Текст книги "Монархи Британии"

У англосаксов не было большого постоянного войска. Основу армии составляли дружинники короля (хускерлы), которым в подмогу в случае войны выступало ополчение – фирд. Сначала по приказу короля в поход были обязаны отправляться все здоровые мужчины за исключением монахов, но к XI веку утвердился порядок, по которому от нескольких дворов выделялся один вооруженный ополченец. Фирд со всей страны ни разу не собирался полностью; если бы это случилось, его численность могла достичь 50 тысяч человек. Что касается хускерлов, то их было 4–5 тысяч. Превосходя нормандцев численностью, англосаксы уступали им в вооружении и организации. В основном они сражались пешими, с короткими мечами и боевыми топорами, и не могли противостоять рыцарской коннице. Не было у них и длинных луков, которые активно использовались на континенте.

Но главным фактором, ослаблявшим англосаксов, была борьба на два фронта. В середине сентября 1066 года большой норвежский флот с королем Харальдом и изменником Тостигом высадился в Северной Англии. 20 сентября объединенные ополчения эрлов Эдвина и Моркара были разбиты при Фулфорде, и норвежцы без боя вошли в Йорк – крупнейший город севера. С неожиданной скоростью Гарольд собрал хускерлов и часть ополчения и выступил из Лондона навстречу врагам. Уже 21 сентября Йорк открыл ворота королю Англии, а 25 сентября англосаксы застали врасплох норвежскую армию у Стамфордского моста (Стамфорд-Бридж). Кровавая битва длилась несколько часов; два часа дюжий норвежец в одиночку защищал мост, но в конце концов его сразила стрела, и англосаксы перешли реку, отрезав противника от кораблей. В начавшейся резне погибли большинство пришельцев, в том числе король Харальд и Тостиг. Тяжелые потери понесли и хускерлы Гарольда, а также ополчения Нортумбрии и Мерсии.

В ту же ночь на юге пришла в движение армада Вильгельма. Подул попутный южный ветер – как утверждали, после крестного хода с мощами святого Валерия. 27 сентября флотилия покинула французский берег. Для большей секретности решено было плыть ночью; на каждом корабле имелся носовой фонарь. Плавание прошло без приключений, и в 9 часов утра 28 сентября войско высадилось у селения Певенси в Восточном Сассексе. Охрана побережья ушла с армией на север или разошлась из-за долгого отсутствия платы. Сообщить о высадке нормандцев оказалось некому, кроме одного крестьянина, который на своей лошади поспешил на север и через три дня добрался до Йорка. Тем временем Вильгельм занял близлежащий город Гастингс и велел выстроить рядом с ним мощную бревенчатую крепость. В поисках припасов его воины разорили все окрестные деревни – через 20 лет по «Книге Страшного суда» они все еще значились «покинутыми». Тут герцогу пришло письмо от бретонского рыцаря, служившего Гарольду. В нем сообщалось, что король разбил норвежцев и движется на юг. Вильгельм во всеуслышание ответил, что был бы рад сразиться с таким славным противником, будь у него не 60, а даже 10 тысяч воинов. Столько у него реально и имелось, а громкие заявления были призваны ввести в заблуждение противника.

Гарольд и в самом деле вышел с армией из Йорка 2 октября, едва получив весть о высадке Вильгельма. Его поредевшее войско двигалось чуть ли не бегом. Уже 6 октября он преодолел 320-километровое расстояние между Йорком и Лондоном, но в Лондоне задержался на пять дней, чтобы дать отдохнуть хускерлам и заодно дождаться подхода ополчения. Однако к нему явились лишь немногочисленные отряды с юга во главе с братьями Леофвином и Гиртом. Вильгельм чрезвычайно удачно выбрал время – шла уборка урожая и крестьяне не горели желанием бросать свои поля, чтобы после страдать от голода. Эрлы Мерсии и Нортумбрии вообще не послали свои ополчения, ссылаясь на потери от норвежского вторжения. В итоге 11 октября Гарольд выступил из Лондона примерно с 10 тысячами воинов, среди которых было не более трех тысяч хускерлов.

13 октября Гарольд достиг Гастингса и занял оборонительную позицию в 13 километрах к северо-западу от города. Будучи уверенным в скором нападении Вильгельма, король укрепился на высоком Сенлакском холме среди полей, изрезанных ручьями и оврагами, что создавало препятствия для нормандской конницы. На вершине холма был установлен штандарт короля с красным крестом на белом поле; там Гарольд оставался все время битвы, и там же он пал спустя семь часов. Теперь на этом месте находится алтарь церкви в Баттле, воздвигнутой в память о сражении. В средней части холма выстроилась оборонительная линия хускерлов, а по обе стороны от них несколькими рядами стояли ополченцы из фирда. По некоторым данным, перед позициями англосаксов был сооружен частокол или вал, чтобы задержать конницу, но на ходе битвы это никак не сказалось.

Картина битвы восстанавливается по сообщениям Вильгельма Малмсберийского и других хронистов. Сразу после рассвета 14 октября нормандцы быстро преодолели семь миль и тремя линиями подошли к холму. Впереди двигались лучники и арбалетчики – это было первое в средневековой Европе документированное применение арбалетов. Вторую линию составляли пешие копейщики, а третью – рыцари. Центр занимали нормандцы, левый фланг – бретонцы во главе с сыном графа Пентьевра, а правый – французы и фламандцы. Начали сражение лучники, которые открыли огонь с расстояния не более ста метров, но стрелы летели снизу вверх и не нанесли ощутимого вреда. По обычаю, противники, выходя из строя, осыпали друг друга насмешками. Нормандский жонглер (скоморох) с шутками и прибаутками подобрался к рядам англосаксов и успел сразить их знаменосца, прежде чем ему раскроили голову топором. Так началась битва; лучники расступились, и в бой вступили копейщики; англосаксы быстро отбросили их, кидая камни и дротики и орудуя своими громадными двуручными топорами. Захлебнулась и первая атака рыцарской кавалерии. Ее левый фланг был смят, и разнесся слух, что сам Вильгельм погиб. Чтобы сдержать начавшуюся панику, герцог сбросил шлем и галопом промчался перед строем отступавших всадников.

Бросившись преследовать врагов и рассеявшись по склону холма, англосаксы допустили роковую ошибку. Повернувшие рыцари обрушились на них и многих убили; однако остальные быстро перестроились и вернулись к вершине холма. Вильгельм второй раз повел рыцарей в атаку и снова был отбит. Повторился маневр с притворным бегством, и еще часть обманутых англосаксов, несмотря на строгий приказ Гарольда, пустилась в погоню и была перебита у подножия Сенлака; среди них оказались и братья Гарольда Леофвин и Гирт, причем одного из них, по преданию, убил сам Вильгельм. Бой перешел в позиционную стадию: несколько часов нормандцы чередовали конные и пешие атаки с обстрелами вражеских позиций. Вильгельм велел своим лучникам вести навесной огонь прямо вверх, что вело к большим потерям среди оборонявшихся. Скученность сражавшихся вела к тому, что на поле битвы громоздились буквально холмы из трупов, сквозь которые скоро стало почти невозможно перебраться. Англосаксы сражались без передышки, без пищи и воды почти целый день и к его исходу едва не падали от усталости. Однако хускерлы стойко удерживали позиции, и к сумеркам обе стороны оставались на тех же местах. Продержись англосаксы до темноты, и все могло обернуться иначе. На помощь Гарольду собирались новые отряды, приход которых сделал бы положение Вильгельма незавидным.

Но тут случилось нечто, коренным образом изменившее ход битвы. По одной из версий, Гарольд был сражен случайной стрелой, попавшей ему в глаз. Однако на гобелене из Байё в глаз поражен другой воин, а Гарольда рубят налетевшие конники. Возможно, в последней отчаянной атаке нормандские рыцари смогли ворваться на холм и убить короля. Однако после хускерлы отбили их и снова заняли оборону вокруг тела уже мертвого Гарольда. Фирд разбежался и был изрублен нормандцами. Преследуя бегущих, немало рыцарей свалилось в овраг, прозванный Мальфосс (Злая расщелина). Окружив хускерлов со всех сторон, нормандцы перебили их до единого человека. Уже в сумерках Вильгельм углубился в лес, чтобы добить остатки англосаксов, и едва не погиб, когда те попытались перейти в контратаку. Однако скоро всякое сопротивление было подавлено и битва при Гастингсе закончилась. В ходе ее погибло до 10 тысяч человек – почти половина участников. Сравнительно скромная по своим масштабам, эта битва привела к глобальным историческим последствиям.

Но пока Вильгельму только предстояло воспользоваться плодами одержанной победы. Утром 15 октября погибшие нормандцы были похоронены близ поля битвы. Жителям соседних деревень и родственникам позволили забрать и похоронить трупы англосаксов. За одним исключением – короля Гарольда победитель велел закопать отдельно, в неосвященной земле как узурпатора и клятвопреступника. Мать короля Гита предлагала Вильгельму выкупить тело сына за количество золота, равное его весу, но он отказался. По другим данным, победитель в конце концов сжалился и позволил монахам Уолтэмской обители похоронить Гарольда у себя. Найти его среди изрубленных тел хускерлов оказалось не так просто. По старинной легенде, для опознания пришлось привлечь возлюбленную короля Эдит Лебяжью Шею, которая узнала его по шраму на плече. Еще долго по Англии ходили слухи о том, что Гарольд Злосчастный выжил и скитается по своим былым владениям, став нищим; этот сюжет использован Киплингом в «Сказках старой Англии».

Вильгельм еще пять дней оставался в Гастингсе. По его представлениям, после смены власти подданные должны были немедленно принести клятву верности новому сюзерену. За все пять дней ни один вассал так и не появился, и герцог начал понимать, что Англия отличается от привычной ему Франции и здесь придется править по-другому. Понял он и то, что завоевание страны не закончилось с гибелью ее короля. Однако организовывать сопротивление было некому. Единственный оставшийся брат Гарольда Вулфнот находился в нормандском плену. 17 октября собравшиеся в Лондоне эрлы избрали королем этелинга Эдгара, внука Эдмунда Железнобокого, но у нового монарха не было ни войска, ни придворных, ни поддержки церкви. Архиепископ Стиганд медлил с коронацией, а без нее Эдгар не мог считаться законным королем. Сам он был хилым, нерешительным юношей, который почти всю жизнь провел в изгнании и не знал Англии и ее жителей.

20 октября началось продвижение Вильгельма вперед. Начал он с карательной экспедиции в Ромни, где жители убили нескольких заблудившихся нормандцев. Оставив за собой ряды виселиц, завоеватели двинулись к мощной крепости Дувр, гарнизон которой тут же сдался. В каменных стенах Дувра, построенных нормандскими мастерами, Вильгельм чувствовал себя увереннее, чем в саксонских усадьбах, защищенных одним частоколом. В этом городе он пробыл неделю, и там у него появились первые англосаксонские вассалы. Потом он отправился в Кентербери – центр английской церкви. Там его уже ждали представители местной знати, толпившиеся, по словам хрониста Ги Амьенского, «как мухи на свежей ране»[24]24
  Цит. по: Douglas D. William the Conqueror. Methuen, 1964. P. 206.


[Закрыть]. До темноты Вильгельм принимал клятвы верности и уже собирался двигаться дальше, но тут его свалила лихорадка, и целый месяц он пролежал в шатре у стен Кентербери. Все это время он приказывал своим воинам разорять деревни вокруг Лондона, чтобы взять столицу измором. Любимая тактика Завоевателя принесла свои плоды; когда он, оправившись от болезни, двинулся дальше, Лондон сам склонился к его ногам. Столичные купцы, которые еще недавно клялись сражаться против захватчиков до последней капли крови, испугались убытков и потребовали от Эдгара сдаться. Это он и сделал, явившись в середине декабря к Вильгельму вместе с архиепископом Стигандом и эрлами Эдвином и Моркаром. Незадолго до этого вдова Эдуарда Эдгита сдала нормандцам Винчестер – древнюю столицу Уэссекса, где хранились регалии английских королей.

Несколько дней Вильгельм спокойно охотился в богатых дичью английских лесах, а 25 декабря в Вестминстерском соборе состоялась официальная коронация нового монарха. Осторожный Стиганд сказался больным, и церемонию проводил архиепископ Йорка Элдред. В разгар коронации собравшихся на двух языках спросили, желают ли они видеть Вильгельма своим королем. В ответ раздался нестройный гомон, который ждущая снаружи стража (ей запретили входить в собор с оружием) приняла за шум мятежа. Чтобы защитить своего герцога, воины подожгли соседние дома. Присутствующие лондонцы разбежались спасать свое имущество, и церемония завершилась в пустом соборе, под треск пламени и при багровых отблесках пожара. Вильгельм скоро понял, что тревога была ложной, но настоящий мятеж в большом городе с его узкими улицами мог застать нормандцев врасплох. Поэтому он уехал из Лондона в близлежащий Баркинг и оставался там до постройки первого в столице замка – знаменитой «Белой башни» (Уайт-Тауэр). Замки, вначале деревянные, а затем и каменные, воздвигались нормандцами чуть ли не в каждом завоеванном ими городе и селении и служили одним из главных средств поддержания контроля над покоренным населением.

Закрепившись в столице, Вильгельм начал управлять своим новым королевством. Для начала он конфисковал земли семейства Годвина – они, напомним, составляли почти половину Англии. Эти земли были розданы в ленное владение баронам, прибывшим с Вильгельмом, но баронов оказалось больше, чем земель, к тому же сразу появились недовольные количеством или качеством новых имений. Спасла положение оригинальная теория Вильгельма, по которой все англосаксы объявлялись виновными в поддержке «узурпатора» Гарольда, лишались своих земель и должны были их выкупать – за деньги или службу. Как проходил этот процесс, в деталях неизвестно, однако «Книга Страшного суда» неопровержимо доказывает, что за 20 лет тысячи англосаксов уступили свои земли нормандцам. Иногда это делалось с помощью обычной грубой силы – французский барон с отрядом приезжал в усадьбу, убивал или прогонял ее хозяина и строил замок на месте его дома. Но чаще король раздавал нормандцам земли, конфискованные у участников многочисленных восстаний. Гораздо реже нормандские рыцари женились на вдовах или дочерях англосаксов и наследовали их имущество.

Уже в X веке процесс феодализации в Англии зашел довольно далеко. Бывшие землевладельцы-таны во множестве разорялись и фактически уравнивались по своему положению со свободными крестьянами – керлами. Порой пять танов вместе владели землей, приносившей доход всего пять шиллингов в год. Положение усугублялось отсутствием майората и бесконечными разделами земли между наследниками. Единственным, что еще отличало танов от зависимого населения, был их высокий вергельд – плата за нанесенное увечье или оскорбление. С приходом нормандцев старинное англосаксонское право сменилось феодальными законами, и постепенно разоренные землевладельцы влились в категорию зависимых крестьян, которых все чаще по французской привычке называли вилланами или сервами, то есть рабами. Что касается верхушки англосаксонского общества – эрлов и элдорменов, – то их владения постепенно также перешли к нормандским феодалам. Последний эрл, Вальтеоф, был казнен в 1076 году, и вскоре в Англии утвердилась характерная для Западной Европы система наследственных феодальных владений, хозяева которых – графы и герцоги – несли вассальные обязанности по отношению к королю и имели собственных вассалов в лице баронов и мелких землевладельцев или сквайров. Еще с саксонских времен каждый, кто «оказывал покровительство» мелким хозяевам, именовался лордом (глафордом). Следует заметить, что в Англии в силу позднего утверждения феодальных отношений власть крупных феодалов была меньше, а их зависимость от королевской власти – больше.

Изменилась при нормандцах и система местного управления. Получил широкое распространение возникший еще в X веке институт шерифов. Если при англосаксонских королях этот чиновник занимался лишь сбором налогов, то теперь шериф стал полномочным представителем короля в каждом графстве, ведавшим широким кругом вопросов. На должности шерифов и других королевских служащих часто назначались англосаксы, которые служили новой власти не менее верно, чем нормандцы. Вильгельм всячески подчеркивал, что все жители Англии независимо от национальности равны и должны жить по единым законам. В первый раз он заявил об этом на рождественском приеме в Вестминстере в декабре 1067 года, но до этого и в Англии, и на континенте произошло немало событий.

1 марта 1067 года Вильгельм отбыл в Нормандию. Регентами в Лондоне он оставил Вильгельма фиц Осберна и Одо из Байё, а с собой увез главных представителей англосаксонской знати, чтобы они не подняли восстания. Он также вез с собой богатые трофеи, награбленные в английских усадьбах, а по слухам и в церквях. Во искупление грехов он даровал большую часть захваченного монастырям Нормандии, а часть велел раздать бедным. Не успел Вильгельм разобраться с делами, накопившимися за время его отсутствия, как до него дошли вести о целых трех восстаниях в Англии. В Нортумбрии сын прежнего эрла Освулф сжег в церкви некоего Копсига, которому нормандцы вручили наследственные земли Освулфа. В Херефорде восстал другой эрл, Эдрик Дикий – в союзе с валлийскими вождями он вырезал нормандский гарнизон и укрылся в Уэльсе. Но опаснее всего оказались не англосаксы, а граф Булони Эсташ, которого обделили при разделе владений. Его солдаты осадили крепость в Дувре, но были разбиты и почти все погибли при попытке добраться до кораблей. Сам граф еле успел бежать на лодке и спастись. Особую активность в подавлении мятежа проявили англосаксы из кентского ополчения, которые с явным удовольствием расправлялись с недавними завоевателями.

Когда 7 декабря Вильгельм вернулся, ему показалось, что спокойствие восстановлено. Но главные испытания были еще впереди. В январе 1068 года восстал богатый торговый порт Эксетер в Девоншире, где жила мать Гарольда Гита. Вильгельм осаждал город 11 дней, на приступ не шел и только периодически казнил перед стенами заложников. Эти меры не возымели действия, и впервые король заключил мир на условиях осажденных. Жители Эксетера получили прощение и подтверждение прежних привилегий. Кстати, такие же привилегии получили и другие города, в первую очередь Лондон. Как и в Нормандии, Вильгельм хотел заручиться поддержкой горожан в борьбе со своеволием крупных феодалов. Милость короля принесла свои плоды – когда через месяц в Девоншире высадились три незаконных сына Гарольда с флотилией ирландских пиратов, сами жители во главе с командиром ополчения Эднотом выступили против них и заставили вернуться в Ирландию. Что касается Гиты, которая, по всей видимости, вдохновляла восставших, то ей пришлось покинуть остров вместе с малолетней дочерью Гарольда, тоже Гитой. Безутешная вдова эрла Годвина окончила свои дни в Германии, а ее внучка добралась до далекого Киева, где стала женой Владимира Мономаха.

В мае в Англию прибыла Матильда, которую 11 мая торжественно объявили королевой Англии. Визит супруги Вильгельма преследовал далекоидущие политические цели – она осталась в Англии и в следующем году родила сына Генриха. Таким образом закреплялась власть Нормандской династии, поскольку по местному поверью править Англией мог лишь рожденный на ее земле. К тому времени у короля было уже три сына – Роберт, Ричард и Вильгельм, – но именно Генрих, получивший позже прозвище «Ученый» (Боклерк), стал любимцем отца, да и многих англичан. Летом 1068 года Вильгельм получил весть о новом восстании на севере. Он тут же снарядил войско, и мятежники – все те же Эдвин и Моркар – предпочли сдаться. Король оставил им жизнь, но лишил владений. По пути он заложил замки в Уорике, Ноттингеме и Клиффорде и назначил там шерифов. Узнав о приближении Вильгельма, эрл Берниции (Северной Нортумбрии) Госпатрик бежал в Шотландию, открыв тем самым долгую эпоху столкновений двух государств. Король шотландцев Малькольм Кенмор, или Большая Голова, был обязан властью Эдуарду Исповеднику, который когда-то поддержал его против узурпатора Макбета. Теперь к Малькольму бежал племянник Эдуарда, этелинг Эдгар, отдавший шотландцу в жены свою сестру.

Союзники ждали момента для нападения на Англию, и этот момент скоро настал. Назначенный вместо Госпатрика нормандский граф Роберт де Комин разместился в Даремском замке и начал жестоко угнетать местное население. Жители восстали и подожгли замок, в котором сгорели сам граф и гарнизон из пятисот нормандцев. Восставшие пошли на Йорк и убили там наместника Роберта фиц Ричарда, но тут же разбежались, когда появился Вильгельм с армией. Гипноз Гастингса действовал еще долго, и самые многочисленные армии англосаксов обращались в бегство, завидев стяг короля и блестящие латы его рыцарей. К тому же их предводители были разобщены и заботились только о собственных интересах. Выстроив в Нортумбрии еще два замка, Вильгельм ринулся на юг, где опять высадились сыновья Гарольда.

Тут на английской шахматной доске появился новый игрок: король Дании Свен Эстридсен решил восстановить державу Кнута и направил в Нортумбрию большой флот под командованием своего брата Асбьорна и сыновей Харальда и Кнута. В разношерстное войско датчан входили скандинавы, славянские наемники и даже язычники из далекой Литвы. Когда 28 августа их армия высадилась в Ипсвиче, король по своему обыкновению охотился в Динском лесу на границе с Уэльсом. Страстный охотник Вильгельм полюбил богатые дичью английские леса и большую часть их объявил собственностью короны; более того, он изгнал жителей нескольких деревень в Хэмпшире и разбил там так называемый Новый лес. За охоту в королевских лесах любой незнатный человек мог поплатиться глазами, правой рукой, а то и головой. Этот «Лесной закон» вызвал естественное недовольство англосаксов, привыкших вольно охотиться в своих лесных угодьях. Вспомним, что именно из-за незаконной охоты рассорились с законом легендарный Робин Гуд и другие герои английского фольклора. Хронист Генрих Хантингдонский писал: «Кто убивал оленя или кабана, тому без жалости выкалывали глаза. Зверей он лелеял так, будто были они его детьми; так ради основания мест для охоты в Новом лесу он велел разрушить церкви и селения и, изгнав жителей, сделать те места обиталищем оленей»[25]25
  Henry of Huntingdon. Historia Anglorum. London, 1879. P. 147.


[Закрыть].

Высадка датчан стала сигналом для общего восстания на севере. Из Шотландии вновь явились Эдгар с Госпатриком, а из Уэльса напал гвинеддский король Бледдин. К восставшим присоединился хантингдонский эрл Вальтеоф, и 21 сентября они взяли Йорк. Накануне в осажденном городе умер или был убит лояльный завоевателям архиепископ Элдред. При взятии замка Вальтеоф сам стоял у ворот с громадным топором и рубил пытавшихся спастись нормандцев; по легенде, так погибло сто человек. Известие о мятеже повергло короля в такой гнев, что он велел отрубить руки и ноги тем, кто принес это известие – это были простые крестьяне-англосаксы, пострадавшие за свою верность чужеземцу. Собрав всех надежных воинов, даже инвалидов, Вильгельм двинулся на север. На этот раз он был выведен из себя, и восставшие не могли ожидать пощады. Три недели армия простояла у разрушенного Стэмфордского моста; потом нормандцы отыскали брод и вторглись в Йоркшир. Все графство было разорено – воины Вильгельма жгли дома и амбары с хлебом, рубили сады и убивали домашнюю живность. Скоро вся обширная равнина Южной Нортумбрии превратилась в пустыню, покрытую черным слоем пепла. Те, кто избежал мечей карателей, массами погибали от голода. Многие продавались в рабство за корку хлеба, другие бежали на юг. В одном только маленьком аббатстве Ившем каждый день умирали 5–6 беженцев.

Предводители восставших в страхе сдались, и король проявил к ним милосердие. Госпатрик и даже убийца нормандцев Вальтеоф получили прощение и свои прежние владения, однако злопамятный Вильгельм ничего не забыл и отомстил им позже. Командиры датской армии так и не отважились на решительное сражение и бесславно скитались возле английских берегов. Зимой нормандское войско двинулось на Честер – последний еще не взятый город на севере Англии. Дожди, холод и отсутствие припасов заставили французских наемников поднять бунт, который король жестоко подавил, повесив зачинщиков. Для него и в самом деле все подданные были равны.

Честер пал, и Пасху 1069 года Завоеватель встретил в Винчестере. В этом году ему пришлось столкнуться с последним крупным восстанием, которое вспыхнуло в Болотном краю – своеобразном «острове» на стыке графств Кембриджшир и Норфолк, со всех сторон окруженном неприступной трясиной. Издавна власть там принадлежала богатым монастырям Или и Питерборо. В декабре 1069 года новый аббат Питерборо Торольд отобрал земли у своего вассала Хереварда. Тот обиделся и напустил на обитель датчан. Питерборо был сожжен, его богатства разграблены, а монахи проданы в рабство. Болотный край стал ареной партизанских подвигов Хереварда, который разбивал все посланные против него нормандские отряды. К нему бежали смещенные эрлы Эдвин и Моркар, которые до этого жили при дворе Вильгельма, получая все подобающие почести. Они уже мечтали о восстановлении англосаксонской монархии, но не могли решить, кому из них стать королем. С этими планами покончил мир Вильгельма с датчанами, которым надоело бесплодное пребывание в Англии.

Осенью 1070 года нормандцы явились на болота. Херевард укрылся в Или, был предан монахами и бежал, но потом сдался и получил прощение. По одной версии, этот отважный авантюрист мирно почил, дожив до глубокой старости, по другой – вернулся к прежней разбойничьей жизни и погиб в схватке. Моркара взяли в плен и заключили в нормандскую темницу, а молодой Эдвин бежал в Шотландию, но на самой границе его коварно убили три брата-крестьянина, доставившие его голову Вильгельму в надежде на награду. Он велел казнить доброхотов, а сам плакал над головой благородного эрла – неожиданный штрих к характеру грозного Завоевателя. Как многие представители англосаксонской знати, Эдвин пал жертвой затеянных не им интриг, и с ним закончился некогда могучий род Леофрика.

В 1069 году Вильгельм потерпел два поражения на континенте. Его шурин Балдуин Фландрский по неясным причинам разорвал союз с Нормандией и стал нападать на ее порты, существенно затрудняя сношения с Англией. В то же время окрепшие анжуйцы вновь захватили Мен. В 1070 году Вильгельм переправился через Ла-Манш с войском, причем среди его солдат были и англосаксы – впервые они сражались на континенте за дело Нормандской династии. После короткой войны Мен остался за Вильгельмом, но ему пришлось принести графу Анжу оммаж. В Англии в это время все было спокойно, если не считать короткого набега Малькольма Шотландского. На этот раз англосаксы не поддержали своего былого союзника и даже эрл Госпатрик выступил против него.

К тому времени Вильгельм уже начал предъявлять претензии на английские земли – Лотиан и Камберленд, – захваченные шотландцами еще в 1018 году. В 1072 году Вильгельм собрал большое войско и пересек шотландскую границу. Малькольм не стал воевать: он принял короля как друга, принес ему оммаж за Лотиан и дал в заложники своего сына Дональда. После этого из Шотландии был выслан злосчастный этелинг Эдгар. Он отправился было во Францию, король которой обещал ему феод, но был выброшен бурей на английский берег. Вильгельм простил его и даже даровал тысячу акров земли в Хантингдоне. А вот верного Госпатрика, напротив, лишили владений и выслали – король не простил ему былой измены. В августе 1070 года умер архиепископ Стиганд и на его место был избран Ланфранк, который сразу предпринял меры для восстановления былой славы английской церкви.

В 1075 году, когда Вильгельм опять находился на континенте, в Англии вспыхнуло новое восстание. На этот раз его подняли нормандские феодалы – граф Херефорда Рожер фиц Осберн и граф Восточной Англии Ральф де Вадер. Вильгельм старался не допустить объединения крупных владений и поэтому запретил Ральфу жениться на сестре Рожера Эмме. Возмущенные друзья подняли мятеж, но в короткой битве при Фагадуне были разбиты. Рожер попал в плен, а Ральф бежал в Данию и сумел убедить короля Свена вновь отправиться в поход. В это время невеста Ральфа обороняла от королевских войск крепость Норич, продержалась три месяца, но сдалась буквально за неделю до возвращения жениха с датским флотом. На этот раз военные действия были столь же вялыми – скандинавы явно утратили воинственный пыл викингов. Через два месяца Свен умер, а его сын Харальд поспешил заключить мир с Англией.

Той же осенью Вильгельм вернулся в свое королевство и конфисковал земли восставших. Рожер был освобожден по ходатайству Ланфранка, но не сделал никаких выводов. На Пасху он швырнул в камин дары, посланные ему королем, при этом нелестно высказавшись в адрес «ублюдка». Об этом тут же донесли, и граф закончил жизнь в темнице. Ральф де Вадер бежал к родственникам в Бретань и еще три года совершал набеги на Нормандию, пока не был прощен. Король воспользовался восстанием, чтобы покончить с последним представителем англосаксонской знати – эрлом Вальтеофом. Его безосновательно обвинили в поддержке мятежников и бросили в тюрьму. 31 мая 1076 года Вальтеоф был обезглавлен; многих современников возмутила эта расправа, а английский историк Ордерик Виталий даже считал все последующие неудачи Вильгельма Божьей карой за смерть эрла.

Действительно, с тех пор непобедимый прежде Завоеватель потерпел ряд чувствительных поражений. Его 24-летний сын Роберт, назначенный графом Мена, в 1078 году восстал против отца, был разбит и бежал. После этого произошла единственная известная размолвка короля с кроткой Матильдой. Решив, что сын на чужбине испытывает нужду, она посылала ему деньги и припасы. Вильгельм изловил одного из посланцев королевы, бретонца по имени Самсон, и велел его ослепить, но Матильда ослушалась супруга и освободила верного слугу. Король Франции Филипп дал Роберту пограничный замок Жерберуа. В конце года Вильгельм осадил замок, схватился на поле боя с собственным сыном и был им ранен. После этих шекспировских коллизий произошло примирение, но уже весной Роберт узнал, что его собираются арестовать, бежал и не возвращался до смерти отца. Второй сын короля, Ричард, погиб на охоте в 1075 году, а другой отпрыск, Вильгельм, занимался охотой и пирами и на власть не претендовал. Можно сказать, что трое сыновей короля воплощали в себе разные стороны его характера: Роберт – воинственность и тягу к завоеваниям, Генрих – государственный ум, а жестокий и сластолюбивый Вильгельм – те темные качества, которые не слишком явно проявлялись у Вильгельма, но часто давали о себе знать в его коронованных потомках.