Текст книги "Маг для особых поручений"

Часть первая
Разбойник

Благородство и подлость, отвага и страх —

Все с рожденья заложено в наших телах

Омар Хайям

1

4500 год 12-й юты по летоисчислению

Высших Мир Кстантины,

королевство Саария, Миренский лес

– Эй, тупой увалень! Хватит бока отлеживать. Быстро за водой!

Спящий прямо на земле молодой загорелый парень по имени Темьян получил чувствительный удар по голове бурдюком, сшитым из куска воловьей шкуры. Раздался громкий хлопок. Вокруг засмеялись:

– Пустая голова, пустой звук.

Разбуженный таким грубым способом Темьян сел, прислоняясь широченной, иссеченной шрамами спиной к клену. Почесал ушибленную голову с коротким жестким ежиком белобрысых волос. По-детски потер пудовыми кулаками сонные карие глаза и беззлобно огляделся, позевывая.

Стояло раннее летнее утро. Воздух сохранял ночную свежесть и приятную прохладу, а на листьях деревьев и кустов дрожали крошечные капельки росы.

– Ты долго еще намерен рассиживаться?

Темьян вновь получил довольно чувствительный удар, на этот раз ногой по ребрам. Пинал его главарь разбойников – высокий сухощавый мужчина средних лет с красивым, но злым лицом. Темьян быстро вскочил на ноги, сразу оказавшись на полголовы выше главаря. Впрочем, молодой человек был выше и сильнее любого из находившихся на лесной поляне разбойников.

– Прости, Келвин, – пробормотал Темьян, виновато глядя сверху вниз на главаря.

– Марш за водой, – повторил Келвин.

Темьян неловко подхватил бурдюк широкой лопатообразной ладонью, бормоча:

– Я сейчас, я быстро.

Он торопливо засеменил вниз с косогора к реке, шумно проламываясь сквозь кусты своим массивным телом.

– Да уж, лучше тебе поторопиться, – посоветовал Келвин ему вслед. – А то останешься без завтрака. А вы, урмаки, жрать-то горазды.

– Это точно, – поддержал главаря разбойник по прозвищу Хмарь, кряжистый усатый мужчина. Он в это время пристраивал над костром вертел с тушей дикого кабанчика.

Темьян скатился по крутому склону, спотыкаясь о корни деревьев босыми ногами. Широкая, быстрая река ударила в глаза веселыми золотистыми бликами отраженного солнца. Парень радостно улыбнулся, подставляя темное от загара лицо утренним лучам. Темьян любил лес и реку, привык к вечным пинкам и насмешкам в банде, и хорошее настроение покидало его очень редко.

Наполнив бурдюк, Темьян снял свой единственный предмет одежды – холщовые штаны из небеленого полотна. Медленно, словно смакуя, вошел в теплую воду и поплыл, несколькими мощными гребками достигнув середины реки.

Окунувшись с головой, молодой разбойник повернулся, собираясь возвращаться, как вдруг остолбенел, вытаращив глаза. На берегу, неподалеку от его бурдюка, пил воду смоляной конь. Всадник утолял жажду рядом, припав на колени. Напившись, незнакомец поднялся, отряхнул со штанов землю и посмотрел на Темьяна.

Разбойник внезапно понял, кто это такой, и похолодел.

Шоколадного цвета кожа, угольного оттенка глаза и черные курчавые волосы. Темная, плотная, несмотря на жару, одежда. Высокие кожаные сапоги со шпорами. Именно так людская молва описывала всадников джигли – чудовищных порождений Тьмы.

Урмак едва не утонул от ужаса, не веря своим глазам. Не может быть, чтобы один из джигли – черных всадников из легенд, которыми матери Ксантины пугали своих детей, – стоял сейчас на берегу во плоти!

«Да никакой это ни джигли. Просто очень загорелый человек», – попытался убедить себя Темьян. Но тут он разглядел на поясе незнакомца свернутый кольцами яркий необычный бич, и сомнения сразу отпали.

На берегу действительно стоял джигли – черный всадник!

Согласно легендам, живой, сверкающий алмазным блеском бич являлся единственным, но смертельно опасным оружием этих слуг Тьмы. Оружием страшным и беспощадным, от которого нет спасения.

Темьян потрясенно смотрел на черного всадника во все глаза. Конечно, правильнее было уплыть, скрыться на другом берегу реки. Но разбойник не тронулся с места, повинуясь могучему чувству любопытства – тому самому, которое заставляет людей, несмотря на опасность, глазеть на извержение вулкана или цунами буквально в двух шагах от разбушевавшейся стихии. Дремучее, извечное и неистребимое любопытство…

Черный всадник будто понял обуревавшие невольного зрителя чувства. Он ухмыльнулся и поманил Темьяна рукой. Словно под действием чар колдуна, парень послушно поплыл к берегу.

Совершенно позабыв о своей наготе, он выбрался на твердую землю и встал в растерянности. Черный человек указал на штаны. Разбойник поспешно оделся. Вода теплыми струйками сбегала по его дрожащему, как в лихорадке, телу, и это придавало происходящему ощущение реальности. Иначе Темьян решил бы, что еще спит.

Всадник указал рукой вверх по холму. Разбойник подхватил бурдюк с водой и стал поспешно подниматься, чувствуя за спиной чужое дыхание.

Когда Темьян под конвоем вышел к костру, то увидел обалдевших разбойников в окружении десятка всадников джигли. Черные люди деловито обыскивали пожитки банды, выгребали золото и самоцветы, а один снимал с вертела истекающую ароматным соком тушу кабанчика.

Разбойников в банде Келвина было чуть больше полусотни, все люди очень отчаянные, но ни один из них даже пальцем не пошевелил, чтобы отстоять свое кровно награбленное имущество.

Приведя Темьяна, всадник джигли сразу потерял к нему всякий интерес.

Урмак немного потоптался на месте, а потом подошел к сумрачному Келвину. Главарь сидел у костра и кривился так, словно у него болели все зубы разом.

– А чего это они, а? – громким шепотом спросил Темьян.

Главарь бросил в ответ злобный взгляд, но промолчал.

– Что им надо? – не отставал Темьян и даже потеребил Келвина за рукав зеленой щегольской рубахи.

Главарь отпихнул урмака в сторону и прошипел сквозь зубы:

– Ты заткнешься или нет, придурок?

Один из джигли поднял голову и с интересом уставился на Темьяна.

– Да ты никак урмак? – голос черного всадника звучал вполне по-человечески, только выговор был странноват, словно саарский язык давался ему с трудом.

– Урмак, – не стал отнекиваться Темьян.

– Понятно. У вас, на Ксантине, говорят: «Тупой как урмак». Это правда.

Темьян насупился. Может, урмаки и уступают в уме людям, но он не собирается молча выслушивать оскорбления в адрес своей расы от всяких черных тварей, будь они хоть трижды порождениями Тьмы!

– А знаешь, как на Ксантине называют вас? – с вызовом спросил урмак.

– Знаю, – кивнул джигли. – Вот только меня не интересует мнение жалких людишек вашего задрипанного мирка. Мы из другого мира, и там нас называют героями.

– А зачем же вы пришли в наш мир, герои? Вам что, в своем грабить некого?! – начал яриться Темьян. И тут же получил чувствительный пинок по ноге от Келвина.

Черный человек бросил насмешливый взгляд на главаря местных разбойников и пристально вгляделся в Темьяна:

– Ты глупый, но смелый парень. И ты мне нравишься. А вот зачем мы прибыли в ваш мир, тебе лучше не знать. Если хочешь жить, конечно.

Джигли отвернулся, показывая, что разговор окончен, и отошел к своему коню, больше ни разу не взглянув в сторону Темьяна.

Закончив обыск и упаковав понравившиеся им вещи, черные незнакомцы вскочили в седла и быстро растворились в зарослях.

2

Деревня была небольшая – домов тридцать. Обычная рыбацкая деревушка, приткнувшаяся возле излучины широкой реки, которая давала пищу и скудный, но верный заработок ее жителям.

Откровенная нищета деревушки не смущала разбойников. Сегодня их интересовали молоденькие девушки, которых можно выгодно продать. Банда Келвина потеряла большую часть ценного имущества после встречи с джигли, и теперь захватом наложниц надеялась хоть отчасти поправить свои дела.

Разбойники, сидя на лошадях, вглядывались с заросшего березняком холма в лежащую перед ними деревню и негромко переговаривались, обсуждая выгодность мероприятия. Наконец Келвин принял решение и подал знак к нападению. С гиканьем и свистом пришпоривая лошадей, шайка понеслась к беззащитной деревне, на ходу обнажая мечи.

Первой опасность заметила какая-то девка, достающая воду из старого, но ухоженного колодца. Уронив ведра и схватившись за голову, она истошно закричала и, подобрав длинные юбки, бросилась со всех ног в деревню.

Там начался переполох. Забрехали собаки, заплакали дети, заорали женщины. Большинство мужчин находились в лодках далеко от берега, оставшиеся взялись за вилы и топоры.

Впрочем, дружного отпора не получилось. Деревенские защищались больше для вида. В Саарии разбойников боялись и знали, что лучше отдать им то, что они хотят, но остаться в живых, чем потерять и голову, и имущество.

Зарубив несколько собак и одного не в меру ретивого мужика, банда захватила деревню. Разбойники выгребали небогатые сбережения рыбаков, приторачивали к седлам кур и свиней и сгоняли молодых девок в дом деревенского старосты, где Келвин и несколько особо приближенных проводили осмотр добычи.

Отобрали всего шесть девушек. У остальных внешность оказалась с изъяном. Разбойники досадливо морщились – добыча получалась гораздо меньшей, чем ожидалось.

– Да-а… Перевелись красивые девки в Саарии. Вырождается наша страна. Ох, вырождается, – тяжко вздохнул усатый Хмарь.

– Все красавицы на юге, – уверенно заявил Томвуд, разбойник с черной повязкой на правом глазу. Уцелевший левый жадно ощупывал пленниц, и девушки под его диковатым взглядом испуганно всхлипывали и пытались спрятаться за спины друг дружки. – Точно вам говорю, самые сладкие крали остались в Кротасе.

– Ну, чего ты мелешь, Томвуд, – поморщился Хмарь. – Откуда тебе знать-то? Что там, в Кротасе, творится, доподлинно никому не известно. Слухи одни. Домыслы… Может, там баб и вовсе не осталось, всех Черный Чародей извел. Говорят, он до женского тела жаден.

– Жрет, что ли?

– А Проклятый его разберет. Может, и жрет. Или на магические ритуалы… тьфу-тьфу-тьфу… употребляет. Говорю же, толком никто ничего не знает. Одно слово – Завеса!

– И слава Богам, что Завеса, – вступил в разговор Келвин. – Не хватает, чтобы кротасская пакость до нас добралась. Нам и своей предостаточно. Вон сколько ее из Спящего Леса повылазило. Да еще с севера прутся Ожившие Льды. И так уже от Саарии половина осталась – все земли выше Лакруста погибли. А маги и не чешутся.

– А магам что? Они при первой же опасности в Беотию переберутся. Или восточнее, в Кабию. Льды туда не дойдут – растают. Живые они там или нет, а с солнцем не поспоришь.

– Эй, Клиф, ты чего кривую такую притащил? – завопил Келвин на разбойника, который привел новую девушку. – Кто ее купит, страхолюдину? Ты глаза-то разуй, раздолбай! Вали с ней отсюда, недоумок, помет саранчи!

Разбойник вместе с девицей вылетел вон.

– Ну, каково, а? – Келвин с возмущением глянул на приближенных. – Всех уродин тащит, дурила!

– Небось, под себя выбирал, – заржал Хмарь. – Клиф и сам страшила, и баб таких же любит.

Разбойники поухмылялись и поплевали прямо на чисто вымытые струганные доски пола.

Темьян, как обычно, в разговоре не участвовал. Ему доля в добыче не светила. Он состоял в банде за кормежку и немудреную одежонку.

Келвин подобрал Темьяна несколько лет назад в глухих болотах Белковской пущи, куда банда забрела случайно, уходя от стражи. Молодой урмак, сильно порванный медведем и неизвестно как оказавшийся в одиночестве в дремучем лесу, помирал от голода, потери крови и болотной лихорадки. Келвин не отличался излишней добротой, но все же почему-то подобрал его, выходил, приютил и с тех пор обрел в урмаке послушного, надежного и очень преданного слугу, телохранителя и воина.

Пока Келвин и остальные придирчиво оглядывали дрожащих от страха девушек, Темьян сидел возле печки на полатях, позевывал и скучающе поглядывал в распахнутое настежь окошко. Потом встал и рассеянно подошел к Небесному Уголку – миниатюрному пантеону, без которого не обходилось на Ксантине ни одно жилище.

Небесный Уголок в доме старосты представлял собой деревянную, в три полки, этажерку, уставленную вырезанными из крашеной кости фигурками Всемилостивейших Богов. Не всех, конечно, а только особо почитаемых хозяевами этого дома.

Сам Темьян наиболее чтил величайшего из Всевластных – Бога Молний, которого обычно изображали с длинными, падающими на плечи волосами, короткой курчавой бородой, гиацинтовыми глазами и молниями в руках. Парень поискал глазами знакомый силуэт. Да, разумеется, статуэтка была, стояла в самом центре, на почетном месте. Темьян удовлетворенно кивнул. Все правильно, Верховный Бог – почетное место.

Внезапно с улицы раздался шум и крики. Кто-то с воплями и причитаниями приближался к дому.

– Эй, выясни, что там, – приказал Келвин одному из разбойников.

Через некоторое время в дом ввалилась толстая пожилая рыбачка и с плачем кинулась на колени перед разбойниками.

– Кто ее пустил? – нахмурился Келвин. – Убрать немедленно.

Женщина вцепилась ему в ноги.

– Смилуйтесь!.. Пощадите!.. – закричала она. – Оставьте мою!.. Не трогайте!.. Пропаду без нее!.. Вдова я, без кормильца! Как есть пропаду!

– За дочку, что ли, просишь? – поморщился Келвин.

– При чем здесь дочка? – удивилась рыбачка. – Я о свинье.

– Ну, ты, тетка, даешь, – покрутил головой Хмарь. – Дочку не жалко, а о свинье убиваешься!

– Так дочку кормить надо, а свинья, наоборот, меня прокормит, – рассудительно объяснила та.

– Слышь, тетка, – буркнул Келвин, – не морочь нам голову. Проваливай, пока цела.

– Смилуйтесь! – еще громче завопила баба. – Отдайте! А взамен моей заберите ту, приблудную.

– Свинью, что ли?

– Не свинью – девку!

– Чего ты несешь? – рассердился Келвин. – Какую приблудную девку?

– А вон ту, – женщина ткнула рукой в окошко.

Туда, на площадь перед домом старосты, разбойники согнали всех жителей деревни. Среди них стоял молоденький чумазый паренек в драном картузе и донельзя замызганной бесформенной одежде. Именно на него и показывала женщина.

– Не парень это. Девка. Пусть меня Боги покарают, девка! Ряженая она.

Заинтересованные разбойники выскочили из дома. Темьян неохотно оторвался от созерцания Небесного Уголка и поплелся следом за Келвином. Урмак не выспался и очень хотел есть.

Завидев приближающихся разбойников, парнишка бросился бежать, но его быстро догнали, скрутили и потащили к Келвину.

– Отпустите его, – скомандовал главарь. – Сейчас разберемся, кто тут ряженый.

Разбойники окружили их кольцом, но руки парнишки выпустили.

Лицо пленника покрывал такой толстый слой грязи, что разглядеть черты оказалось невозможно. Келвин брезгливо поморщился и сорвал изгвазданный, засаленный картуз с головы грязнули. Тотчас изумительные кудри пшеничным водопадом хлынули вниз, окутывая бесформенную фигуру мальчика, вернее, девушки, драгоценным мягким плащом.

– Так-так… – Келвин резким движением разорвал темную, грязную рубаху, скрывающую силуэт пленника, и замер, уставившись на обнажившееся совершенство.

Нежная, чуть тронутая золотистым загаром кожа. Соблазнительные полукружия грудей с небольшими розовыми сосками. Тонкая талия и крутой изгиб бедер, теряющийся где-то за драными, бесформенными штанами маскарадного костюма девушки.

Разбойники восхищенно присвистнули.

– Вот это да! – воскликнул одноглазый Томвуд.

– И вправду девка. Да какая! – добавил Хмарь.

Злобно зашипев, пленница оттолкнула Келвина и быстро запахнулась в свои лохмотья.

Келвин мельком глянул на стоящую ближе всех бабу:

– Воды! Живо! – Он схватил девушку за подбородок, заставляя поднять голову. – Волосы и фигурка у тебя что надо, сейчас посмотрим на твою рожицу.

Пленница отшатнулась. Ее ресницы яростно взметнулись, открывая огромные ярко-синие глазищи, горящие на чумазом лице подобно драгоценным сапфирам.

– Только посмей меня еще раз тронуть! – злобно прошипела она.

– И что будет? – усмехнулся Келвин.

– Я убью тебя! – отрезала пленница.

– Ты говоришь как мужчина. – Главарь разбойников досадливо поморщился. – Смирись со своей участью, она не так уж и плоха. Ты, вероятно, хороша собой. Тебя купит какой-нибудь богатей и будет всю жизнь холить и нежить. Рядить в шелка и самоцветы. Кормить устрицами и пирожными. А здесь чего хорошего? Нищета да тяжкий труд. Нарожаешь кучу сопливых детей какому-нибудь деревенскому увальню. Будешь вставать ни свет ни заря. Работать, не разгибая спины. А так… – Келвин повысил голос, обращаясь ко всей деревне: – Ваши дочери получат куда лучшую жизнь, чем они имели бы здесь. Они будут жить в богатстве и довольствии…

– Так вы не разбойники, а благодетели, – злобно сощурилась пленница. – Может, вам еще и приплатить за разбой?

Келвин не удержался от усмешки, а Хмарь удивленно вскинул брови:

– Ох, и дерзка ты, девка! Ты непохожа на деревенскую.

Баба, что ходила за водой, подобострастно приблизилась к разбойникам и зашептала:

– Ненашенская она. Пришлая. Беглая, видать.

– Умой ее, – приказал Келвин.

Баба сунулась к пленнице с ведром, но та царственным движением отстранила ее и сама тщательно умылась колодезной водой. Затем вскинула голову и, вызывающе прищурив глаза, в упор уставилась на Келвина:

– Ну, как, «благодетель», не разочарован?

– М-да, – протянул тот.

– Берем ее. – Хмарь пихнул главаря кулаком в плечо. – За нее можно получить целое состояние!

Келвин промолчал, задумчиво глядя поверх голов на свивающиеся в причудливые фигуры быстрые облака. Одно из них приняло очертание приготовившейся к прыжку кошки. Главарь содрогнулся и машинально покосился на Темьяна, который стоял рядом и зевал.

– Ты чего, а? – снова пихнул главаря Хмарь.

– Предчувствия… Эта девчонка принесет беду, – нехотя процедил Келвин.

– Так отпустите меня, – встрепенулась пленница.

– Келвин! Да ты в своем уме! – ахнул Хмарь. – Какие предчувствия? Хочешь, заплатим магу за амулет или защитное заклинание, но ее надо брать!

– Ладно, не дави на меня, – главарь поморщился, прогоняя наваждение. – Я просто сказал о предчувствиях… А ее мы, конечно, заберем. Ты прав, за эту девку много заплатят, это точно.

Пленница демонстративно вздернула точеный носик и отвернулась.

– Темьян, – позвал Келвин. Тот дернулся, застигнутый окриком посреди зевка, и вопросительно посмотрел на главаря. – Сторожи ее, глаз не спускай.

– Может, пусть лучше кто другой? – испугался урмак. Он только теперь по-настоящему взглянул на пленницу. Девушка показалась ему такой маленькой и хрупкой, что он побоялся неосторожным движением ей как-то повредить. – Почему именно я?

– Потому что я так сказал! – отрезал Келвин.

Темьян тяжело вздохнул, но, как всегда, не посмел ослушаться. Урмак перевел растерянный взгляд на пленницу. Она насмешливо улыбнулась ему:

– Не бойся, бугай. Я не кусаюсь.

3

К вечеру разбойники добрались до хутора Пола Чесмана, который был старым приятелем Келвина. Одно время они вместе служили в армии барона Ливаги, но обоим быстро наскучило подчиняться чванливым и не слишком умным командирам, и они дружно дезертировали, занявшись каждый своим делом.

Чесман жил без семьи. Занимался охотой и выращивал на своем хуторе запрещенный во многих странах, а потому ценнейший табак, который потом контрабандой перевозил в соседнюю Беотию.

По хозяйству ему помогали молчаливая полногрудая деваха и три апатичных невольника, предплечья которых украшали небольшие татуировки: красный круг с голубем внутри.

Эта мета – признак раба – наносилась магами и служила своеобразным маячком и охранником, подавляя волю, эмоции и желания. Постепенно заклейменный превращался в тупое, равнодушное животное в человеческом обличии – покорное и не помышляющее о побеге.

После обычных приветствий разбойники стали лагерем, размещаясь в многочисленных сараюшках, а то и просто во дворе, прихватив с сеновала душистые охапки свежескошенного сена.

Келвин с особо приближенными разбойниками и семью пленницами устроились в доме. Темьян, как всегда, был рядом с ним.

Гостеприимный хозяин велел накрыть стол с крепким домашним вином, и пиршество началось. Деревенские девушки поначалу испуганно жались друг к дружке и отказывались от угощений, и только златокудрая красавица вела себя непринужденно. Она сидела между Келвином и Темьяном, с аппетитом пила и ела все подряд. Да еще командовала смущающимся от случайных прикосновений ее руки урмаком, заставляя подавать ей самые лучшие куски и подливать вина. Впрочем, несмотря на выпитое, хмель, казалось, совсем не затуманил ее разум.

Келвин все посматривал на нее и наконец не выдержал:

– Ты кто такая, а? Больно смелая.

– А мне терять нечего, – обаятельно улыбнулась незнакомка. – Я ведь и вправду беглая.

– От отца да нелюбого жениха? – саркастически усмехнулся Келвин.

– От жертвоприношения.

Темьян затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово. Он кое-что знал о жертвоприношениях.

– Продали меня. Отец и продал. – Девушка помрачнела. – Так что не получишь ты за меня денег. Никто не купит – побоятся.

– А я тебя в соседней Беотии продам, – не сдавался Келвин.

– ОНИ достанут и в соседней, – вздохнула незнакомка.

– Потом, может, и достанут, но я-то уже успею получить за тебя куары.

– Там видно будет. – Девушка легкомысленно махнула рукой и ударила кулачком по руке Темьяна. – Ты что рот разинул? Вина мне еще!

Вскоре мужчины опьянели, стали поглядывать на пленниц с определенным интересом. Кто-то кого-то уже сажал на колени и залезал под юбки. Девушки поумнее смирились со своей судьбой и не сопротивлялись, но некоторые плакали, пробовали отбиваться, и это еще больше раззадоривало разбойников. Послышался женский визг, мужской смех, треск рвущейся одежды.

– Эй, поосторожнее там, без вывихов и синяков! Нам их еще продавать, – прикрикнул Келвин на особо рьяных разбойников и окинул златовласую незнакомку масленым взглядом.

Девушка в ответ брезгливо поморщилась:

– Даже и не думай, понял?

– Это еще почему? Ты такая же невольница, как и они. Разве что во сто крат красивее, – игриво ответил Келвин. – Но если ты стесняешься при всех, мы с тобой найдем укромный уголок, где будем только вдвоем…

– Ты помнишь, что я сказала? Кто дотронется до меня без моего разрешения, умрет.

– Да неужели?

Келвин засмеялся, привлек девушку к себе и поцеловал, но тут же с криком выпустил, изумленно глядя на свое окровавленное плечо. Незнакомка держала в руке кухонный нож, с помощью которого только что ела мясо, и выглядела очень решительной. Было ясно, она сумеет наделать дел и таким, не очень-то серьезным оружием. Но воинственная красавица совершила ошибку, не приняв в расчет Темьяна. Неуклюжий увалень в быту, в экстремальных условиях он имел реакцию атакующей кошки. Миг – и нож перекочевал к нему, а пленница только растерянно хлопала ресницами, не в силах понять, как это произошло.

Все трое во время короткой стычки вскочили из-за стола, с грохотом опрокинув скамью. За столом воцарилось молчание. Разбойники пьяно таращились на них, не понимая, что произошло.

– Ах ты тварь! – прошипел Келвин и замахнулся на девушку кулаком.

Темьян перехватил его руку.

– Можно я уведу ее отсюда? – взмолился он. – Запру где-нибудь в чулане до утра.

Несколько мгновений главарь разбойников буравил всегда такого послушного урмака бешеным взглядом. Затем успокоился.

– Ладно, – разрешил Келвин. – Убери ее с моих глаз долой. Кстати, можешь сам позабавиться с ней, если захочешь. Только учти, она, скорее всего… – Он притянул Темьяна к себе и что-то тихо прошептал ему на ухо.