Текст книги "О нас"

1.

Теплый ночной бриз мексиканского залива касался прозрачных занавесок, входя в спальню сквозь распахнутое окно. Под окном перешёптывались листья деревьев. Слышалось редкое шуршание проезжающих вдалеке машин.

Лунный свет следом проник в комнату и осветил женскую ножку в тот самый момент, когда первый, наигравшись с занавесками, вызвал в ней волну приятной прохлады. Волна покатилась по гладкой, блестящей в лунном свете коже, разливаясь по всему телу, и затихла в густых каштановых волосах. Женщина улыбнулась во сне. Она спала обнаженная, лежа на груди, предоставив дыханию ночного города изящную спину и стройные ноги.

Жаркое дыхание коснулось шеи и кручёных плеч, в её сознание вошло что-то большое, что-то горячее. Заполнило всё целиком, начало жить в ней, увеличиваться, уменьшаться и увеличиваться снова, все больше и больше, неудержимо расти. Из груди вырвался стон, пробудивший ее. Каждая клеточка тела была охвачена желанием.

Женщина не открыла глаза. Она ощущала его глубокое дыхание, жар от сильного тела. Наслаждение переполнило её сознание и взорвалось ослепительной вселенной счастья и любви.

"Да. Оргазм – это маленькая смерть." -мелькнуло в ее голове, и лишь теперь она полностью ощутила себя и своё тело. И его тело…

Мужчина все так же владел ей, его бедра обхватывали ее, а ноги оплетали ее ножки, не давая шанса на побег. Всем телом лежа на ней, он глубоко дышал, и она чувствовала, как его упругий живот при каждом вдохе прогибает ей спину. Мужчина понял, что она пришла в себя и запустил правую руку в ее волосы. Обнажил шею и начал целовать, медленно продвигаясь к затылку, левой сильно, но не причиняя боли, держал ее за талию. Движения становились все быстрее и быстрее, она была готова несколько раз кончить, но он, делая паузы в последний момент, держал ее в постоянном напряжении на пике. Каждая новая волна была выше предыдущей, обещая накрыть с головой, но он снова тормозил и снова продолжал еще быстрее и сильнее. Женщина больше не могла вынести этой сладостной пытки. Она подумала: «Лучше убей, но не останавливайся» и простонала: «Prenons du plaisir ensemble, s'il vous plait …»¹. Их стоны были все громче, наконец слившись в один. Её тело заполнило тепло, и она провалилась в негу и забытье.

2.

Проснувшись утром, она повернулась на спину, сладко потянулась, раскинув руки в своей широкой постели. Комната была полна светом, входящим сквозь неплотные занавески большого окна напротив. Легкие и невесомые они, послушные каждому дуновению ветра, приоткрывали листву дерева, стоящего под окном. Листья Луизианского дуба перешептывалась с ветром и как будто приветствовали Джулию взмахами маленьких изумрудных платочков. Её укрывала белая простыня, скользившая по шелковой коже при малейшем движении точёного тела. Плавно и не спеша подтянула к груди правую ногу, а затем подняла вверх, простыня соскользнула по гладкой афалиньей коже, обнажив длинную стройную ножку. Полюбовавшись, она опустила её на постель, проделав то же самое с левой. Довольная опустила носок левой на пол, затем правой, встала и ступая как кошка, на носочках дошла до шкафа, накинула сарафан и после этого опустилась на розовые пяточки.

***

Джулия спустилась по лестнице, прошла свозь просторную светлую гостиную на кухню, достала банку с обжаренными кенийскими зёрнами кофе, размолола и заварила в турке на медленном огне, поднимая турку повыше от пламени, не давая вскипеть и вновь ставя на плиту. Терпкий запах свежезаваренного кофе разнёсся по всему дому, наслаждаясь ароматом, она налила себе чашечку и поставила на круглый стол, расположившийся напротив панорамного окна во внутренний двор. Развернула свой стул, она всегда сидела спиной в пол оборота к окну, наблюдая за своими мужчинами и предоставляя им лучший вид, развернула так, чтобы оказаться лицом к дворику. Присела и в тишине выпила кофе, любуясь цветущими французскими лилиями.

Высокий парень вошел в дом, с грацией молодого льва прошёл сквозь холл и гостиную, мягко ступая, не нарушая тишины подошел к столу и увидел Джулию. Увидел, как локоны вьющихся каштановых волос спадают на её плечи и спинку стула, как точеная ручка держит чашку, из которой, подобно прядям волос Джулии, вьются вверх душистые пары кофе. Она сделала последний глоток и обернулась к столу поставить чашку, и лишь тогда увидела его.

–Томми, когда ты прилетел?

–Привет, я приехал прямо из аэропорта,

Джулия подошла и обняла своего приемного сына.

–Ты голоден?

–Да, я не завтракал.

–Иди освежись в душе, а я пока всё приготовлю.

Джулия достала баночки с арахисовой пастой, мёдом и джемом. Поставила в духовку запекаться омлет. Поджарила тосты, приготовила апельсиновый сок. Накрывая на стол, она вспоминала, как в их с Ричардом жизни появился Томми.

3.

Ровно двенадцать лет назад полицейские привезли мальчика в приют для детей-сирот, её попросили срочно приехать ознакомиться с ситуацией. Отец Томми, оказавшись в тюрьме на длительный срок, пошёл на сделку и стал выдавать своих подельников. В отместку они застрелили мать Томми в ее собственной спальне. Возвращавшийся из школы Томми разминулся с бандитами, вышедшими из его одноэтажного дома. Зашел и увидел мать, лежащей в постели без одежды на обагрённой простыне. Испугался, закричал, чем и спас себе жизнь. Вскоре, преступники добрались и до отца Томми в тюрьме. Розыск по описанию и особым приметам результата не дал. Таким образом, он стал сиротой и единственным свидетелем по делу матери. Дальнейшую судьбу мальчика предстояло устраивать Джулии. Задача не простая, немногим захочется усыновить двенадцатилетнего ребенка, проходящего по программе защиты свидетелей. Джулия пошла знакомится с вновь прибывшим.

Он сидел в углу, в стороне от всех, смотрел в пол. Когда она подошла к нему, мальчик даже не поднял голову.

– Привет, меня зовут Джулия.

Он посмотрел на нее своими большими синими глазами.

– А как зовут тебя.

–Томми.

Джулия стоя протянула ему руку, он с недоверием посмотрел на её ладонь, затем немного забылся, разглядывая нежно-розовый маникюр, и, опомнившись, протянул руку в ответ. Ладонь была нежной и тёплой, и Томми не сразу выпустил её. Джулия улыбнулась. Он снова посмотрел на неё – красивее женщины он не видел. На улице стоял яркий солнечный день, и Джулия как будто укрыла Томми своей тенью. Она стояла спиной к окну, и дневной свет очерчивал её стройный силуэт. Джулия присела перед ним, она снова улыбнулась, глядя в его синие глаза. Мальчик улыбнулся ей в ответ. На шее мальчика висела цепочка с крестиком.

–У тебя красивый крестик – сказала она

– Это мне мама дала, мы ходим в церковь каждое воскресенье. – мальчик снова уронил глаза в пол.

Джулия с грустью и нежностью улыбнулась.

–Хочешь мороженого?

–Хочу.

Они прошли несколько кварталов по жаркому летнему городу и зашли магазинчик мороженого. Там в прохладе к выбору посетителей предлагался ровно пятьдесят один сорт мороженого.

– Какое твое любимое, Томми? – спросила Джулия

– Большего всего я люблю лимонное мороженое с ванилью. – ответил Томми, чем приятно удивил Джулию, ведь это было и её любимое мороженое.

Магазинчик возрастом значительно старше обоих любителей морозной сладости своими приветливыми витринами смотрел на большой городской парк. Именно туда Джулия и повела Томми. Она привела его в свою любимую часть этого большого парка. Туда где они с Ричардом устраивали пикники, где большие китайские колокольчики играли музыку ветра, и где он сделал ей предложение. Джулия выбрала ближайшую лавочку, и они с Томми молча насладились вкусом мороженого в тени причудливо изогнутых многовековых дубов. Она посмотрела, как он с удовольствием и не спеша ест лимонное-с-ванилью, и, последовав порыву, достала телефон и позвонила Ричарду.

–Дорогой, я знаю, что это неожиданно, и мы это еще почти не обсуждали, но ко мне попал мальчик он такой хороший и ему так нужна помощь, пожалуйста, мы можем забрать его?

–Да. – Прозвучало в трубке после недолгой паузы. – Где ты, Джули?

–В парке на нашем месте. – ответила Джулия.

– Я здесь не далеко, смогу подъехать минут через двадцать.

– Мы будем тут, дорогой.

Она подбежала к Томми, нагнулась к нему и спросила -

– Хочешь мы сегодня же заберем тебя?

–Из приюта? – переспросил удивленный Томми

–Да, и поедем ко мне домой.

–Полицейские говорили, что я свидетель, и меня могут искать.

–Не бойся, мы защитим тебя, обещаю.

Джулия опустилась на колени и схватила его в объятья. Каштановые волосы коснулись лица мальчика, их запах понравился мальчику, он закрыл глаза и вдохнул его сильнее.

4.

Джулия смахнула с краешка глаза накатившую слезинку, улыбнувшись своей сентиментальности. Обжаренные тосты, печёный омлет, апельсиновый фреш, румяные, сливочные и яркие своими цветами и ароматами зовут составить им компанию за завтраком. Томми, вернувшись к столу, с аппетитом следил как на Джулия ставила баночки с мёдом, арахисовой пастой, джемом.

–Том– поприветствовал приёмного сына, вошедший на кухню Ричард.

–Ричард– весело откликнулся Томми.

Джулия ополаскивала руки в мойке, Ричард подошёл и обнял ее сзади, поцеловал в затылок, сказав:

–С добрым утром, Джули.

Она, легко развернув плечи и прогнувшись в пояснице, обернулась к нему и поцеловала в губы. Они сели завтракать.

Год назад Томми окончил юридический, и по протекции Ричарда получил практику в крупной адвокатской конторе в Лос-Анджелесе. Там же он встретил свою невесту Дени. Предки Дени, как и Джулии, приплыли в Америку из Франции и для неё, как и для Джулии, французский был вторым родным языком. Высокая и стройная Дени едва увидев Томми поняла, что это – Её мужчина. Они были молоды и влюблены, а потому счастливы. Томми с каждым днём влюблялся и привязывался к ней все больше. Примерно через полгода знакомства, проснувшись в одиночестве, понял, что хочет каждое утро видеть её упругое тело, слышать её запах на простынях, наблюдать как она открывает глаза и объятьями приветствует его. В тот же день Томми сделал ей предложение. Выбирая кольцо в ювелирном, он позвонил Джулии. Томми присылал ей фото, и они вместе выбрали кольцо. Растроганная Джулия сказала в трубку

–Я люблю тебя, Томми, я так счастлива за тебя.

–Да, Джули, я тоже счастлив. Я так люблю Дени и тебя… Вы и Ричард – это все что у меня есть.

Как и в первый день знакомства счастье крупными каплями алмазов и сапфиров заблестело их на глазах.

-У меня новость. – сказал Томми, прервав воспоминания Джулии.

–Да? Давай выкладывай. – сказал Ричард

– Дени беременна!

–Поздравляю, Томми! – Ричард встал и прямо через стол крепко обнял Томми своими могучими руками.

–Томми, это прекрасная новость, вы с Дени, наверное, так счастливы.

Дальше разговаривали мужчины о выборе имени ребенку, о мальчик или девочка, подготовке к свадьбе Томми, о доме для новой семьи и о связанных с этим всем делах. Джулия сидела за столом и слышала, но не слушала, глаза смотрели, но не видели. Она не заметно для себя погрузилась в собственные мысли, только внешне присутствуя за столом. Мужчины поблагодарили её за завтрак и уехали на тренировку. Она все так же, погруженная в себя, убрала со стола, стала мыть посуду. Джулия была рада за Томми и его невесту, просто услышав, что его невеста беременна, она еще острее почувствовала свою печаль. Дени так молода и уже ждёт ребёнка, а Джулия столько лет лишена счастья материнства. Двенадцать лет Томми заполнял эту пустоту, а теперь он сам становился отцом и покидал её. К несчастью Ричард не мог иметь детей из-за травмы, полученной в автомобильной аварии. И будь дело в ней, она бы давно смирилась, но она могла и хотела стать матерью. Более того она хотела ребенка от любимого мужчины. Джулия любила Ричарда и не могла представить жизни без него или себя с другим. Выходом из положения могло стать искусственное оплодотворение. Джулия много раз думала об этом и однажды даже ходила в клинику, ей рассказывали о том, как происходит эта процедура– изъятие, оплодотворение, помещение, показывали карточки доноров. Джулия захотела скорее убраться из этого инкубатора, где чувствовала себя не женщиной, а подопытной.

5.

Чёрный Escalade подобно глыбе антрацита сверкал на солнце. Две спортивных сумки лежали на полу багажника. Томми захлопнул дверь машины. Большие хромированные диски, охваченные кругом чёрной резины, сделали оборот, и двое мужчин отправились в зал единоборств. Это было их традицией, в воскресенье они тренировались вместе.

– Кстати говоря, ты никогда не рассказывал почему не попал на олимпиаду? – сказал Томми

–Откуда ты это взял?

– Ты был чемпионом США два года подряд, завоевал для страны олимпийскую лицензию на чемпионате мира, а выступал Филипс.

–Филипс здесь ни при чем, он был моим дублёром в сборной и полетел, потому что я отказался.

–Отказался? Почему?

–Джули попала в аварию.

–Аварию?

–Мы всей сборной жили на базе в горах, готовились к отлету на Игры. Она говорила о том, что тоскует и грустит, я не придавал этому значения, да и вообще не думал ни о чем кроме Олимпиады. Обычно мы созванивались каждый день, а тут не разговаривали уже три дня. Звоню – телефон выключен. Так прошел еще день. Вновь не дозвонился до нее с утра, вызвал такси в аэропорт, по дороге позвонил старшему тренеру Стоунеру и сказал, что вернусь вечером. Дома её понятно не было, как и её машины, сразу подумал, что случилось что-то подобное, позвонил в полицию и узнал, что Джули в больнице. Она не заметила красный на светофоре и вылетела на перекрёсток, где в нее врезался автобус. Дело было плохо. В реанимацию меня к ней не пустили, я просидел в комнате ожидания весь день, и от меня не было никакого толка. Вечером ко мне подошел врач и сказал, что сейчас состояние Джули стабильно тяжелое, и что мне сообщат, если будут какие-то изменения.

–Реанимация!? Сколько, пять дней в реанимации?

–Да, а я сидел там сильный, здоровый и бесполезный. Я должен был хоть как-то помочь, и я поехал в ближайшую церковь. Я ездил по городу, но все уже были закрыты, пока не наткнулся на какой-то небольшой приход. Это была какая-то Вуду-католическая церковь.

–Постой, ВУДУ? – с удивлением спросил Томми,

– Да, тогда мне хоть приемная дьявола, хоть что.

– Прости, хоть это конечно и сумасшествие, что дальше? – Продолжил Томми.

–Ричард улыбнулся– Я поклялся, что если она поправится, то больше никогда не оставлю её одну. Просил забрать у меня что угодно, лишь бы она выжила. В тот момент я подумал вся Луизиана в этом что-то находит, в любом случае хуже уже стать не могло. Оттуда поехал в больницу, где и прождал всю ночь. Утром в реанимации поднялся шум, забегали врачи и медсестры. Я подумал, что Джули совсем плохо, и кинулся вслед за ними. В реанимационной на столе лежал мужчина, медсёстры потребовали выйти. Какой-то медбрат провожал меня вдоль по коридору к выходу. В одной из палат через дверь с большим стеклом я увидел Джули в датчиках и под капельницей. Когда открыл дверь в палату, этот парень потянул меня сзади за плечо, я схватил его за рубашку и ударил о стену. Она лежала там такая измученная и тихая, – И что делать дальше? Я не знал, просто взял её за руку и звал по имени. Вбежали еще люди, они говорили выйти, что вызвали полицию. Один из врачей подошел ко мне и сказал, что этой ночью Джули пришла в сознание, теперь она вне опасности и, что сейчас она спит под снотворными препаратами.

Я вышел. Прибыл наряд, полицейские вывели меня на улицу, сказали, что узнали и не станут арестовывать, что уладят проблему с больницей с условием: я больше не появлюсь на территории клиники.

–Джули стало лучше, она выздоровела?

–Да, через неделю ее выписали, и всё прошло без каких-либо последствий для здоровья.

–Ок, врач сказал, что она идет на поправку, а тебя даже в клинику не пустят. Так что мешало выступить на Олимпиаде?

–Абсолютно ничего, но Джули была еще слишком слаба, чтобы лететь со мной, а я же поклялся не оставлять её одну.

Нужно было решать. Оставаясь здесь, я не попадал на Игры. А отказываясь от них, зачем вообще продолжать? Знаешь, я тоже рано потерял родителей, и борьба дала мне всё, стипендию университета, профессию, деньги, друзей, воспитала меня, сделала сильным, я вырос во всем этом, но пришло время поставить точку. Я включил телефон, он сразу зазвенел от смс и звонков. Набрал Стоунера, извинился и сказал, что не могу лететь на Олимпиаду и заканчиваю свою спортивную карьеру.

–Вот так?

–Да, я не хотел, чтобы Джули где-то прочитала или услышала по новостям, чтобы она лишний раз не винила себя. Это было моё решение. Да я подвёл всех нас, страну, друзей, команду. И поэтому хотел компенсировать это, делать что-то полезное для общества. В университете я не забывал учиться и получил диплом и знания в области права. Поэтому я пошел работать в полицию, а оттуда в прокуратуру.

– И теперь ты главный прокурор города и без пяти минут главный прокурор штата. Ты так сразу и пошел искупать перед страной и обществом? – снова пошутил Томми

– Да прямо в борцовском трико – в ответ пошутил Ричард-в клинику меня больше не пускали, и я всю неделю жил в машине на парковке, в день выписки поехал за свежей одеждой для Джули, видимо на секунду заснул и врезался в стоящую на обочине машину. Сильно не пострадал, но уже не без последствий для здоровья. Ну и хватит об этом – приехали.

6.

Закончив с уборкой, Джулия поднялась наверх, переоделась и занялась йогой. Продолжая занятие, перешла к обычной растяжке и удовлетворенная завершила тренировку.

Она вошла в просторную ванную комнату, разделась перед большим зеркалом и стала рассматривать себя. Аккуратные стопы с розовыми как у белой кошки подушечками. Тонкие щиколотки и длинные стройные ноги, взгляд Джулии, лаская, поднимался выше по её смуглой коже, скользя по крутым бедрам столь точным и чётким, словно художником-графиком очерченными. Выше по плоскому животу от вершины идеального треугольника до едва видных косточек рёбер к высокой и чувственной груди.

Точёные плечи, тонкая талия – она как скрипка Амати, созданная нести красоту и музыку, и сама являлась произведением искусства.

Джулия, любуясь собой в зеркале, провела пальцами по бёдрам, растревожила лепестки бутона своей нежной розы, перекрестив руки, проскользила по талии, вверх по гладкой коже, сближая ладони, сжала упругую грудь и, двигаясь дальше кончиками пальцев, провела по соскам. Сблизив руки на шее, она запрокинула голову, вытянув удлинённый подбородок, обогнув его, пальцы коснулись полных губ и выше вдоль прямого носа, закрыв большие миндалевидные тёмно-синие глаза по линии длинных черных бровей, убрала волосы, соединив ладони за головой. Скрестив пальцы на затылке, она широко развела локти в стороны, прогнула спину и выгнула грудь, повернула голову, осмотрев себя в профиль, обернулась к зеркалу спиной в пол оборота, аппетитно прогнув поясницу, и посмотрела на своё отражение через плечо и, улыбнувшись, довольная, мягко ступая, направилась к душевой.

7.

Томми вошел в душ, когда Ричард смывал с себя под потоком воды пот и усталость тренировки. Он встал в кабинку напротив, включил воду и, развернувшись, посмотрел на Ричарда. "Самсон, разрывающий льва,"– мелькнула мысль у Томми. С детства он восхищался силой и мускулатурой Ричарда. Мощная шея борца переходила в трапецию, что как грива главы прайда обрамляла крупную голову. Спина, будто вылепленная большими кусками глины, ягодицы как два обработанных камня. Когда Томми ещё ребёнком трогал, проверяя на прочность, напряженные бицепс и плечи Ричарда, казалось, что он сжимает теплый мрамор. Ричард завернул вентиль душа, повернулся, чтобы пойти к вешалке за полотенцем, и Томми несколько секунд впечатлённо наблюдал крупную арматуру его тела.

Освежившись, он тщательно и не спеша стал вытирать себя полотенцем. Тело Томми представляло иной тип мужской красоты. Длинные прямые ноги, узкая круглая попа, плоский живот. Тренировки делали его тело сильным, сохраняя природную стройность и гибкость. Закончив, он обмотал полотенце вокруг талии и вышел из душевой.

В салоне Кадиллака свежо и просторно, а в нём Томми и Ричард, не спеша, едут по залитому солнцем городу в парк к Джулии.

– У нас с Дени будет мальчик, – сказал Томми, нарушив тишину.

–Да? Тогда я рад за тебя вдвойне.

–На таком сроке конечно нельзя знать точно, но доктор уверен, что будет мальчик.

–Они часто ошибаются, но будем держать кулаки за мальчика, – пошутил Ричард.

– Да, мы с Дени уже выбрали имя ребенку, она хотела обязательно французское, и я не был против, ведь Джули одобрит ещё одного франка в семье.

–Жан? Жак?

–Юдо!

–Юдо? Как будто пёсика зовешь.

Томми и Ричард засмеялись.

–Может Плуто? Плуто, иди ко мне мой мальчик, хороший мальчик, принеси круассан.

–Хорош, хорош через смех сказал Томми. Я выбрал второе имя для Юдо.

–Хуан? Педро? Оно же должно быть Латиноамериканским, да? Алехандро? Эдмундо? Нет, нет – Фидель? Подожди – Цезарь? – Ричард с трудом вел машину, Томми тоже не мог удержаться от смеха и держался за живот.

–Подожди не говори, ЮДО, боже мой, ХУЛИО ТОМПСОН.

–ЮДО РИЧАРД ТОМПСОН!

Они замолчали, перестали смеяться, но улыбка так и не сходила с уст.

Ричард протянул руку, поднятую вверх для рукопожатия, Томми пожал её, улыбаясь.

***

Как томные губы оставляют жаркий поцелуй на шее, так горячие покрышки оставляли невидимый след на раскалённом асфальте. Двое мужчин в антрацитовом Escalade, не спеша, приближались к городскому парку навстречу Джулии.

– А ты когда-нибудь изменял Джулии? – без подготовки спросил Томми.

– А ты Дени? А да… – усмехнулся Ричард. Да, была одна, – продолжил Ричард.

–Расскажи, – попросил Томми.

8.

Примерно за полгода до появления в их жизни Томми, Джулия с Ричардом переживали не лучшие времена. Джулия хотела ребёнка, но он после аварии не мог иметь детей. Она винила себя за неё и за олимпиаду, и за бесплодие. Любя Ричарда всем сердцем, беззаветно преданная ему, Джулия всё сильнее эмоционально отдалялась от него. Он после недолгой работы в полиции перешел работать в прокуратуру, где стал добиваться успеха и карьерного роста, часто и подолгу задерживаясь на работе. Джулия всё чаще ужинала на их маленькой кухне в съёмном домике в одиночестве, наблюдая, как стынет еда в тарелке напротив.

Ричард в деловом костюме, как Дайм Ice Cream Specimen, имеет только одно состояние – Proof. С тем лишь отличием, что на серебряном десятицентовике отчеканено 1894-S, а Ричард появился на свет позже неподалёку от монетного двора Нового-Орлеана. Женщины улыбались и поправляли волосы, разговаривая с ним, их глаза блестели, встречая его взгляд. Он был галантен и вежлив, но безупречен и сдержан. Под его управлением работала команда из нескольких десятков человек, взамен вышедшей на пенсию сотрудницы, он принял молодую юристку, только окончившую университет. Кендал – молодая афроамериканка, таяла от любви под взглядом взрослого и сильного Ричарда. Она как чашка горячего шоколада – аппетитный дымок над ней, взяв в руки, чувствуешь тепло в ладонях, глоток, и горячая сладость на языке, ещё один, и густая, и терпкая она обволакивает всё во рту, глоток за глотком, ещё и ещё, тепло заполняет вас, спускаясь к самому низу живота. Напиток весь, но она еще полна ароматом, унося от губ, видишь следы поцелуя, ставя на стол, её вкус еще на губах и невозможно не облизать их и не насладиться послевкусием. И Ричарду с каждым днем всё сильнее хотелось насладится ей.

***

В тот день успешно завершился один нудный, но важный процесс. Все были в приподнятом настроении, шутили, заказали на работу пиццу, тайскую еду и откупорили бутылку шампанского. Мужчины и женщины смеялись, шутили, произносили тосты, хвалили и подтрунивали друг над другом. Затем решено было переместиться в ближайший бар, офис опустел, и лишь Ричарду пришлось задержаться. Звонили из мэрии с поздравлениями с успешным завершением важного для администрации города дела с подчеркнутыми заслугами "потенциального и перспективного". Закончив разговор, Ричард достал мобильный, чтобы сообщить Джулии, что через пару часов будет дома с хорошими новостями. Достал и убрал обратно – через пару часов это все равно значительно раньше, чем он возвращался последние полгода. Ричард встал и обошел стол, в открытую дверь кабинета вошла Кендал.

В строгом деловом костюме, тёмно-синей юбке и белой рубашке с накрахмаленным воротничком, и золотой брошкой в виде двух ярких рубиновых вишенок. Ричарда обожгло желанием.

–Я думал все ушли в бар.

–Все и ушли в бар,– с улыбкой ответила Кендал, глядя Ричарду прямо в глаза.

Они сделали несколько шагов навстречу, не отрывая взгляда от глаз напротив, и стали так близко, что было слышно дыхание друг друга, ее частое и глубокое, и его с тихим рыком. Он услышал её запах, ни каких духов, туалетной воды и отдушек, только терпкий жженый сладкий запах горячего шоколада. Она ощутила, какой он большой и сильный. Она видела лишь его, все что попадало в поле зрения, был он – мужчина, нависающий над ней как лев. Она встала на цыпочки, он наклонился к ней и поцеловал. Губы были горячими, языки влажными, они целовались жадно, наслаждаясь сладостью. Ричард правой обхватил её талию, левой подхватил под круглую упругую попку и поднял, распрямив спину, продолжая целовать. Кендал обвил`а руками его шею. Он, прижимая её к себе правой рукой, задрал юбку левой. Она обвила его талию своими ножками. Подтянувшись ногами, как по канату, она стала выше и теперь, она целовала его сверху. Он левой расстегнул молнию брюк, сдвинул набок её трусики. Она насадилась на него. Очень туго, влажно, горячо. Она медленно поднималась и опускалась, выгибая спину, с каждым разом ей удавалось опуститься глубже. Было так туго и горячо, у неё кружилась голова, как салют пушкой, пущенный с земли в ночное небо, оргазм выстрелом влетел в мозг Кендал, взорвавшись феерией света, ослепив и оглушив её. Ричард приподнял и поставил её на ноги. Кендал быстро сняла с себя всю одежду и обнаженная опустилась перед Ричардом на колени. Он снял пиджак и бросил на стул, расстегнул молнию брюк до конца и вытащил его полностью вместе с ними. Снова над Кендал нависал Ричард массивный и большой, она с удовольствием и восхищением смотрела на него. Она сжала, обхватив ладонью у основания, Ричард был твёрдый и горячий, её пальцы не сомкнулись. Кендал скользила ладонями и губами, чувствуя жар тела и пульсирующее наслаждение. Ричард, насладившись ласками, поднял её. Она обошла его и стала к рабочему столу, положив свои маленькие ладони на столешницу. Обернулась и посмотрела на Ричарда через плечо, послала ему воздушный поцелуй пухлыми губками и, улыбнувшись, шлепнула себя по упругой попке. По Её ножкам текло, а кожа в невидимых капельках пота блестела в свете ламп, будто смазанная кремом от солнца, он приблизился к ней, и они продолжили.

***

Ричард и Кендал делали это везде, в машине, в его кабинете на всем что там было, в туалете, кафе где обедали с коллегами, в номерах отелей и спальне её маленького дома. Кендал, подобно плитке шоколада в руках ребёнка, таяла в объятьях Ричарда, как ему казалось, оставляя не только терпкий шоколадный запах, но и липкую сладость на ладонях и всём его теле. Однажды ему приснилось, что он, не снимая одежды, занимается сексом с обнажённой Кендал, и все белоснежные простыни и его белая рубашка оказываются в липком теплом шоколаде. Когда Ричард повторил это в жизни, он несколько раз ловил себя на мысли о том, что ищет следы шоколада на одежде и постельном белье

9.

Так продолжалось несколько месяцев, пока Ричард, просматривая ежедневник, не наткнулся на лист восемнадцатое октября.

– 18 октября.

– 18?

– 18!

– День рождения Джулии!

– Чёрт, а сегодня? – подумал Ричард. Сегодня шестнадцатое. Послезавтра!

***

Джулия не любила свой день рождения, они никогда не отмечали его, не устраивали вечеринок-сюрпризов и прочего. Они проводили его вместе, выезжая на уикенд, или просто выпивали бутылку шампанского и, не спеша и со вкусом, занимались любовью. И все же Ричард всегда готовился к нему заранее. Если он решал, что они поужинают в ресторане – столик был заказан за неделю, если дома – то меню составлено заранее и, конечно, его приготовит именно шеф-повар. Ричард не забудет оповестить коллег, что Джулия опоздает или возьмет выходной. Будильник будет выключен, и с утра её будет ждать записка с пояснениями, а внизу такси, что повезёт её по бутикам или парфюмерным магазинам, или отвезет в спа.

Ричард совершенно забыл о дне рождении Джулии, и теперь ему стало стыдно за себя. Он стал вспоминать последние дни и месяцы и понял, что вообще позабыл о ней.

– Последние месяцы, да что месяцы последний год я постоянно на работе, прихожу поздно, работаю в выходные. В свободное время я или на тренировке. На тренировке или с… Кендал. Да, Кендал…

Ричард понял, что бесконечно он так продолжать не может, да и не хочет. Решение было принято. Он переназначил важные встречи на первую половину дня, неважные сказал секретарю перенести на завтра, сделал кучу звонков, написал Кендал, что сегодня он слишком занят, быстро раскидал дела и задачи сотрудникам и уже к обеду был свободен.

***

Ричард не смог забронировать нужный стол в ресторане по телефону, поэтому сначала он отправился туда. Небольшой разговор с управляющим и несколько франклинов решили вопрос – стол, время – все идеально. Затем он отправился в ювелирный. Ричард чувствовал вину за то, что забросил Джулию, и ещё и поэтому хотел купить дорогой подарок. В первом же магазине удалось найти то, что нужно. Ричард искал в подарок золотой браслет с камнями. Ювелир предложил ему посмотреть серьги, только сегодня полученные из Голландии, и все другие варианты отпали.

– Это уникальные украшения, редкие фантазийные розовые алмазы, великолепный цвет, фантазийная огранка сохранила вес камней, да у них не высокая оценка из-за степени чистоты, но вы оцените их прозрачность и игру света. У ювелира было два варианта: три, быть может, четыре мелких камня коллекционной чистоты, прозрачности и цвета, либо разработать огранку специально под этот камень. Мастер увидел в конце пути эти серьги, разделил алмаз на два, таким образом, что крупные вкрапления остались вблизи поверхности камней. И закрылись большой массивной оправой красного золота. Обратите внимание в этих камнях отсутствуют мелкие вкрапления. Ювелир мог попросить в два, может, три раза больше пойди первым путём. Эти серьги созданы с уважением к камням руками большого мастера. А любовь и ответственность, с которой он относится к искусству, сделают ему имя, известное далеко за пределами тесного мира ювелиров и толстосумов.