Текст книги "Генетический шторм"

Хватит, дальше сами думайте.

А мне особо думать и выбирать пока не из чего. Нет бригады, нет кадров, без которых вопросы быстро не решишь. Вот и припахали меня другие силы, так как поняли, что в мужики я не пойду, а торпедное дело перерос. То самое Государство, которое, на нынешний момент, как и прежде, все еще Главный Бандит.

Вот только что оно, Государство, дальше-то делать будет? Да они там и сами пока не знают. Знают только, что сила пока есть, не все сдулось. Знают, что им нужны кадры. А уж Государство с кадрами работать умеет, как и подбирать людей на нужные посты. Это только обывателю мнится, что министр тупой. Министр очень умный! И потому он не ловится, или ловится очень редко и по отмашке, ибо пилит правильно, отметает в нужную сторону, а отбрехивается весело: «Я ж не знал, что мой зам ворует!»

Опять забабахало! Уже в другом месте.

В другом… Зараза, срочно до родителей нужно дозвониться! Попробовал несколько раз – облом. Наугад потыкал несколько телефонных номеров из записной, московских и питерских кентов. Что-то щелкает, но гудков нет. Плохо.

Пробился через час. Дозвонился! Камень с сердца слетел – у моих все нормально, все живы-здоровы, сидят в доме, который отец постепенно превращает в крепость, а подвал – в бункер. В маленьком городке, где люди живут долго, знают друг друга отлично, а посторонних почти не водится, выжить гораздо проще. Друзья, коллеги, много охотников и рыбаков, есть заимки, угодья, транспорт и запасы топлива, печи и припасы… И официального порядка больше. Вот только мне туда сейчас точно не прорваться, давайте без мифов – на всех магистралях или каша с беспределом, или стопора мертвые. Про дальнюю авиацию вообще можно забыть. Надолго.

Несколько расслабившись после успокоившего душу разговора, я начал думать о делах предстоящих. И о прилегающих территориях.

Тут еще вот что важно – сколько на районе правильных ребяток осталось.

Их и в мирной-то жизни немного, а уж сейчас…

Ох, ох… Сейчас вся гопота заерзает, и все глотники из щелей полезут! А к ним подлепятся или сделают свои банды подкачанные на тренажерах романтики с белоснежными ручками без мозолей, начитавшиеся фантбоевиков про сталкеров и попаданцев. Вот эти сдуру много крови пролить могут, ведь в компьютерных игрушках у них хорошо получалось! Начнут хапать и делить. Ладно, когда мелкое – забрал типа ларек, и это тебе в самый уровень, грызи. Но ведь лоси адлерские тупо начнут замахиваться на крупное, недаром полиция с армией возле самого большого «Магнита» встали – иначе тут грандиозная бойня случится. Только «Магнит» в Адлере не один, хватает подобного, вот туда олени и потянутся: по большим и средним магазинам всех мастей.

И конечно же, за оружием.

В большие и малые места дислокации подразделений и служб МВД и ФНС, ФСБ и армии. По заветам мудрых написателей резвых БП-книжек олени попробуют добыть в разрешительной системе и Охотобществе списки охотников, пойдут с топорами по квартирам, гася по пути всех, кто встретится. В общем, похоже, вот такие кровавые рогатые разборы и начались на тихих курортных улицах весеннего Зурбагана. И теперь хлюпающие тупые мозги многих из парно– и непарнокопытных уже лежат на парапетах в ореоле стреляных гильз. Пошла селекция.

Не, я туда не полезу. Пусть севшие усидятся, особо резкие похватают свинца, умные проявятся, а тупые подсократятся.

Что в это время чувствует оставшееся мирное население? Да мне пофиг, ибо не собираюсь мыслить и действовать политически глобально. Это не моя война, и спасать за просто так я никого не намерен, на хрена такие напряги? Дали тебе район, Гарик? Вот, присматривай да прикармливай. Кого? Хороший вопрос. Своих сначала определить нужно.

Закурив, я с неудовольствием отметил собственный лингвистический откат. Проклятие, опять даже в мыслях срываюсь на блатное! Только вроде привык говорить по-людски! А вот как пошла такая раскладка, сразу и полезло давно привычное, пропади бы… Впрочем, сейчас и многие пальцегнутые филологи на короткие и образные обороты перейдут – время такое. Бодрое.

Выстрелы стихли. Чувствую, настала очередь больших зеленых мух.

Интересно, через сколько минут сюда соседские девы заявятся? Думаю, напуганные барышни объявятся минут через десять, не больше…

Я ошибся.

Они пришли через три. Две минус – две плюс.

Девчата явились, таща за собой яркие курортные чемоданы на колесиках, дребезжащие по гальке набережной – асфальта тут маловато, все отели облагораживают лишь площадку перед входом, организовывая собственную автостоянку и красиво укладывая брусчатку, рядом высаживают пальмы. А вот местные коммунальные власти ничуть не торопятся свежей асфальтовой лентой связать заплатки воедино. И в этом еще один парадокс постолимпийского Адлера – дикие деньги ушли по разным маршрутам, а цельной картинки так и не получилось, суперкурорт не сладился.

Я за забором стоял, возле джипа, когда они подвалили.

– Драсьте!

– Нам сказали, что вы тут теперь главный.

– Типа того, – легко согласился я и замолчал.

Таких я называю «черные селедки», даже если они одеты в другие цвета. Все они черное любят, для пущей стройности, что ли. Обязательно без детей и мужей – никого и ничего нет, один возраст и глупые мечты. Для облегчения визуальной идентификации подсвечу сей типаж так: «Секс в большом городе: пять лет спустя».

Искусственно худые, даже жилистые – особенно сие заметно по икрам и щиколоткам, ибо не жрут ничего путного. По жизни – вечный перекус да фабричные салатики, выдаваемые за ресторанные, через что у них наличествует вечная язва, во всех смыслах. Замуж вроде бы хотят, но только за богатого и знаменитого, делая между тем все, чтобы такового счастья не случилось. Фоновый тусняк вечеринок и презентаций, несчастные бабы, если говорить прямо. Но жизнестойкость и адаптивность у «сельдей» отменные.

Я молчу, и они молчат, все растерялись немножко.

– А мы Вика, – кивнув, сообщила светленькая, – и Лика.

Темненькая Лика полуигриво присела.

– А я Гарик Енисейский. То есть, Игорь Викторович Залетин.

– Уважаемый Гарик, разрешите нам тут остаться! – рубанула Вика. – Мы из «Эльвиры», и там…

– Страшно! – подхватила подруга.

– Ночью кто-то ходил по крыше соседнего дома, – сообщила беленькая.

– И темно вокруг.

– И большая собака бегала…

Представляю, как их в темноте прошивало. Ничего нового, именно так и должно быть. Что ж, начинаем обрастать ценными кадрами. А что вы смеетесь? Уверены на все сто, что Гарику сейчас больше всего резкие боевики нужны, а не послушные работники дворового хозяйства? Нормально.

А беглянки продолжали:

– Знаете, Игорь, ранним утром мы видели, как на том берегу какие-то армяне убивали русского! Били его ногами, все втроем, пока не перестал двигаться, потом уволокли в кусты. Наверное, он там так и лежит…

Хм, а ведь точно, я как-то и не заострил, что ребятки были кавказской крови. Удивляться не надо, девоньки, этого следует ожидать. А как им, выжившим, прикажете реагировать на события? На кого думать, кто тут враг, кто их травит? Вы бы на кого вызверились? И тут уже не оперирование категориями «русский» – «нерусский». Тут трижды по триста забытое: «белый» – «черный». Охренеть…

И еще. Значит, Ульянов был прав, Средство действует порой непредсказуемо.

Отставить рефлексии, Гарик, сейчас думай о другом.

– Это все ваши вещи?

– Что вы! Там немножечко осталось, но ведь мы пока и с этим можем…

– Что можем-то? Никакой необходимости в вашей аскезе нет, – блеснул я. – Заберем усе!

Девки восхищенно переглянулись – во, какой умный им достался! А то.

– Принимаетесь в штат банды, татуировки сделаем позже. Теперь слушайте меня внимательно. Чумоданы сейчас тяните на ресепшен, там и оставляйте. И сразу шагом марш назад.

Они опять переглянулись, теперь уже растерянно, глаза заблестели.

– Ставлю тактическую задачу: берете там или здесь садовую тележку и тащите сюда все продукты питания из своего отеля, какие только найдете. По-женски так, по хозяйски, до крупиночки! Весь хозбыт и сангигиену годную тоже, напитки, курево. Остальное позже. Понятно?

Ожили! Но им боязно, отчаянно боязно. И это неправильно, стая должна верить в своего Акелу.

– Ничего и никого не бояться, бойцы, вы теперь под крышей! – рявкнул я.

Обе вздрогнули.

– Сам буду на улице, подшаманю тут кой-че, проверю, а заодно понаблюдаю за местностью. Прикрою, не сикаем. Так что давайте без дрожи, дамочки, надо будет, подскочу мигом и быстро-быстро порву любого. – Я значительно повел плечами, поиграл мышцой.

Лица девчат просветлели, расслабились. А как же! Как выяснилось, Акела вполне себе силен, отважно сидит на скале, стая внизу спокойно шевелится, закон джунглей стабилен и надежен. Злые и подлые шакалы, как им и положено, курят бамбук. А то, что у шакалов имеются стволы и их до бениной матери, этого стае знать пока не положено.

– В коллективе все будет хорошо, если вы будете точно и в срок выполнять все мои распоряжения и пожелания.

И опять скоротечный обмен значительными взглядами, теперь уже вполне игривый – они все поняли, готовы выполнять, и, похоже, прямо тут.

– Во время поисков и сбора продуктов стоит обращать внимание на все другое толковое, постарайтесь сами сообразить, что это такое. Генераторы, топливо в этом разряде. Вы откуда родом, девчата?

– Из Иркутска! – почти хором ответили они.

Я пару-тройку раз слышал про Иркутск, среди прочего, что это – «город русского недотраха», без пояснений, а вот уточнить это определение все как-то не получалось. Однако нашелся, скажем так, коллега, который меня и проконсультировал:

– Знаешь, Гарик, в советское время на шестьсот тысяч населения в Иркутске было двадцать институтов и «сто тыщ студентов и студенток». Только в университете и политехе по двадцать тысяч студентов и по сотне докторов и кандидатов в каждом. Кроме того, в Иркутске работал единственный в России, а может, и во всем мире лимнологический – по проблематике озер, в частности Байкала, – институт. А еще «мед», «пед», «иняз», «химичка», «культур-мультур», «худпросвет»… И на весь этот курятник всего два военных училища. Да и то, одно из них чуть ли не гражданской авиации, курсанты которых явно не справлялись с выпавшими на их долю тяготами и лишениями воинской службы. Сейчас студенток там еще больше стало, все Прибайкалье туда всасывается. А вот военных, высоких-здоровенных, наоборот, все меньше. На этом фоне знаменитое Иваново со своими ткачихами очень среднего образования до кондиции Иркутска явно недотягивает. Вот уж где действительно «город ядреных сибирских невест», а не задрипанная подмосковная деревушка!

К чему бы я это, в данном случае?..

– Хорошо, землячки, будем считать, что с дикой природой вы знакомы, а потому сообразите, что может понадобиться. Шагом марш, как обещал, прикрываю.

Отправив подчиненных на работу, носящую сейчас более воспитательный, нежели практический характер, я занялся джипом. Открыл с пульта, распахнул все двери, поднял капот. Что имеем в потрохах? Ага, версия с дизельным двигателем – 1,9-литровый турбированный «реношка». Кондишен, бортовой компьютер, добрая резина, багажник, все дела. Надеяться на радийность машины было бы наивно. А что с жидкостями? Тормозухи подлить бы надо и вниз глянуть – шланги целы?

Пока ковырялся, девчата уже притащили первую пайку. С сюрпризом.

– Гарик, мы пистолет нашли! У хозяина в тумбочке был, в кабинете, ключ нашли! И пули, – метров за десять до меня прокричала Вика.

– Какой пистолет? – Я сразу сделал стойку, сами понимаете.

– Черный!

Неужели правду говорят мудрые люди, что если сильно думать, то оно сбывается? Но в тумбочке… Понятно. Вытащив из протянутой кордуровой кобуры пистолет Токарева, я быстро осмотрел – так и есть, «травматик». Две маленькие пачки по десять патронов. Магазинов два, один полный. Видать, я плохо думал, мало и лениво. Суррогатно мыслил. Но сейчас и это в ништяк. Повесил я на пояс очередную единицу оружия – мля, морской котик! Вытащив ствол, один раз выстрелил в стену – работает шпалер.

– Молодцы, принцессы! – искренне похвалил я своих сталкерш. – Хорошо у вас с тумбочками выходит, смотрите еще! Там у него масло и инструмент должны быть для чистки, проверьте.

Косяк поплыл обратно. А я сходил в сарай за тормозной жидкостью, долил, завел двигатель, посидел, регулируя сиденье и руль по наклону, посмотрел в зеркала – побаловался кнопками, поправил. Послушал, как поет двигатель. Непривычный для модели звук, «тракторный». А топлива-то меньше четверти бака, почти на пределе, вопрос заправки заостряется… В багажнике канистр не оказалось.

Два колеса с правой стороны были подспущены, это разгильдяйство или травят? Найдя электронасос, подкачал. Годится, теперь можно ехать. Медленно выкатившись с площадки, я повернул направо, к добытчицам. Самой главной находкой во дворе мини-отеля с уникальным названием «Эльвира» оказался автоприцеп к старенькой «пятерке» без двигателя. Поэтому с продуктами мы управились за две ходки. И пока, пожалуй, хватит, пора новости смотреть.

Я включил большой телевизор в ресторане. Во-первых, смотреть удобно. Во-вторых, обзор тут хороший, большие стеклянные окна выходят на две стороны двора отеля, видно и Мзымту с пешеходным мостом, и противоположный берег.

Ну, телевизионщики, отожгите-ка.

Не отожгли, получилось соплежуйство.

Ну, по традиции поведения всех местных каналов страны в «самых важных случаях», просветление народных мозгов поручили самой надежной работнице информационного цеха – мини-командирше категории «давно без опыта, но в кресле». Та пошла жевать да сусолить, дикция – атас, «прича» – полный аут, взрыв хлопушки в банке с червяками. Камеру ловит плохо, а от бумаги оторваться ей трудно.

Я слушал и балдел.

– …зафиксировано нападение с использованием генетического, или генного, оружия…

Вот гениально! Никакого вам «братья и сестры», тупо зафиксировано у них. Больше, кстати, ничего не зафиксировано. Кто применяет, почему применяет и с какой целью – тишина, пока не говорит. А ведь это главное.

– …неопознанные летающие объекты опознать не удалось…

Вот что тут сказать? А что вам удалось?

– …вынуждены были вернуться на базу, потеряв одну боевую машину, причины крушения уточняются…

Но «тарелку»-то хоть одну сбили? Молчат, суки.

– …становится очевидным, что данное оружие не было направлено против лиц кавказской национальности и целого ряда других этнических групп нашей страны, первоначальной мишенью стали страны Ближнего и Среднего Востока…

Ну, вот. Тут пошел более или менее продуктивный рассказ. И следовало из него, скажу я вам, страшное. Не знаю, насколько я прав, но, похоже, к югу от Адлера и до самой Антарктиды начинаются Мертвые Земли. Про Африку и Израиль ведущая ничего не сказала, что неудивительно, сейчас общемировая кровавая каша кипит пузырями – подойти невозможно.

– …поэтому Штаб призывает всех сохранять спокойствие…

Я сидел, слушал и ждал, скажет ли она фразу «во избежание паники среди населения», то есть старался понять, окончательная ли она дура, вместе с шефами, или есть надежда?

– …во избежание паники среди населения…

Грохнув кулаком по столу, я подбежал к бару, вытащил бутыль самого крутого вискаря и налил себе на три пальца. Так умирают надежды. Какого населения?! Какая паника, дур-ра?! Вы там понимаете вообще, сколько народу осталось?!

– …правительства пока категорически отрицают факты использования подобных видов оружия со своей стороны. Однако эксперты указывают на несомненность применения такового минимум шестью ведущими странами, и список расширяется…

И как тут не пить!

– …два часа назад были зафиксированы первые случаи применения генетического оружия против европейских стран…

Ну, пошла жара! Замес по всем группировкам.

Потом она рассказала про МЧС, про закрытую границу с Абхазией, про карантин района и закрытый перевал за Дагомысом. Как выяснилось, там все не просто.

– …три ракетных катера и сторожевой корабль грузинских ВМФ. В ходе скоротечного боя с корветом ВМФ России, поддерживаемого береговой батареей, возникли разрушения гражданских объектов и объектов инфраструктуры…

Какая береговая батарея, наши что, на перевал пару танков загнали? Что же там творилось, если, например, они обрушили скалу на дорогу? И почему именно там ударили? Хотели отсечь территорию? И что за мышиная возня шла перед самым началом? Тут началось стандартное «бла-бла-бла», и за тридцать секунд мне сообщили, что сотовая связь барахлит, Интернет так же мертв, а повтор с уточнениями будет через шесть часов. После чего передача закончилась, экран поголубел.

За спиной захлюпало, и я удивленно оглянулся. Не привык.

Обе мои красавицы с пакетами в руках и мокрыми носами стояли столбами и ошалело смотрели на стену, к которой была пришпилена «плазма».

– Сопли втяните, биксы! – невежливо прорычал я, сразу отметив про себя, что зря. – Рано ныть… Ладно. Продолжайте работу, еще уточнять будем, что там и как варится. И это… Теперь поняли, девчата, что нам важно все делать быстро и четко? Разрешаю злиться, немного плакать, рассказывать по ходу анекдоты и пить пиво. Но работу, девочки, надо продолжать.

Лика кивнула первой. И пошли они на кухню, считать да прятать добытое.

Я же не смог успокоиться. Где пульт, куда кинул?

Оказалось, что многие спутниковые каналы вполне себе дышат! Большинство по инерции гнали глупое, но те, кому положено, уже вовсю включились в разборы. Дощелкав до ТБК, я остановился. Пятеро экспертов с усталыми нервными лицами тему терли, видать, с утра, постепенно обрастая новой информацией, острыми мыслями и гениальными догадками. Судя по количеству окурков в пепельницах и чашкам кофе на столе, сидят они тут практически без перерыва. То, что нужно, ща напитаемся.

Здесь я еще кое-что узнал. Оказывается, активная фаза этой рубиловки вызревала давно, по крайней мере, именно так они утверждали. Соответственно, волна поднималась периодически.

О создании биологической «вундервафли», способной заменить списанное ядерное оружие, в своей предвыборной речи упомянул президент, когда избирался на крайний срок, помню ту байду… Правда, сказал он тогда весьма общенько, скользом: «Большое, если не решающее, значение в определении характера вооруженной борьбы будут иметь военные возможности стран в космическом пространстве. А в более отдаленной перспективе – создание оружия на новых физических принципах: лучевого, геофизического, волнового, генного, психофизического».

Тогда, помню, сильно возбудились грузинские соседи, с их стороны пошел вал предъяв и статей по теме. Наши политики гниловато лыбились, типа из текста статьи вытекало, что президент и его научконсультанты имели в виду лишь то, что такие типы вооружений в будущем дадут перца всем. Но о том, что РФ намерена разрабатывать генное оружие, в статье не было ни слова.

Эксперты же припомнили, что армейское руководство статью лидера восприняло серьезно и взяло под козырек: «Мы детально и всесторонне проработали вашу статью и подготовили план реализации тех задач, которые там были поставлены перед Министерством обороны», – заявил тогда министр на каком-то профильном сходняке. Тот ничего не комментировал, но западники молчание будущего президента расценили как одобрение предложений министра. Начался срач, так, в «Foreign Policy» заныли, что Москва шагнула в разработках слишком уж далеко, а ведь «в декабре минувшего года Россия на конференции по безопасности в Женеве уверяла, что «полностью выполняет все взятые на себя обязательства» и «не разрабатывает, не производит, не накапливает» биологическое или токсинное оружие». Мы, соответственно, через некоторое время тоже начали «отмечать попытки разработки и совершенствования генетического оружия нового поколения в целом ряде развитых стран».

Спорящие говорили сложно, заумно, применяя так нужные сейчас народу выражения типа «синтетический биологический экстра-агент» и «некий материальный модуль боевой информационной системы» и, увлекшись научной стороной вопроса, плевать хотели на зрителя в принципе.

Потом эксперты устали (судя по порой ненормативной лексике и выражению рож) и в который уже раз громко, но лениво прошлись по договоренностям четырехлетней давности об общемировом сокращении ядерных арсеналов, пошагового и полного отказа от ядерного оружия всеми странами, имеющими таковое.

Я тогда не особо следил за этими маклями, не до того было Гарику, но о Базельском договоре, или Базельских инициативах, как о «новой вехе эпохального значения», слышал не раз. Даже помню, как с приходом нового президента – надежи всего демократического, че только у нас в мире имеется, пошло полное одобрение «ядерного отказа». Хотя, признаюсь, политикой не парился и не парюсь по сей день, может, и зря.

Сидя в прокуренной, не по уставу, студии, эти умные сволочные эксперты, в те годы, скорее всего, вполне демократически яростно отстаивавшие обратное, сейчас утверждали, что именно тогда и произошел тайный, но массовый «генный форсаж» в разработках Средства, адекватно замещающего ядерное оружие, которое подлежало уничтожению согласно графикам Базеля.

И теперь – получите все! Вот и получили.

На закуску мне показали куски нашего президента, в смысле, фрагменты какой-то злободневной речи, как видеоиллюстрацию, поясняющую доводы спорящих в студии. Пребывавший в приподнятом состоянии духа Командир Страны, выйдя в центр сцены какого-то конференц-зала и совершив там несколько танцевальных па с микрофоном, вовсю убеждал сограждан, что Россия к этому безобразию не имеет никакого отношения. А эксперты с предсмертным удовольствием отмечали значительность нового феномена: генетическое оружие таково, что признаться в его применении не посмеет никто, вплоть до момента полной и окончательной победы, если такое возможно. То есть правду хрен сыщешь.

Зашибца! Отказавшись от ядерной бомбы, мы придумали шнягу еще круче! Настолько бесчеловечную, что и признаться в ее применении невозможно.

Признаюсь, теперь меня не особо-то прорубало месилово в студии. Я больше оценивал поведение президента, базлающего фоном. Многое что не нравилось мне крайними часами.

Но президент мне не понравился больше всего. Я смотрел на его глаза.

Видели же, че там, как, бывало, коленки трясутся – у вас или противника – перед дракой. Тут обольщаться не стоит, это просто адреналин гоняет мышцы, греет перед действием. Они и у самого крутого пацана могут трястись, потому ошибиться легко – в таком состоянии и олень так намахнуть может, что челюсть с зацепов слетает. Поэтому столь явные внешние признаки побоку, я всегда в глаза смотрю, там правда.

В глазах показушно бойкого президента Российской Федерации был страх.

Обыкновенный животный страх, который не скрыть никаким аутотренингом и консультациями спецов. Страх не за Державу, не за общак и всю братву – за себя лично. Он боится умереть!

Боится Средства. Амба, не родной он нам, скурвился, слабенький.

Вот ведь как карусель повернулась. Не лошадкой доброй, а козлом реальным.

Тут и ТБК навернулся, по экрану пошли квадраты, уродуя в заморозке лица в студии. Баста, отсмотрелись, похоже. Но музыкальные каналы кукарекали, разряженная петушня кривлялась в клипах. Может, починят остальные?

– Гарик!

Я обернулся.

– А мы готовы показать запасы, – горделиво заявила Лика.

Ох… Отвернулся, покачал головой, стряхивая ненужный сейчас псих. Подышал глубоко, не оборачиваясь, знаю, какая у меня сейчас рожа. И, уже почти полностью переключаясь на реал, встал из-за стола:

– Пошли.

Припас они разложили грамотно, аккуратно. Как и сказал: по-хозяйски. Ну-ка…

Более всего меня порадовали и удивили различные мясные заморозки – приличное количество, поди, оптом люди брали, да в тихий сезон, когда цены молоды. Почему порадовали – очевидно. Но и удивили! Я-то, по наивности своей, до сего момента свято верил, что повара ресторанов, даже среднего уровня, получив заказ клиента, тут же начинают те котлеты стряпать. Пусть из готового фарша, но сами! Как оказалось – дурень ты, Гарик, деревенский, а не ресторанный гурман. Все котлеты берутся из ярких картонных коробочек. Мне даже показалось, что вообще все «горячее» берется из коробочек – столько их тут было.

Так умирают иллюзии.

Резюмирую – хорошо у нас с продуктами, неплохой ассортимент, и крупы, и мука, и сахар, все есть. Вроде масла маловато. И с рыбой кисло, а я рыбу люблю. А вот с напитками, начиная от кофе и заканчивая коньяком, полный порядок. Короче, это только начало, копим дальше, холодильники еще не забиты.

Жить можно, поднимай вовремя холку, и вывернешься.

Вот только… Топливо, топливо, топливо… Ты же не рассчитываешь, Гарик, на эфирные космические энергии и не думаешь, что электричество будет бежать к тебе вечно, так ведь, Смотритель?

– Вечером закатываем банкет, девоньки, – уверенно и удовлетворенно объявил я. – В пределах разумного разврата, в смысле, пока не расслабляемся, время сейчас лихое, как говорили в Гражданскую.

Но радость на их лицах тут же сменилась тревогой.

– Игорь Викторович, там машина, на той стороне…

Я посмотрел за Мзымту. Точно, машина, к мосту подкатил серебристый «Санта Фе». Из салона неторопливо выпали трое, огляделись, медленно взошли на пешеходный мост.

– Ну вот, – задумчиво сказал я. – У нас первые гости. Пойду встречу. Можете не накрывать, не понадобится.

– А как же кофе? – спросила Лика. А глаза-то напуганные…

– Не надо, бодрый.

И вышел на набережную.