Текст книги "Тьма"

Пятница, 15:30

Бар «Дачное» располагался на первом этаже двухэтажного серого кирпичного дома, как две капли воды похожего на наш отель «Амигос».

– Пороки притупляют разум, пьянство же разрушает его, – я указал на лежащего перед баром пьяного. Свернувшись калачиком на скамейке и не обращая внимания на мороз, он сладко спал.

Наверное, время застыло в стенах этого заведения: в столиках, покрытых клеенками, в блатном шансоне, доносившемся из старых колонок, в барной стойке и в лицах посетителей. Добро пожаловать в 90-е! Всем страдающим ностальгией по тем временам – сюда, в бар «Дачное»! Или, как говорит наш новый знакомый Руслан, бардачное.

Если я разглядывал обстановку с ощущением уныния и тоски, то Строганов вертел головой с явным интересом. Кстати, все присутствующие, а их было человек пятнадцать, тоже смотрели на нас заинтересованно. И мне, честно говоря, взгляды их, как и выражения лиц, совсем не понравились. Так кошки смотрят на мышей или вороны на кошек…

Не успели мы присесть за свободный столик, как к нам подвалил (походка у него такая!) худой, жилистый, неопределенного возраста мужик. Худой у него была даже голова – просто череп, обтянутый кожей. Блеск в глазах и широченные зрачки говорили о его пагубных привычках. Татуированными пальцами он играючи вертел ножом-бабочкой. Он молча встал около нас, после чего закашлялся.

– Э-э, любезный, – Арсений пребывал в самом радужном расположении духа. – Будьте так добры! Принесите нам меню и карту вин.

Тот на мгновение застыл от удивления, даже кашлять перестал.

– Строганов, вряд ли это официант, – негромко сказал я ему. Тоже мне, нашел время изображать джентльмена. – Мы ошиблись адресом, уважаемый! – добавил я громко. – Уже уходим!

Но, видимо, из-за громкой музыки тот меня не услышал. Он, придя в себя, продолжил упражнения с ножом и крайне неприятным, слегка гнусавым голосом сказал:

– Вы, козлики, без приглашения пришли. А ну – за мной, на поклон к Коляну… – и он той же походкой направился в глубь зала.

Первым моим желанием было пнуть Строганова и выбежать на улицу – выход был рядом. Но Арсений то ли не понимал, где мы оказались, и не чувствовал угрозы, то ли решил получить дозу острых ощущений, потому что вскочил с улыбкой от уха до уха, нахлобучил шляпу и пошел вслед за худым. Я, сгорбленный под прицелом десятков глаз, покорно поплелся за ними.

Я понял, почему Колю звали Живодер. Это было не просто прозвище, это была его суть. И дело даже не в том, что он представлял собой двухметровую гору мышц и жира, не в застывшей беззубой ухмылке, а в выражении глаз – точнее, в отсутствии этого выражения, поскольку во взгляде не было ничего: никаких эмоций, чувств или переживаний. Перед нами сидела ошибка природы. Весом в сто пятьдесят килограммов. Я вспомнил Аристотеля: человек-топор, неспособный испытывать эмоции и чувства. Мне стало страшно…

Арсений, продолжая улыбаться, хотел было что-то сказать, но хозяин Тьмы мановением своей ручищи пресек его слова. Он хотел дослушать песню, в такт которой слегка кивал коротко стриженной головой:

 
Вася, Вася, шухер, Вася,
Шай, менты, скорей смывайся,
Ноги в руки, падлы гонят,
А менты нас не догонят…
 

Наконец, насладившись музыкой (значит, все-таки есть эмоции?), он глянул на меня, потом на моего жизнерадостного приятеля. Музыку выключили, вокруг нас была относительная тишина – кто-то кашлял, кто-то сморкался, слышались отдельные голоса:

– Попались петушки! Городские бакланы вконец оборзели! Страх потеряли!

Коля молчал. Строганов тоже. А мне стало очень страшно. И хорошо, что у меня лицо непроницаемое.

Коля цыкнул редкими зубами.

– Вы чё, думаете, что если под Русланом ходите, то можно класть на понятия? Не уважаете, значит? – пророкотал он.

– Наш косяк, согласен! Сейчас исправим! – Строганов красивым жестом бросил шляпу на пустой стул рядом с авторитетом, чем вызвал ропот в рядах. Потом быстрым шагом дошел до сцены, на которой стояло старое черное пианино («Красный октябрь», что ли?), швырнул на пол свой плащ, разделся до футболки, обнажив мускулистые руки, покрытые татуировками, и сел за инструмент. Я закрыл глаза.

– Наше музыкальное приветствие конкретному и крутому пацану Коле Большому! – Он взял несколько аккордов. Пианино было жутко расстроенным. Я открыл глаза. – Песня про свободу и неволю, любовь и смерть, верность и шалаву! Короче, про нас, грешных! «Dead and Lovely»!

 
She’s so dead
Forever dead
And lovely now
 

Арсений завывал так, что даже Том Уэйтс оценил бы своеобразное исполнение его песни. Но местным слушателям поначалу музыка не понравилась. Послышались насмешливые комментарии, свист, который вдруг оборвался. Дело в том, что на главного ценителя песня все-таки произвела впечатление. Он благосклонно кивнул, потом пригласил меня сесть за его стол и позвал Арсения. Тут же раздались жидкие аплодисменты. Я возблагодарил Господа.

Мы представились. Перед нами возникла пара граненых стаканов, в которые тут же была налита золотистая жидкость. До самых краев, «с горкой». Хозяин Тьмы поднял свой стакан и, чокнувшись с нами, легко опрокинул его в себя. Строганов встал и со словами «музыка вечна!» медленно выпил самогон. У меня предательски дрожала рука, отчего жидкость полилась мне в рукав.

– Доктор! – указав на меня, сообщил Коле Строганов. – Поэтому и руки трясутся. Пьет один спирт.

Самогон был, как мне показалось, крепче спирта. «Здравствуй, панкреатит», – подумал я, получая ожог пищевода.

А нам уже принесли шашлык, овощи и еще какую-то закуску…

– Ну, теперь другое дело, – говорил Коля, разгрызая мясо. – А то ввалились, как… А мои мне говорят: Колян, они же наседки! А я теперь вижу – конкретные пацаны! Ну и чё, что с кумом дружат? Это и хорошо! А про косяк я уже забыл! Чё скажете? Давай еще по одной!

Я вроде бы все понимал, что происходит вокруг, и относился к этому философски. Арсений тоже расслабился и закусывал хлебом, щедро посыпанным солью. Музыка и разговоры сливались в одну какофонию, из которой иногда я вычленял чьи-то слова.

– Так вы и правда под Русланом? – слышал я голос Коли Живодера, или, как его назвал Арсений, Большого Коли.

– Нет, – мотал головой Арсений. – По достоверным данным… Вася таксист сказал! Что это Руслан нас позвал на помощь с города.

– А, вот так, значит… – медленно кивал Коля. – А чё… Ну, зачем, типа?

– Убийцу ловить, – Строганов склонился над столом, почти уткнувшись головой в собеседника. – Девчонок тут у вас убили, в курсе? А мы его поймаем!

– Это правильно, это по понятиям! – Коля тоже склонился, и они-таки уперлись головами. – Запомни! Мои – не мочили. Если я кого найду – сам порву. Понял? Повтори!

– Мои не мочили, – послушно повторил Арсений. – А кто душегуб, а, Коль? Не знаешь?

Тот снова цыкнул оставшимися зубами.

– Пока нет. Но за марийцев не отвечаю… – Он распрямился.

– За ка-ка-ких марийцев? – язык у Строганова стал заплетаться. А я удивлялся – все слышу, все понимаю, но сказать ничего не могу. Наверное.

– Каких-каких, – передразнил его наш собеседник. – Наших, конечно. Которые тута! Во Тьме. Если они с мертвяками живут, то я им не доверяю!

– Чё, прямо с мертвяками? – изумился Арсений. – Хрена себе! У вас тут просто зомбиапока… апокали…

– Пока, пока, – Коля стал подниматься из-за стола. Словно гора выросла! – Короче, фраера, мы вас не тронем, все по понятиям. Помочь надо – сюда приходите! Кстати, лавэ не забудьте отдать!

Пока я переваривал услышанное и жесткое мясо, Строганов оплачивал счет – за нас и за крутого пацана Колю. Скидки за музыку ему не дали.

А потом я почувствовал, что меня поднимает кверху какая-то сила. Это оказался Строганов с худым мужиком. На улицу мы вывалились уже вдвоем. Пара тысячных купюр из кармана джинсов исчезла, но это я заметил лишь на следующий день.

Пятница, 17:00

Вот она, Тьма! Черное небо, горящие холодным светом звезды, почти полная луна сквозь редкие тучи. В городе такого не увидишь!

В темноту уходила дорога. Вдалеке темнел лес. Только горящие окна в домах приятно успокаивали – напоминали, что это место обитаемо.

Морозный воздух проникал глубоко в легкие, освежал голову от ядовитых паров самогона и вызывал бодрость.

Арсений был навеселе. Несмотря на то что его основательно пошатывало, он умудрился зачерпнуть снега в ладони и радостно умылся им.

– Эге-гей, доктор! – орал он. – Мы поймаем его! Мы – охотники за душегубом!

Неожиданно мне стало весело, и я запел:

– Мы охотники за удачей, птицей цвета ультрамарин!

– I see a red door and I want it painted black, no colors anymore I want them to turn black – подхватил он.

Так мы и пошли: оба пьяные, поющие – словом, уже неотличимые от местных.

Рядом притормозил наш знакомый таксист Василий. И мы, допев каждый свою песню, сели к нему в машину.

– В «Амигос» или к Руслану? – уточнил он.

Я пожал плечами, а Арсений уже заснул.

Спали мы полчаса, как сообщил нам Вася.

– Все по чесноку, – пояснил он, выкатывая счет. – Доставка до отделения. Полчаса отдыха по счетчику. Могу помочь дойти. Это бонус от фирмы!

– За эти деньги мы могли бы до города доехать, – проворчал Арсений.

* * *

Дежурный оторвался от телефона, узнал нас и, оценив наше состояние, предложил:

– Минералки или кофия?

– Руслан у себя? – просипел Арсений. – А колы можно?

– Ага, – кивнул этот гуманист. – Организую!

Надо отдать должное алкоголю – он был и правда качественный. Но в следующий раз лучше будет воздержаться. Что я там говорил Арсению о пьянстве, пороках и разуме?

– Во дают!! – отреагировал на наше появление Руслан. – Чего вас в бардачное понесло?

– А здесь, кажется, все всё знают, – хмуро ответил Арсений и припал к бутылке с колой.

– Это деревня, уважаемый, – засмеялся Руслан. – Шага не ступишь, уже будут кости перемалывать.

– Тогда почему никто не знает кто убийца? – спросил я. – Если все на виду.

– Кто такие марийцы? – перебил меня Арсений и прилег на диван.

– Это тебе кто про них?.. Живодер рассказал? – чуть склонив голову набок, поинтересовался Руслан.

Строганов молча кивнул. Видимо, все-таки голова болела от выпитого.

– Коля подмял под себя всех, – стал рассказывать Руслан. – Всех, кроме марийцев. Поэтому ему интересно их подставить.

– А чего он про мертвых говорил? – вспомнил я.

Руслан пожал плечами.

– Ну, у всех свои обычаи. Ты же на Пасху красишь яйца, а на поминках кутью ешь? – добавил он. – А они тоже поминают своих усопших. Да и при чем здесь вообще марийцы? – Руслан хлопнул ладонью по столу, а Арсений поморщился. – Нас интересует конкретный человек, убийца! Которого я знаю и которого нужно поймать до того, как он опять кого-то замочит! А вы шляетесь по кабакам и…

– Мы собираем информацию, – закрыв глаза, ответил Строганов.

– В гробу видал я вашу информацию! Нашли куда за ней пойти! И к кому? К местному авторитету! – всплеснул руками Руслан. – Значит, так. Насчет моего плана. Поскольку я, так сказать, под колпаком и не могу действовать открыто, то вы возьмете, так сказать, огонь на себя. Сейчас поясню…

– Про нас уже все знают, – открыл глаза Арсений. – Это, как говорил Фандорин, раз. Два – у тебя тут есть «крот»…

– Знаю, знаю, – нетерпеливо отмахнулся Руслан. – Это входит в мой план, что вас будут принимать за городских сыщиков и, соответственно, опасаться. И насчет «крота» – есть у меня подозрения, кто стучит направо и налево. Но сейчас это не важно. Вы будете четко следовать моему плану, и мы достанем доказательства его причастности!

Арсений неопределенно хмыкнул, а я подумал, что он своим-то указаниям не всегда следует, не то что чужим. И еще: а вдруг Руслан ошибается насчет этого коуча? Не слишком ли мало доказательств?..

– Разумеется, – заговорил Арсений, не вставая с дивана, – мы будем следовать твоим указаниям и, даст бог, поймаем его. Но если его крышуют столь серьезные люди…

– Они его сольют, как только мы докажем его причастность к убийствам, – Руслан стал говорить вполголоса. – Они сами сдрейфят и сольют его, чтобы не испачкаться! Я сумею переправить доказательства, как только вы их добудете, нужным людям. И наш душегуб получит пожизненное! Уж я вам гарантирую.

– Кстати, о доказательствах, – поинтересовался я у него. – А всякие следы, отпечатки, ДНК…

– Сериалов насмотрелся? – насмешливо спросил Руслан. – Это Тьма, а не Москва или Питер. Что могли – исследовали. Ничего интересного не нашли.

– А твой одноклассник – шизик? – вдруг спросил Арсений. Наверное, кола подействовала, и он вскочил на ноги. – Он сексуально что из себя представлял? Ну, когда вы в школе вместе учились.

Руслан озадаченно посмотрел на моего приятеля.

– Ну, он манерный такой, высокомерный, всегда хотел быть первым… у него родители богатые, он мог позволить себе много чего купить… Но не шизик, это точно! А насчет сексуальности… Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, чего это он вдруг стал насильником и убийцей? Ты же понимаешь, что просто так ничего не бывает. У него есть деньги, есть известность, слава…

– А семья у него есть? – вставил я.

– Он был женат, недолго, правда, а потом развелся. – ответил Руслан. – Я беседовал с его женой – она дочка богатого бизнесмена, из города… Она там и живет…

– У половины маньяков есть жены и дети, – хмуро заметил Арсений. – Я читал несколько статей и фильм видел…

– Кстати… – Руслан встал, подошел к двери и закрыл ее поплотнее. – Я, несмотря на запреты, все-таки посматривал в его сторону. Следить, конечно, не мог, но с информаторами своими общался. Ему стали из города девочек привозить. На микроавтобусе. Ну, они там ночь развлекаются, а наутро их тем же манером забирают. Все при этом живые оставались. Пару раз в месяц такой эскорт появляется в наших краях.

– А когда это началось? – прищурился Строганов.

– Впервые они приехали… – Руслан заглянул в блокнот. – 1 октября! А что? Это имеет значение? – тут же поинтересовался он у Арсения. Тот пожал плечами.

– Психология преступника, особенно маньяка, имеет значение! – Строганов поднял указательный палец вверх.

– Вот только не надо, – поморщился Руслан. – Когда ко мне с города приезжали, у них там и психолог был. Морочил мне голову своей психологией. А толку?

– Вот скажи, доктор, – Строганов обратил свой взгляд на меня, пропуская мимо ушей слова Руслана. – Ты же увлекался психиатрией? Психологией преступника. Я у тебя даже книжки видел. Как ее, бихевиористика? Что ты можешь сказать о психологии маньяка?

Я вздохнул.

– Я не то чтобы изучал, просто читал, – пожал я плечами.

– Ну и скажи, что ты там вычитал! – Строганов так редко интересовался моим мнением, что я решил импровизировать на ходу:

– У каждого маньяка есть свои индивидуально-психические особенности. Понимаете?

Арсений важно кивнул, а Руслан задумчиво посмотрел на потолок.

– Но есть общие черты. Все они законченные эгоцентрики, – продолжил я. – Всем маньякам присуща эмоциональная холодность. Они патологически обидчивы, часто мстительны и не могут поддерживать тёплые человеческие отношения.

– Отличный психологический портрет! – потер руки Строганов. – Полная моя противоположность. Что-то еще?

– Часто они злобные, раздражительные и агрессивные. Ну и, как мне кажется, кто-то их обязательно должен был обидеть. В детстве, юности – не важно… – я иссяк.

– Ну, кое-что годится для нашего Блина, – вынужденно согласился Руслан. – Начну с обиды – в начальной школе его частенько обижали. Причем не только пацаны, но и девчонки.

– Та-ак, – удовлетворенно протянул Арсений.

– Но класса с седьмого он становится лидером. Сами знаете, как это бывает – богатые родители, обеспеченные детки. У кого круче тачка, дороже телефон… так что из обиженных он становится крутым. Его слушают, он верховодит… Раньше он бегал за девчонками – теперь они дерутся, чтобы с ним потанцевать… было как-то раз такое. И пацаны…

Руслана отвлек телефонный звонок.

– О чем я? – вернулся он к нашей беседе.

– Ты говорил про план, – тут же напомнил ему Арсений.

– План, – кивнул полицейский. – Будет вам план. А вы не забудьте купить билеты на его сеанс. Если все билеты раскуплены, я через знакомых организую…

– А почему ты с ним не дружил в школе? – Строганов схватил лежащий на столе Руслана каучуковый мячик и стал кидать его в стену.

– Потому что он мне не нравился. Ни мне, ни моим друзьям, – Руслан перехватил мяч и положил на место. – И еще потому, что я не люблю пресмыкаться перед богатенькими. Больше вопросов нет?

– Есть, – Строганов взял со стола ручку и стал подкидывать ее к потолку и ловить. – Он чем-нибудь пах?

– Чё? – переспросил Руслан, на этот раз удивившись вопросу. – В смысле?

– Ну, запах у него какой-нибудь особенный был? – ручка улетела под стол. – Ты же с ним вблизи общался. Воняло от него?

– А ты в бардачном только самогон пил? – Руслан стал присматриваться к Арсению. – Тебе там ничего не подсыпали? Живодер может…

– В следующий раз попрошу подсыпать, – ответил Арсений. – Еще в городе я заподозрил, что здесь действует маньяк, и стал читать, собирать про них информацию. Говорят, что среднестатистический маньяк – это средний человек. Среднего роста, среднего образования, средних способностей, средней внешности и так далее…

– Ну, наш Блин не очень-то подходит, – сказал Руслан. – Но это не значит…

– Да! – перебил его наш специалист по средним маньякам. – Совершенно не значит. Но я не к этому, а к тому, что есть еще один признак, который установил только я! Никто его не знает! Очень интересный симптом, как говорите вы, доктора!

– Ну, купи себе медаль, – пробормотал Руслан. – Ты нам его скажешь или будешь в тайне держать? – поинтересовался он у замолчавшего Строганова.

– Вы невнимательны! Я уже сказал – запах! – Арсений исподлобья посмотрел на нас. – Я установил, что маньяки-убийцы пахнут!

– А можно поподробнее? – попросил я. – Ты это теоретически вычислил или…

– Я обнаружил это случайно, – Строганов, так сказать, оседлал любимого коня. – Пока ты, доктор, отдыхал с семейством, я посетил психиатрическую лечебницу, где содержатся шизофреники-убийцы.

– В качестве кого? – на полном серьезе поинтересовался Руслан.

Я тоже изумился, потому что в эту больницу даже Строганову пройти было невозможно!

– Я представился доктором, который получил грант на исследование шизофреников, – охотно пояснил Строганов. – Сослался на нескольких врачей-психиатров…

– Я надеюсь, не на…

– Да, спасибо твоему старому учителю, он мне тоже помог! Не перебивай! Что за дурацкая привычка? Итак, меня впустили прямо к психам, я стал с ними знакомиться, мне про них доктор-психиатр много чего интересного рассказал, и вдруг я обратил внимание, что они пахнут по-другому!

– Строганов, – поморщился я. – Они пахнут, потому что сами не моются, а их моют раз в неделю. И потому что они получают лекарства, которые изменяют метаболизм и вызывают определенный запах. И еще потому, что…

– Да, спасибо! Я и сам так подумал, поэтому часть грантов отдал, чтобы их всех перемыли. И, придя на следующий день, я снова стал их нюхать, уже помытых.

Руслан кашлянул.

– От них пахнет чем-то животным! Я подобное в зоопарке уже чувствовал, – хладнокровно продолжал этот исследователь. – Затем я поискал в интернете и нашел пару интересных статей. Оказывается, больные шизофренией пахнут особенно, и собаки могут это учуять. А одна из жертв нападения насильника отметила, что от него исходил неприятный запах…

– Слушай, я давно хочу в отделении собаку завести для разыскных мероприятий. Хочешь, тебя оформим? – Руслан покрутил пальцем у виска. – Ты извини, конечно, но даже если мы с тобой Блина со всех сторон обнюхаем, суд наши доказательства не примет. Так что…

– Доктор, а ты что думаешь? – обратился ко мне Арсений.

– Будем принюхиваться, шеф! – Я улыбнулся, представив себе эту картину: Строганов ходит по психиатрическому отделению и нюхает пациентов! Наверное, большой грант он вручил персоналу, раз его выпустили!

– Давайте вернемся к делу! – скомандовал Руслан.

В течение получаса он посвящал меня в тонкости своего плана. Почему меня? Потому что Строганов с недовольным видом искал что-то в телефоне.

Уже перед самым уходом Арсений вдруг поинтересовался:

– Слушай, а тот свидетель, который нашел тело нашей девушки, он кто?

Руслан хлопнул ладонью по столу. Чашка с кофе с грохотом подскочила. В кабинет тут же заглянул его зам.

– Да при чем тут?.. Не трать ты силы и время! – раздраженно ответил он. – Я тебе говорю – марийцы здесь ни при чем! Ты сам знаешь, кого мы должны пасти! Только же договорились! – Руслан обреченно крутил головой, поражаясь упрямству моего приятеля. – Ну, он и первую жертву нашел! И что с того?

– Что с того, что мы немного того, – пропел Арсений и с улыбочкой добавил: – Конечно! Это просто совпадение, что один и тот же человек находит два трупа из четырех.

– Ёрш твою медь! Мы целой командой искали, и он первый ее обнаружил! Шли цепью. Он заметил следы. Он же охотник, следопыт! – Руслан разозлился не на шутку, и я потянул Строганова к выходу, показав рукой шерифу, что не волнуйся, мол, все в порядке!

– Правильно говорила моя бабушка: многознайки ума не имеют! – крикнул он нам на прощание.

Странно, а мне казалось, что так говорил Демокрит.