Текст книги "Черная пустошь"

Фолз улыбнулся в ответ.

– Как ты думаешь, когда они будут на месте? – спросил Ричард.

– Еще до того, как второй батальон перейдет портал, – раздраженно ответил Адам, глядя, как второй батальон в полном составе смотрит в небо, забыв про отданную несколько минут назад команду.

Он поднял мегафон:

– Ричардсон, в чем дело?! Поторопите своих людей!

Ричардсон, похожий на школьника, которого застукали за курением в мужском туалете, отдал команду и ряды приходят в движение. Солдаты входят в портал один за одним. Ричардсон на минуту задерживается рядом с Адамом.

– Простите, сэр, просто такое не каждый день увидишь.

– Это точно, Джозеф, но дело есть дело, – улыбаясь уголками губ, ответил Адам.

– Так точно, сэр, – кивнул Ричардсон, понимая, что оправдан. – Поживей, ребята, поживей! – он поторопил своих солдат и вошел в портал.

После того, как второй батальон прошел портал, Адам отдал команду инструкторам третьего полигона и с улыбкой смотрел, как инструкторы пытаются навести порядок в рядах замешкавшихся гражданских колонистов. Через некоторое время порядок восстановился и Дюморье скомандовал:

– Первая, вторая, третья роты – вперед.

Теперь портал проходили гражданские, во главе каждой партии – свой инструктор. Ричард посмотрел на часы:

– Что-то долго все это тянется, я уже проголодался.

– Ты что, не завтракал? – спросил его Адам, глядя на исчезающих в тумане перехода людей.

– Да не успел, понимаешь, – почему-то стал оправдываться Ричард, – только кофе выпил и все.

– Держи, – Адам вынул из нагрудного кармана плитку шоколада.

– Ох, спаситель, спасибо, – говорит Ричард, снимая обертку.

Потом он некоторое время смотрел на шоколад, а затем тихо проговорил:

– Последняя трапеза на Земле.

– Ты чего, Ричард? На сантименты потянуло в последний момент? – улыбается Адам.

– Да нет, – рассеянно отвечает Ричард, откусывая от плитки, – просто не по себе как-то. Вроде бы уже все решено так, что не свернуть, а на душе неспокойно.

– Ты можешь остаться, Ричи, – спокойно проговорил Адам.

– Со всем уважением к вам, сэр, – Ричард прекратил жевать, – идите вы к чертовой матери. Я своих не предаю.

– Да не обижайся ты, Ричард, я же ничего такого не имел в виду.

– Ладно, замяли.

Вот и гражданские прошли переход. Некоторые входили в туман портала, не оглядываясь назад. Чего им это стоило, можно было заметить по напряженным спинам. Некоторые, перед тем как войти, оглядывались назад, на лицах многих было написано неприкрытое сожаление. Кто-то нес кошек на руках и в специальных сумках для переноски, кто-то вел собак на поводке.

– Третий батальон, загоняй живность и вперед! – крикнул, улыбаясь, Адам.

С людьми на Лимбу отправлялись лошади, коровы, овцы и свиньи. С животными было много мороки – их было трудно доставить в Нью-Хоуп, да и содержать их – задача не из простых. За животными ухаживало тридцать человек, Майкл шутя называл их «цирковая рота». Солдаты катили тележки с клетками, в которых нервно кудахтали куры. Изредка доносилось громкое «кукареку» униженных бесцеремонным запихиванием в клетки петухов.

– Помнишь, Майкл в самом начале говорил про Ноев ковчег? – повернулся к Ричарду Адам.

– Ага, – Ричард уже доел шоколад и теперь сворачивал обертку, – и был прав на все сто.

Дюморье проследил, как последние солдаты его батальона прошли переход и сказал:

– Все, Адам, я закончил.

– Спасибо, Жан. Мы будем через пару минут.

Дюморье молча кивнул, обернулся, осмотрел все вокруг и вошел в портал.

Адам вынул из кармана черный мешочек из плотной ткани, подобрал кусочек асфальта из выбоины во взлетной полосе, сорвал несколько травинок. Потом опустился на колени, вытащил нож из ножен на поясе и вырезал кусок дерна. Уложил все в мешочек и туго затянул тесемки на горловине.

– А про меня говорил, что меня сантименты задавили. Сам-то хорош, – фыркнул Ричард и улыбнулся.

– Да, я такой, – ответил Адам, пряча мешочек в карман.

Они немного посмотрели, в последний раз оглядывая все вокруг так, как будто видели впервые – и небо, затянутое низкими серыми облаками, и нахмурившийся лес, и землю под ногами.

– Должна же быть у человека память, – говорит Адам, ощущая вес мешочка в кармане.

– Конечно, Адам, должна…

Через несколько секунд белая стена тумана смыкается за спинами Адама и Ричарда. Какое-то время ничего не меняется, а потом портал исчезает – яркая вспышка, блеск, порыв ветра. О том, что Нью-Хоуп и Землю только что покинули четыре тысячи человек, говорит только брошенная на взлетной полосе техника…

Глава вторая
Начало

Вступив в портал, Адам и Ричард оказались в коротком тоннеле с матово-черными стенами, в конце которого светлело пятно выхода.

– Странно, – удивленно сказал Ричард, когда они уже подошли к выходу.

– Что?

– Не слышно звуков наших шагов.

– Ну и что?

– Ничего. Просто даже когда мы разговариваем, то не слышно эха.

– На кой черт тебе сдались эти звуки, Ричи? Еще пара шагов – и мы будем на месте.

Яркий свет ослепил их и чьи-то сильные руки заботливо поддержали Адама.

– Черт, с этой вспышкой при выходе была такая фигня, Эйд, – раздался веселый голос Майкла. – Прикинь, мы выходим, свет – бац! – ни черта не видно, куда идти – черт его знает, а сзади новоприбывшие тебя под зад пинают и сами слепые, как котята. Если бы тут были наши дорогие сейры, сожрали бы нас запросто.

– Ну и как вы управились? – спросил Адам, часто моргая.

– Да просто оттаскивали всех, кто входил в сторону и все дела, – рассмеялся Майкл. – А то сначала была куча мала. С животными вообще намучались – они сослепу намерились в лес бежать. Моя первая рота их полчаса ловила.

– Всех поймали?

– Ага.

Зрение вернулось и Адам застыл на месте, как вкопанный.

– Вот это да! – восхищенно выдохнул за спиной Ричард.

– Ну, я же говорил, – радостно потирая ладони с таким видом, как будто бы он уже владел всеми лесами в округе, – красота, – сказал Майкл.

Они стояли у подножия высокой башни из черного камня, стремительно уходящей в пасмурное весеннее небо. Башня стояла в центре идеально, как будто циркулем, очерченного черного круга диаметром приблизительно три километра. Сразу за границей круга, как будто ранее отсеченный бритвой, начинается лес. Он кажется мрачным и зловещим, может быть, потому что все знают, какие звери бродят по его тенистым просторам.

– Где транспорты? – спрашивает Адам, зачарованно глядя на стены башни.

Кажется, что башня высечена из цельного куска камня – не видно ни малейших следов стыка между блоками. Формы башни кажутся совершенными – идеальный конус, на высоте трехсот метров сходящийся в иглу вершины.

– Сзади тебя. Наши джинны их как раз опускают.

Адам обернулся и увидел чудовищные фигуры Гончих. Транспорты медленно и плавно опускались на землю, по-прежнему окутанные черным туманом. Когти Гончих с хрустом вгрызлись в землю, прорывая глубокие борозды. Туман, скрывающий транспорты, стал редеть, как дым, разгоняемый ветром. Опустив свою ношу, Гончие застыли над людьми, в первый раз пристально оглядывая толпу. Потом они испустили пронзительный вопль, похожий на рев сирены, но только усиленный тысячекратно, и исчезли с оглушительным грохотом. Земля вздрогнула, как во время землетрясения, никто из людей не смог удержаться на ногах. Земля дрожала примерно десять секунд, как во время старта ракеты-носителя.

– Ни черта себе! – сказал Ричард, рывком вскакивая на ноги.

Майкл выразился куда как более энергично и нецензурно, помогая встать Адаму.

Люди с трудом поднимались на ноги, оглушенные и испуганные.

– Эти джинны рехнулись, – зло проорал Майкл, – теперь каждая тварь в лесу будет знать, что мы здесь. Черт бы подрал этих Гончих!

– Ты выставил оцепление? – спросил Адам.

– Обижаешь, Эйд. Все батальоны уже по периметру окапываются.

– Хорошо. Скажи Дюморье, чтобы его батальон помог людям разгрузить транспорты. Где Мазаев?

– В башне.

– Где-где? – спросил Адам.

– В башне, – ухмыльнулся Майкл.

– Так ведь она же цельная, – удивился вслед за Адамом Ричард.

– Ага, цельная, – продолжал ухмыляться Майкл.

Он нажал рукой на кнопку связи радиопередатчика, микрофон которого был закреплен у него на левом плече.

– Фапгер вызывает Мазаева. Прием.

Он отпустил кнопку, послышался слабый треск помех, как часто это бывает при плохой связи, а потом голос Мазаева:

– Слушаю вас, Майкл. Прием.

– Вы не могли бы выйти наружу на минутку? Тут у меня двое людей, которые уверяют меня, что в башню невозможно войти.

Донесся хриплый смешок профессора и треск помех смолк. Через секунду Мазаев появился, казалось, прямо из стены рядом с Ричардом. Тот испуганно вздрогнул:

– Черт, как призрак какой-то!

Мазаев, улыбаясь, осмотрел ошеломленных Адама и Ричарда, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Майкл довольно посмеивался.

– Пойдемте, я проведу небольшую экскурсию, – сказал Мазаев, поворачиваясь к башне.

– А я пошел окапываться, – сказал Майкл, снимая с плеча карабин.

Адам и Ричард не обратили на его слова никакого внимания, потому что Мазаев, улыбаясь, вложил свою руку, как им показалось, прямо в стену.

– Маскировка потрясающая, – сказал профессор, – только внимательно присмотревшись, можно заметить, что этот участок стены чуть светлее. Не бойтесь, идите прямо за мной.

Мазаев сделал шаг и исчез в стене. Адам и Ричард последовали за ним. Стена казалась реальной, но сделав над собой усилие, они без труда прошли сквозь стену и оказались внутри башни. Помещение было большим и просторным, мягкий теплый свет исходил от стен. Не было видно никаких источников освещения или каких-нибудь механизмов.

Посреди зала огромная колонна яркого света уходила вверх, от колонны доносилось негромкое басовое гудение.

– Этот свет и есть видимое приложение Силы в этом мире, – сказал Мазаев, пристально рассматривая колонну.

Адам посмотрел себе под ноги и удивленно присвистнул: пол был прозрачным, внизу, под ногами, было ночное звездное небо, рисунок созвездий был абсолютно незнакомым, не было знакомого с детства Млечного Пути. Луна тоже отсутствовала. Казалось, что паришь в небе, не было никакого ощущения страха или падения. Ближе к центру помещения ночь под полом сменялась днем, небо постепенно переходило от черного к голубому. Имелось там и солнце, видимый размер которого не превышал пяти метров. На звезду можно было смотреть невооруженным взглядом, ее свет не ослеплял, на поверхности огненного шара можно было легко рассмотреть султанчики протуберанцев.

– Нет планет, – сказал Ричард, придирчиво, как директор планетария, рассматривая звезду.

– Это наше теперешнее солнце, Борис Сергеевич? – спросил Адам.

– Точно еще не знаю, возможно. Вы обратили внимание на вход?

– Попробовали бы мы не обратить, – проворчал Ричард, – когда вы появились как тень отца Гамлета.

Мазаев рассмеялся.

– Вход не просто защитная голограмма реального участка стены, а защитное поле, пропускающее только людей.

– Как проверили? – спросил Адам.

– Криди-младший пытался войти со своим спаниелем на поводке, – улыбаясь, сказал Мазаев, – сам вошел и чувствует, что поводок натянулся и не пускает. Мальчик выглянул наружу, а его собака не может войти, скулит. Вот так опытным путем и проверили.

– Все как всегда, – улыбнулся Адам, – первыми испытали на собаках. Что с источником энергии?

– Все в порядке, можно хоть сейчас ставить генераторы.

Мазаев нажал кнопку связи на передатчике:

– Николай, вы слышите меня?

Верховин ответил сразу же, как будто ждал вызова.

– Да, слышу, только уровень помех выше среднего.

Из динамика доносился характерный треск.

– Здесь мы бессильны. Мне кажется, что стены Башни мешают нормальному прохождению радиоволн, а может быть, помехи из-за того, что мы находимся рядом с источником энергии.

– Возможно.

– Николай, как идет выгрузка генераторов?

– Нормально, первые генераторы мы сможем установить минут через пятнадцать.

– Николай, это Адам, – Фолз подключился к разговору по своей рации, – передайте третьему батальону, чтобы они начали разворачивать заградительную сетку. Пусть возьмут с собой столько народу, сколько Дюморье сочтет необходимым.

– Солдаты уже растягивают заграждения, Майкл уже распорядился.

– Молодцы, спасибо.

– Оперативно работают, – сказал Ричард, посмотрев на часы.

– Одни мы с тобой прохлаждаемся, – сказал ему Адам.

– Это ненадолго, к тому же нам нужно было осмотреться, – успокоил его Ричард.

– Как вам кажется, Борис Сергеевич, может быть, это защитное поле на входе Хозяева Стихий имели в виду, когда говорили, что Башня будет крепостью, которую сейры будут не в состоянии захватить? – спросил Адам.

– Вполне может быть.

– Как же тогда сейры смогли победить всех слуг Хозяев, если они не могли войти в Башню?

– Ты не учитываешь самый простой факт, Адам, – сказал Ричард, хитро прищурив глаза.

– Какой же?

– Рано или поздно защитникам Башни нужно было выйти наружу.

– Зачем?

– Запасы пищи и воды имеют тенденцию заканчиваться. Им пришлось бы умереть с голоду или погибнуть в драке с сейрами.

– Вода, кстати, в башне есть, – сказал Мазаев, проводя раструбом счетчика Гейгера по направлению к колонне, – в подвальных помещениях есть резервуары, наполненные проточной водой, вероятно, из артезианской скважины под башней. Я смог определить, что весь объем воды обновляется с периодичностью в четыре часа.

– Но еда точно должна была рано или поздно закончиться, – не желал сдаваться Ричард.

– Вероятно, – рассеянно ответил Мазаев, глядя на показания прибора. – Фон ниже нашего естественного, что не может не радовать.

Ричард подошел к колонне и Мазаев тут же сказал:

– Ричард, будьте осторожны и ни в коем случае не касайтесь света руками – это опасно!

– Насколько опасно, профессор?

– Смертельно.

– Откуда вы это знаете?

– Вы, надеюсь, не забыли наших учителей-Хозяев, Адам? Теперь я знаю много вещей, о которых раньше не имел ни малейшего понятия.

– Может быть, вы знаете, как подняться наверх? – спросил Ричард и, посмотрев на Адама, улыбнулся:

– Умираю от любопытства – хочу осмотреться с крыши, если тут есть такая.

– Ну, крыши, как таковой нет, есть только смотровая площадка, – ответил Мазаев. – Сзади вас подъемное устройство – платформа пять на три метра с белым ограждением.

– Погоди, – остановил Ричарда Адам, – чего зря вверх нестись? Пойдем лучше возьмем радиостанцию, установим ретранслятор и антенны, а то ведь все пока на портативных передатчиках общаются.

– Ладно, пошли. Можно еще оптику с собой прихватить, окрестности осмотреть вооруженным глазом.

– Мы идем к транспортам, профессор, – сказал Адам, – вам что-нибудь там нужно?

– Передайте, пожалуйста, Верховину, – ответил Мазаев, раскрывая лаптоп на колене, – чтобы он поторопился с разверткой трансформаторов. После диких криков этих чертовых джиннов из бутылки у меня душа не на месте.

– Старик прав, – сказал Ричард, когда они выходили из башни, – Гончие оповестили о нашем прибытии весь лес километров на пятьсот вокруг, если не меньше.

– Зачем им это понадобилось, как ты думаешь?

– Черт их знает. Смотри, Николая, как всегда, подгонять не надо, – Ричард кивнул в сторону транспортов.

По направлению к башне двигалась группа людей в черных рабочих халатах, они катили громоздкие коробки трансформаторов на колесах и тележках, помогая себе кто незлым тихим словом, кто пыхтением, несли кейсы с инструментом и мотки проволоки. Верховин заметил Адама и крикнул, махнув рукой:

– Минут через десять подключимся!

– Молодцы! – крикнул в ответ Ричард. – Чтобы мы без него делали, Адам?

– Пропали бы. Ладно, пошли за нашими вещами, а то я вижу, что твое желание залезть повыше пропадает.

– Ничего подобного.

Возле транспортов кипел упорядоченный хаос – выносилось все необходимое. Техническая бригада разгружала отсек с генераторами, электрокабелями и защитной проволокой.

Гражданские организованно разгружали отсек с продовольствием, выносили палатки и начинали благоустраиваться. Санитарная бригада уже начала рыть ямы для душевых и туалетов, врачи сами развертывали огромное брезентовое полотнище армейского госпиталя.

Адам с удовольствием отметил, что все знали, чем заняться, что разгрузкой уверенно руководят Патрик Донован и Сет Албин из отдела планирования. Все при деле, две молоденькие девушки – дочери фермеров – присматривают за группкой детей, и даже неугомонные подростки, за которыми всегда был нужен глаз да глаз, под командой Криди-младшего помогают разгружать оборудование серьезно и без баловства.

Присмотревшись, Адам заметил, что батальоны уже начинают разворачивать защитную сетку по секторам периметра, каждый сектор должен быть энергонезависим, чтобы избежать потерь во время возможных аварий.

Первый и второй батальоны работают, разбившись по ротам: первая рота каждого батальона окапывается, не забывая следить за близкой кромкой леса, вторые роты залегли в пятидесяти метрах от деревьев, развернув пулеметные расчеты, третьи роты занимаются развертыванием. На крышах транспортов Адам смог заметить неясные силуэты снайперов, занимавших места повыше.

Все работали, кроме него и Ричарда, и это надо было исправить.

Они выбрали все, что им было нужно для установки радиоретранслятора, и, нагрузившись до отказа, отправились назад. Теперь башня ощетинилась веером кабелей и проводов, выходивших, казалось, прямо из стен на уровне трех-четырех метров. Это начали свою работу электрики, их красные комбинезоны было заметно издалека.

– Все-таки странно видеть, как люди выпрыгивают из стен, как призраки, – проворчал Ричард.

– Это ты с непривычки, – ответил Адам, поудобнее перехватывая ручку тяжелого ящика, – через пару недель примелькается.

В башне уже было людно, как на вокзале. Группа ученых плотной толпой обступила Мазаева, его не было видно, но было слышно:

– По самым приблизительным подсчетам нам должно хватить трех часов для установки генераторов для внешнего заграждения. Еще раз настоятельно прошу оградить активную зону источника экраном из металлической сетки, просто во избежание несчастных случаев.

– Есть какие-нибудь следы опасных излучений, профессор? – спросил кто-то.

– Нет. Абсолютно никаких.

В толпе все оживленно загудели. Кто-то с сожалением проворчал:

– Нам бы эту энергию на Земле, мы бы и думать забыли про Чернобыль.

– На каком расстоянии устанавливать ограждения, Борис Сергеевич?

– Метров пять как минимум.

Из толпы выскочил Верховин, вытирая пот со лба уже не слишком чистым платком. Заметив Адама и Ричарда, он подбежал к ним:

– Адам, мы уже вывели наружные кабели через окна второго и третьего уровней. Сейчас подводим кабели к подстанциям по периметру. Только вот, кабели тянутся прямо по земле, – он, как бы оправдываясь, посмотрел на Адама, – никаких столбов и несущих опор у нас нет. Наверное, и не будет, пока лесорубы не приступят к работе.

– Вот именно, Николай, пока мы полностью не обеспечим защиту лагеря, я не разрешу ни одному человеку войти в лес, – твердо ответил Адам. – Вы же все понимаете. Пару дней все пока побудет так, как есть, а потом будем устраиваться капитально.

– Понял, – ответил Верховин.

Адам и Ричард подошли к платформе и остановились, внимательно глядя друг на друга.

Платформа была плитой шириной в три и длиной в пять метров, была ограждена поручнями из белого материала, напоминавшего пластмассу. Они загрузили платформу принесенными ящиками, сумками и тележкой и остановились, не зная, что делать дальше.

Сзади раздался звонкий смех. Адам обернулся и заметил Джека Криди-младшего.

– Собираетесь наверх? – спросил он, улыбаясь во весь рот.

– Вот ведь молодежь пошла, – улыбаясь в ответ, сказал Ричард, посмотрев на Адама, – смотрит на то, как старики мучаются и смеется.

– Да какие же вы старики, мистер Фолз, мистер Вейно! – Джек забрался на платформу и встал рядом с Ричардом. – Вот, на полу белый знак, посмотрите.

Ричард посмотрел и увидел изображение белого равнобедренного треугольника, вписанного в окружность. Знак неярко светился теплым желтым светом, похожим на растопленное масло.

– Наступите на него, – сказал Джек.

Ричард наступил и в воздухе перед ним появилось объемное схематическое изображение башни.

– Красным мигающим пятном на схеме показано текущее положение платформы, – менторским голосом объяснял Джек, – вот, видите, – он ткнул пальцем в схему, – теперь пальцем переместить красное пятно на нужный уровень и все дела.

Ричард протянул палец к изображению и Джек успел схватить его за руку:

– Погодите, мистер Вейно, мне с вами не по пути.

– Да, действительно, Джек, – Ричард сделал вид, что смущен, – ты ведь не хочешь подняться с нами на самый верх.

– Ух, ты, наверх – восхищенно сверкнул глазами Джек, – было бы неплохо, но мне надо заняться «Шмелями» и попросить мистера Верховина, чтобы он протянул кабели наверх.

– Вот это правильно, Джек, сделай это и поднимайся.

– Ладно, – Криди-младший спрыгнул с платформы и побежал к толпе, по-прежнему обступавшей колонну из белого света.

Ричард успешно справился со схемой и платформа начала подъем.

– Мне кажется, что это изображение – какая-то голограмма и проецируется она как раз из этого знака, – задумчиво сказал Адам, глядя вниз.

– А мне ничего не кажется, просто и удобно, и не надо клавиши жать.

Скорость подъема постепенно возрастала. Платформа проносилась сквозь этажи, все помещения были пустыми и ярко освещенными. От этой пустоты Адаму становилось как-то неуютно, о чем он и сказал Ричарду:

– Пусто как, да?

– Ничего, зато нашим ученым и технарям вся это явно по душе. Дай им срок и они заполнят эту пустоту своими приборчиками и всякими научными штуками, только держись. Будут на работу наперегонки друг перед другом бежать каждое утро, а может, и вовсе не будут из этой башни выходить.

– Да, тут места хватит на всех и энергии тоже.

Платформа замедлила ход и плавно остановилась. Адам и Ричард собрали оборудование и покатили тележку к светлеющему пятну выхода – они уже научились различать сплошные участки стены и проемы замаскированных выходов. Резкий порыв ветра заставил их остановиться и перевести дух.

– Холодновато, – поежился Ричард, застегивая свою куртку.

– Еще бы, на такой высоте, – сказал Адам, одевая перчатки. – На какой частоте техотдел?

– На пятом канале, – ответил Ричард, раскрывая ящик с антеннами.

Адам повернул ручку настройки на рации. Было слышно, как на частоте кто-то уже разговаривает. Были слышны отдельные слова: «кабели… проводка… напряжение…»

– Группа Верховина, – заметил Ричард. – Черт, надо побыстрее ставить адресную станцию и будем работать в режиме радиотелефонов, а то по этим рациям хорошо только вдвоем или втроем разговаривать. А нас тут целая толпа.

– Фолз вызывает Криди-младшего, прием, – сказал в микрофон Адам.

Сквозь шум помех, становившийся уже привычным, донесся голос Джека:

– Слушаю, мистер Фолз.

– Оденься потеплей, здесь сильный ветер и холодно.

– Да что вы, как с маленьким, мистер Фолз, – проскрипело радио.

– Не понял, что надо отвечать? – строго спросил Адам, улыбаясь.

– «Понял, выполняю» – надо отвечать, – хмуро доложил Джек.

– Молодец. Конец связи.

Адам подошел к Ричарду и заметил, как он ухмыляется.

– Заботливая мамаша…

– Заткнись, Ричи, – беззлобно ответил Адам, – лучше помоги.

Они собирали антенну около десяти минут, скрытые от ветра высоким бортиком ограждения, и поэтому пока ничего нового не видели. Когда сборка была закончена, Адам и Ричард потащили антенну к краю обзорной площадки.

– Вот это да! – восхищенно выдохнул Ричард, когда они подошли вплотную к краю ограждения.

Адам молча присоединился к восторгу друга: вид открывался действительно потрясающий – безбрежное зеленое пространство, по которому ходят темные волны порывов ветра, только теперь это было воочию, теперь ветер чувствовался кожей, а не подразумевался, теперь запахи первобытного нетронутого леса наполняли легкие пьянящей волной. Везде, насколько хватает взгляда – деревья, деревья, деревья. Если бы лес был морем, то пришлось бы плыть не одну неделю, чтобы достичь другого берега.

– Ладно, понесли, – первым оторвался от созерцания Ричард.

– Так нормально? – спросил Адам, поднимая антенну.

Ричард, помимо того, что был отличным снайпером, еще хорошо разбирался в радио.

– Нормально, держи крепче, чтобы не развернуло, – ответил Ричард.

Раздались резкие отрывистые хлопки пневматического молотка, вбивавшего в гранит крючья, на которых должна была висеть антенна.

– Опускай помаленьку.

Адам осторожно опустил антенну и та повисла на турели, едва заметно покачиваясь от порывов резкого ветра.

– Нормально, – придирчиво осмотрев проделанную работу, проворчал Ричард, – тяни кабели внутрь.

Они вернулись обратно и занялись подключением антенны к автоматической коммутаторной станции. В основном, всем занимался Ричард, а Адам выполнял особо ответственные поручения типа: «Подержи здесь», «Подай отвертку», «Дай кусачки». Через полчаса, подключив аппаратуру к антенне, Ричард довольно поднялся на ноги.

– Теперь нужно ждать, пока Николай не даст ток.

– Ладно. Поставим стереотрубы, как ты думаешь?

– Ага, и еще было бы неплохо тепловизоры поставить.

– Ставим по разные стороны, для лучшего обзора, – сказал Ричард.

Они уже заканчивали установку оборудования, когда на площадке появился Криди-младший.

– Ух, ты, здорово, – Джек сразу же прилип к окулярам стереотрубы, – видно все, как на ладони.

– Когда будет ток? – спросил Адам.

– Через полчаса, – ответил Джек, поворачивая стереотрубу на штативе.

– Плохо, Адам, – сказал Ричард, – термооптику мы-то поставим, но желательно дождаться электриков.

– А что, ты забыл аккумуляторы?

– Нет, не забыл, просто боюсь их посадить.

– Включи пока, за пару минут с ними ничего не случится, – сказал Адам.

Ричард включил тепловизор и на экране появилось зубчатая темная кривая кромки леса.

– Ничего?

– Ты же видишь, – Ричард кивнул, показывая на темный экран.

– Какой радиус?

– Пять километров максимум.

– А он хоть работает? – усомнился Адам.

Ричард молча навел тепловизор на Адама. На экране появилось цветное изображение фигуры человека – более яркими цветами – красным, ярко-желтым были отмечены более теплые участки тела, более холодные – серым и черным цветом.

– Понятно, значит пока в лесу наших зверушек поблизости нет.

– Хотелось бы верить, – мрачно ответил Ричард.

– Джек, пора вниз.

Криди-младший с заметным сожалением оторвался от окуляров.

– Пошли, поможем нашим технарям, – сказал Адам и Ричард выключил термовизор.

Если бы он выключил его на одну-две минуты позже, то он смог бы заметить приближение тех, кого люди так опасались…

* * *

…Насколько я помню, мы никогда близко не подходили к Башням. Старики рассказывали, как Башни плевались небесным огнем во всех, кто ступал в Выжженный Круг, и как страшна смерть в этом колдовском пламени. Старики рассказывали страшные истории о том, как Первые Сейры воевали со злобными существами, выходящими из внутренностей страшных Башен. Мы никогда не охотились вблизи башен, потому что любое животное от великанов-мойли до мелких грызунов избегало находиться вблизи Башен, но мы никогда и ничего не боялись. Вспышка и гром доносились от Башни, стоявшей на землях нашего племени, и мы направились туда…

* * *

Первыми с сейрами столкнулись солдаты из батальона Майкла. Вторая рота батальона залегла, как и было приказано, в пятидесяти метрах от леса. Батальон прикрывал третью часть длины окружности периметра на севере и Майкл, впервые за много месяцев, чувствовал себя дома, как бы парадоксально это не звучало. Он был в приподнятом состоянии, в таком состоянии люди обычно что-то напевают или притопывают в такт музыке, звучащей в голове, любая работа кажется нетрудной, все вокруг представляется прекрасным. Майклу нравилось все – свежий весенний воздух, приятно холодящий кожу, запахи леса – запахи хвои, прелых прошлогодних листьев, трав, пробивающихся сквозь плотный слой перегноя. Ощущение того, что ты живой, чувство, будто слышишь, как толчками гонит кровь по венам сердце, кажется, что чувствуешь каждую жилку, каждый мускул, не покидало Майкла. Он старался ничем не выдать своего состояния, отдавал приказы, наблюдал, как первая рота прилежно роет окопы и за три часа углубилась на метр, проверял по радио готовность снайперов за спиной и наблюдателей на крышах транспортов.

– «Третий», это «первый», – говорит Майкл в микрофон. – Что у вас? Прием.

«Третий» – позывной наблюдателей, «первый» – позывной самого Майкла.

– Это «третий». У нас все в порядке. Отбой, – слышит Майкл в ответ.

В отличие от радиопереговоров внутри Башни, эфир снаружи девственно чист и молчалив. Не слышно даже обычного на Земле треска статических помех.

Майкл мог бы не теребить наблюдателей попусту, он уже отдал приказ немедленно докладывать, если будет замечено что-нибудь подозрительное, но жажда деятельности чересчур велика.

– Мы здесь, как чирей на заднице, – ворчит Дональд Седжвик, командир второй роты батальона Майкла, – на виду, черт тебя подери.

Ему оставалось пять лет до пенсии там, на Земле, но он бросил все ради возможности снова «работать в поле», как Дон всегда говорил приятелям. Дон воевал в каждой войне, которую вели Штаты, но, как это часто бывает, не был отмечен никакими особыми наградами или отличиями. Он был солдатом в большей мере, чем его молодые сослуживцы, это выражалось в том, что ему нравилась дисциплина и порядок. Ему нравилось жить по расписанию, нравилось не думать над тем, чем заняться – на этот счет всегда были приказы, которые он, Дональд Седжвик, выполнял быстро и не задумываясь. Только с приближением пенсии ему все чаще и чаще казалось, что он прожил жизнь впустую – ни семьи, ни детей, только армия и служба…

– Ты все ворчишь, Дон, – добродушно смотрит на него Майкл, – мы же не против мужиков с автоматами собираемся обороняться, а от зверей. Звери эти даже камнями бросать не могут, так что расслабься, дыши кислородом, его тут навалом.

– А чего ты удивляешься, Фапгер, скотина этакая, – возмущается Дон, скрывая свое замешательство, – я без малого двадцать лет на службе и за все это время никогда на свежем воздухе задницу в полный рост не проветривал! Все боялся снайперскую пулю поймать. Привычка…

– Да я и сам первый час все упасть собирался, – смеется Майкл, – я хоть и меньше твоего воевал, а тоже не имел привычки в полный рост в поле стоять.

– А как же ты справляешься?

– А говорю себе, что в гольф играю на поле для богачей из загородного клуба, – еле сдерживая смех, серьезно говорит Майкл.

– А ты что, в гольф любишь играть? – недоверчиво смотрит на него Дон.

– Ага, как только свободная минутка, так сразу за клюшку и хватаюсь.

– Заливаешь?

– Конечно, заливаю, старый, – смеется Майкл.

– Видел я гольф по телеку, – говорит Седжвик после небольшой паузы.