Текст книги "Сказки перед сном"

Валентина Анисимова-Дорошенко
Сказки перед сном

Внучке Василине

и будущим внукам посвящаю

© Валентина Анисимова-Дорошенко, 2018

© ООО «СУПЕР Издательство», 2018

* * *

Розовый жеребёнок

Жил-был жеребёнок гнедой масти. Родился он в самый первый день весны. Уже через час стоял на тонких ножках и жадно пил мамино молочко, уткнувшись в её тёплый живот. Насытившись, сразу задремал. Ножки подкосились, и он упал в мягкое сено. Опьянев от молока и незнакомого аромата, крепко заснул.

Проснулся от голода, мама лежала рядом, от неё пахло молоком.

– Какой ты у меня засоня, еле дождалась твоего пробуждения!

Бархатные мамины губы потрепали малыша за холку.

– Я должна тебе сказать кое-что очень важное – твоё имя! Мы назвали тебя Азар.

– Не хочу быть Азаром! Почему Азар? – капризно ответил жеребёнок.

– Имена породистых жеребят не случайны. Меня зовут Азалия, а твоего отца Арго, и если сложить первые буквы наших имён, получится Азар. Ты, сынок, не должен возражать. Нужно слушаться родителей.

Азар рос непослушным жеребёнком. Мама часто говорила ему строгим голосом:

– Твоё непослушание может довести тебя до беды! Очень боюсь я за тебя!

Когда в мае табун уходил пастись в дальние луга, жеребят оставляли в загончике. Рано им ещё было пастись самостоятельно!

Утром и в полдень Ослик привозил много сочной травы, а вода была всегда свежей.

Оставалось только хорошо учиться в школе для жеребят и весело играть на переменах.

Азар учителя не слушал, а с жеребятами часто ссорился.

Однажды в полдень он воспользовался моментом, когда Ослик не успел закрыть загон, взбрыкнул и выскочил на волю! Решил, что побежит на дальний луг, чтобы повидать родителей и доказать им, что он уже взрослый, учиться ему не нужно, а пастись он может с ними.

Дороги Азар не знал, поэтому случайно оказался в лесу. Ему было забавно видеть огромные деревья разных пород. На кустах росли неизвестные красные ягоды. Азар попробовал некоторые, и ему стало кисло и невкусно. Запить бы! Но воды не было.

Пока он думал, где взять воды, к нему на спину вспрыгнула белка Проня.

– Привет! Ты олень?

– Привет! Я конь, а не олень.

– Но кони не живут в лесу!

– А я буду жить! Если захочу… Где можно напиться?

Белка сидела на спине Азара и хихикала. Азар рассердился, взбрыкнул задними ногами, и белка кувырком полетела в колючий куст.

– Какой ты злой! Мне больно, – хныкала Проня.

Но Азару не было её жаль, он побежал к лесной поляне, которую увидел неподалёку.

Поляна была усеяна цветами. Азар упал на спину и стал кататься по траве и цветам. Он не обращал внимания на вздохи и слёзы примятых ромашек, колокольчиков, лютиков. Ему было весело! Ему было хорошо!

– Остановись, Азар! – крикнул ёжик Клиш. – Не губи красоту! В траве могут быть птичьи гнёзда, а там птенцы.

Но Азар не остановился. Он катался, пока не устал…

Клиш отбежал подальше от жеребёнка и печально наблюдал за лесной трагедией. Такого здесь ещё не бывало…

Полянку эту очень берегли: олени и зайцы паслись с краю, чтобы не мять цветы. Перед закатом птицы слетались сюда, сбегалось зверьё, чтобы посмотреть, как алая заря купается в зелёной траве, как оттенки малиновой краски растекаются по цветам, отражаются в оперении птиц, в цветущей яблоньке-дичке…

До сегодняшнего заката оставалось часа два.

Бездушный Азар спросил ежа:

– Где можно воды напиться? Пить хочу!

Ёжик Клиш покачал головой:

– Что же ты наделал? Столько жизней погубил!

– Я тебя об этом не спрашиваю. Где вода?

Ёжик всё больше сомневался в доброте жеребёнка, не знал, что ему ответить.

– Я знаю, где протекает ручей, но боюсь, что ты и его погубишь…

Азар угрожающе посмотрел на старого ёжика.

– Хочешь получить копытцем в лоб? Лучше говори!

Но Клиш шмыгнул под кустик и пропал. Азар не знал, что там нора ежа, поэтому удивлённо озирался по сторонам.

От усталости, жажды и обиды Азар захотел спать. Улёгся на примятую траву и крепко заснул.

Проснулся он в тот момент, когда вечерняя заря окрасила малиновой краской небо. Противоположный край огромной поляны, где не росли деревья, тоже был малиновым. Азар вскочил и помчался туда, где, казалось, разлеглось на отдых уставшее за день раскалённое солнце.

Не раздумывая, жеребёнок упал на спину и стал кататься и здесь, чтобы раздавить розовые лучи, освещавшие поляну.

Вскочил жеребёнок лишь тогда, когда наступили сумерки, а розовый свет иссяк. По-прежнему хотелось пить, к тому же становилось страшно.

Азар помчался изо всех сил прочь из леса. Он хотел домой, в свой загончик. Он хотел к маме.

Бежал и бежал бесконечно, пока не услышал знакомый голос отца:

– А-а-а-аза-а-ар! А-а-а-аза-а-ар!

Не проскакав и километра, жеребёнок различил в темноте силуэты коней. Его искал весь табун.

Непослушного жеребёнка не стали ругать и наказывать, мама напоила его водой и уложила спать. Сама легла рядом. Сквозь сон Азар слышал материнские вздохи и всхлипы. Но ему лень было обнять и успокоить маму. Он очень устал от приключений.

Утром вокруг Азара собрались жеребята. Он заважничал, решил, что раз он герой, то может спокойно насочинять про свои геройские приключения. Ведь все собрались вокруг него, потому что хотят услышать рассказ.

Но причина всеобщего сбора была иной.

Сначала Азар услышал сдержанный смешок, потом ещё один, потом раздался всеобщий хохот.

– Что это вы смеётесь? Над кем?

Никто не сказал, что смеются над ним. Но Азар сам это понял.

– Страх потеряли? Давно от меня не получали?

И правда, жеребята часто страдали от Азара: то словами, то копытами причинял он боль другим. Просто так!

Друзей у него не было, в игры его не принимали, потому что он только командовал, ссорился, дрался… Конечно, виноват в этом был сам Азар, но он этого не осознавал. Пренебрежительно говорил своей матери:

– Они все глупые, зачем мне такие друзья? Я умный и красивый.

Сегодня Азару стало не по себе. Что могло вызвать насмешки?

Он пошёл к корытцу с водой. Ослик как раз выливал из привезённой бочки свежую воду.

– Азар, что это с тобой? – Ослик громко рассмеялся.

– А что со мной? Не посмотрю, что ты взрослый, лягну тебя за насмешки!

– Посмотри на своё отражение!

Азар увидел в корыте себя, но цвет… Грива, морда, всё, что было в поле зрения, оказалось ярко-розового цвета!

– Ужас! Какой-то девчоночий цвет! Что со мной? Я заболел?

Азар заплакал. Подбежавшие жеребята стали утешать своего давнего обидчика:

– Азар, не плачь! Давай мы тебе поможем отмыться!

Целый час дружно купали Азара, тёрли его щётками, намыливали несколько раз. Ослик три раза привёз по две бочки воды для купания. Но Азар оставался ярко-розовым, а гнедым не становился!

Даже занятия в школе сократили: учитель тоже помогал отмывать Азара.

Вечером вернулся домой табун. Взрослые кони тоже были удивлены и озадачены.

Перед сном Азалия расспрашивала сына про тот день, когда он убежал из загона. Она задавала вопросы, требовала рассказать подробности. Кое-как успокоила своего непослушного, несчастного сына.

Ранним утром родители Азара побежали в лес. Белка Проня рассказала, как Азар больно сбросил её со спины лишь за то, что ей было весело.

Ёжик Клиш рассказал про примятую траву, загубленные цветы, раздавленные птичьи гнёзда…

В этот вечер Азалия и Арго долго и строго разговаривали с сыном:

– Только ты можешь вернуть себе былую масть… Сначала подумай, за что ты наказан. Когда поймёшь, то сможешь всё исправить. Если не поймёшь, останешься розовым на всю жизнь и научишься жить таким. От масти тело не болит!

– Но болит душа, когда над тобой смеются!

– Когда ты обижал всех, думал, что у них не болит душа?

Жеребёнок замолчал. Почти всю ночь он не спал, думал. Утром попросился в лес:

– Отпустите меня сегодня в лес, я дорогу знаю. Сам вечером вернусь. Я понял, почему стал розовым. Мне хотелось раздавить, растоптать солнечные закатные лучи, уж очень они были красивые!

Арго спросил сына:

– Ты уверен, что поэтому? Может, ты стал розовым, чтобы тебя было видно издалека и все знали, что ты недобрый зазнайка, что к тебе лучше не подходить?

– Я хороший! Это солнце виновато!

– А зачем тебе в лес? – спросила мама. – Солнце и здесь светит!

– Мне нужно лесное солнце! Я ему прикажу забрать розовый цвет и вернуть прежний.

Родители переглянулись, а потом отец грустно сказал:

– Ничего, сын, ты не понял! Сегодня в лес не пойдёшь, подумай ещё. Мы отпустим тебя, когда ты правильно самому себе объяснишь причины изменения окраса.

– Но раз вы знаете, подскажите мне!

– Нет, ты должен понять сам, если доброта ещё живёт в тебе…

Через три дня Азар понял, что неправильно вел себя и в лесу, и в табуне. Видя, как весь табун жалеет его, устыдился своего прежнего поведения.

На следующее утро родители отпустили сына в лес, а сами ушли на луг. Азалия не оставила своего жеребёнка без материнского наказа:

– Будь внимателен и осторожен, Азар! Не заставляй нас волноваться…

В лесу жеребёнок долго искал белку Проню, чтобы извиниться перед ней. А когда она простила Азара, прокатил её на спине до той самой поляны.

Он опечалился, потому что поляну трудно было узнать. Выглядела она раненой: поникшие цветы и примятая трава невесело смотрели в небо.

Напрасно звал Азар ёжика Клиша: тот так и не показал свой острый носик.

На следующее утро Азар привёз на себе упряжку Ослика. Хотя ему было тяжело и подкашивались от груза тонкие ножки, но целых две бочки воды были в его распоряжении.

Бережно поливал луговые цветы, кланялся им и извинялся. Пришлось не один раз привозить сюда воду… Слетались птахи, пили воду прямо из бочки, но Азар их не прогонял.

– Воды не жалко? – Ёжик Клиш уже не прятался от жеребёнка.

– Привет, Клиш! Мне ничего не жалко! Прости меня за то, что я угрожал тебе, грубил.

Клиш жеребёнка простил, он и Проня стали помогать поливать полянку, убирать засохшую траву.

Вечером, когда алая заря окрасила небо, Азар попросил прощения у солнца и зари за то, что хотел раздавить их, стереть такую красоту.

– Приходи сюда рано-рано поутру до моего восхода! Сможешь? Не проспишь? – прошептало солнце.

– Я приду обязательно, раз ты, солнышко, меня об этом просишь…

Чтобы не проспать, Азар в эту ночь не сомкнул глаз. Он всё думал: зачем солнышко пригласило его на поляну так рано? Может, помощь понадобилась? Может, хочет пожурить Азара с глазу на глаз, пока все спят?

Чуть-чуть посветлело небо, а Азар уже был на поляне.

Чтобы не топтать повеселевшие после полива цветы и траву, он остановился под огромным дубом. Услышал знакомый смех – это белка Проня веселилась, выглянув из дупла. Потом она прыгнула на самую высокую ветку. Вздрогнул дуб и просыпал на Азара целый поток холодной утренней росы. Азар от неожиданности фыркнул, отпрыгнул в сторону.

Вдруг увидел кусочек голубого неба, потом пятно малинового цвета. Маленькое пятно становилось больше, расплываясь до горизонта.

Так ярко запылала утренняя заря!

– Чудеса! Чудеса! – затараторила Проня. – Утро стало малиновым!

– Разве оно не всегда такое? – спросил Азар.

– Никогда утреннее небо не бывало розовым! Что-то произошло!

Потом Проня заметила перемены в жеребёнке: стал прежним его окрас! Но он этого не видел, а стоял, зачарованный ярким зрелищем, потому что узнал, что сегодняшним утром небо такое же сказочное, как и вечером.

Чтобы это увидеть, достаточно, оказывается, проснуться рано-рано.

– Доброе утро, Азар! Прости, отвлеклась и не пожелала тебе доброго утра. Здорово я тебя искупала в утренней росе? Ты не будешь ругать меня?

Азар улыбнулся:

– Спасибо тебе, Проня! Я на тебя не сержусь!

Проня радостно ответила:

– А ты видишь, что ты уже не розовый?

Жеребёнок Азар удивился:

– Шутишь?

– Посмотри на свои ноги и хвостик. Я вижу перед собой гнедого коня. Поздравляю! Выходит, что это ты покрасил восход?

Счастливый Азар прокричал на всю поляну:

– Спасибо, лес! Спасибо, солнце! Спасибо, Проня! Спасибо, Клиш! Всем спасибо! Я рад, что вы меня простили!

Прошёл год. Азар повзрослел. Он остался гнедым. И друзей у него теперь много…

Доныне утренние зори спорят с вечерними, кто из них ярче и красивее…

И зачем спорят?

Несносная ворона

Жила-была городская серая ворона Каркуля, которая ко многому проявляла любопытство и интерес. Меньше всего её интересовали сплетни и драгоценности. Она же не сорока!

Жила не в стае, потому что была залётной, – три месяца прошлого года жила в селе в семье добрых людей: птенцом сломала крыло, выпав из гнезда. Когда крыло срослось, её выпустили на волю. Каркуля прилетела в город.

Так и жила здесь второй год. Семью было рано строить, поэтому птица жила беззаботно.

Взгляд Каркули приковывала к себе красота! Она умела видеть не только явную красоту, но и скрытую от взглядов птиц и людей. То залюбуется причудливой формы облаком в небе, то пылающим закатом, то поиграет цветным пёрышком, упавшим ей под ноги. Подолгу могла фантазировать, что потеряла это перо какая-то волшебная птица, которая непременно станет его искать… Ворона пристраивала пёрышко на своей спине, чтобы хозяйка могла увидеть потерю. Но когда убеждалась, что пёрышко никому не нужно, берегла его, в укромном местечке укладывала спать, часто брала его на прогулку в ближайший парк.

Каркуля часами пропадала в этом небольшом парке, который был замечателен тем, что в нём полностью отсутствовали притягательные для детей аттракционы, но детей здесь всё равно было много: гуляли, играли, знакомились, общались!

В правой части парка сохранились самые простые русские качели. Билеты на них не продавались, вход был свободным. Кто желал, тот и качался! Обычно влюблённые студенческие парочки, встав во весь рост на разные концы длинной доски, раскачивались до предела! На девичий писк или крик собирались случайные зрители. Стояли и просто улыбались, пока влюблённые не убегали на лекции.

Каркуля однажды осмелилась и крепко вцепилась когтями в канат качелей. Уж очень ей хотелось покачаться!

Светловолосый парень закшикал на неё, но Каркуля уже вошла во вкус. Она не обращала внимания, что её прогоняют.

– Какая несносная ворона!

– Пусть качается! Какая смелая ворона! – заступилась темноглазая девушка.

С того дня городская ворона не просто созерцала чужое катание, но и сама получала удовольствие. К ней привыкли люди, а она к ним…

В парке для Каркули были любимыми и другие места.

Завтракала, обедала и ужинала ворона вместе с голубями, которые гнездились под золотыми куполами чудного храма, построенного без единого гвоздя ещё в позапрошлом веке. Голубей постоянно подкармливали отдыхающие, щедро разбрасывали корм на площади перед храмом. Каркуля считала, что голуби должны делиться едой с другими птицами.

Поначалу слышала от людей:

– Какая несносная ворона!

Каркуле было непонятно, почему они жадничают. Ей немного нужно было зерна, чтобы просто не умереть.

– Какая несносная ворона! – часто говорили про неё и голуби.

Каркуля делала вид, что говорят не о ней, а о ком-то другом.

Она уже не спрашивала у голубей разрешения, а клевала зерно на равных правах. Считала, что заслужила пищу, так как следила за чистотой площади: собирала брошенные пакеты, кульки, сухие упавшие ветки, уносила их в урны для мусора.

Однажды, когда она подхватила на лету брошенную малышом упаковку от пшена, бабушка крикнула ей вслед:

– Какая несносная ворона!

Каркуля в очередной раз простила замечание в свой адрес. Она не была обидчивой вороной! Она была романтичной!

Добывать пищу Каркуле не нужно, можно было почти весь день посвятить самому интересному: наблюдению и любованию.

Усевшись на самый высокий купол храма, любила поговорить с ветром, если он пел и щекотал её крылья.

– Привет, Сегодняшний Ветер! Ты откуда прилетел? Наверное, с гор? Я чую аромат горного луга…

– Привет, Каркуля! Да, я родился вчера вечером в ущелье над горной речушкой. Пока я дышал горным воздухом и набирался сил, чтобы прилететь сюда, пропитался запахом цветущего шиповника. Решил, что городу не помешают горная свежесть и нежный аромат! Вот и остановился отдышаться в этом уютном парке! Тем более что в этом парке взрослые гуляют с маленькими детьми. Им всем нужен свежий ветер!

– Ты молодец! А Вчерашний Ветер обосновался в другом парке – в нижней части города. Он сказал мне, что там слишком невкусный воздух и цветы поникли от пыли. Он решил помочь парку, а потом только лететь на «дозаправку» в горы. Родился в степи, поэтому принёс запахи полыни и ковыля. Но мне степные ветры тоже очень нравятся!

– В горах гостил как-то Степной Ветер. Мне дедушка мой рассказывал… Но горные ветры невзлюбили его и выдули из ущелья к леднику. Говорят, он прижился среди снега и льда, копит силы, чтобы в середине лета рвануть в пустыню. Хочет побороться с самим Зноем.

В этот день задумчивая Каркуля покачалась на качелях, поужинала. Голуби сегодня были вялыми, на неё не обращали внимания.

– Хоть бы не заболели! – встревожилась ворона.

Но оказалось, что голуби просто переели: туристы из Африки принесли им очень много зерна. Африканцев умиляло, что голуби ручные: устраиваются на плечах людей и воркуют им в ушко слова благодарности.

Каркуля тоже никого не боялась, но ей не были рады ни голуби, ни люди. Раньше данный факт её огорчал, но сегодня дерзкая мысль пришла в голову.

Рано утром следующего дня в первую очередь ворона полетела на крышу к самому высокому куполу храма: ей нужно было поговорить с Ветром.

Он ещё отдыхал, ждал пробуждения солнца.

– Привет! Я тебя не разбудила?

– Я просто дремлю, отдыхаю, но ты мне не мешаешь!

– Ветер! Расскажи мне, как найти Степной Ветер, поселившийся у ледника? Ты направление мне покажи, а я сама разберусь…

– Зачем тебе, Каркуля, Степной Ветер? Может, я смогу помочь?

– Мне нужно уговорить его взять меня с собой в пустыню… Я давно туда хочу, но боюсь, что сил не хватит долететь. А с Ветром я смогу!

– В пустыне трудно: воды нет, ночью бывает холодно, днём знойно… Разве ты этого не знаешь?

– Я знаю. Мне рассказывали… Но там тоже живут птицы! Почему я не смогу?

– Зачем тебе это? В городе легче жить!

– Я хочу принести пользу пустыне! – поделилась своей мечтой ворона.

Спустя неделю Каркуля вместе со Степно-Ледниковым Ветром долетела до центра огромной пустыни.

Там и прожила два года – единственная ворона на всю округу! Никто ни разу не сказал ей: «Какая несносная ворона!».

Птицу полюбили за трудолюбие, отзывчивость, за романтику… Она даже песни стала сочинять! Распевала их всё чаще на всю пустыню!

Слушая красивые, нежные слова о себе, пустыня переставала швыряться песком во всё живое, усмиряла свой смертельный зной. Из безжизненной превращалась в добрую и весёлую обитель жизни. Постепенно крепли слабые пустынные источники воды, постепенно появлялись сначала на короткое время, а потом навсегда, зелёные островки нездешней травы…

Пустыня помолодела, подобрела…

Однажды весной прилетел в пустыню Горный Новый Ветер.

– Здравствуй, Каркуля! Завтра встречай гостя!

– Кто прилетит? Ветер?

– Нет, не ветер! Прилетит к тебе друг, чтобы предложить тебе свить общее гнездо. Он очень тебя любит! Два года ищет!

…Летом Каркуля и Карт уже учили летать своих птенцов: двух мальчиков и трёх девочек.

Пустыня была рада, что её выбрала для жизни воронья семья! Радовалась всей душой, потому что у пустыни тоже есть душа. Жаль, что немногие это знают!

Мальчик Петя и дерево-дом

В одном окраинном районе южного города стоял двухэтажный дом. Почти вплотную с ним рос огромный карагач по имени Игнат. Всё здесь было старым: район, дом, карагач…

Но в этой сказке речь пойдёт не о доме, а о карагаче и о…

Но всё по порядку.

Дерево было ровесником дома. Его посадил и дал дереву имя один мальчик в память о своём погибшем на страшной войне отце. Деревьям редко дают человеческие имена. Это был тот самый случай.

Вырос тот мальчик, давно уехал из дома. Наверное, у него уже внуки есть…

А Игнат остался на старом месте: куда ему деться?

Карагач – не рябина, не берёза и даже не дуб! Красотой особенной не выделялся, зато дарил тень жителям старого дома.

Кстати, карагачи повсюду росли в городе, но в последние годы их часто спиливали, потому что от старых деревьев исходила опасность. От сильного ветра они роняли огромные ветви, иногда со стоном падали на машины, дороги… Могли пострадать от этого и люди.

Игнат держался из последних сил. Крепко стоял на месте, но от старости стало клонить его в сторону дома. Может, тепла хотел, может, участия…

Поздней весной в квартире десять на втором этаже дома поселилась новая семья. Игнат видел сквозь балконную дверь молодую рыжеволосую женщину Нину, её мать Фросю и мальчика лет десяти. Они переехали сюда из центра города, потому что прежнюю большую квартиру пришлось продать, чтобы сделать ребёнку очередную операцию.

На следующий день новые жильцы вывезли коляску с мальчиком на балкон. Игнат познакомился.

Петя рассказал, что в большую школу он ходил лишь в первый класс. Вернее, не ходил: его возили туда в инвалидной коляске. Бабушка Фрося обычно ждала внука в коридоре. Ей приходилось защищать Петю от одноклассников, которые устраивали в коридоре гонки на Петиной коляске: они повисали по пять человек, взбирались на больные ноги и спину, разгоняли коляску по коридору и орали от счастья.

Бабушку Фросю никто не слышал, когда она просила детей остановиться. Однажды колесо коляски соскочило, а Петя полетел кувырком вниз по лестнице. Ребята успели спрыгнуть, а Петя сломал позвоночник. До этого у него был перелом обеих ног, который не оставил бы последствий…

Трижды Пете делали тяжёлые операции, но ходить он всё равно не стал.

– Я знаю, что никогда не встану на ноги. Я привык к этой мысли, но мне очень жаль маму и бабушку, – печалился Петя. – На старой квартире я учился дома – ко мне ходили учителя. И здесь будут ходить. Вот только друзей здесь у меня нет. На прежнем месте остался друг-сосед Коля, но сюда его родители не отпустят! Далеко очень!

– А ты чаще выезжай на балкон, мы будем разговаривать, я тебя познакомлю со своими жильцами!

– Ты же дерево, а не дом! Какие у тебя могут быть жильцы?

Но мальчик Петя ошибся: Игнат был деревом-домом. Обитали на нём разные постояльцы: кто-то много лет жил, кто-то недолго.

Утром следующего дня Петя сидел на балконе и листал книгу. Ему было дано задание: прочитать за лето много книг.

Вдруг к нему на колени мягко запрыгнул тяжёлый чёрный кот. Он маленькой тучей свалился с большой ветки карагача.

– Мяу! Я полежу у тебя на коленях?

– Сначала надо было спросить, а уж потом прыгать! Ты меня напугал!

– Прости-прости, я не хотел пугать. Я выжидал момент, когда меня никто не видит.

– Ты прячешься от кого-то?

– От всех людей! Они считают, что чёрные коты приносят несчастье. Мне много досталось с детства! Я бы не выжил, если бы не карагач Игнат! Он спрятал меня в старом дупле. Так и живу уже три года…

– Черныш, а как же зимой? Хотя мы живём на юге, но всё равно холодно!

– Я уже привык, да и шёрстка моя густая и тёплая!

Вечером Петя попросил бабушку поставить на балконе блюдце с молоком.

– Для кого молочко? – спросила Фрося.

– Для Черныша! Это мой новый друг.

Довольный угощением, воспитанный Черныш неторопливо лакал молоко, когда бабушка Фрося выглянула из открытой балконной двери:

– Какой красавец-кот!

Черныш в одну секунду взлетел на ветку карагача и притаился в густой листве.

– Не бойся, я тебя не обижу! Я люблю котов! – нежно прошептала бабушка.

Но Черныш настрадался от людей в прошлой жизни, поэтому был слишком осторожен. Он наотрез отказался жить в квартире, когда бабушка Фрося пригласила его.

– Я в гости захаживать буду. Можно?

Фрося ответила коту:

– Гордец какой! Значит, приходи в гости!

Со вторым обитателем дерева-дома Петя познакомился в тот же день.

– Дрозд Ука, – представил его карагач Игнат. – Живёт на мне два года, зимует тоже здесь. Долгий перелёт ему не под силу: одно крыло неправильно срослось после травмы. Швырнул в него какой-то дачник лопату, когда Ука клевал смородину. Добрая собака дачника прятала птицу в своей будке, пока не зажила рана. Но далеко Ука не улетает, его гнездо на мне. Я помог его свить, устелил листьями и семенами. Теперь Ука спасает меня от вредителей.

Дрозд тоже спускался на балкон, но не садился на Петины колени – он клювом делал массаж бесчувственным пальцам Петиных ног.

Через пару дней Петя почувствовал лёгкую щекотку от прикосновений Укиного клюва и сказал об этом маме Нине.

Ночью Петя слышал сквозь сон, как мама с кем-то разговаривает на балконе. В эту ночь Нина не ложилась спать: у неё появилась срочная работа.

А утром бабушка надела на Петю странные штаны: они были связаны из остатков пряжи разного цвета. Вязка была редкая, казалось, что штаны продырявлены специально.

– Не надевай на меня это, бабушка Фрося! Разве мальчики такое носят? Надо мной все будут смеяться!

– Кто будет смеяться?

– Игнат, Черныш, Ука.

– Игнат точно не будет, это он посоветовал твоей маме связать тебе такую одежду.

– Зачем?

– Узнаешь и увидишь… Не торопи события!

Через полчаса на Петин балкон слетелась целая стая птиц: Ука, ещё два незнакомых дрозда, четыре синички, воробей и две горлицы. Бабушка развернула коляску Пети, поставив её вдоль балкона, с ног сняла мягкие закрытые тапочки.

И вдруг началось! Птицы облепили ноги Пети и стали клевать их сначала легонько, потом сильнее. Но Петя не чувствовал боли, он удивлённо смотрел на происходящее.

– Бабушка! На меня совершено нападение! Это шутка? Если нет, почему ты никого не отгоняешь от моих ног?

Фрося с любопытством наблюдала за действиями птиц и никого не прогоняла.

Когда улетели птицы, из ниоткуда появился кот Черныш и стал тереться о Петины поклёванные ноги.

Так продолжалось семь дней. Целую неделю Пете надевали по утрам дырчатые несуразные штаны. Он жаловался вечерами карагачу Игнату:

– Меня, наверное, разлюбили мама и бабушка. И птицы за что-то злятся на меня! И ты, Игнат, зачем заказал маме для меня смешные клоунские штаны?

– Петя! Потерпи! Так надо.

В воскресенье утром всё повторилось. Птицы клевали Петины ноги… Вдруг бабушка и мама услышали слова Пети сквозь хохот:

– Ой, перестаньте, мне щекотно! Даже чуточку больно!

Вышли на минутку Нина и Фрося. Обе заулыбались, потом отправились на кухню готовить обед.

Птицы не остановились, потому что карагач Игнат попросил их:

– Ребята! Клюйте сильнее! Ещё сильнее!

Вдруг Петя заплакал и громко закричал:

– Мама! Спаси меня, мне больно!

Вернувшаяся на балкон мама тоже заплакала. Она целовала всех подряд: Петю, воробья, синиц, дроздов… Снова Петю, горлиц, Черныша, ветки карагача… Снова Петю, прибежавшую позже бабушку Фросю…

– Мама, что с тобой?

– Всё хорошо, мой сынок! Я от радости плачу!

А через месяц Петя уже умел ходить! Когда он первый раз вышел во двор, его окружили дети.

– Ты кто? Давай играть!

Петя пока не мог бегать, он объяснил новым приятелям, что три года не умел ходить и ещё нескоро научится бегать. Удивительно, но над ним никто не смеялся. Наоборот, он услышал:

– Ты не торопись, Петя! Мы будем играть в спокойные игры! Мы подождём, когда ты научишься быстро бегать! Можем тебе в этом помочь!

Карагач Игнат с интересом прислушивался к тихому разговору. Чтобы не пропустить ни слова из разговора, он поднатужился и резко наклонился в сторону детей!

– Смотрите! Игнат выпрямился – теперь он не завалится на наш дом! Теперь его не спилят!

Петя со страхом спросил:

– Его хотели спилить?

– Да, через месяц! Поставили на очередь! Комиссия приезжала и решила, что Игнат может завалить дом…

– Игнат! А ты об этом знал? – спросил дерево мальчик Петя.

– Конечно, знал… Я уже свыкся, что умру. Моя древесина принесла бы пользу, даже если бы пошла на дрова. Я бы стал огнём, потом теплом. Мог бы и мебелью! Вокруг меня столько молодых деревцев наросло из моих семян, что мне не стыдно за прожитые годы. Меня это утешает!

…Прошли годы. Петин сын Антошка растёт в этом доме и играет под карагачом во дворе. Игнат больше не гнулся в сторону дома, он остался стройным. Щедро дарит тень в зной и становится надёжной крышей в проливной дождь. А главное, что он, как и прежде, является домом для тех, у кого нет другого дома. Игнат – дерево-друг для тех, у кого нет друга!

Если хочешь с ним познакомиться, посмотри внимательно вокруг! Ты обязательно увидишь дерево-дом! Даже если его зовут не Игнат…