Текст книги "Волк с планеты Земля"

Матрул ДарВул неожиданно понял, что так оно и будет. Дочь вызовет на поединок сына Главного судьи. Победит его под свист и улюлюканье молодежи и гробовое молчание взрослых – все же повержен сын Главного судьи. И на всю планету обязательно покажут его лицо, лицо Главного командора, лицо отца этой дерзкой, так не похожей на остальных фроловских девушек, девчонки. И покажут лицо Руфи СакВока – Главного судьи Свободной Цивилизации фролов. Наверняка, оно и тогда будет бесстрастным, как всегда. ДарВул ни разу не видел СакВока смеющимся или разгневанным. Почти всегда на нем висела дежурная учтивая улыбка. Вот так, чуть-чуть, одними уголками губ Главный судья улыбался, когда оправдывал какого-нибудь командора крейсера, из-за неправильных действий которого был сорван тщательно спланированный рейд на кроковскую базу. Но так же СакВок улыбался и когда утверждал решение трибунала, приговаривающего другого командора к смертной казни за вроде бы точно такие же действия.

«Будет, как обычно, учтиво улыбаться, а через месяц отправит меня на пенсию. И это в лучшем случае. А то, может, найдет какую-нибудь историю двадцатилетней давности и начнет меня подводить под трибунал. С него станется. А у какого боевого командора таких историй нет? Тогда посчитали, что ты правильно поступил, пожертвовав эсминцем или даже крейсером ради удачного рейда в целом. А сейчас может статься, что такие потери посчитают чрезмерными, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – Главный командор тихо вздохнул про себя и посмотрел на сидящего чуть ниже его, в следующем ряду, Главного судью. – Тонкая шейка, такую свернуть – раз плюнуть. Легче, чем рвануть рычаг аварийного перехода в гиперпространство, – ДарВул невольно скосил глаза на свои кулаки, в которых легко можно было спрятать бластер малой мощности. – А поди ж ты, не получается свернуть. Он сам кому хочет свернет».

Очевидно, почувствовав чей-то взгляд, Руфи СакВок обернулся. Глаза двух мужчин на мгновение встретились.

– Суфи СакВок, – прозвучал голос диктора.

ДарВулу показалось, что его коллега по Верховному Совету Достойных прищурил глаза и как-то многозначительно на него посмотрел, словно предостерегал Главного командора от необдуманных действий его дочери.

«А я что могу сделать, – мысленно огрызнулся ДарВул. – Это же не девушка, а вулкан. А разве можно управлять вулканом!».

Правда, его мысленный диалог оказался напрасным. Руфи СакВок уже давно смотрел на поле, поэтому даже по глазам он не смог бы прочесть горькие мысли Главного Командора.

«А пошел ты…», – старый космический волк перевел взгляд на экран, показывающий сына Главного судьи.

– Эльдира ДарВул, я предлагаю тебе стать моей женой.

«Великий Мортон…», – замерев, Матрул ДарВул смотрел на свою дочь. От волнения он уже не слышал продолжения речи юноши. И лишь последние слова:

– Эльдира ДарВул, ты согласна? – вновь вбросили его в реальность.

– Я требую поединка с Суфи СакВоком, – эти несколько простых слов словно вытеснили воздух с плато, такая настала тишина.

«Вот и все. Больше ты никогда не будешь бить своей ладонью ладони командоров, отправляя их в очередной рейд. Потому что это прерогатива Главного командора, а ты им больше не будешь».

Ответ девушки поверг в замешательство не только зрителей, но даже и Верховный совет Достойных. Лишь через долгую минуту раздался голос его Главы:

– Эльдира ДарВул, если мы правильно тебя поняли, ты желаешь воспользоваться древним правом невесты не просто отказаться от сделанного тебе предложения, а и доказать, что твое решение правильно?

– Да, – коротко упало с трибун невест.

Право, которым захотела воспользоваться девушка, была разве не древнее самого Праздника Любви. По крайней мере, когда правила праздника-соревнования еще только складывались, в народе уже существовал обычай, что если девушке не нравился парень, за которого ее пытались выдать родители, она могла во всеуслышанье вызвать этого парня на поединок. Если девушка его проигрывала, то она тут же развязывала пояс у мужчины, что означало ее согласие выйти за него замуж. Но если девушка выигрывала поединок, то теперь даже родители не вправе были ее заставить встать с этим человеком на свадебный ковер. И в глазах всего народа считалось, что девушка поступила правильно, и никто не вправе был ее осуждать. Какой же это муж, если не смог одолеть будущую свою жену?

И вновь долгая пауза. Устроители праздника судорожно перерывали правила, пытаясь найти те, которые регламентировали этот случай. Наконец, они были найдены.

– Суфи СакВок, – вновь заговорил Глава Верховного Совета Достойных, – желаешь ли ты принять вызов Эльдиры ДарВул?

Суфи не мог так владеть собой, как его отец. Большие экраны крупно показывали его растерянное лицо. Такого поворота событий парень явно не ожидал.

– Напоминаю тебе, Суфи СакВок, что в случае отказа принять участие в поединке ты на этом Празднике Любви лишаешься права выбора себе невесты, – уже успокоившись, Варзарул СакТардол бесстрастным голосом чеканил жесткие правила поединка. – Если ты примешь участие в поединке, но проиграешь, ты имеешь право повторного выбора невесты. Если ты выиграешь поединок, эта девушка станет твоей женой.

Последние слова растаяли в воздухе. Над трибунами повисла тишина.

– Я… я согласен, – наконец проговорил Суфи СакВок.

– По правилам Праздника, поединок должен состояться немедленно!

И вновь юноша и девушка подошли к помосту. Но не для того, чтобы перед всем фроловским народом поклясться в любви, а чтобы сойтись в поединке. Через несколько секунд один из них, под смех зрителей, слетит с помоста, сброшенный оттуда соперником.

– Уважаемые отцы, повяжите пояса истины своим детям, – глава Верховного Совета Достойных скрупулезно выполнял все пункты правил.

Матрул ДарВул и Руфи СакВок спустились с трибун и подошли к своим детям. В руках у каждого из них было по черному поясу истины. По правилам поединка, юноша и девушка могли хватать друг друга руками только за эти пояса. Во время схватки руки от пояса отрывать было запрещено. Действие ног не регламентировалось.

Глаза Главного командора и Главного судьи встретились. Лицо Руфи СакВока было, как всегда, бесстрастным. Но в его серых глазах легко читались злоба и ненависть.

«Ну, вот и все, прощай должность Главного командора… Ну и эйр с ним. Пошел этот Главный судья в кусомак», – ДарВул залихватски, как в молодости, в рубке управления крейсером, выругался – правда, молча.

Сразу стало легче. И мужчина с огромным удовольствием широко улыбнулся своему коллеге по Верховному Совету Достойных.

– Доченька, сделай этого заморыша. Пусть поваляется в пыли на глазах у всей планеты, – тихо прошептал Главный командор, надевая на Эльдиру пояс.

– Ой, папка, да за такие от тебя слова я бы и картазира в пыли заставила валяться! А этого мужчинку и подавно, – в глазах девушки прыгали веселые искорки.

«Ох, бесенок, не покалечила бы только».

– Клац, – замок на поясе закрылся.

– Суфи, ты должен выиграть у этой бабы. Иначе наша семья станет для всех фролов посмешищем.

– Да, отец, – в голосе отпрыска явно не чувствовалось уверенности.

– Эх, говорил тебе, не связывайся с ней. И что ты в ней нашел? Разве это девушка, это какой-то маленький картазир или мардур, – Руфи СакВок досадливо махнул рукой.

– Клац, – замок на поясе закрылся.

– Уважаемые Руфи СакВок и Матрул ДарВул, покиньте помост. Пусть теперь ваши дети выяснят, кто из них прав, пусть они сами выяснят истину.

Двое мужчин, стараясь не смотреть друг на друга, спустились с помоста и поднялись на свои трибуны.

– Эльдира ДарВул и Суфи СакВок, снимите с себя обувь, – последовало новое распоряжение.

– Возьмите друг друга за пояс, – озвучен был следующий пункт правил, едва молодые люди выполнили предыдущий.

– Я тебе никогда этого не забуду, – парень зло посмотрел на девушку и взялся за ее пояс. – Ничего, ты у меня поваляешься в пыли. А потом я тебя за твои длинные волосы приволоку на брачное ложе.

– Я всегда знала, что ты и твой старший брат подонки, – Эльдира рывком схватилась за пояс юноши, тот даже не удержался и сделал шаг к девушке. Теперь молодые люди стояли вплотную друг к другу. – И когда ты будешь валяться внизу, в пыли, знай, что это и за унижения моей двоюродной сестры.

На трибунах зрителей послышался смех – столь гротескная получилась картина. Девушка почти на голову была выше парня. Из-за этого лицо Суфи почти уткнулось во вздымающуюся горой прямо перед его глазами девичью грудь. И это при том, что парень даже откинул назад голову.

– Эльдира ДарВул и Суфи СакВок, приготовились… Поединок!

В чем откажешь сыну Главного судьи, так это в уме, умении быстро находить правильные решения в самых критических ситуациях. Едва глава Совета произнес: «Поединок», как молодой человек тотчас же резко присел вниз, увлекая за собой девушку всей тяжестью своего тела. Одновременно он резко выбросил вперед свои ноги, безжалостно нанося ими удар по ногам Эльдиры. Девушка даже вскрикнула от боли. Трибуны неодобрительно загудели, послышался даже свист. План Суфи был прост. Используя вес своего тела, опрокинуть своего противника, оглушить болью и, пользуясь его замешательством, помогая себе ногами, перекинуть через себя. При этом девушка должна была выпустить из рук его пояс. Это автоматически означало бы ее поражение. А при определенном везении он мог и сбросить ее с помоста. Размеры его были не слишком велики.

Дочь Главного командора спасла отменная реакция. Почувствовав, что она падает вперед, Эльдира, несмотря на резкую боль в ногах, не растерялась и тоже резко присела, навалившись всем телом на парня. Тот задергался, но сбросить девушку с себя не мог. Несколько минут молодые люди барахтались на полу помоста под смех и свист зрителей.

«Нет, пора этот древний обычай отменять, – глядя на комичную ситуацию на помосте и слушая раздающееся со всех сторон улюлюканье, глава Верховного Совета Достойных Варзарул СакТардол сейчас мог лишь досадливо морщить лицо. – Вместо торжественного, волнующего события для всей планеты – какой-то балаган. Если через минуту ничего не решится, я остановлю поединок. Пусть начинают сначала, а не елозят друг по другу».

Но вмешиваться главе Совета не пришлось.

Пытаясь удержаться на парне, Эльдира неожиданно поняла, как выйти из этой патовой ситуации. Недолго думая, она, чуть приподнявшись, рывком бросила тело чуть вперед и удовлетворенно улыбнулась. Лицо Суфи оказалось точно на уровне ее груди. Дальше было просто. Навалившись вновь всем телом на юношу, девушка теперь просто ждала. Дальше работу за нее выполняла ее великолепная грудь. Сын Главного судьи утонул в ней как в мягкой, объемной подушке. Через полминуты он почувствовал, что начинает задыхаться. Все попытки хоть как-то глотнуть свежего воздуха ни к чему не привели. Девушка изо всех сил прижималась к нему, не оставляя ни малейшего шанса. Суфи своими энергичными движениями лишь усугубил свое положение, быстро растратив все свои запасы кислорода. Перед глазами пошли разноцветные круги, теряя сознание, он инстинктивно открыл рот, тут же закрытый горячей женской плотью.

«Только не укусить. Только не укусить», – сил осталось лишь на эту мысль и на то, чтобы побороть искушение сомкнуть челюсти, прогрызть себе зубами путь к глотку свежего воздуха.

Большего позора, чем во время поединка укусить девушку, и представить было трудно. Это было во сто крат хуже, чем просто слететь с помоста на землю. И от невозможности исполнить это свое самое сильное в жизни желание на глаза Суфи СакВока навернулись слезы, он захрипел и наконец-то потерял сознание.

Почувствовав, что ее соперник обмяк, девушка, опершись на колени, привстала, поднатужилась и выпрямилась во весь рост, держа на вытянутых руках распластавшееся между ее ног безвольное тело сына Главного судьи. Под аплодисменты, смех и свист Эльдира сделала шаг и легко сбросила своего несостоявшегося жениха с помоста. Затем победно подняла вверх свои сильные большие руки. У ее ног суетились врачи, приводя в чувство СакВока.

На следующий день во всех газетах гвоздем номера было описание поединка Эльдиры и Суфи. Разнообразными шрифтами и цветами пестрело: «Сын Главного судьи у ног дочери Главного командора», «Эльдира – мужчины. Два ноль в пользу девушки», «Вместо брачной клятвы – поединок», «Придушенный девичьей грудью»… Респектабельные «Известия Матеи» поместили на первой странице фотографию дочери Главного командора с гордо поднятыми вверх руками. Над фотографией крупно было набрано: «Так кто сможет обуздать Эльдиру?».

Глава 15

Ночное черное небо за окном озарилось яркими желто-красными всполохами. В их отсветах заблестел полированный стол, которого поддержал стоящий на нем экран монитора. Эти блики стали раздражать сидящего за столом человека. Он несколько раз досадливо покрутил головой, затем резко ударил по кнопке. Огромное окно кабинета мгновенно стало черным – включился светофильтр.

«Сколько можно крутить во все небо столицы этот мультик про освобождение Эльдурея? Как будто мы его уже освободили. Что за бред выдало управление пропаганды! А если мы не вернем Эльдурей? Да над нами тогда все будут смеяться! Впрочем, и без этого мультика над нами все будут смеяться. И смеясь, выберут в президенты этого Харка. А уж как он повеселится над нами, придя к власти», – бригадный генерал О’Локки Сарб поморщился.

Поморщился не от этой мысли, а оттого, что вспомнил сегодняшнее совещание у Президента Норка. Такой выволочки он и Верховный адмирал Свил давно не получали. Норк орал на них так, как капрал не орет на новобранца в учебном центре, делая из него настоящего десантника. Норка понять было можно. До выборов остается чуть больше трех месяцев, а его рейтинг почти в два раза меньше рейтинга Харка. Президент орал, а они краснели и кусали губы. В конце совещания, наоравшись и устав от этого, Норк уже более спокойным голосом приказал им явиться через два дня и окончательно принять решение, атаковать Эльдурей или нет. А если нет, то что делать. При этом он выразительно посмотрел на него, Сарба, красноречиво давая понять, что, наверное, пришло время вплотную заняться вторым вариантом операции «Справедливость».

Над этим директор Государственной безопасности сейчас и думал. Что лучше: все же атаковать Эльдурей или задействовать второй вариант операции «Справедливость»? Отбить Эльдурей, несомненно, более предпочтительно. Эта победа упала бы на чашу хрупких весов политических судеб словно тяжеленная гиря вместо нескольких почти эфемерных процентов рейтинга. На чашу весов, естественно, Норка. И Харк бы сразу улетел в политическое небытие. Но…. Но Эльдурей надо отбить. Отбить не у каких-то там фролов, а у челов – сильного, ничем не уступающего крокам противника. А если отбить не удастся? Тогда в политическое небытие улетит Норк вместе со своими помощниками, включая Сарба. А ему, бригадному генералу Сарбу, ох как не хотелось улетать. Ему, потомку древнего аристократического рода, оказаться задвинутым в никуда? Лишиться возможности принимать важнейшие, ключевые для развития государства решения? Причем лишиться навсегда! Он отлично понимал, что с клеймом неудачника, бездаря, человека, отдавшего и не сумевшего вернуть Эльдурей, ему уже никогда не подняться. Нет, это для Сарба, правнука знаменитого Верховного адмирала А’Красса Сарба, победителя битвы при Хантеи, было категорически неприемлемо. Никогда Сарбы не выпадут из обоймы самых влиятельных людей цивилизации кроков.

«Отбить Эльдурей… А Верховный адмирал у нас Свил, – директор управления Государственной безопасности мысленно представил перед собой невысокого полного мужчину с вечно каким-то неуверенным взглядом. – Нет, так мы точно Эльдурей не вернем. Значит, второй вариант?»

Второй вариант – это дискредитация Харка. Шумный, с кавалькадой машин у его особняка, арест известного политика. Суд над ним, с трансляцией на все планеты кроков. И показ видеофильма, того, где он, Сарб, и глава оппозиции, смотря в видеокамеру, произносят: «Я, О’Санни Харк, председатель партии „Справедливость и порядок“, и бригадный генерал О’Локки Сарб, директор Службы Государственной безопасности, с помощью чела Андрея Кедрова передаем план операции по освобождению Эльдурея командованию челов. В этом плане содержится исчерпывающая информация о дате начала операции, силах, привлеченных для ее выполнения, направлениях удара и маневрах каждого боевого звездолета».

«Конечно, подымется дикий вой. Оппозиция с трибуны парламента, на своих телеканалах и в газетах будет орать, что это провокация. Пусть орут. Создадим комиссию по проверке подлинности видеозаписи. Туда пригласим ведущих экспертов, обязательно, и тех, кого предложит оппозиция. Бояться нечего. Видеозапись-то подлинная! И это неоспоримый факт. А все остальное – это разговоры. Почему он, бригадный генерал Сарб, также присутствует в этом фильме и вместе с Харком произносит страшные слова государственной измены? А потому, что должность у него такая – оберегать безопасность государства и разоблачать его врагов. А чтобы их разоблачать, очень часто приходится втираться к ним в доверие. Узнав о готовящейся операции по освобождению Эльдурея (свидетели найдутся!), Харк понял, что в случае ее успеха его шансы выиграть предстоящие президентские выборы минимальны, вернее, нулевые. И чтобы обезопасить себя, он решился на предательство.

«В настоящее время рейтинг Норка невысок, но в случае освобождения Эльдурея он повысится, и этот человек останется Президентом страны еще на семь лет, ввергая страну в пучину экономического спада и военных поражений. Именно поэтому мы, О’Санни Харк и О’Локки Сарб, решаемся на этот поступок», – это твои слова, Харк. Здесь ты вольно или невольно объясняешь свой поступок – боязнь, что в случае освобождения Эльдурея Норк снова станет Президентом. А все это: «…Ввергая страну в пучину экономического спада и военных поражений» – просто красивые слова. Даже в глазах врагов человек не хочет выглядеть предателем своей страны.

Но подробной информацией о предстоящей операции Харк не располагал. Чтобы ее достать, он вышел на связь со мной, бригадным генералом Сарбом, пообещав в обмен на мое предательство должность Верховного адмирала Объединенного флота. Чтобы до конца разоблачить высокопоставленного предателя, я дал согласие, – Сарб удовлетворенно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. – А ведь совсем неплохо я все придумал. Если я такую речь произнесу на суде в качестве свидетеля, то она будет весьма и весьма убедительна. И не только для судей, но и для всего сообщества кроков. А предательства в пользу челов наш народ не простит никому. Особенно если его патриотические чувства подогрели таким фильмом во все небо. Это все равно, что забрать у ребенка конфету. Нет, Управление пропаганды сделало все правильно с этим фильмом «Освобождение Эльдурея», – Сарб снова нажал кнопку на столе, выключая светофильтр.

В кабинет тотчас же ворвался яркий свет – построившись в боевую цепочку, кроковские звездолеты осуществляли последнюю победоносную атаку на Эльдурей.

«А почему Харк обратился к вам, директору службы Государственной безопасности? Он что, ненормальный? – Сарб задал себе один из вероятных вопросов оппозиции к нему. – Ммм… потому, что на то я и директор Службы Государственной безопасности – так строить свою работу, чтобы на меня, как на приманку, слеталась всякая государственная нечисть. Как я этого добился? Господа, вы уже пытаетесь узнать методы работы службы Государственной безопасности, а это есть государственная тайна, не подлежащая огласке в суде», – хозяин кабинета порывисто вскочил из-за стола и зашагал по кабинету. – «Теперь самое главное. У Харка есть запись, где мы вместе с ним произносим совсем иные слова: «…Я совместно с бригадным генералом Сарбом разработал операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению планеты Эльдурей».

На этой записи как гаранте своей безопасности настоял глава оппозиции. И пока такой видеофайл у Харка есть, он неуязвим. Оппозиционные телеканалы тут же прокрутят его в эфире, и тогда несладко придется уже Сарбу, а вместе с ним и Президенту Норку. Что ж, пора Блестящей доиграть свою партию», – директор службы Государственной безопасности вновь сел за свой стол и нажал кнопку вызова адъютанта.

– Пошлите сообщение Блестящей: «Статью необходимо откорректировать». Подпись – редактор.

– Слушаюсь, господин генерал.

«А все же, как жаль, что этот чел Андрей Кедров так нелепо погиб. Освободить Эльдурей было бы намного приятней, чем просто втоптать в грязь своего врага», – потомок знаменитого победителя при Хантеи сожалеющее вздохнул и вновь, встав из-за стола, подошел к окну.

В черном небе столицы государства кроков плыла нарисованная лазерами планета Эльдурей. На ее буровато-желтом диске отчетливо был виден флаг Содружества Свободных Планет кроков.

«Эх, если бы это было на самом деле, если бы осуществился первый вариант операции „Справедливость“. Я бы тогда стал так же знаменит, как и мой прадед, Верховный адмирал А’Красс Сарб. Жаль, что этот Кедров не долетел к своим челам. Жаль. Мне почему-то казалось, что этот парень сможет выпутаться из любых передряг. А так Эльдурей наш только в этом мультике. Не всему тому, что видишь глазами, можно верить», – бригадный генерал Сарб еще долго смотрел в ночное небо. На миг ему показалось, что что-то важное в предстоящей операции он упустил. И это что-то важное связано с его последней мыслью. Но это ощущение быстро растаяло, вытесненное красочной картинкой – буро-желтая планета на черном фоне, а сверху яростное, энергичное: «Даешь Эльдурей!»

Входная дверь из редчайшего аркура бесшумно и легко открылась. Но эта кажущая легкость была обманчива. Под дорогущим аристократическим деревом скрывалась стальная плита, способная выдержать лазерный луч, выпущенный с флагманского крейсера, или таранный удар тяжелого десантного танка. Массивную пятитонную дверь открывали и закрывали мощные электромоторы, искусно спрятанные в косяке двери.

Тяжело ступая, Харк зашел в обширный холл собственного дома. Два вышколенных охранника остались снаружи. Едва входная дверь все так же бесшумно захлопнулась, холл наполнился мелодией любимой симфонии хозяина дома. С первыми аккордами музыки на втором этаже отворилась дверь, и в проеме показалась женщина. Розовое полупрозрачное платье не скрывало ее роскошного тела. Большая грудь с крупными коричневыми сосками волнующе шевелила легчайшую ткань, по которой сверху струились густые черные волосы. Длинные стройные ноги вздымались вверх, плавно переходя в соблазнительные бедра, которые, делая плавный изгиб, образовывали тонкую талию.

Мужской взгляд жадно устремился по просвету между женскими ножками вверх и огорченно замер в районе бедер. Чуть сгустившаяся в этом месте ткань позволяла лишь угадывать скрывающуюся за ней прекрасную сущность.

– Весса… – выдохнул Харк.

Улыбаясь, женщина стала неспешно спускаться по лестнице. Розовая дымка платья образовывала причудливые тени, которые, то появляясь, то исчезая, каждый раз как-то по-новому показывали прятавшуюся за ними красоту.

Не выдержав, хозяин дома махом одолел лестничный пролет, отделявший его от вожделенной добычи. Мужские руки смяли тончайшую ткань платья, и, словно от этого сильного движения, розовый эфемерный туман рассеялся и проступила телесная явь. Тихо, жалобно затрещала материя.

– Весса, Весса, – шептал мужчина, словно задыхаясь.

Героическое крещендо, достигнув своего апогея, разлилось по холлу энергичным аллегро.

Сильным, почти грубым движением, глава партии «Справедливость и порядок» развернул женщину и животом вперед толкнул ее на перила. Дерево жалобно скрипнуло и тут же мелко завибрировало, сдерживая напор двух человеческих тел.

Симфоническая мелодия рокотала в доме, причудливо и довольно гармонично перебиваясь все более и более громкими и протяжными женскими вскриками. И, наконец, долгое и громкое человеческое си закончило энергичный темп музыки. Он стал замедляться, переходя в спокойное анданте и далее успокаиваясь до адажио.

С удовлетворенным стоном Харк отпустил женские бедра и оперся на противоположные перила. Весса повернулась к нему лицом и, улыбаясь, кивнула на разорванное, валяющееся на полу затоптанное платье:

– Это уже третье за двадцать дней.

– Зато доволен хозяин бутика, где ты их покупаешь.

– И я тоже, – Весса посмотрела прямо мужчине в глаза.

Тот рывком вновь притянул ее к себе.

– Потом, потом, – женщина игриво отталкивала Харка от себя. – Сначала ты должен попробовать, что я приготовила, – и она потянула мужчину вверх по лестнице.

– С удовольствием! Готовишь ты великолепно, особенно десерт!

– Десерт? Я никогда не…

Хозяин дома, видя недоуменное лицо своей подруги, расхохотался. Взглянув на хохочущего Харка, Весса поняла о каком «десерте» идет речь и тоже прыснула.

На втором этаже, в гостиной, лидера оппозиции ждал великолепно сервированный стол. На его середине стояло огромное серебряное блюдо, в котором, словно собираясь взлететь, раскрыв свои мощные крылья, сидел жаренный варран. В тени его крыльев разместились вазы с фруктами. Чуть дальше, на специальных подставках стояли, наклонившись к птице, словно нацеленные на нее ружья, несколько бутылок с красочными этикетками на боках. Несколько великолепных букетов цветов довершали эту красочную картину.

– Внутри варрана твоя любимая каша с портасами.

– Дорогая! – Харк притянул к себе женщину и поцеловал в губы.

– Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило найти такой экземпляр варрана.

Политик усмехнулся:

– Представляю, особенно если учесть, что он занесен в реестр редких животных, охота на которых категорически запрещена.

– А мы и не охотимся! – Весса быстро надела на себя легкий халатик.

– Конечно. Мы употребляем!

Смеясь, О’Санни Харк и его подруга А’Весса Лам сели за стол.

Наполнив бокалы, хозяин дома взглянул на Вессу:

– За что пьем?

– Я думаю, что пока у нас может быть один тост, – женщина лукаво взглянула на мужчину, – за будущего Президента Содружества Свободных Планет О’Санни Харка.

– С удовольствием!

Мелодичный звон хрусталя разлился по гостиной. Сделав несколько глотков, женщина привстала и, едва касаясь птицы, провела ножом вдоль ее туловища. Сработала магнитная защелка, и умелые руки легко сняли белоснежную шкуру с перьями, открывая доступ к жареному мясу.

– У, вкуснотища какая! – Харк от удовольствия даже потер руки.

Через час, под тосты, шутки, анекдоты и остальной ничего незначащий треп редкая птица по частям перелетела в желудки людей.

Размякший политик откинулся на спинку кресла.

– Фу, надо себя сдерживать в пище, а то разнесет, и перестану нравиться избирателям.

– А что для тебя важнее, нравиться избирателям или мне?

– Весса, и ты еще спрашиваешь? – мужчина потянулся к женщине. – Я жду десерта.

– Будет тебе десерт, будет. Не волнуйся, мой Ландик. Но давай не будем спешить. У меня есть кое-что еще для нашей культурной сегодняшней программы.

– Да? И что же?

Ни слова не говоря, Весса вышла из-за стола. Высоко подняв руки вверх, она хлопнула в ладоши. И тотчас же гостиная погрузилась в темноту. Но вот в ее углах вспыхнули небольшие прожектора: красный, зеленый, синий, желтый. Их лучи скрестились на стоящей женщине. Еще один громкий хлопок, и легкий халатик скользнул вниз. Заиграла медленная, томная музыка. И известная телеведущая, журналистка, писательница, плавно выгнувшись назад, коснулась руками пола. Харк, как зачарованный не сводил с нее глаз. Толчок, и женские ноги взмыли вверх. Разноцветные блики света играли на вытянутом, как струна, женском теле. Роскошная копна волос черным потоком спадала с головы и растекалась по полу. Лидер оппозиции издал какой-то булькающий звук. Весса, стоя на руках, медленно повернулась к нему лицом и еще медленнее развела ноги. В темноте комнаты в пульсирующем свете четко выделялся Y-образный силуэт, который стал медленно вращаться вдоль своей оси. И вновь потрясенному Харку открылись прекрасные женские ягодицы, ровная спина с вздувшимися буграми мышц. Женские ноги медленно сомкнулись, быстрое движение, и Весса, кувырком через голову, оказалась у ног мужчины. Еще мгновение – и вновь упоительное раздвижение женских ножек в шпагат.

– Возьми меня, – выдохнула женская грудь…

Они долго лежали на ковре, отдыхая.

– Ты была великолепна, – мужчина потянулся и поцеловал женщину в ушко.

– Ты тоже был великолепен. Но я жду теперь твой номер для нашей культурной программы.

– Мой? – политик был явно озадачен.

– Никогда не поверю, что у моего Ландика нет в запасе какого-нибудь увлекательного зрелища. И я даже знаю, какого.

– Какого? – механически спросил Харк.

– Редкого, которого никто не видел, и если бы его показали по ТВ, то, я уверена, оно бы установило рейтинг просмотра на долгие годы вперед.

– Ты имеешь в виду… – политик смутно начал догадываться, о чем идет речь.

– Запись твоего с Сарбом обращения к нации, где Сарб признает, что этому дикому челу в голову всунули дезинформацию про операцию по освобождению Гамеда, – А’Весса Лам не стала заставлять известного политика, принявшего изрядно на грудь, напрягать свои извилины.

– Но… но у меня ее здесь нет! – Харк, похоже, даже обрадовался такому обстоятельству.

– Теперь я понимаю, на каком месте я у тебя, – женщина сделала движение, чтобы встать с ковра.

– Подожди, не злись, – мужчина не дал Весе подняться. – Я понимаю тебя, ты журналист, писательница, телеведущая, в конце концов. Для тебя информация – это воздух, без которого ты не можешь жить. Но пойми, эту информацию ни в коем случае нельзя обнародовать. По крайней мере, сейчас.

– Ты что, считаешь меня дурой? Естественно, я все это понимаю. Но посмотреть все равно очень хочется! Ну, Ландик, милый!

– Но она действительно не здесь. Ведь если это с челом все провокация и Сарб доберется до этой записи, мне конец. Она у надежного человека, который передаст ее на телевидение, если со мной что-нибудь случиться.

– А на часик у этого человека можно взять эту запись? – Весса просяще посмотрела на мужчину.

– Ну хорошо. Но только на один час!

– Ландик, я тебя люблю!

С трудом поднявшись с пола, шатаясь, Харк до-брался до телефона. Нажал кнопку связи с охраной.

– Кунни, сейчас поедешь в то место, куда мы ездили с тобой дней десять назад… Да, туда, и попросишь хозяина дать тебе сейф, который я ему оставил. Я ему сейчас перезвоню. Все, действуй, – мотнув головой, хозяин дома нажал еще несколько кнопок на телефоне. – Привет. Узнал? Сейчас к тебе приедет мой охранник, дашь ему ту штуку, что я у тебя оставил. Нет, через час я тебе ее верну. Так надо. Ничего не случилось. Просто мне она сейчас нужна. Через час я тебе ее верну. Все. Пока.