Текст книги "Наследники Тьмы"

После последней размолвки они с Гореном разговаривали редко и вообще старались не попадаться друг другу на глаза. Горен чувствовал себя немного неуверенно, не так, как всегда. Их разделяли целые миры, к тому же она была на пару лет старше. Конечно, она совершенно права: гораздо лучше ей бы подошел другой. На что ей Горен, который не дорос до нее ни по опыту, ни по знаниям? Много раз он пытался спросить, зачем она вообще пошла с ними. Но вспоминал давнюю темную и дождливую ночь откровений, когда внизу на равнине бушевала война магов Альянса, а на холме Звездный Блеск говорила, что она перед Гореном в долгу.

Он бы с удовольствием освободил ее от этого долга. После бегства из Долины Слез Звездный Блеск многократно с ним расплатилась, хотя вряд ли было за что. Возможно, этим бы он ее обидел, он ведь так мало знает о норканах, но ему не нравилось, что она, наконец, свободная, снова оказалась в плену, правда, по собственной воле.

Однако Горен и представить себе не мог, что в один прекрасный день ее не будет рядом. Поэтому он молчал. Пусть лучше она впадет в гнев и до конца путешествия не скажет ему ни слова, чем исчезнет из его жизни навсегда.

– О чем задумался? – спросил Бульдр.

– Все так запутанно, – пробормотал Горен.

– Верно говоришь. – Бульдр показал на восток. – Небо еще потемнело, видишь? Раит идет вперед семимильными шагами.

– Сегодня ночью мне приснились насекомые. Огромные, с панцирями и клешнями, они напали на стадо гормулей и разорвали их на куски… они вышли из пустыни и продвигаются к людям… – При воспоминании о ночном кошмаре глаза его затуманились. – Я не спал остаток ночи, мне все время казалось, что я слышу их резкие крики.

– Нам просто должно повезти, – проворчал Бульдр.

Они добрались до самой древней части города, о чем свидетельствовали разрушенные, покрытые мхом стены и заросшие мхом и папоротником тропинки. Каменные ступеньки были кривыми и разбитыми, дома развалились, обитатели покинули их давным-давно.

Альдридж провел их между двумя старыми садами, некогда великолепными, но теперь деревья заросли плющом и лианами; ноги утопали в высокой траве, дорожки исчезли.

Путь преградили железные ворота, настолько ржавые, что открылись без всякого ключа, потому что замок сломался и валялся на земле, распавшись на куски. Альдридж зажег вытащенные из мешка факелы.

– В проходах факелов вполне хватит, – пояснил он. – Сейчас вы войдете в склеп, а в конце увидите дверь, ведущую в шахты. – Он передал Бульдру старый кривой ключ. – Не потеряй, он единственный. Заприте за собой. И если позволите дать вам совет: не впадайте в панику, что бы ни увидели там, внизу.

– Хорошо, Альдридж. Спасибо тебе. – Бульдр обнял своего старшего друга. – Может быть, пока мы ходим там, ты сочинишь по этому поводу историю, а?

– Да, – смутился поэт. – Наверное, я бы смог. Орим обязательно даст мне бумаги и перо. У меня-то у самого больше ничего не осталось…

– Мне уже очень хочется ее прочесть, – попытался утешить его Горен, протискиваясь перед ним.

Он с трудом спустился по узкой лестнице с высокими узкими ступенями. Внизу было довольно прохладно, но мрачно, потому что большую часть неба закрыли напоминающие застывшие корабли высоченные гребни скал.

Альдридж смотрел им вслед, пока они не исчезли в темном жерле шахты. Еще добрый час он ждал у входа, но Бульдр и его странные друзья так и не вернулись. Наверняка сейчас находятся на пути к старым секретным шахтам, вернее, к некоторым из них, потому что, если верить легендам, под этими горами их огромное множество. Рассказывали, что когда-то под северной частью Ветряных гор располагались мощные крепости, наполненные сокровищами и магическими предметами выдающейся силы, которые собрал там Исгримм, один из нынешних магов Альянса. Поговаривали, что время от времени он до сих пор наведывается сюда по тропам, о существовании которых известно только ему одному.

Да, из этого получилась бы замечательная история. Он должен немедленно взяться за работу. И возможно, немного подсобить этим Ориму. Его бедный брат достаточно от него натерпелся.

Альдридж глубоко вздохнул и стал медленно подниматься по ступенькам, впервые с давних времен радуясь тому, что возвращается в оживленный город.

Когда он свернул на главную улицу, кто-то преградил ему дорогу. Этот кто-то, державший в руках бутылку, сделал из нее огромный глоток и протянул ему:

– Выпьешь немного, малыш?

ГЛАВА 10
Вор в тюрьме

– Вот так оно, значит, и случилось, друзья мои, – закончил рассказ Вольфур Гримбольд, уже находящийся под достаточно сильным воздействием крепкого пива и водки, которых он, обрадовавшийся гостям, осушил изрядное количество. – Я обосновался тут и не могу пожаловаться на недостаток работы. В принципе мне даже выгодно присутствие здесь Руорима, потому что он попросил много оружия и пока кажется вполне довольным. Да и платит прилично.

– Скорее всего, пользуясь сокровищами наместника, – с издевкой заметил Менор.

Вольфур усмехнулся:

– Мне без разницы, потому что, если уж ты об этом заговорил, изменилось только имя власти предержащей, все же другое осталось прежним. Все здешние правители творили произвол, судя по всему, чего я тут наслушался. Они могли себе это позволить, потому что каждый день сюда приходят толпы желающих получить работу, да и торговля процветает.

– И ты готов поддержать Руорима? – спросил Крэйг.

Волосатый орк потер нос:

– Этого недоноска, кровь которого выплюнул бы сам Царах? И его паршивого пса, который по ночам шастает по улицам и творит со своими жертвами такое, что и в самом страшном кошмаре не помыслишь? Конечно нет! Что бы вы ни задумали, я с вами! Хотя бы из-за моего долга перед Гореном, потому что где бы я был, если бы не он?

– Хорошо. – Вид у Крэйга был довольный. – Ты окажешь нам неоценимую помощь, Вольфур. Давайте сейчас пойдем спать, а с утра обойдем Норимар.

Менор проснулся от лучей солнца, сладко потянулся и зевнул. Как здорово снова спать в кровати, даже если запах у нее не совсем свежий. Удивительно, что у кузнеца такое просторное жилище. Но он говорил о хороших заработках, значит, вполне мог занять целый дом, чтобы ему никто не мешал. Тем лучше для Менора и Крэйга, которые получили надежное убежище.

Утро они провели с пользой: обследовали город, запоминая улицы, переулки и отмечая возможные пути отступления, изучая периодичность появления караульных отрядов и количество солдат в них. В конечном итоге они разделились: Крэйг отправился в «Белый пони», принадлежащий Ардигу трактир, поговорить с Корбеном. Менор же поплелся к Северным воротам, чтобы выяснить, успел ли сапожник их открыть. В полдень он тоже зашел в трактир, а вскоре появился и Вольфур Гримбольд.

Корбен Сапожник углубился в беседу с Крэйгом и испугался до смерти, когда за стол опустился огромный волосатый орк и, скалясь, спросил кувшин пива и приличную тарелку супа. – Похоже, ты постепенно входишь во вкус, – засмеялся Менор, стукнув сапожника по плечу.

– Во вкус чего?

– Геройских подвигов. Представь себе, если Норимар будет свободен и вдруг выяснится, что ты внес в это дело солидный вклад, готов поспорить, это обеспечит тебе весьма высокую должность, возможно, даже пост наместника!

Корбен недоверчиво посмотрел на Менора, но в глазах у него загорелся странный огонек:

– Ты надо мной смеешься.

Менор покачал головой:

– Ничего подобного, Корбен. Ты местный, родился в Норимаре. Используй представившуюся возможность, потому что ты многое можешь сдвинуть здесь с места. Мы будем уже далеко, когда жители сообразят, что они свободны. Если вы оба, ты и твой братец, будете действовать с умом, то для вас настанут золотые времена.

У Корбена пересохло в горле.

– Ты думаешь… на самом деле…

– Ну конечно!

Менор со смехом поднял свою кружку:

– Считаю, что своей храбростью ты это заслужил, в конце концов, ты ведь побывал даже в Шейкуре, где тебя принимали как гостя! Люди станут у тебя ручными.

– Прежде чем радоваться за Корбена, может быть, лучше было бы заняться насущными проблемами, чтобы освободить наших пленников из тюрьмы, – рассудительно проговорил Крэйг. – И поднять восстание.

– С восстанием я могу вам помочь, – вставил Ардиг, который только что притащил целый поднос еды и со стоном водрузил его на стол перед Вольфуром. – Эти вонючие наемники пустят меня по миру, потому что жрут мои припасы и ничего не платят. Я ведь хозяин трактира, так что распространить слухи мне легче легкого.

– Да и я могу заняться подстрекательством. У меня на примете есть парочка приятелей, – сказал Корбен. – Меня везде знают, так что я могу свободно ходить по городу.

– Северные ворота еще закрыты, – вполне к месту вставил Менор.

Корбен кивнул:

– Знаю. Но пока не представилось возможности. До завтра все будет в порядке, обещаю. – Он посмотрел на Крэйга. – Я могу показать вам еще один вход в тюрьму, с той стороны вытаскивают покойников.

– Позвольте и мне кое-что предложить, – чавкая, произнес Вольфур, успевший уже расправиться со второй тарелкой супа и наливший четвертую кружку пива. – Я имею право свободно туда ходить, потому что чиню замки, задвижки и решетки. Часть тюрьмы достаточно ветхая, несколько пленных уже пытались сбежать. Поэтому Руорим поручил мне укрепить ее.

– Меня удивляет, что он позволяет тебе свободно работать и, самое главное, оплачивает твой труд, – сказал Менор.

– Это же не кому-нибудь, а мне, – захохотал орк. – Я здесь на много миль единственный кузнец, так что ему было бы трудно что-то потребовать от меня просто так. К тому же у него некоторая слабость к моей симпатичной внешности. Ему нравится, что я уродлив, потому что из этого он делает вывод, что я ненавижу всех и вся. Вы не поверите, но он всегда очень приветлив со мной. И даже предложил мне поехать с его отрядом в качестве кузнеца.

– Может быть, имело бы смысл подумать над его предложением, – серьезно сказал Крэйг.

– Я сам себе господин и никогда больше не буду никому служить, – возразил Вольфур. – У Руорима нет будущего. Горен не успокоится, пока с ним не расправится, это я точно знаю. Однозначно вам говорю, не пройдет и года. Может, даже и осень не успеет закончиться.

– Ладно, – сказал наконец Крэйг Ун'Шаллах. – Вот мой план.

– Эй, куда идешь?

Вольфур Гримбольд остановился, когда патруль преградил ему путь. Он как раз подошел к хорошо охраняемому входу в тюрьму сбоку от лестницы дома наместника. Внутри самого дома тоже находился вход, но Руорим не желал никого там видеть, не считая челяди и приближенных.

– В чем дело, парень? – заорал разозлившийся орк, приподнимая сумку с инструментами. – Ты что, новенький, что ли? Ты меня не знаешь? Я кузнец, чиню замки, задвижки и поломанные решетки в вашем тухлом склепе там, внизу. Если я этого не сделаю, заключенных у вас не останется, допер?

– Пропусти его, – проворчал второй солдат. – Я знаю этого кузнеца, с ним все в порядке. Он на службе у Руорима, и у него свободный доступ.

Солдат отступил, но рукой задержал Менора, на котором был огромный кожаный передник; капюшон закрывал лицо и шею.

– А этого задержать.

Вольфур вышел из себя:

– Ты что, совсем ослеп?! Это мой подручный! Он будет мне помогать, если придется что-нибудь выковать прямо на месте, поэтому у меня с собой маленький горн, наковальня и мехи. Мне что, одному со всем этим валандаться?

Он поднял руку, когда солдат попытался возмутиться.

– Ладно, оставлю парня здесь, пусть сидит в трактире и пьет пиво, а ты будешь мне помогать! – Он слегка отодвинул в сторону капюшон Менора и показал черные пузыри на его щеке. – А если ты проявишь нерасторопность или паче чаяния ошибешься, то получишь пару затрещин. Согласен?

Солдат отпрянул, как будто обжегшись.

– Катитесь, – пробурчал он. – А я буду присматривать, чем вы там внизу занимаетесь, а если задержитесь надолго, я подам сигнал тревоги, ясно?

– Да-да, хорошо.

– И я все как следует проверю: каждый замок, каждую задвижку и каждую решетку!

– Давай, дубина.

Вольфур отодвинул солдата в сторону и потопал вниз по лестнице, он был такой широкий, что занимал весь проход. Никто не мог бы проскользнуть мимо него.

Они добрались до холодного, влажного и мрачного подвала. Менор с трудом отдышался и потер щеку.

– До чего чешется! Чем ты меня измазал?

– Мылом с золой. Ты ведь вор, Менор, значит, должен этот трюк знать!

– Я ведь вор, мой дорогой Вольфур, а не нищий. И что нам теперь делать?

– Работать, мой дорогой, именно за этим я и пришел сюда, потому что, если мне нечего будет предъявить тому солдату наверху, у нас будут проблемы.

Менор побледнел:

– Я… я должен работать? Ты серьезно?

– Для этого я тебя и взял.

Вольфур ухмыльнулся, снял маленький горн и разжег его с помощью факела.

– Можешь пока осмотреться, но как только достаточно нагреется, примемся за работу.

– Хорошо.

Менор бросился по коридору, через решетки заглядывая в каждую камеру. Перед одной он задержался надолго и укусил себя за палец, чтобы не заорать. А потом побежал дальше, до самого конца, тщательно проверил возможности отхода и опасные места и вернулся к Вольфуру как раз к тому моменту, когда огонь достаточно разгорелся. Кузнец сунул ему в руки мехи, показал, что делать, и принялся за работу.

Менор внимательно посмотрел по сторонам и только потом сказал:

– Я нашел Хага! Он жив, но то ли без сознания, то ли спит. Меня он не заметил. Выглядит ужасно, неплохо над ним потрудились.

– По крайней мере, одна хорошая новость, я имею в виду, что он все-таки жив, – проворчал Вольфур между двумя ударами. – А Вейлин?

– Ее… – Менор прочистил горло. – Ее здесь нет.

– Это плохо.

– Еще бы, но, может быть, о ней что-нибудь знает Хаг.

Менор услышал, что кто-то спускается по лестнице, и схватился за мехи. А потом принялся причитать:

– Не бейте меня, мастер, я все сделаю, мастер, все, что прикажете, вы же видите, я очень стараюсь…

Некоторое время солдат с мрачным видом наблюдал за ними. Потом подошел ближе и проверил все решетки и замки.

– Сколько времени ты еще тут провозишься? – спросил он кузнеца.

– Теперь уже немного, примерно столько, сколько бы мне понадобилось, чтобы съесть половину обеда. Но имей в виду, завтра я приду снова.

– Хорошо.

Солдат ушел, и Менор вздохнул. И тут же жалобно вскрикнул, когда Вольфур отвесил ему подзатыльник, пусть и не слишком сильный, потому что новоиспеченный помощник забыл нажимать на мехи.

– Все должно выглядеть натурально, – пробормотал, довольно улыбаясь, Вольфур.

Менор почесал голову, гневно воззрился на кузнеца, но тут же резво принялся за работу.

– Купцы останутся дольше, чем предполагалось, – сообщил Крэйг при следующем разговоре. – Следовательно, Юлдир до сих пор у Южных ворот и еще может оказаться полезным. Нам нельзя слишком медлить. Корбен, что там с Северными воротами?

– А… ну, в общем, пока еще я не смог…

– Мне самому этим заняться?! – взорвался Менор. Он с трудом сидел – работа с Вольфуром привела его на грань истощения – и уже не один раз пожаловался, что у него все тело болит.

– Нет, – возразил Крэйг. – Ты понадобишься в другом месте. Корбен, от тебя я жду, что завтра ты выполнишь порученное тебе дело, иначе у тебя будут большие проблемы со мной.

– Господин наместник, – язвительно добавил Менор. Ему нужно было на ком-нибудь сорвать злость, потому что чувствовал он себя ужасно.

Корбен беспокойно ерзал на стуле.

– Там все время так много солдат, они постоянно приглядывают за воротами… мне нужно лезть наверх, чтобы замок…

– Подробности нам ни к чему, просто выполняй приказ, – недовольно перебил его Крэйг. – Героями не становятся, ничего не совершив.

Это замечание он выдал, искоса взглянув на Менора, который тут же прекратил тереть руки и сделал вид, что его это не касается.

Корбен смущенно закусил нижнюю губу.

Кузнец веселился от души. По его словам, за всю жизнь он еще ни разу не испытывал подобного удовольствия.

– Это делает долгие печальные годы в Долине Слез страшными вдвойне, и тем больше мой долг перед Гореном.

Крэйг оперся локтями на стол и обреченно потер лоб.

Ранним вечером Менор Худощавый выскользнул из дома Гримбольда и, скорчив невинную физиономию, смешался с толпой. В это время в городе снова началась деловая суета, предшествующая ночному отдыху. Торговцы убирали лотки, покупатели делали последние покупки, ремесленники запирали мастерские, матери звали домой детей. В более темных северных частях города, куда редко попадало солнце, уже зажглись первые лампы, а на юге последние лучи окрасили дома мягким светом. Сегодня настроение царило не совсем обычное, потому что горячий ветер с севера принес пепел, как будто где-то горел целый город. В последние дни из туч, пришедших со стороны пустыни, постоянно шел такой странный дождь. Постепенно далекая темная полоса на горизонте стала совсем черной, и только по ее краям сияла красная кайма. Путешественники, прибывшие из Нортандера и Виндхолма, рассказывали о поразительных вещах. Речь шла о нашествии пауков, о нападении отвратительных вездесущих косильщиков. Якобы вся пустыня уже покрылась пеплом, который постоянно сыпался с неба.

Крэйг с Менором знали, что это значит. Раит Черный продвигался вперед; время шло. Они могли только надеяться, что Горен с доспехами вовремя попадет к Клинку Аонира.

– А что будет дальше? – спросил Менор, чувствуя, как по спине течет пот.

– Кровавый дождь, – кратко ответил Крэйг. – И совсем скоро начнутся бури. Чем позже Горен доберется до Клинка Аонира, тем сложнее будет его задача.

– А сколько вообще ступеней нужно преодолеть Раиту?

– Фиал Дарг – седьмой народ. Столько же ступеней стоит на его пути. Думаю, он вот-вот доберется до пятой.

Менору стало жутко, он постоянно тер шею.

– Цербо Хитроумный, помоги нашим друзьям…

Даже здесь, в Норимаре, находившемся в нескольких днях пути от пустыни, изменения чувствовались весьма отчетливо, хотя и были не столь драматичными, как в непосредственной близости от Клинка Аонира. Не исключено, что, если опасные магические бури захватят большую территорию, дороги в Виндхолм станут совершенно непроходимыми.

Похоже, никто не обращал внимания на происходящие изменения, даже солдаты Руорима не беспокоились, потому что это была проблема их хозяина. Сами же они в основном старались выжать из народа как можно больше и обеспечить себе приличное существование.

Этим вечером патрульные особо не утруждали себя: они выбирали самые оживленные перекрестки и время от времени выхватывали из толпы кого-нибудь, кто казался им подозрительным или просто не нравился.

Менор уже прекрасно ориентировался в городе. Никто не обратил на него внимания, пока он добирался до дома наместника. У второго бокового входа, который вел в переулок и через который выносили мертвых, находилось ушедшее в землю, зарешеченное окно без стекла. Оно служило световой и воздушной шахтой. Менор подтвердил свое прозвище Худощавый, протиснувшись между двумя прутьями. Предварительно он тщательно осмотрел и измерил решетку. Будет тесновато, но ничего страшного. Ловкий и гибкий как змея, он вкрутился внутрь и беззвучно соскользнул на пол с другой стороны. Ему пришлось немного постоять, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце; таких подвигов он не совершал давным-давно. Но результатом бывший вор остался доволен: тело его не утратило гибкости и все еще было послушным.

Потом он пробирался по коридору, пока в нос ему не ударил затхлый тюремный запах. Прошло немало времени, прежде чем глаза Менора привыкли к темноте. К тому же он пытался вспомнить расположение камер и количество шагов, которые уже успел пройти. Теперь он бы нашел нужную камеру даже на ощупь, достаточно было только внимательно считать.

Он осторожно делал пару шагов, останавливался и прислушивался. Все было спокойно. И шел дальше, вдоль камер…

…а потом сердце Менора ушло в пятки, потому что он вдруг почувствовал у своего горла нож, и чей-то голос прошипел ему в самое ухо:

– Это кое-что новенькое. Пленники, которые пытаются бежать, – это понятно. Но свободные, которые пытаются попасть в тюрьму? Удивительно.

– Это… все совсем не так, как вы думаете… – выдавил Менор и медленно поднял руки. – Вы меня не узнаете? Я помощник кузнеца, я часто бывал здесь, внизу, последний раз несколько часов назад. Видите ли, я забыл здесь инструменты, и если хозяин об этом узнает, то забьет меня до смерти, совершенно точно, а я еще слишком молод, чтобы умирать, сами видите…

– Клянусь Мастером Битвы, заткнешься ты, наконец, урод!

Но Менор и не думал затыкаться. Он ныл, причитая:

– Ах, ведь все шло так хорошо, и тут я, дурак, болван, раззява, забыл эти инструменты! Как я только мог! Я пропал, пропал навечно и навсегда, я прошу прощения, оторвите мне тут же на месте голову, чтобы мои страдания прекратились…

– Так и следует поступить, – хмыкнул патрульный. – Но сначала я тебя запру, а потом мы подумаем, что нам с тобой делать.

– О да, запереть, это хорошо, ведь тогда между мной и мастером будет решетка, когда он придет меня освобождать…

– Тебя освобождать? В каком смысле?

– Ну как же? Вы же потребуете за мое освобождение выкуп в пару серебряных монет, правильно? – возмущенно завопил Менор. – Ведь столько-то я всяко стою, по крайней мере для самого себя! Представляете, как разъярится мастер, если ему придется заплатить вам за меня… А он обязательно заплатит, это совершенно точно, ведь я ему нужен. Так быстро нового помощника он не найдет, а поскольку работу ему следует выполнить немедленно, то он меня не уничтожит на месте, просто пробьет в моей башке крошечную дырочку…

– Гм, – пробурчал караульный, и Менор с удовольствием отметил в его глазах жадный блеск. – Ну, хорошо, сейчас я тебя запру, а там посмотрим. Я должен рассказать капитану, как только он вернется, но Руориму сообщать совсем не обязательно. Нельзя ведь дергать его по пустякам.

– А я что говорю, – обрадовался Менор и смахнул с формы солдата несколько паутин и крошек. – Я не устаю повторять, что начальству вовсе ни к чему знать все то, что можно уладить между собой. Конечно, вы бы просто могли меня отпустить, это самый лучший выход, если… Ладно-ладно, все нормально, это была маленькая дурацкая идея, я же говорю, умом я так и не разжился.

Мужчина начал открывать камеру, и Менор с облегчением вздохнул:

– Ах да, это хорошо, первая же камера. А если бы это была из тех, задних, особенно предпоследняя слева, вы там внимательно смотрели? Только грязь, нечистоты и куча крыс… Брр… Ненавижу крыс, а вы? Ползают по телу… а человек там, у него так странно блестят глаза, думаю, крысы его чем-нибудь заразили, и теперь он превратится в… эй… Что вы делаете? Куда вы меня ведете? Но нет… нет… этого вы не сделаете! Ни за что, туда я не пойду, лучше умереть на месте!

Менор отчаянно цеплялся за решетку и не давал себя оттащить. Он заверещал и отпустил руки только тогда, когда солдат со всей силы треснул его по пальцам. Через секунду тот уже тащил его по коридору в сырую и на самом деле самую вонючую камеру.

– До встречи. – Солдат засмеялся, обнажив беззубые десны. – Побеседуй пока с крысами, тупица.

И ушел, посвистывая.

Менор подождал, пока настанет полная тишина, нарушаемая только стонами и храпом кого-то из заключенных, потом подполз к Хагу и легонько потряс его за плечо:

– Хаг! Хаг, проснись, приятель! Это я, Менор!

Наконец ему удалось разбудить друга. Хаг посмотрел на него распухшими глазами, а потом в его взгляде проснулось понимание.

– Менор…

Бывший вор радостно вздохнул:

– Хаг, как я рад тебя видеть… но ты выглядишь ужасно, скорее мертвым, чем живым.

Он помог товарищу сесть, Хаг скривил лицо от боли и тихонько застонал.

– Неудивительно, – прошептал он. – Руорим обходится со мной совсем не так, как обходился бы с хрупким и очень ценным сокровищем.

– Что он от тебя хочет?

– Первоначально хотел узнать, где Горен. Но теперь ему, похоже, просто доставляет удовольствие пытать меня, потому что не может добраться до Горена. Не хочет верить, что мы расстались.

– Что ты рассказал ему про Горена? – запереживал Менор.

– Ни слова, Менор. От меня он не узнал ничего, зато окончательно убедился, что я не проговорюсь, что бы он со мной ни делал.

Хаг со стоном повернулся.

– Я выжил в Долине Слез, по сравнению с ней происходящее здесь – жалкие детские игрушки.

– А почему он тебя не убил, если пользы от тебя никакой? – поразился Менор.

– Наверное, считает, что Горен придет, если узнает о моем плачевном состоянии, – ответил Хаг. – И я уже говорил, ему доставляет удовольствие выпускать свой гнев с моей помощью.

Менор почесал нос.

– А откуда он вообще знает, что Горен жив?

– Думаю, чувствует. Кстати, о заклинании Ура он понятия не имеет. Но наверняка что-то в этом роде предполагает, потому что Горен так долго не делает попыток до него добраться. Малакей, если б захватил власть, воспользовавшись телом Горена, так бы не поступил. – Хаг хрипло засмеялся. – До чего он мерзкий мужик, Менор. Иногда крайне вежлив и заботлив, дает поесть и попить. И с этой же приветливой улыбкой избивает так, что мозги летят во все стороны.

Менор сглотнул. Теперь пришла пора задать вопрос, который камнем давил на его душу.

– А… Вейлин?

Хаг покачал головой:

– Не знаю. Не видел ее с тех самых пор, как они там, наверху, нас сортировали. Понятия не имею, сколько времени прошло, я потерял счет дням. Здесь, внизу, не разберешь, когда день, а когда ночь.

– Он… он забрал ее с собой? – хрипло выдавил из себя Менор.

– Да. Хотел использовать как целительницу. Может, этим он ее убил, потому что выкачал все силы. Мне очень жаль, Менор. – Хаг робко коснулся его руки.

Менор сжал кулаки.

– Нет, – выдавил он, сжав зубы. – Не верю, что она мертва. Она выжила в Долине Слез, а ты сам говоришь, по сравнению с этим все, что творится здесь, – детские игрушки. Вейлин гораздо сильнее, чем нам кажется. Она справится. И наверняка у нее уже есть план, как тебя вытащить.

Хаг медленно кивнул:

– Да. Да, наверняка ты прав.

– Ты так говоришь, чтобы меня утешить? – спросил Менор глухим голосом.

Вид у Хага был усталый.

– Нет. Просто не могу себе представить, что она… мертва. Я не хочу… я чувствую свою ответственность за нее. В такое положение она попала из-за меня. Я хотел, чтобы она бежала, но она не успела…

– Не мели чепухи, Хаг, ты ни в чем не виноват, – возразил Менор. – Ты ведь не предполагал, что Руорим захватит Норимар. Ты не служил у нее охранником, а если бы и служил, то все равно сделал все, что от тебя зависело. Иначе я сюда не пришел бы.

И вдруг Хаг оживился.

– Точно, – поразился он, наконец. – Что ты вообще тут делаешь?