Текст книги "Папа. 1942—1945"

ПИСЬМА

Письма папы с фронта практически все полученные мамой, которые она хранила всю жизнь и которые после ее смерти достались мне. Я набрал их без пропусков и купюр, не исправляя ошибок и описок, которых очень много, сохраняя по возможности все абзацы, выделения и сокращения, а также все погрешности стиля, только изредка (на автомате) мог вставить запятые или исправить явные ошибки-описки. Надо понимать, что, во-первых, они писались в условиях, приближенных к боевым, а то и непосредственно с поля боя, а, во-вторых, соответствовали уровню образованности выдвиженцев того советского времени, университетов они не кончали, даже десятилетки им не пришлось закончить, всё их образование – это всевозможные курсы, на которых преподавали такие же выдвиженцы с низов. Эти оговорки касаются и других писем, которые он писал другим адресатам и которые писались ему, о которых он так или иначе упоминает и которые оказались среди его военных писем, и я посчитал справедливым поместить и их. В письмах много разговорных оборотов, имевших хождение в то время в среде обитания и делового общения, а также усвоенных газетных и пропагандистских штампов. Но так говорили, думали, общались, рассуждали в те времена. Своеобразная характеристика времени и страны победившей всеобщую неграмотность дореволюционной деревни. Но бросается в глаза уверенный и отработанный почерк папиных текстов. Не многие из нас имеют такой красивый почерк. Несмотря на все оговорки, папа считался в то время достаточно грамотным и образованным человеком, о чем свидетельствуют его гражданская должность – старший агроном. И это было, конечно, замечено и послужило основанием для назначения его практически сразу писарем в отдельную роту разведчиков, на котором лежал весь ротный документооборот. Тем не менее, выполняя такую полу-штабную работу, он попадал в сложные военные переплеты, терял боевых друзей и не раз рисковал жизнью, выполняя задания, как и положено разведчику, за что и получал военные награды.

Письма следуют строго в той последовательности, как они и были написаны, точно по датам, которые папа чаще ставил в конце письма, там они повторяются причем в той форме, в какой в то время было принято писать даты, когда число отделялось косой чертой от номера месяца написанного латинскими цифрами, после которых через тире ставился номер года с буковкой г. Для удобства в работе я присвоил письмам порядковые номера и сразу ставил дату их написания в привычной для нас форме.

Письма с фронта

Открытка 1 (27.05.42)

Здравствуй Эмма!

24/V прибыли в назначенное место – татищевские лагеря.

Пока находимся в распределительно-карантинном батальоне. Вместе со мной находятся только из 6 товарищей двое бухгалтера железнодорожники, остальных уже направили в маршевую роту.

В ближайшие дни должны перевести в определенную часть обещали устроить по специальности.

Пока никуда не ходили, случайно из штаба полка встретил 2-х знакомых работников.

В Саратове домой сходить не успел ко мне на поезд приходила Фая, я ее вызвал по телефону – плачет. Адрес сообщу в следующем. Крепко целую тебя, Люсю и Вальку. Михаил.

Пока мне не пиши. Сообщу точный адрес в следующем письме. 27/V-42г.

Письмо 1. (19.06.42)

Здравствуй милая Эмма!

Крепко целую тебя и моих дорогих Люсиньку и Валю!

Сегодня исполнился месяц, как я выехал из дому. Кажется, что я давно и как будто я в нынешнем году даже посевной компании не проводил.

День проходит слишком однообразно, но времени свободного не бывает. На днях приезжала ко мне мать привезла от тебя посылку по мешочка сухарей и все остальное и твое письмо. Я с ней отправил в Саратов все свои домашние вещи, остались пока у меня только сапоги да носки. На днях думаю сам поехать в Саратов в командировку – предполагается послать – отвезу сапоги.

Нового у меня особенно ничего нет. На днях проходил гарнизонную комиссию – признали годным к строевой службе. Нахожусь пока в подсобном хозяйстве полка, нас тут 3 человека строевиков, всех штаб полка собирается снять нас и перевести в роту, но пока держимся – дело все в начальстве, от него будет зависеть сколько пробудем.

Конечно не плохо было бы остаться в подсобном хозяйстве, работа мне подсильна, хотя и числюсь красноармейцем но тут меньше такой ежечасной военной строгости и натянутости – свободней.

Позавчера 17/VI мне подвертывалась хорошая фортуна, бригадный интендант – майор через штаб нашего полка разыскивали меня целый день, и отыскали только в 12-м часу ночи (потеряли человека), ну и послали в бригаду только на другой день 18/VI утром. Когда явился, говорят уже поздно. Вчера вечером, потеряв надежду на Вашу явку, назначили другого агрономом подсобного хозяйства бригады. Говорят это очень хорошее и надежное было дело.

Но благодаря неповоротливости штаба я туда не попал. Сказали, пока работай в полку будем иметь в виду.

Однако подсобное хозяйство явление временное, в любое время могут послать в любое боевое подразделение роту.

Сухари твои берег на всякий случай, и вот 3-й день заболел колитом и перешел только на воду и сухари.

Скучно, не знаю что делается дома от тебя не получал еще не одного письма единственно прочел письмо писанное Фаине с автомашиной.

Обидное положение, что тебя начинают беспокоить с квартирой, ты особенно скандал не устраивай, воле больших начальников перечить не приходится, но напомни, что на заводе есть приказ или постановление правительства, касающееся совхозов о том, что за семьями руководящих работников совхозов и специалистов призванных в Красную армию, за семьями их закрепляются занимаемые ранее квартиры. Если это для них не авторитетно, конечно они могли уплотнить тебя, что с ними сделаешь. Ну если будут недуром нажимать на переселении в таком случае почему не беспокоят рядом Бисингалееву ведь одинаковая квартира, в крайнем случае пусть тебе дадут Бисингалеевскую, ее можно привести в порядок. Хорошая квартира Индриксона. Одним словом я не думаю, чтобы Ивасечко поступил бесчеловечно. Между прочим я ему черкну пару слов отдельным письмом.

Эмма я очень рад за то, что у тебя живет Паша Березина тебе с ней будет гораздо легче, только вы пожалуйста себя не морите, а то у тебя хватит храбрости недоедать.

Как наша Казачка отелилась ли или когда отелится, наверное без молока сидите теперь.

Насчет питания ты обо мне пока не беспокойся, я живу неплохо, правда однообразно, но я ведь не дома.

Как завод управился с севом и наверное уже начинается сеноуборка. Говорят трест послал на завод нового агронома, где он живет и как парень. Мне рассказывал Карвев П. Я.. Я с ним часто вижусь, был у него один раз на обеде, случайно ходил по поручению в Татищево и попал к нему. Тина Антоновна так хорошо ко мне отнеслась как к своему.

Красноармейцы все воодушевлены духом, что в этом году война будет закончена – с организацией второго фронта Гитлера быстро разобьют. Значит к зиме приедем домой, эх было бы большое счастье и всенародный праздник.

Здесь очень часто идут дожди, последние дни прямо ливни, земля не просыхает.

Ну пока мои дорогие крепко всех целую. Ваш папка.

19/VI-42

Привет нашей Паше.

Ивасечко и Духовнову.

Привет Николаю Васильевичу

Никол. Мущерову и Александру Беляеву

Цибулько.

всем привет передай.

Пиши мне по адресу:

Татищево Сарат. обл. лагерь №1 почт. ящ. №21 Хозвзвод

Письмо 2. (05.07.42)

Здравствуй милая Эмма!

и мои дорогие хорошие Люся и Валичка!

Давно я не писал писем только по одной причине, что все с тех пор собирался поехать в Саратов в командировку по поручению и вот до сих пор не как не выеду, вышел из терпения и все же решил написать. Крайне хотелось поехать в Саратов, поговорить с тобой по телефону и письмо написать из Саратова, скорее дойдет.

Все же я не теряю надежды может быть на этой неделе отпустят. Очень строго здесь в отношении всяких увольнительный и проч. отпусков.

Эмма, не проходит не одного дня чтобы несколько раз не вспоминал о доме соскучился о тебе, до безумия скучаю о детях, не могу забыть

того момента когда я в минуту отъезда из дому прощался с Валькой держа его на руках. Тяжелая минута когда прощаешься с любимым человеком и любимым ребенком.

О работе скучаю о поле – не вижу поля не знаю что и где растет, вижу только из далека. Там наверное сейчас разгар сеноуборки, готовятся к хлебоуборке.

А у нас одно и тоже с утра до ночи – военное дело, в совершенстве изучить технику что-бы лучше и быстрее поразить злейшего врага.

Я числился за хозвзводом и работал в подсобном хозяйстве, а вот уже десять дней как меня перевели во 2-ю строевую роту 1-го стрелкового батальона того-же 378 зап. стр. полка.

Ну что я могу тебе написать о себе. живу пока ничего, с питанием дело обстоит неплохо, кормят красноармейцев сейчас хорошо. Конечно в такой массе народа не готовят каких нибудь изысканных блюд, но и жаловаться не на что, часто дают рыбу и селедку. Больше всего ощущается недостаток в курении, табаку нет и не дают. Черт его знает бросить курить некак не хватает силы-воли.

Эмма от тебя я до сего времени не получил ни одного письма, черт его знает все таки как медленно ходит почта.

Прошу тебя милая пиши мне как можно чаще я обещаю тебе тоже, хотя у нас и весь день рассчитан в работе в учебе с 5 утра до 10 вечера, а позднее огня нет, однако буду как нибудь урывать. Сегодня полувыходной день (воскресение) немного посвободнее.

Здесь залили дожди, если не каждый день так обязательно через день дождик идет, да еще какие дожди.

Как там у вас, тоже дожди или нет, ведь они не дают убрать сено.

Между прочим, на неделе несколько дней подряд вражеские самолеты делали налет на Саратов, никаких особенных повреждений не сделали сильно била наша зенитная артиллерия – сбито 3 или 4 самолета конечно не наших, а немецких. Безобразие, бандиты везде лезут.

Ну как будто все.

Самочувствие мое неплохое не беспокойся.

Крепко крепко целую тебя и Люсю и Валичку.

Еще раз крепко целую Михаил (папка)

5/VII-42г.

Привет нашей Паше и всем знакомым.

Я снялся у полкового фотографа, как нибудь вышлю фотографию.

Письмо 3. (19.07.42)

Здравствуй Эмма!

Сегодня послал письмо Стягину одновременно посылаю тебе точную копию такого письма. Ты побереги его и не подавай виду, что ты об этом знаешь. Я ему здоровую отповедь закатил, пусть он подумает, а потом может быть после войны с ним еще поговорим. Дай почитать одной Анне Николаевне это письмо но предупреди ее. Новостей после твоего отъезда никаких не произошло. Эту штуку (?) о которой шел разговор в подсобном хозяйстве с работы сняли с 17/VII.

Забыл тебя предупредить что-бы ты написала мне письмо из Саратова, как управилась и как выехала домой, долго ли пришлось ждать автомашину.

Ну пока крепко целую тебя, Люсиньку и Вальку.

Михаил.

Привет Паше и т. Шкляр.

– – – – – – – – – – – – – – – —

Если у тебя живет Петр Васильевич ему большой привет и письмо дай почитать.

19/VII-42

Письмо Стягину

Здравствуй Николай Васильевич!

Ну вот видишь как получилось, говорил буду писать, а сам не хочешь черкнуть и пару слов. Оказывается как быстро в гражданке – в обывательской обстановке все забывается и мало того люди думают о личных интересах.

У меня как и других товарищей мысль одна: завтра, послезавтра, во всяком случае в ближайшие дни поехать на фронт, сейчас срочно заканчиваем учебную программу по 12 часов в день.

Вот сегодня Николай я решил тебе сделать парочку товарищеских замечаний, только не обижайся:

1. Я для тебя никогда ничего плохого не делал, и даже тогда, когда ты со своей свиньей набил себе попросту говоря – карман и в этом случае я помогал тебе собственным горбом и языком не звонил. Как говорится ты во время военной обстановки наживал английские коверкоты по нескольку костюмов и модные польта, а мы «грешные» хлопали ушами.

2. И будучи недовольным такой обстановкой, ты еще проявил упорство и недовольство против проводимого мероприятия о сдаче телят, ты руководитель так поставил вопрос, как же тогда с рабочими разговаривать менее материально обеспеченными. Ведь ты своим поступком действительно заслуживаешь сурового общественного наказания и я как твой может быть хороший друг, и выстегал бы тебя еще крепче, что называется выспался бы на тебе. Николай ты только подумай разве допустимо тебе так ставить вопрос.

И вот вместо большевистского признания своих ошибок, после комсомольского собрания ты осмелился строить совершенно несправедливые козни моей жене. И даже а худшем случае распускаешь ложные сплетни, ложные обвинения о спекуляции. О какой же интересно спекуляции ты ведешь разговор? Очевидно то, что люди последние свои вещи проживают, променивают ради того, чтобы просуществовать в трудный момент государственной обстановки, ты в этом случае приписываешь спекуляцию, нанося этим самым буквально личное оскорбление, одновременно прикрывая свои грехи, очищая свою совесть перед общественностью, переваливая грязь на других и под шумок набивая себе карман.

Никола! Нехорошо так делать, стыдно, не по товарищески и вообще такие вещи могут делать только грязные людишки, с подлой душонкой.

Так вот попросту говоря, неужели ты дожил до жизни такой и неужели это не влияет на твою гражданскую совесть.

Жена моя кое в чем зависима от тебя по службе, и вот по простоте своей и застенчивости (не смелости) быть унижена и даже сильно обижена, на это у тебя хватит паров. А нужно-ли это делать, неужели ты хочешь бабьих слез.

Надеюсь ты промозгуешь это мое высказывание и свою ошибку исправишь вообще к людям. А в дальнейшем будешь жить как товарищ по службе и хороший сосед. Откинь в сторону свое зазнайство и высокомерие, в наше время они неуместны.

Это должно остаться между нами.

Николай Васильевич, придет время мы еще очевидно с тобой встретимся и поработаем вместе.

Не обижайся.

Пиши жду. С приветом, МСеребряков (роспись)

19/VII-42г.

Письмо 4. (1 (2).08.42)

Здравствуйте дорогие мои Эмма, Люся и Валя!

Ровно 12 дней я не мог совершенно писать, болела рука. Еще при тебе Эмма у меня на правой руке был небольшой ушиб на самом сгибе вот он до такой степени разболелся рука распухла, делали 2 разреза, запрещали делать какое либо движение. Вести на бумаге учет мне давали в помощь человека инженера-мелиоратора он у нас работает в поле бригадиром. Только вот три дня стали делать легкую повязку и течение болезни пошло на улучшение я стал свободно двигать пальцами.

Эмма с тех пор как ты уехала никаких изменений в моей жизни не произошло, единственно только прибавилось нас в общежитии 2 человека бригадиров-полеводов. Жизнь протекает по прежнему. Работы стало в 2 раза больше т.к. ко мне поступает теперь с поля новый урожай капуста огурцы. На днях будут помидоры, а я сдаю на красноармейские и комсоставские столовые. Рядом с моим хозяйством проводим силосование – 2 ямы-траншеи. На днях повидимому начнется хлебоуборка.

С тех пор как ты уехала меня больше не беспокоили в отношении посылки в маршевую роту, но однако на этом успокаиваться нельзя т.к. положение на фронте не завидное. Это известно как тебе так и нам, поэтому могут в любой момент сделать решение. Ведь в армии каждый час рождает новости. Согласно приказа о котором шел разговор при тебе еще, меня перевели для пользы службы в роту тылового обслуживания.

Явление это конечно временное я и не допускаю мысли чтобы мне не побывать на фронте т.к. из выступления т. Сталина и Калинина гласит – каждый советский гражданин должен быть непосредственным защитником родины. На сей раз пиши еще по новому адресу может быть лучше.

Скучаю и обидно находясь в армии не получать письма, словно у меня нет родных и знакомых. Я болезненно соскучился о ребятишках, о моих милых Люсиньке и Вале. Так хочется обоих подержать на руках, крепко крепко расцеловать. Эмма возьми их обоих сразу на руки, обними крепко и поцелуй, скажи что это папа так хочет.

Эмма когда ты уехала я только вспомнил, что не хватило времени спросить тебя кое каких вещах:

1) О гусях, сколько цыпляток вывели гусыни.

2) Что ты купила в Саратове перед отъездом домой.

3) Послали ли письмо директор и начполит-отдела в Облвоенкомат и Приво.

4) Если получил Стягин мое письмо как он реагирует на него, подает ли видимость и как к тебе относится.

5) Заготовляешь ли на зиму сена.

6) Как дает корова, жив ли теленок.

7) Сколько тебе платят зарплаты как заведующей детсада.

Ну вот будто все основные вопросы. Пиши как можно чаще, теперь по новому адресу, хотя меня и в старой роте знают хорошо. Между прочим не успел закончить это письмо тебе, получил письмо второе от Леонида с северного фронта, пришло однако быстро всего 7 дней. Шлет тебе привет интересуется как наши ребятишки. После 7 месяч. пребывания на передовой линии фронта их на несколько километров отодвинули назад на отдых.

Ну всего хорошего, желаю всем здоровья и успехов. Крепко целую, Михаил.

Привет Паше, Ивасечко, Духовному, сожительнице (возможно это Надя), Цибулько – – Мущеровым

– /VIII-42г.

Открытка 2 (19.08.42)

Здравствуй Эмма!

Сегодня 3 месяца как я из дому и до сего времени не могу получить не одного письма. Если бы ты ко мне (не) приезжала то можно было бы черт его знает сделать какой вывод.

Пиши чаще и меньше это лучше сейчас большие письма не пишут.

Живу по прежнему, нахожусь в том же подразделении. Самочувствие хорошее. Как себя чувствуют ребятишки Люсинька и Валя я об них очень соскучился поцелуй их Эмма за меня крепко крепко. Мать ко мне тоже не ездит, а надо бы ее увидеть, наверно у Фаины болеет ребенок.

Привет всем и больше всех Паше.

Целую твой Михаил. 19/VIII-42г.

Письмо 5. ((30).08.42)

Здравствуй дорогая моя Эмма!

Люся и Валя

Вот сегодня счастливый день: впервые получил от тебя сразу 3 письма, одно от 12/VIII т.е. очевидно последнее, дошло сравнительно быстро и 2 письма нашел у почтальона в архиве одно из них от 19/VI, а второе от 24/ VI, оба уже устаревшие.

Это день прямо какой-то необыкновенный. Первые письма завалялись в архиве почтальона потому что ты неправильно написала адреса вернее не точно, может быть и я в этом виноват теперь не помню.

Одно в письме в последнем от 12 августа не ясно, ты пишешь, что Валечка начинает поправляться и разговаривать, а разве он болел, ведь я об этом не знаю. Милый мой сыночка не везет ему все время как я об нем соскучился ну прямо таки передать тебе не могу и об Люсиньке тоже. Хочется их обоих подержать на руках крепко прижать к себе и целовать без конца.

Эмма, ты в последнем письме пишешь о поведении женщин и в частности твоем. Я должен тебе на это сказать что я тебе до сих пор как женщине как самому близкому для меня другу и товарищу верил и верю в твою порядочность. Но знай, что об этом не стоит хвалиться и козырять а также тратить много слов. Искренняя скромность человека – женщины прежде всего. Помни одно, что у нас с тобой дети и наша с тобой жизнь впереди, следовательно любя друг друга и любя своих детей – мы оба не должны осквернять чистоту супружеских отношений. Я например может быть иногда позволяю шутить на словах на деле совершенно далек от всяких грязных помышлений. Эти мои слова запомни навсегда, моя дорогая Эмма.

Ну так наступают холодные ночи дело близится к осени, Эмма тебе нужно позаботиться о зиме, своевременно засолить огурчиков, помидор, капусты а то ударит мороз один и ничего не будет.

Новостей у меня особенных никаких нет т.к. жизнь протекает очень однообразно только все больше прибавляется работы.

Привет всем знакомым.

Крепко целую тебя, Люсю и Валю.

Михаил.

На обороте:

Обстановка в работе совершенно изменилась. Существующая ранее беспорядочность стала изживаться во всем полку. Во всем такая строгость.

Подсобное хозяйство Алешин политрук сдает полеводу тов. Катрич который назначен начальником.

Письмо 6. (09.09.42) (треугольник)

Здравствуй дорогая моя Эмма!

моих милых Люсю и Валю.

Как говорят сижу у моря и жду погоду. Вот уже неделю жду назначения в какое-то маршевое подразделение, еще помначштаба заболел, который ведает этим делом.

Нахожусь в роте тылового обслуживания и откровенно говоря – отдыхаю т.к. начштаба приказал ждать приказания.

Ну я и жду. Только одно немного неприятно ангина меня мучает – горло болит, голоса нет, сильный кашель. Повидимому в холодные ночи простыл.

4-го/IX в пятницу приезжала ко мне мать из Саратова привозила курева и как говорят порцию свежего куха, рассказывает что Фадеевич оставлен в Саратове в связи с сильным ушибом руки. Получаю письма от Леонида и Болдырева.

Новостей пока никаких. Адрес прежний. Желаю здоровья. Крепко крепко целую твой Михаил.

9 сентября 1942 г.

Треугольники

Письмо 7. (21.09.42) (треугольник)

Здравствуй дорогая Эмма!

Целую моих милых Люсиньку и Валичку.

Совершенно случайно и неожиданно сейчас около красноармейской столовой встретил человека и кого ты думаешь Николая Васильевича. Сидит на скамейке ждет обед. Страшно он похудел, наверное не по губе ему такая обстановка. А я все героем себя чувствую. Он оказывается с 11/IX у нас в лагерях и служит с водой со мной команде только в разных подразделениях я в роте разведчиков, а он в 1-м мотострелковом батальоне. Говорить много не пришлось, обещал вечером ко мне зайти. Значит мы с ним вместе скоро поедем на фронт. Сейчас усилено изучаем военное дело. Жду приезда матери и от тебя письма. Пиши по старому адресу.

Крепко крепко целую тебя и ребятишек. Привет Паше и Наде.

Твой Михаил. 21/IX-42

Мартюкову (25.09.42)

Фадеевич!

Я нахожусь в специальной мотострелковой бригаде оснащенной всем вооружением до зубов.

Мое подразделение в бригаде, рота разведчиков. Рота снабжена автомашинами, бронемашинами, мотоциклами, бронетранспортерами, пулеметами, автоматами.

_______________

Уже все обмундированы ждем дополнительно техники и должны выехать на фронт.

Куда на какой фронт конечно пока никто не знает.

Но вообщем очень скоро если еще недели проживем то очень хорошо.

Ну Фадеевич повидимому тебе пока участь может быть счастливая быть дома вернее при доме. Желаю всего наилучшего. Целую тебя и Фаину.

Михаил. 25/IX-42

На обороте обрывки (не все разобрал):

Насчет картофеля сена

Насчет посуды ложки, стакан …. селедки

и имена: Карвев Петр Яковлевич Тина Антоновна

Письмо 8. (29.09.42)

Здравствуй дорогая моя Эмма! И милые мои Люсинька и Валичка!

Почти десять дней ничего я вам не писал потому что не было ясности, где и в каком подразделении я буду находиться. В последнем письмишке я вам сообщал, что пока нахожусь в Р.Т. отдыхаю. Ну вот второй день сегодня вопрос решился окончательно я зачислен в новую мотострелковую команду 59 в роту разведчиков.

Вот уже обмундировывают, так что получу я от вас письмо или нет не знаю, скорее всего, что получить не смогу. Но это не говорит за то чтобы ты мне не писала. Много разных причин нам неизвестных может быть и получу еще ваше письмо, крайне хотелось бы.

По вопросу отпуска меня был запрос из штаба ПРИВО, но где-то запропал очевидно когда решат когда меня не будет.

Одним словом дорогая моя Эмма очевидно скоро я буду на фронте и на самом опасном ответственном участке – буду там где должен быть каждый советский гражданин любящий свою родину. Иных новостей у меня никаких нет. Самочувствие хорошее, духом бодрый. Правда от небольшой простуды чувствуется легкий грипп и сильный насморк – ну это все пройдет.

Будем сегодня Эмма рассуждать не на авось, а возможность, что получу от тебя письмо, а если представится возможность с попутчиком вышли до Саратова мне посылочку. Из съедобного многое ничего не нужно что-нибудь может быть немного вкусненького и обязательно шерстяные носки и шерстяные варежки с 2-мя пальцами тонкие из верблюжьей шерсти. А матери я напишу, чтобы немедленно мне доставила.

Затем я забыл тебе сообщить в предыдущих письмах, что в делах конезавода есть приказ НКСХ или постановление СНК-СССР, полученное в 1941 г. изданное во время отечественной войны о том, что семьи руководящих работников и специалистов совхозов призванных в Красную армию, сохраняют полное право на ранее занимаемые квартиры. Я это хорошо помню, оно получено уже когда я был в конезаводе №32. Ну а если Духовнов прет на рожон пусть отдадут тебе рядом квартиру, чтобы только не ругаться и не обострять взаимоотношений.

Еще один тебе Эмма наказ – люби наших милых детей Люсиньку и Валичку и воспитай их в духе ненависти к заклятому врагу фашизму – нацистам, поработителям свободолюбивого человечества. Сама не кичись, но будь в достоинстве гражданки-красноармейки.

Эмма на зиму заготовь во время овощей особенно помидор, моркови, луку. Это особенно ценно для детей. Лук организуйте купить в Бобровке или Жестянке.

Пиши пока по старому адресу, я договорился мне передадут, а новый адрес нам пока неизвестен.

Всем привет особенно Паше и Наде.

Крепко крепко всех целую. Твой Михаил.

Письмо 9. (06.10.42)

Здравствуйте дорогая моя, милая Эмма

Шлю тебе горячий привет и также горячо целую Люсиньку и Валичку.

Получил от тебя письмо сначала одно, а через несколько дней второе, лот души благодарю тебя. Получить от семьи и любимого человека письмо это составляет необычайное удовольствие. Первое письмо очевидно является ответом на мое письмо Люсиньке, передай ей Эмма, моей доченьке, что папка очень доволен ее обещанием быть хорошей послушной дочкой.

В этих письмах ты дважды обещала приехать ко мне в первом обещала выехать 10/IX, а во втором 22—23 сентября, но сегодня уже 5 октября а тебя все еще нет, было бы конечно очень хорошо если бы ты смогла приехать, но я надеюсь, мне кажется тебя не отпустят, да и просить сейчас трудно.

Ну несколько слов о себе, а потом по больным вопросам тобой затронутым.

Самочувствие мое хорошее. Ангина как будто прошла, но вернее приняла хроническую форму и я остался без голоса, сегодня мне делают состав лекарства, попробую лечить еще, а с другой стороны и некогда этим заниматься. Я тебе сообщал нахожусь я в отдельной роте разведчиков одной воинской части. Давно отмундированы получаем лучшее питание. Своя отдельная походная кухня. Приятно ребята все и командиры все подобрались боевые уже по несколько раз побывавших на фронте и по несколько раз многие были ранеными. Я из них почти старше всех. На днях еще прибыли двое один 1903, а другой 1905г., а все-таки меня зовут или стариком или батькой. Ну это конечно дела не меняет из меня боец не хуже молодого.

Как перевели меня в это подразделение я вызывал мать, она приезжала ко мне два раза на одной неделе на одной неделе привезла мне телогрейку которую ты оставляла, затем Фадеевича шерстяные носки и перчатки оставила мне денег 60 руб., привозила кое что покушать, оладей, пару яиц, арбузом угостила. Многим она конечно не располагает. Да жаловаться не на что, нас кормят не плохо, хлеба дают 800 грамм. Жиров маловато но на это предъявлять претензии сейчас было бы глупо. Приварок три раза в день приличный.

Сначала предполагалось, что мы должны с каждым днем выехать на фронт, а теперь нас усиленно готовят, оснащаем технику. Во всяком случае долго здесь не задержимся если октябрь числа до 20—25 проживем то это очень хорошо, но ведь главное точно никто ничего не скажет и не знает, может быть через три-четыре дня выедем, а может и весь месяц проживем. А возможно даже временно переберемся в соседнюю деревню адрес я тогда оставлю в подсобном хозяйстве, я это тебе все говорю потому, что может быть ты еще приедешь ко мне повидаться и соскучился я о тебе очень и поговорить хочется.

В последнем письме ты пишешь о нанесенном тебе я так пониамю оскорблении со стороны тов. Духовного, меня до глубины души обидела только для меня немного одно не ясно чем это вызвано, или нежеланием освободить квартиру для него или потому что твое национальное лицо ему не понравилось. Я ручаюсь собственной головой за тебя и одновременно с этим я пишу Духовному и Иваческо одно письмо к обоим. А если понадобится напишу и дальше или облисполкому или даже Верховному Совету. Я понимаю тебя сейчас, что очень тяжело пережить подобное моральное состояние, но что сделать тебе нужно набраться мужества, понять все глубже и попросить помощи районных организаций если нужно сходи в НКВД или в райком партии. А выезжать пока воздержись. Лучше бы конечно поговорить нам лично, всесторонне обсудить. Ведь ехать к матери сейчас не так просто с 2 детьми на такое большое расстояние – значит ты должна лишиться всего, а продать все иметь деньги равносильно бумажки так как их невелика ценность и ты обречешь себя на тяжелое материальное состояние и мучения, за дорогу ты можешь потерять детей, а ты понимаешь что значит лишиться любимых детишек. Так вот рассуждай по всем этим вопросам не узко с личной колокольни, а с точки зрения государственной.

Выезд к матери может быть только тогда когда будет неотложная необходимость.

Эх милая Эмма, жалко мне тебя больше всего на свете, придется может быть многое тебе пережить. Но ты верь в одно общее дело, война всетаки должна скоро кончиться, победа будет за нами. Я и почему то верю в себя что буду жив, в каком бы состоянии не был может быть весь изуродованный, а все таки вернусь «жди меня и я вернусь». А ты лучше больше будь дома. Хочется надеяться еще раз на твой приезд, особенно не загружай себя сухарями если поедешь, много везти не надо. Главное шерстяные носки рукавицы, потому что мать взяла от Фадеевича.

Мы живем сейчас в землянках около столовой, если приедешь мимо нас не пройдешь, мать знает где. А если выедем в деревню то тоже недалеко я оставлю адрес в подсобном хозяйстве. Тут деревня – 3 км.

Ну до приятного свидания

Крепко крепко тебя целую и дорогих Люсиньку и Валичку.

Михаил.

Привет Наде, Паше и всем знакомым.

6/X-42г.

Со Стягиным часто встречаюсь он ходит ко мне в гости. Говорит жена живет в Пугачеве, но писем не получал не одного.

Новый адрес точно без малейших добавлений: Татищево Сарат. обл. Воинская часть 2065 №185 мне.

Письмо 10. (23.10.42) (треугольник)

Здравствуй моя дорогая Эмма, Люся и Валя!

Я от души рад, что побывали у меня, глубокие инстинктивные переживания близкого человека оправдались, ты молодец, все же успели вовремя приехать повидаться.

Так хотелось повидать Люсю и Валичку, прямо с ума не сходит, ну что делать, будем надеяться не будущее, если судьбой написано быть живым значит вернусь – жди меня.

Вчера послал тебе из Татищево телеграмму.

Едем на фронт, но на какой? Жди писем с фронта.

Едем весело и сыто. Все одеты в теплую одежду.

Ну до приятного свидания

Крепко крепко целую тебя, Люсю и Валю. Ваш папка. Ст. Балашев. Привет всем

23/X-42г