Текст книги "Проблема объективности времени в философии"

Вадим Николаевич Зима
Проблема объективности времени в философии

© Зима В.Н., 2019

© Издательство «Прометей», 2019

Введение
(объективное время и смысложизненные вопросы)

Время является одним из наиболее сложных объектов для осмысления. Несмотря на то, что практически все основные вопросы о времени в философии были поставлены ещё на заре её существования, а обращение к истории философии позволяет обнаружить самые разные варианты ответов на эти вопросы, между исследователями до сих пор нет согласия относительно того, можно ли эти ответы (и если да, то какие именно) считать удовлетворительными, а «загадку времени» разгаданной. В этом смысле тема времени оказывается для философии поистине «вечной» и, очевидно, в данном качестве сохраняет свою актуальность и по сию пору.

Однако актуальность темы времени определяется не только данным обстоятельством, но, прежде всего, тем, что категория времени (наряду с категориями свободы воли и сознания) относится к числу таких философских категорий, результаты рефлексии которых имеют выраженное мировоззренческое значение в плане ответа на смысложизненные вопросы. Это легко понять, если вспомнить, каковы те основные вопросы о времени, которые с давних пор и по сей день привлекают внимание исследователей, и которые, на первый взгляд, определяются всего лишь спецификой природы самого времени, а также, возможно, и его конституирующей ролью в познавательной деятельности человека. Среди них главными являются два основных – «что такое время?» и «каков онтологический статус времени, то есть, в какой степени его ключевые характеристики связаны с ним самим или, шире, с природой объективной реальности, а в какой – обусловлены природой субъекта?». Вопросы эти, однако, имеют не только теоретическое, но и смысложизненное значение, и обусловлено это тем, что время для человека воспринимается как то́ нечто, с чем неразрывно связаны такие важнейшие характеристики человеческого бытия, как изменчивость, бренность и конечность. Именно в свете последнего обстоятельства выясняется, что идея объективности времени оказывается в некотором роде уникальной среди других философских идей, едва ли не самой «упрямой» в мировоззренческом отношении, а также наиболее «чувствительной» к результатам дискуссий между реалистами и антиреалистами, между сторонниками классического и сторонниками неклассического подходов в современной эпистемологии. Определяется это одним фундаментальным для человека обстоятельством, которое можно взять в качестве своего рода точки отсчёта: человек смертен, и смерть является важнейшим измерением и гранью человеческого бытия. Конечно, смерть может пониматься различным образом: либо как абсолютный конец того существа, которое до этого было живым, и его последующий распад на элементы, либо как переход в иную жизнь. Однако и в том, и в другом случае речь идёт о некотором объективном порядке вещей, который оказывается возможным именно благодаря тому, что время является чем-то объективно существующим и обладающим некоторыми вполне определёнными свойствами, конституирующими наше собственное бытие. Объективность времени для человека проявляется самым непосредственным образом в том, что в объективном и неминуемом порядке вещей, от нашего рождения до смерти, практически ничего не зависит от нашего субъективного и ценностного отношения к данному порядку. Мы можем временем «пользоваться», радоваться или скорбеть о том, что мы – существа, обладающие временной природой, но практически не можем отменить естественный ход и иные фундаментальные свойства самого времени. Таким образом, уникальность категории времени в философии проявляется в том, что время оказывается такого рода «сущностью», попытка представления которой в рамках неклассической эпистемологической парадигмы, исключающей саму возможность говорить об объективной реальности, приводит к весьма нетривиальным, а по существу парадоксальным, в мировоззренческом плане выводам. Если время субъективно или если субъекта из нашего знания о мире исключить невозможно, то невозможно последовательно утверждать, что наша бренность и смертность действительно являются фактами такого рода, к которым мы должны относиться подобающе серьёзным и предельно ответственным образом.

Таким образом, можно утверждать, что для философии актуально не просто и не только изучение времени и понимание природы времени; актуально изучение именно объективного времени. И актуальность эта в современную эпоху только возрастает, что определяется следующими двумя основными факторами. Во-первых, несмотря на то, что традиция изучения объективного времени в философии имеет очень долгую историю, начиная с эпохи Нового времени по разным причинам представления об объективности времени в философии утратили своих сторонников и уступили место альтернативным подходам к пониманию времени. Только со второй половины XIX и, особенно, начиная с XX столетия, идея объективности времени вновь стала привлекать внимание исследователей, а затем приобрела важнейшее значение в рамках диалектико-материалистической традиции, аналитической философии, а также в философии науки. В связи с этим, обращают на себя внимание два обстоятельства: a) для современной философии идея объективности времени актуальна сама по себе и b) она получает своё решение в рамках принципиально иных подходов, чем это имело место в рамках классической метафизики. При этом существует понимание того, что большинство традиционных проблем, связанных с созданием концепции объективного времени, по-прежнему далеки от своего окончательного решения. Во-вторых, осознание последнего обстоятельства всё чаще побуждает исследователей обращаться к вопросу о том, насколько различные традиции в философии, причём как классические, так и современные, в принципе преуспели в создании последовательной и непротиворечивой концепции объективного времени. Обращение к работам современных авторов показывает, что многие из них считают, что для решения проблемы времени подходы, предложенные в рамках классической метафизики, оказываются даже более предпочтительными, чем современные подходы, что, в свою очередь, приводит к росту интереса к изучению проблемы объективности времени в историческом контексте. Вместе с тем можно констатировать, что уровень рецепции тех трудностей, с которыми в теоретическом плане сталкивается идея объективности времени в современной философии, является по-прежнему совершенно недостаточным. Последнее означает актуальность критического анализа подходов к решению проблемы объективности времени, разрабатываемых в современной философии. Таким образом, вопросы о том, каким критериям должна соответствовать последовательная и непротиворечивая концепция объективного времени, с какими трудностями сталкивается её создание и т. п., то есть, об общих закономерностях ответа на вопрос, «что представляет собой объективное время», остаются открытыми и имеют вполне самостоятельное теоретическое значение для философской онтологии.

Наконец, для понимания актуальности исследования объективного времени немаловажную роль играет то обстоятельство, что анализ закономерностей основных способов решения вопроса о природе объективного времени, которые имели место в истории философии, показывает, что практически все они в методологическом плане были связаны с использованием представлений о сложной иерархии качественно разнородных в темпоральном отношении и тесно связанных между собой уровней мироздания. Последнее означает, что выяснение всего спектра возможных подходов к решению вопроса о природе объективного времени действительно имеет важнейшее мировоззренческое значение, поскольку позволяет пролить дополнительный свет также и на решение фундаментального вопроса о природе и месте человека в мире. Можно утверждать, что идея объективности времени, будучи взята в качестве некоторой точки отсчёта, способна выполнить важную методологическую и эвристическую функцию в выявлении релевантного спектра ответов на данный вопрос.

Глава 1
Проблема объективности времени в современной философии

1.1. Вопрос об объективности времени в современной философии и его значение для постановки проблемы времени

Время традиционно является одной из наиболее значимых в мировоззренческом отношении и вместе с тем чрезвычайно трудных для рефлексии категорий. Непростая ситуация с познанием времени сохраняется и в современной философии. В своем интегральном выражении в отечественной литературе эта ситуация наиболее известна под названием «проблемы времени»[1]1
  Надо вместе с тем заметить, что этот термин не является исключительным в данном отношении. В современной англоязычной философии, например, более распространен другой – «философия времени», что, впрочем, не умаляет объективного значения того факта, что в обоих случаях речь идёт по сути об одном и том же – наличии ряда определённых общепризнанных проблем, которыми тема времени в философии представлена в её актуальном измерении. Другое дело, что список этих проблем в рамках различных философских традиций может довольно существенно различаться.


[Закрыть]. Наряду с данным термином существуют и другие, качественно иные в теоретико-познавательном отношении, и это дополнительно подчёркивает действительный характер трудностей, связанных с рефлексией времени. Поэтому совсем не случайно, что исследователи и по сей день не скупятся на различные эпитеты и продолжают говорить о «тайне времени»[2]2
  Казарян В.П. Темпоральность и естественные науки // На пути к пониманию феномена времени: конструкции времени в естествознании. Ч. 3. М.: Прогресс-Традиция, 2009. С. 30.


[Закрыть] либо «загадке времени»[3]3
  Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. М.: Прогресс-Традиция, 2006. С. 5.


[Закрыть] для того, чтобы подчеркнуть в некотором роде исключительный характер феномена времени и трудностей его познания. А излюбленными их словами, которые призваны проиллюстрировать всю сложность стоящих перед исследователем времени задач, как правило, оказываются слова, произнесенные Августином Блаженным: «Что такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю»[4]4
  Августин Блаженный. Исповедь, XI, 14.


[Закрыть]. Эпитеты такого рода, конечно, способствуют привлечению интереса к изучению времени, однако в теоретическом плане их ценность невелика, поскольку ясности в понимании феномена времени они не прибавляют. С другой стороны, их использование обусловлено рядом объективных причин и является своего рода показателем особого статуса времени в философии в качестве предмета познания и способом подчеркнуть этот статус. Дело в том, что при изучении феномена времени и сегодня, как и на протяжении практически всей истории его исследования, обнаруживается очень существенный разрыв между тем, что мы знаем с нашей точки зрения об объективных свойствах времени (и знаем нечто очень важное для нас самих) в экзистенциальном плане, с одной стороны, и имеющимися в наличии теоретическими средствами, которые бы позволили адекватно представить эти свойства, с другой. А именно: с нашей точки зрения время реально, оно течёт и течёт неумолимо и никогда вспять (иначе, откуда бренность и конечность земного существования?), и существует настоящее. Однако с точки зрения концептуального представления именно эти свойства времени вызывают наибольшие затруднения, и, более того, основные теоретические выводы о времени скорее противоречат нашему опыту.

Также речь может идти о «парадоксе времени»[5]5
  Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант / Пер. с англ. М.: Издательская группа «Прогресс», 1994. С. 4.


[Закрыть], «парадоксах времени»[6]6
  Любинская Л.Н., Лепилин С.В. Проблема времени в контексте междисциплинарных исследований. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 248–249; Рейхенбах Г. Направление времени / Пер. с англ. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 15.


[Закрыть], «парадоксальности»[7]7
  Любинская Л.Н., Лепилин С.В. Указ. соч. С. 248–259. А современный метафизик Е. Лау, например, называет время одновременно и «наиболее загадочным и парадоксальным свойством мира» (Lowe E.J. The possibility of Metaphysics. Oxford: Clarendon, 1998. P. 84).


[Закрыть] либо «апоретичности времени»[8]8
  Ricoeur P. Time and Narrative. Vol. 3. The University of Chicago Press, Chicago, L., 1990. P. 12–96.


[Закрыть]. В теоретико-познавательном отношении рассмотрение времени в качестве парадокса или источника парадоксов имеет гораздо большую ценность, поскольку в этом случае авторы, как правило, уточняют, о каких свойствах времени идёт речь и в чём именно состоит та трудность, с который сталкивается исследователь. Однако анализ контекста использования этих, на первый взгляд сходных, словоупотреблений позволяет обнаружить определенную несогласованность им присущую. Например, возникает следующий вопрос: парадокс или парадоксы? О парадоксе времени говорят И. Пригожин и И. Стенгерс. В их понимании он связан с выбором ответа на вопрос, является ли стрела времени очевидной и объективной характеристикой природных процессов (и тогда возникает либо необходимость объяснить, «каким образом может возникнуть стрела времени из фундаментальной концептуальной схемы физики… из симметричного по времени мира?»), или это не более чем иллюзия[9]9
  Пригожин И., Стенгерс И. Указ. соч. С. 4.


[Закрыть]. Однако подавляющее большинство авторов склонны употреблять термин «парадокс» применительно ко времени во множественном числе. Такой подход представляется более релевантным и, кроме того, в этом случае происходит важное обобщение в отношении характера и свойств времени в качестве объекта познания – выявление его парадоксальности.

Вместе с тем можно заметить, что парадоксальность в качестве важной характеристики времени в эпистемологическом отношении разными авторами оценивается различным образом. Так, например, Г. Рейхенбах считает, что обнаружение в течении времени парадоксов является не чем иным, как результатом эмоциональной реакции человека (своего рода защитным психологическим механизмом) на неотвратимость хода времени, результатом страха перед смертью[10]10
  Рейхенбах Г. Указ. соч. С. 14–15.


[Закрыть]. «С помощью парадоксов стремятся дискредитировать физические законы, которые возбуждают глубокий эмоциональный антагонизм» – пишет он[11]11
  Там же.


[Закрыть]. Другие авторы оценивают парадоксальность времени иным образом и склонны считать его существенной чертой самого феномена времени в качестве объекта исследования. Так, по мнению Л.Н. Любинской и С.В. Лепилина, «время относится к разряду объектов, которые, по меньшей мере, с трудом мыслятся логически непротиворечивым образом; попытка помыслить их нередко приводит к возникновению апорий»[12]12
  Любинская Л.Н., Лепилин С.В. Указ. соч. С. 250.


[Закрыть]. Задаваясь вопросами о причине парадоксов, возникающих в познании феномена времени, и их природе, авторы указывают на три возможные альтернативы: либо сам феномен времени является противоречивым, либо речь идет о его неверном понимании, либо применяемые в отношении данного феномена логика и онтология не являются адекватными его природе[13]13
  Там же. С. 251.


[Закрыть]. Примечательна в этом отношении точка зрения П. Рикёра, который формулирует апорию темпоральности как тезис о невозможности представить время исключительно посредством лишь одного из двух альтернативных способов его рассмотрения – космологического либо феноменологического[14]14
  Ricoeur P. Op. cit.


[Закрыть].

Ещё одной специфической чертой указанного способа представления трудностей в познании времени является то, что часто само содержание и основные аспекты того, что выявляется в качестве парадокса, задаются узким дисциплинарным контекстом, и в итоге мы можем столкнуться с ситуацией, когда один и тот же термин разными исследователями или в различных дисциплинах используется в разных значениях без дополнительных пояснений. Тот парадокс, о котором говорят Пригожин и Стенгерс, относится к проблемному полю физики, в лучшем случае – философии науки, тогда как для метафизики[15]15
  Термин метафизика, как известно, может употребляться в различных значениях. Здесь и далее, там где это специально не оговаривается, я буду использовать данный термин в значении референта понятия объективная реальность и, соответственно, для обозначения раздела философии, который имеет своим предметом эту реальность. Термин онтология употребляется в значении категориальной структуры, используемой для описания реальности.


[Закрыть] разговор о парадоксах времени традиционно ассоциируется с парадоксами, сформулированными Аристотелем (о существовании времени и начале времени) и Дж. Мак-Таггартом (о нереальности времени). Ни физикам, ни метафизикам данное различие, очевидно, не мешает в их исследованиях, однако только до тех пор, пока на повестке дня не оказываются такие ключевые для современных исследований времени вопросы, как, например, вопрос о соотношении естественнонаучных и философских данных о времени или вопрос о методах исследования времени в качестве междисциплинарного феномена; понятно, что здесь проблема универсализации в употреблении понятий выходит на первый план.

Но наиболее распространенным способом обозначения трудностей, возникающих в ходе рефлексии времени, всё-таки является использование понятия «проблема времени». Вряд ли можно усомниться в том, что постановка проблемы – один из ключевых этапов в познании, а её характером определяются дальнейшие стратегии исследования. И феномен времени в этом плане не может считаться чем-то исключительным. Кроме того постановка проблемы – свидетельство «зрелости» состояния исследований. Однако, при ближайшем рассмотрении выясняется следующий примечательный момент: так называемая «проблема времени» сама в целом ряде аспектов оказывается «проблемой». Как, например, отмечает известный отечественный исследователь времени Ю.Б. Молчанов в своей работе, посвященной как раз ответу на вопрос, «что такое проблема времени»[16]16
  Молчанов Ю.Б. Проблема времени в современной науке. М.: Наука, 1990. С. 3.


[Закрыть], «прежде чем решить какую-то проблему, нужно правильно ее сформулировать»[17]17
  Там же.


[Закрыть], а «проблеме времени в этом отношении до сих пор не очень-то «везло». Хотя она привлекала и привлекает внимание исследователей всех философских школ и направлений, а также многих естествоиспытателей с глубокой древности до наших дней, она в большинстве случаев ставилась и ставится неясно и недифференцированно»[18]18
  Там же. С. 4.


[Закрыть]. А вот мнение другого известного отечественного исследователя времени А.М. Анисова. «По прочтении подавляющего большинства из многочисленных статей и книг, посвященных проблеме времени», – пишет он, – «возникает неприятное ощущение, что нас ввели в заблуждение. Речь зачастую идет не о времени как таковом, а о явлениях иного рода, хотя и имеющих какое-то отношение к феномену темпоральности. Пишут «время», а в действительности говорят о периодических процессах, часах, возрасте, математических структурах (которые без должных оснований объявляются моделями времени), высказываниях о времени, процедурах измерения времени и т. д.»[19]19
  Анисов А.М. Свойства времени // Логические исследования. Вып. 8. М.: Наука, 2001. С. 5.


[Закрыть].

Замечание Ю.Б. Молчанова относительно современного ему состояния проблемы времени, которое он высказал без малого тридцать лет назад, на мой взгляд, полностью сохраняет своё значение и в настоящее время, и вполне может быть применимо к состоянию проблемы времени в современной отечественной и зарубежной философии. Наличие целого спектра различных форм, в виде которых тема времени присутствует в современной философии, как раз и является одним из свидетельств определенной незрелости самой «проблемы времени» в качестве методологического средства познания феномена времени. Другим свидетельством является тот факт, что содержание «проблемы времени» разными авторами и в разных философских традициях может формулироваться различным образом. С одной стороны, этому имеется вполне объективная причина. По справедливому замечанию Ю.Б. Молчанова, «проблема времени представляет собой довольно сложный комплекс вопросов, которые по своей сложности и значению неравноценны и неравноправны; они составляют известную иерархию, в которой можно выделить вопросы центральные и второстепенные»[20]20
  Молчанов Ю.Б. Указ. соч. С. 6.


[Закрыть]. Но в этом случае возникает вполне справедливый вопрос: а знаем ли мы вообще, в чем состоит «проблема времени»? Ведь ответить на вопрос о содержании «проблемы времени», значит не только указать некоторый список актуальных для исследования тем (да и существует ли вообще такой список, на который мы бы могли сослаться в качестве отправной точки для дальнейшего исследования вопроса?!). Гораздо более значимыми являются вопросы о том, что эту иерархию в действительности должно определять; от этого в выборе стратегии исследования и понимания феномена времени зависит очень многое. Что эта иерархия собой представляет, каково её содержание и чем, какими фундаментальными принципами (а то, что такие принципы существуют, сомневаться не приходится) она объективно определяется или должна определяться? Именно эти вопросы, на мой взгляд, следует считать наиболее важными составляющими «проблемы времени»; попытаться ответить на них – значит корректно сформулировать саму «проблему времени» для современной философии, определить её содержание, степень актуальности тех или иных вопросов, возможно, сформулировать новые, а также определить релевантную методологию и приоритеты исследования.

К сожалению, приходится констатировать, что именно эти вопросы как раз и являются наименее разработанными в систематическом виде в современной литературе, посвящённой проблеме времени, её содержанию и постановке. В этом отношении указанная работа Ю.Б. Молчанова является своего рода исключением, поскольку в ней можно обнаружить не только определенную иерархию вопросов, составляющих проблему времени, но и те методологические принципы, пусть присутствующие иногда в имплицитной форме, которыми эта иерархия обусловлена. В частности, Ю.Б. Молчанов пишет, что «одним из основных и довольно трудных, но уже, пожалуй, получивших окончательное решение, является вопрос об объективности времени»[21]21
  Молчанов Ю.Б. Указ. соч. С. 6.


[Закрыть], который в формулировке Ю.Б. Молчанова выглядит следующим образом: «Существует ли время и временные свойства и отношения вне и независимо от человеческого сознания, от деятельности человека и человечества?»[22]22
  Там же. С. 6–7. А вот что писал столетием раньше русский философ В.Д. Кудрявцев-Платонов, обобщая рассмотренные им мнения о пространстве и времени философов предшествующих эпох: «… несмотря на частное различие, их вообще можно подвести под два основных типа, которые мы назовем объективною и субъективною теориями этих понятий. По мнению одних, пространство и время есть нечто, имеющее объективную реальность, существующее не только в нас, но и вне нас, состоит ли эта реальность в том, что они суть объекты, свойства объектов или отношения их» (Кудрявцев-Платонов В.Д. Пространство и время // Собрание сочинений в трёх томах. Т. 1. С. 231). Если сравнить два этих определения, то становится ясно, что представление о том, что в философии понимается под объективностью времени, обладает определённым устойчивым содержанием, и именно в таком значении обычно используются термины «объективность времени», «объективное время», «объективные концепции (теории) времени» и аналогичные им, хотя и не все авторы, а может быть, именно поэтому и не все, употребляя данные термины, считают нужным уточнять, что именно они имеют ввиду.


[Закрыть]. Вряд ли можно спорить с тем, что вопрос об объективности времени является одним из важнейших в ряду тех, что составляют проблему времени. Этот вопрос действительно постоянно оказывался в центре внимания философов разных эпох и практически выполнял конституирующую функцию в отношении тех вопросов, которые составляют проблему времени. Но тем большее удивление вызывают слова автора, когда он пишет о том, что данный вопрос практически может считаться окончательно решённым, в данном случае в пользу признания времени объективным. Неужели проблема, над которой две с половиной тысячи лет бились философы, наконец решена?! Если так, то, конечно, у любого исследователя, который сталкивается с таким утверждением, сразу должен возникнуть неподдельный интерес к тем доказательствам, благодаря которым удалось поставить точку в споре вокруг этого «вечного» вопроса. Но в том-то и дело: а удалось ли?! Мы ещё обратимся к аргументам Ю.Б. Молчанова и других отечественных исследователей, которые действительно придавали большое значение тезису (именно тезису, даже своего рода постулату, а не вопросу) об объективности времени, что было во многом обусловлено тем значением, которое он приобрёл в рамках диалектико-материалистической традиции. При этом понятно, что могут быть и другие точки зрения, наличие которых исключает решение вопроса об объективности времени в принципе. Многие исследователи могут, например, не принять даже саму постановку вопроса о времени в качестве свойства объективного мира или просто как чего-то, существующего вне человеческого сознания, по той причине, что будут вообще отрицать правомерность постановки вопроса в таком виде, либо по причине того, что выразят сомнение в принципиальной не-проблематичности самой возможности знать что-то о мире за пределами сознания, либо по причине того, что будут отрицать правомерность жёсткого разделения реальности на объективную и субъективную.

Однако, на мой взгляд, главное даже не это. Не приходится сомневаться, что тезис об объективности времени в философии играл и играет важнейшую роль, а многие вопросы о времени просто не могут быть поставлены и исследованы вне контекста данного тезиса. Именно поэтому не может не вызвать удивления следующая противоречивая ситуация. Её суть в следующем. С одной стороны, обращение к работам большинства тех современных не только отечественных, но и зарубежных авторов, принадлежащих к традиции аналитической метафизики, кто согласен с тезисом о том, что философия имеет дело с познанием объективного мира, показывает, что практически никто из них не собирается подвергать сомнению также и тезис об объективности времени[23]23
  Указанное положение вещей не следует путать с тем, которое касается вопроса о способах представления времени, поскольку в последнем случае речь идёт не о том, существует ли время, а о том, как его правильно представить, каковы его атрибуты.


[Закрыть]. Однако, с другой стороны, мы обнаружим, что принятие данного тезиса практически не сопровождается каким-либо особым вниманием к другому аспекту вопроса об объективности времени, к тому, чтобы попытаться доказать, что время действительно объективно, и как оно вообще может быть объективным[24]24
  Определённым и практически единственным исключением на этом фоне следует считать попытки доказательства объективности времени, которые имели место в рамках диалектико-материалистической традиции.


[Закрыть]. Получается, что современные сторонники данного тезиса практически отказываются от диалога с теми мыслителями, кто пытался обосновать иную точку зрения на природу времени или, по крайней мере, не считал, что объективность времени не нуждается в доказательствах! Более того, из истории философии хорошо известно, что способы, при помощи которых можно поставить под сомнение объективность времени, существенно отличаются друг от друга. Следовательно, должны отличаться и способы доказательства объективности времени. Но если так, то и вопрос об объективности времени как минимум требует уточнения и дифференцированности как в своей постановке, так и в способах ответа на те «вызовы», с которыми сталкивается тезис об объективности времени; и в этом отношении то справедливое замечание, которое Ю.Б. Молчанов делает по поводу постановки проблемы времени вообще, вполне может быть отнесено и к вопросу об объективности времени. Но ничего этого в литературе, посвящённой проблеме времени, мы не обнаружим.

Поэтому, констатируя сложившееся положение вещей и не считая его приемлемым в теоретико-методологическом отношении, я считаю возможным предложить следующий тезис. Именно вопрос об объективности времени следует рассматривать в качестве наиболее важного для тех современных исследований проблемы времени, которые имеют место в рамках тех философских традиций, что в принципе предполагают правомерность постановки вопросов об объективном мире и времени в качестве его свойства. Поставленный в качестве актуального и не имеющего определённого ответа вопроса, должным образом сформулированный и представленный в систематическом виде вопрос об объективности времени[25]25
  А сам вопрос об объективности времени, в силу того значения, которое он приобретает, следует рассматривать уже не просто в качестве «вопроса», а в качестве одной из фундаментальных проблем философии – проблемы объективности времени.


[Закрыть], может сыграть основополагающую роль и выступить в качестве важнейшего методологического средства для конструктивного критического анализа и оценки сложившегося положения вещей, а также разработки новых подходов к исследованию времени.

На мой взгляд, вопрос об объективности времени включает в себя три основных аспекта, которые должны стать предметом самостоятельного исследования.

Во-первых, должен быть исследован вопрос о том, какое влияние тезис об объективности времени оказывает на постановку проблемы времени, определение содержания и иерархии составляющих её вопросов, используемых для их решения методологических принципов и средств, а также имеющихся способов ответов на эти вопросы в тех современных традициях исследования времени, где этот тезис имеет место. Представляется, что результаты, полученные в ходе исследования данного аспекта вопроса об объективности времени будут способствовать созданию объективной иерархии актуальных вопросов о времени[26]26
  «Объективной» в смысле свободной от различного рода недоговорённостей и завуалированных попыток представить некоторые «неудобные», а по существу главные для философии и имеющие смысложизненное измерение, вопросы как бы уже решёнными и потому не имеющими теоретического значения, несмотря на то, что имеет место ситуация прямо противоположная, не говоря уже о том, что это вопросы такого рода, на которые вообще вряд ли можно дать однозначный ответ. При этом, конечно же, речь не идёт о том, что «объективность» иерархии в данном случае означает, что её следует считать единственно возможной иерархией вопросов вообще. Очевидно, что это не так, поскольку исследователи времени могут руководствоваться самыми различными предпосылками и принадлежать к различным традициям, в которых сама проблема времени может быть поставлена иначе. Речь в данном случае идёт о том, что содержание вопроса об объективности времени, коль скоро он в принципе может быть сформулирован в рамках определённых традиций рефлексии проблемы времени, имеет вполне объективные закономерности, которые можно выявить и сделать предметом исследования.


[Закрыть], что поможет определиться со стратегией и методами исследования времени.

Во-вторых, необходимо всесторонне сформулировать саму проблему объективности времени и попытаться понять, с какими действительными трудностями сталкивается решение вопросов: а) об онтологическом статусе времени вообще, например, о том, объективно время в принципе или нет (вопроса, который в современной реалистической философии[27]27
  В современной философии, как отмечают многие исследователи, термин «реализм» приобрёл настолько широкое значение, что его использование как бы по умолчанию само по себе способно ввести в заблуждение. Чтобы избежать любой двусмысленности, сразу оговорюсь, что в данном случае, а также и там, где я буду в дальнейшем использовать термин «реализм» для обозначения определённой фундаментальной философской традиции, я буду его использовать в том «классическом» его значении, которое даёт в своей книге «Метафизика» М. Лукс. По мнению автора, «реализм» подразумевает два основных тезиса – уверенность в существовании объективного мира и его познаваемости, понимаемой как соответствие наших знаний о мире самому миру (Loux. M.J. Metaphysics: a contemporary introduction. Routeledge, N.Y., L., 2009. P. 259).


[Закрыть] оказался совершенно незаслуженно обойдён вниманием исследователей), и b) о представлении времени в качестве объективного свойства внешнего мира, в частности. Экспликация содержания вопроса об объективности времени и его всесторонний анализ поможет решить ряд проблем, связанных с поиском адекватных методов исследования времени.

В-третьих, необходимо ответить на следующие вопросы: a) что значит для времени быть объективным; b) при каких условиях и каким образом время может быть объективным; c) какие методологические принципы и средства способны помочь нам представить время в качестве объективного. Тем самым мы сможем продвинуться вперёд на пути к пониманию природы времени и его места в объективной реальности[28]28
  Иную точку зрения, согласно которой вопрос о том, «почему существует время» не представляет реального интереса, и его «едва ли можно причислить к разряду по-настоящему реальных проблем» высказывает В.В. Васильев (Васильев В.В. Сознание и вещи: Очерк феноменалистической онтологии. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. С. 183). Его аргументация заключается в том, что «задавать вопрос «почему?» имеет смысл лишь тогда, когда речь идет о каких-то производных, а не о фундаментальных явлениях» (Там же). На мой взгляд, с такой точкой зрения нельзя согласиться. Во-первых, как было отмечено, для философии существование объективного времени (а не просто времени как феномена) не является чем-то само собой разумеющимся. Во-вторых, время – явление совершенно особого рода; это проявляется в том, что такие модусы времени как прошлое и будущее в любом случае не явлены нам непосредственно, что не мешает исследователям основной акцент делать именно на центральном для онтологии времени вопросе о том, «существуют ли прошлое и будущее одновременно с настоящим?». В-третьих, вопрос о том, является ли время фундаментальным явлением, а не производным, в онтологии опять-таки открыт и более того, является одним из центральных для онтологии времени.


[Закрыть]. Данный аспект проблемы объективности времени я предлагают назвать проблемой объективизации времени. Её исследование в перспективе предполагает решение задачи-максимума – попытки создания такой концепции объективного времени, которая была бы свободна от всех возможных недостатков, присущих имеющимся концепциям и обусловленных недостаточным теоретическим уровнем рефлексии над проблемой объективности времени.

И хотя последняя задача крайне сложная, необходимо понимать, что это не означает того, что её можно игнорировать (например, на том основании, что любая концепция объективного времени, коль скоро она претендует говорить об объективной реальности, имеет неустранимо спекулятивный характер), поскольку в конечном счёте доказать обратное, что само время или же его определенные характеристики имеют субъективную или субъективно-объективную природу, в равной степени невозможно до тех пор, пока не будет вполне понятно, какие именно свойства времени объективны или почему мы заведомо не можем знать о них.