Текст книги "«Линия Сталина» в бою"

Михаил Виниченко, Валентин Рунов
«Линия Сталина» в бою

Введение

Появление на поле боя и резкое увеличение количества танков, самолетов, механизация и моторизация воинских формирований и деятельности войск, в том числе саперов, опыт использования подземного пространства вооруженными формированиями в ходе борьбы за крепости и в полевых условиях в годы Первой мировой войны не могли не сказаться на дальнейшем развитии теории и практики использования подземного пространства в военных целях. Стремление руководства многих государств в мирное время обезопасить себя от внезапного вторжения противника привело к появлению в межвоенный период новой разновидности использования подземного пространства долговременных укреплений, которая была заложена в годы Первой мировой войны. Тогда, потеряв оперативную самостоятельность, крепости, форты стали вписываться в оборону армий в качестве ее составных частей. В результате этого они трансформировались в долговременные укрепления полевой направленности. При совершенствовании обороны армий полевые позиции и крепости начали составлять единое целое, что послужило основанием зарождения тенденции по созданию линий долговременных укреплений многими европейскими государствами. Эта тенденция получила существенное развитие в 30-х годах ХХ века, когда на границах различных стран начали возводиться линии укреплений. Основными из них были «линии» Мажино, Зигфрида, Маннергейма, укрепрайонов на западной советской границе, на Дальнем Востоке и другие.

Сущность нового использования подземного пространства долговременных укреплений вооруженными формированиями заключалась в комплексировании форм с существенным смещением акцента в наземно-подземной системе на подземную составляющую. В линиях долговременных укреплений воплощался практически весь опыт использования подземного пространства, полученный в годы Первой мировой войны, включая ведение минной (контрминной) борьбы в полевых условиях.

В межвоенный период основными формами использования подземного пространства являлись укрытие войск, маневр под землей и минная (контрминная) борьба. Каждая из этих форм в данный период имела свою особенность и отличия от применявшихся ранее. Появившаяся в годы Первой мировой войны такая форма, как ведение общевойскового боя под землей в полевых условиях, как и сочетание ее с другими формами использования подземного пространства, а также с наземными, воздушно-наземными боевыми действиями, еще не нашли четкого описания и осмысления военными учеными и практиками. Поэтому в научных трудах, наставлениях, в подготовке войск им не уделялось достаточного внимания.

Развитие подземной инфраструктуры крупных городов и самого театра военных действий создавало благоприятные условия для эволюции взглядов на использование подземного пространства вооруженными формированиями в линиях долговременных укреплений. Во многих европейских городах стали прокладываться метрополитены, подземные сообщения, канализация, водоснабжение, подводка кабелей, газопроводы и др. В Советском Союзе планировалась прокладка на Кавказе Архотского туннеля, длиной 14 километров, подводных железнодорожных туннелей под Волгой у Нижнего Новгорода (проект профессора Н.С. Стрелецкого) и у Саратова (проект инженера В.В. Вишницкого). Началось строительство метрополитена в Москве. К 1931 году во Франции был сдан в эксплуатацию Ровский подземный канал и находилась в стадии строительства Бромматская подземная гидроэлектростанция.

Ровский подземный канал был частью канала Марсель-Рона и имел длину 7118 метров при 18 метрах судоходной ширины. Его отверстие в свету достигало 22 метра и в высоту 15,4 метра, что превосходило ширину туннеля Парижского метрополитена на станции Отэй, где туннель имел в свету 20 метров, а также станций Барселонского метрополитена.

Подземная Бромматская электростанция представляла собой подземный канал длиной 7200 метра, в котором размещалась турбина мощностью 180 000 л.с. Пройдя через турбину подземной станции, вода по сточному каналу выходила наружу у места слияния рек Трюйер и Бромм. Размещение под землей источников энергии позволяло повышать их живучесть от воздействия авиации противника в случае ведения боевых действий в этом районе, а также устойчивость промышленных предприятий, зависимых от электроэнергии.

Эти и другие подземные сооружения свидетельствовали о стремлении гражданских строителей развивать подземную инфраструктуру. Однако в теории и практике использования подземного пространства вооруженными формированиями существенных изменений в деле применения существовавших и строящихся подземных сооружений в городах и полевых условиях не происходило.

Долговременные сооружения, наоборот, впитывали в себя накопленный опыт использования подземелья для укрепления обороны границ государств. Линии укрепленных районов становились основой стратегической обороны Советского Союза и других европейских государств. Поглощая на себя большие материальные и трудовые ресурсы, они давали надежду военному и политическому руководству на выигрыш времени в случае иностранной агрессии. Однако ни одно государство не смогло реализовать на практике сильные стороны этих укреплений в случае внезапного нападения противника.

В отличие от созданных на Западе «линий» (Мажино, Зигфрида, Маннергейма), в Советском Союзе официального термина «линия Сталина» не существовало. Этот термин вначале появился в разговорном жаргоне, а позже был использован некоторыми исследователями для общего наименования того, что создавалось по линии наших западных границ на случай войны. Поэтому «линия Сталина» существенно выходила за пределы оборонительных инженерных сооружений и, кроме собственно укрепленных районов, включала также оборонительные позиции пограничных войск, предполье соединений войскового прикрытия, позиции полевого наполнения соединений армий прикрытия государственной границы, армейские и фронтовые резервы.

Известно, что всего на 22 июня 1941 года от Балтийского до Черного моря в составе трех советских фронтов было развернуто десять армий.

В районе Прибалтики были развернуты две армии. 8-й армией Северо-Западного фронта командовал генерал-лейтенант П.П. Собенников, а начальником штаба был генерал-майор Г.А. Ларионов, 11-й армией командовал генерал-лейтенант В.И. Морозов, начальник штаба-генерал-майор И.Т. Шлемин. Этим армиям предстояло оказать сопротивление германским войскам, наступавшим на Ленинград.

В полосе Западного фронта были развернуты: 3-я армия – командующий генерал-лейтенант В.И. Кузнецов, начальник штаба генерал-майор А.К. Кондратьев; 10-я армия – командующий генерал-майор К.Д. Голубев, начальник штаба генерал-майор П.И. Ляпин и 4-я армия – командующий генерал-майор А.А. Коробков, начальник штаба-полковник А.М. Сандалов. Эти армии предназначались для отражения агрессии германских войск, наступавших на Минск и далее на Москву.

Самым крупным был Юго-Западный фронт, в составе которого для прикрытия государственной границы было развернуто четыре армии. 5-й армией командовал генерал-майор танковых войск М.И. Потапов, а начальником штаба был генерал-майор Д.С. Писаревский. За ней следовали: 6-я армия – командующий генерал-лейтенант И.Н. Музыченко, начальник штаба – комбриг Н.П. Иванов; 26-я армия – командующий генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, начальник штаба – полковник И.С. Варенников; 12-я армия – командующий генерал-майор П.Г. Понеделин, начальник штаба – генерал-майор Б.И. Арушунян. Эти армии прикрывали от германских войск советскую территорию на киевском стратегическом направлении и непосредственно Киев.

На южном крыле советско-германского фронта для противодействия главным образом союзникам Германии – Венгрии и Румынии – развертывалась 9-я армия Одесского военного округа, командующим которой был назначен генерал-полковник Я.Т. Черевиченко, начальник штаба – генерал-майор М.В. Захаров. С 25 июня 1941 года на базе этой армии и других соединений был развернут Южный фронт – командующий И.В. Тюленев, начальник штаба генерал-майор Г.Д. Шишенин. Этим армиям предстояло оказать сопротивление германским войскам, стремившимся овладеть южными (приморскими) районами Украины.

Далее начинается тактический уровень, на вершине которого находились корпусные управления. Это были стрелковые корпуса, составлявшие, как правило, первый эшелон армий прикрытия государственной границы, за которыми развертывались мощные армейские резервы, в основе которых были механизированные корпуса. В составе армий прикрытия находилось 20 стрелковых, 15 механизированных, 2 кавалерийских и один воздушно-десантный корпус. Командиры и штабы этих соединений планировали и проводили бои на одном-двух операционных направлениях.

Каждая дивизия и корпус опирались на один-два укрепленных района, а впереди каждого укрепленного района находились пограничники.

Таким образом, «линия Сталина» на практике представляла собой первый оперативный эшелон сил прикрытия государственной границы и имела глубину от 50 до 100 километров. По предвоенным взглядам, этого пространства было вполне достаточно, чтобы жесткой обороной частей и соединений первого армейского эшелона измотать и обескровить основные ударные группировки противника с тем, чтобы затем разгромить их контрударами армейских и фронтовых резервов, восстановить линию государственной границы, а при необходимости и перенести боевые действия на территорию противника.

Поэтому действия войск в пределах «линии Сталина» и следует рассматривать во всей их совокупности, начиная от боев пограничных нарядов и застав и кончая проведением армейских и фронтовых контрударов. По времени они начались на рассвете 22 июня и продолжались всю первую неделю войны.

Глава первая
Создание «линии Сталина» и других укреплений

Для чего были нужны укрепленные районы Советской России

Советское государство после Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. стремилось прикрыть свои границы. Предшествующий опыт обороны растянутых границ России, как считал ряд военных теоретиков и практиков, не подходил Советской Республике. Нужно было опираться на последние достижения отечественной и зарубежной науки, которая тщательно изучала и отчасти внедряла в практику опыт.

Научные изыскания в области военной теории особенно широко развернулись после окончания Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. Главным их содержанием стало всестороннее изучение и обобщение опыта использования укрепленных районов, крепостей, подземного пространства на полях сражений Гражданской и Первой мировой войн с учетом предполагаемых условий будущих военных столкновений с врагами Советской России.

Советские военные ученые, основная часть высшего руководящего состава считали, что будущая война будет вестись массовыми, многомиллионными армиями, военные действия развернутся на огромных пространствах. Война скорее всего примет затяжной характер и потребует максимального напряжения материальных и духовных сил страны. Опираясь на практику заключительной фазы Первой мировой войны, Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. военные теоретики делали обоснованный вывод о том, что в такой войне главным образом будут преобладать маневренные, наступательные формы действий. Позиционная война полностью не исключалась, но акцент делался на наступление.

Е.П. Егоров, В.П. Андреев, С.Ф. Бегунов и другие военные ученые, исследовавшие вопросы истории советского военного инженерного искусства, считали, что исходя из такой оценки характера будущей войны, действий противника в ней, а также из учета состояния и перспектив технического оснащения армии и флота, наиболее целесообразными способами боевых действий и применения в них имеющихся сил и средств будет на первом этапе отражение агрессии противника с опорой на укрепрайоны с использованием подземного пространства и в дальнейшем переход в контрнаступление.

Одной из главных задач советского военного искусства было проведение теоретических исследований и практических работ в области военно-инженерной подготовки территории государства к войне. Защита страны, находившейся в окружении главным образом недружественных государств, должна была опираться на прочную оборону ее границ, и в первую очередь на тех направлениях, откуда была наиболее вероятна агрессия. Так как границы Российской империи изменились, организовывать подготовку обороны в инженерном отношении, в особенности со стороны западной границы, предстояло полностью заново. Поэтому с начала 1920-х годов советскими учеными, военными инженерами велись широкие исследования системы военно-инженерной подготовки границ и территории государства к войне, форм и конструкций долговременной фортификации.

Опыт Первой мировой войны показывал, что при действии массовых армий отдельная, изолированная крепость (Верден, Перемышль, Осовец и др.) как основа системы долговременных укреплений на театре военных действий уже изжила себя. В обстановке, когда военные действия развертываются на широких фронтах, соответственно требуются укрепленные полосы большой протяженности, способные системой огня и своей глубиной противостоять натиску больших людских масс и выдержать огонь артиллерии крупных калибров. Такая форма укреплений появилась в ходе войны. С переходом к позиционным формам борьбы создавались сплошные позиционные фронты, в рамках которых активно использовалось подземное пространство для размещения войск, передвижения подразделений в ходе боя, ведения боевых действий, подземных минных и контрминных атак. Крепости стали лишь тактически важными участками, опорными пунктами общего оборонительного фронта и в этом случае, опираясь на полевые войска, играли определенную роль в отражении наступления противника.

В годы Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. лишь фрагментарно наметились новые контуры развития пограничных укреплений. Тогда для прикрытия главнейших направлений и защиты важных политических и экономических центров страны заблаговременно возводились замкнутые круговые и линейные (с открытым тылом) укрепленные районы полевого типа. Они помогали войскам Красной армии успешно противостоять наступавшему врагу, а также служили им плацдармами для перехода в наступление.

Схема укрепленного района Голенкина: А-Д – дуговые позиции; а, б, в – промежуточные позиции

Исходя из анализа использования укреплений в войнах начала ХХ века, в первые послевоенные годы велась разработка общих основ, системы и форм военно-инженерной подготовки театров военных действий, соответствующих новым условиям вооруженной борьбы. Главные требования, выдвигавшиеся советскими учеными-фортификаторами, состояли в том, чтобы, во-первых, укрепления в приграничной полосе эшелонировались на большую глубину и, во-вторых, позволяли своим войскам вести не только оборонительные, но и наступательные действия.

Как показали исследования Е.П. Егорова, В.П. Андреева, С.Ф. Бегунова и др., в 1920 году Ф.И. Голенкин предложил в приграничной зоне строить укрепленные районы (УР) круговой формы диаметром до 80 километров, которые должны были служить базой для армии прикрытия. Основным элементом УР считались «дуговые позиции» – опорные пункты, расположенные на расстоянии 25–35 километров друг от друга. В промежутках же должны были возводиться линейные позиции полевых войск. В глубине на расстоянии 100–200 километров предполагалось создавать второй оборонительный рубеж, предназначенный для прикрытия районов мобилизации, развертывания основных сил и обеспечения благоприятных условий для перехода в наступление.

Схема дуговой позиции района Голенкина: I–VIII – траверсные позиции; А-3 – главные узлы; а-и – вспомогательные узлы

В изданной в 1922 году работе «Опыт исследования форм заблаговременного фортификационного укрепления» Г.Г. Невский предлагал форму укрепрайона, состоящего из возводимых на важнейших направлениях опорных участков – «застав» и «крепостей». Фортификационно-тактическим элементом опорного участка, по его мнению, должен быть «малый узел» площадью до 4 кв. километров, имеющий до 12 броневых и железобетонных огневых сооружений, из которых треть – артиллерийских. Опорный участок – «застава» должен включать до 16-ти, а «крепость» – до 30 малых узлов. Общая площадь укрепрайона могла достигать 3 тыс. кв. километров.

Схема долговременной части узла обороны Г.Г. Невского: К – пушечный капонир; БУ – броневые пушечные установки; П – броневые пулеметные установки

Стройную систему инженерного укрепления погранрайонов (театров военных действий) предложил Н.И. Коханов. Он считал, что фортификационная подготовка приграничной территории должна включать: стратегическое предполье, заблаговременно оборудуемое опорными постами частей пограничной охраны и фортами-заставами полевых войск, для обеспечения оборонительных действий по прикрытию развертывания основных сил; рубеж укрепленных районов, прикрывающий сосредоточение и развертывание вооруженных сил и состоящий из заблаговременно созданных позиций на важнейших операционных направлениях; тыловой рубеж укрепленных районов на случай прорыва основного рубежа; отсечные рубежи между основным и тыловым рубежами; подготовленные базы фронта в глубине (совокупность хранилищ материальных средств и устройств, обеспечивающих нужды войск).

Полная схема узла обороны Г.Г. Невского

Интересные исследования в области инженерной подготовки театров военных действий были проведены С.А. Хмельковым, ставшим одним из создателей теоретических основ новых форм долговременных укреплений. Базируясь на опыте Первой мировой войны, в своем труде «Узлы сопротивления современных долговременно-укрепленных позиций» (1926) он предложил форму укрепрайона линейного начертания. В отличие от устоявшейся формы укреплений – крепости, позиции круговой, обеспеченной от атаки со всех сторон, предлагаемый укрепрайон представлял собой глубокую фронтальную позицию с защищенными флангами и открытым тылом. Предусматривалось, что он будет состоять из передовой позиции, полосы главного сопротивления и тыловой полосы. Основу его инженерного оборудования составят долговременные узлы сопротивления, площадью 3–3,5 кв. километров, представляющие собой групповые расположения огневых точек, защищенных от огня артиллерии и прикрытых искусственными противопехотными и противотанковыми препятствиями. В промежутках между узлами должны создаваться сооружения полевого типа.

Как отмечено в книге «Инженерные войска Советской Армии 1918–1945 гг.», в 1927 году на совещании начальников инженеров округов и представителей центральных управлений были приняты рекомендации относительно фортификационных форм заблаговременной инженерной подготовки государственных границ к обороне. Основной формой было решено считать укрепленный район (не крепость), а основным фортификационно-тактическим элементом укрепрайона – батальонный район обороны.

Следующим шагом в развитии теории использования укрепрайонов и подземного пространства стало предложение по совершенствованию приграничных укреплений. В начале 1930-х годов считалось, что протяженность укрепленного района по фронту будет зависеть от его назначения и условий местности. Его протяженность не должна была превышать 40–60 километров, а глубина находиться в пределах 20 километров и состоять из полосы передовых позиций одной-двух оборонительных и тыловых полос.

Общая схема укрепленного района

Полоса передовых позиций должна была располагаться в 2–4 километров впереди первой оборонительной полосы и оборудоваться долговременными точками, образующими сплошной фронт автоматического огня; при этом на главных направлениях целесообразно было создавать опорные пункты, способные к самостоятельной обороне. Первая оборонительная полоса должна была состоять из долговременных узлов сопротивления, расположенных на расстоянии около 3 километров друг от друга. Между узлами еще в мирное время требовалось оборудовать промежуточные опорные пункты, а также фланкирующие огневые сооружения и убежища для полевых войск. Вторая полоса располагалась в 8-10 километров от первой и оборудовалась так же, как и предшествующая, но с меньшим количеством долговременных сооружений. Между первой и второй полосами должна была устраиваться основа отсечных позиций. В тылу первой и второй полос и на межпозиционном пространстве располагались артиллерийские батареи и хранилища боеприпасов.

Схема главной полосы обороны

Тыловые полосы, оборудованные преимущественно сооружениями полевого типа, должны были, по взглядам некоторых военных теоретиков и командиров, прикрывать важнейшие пути, узлы дорог и расположенные вблизи них разгрузочные станции, артиллерийские, инженерные, продовольственные и другие склады, мастерские, госпитали, аэродромы или посадочные площадки, силовые станции и прочие тыловые учреждения и сооружения. Предполагалось, что с тылом укрепрайон будет связан железными и шоссейными дорогами для подвоза всех необходимых средств. В самом укрепленном районе предусматривалось создание сети радиальных и рокадных шоссе и узкоколейных железных дорог и системы связи.

В мирное время укрепленный район должен был иметь постоянный гарнизон, состоявший из нескольких пулеметных батальонов, артиллерийских, саперных, электротехнических, химических и прочих специальных подразделений. В военное время укрепрайон переходил в подчинение командующего той армии, с которой, согласно плану предстоящих операций, предстояло действовать.

Схема скелета батальонного района

На основании исследований, проведенных военными инженерами, общевойсковыми командирами во Временном полевом уставе 1936 году были четко сформулированы положения о предназначении укрепленных районов и их месте в боевых действиях Красной армии. Особую роль в разработке этого устава сыграли Иссерсон, Карбышев, Варфоломеев и др. Укрепленные районы, рассчитанные на длительное сопротивление в них специальных гарнизонов и общевойсковых соединений, отмечалось в уставе, обеспечивают командованию свободу маневра и позволяют создавать мощные группировки для нанесения врагу сокрушительного удара. Они создаются заблаговременно с целью удержать в своих руках важные экономические, политические и стратегические пункты или районы; обеспечить пространство для развертывания и маневра; прикрыть фланги соединений, наносящих удар на главном направлении, обеспечив им свободу маневрирования. Задача укрепленного района – вынудить противника к фронтальной атаке, сосредоточить для этого большие силы и мощные средства подавления, что связано с потерей противником времени, ослабить врага огнем долговременных укреплений и тем самым создать благоприятные условия для его разгрома ударом полевых войск во фланг.

Начавшиеся работы по возведению системы укреплений на сухопутных и морских рубежах, а также развернувшееся в 1930-е годы строительство защитных сооружений различного назначения в глубине территории страны (крупных подземных пунктов управления, узлов связи, подземных убежищ ПВО, складов и др.) поставили перед военными инженерами проблему расширения теоретических и экспериментальных исследований в области расчета фортификационных сооружений и конструкций, изыскания соответствующих материалов, способов производства наземных и подземных работ, создания более совершенных фортификационных конструкций. Ведущую роль в решении этих задач сыграл профессорско-преподавательский состав Военно-инженерной академии, Военной академии имени М.В. Фрунзе, ученые Научно-испытательного инженерно-технического полигона (с 1935 года – Научно-исследовательского института инженерной техники).

Схема долговременных огневых точек

Специалисты в фортификации добились успеха в создании специальных сортов бетона, превзошедших иностранные образцы по своей сопротивляемости удару и взрыву. Авторы труда «Инженерные войска Советской Армии 1918–1945 гг.» отмечали в своей работе советских ученых и военных инженеров, которые разработали теорию прочности, глубоко исследовали вопросы армирования фортификационных сооружений, определения состава и технологии бетона, уплотнения бетонной смеси вибрированием, ускорения ее схватывания. Среди прочих отмечались Е.В. Сахновский, Б.Г. Скрамтаев, А.И. Памгксен, Б.А. Кувыкин, П.М. Миклашевский. Открытия советских ученых позволили увеличить прочность фортификационных сооружений, ускорить процесс их возведения при более рациональном использовании строительных материалов.

В трудах В.М. Келдыша, С.С. Давыдова, К.А. Вахуркина, Д.И. Шора, В.В. Яковлева и других была изложена теория расчета и проектирования подземных фортификационных сооружений, разработаны различные типы конструкций и способы их возведения. И.М. Рабиновичем, О.Е. Власовым и другими в предвоенные годы была создана новая теория расчета инженерных сооружений на действие нагрузок, возникающих от средств поражения, т. е. на действие удара и взрыва, и разработано применение этой теории к решению практических задач, связанных с проектированием защитных сооружений.

С учетом опыта строительства укрепрайонов под руководством К.И. Иванова, В.Н. Ускова и С.Я. Назарова продолжалось интенсивное проектирование и испытание более совершенных долговременных фортификационных сооружений (ДФС), их защитных конструкций и внутреннего оборудования. Например, для долговременных огневых сооружений были разработаны специальные установки для станкового пулемета, 45-мм противотанковой пушки, спаренной с пулеметом, и 76-мм пушки (шаровой и шаро-масочной конструкции), которые обеспечивали защиту расчетов и оружия от прямых попаданий пуль и малокалиберных снарядов и от проникновения отравляющих веществ. Благодаря таким установкам амбразуры дотов были наглухо закрыты и во время ведения огня, что значительно повышало боевые и защитные свойства долговременных сооружений. Стремление обезопасить гарнизоны укреплений от поражения основывалось на опыте постройки и применения ДОСов в годы Первой мировой войны, в различного рода войнах и военных конфликтах межвоенного периода.

Опыт советско-финляндской войны, агрессии фашистской Германии против Польши и Франции заставил искать новые решения проблемы эффективности ведения огня казематными орудиями. В предвоенные годы разрабатывались более совершенные и мощные долговременные сооружения с броневыми орудийными башнями, которые устраняли недостатки имевших ограниченный сектор обстрела (60°) казематных орудийных установок и повышали активность орудия в бою. Были созданы и успешно прошли испытания бронебашенные установки 45-мм и 76-мм пушек, позволявшие вести огонь в более широком или даже круговом секторе. К сожалению, до войны они не пошли в серийное производство. Были разработаны броневые закрытия для наблюдательных пунктов, металлические защитные двери и люки.

Новые образцы фортификационных сооружений проходили серьезную проверку на полигонах, в строившихся укрепрайонах, а также в ходе специальных учений. В результате к началу Великой Отечественной войны были созданы перспективные типы фортификационных сооружений, которые использовались при строительстве новых, а также при дооборудовании и усилении уже построенных укрепрайонов.

В целом, в межвоенный период в результате напряженного труда советских военных ученых и инженеров-практиков были разработаны и частично внедрены принципиально новые системы и формы инженерной подготовки границ государства. Система укрепрайонов, прикрывая большое пространство по фронту, должна была обеспечить возможность упорной совместной обороны постоянных гарнизонов долговременных сооружений и полевых войск и создать благоприятные условия для отражения наступления противника и проведения первых контрнаступательных операций своих войск.

Помимо обороны сухопутных границ, рассматривалось отражение агрессии морских сил неприятеля. Например, Н.И. Унгерман и ряд других ученых разработали основные способы инженерной подготовки морских театров военных действий. Считалось, что в зависимости от конкретных стратегических задач конкретного театра, состава морских сил сторон и местных условий, инженерная подготовка морских ТВД может приобретать самые различные формы: крепости, форты, укрепленные районы, позиции, стационарные батареи, береговые группы и др.

Предусматривалось ведение совместных действий морских и сухопутных сил по обеспечению защиты важных объектов, военно-морских баз, отражения атак противника с моря, земли и воздуха. Для этого планировалось создавать долговременные укрепленные пункты в форме приморской крепости, способной обеспечить круговую оборону объекта и отражение ударов противника с различных направлений. При этом оборудование ее сухопутного фронта должно было организовываться на тех же принципах, которые применяются при создании укрепленных районов на сухопутном театре. При необходимости обеспечить защиту отдельного объекта только со стороны моря рекомендовалось оборудовать приморскую укрепленную позицию, начертание которой могло быть прямолинейным или дуговым в зависимости от местных условий. Приморские укрепрайоны рассматривались как форма фортификационной подготовки всего или части побережья к отражению силами береговой обороны крупных морских десантов противника. Они должны были создаваться на наиболее угрожаемых направлениях и включать главную полосу глубиной 3–5 километров, оборудуемую непосредственно на береговой черте, тыловую и отсеченные полосы, предназначенные для отражения атак десантных частей противника, прорвавшихся через главную полосу, а также пути сообщения и связи по фронту и в глубину. При этом вражеский десант мог поддерживаться с моря как корабельной артиллерией, так и авиацией.

Накануне войны произошли некоторые изменения во взглядах на ведение обороны, особенно это касалось приграничных армий, которые должны были действовать с опорой на укрепленные районы.

Действия укрепленных районов рассматривались в тесной увязке с отражением агрессии общевойсковой армией, войска которой частично служили полевым наполнением укрепленных районов.

В армейском масштабе инженерное оборудование рубежей, районов и позиций осуществлялось в двух зонах: тактической и оперативной. Кроме того, при отсутствии непосредственного соприкосновение с противником перед тактической зоной обороны должна была создаваться передовая оперативная зона заграждений глубиной 25–50 километров. При организации обороны в масштабе фронта, предполагалось создание «тыловой зоны оборонительных действий» глубиной до 50 километров. Оборону оперативной зоны заграждений должна была осуществлять часть войск, выделенных армией.