз может оказаться последним?

В итоге мнение о книге несколько неоднозначное. Безусловно, на моём опыте сказались неоправданные ожидания, но и не особо захватывающий по большей части сюжет тоже идёт в копилку. К тому же меня сильно взбесил аббат из третьей части книги - каким же надо быть наглым, самонадеянным и гнилым, чтобы, как он сам сказал, от имени господа бога приказывать другому человеку жить в страдании и смотреть на страдания своей дочери, лишь бы не огорчать этого самого его бога. Что это, простите, за #*%ня? Никто тебя никакой властью не наделял, Бога твоего нет, и каждый человек волен сам выбирать как ему поступать. И потом ещё лучше - этот священнослужитель нападет с кулаками на врача, оказывающего помощь пострадавшим, ведь богу не угодно что он делает. Охренеть, образец для подражания, святой человек. Возможно я более остро реагирую на это ввиду своих собственных взглядов, но всё равно не смотря на убеждения любому человеку с зачатками морали должно быть это противно. Вот, побомбил. В общем, не могу знать насколько книга была интересна для своего времени, но я нахожу её довольно средненькой, и хоть времени потраченного не жалею, но перечитывать точно не буду.