Текст книги "Танец с ректором. Тайны магической академии"

Глава 5

Раньше лекарь в академии водился всего один. Мелькал тут и там в нетрезвом состоянии. Поначалу ректор Батор его ругал и выговаривал, но потом выяснилось, что оба они неравнодушны к палинке… В общем, ректор и лекарь спелись. А потом и спились тоже.

В лечебном крыле, конечно, всегда дежурили адепты с соответствующего направления, и умирать ещё никого не оставили. Но факт остаётся фактом: главный лекарь имелся лишь формально и застать его на рабочем месте было нереально.

Но потом случился лорд Армейд. А вместе с ним и новый глава академического лечебного крыла. Шептались, что эти двое были друзьями, но лично мне проверять информацию нужды не было.

Сейчас оно как-то само проверилось.

– «Тайна сердца»?

От этих слов я в сознание и вернулась. Эффективнее нюхательной соли оказалось.

Очнулась и застыла, не открывая глаз, не шевелясь, не дыша и напряжённо вслушиваясь.

И было, что слушать!

– Ренар, ты… уверен? – тихий вопрос лорда Нэдера.

– Доказательство перед тобой, – убийственно спокойный ответ ректора.

Судя по приглушённому звучанию голосов, оба лорда находились в другом помещении. Да и я сама, если верить ощущениям, не в палате лежала.

Поколебавшись, всё же рискнула и осторожно приоткрыла глаза. Как и думала, это не лечебное крыло, это спальня. В прошлый раз я до неё дойти не успела, но виднеющийся через открытую дверь диванчик в гостиной узнала мгновенно. Вот хорг!

Ох, но если бы это было моей единственной проблемой.

«Тайна сердца». Меня в дрожь бросило от этого названия!

– Чёрный пергамент скрывает магический фон. Поэтому охрана академии артефакт и не почувствовала. Поэтому адептка Грессей сумела пронести его внутрь.

– Она была под подчиняющим заклинанием, – тут же вставил лорд Нэдер.

– Факта это не отменяет. Артефакт «Тайна сердца» оказался в замке незамеченным. И оставался таковым до тех пор, пока адептка его не активировала. А теперь ответь мне на один простой вопрос: кто на континенте создаёт «Тайны сердец» и первым догадался изолировать фонящие магией предметы в чёрный пергамент?

Моё сердце пропустило удар.

– Хочешь сказать, сущность из Хаоса в академию подбросил Инфарнель? – ухватился за мысль маг.

Лорд Армейд промолчал, лекарь возбуждённо, нервно, нетерпеливо продолжил сам:

– Не молчи, Ренар. Если ты уверен, что это был он…

– В том-то и дело, что не уверен, – вздохнув, перебил архимаг.

На некоторое время воцарилось молчание, мне даже подумалось, что мужчины продолжили разговор, оградившись пологом тишины, но тут снова послышался тихий, откровенно уставший голос Армейда.

– Маг Инфарнель и так вне закона, но за создание незарегистрированных разработок гения его уровня ждёт пожизненное заточение во дворце. Со всеми условиями. И для короны выгода, и умника сохраним, и его изобретения будут попадать не на тёмный рынок, а выходить в народ под королевской печатью. Это максимум, что ему светит.

Трижды ха-ха! Нет, про печать архимаг верно сказал, и про заточение тоже, а уж про выгоду короне и подавно. Только предпочёл умолчать о том, что жизнь этого «умника» будет короткой, мучительной и под сетью ломающих волю заклинаний! Сохранить разум в таких условиях невозможно. Многие пытались, не получилось ни у одного.

Не подозревая о том, что у их разговора есть свидетель, лорд продолжил собственные размышления:

– Едва мы вынесем обвинение в нападении на академию и убийстве адептки, жизнь мага Инфарнеля сократится до пары дней, которые уйдут на его поимку. Прежде чем обрывать чью-то жизнь, мы должны быть на сто процентов уверены в его виновности.

Ничего себе… И сама собой в голове поселилась мысль: те, кто говорит о безжалостности и жестокости лорда Армейда, просто не были знакомы с ним лично. Но это так, лишь промелькнувшая мысль…

О том, что Инфарнель вне закона, я знала прекрасно. О том, что его безуспешно разыскивают по всему континенту вот уже пять лет, знала тоже. И в том, что не найдут, не сомневалась ни на миг, потому что я всегда без исключения была осторожной, даже сверх меры осторожной. Только это одно и обеспечивало мою безопасность. И пока весь мир уверен в том, что Инфарнель – мужчина, я могу спать спокойно, не боясь однажды открыть глаза за магически изолированной решёткой.

Но Ренар Армейд – это проблема. Это практически катастрофа. Если поиском Инфарнеля занялся он… то шансов у меня ничтожно мало. Особенно, если архимаг продолжит попадаться мне на каждом шагу.

В том, что нахожусь вне его подозрений, я не сомневалась. Будь это не так, меня бы уже неоднократно допросили, причём совсем не в этих стенах.

И тут про меня вспомнили и в гостиной.

– Что с девочкой? – по усталому голосу лекаря было ясно, что он смирился с доводами друга и спорить больше не станет.

– Не поверишь, – неожиданно хмыкнул ректор, – тянет.

– Как в Хаос? – усмехнулся в ответ лорд Нэдер. – Снова твоя нездоровая чуйка на опасность?

Я уже практически и не дышала, жадно вслушиваясь.

– Что-то похожее, – подтвердил архимаг значительно серьёзнее. – Сначала решил, что не оно, а уже вечером её едва не убило прямо в моём кабинете.

«Едва не убило» – очень точное описание. Окажись на месте лорда Армейда наш прошлый ректор или кто угодно другой, всё закончилось бы смертью. Как минимум для меня, обитателя кабинета и ещё примерно половины академии. Пока охранная система Ингареда зафиксирует брешь в Хаос, пока переместится по координатам спасательный отряд, пока они сотворят два мощнейших заклинания… Да-а, Ренар Армейд поистине удивительный человек. Сильнейший из магов. Не знаю, осознаёт ли он, что сегодня спас множество жизней? Один, без чьей-либо помощи, решительно и неумолимо.

Потрясённая осознанием, я покачала головой.

Едва слышное шуршание подушки.

– Тихо! – прозвучавшее тут же из гостиной.

Я застыла, изумлённая остротой ректорского слуха, но сделать не могла уже ничего.

Твёрдые приближающиеся шаги, и на пороге собственной спальни появился лорд Армейд своей собственной пугающей персоной.

– Ага! – коварно-ликующее. – Подслушиваем, Эвард?

Вообще-то, да, но вместо покаяния я приподнялась на локтях, через всю полутёмную комнату посмотрела в чуть сверкающие весёлые серо-зелёные глаза и решила, что имею полное право на возмущённое:

– А почему я в вашей постели, лорд Армейд?

Вот, и не призналась в подслушивании, и не соврала тоже. Красиво от ответа ушла.

– А в лечебном крыле свободные койки закончились, – легко и непринуждённо соврал ректор и даже скрыть этого не попытался.

– У меня есть своя комната, – напомнила с вызовом.

– До моей было ближе, – выкрутился маг и тут.

– Это возмутительно, – привела я последний довод.

Кого усовестить пыталась?

– Да, – наигранно тяжело вздохнул мужчина, – понимаю ваше недовольство, Эвард. Я тоже рассчитывал, что вы окажетесь в моей постели как минимум без одежды и вместе со мной, но, знаете… ещё же не поздно.

И главный архимаг континента хитро и с намёком подмигнул собственной адептке.

Молча откинув плед, я подползла к краю кровати, встала на пол, демонстративно отошла от чужой мебели на шаг и, сложив руки на груди, мрачно уставилась на собственного ректора.

Армейд за моими действиями наблюдал с явным удовольствием и коварной кривой ухмылочкой на губах. Дождался, пока я закончу с демонстрацией неповиновения и лишь после этого с откровенной издевкой уточнил:

– Желаете наверстать упущенное? Начнём оттуда, где полагается лишать друг друга одежды?

– Лорд Армейд! – мой голос звенел от негодования.

– Да-да, моя дорогая? – с живейшим интересом слушал меня маг.

Нужно держаться от него как можно дальше. Он, без преувеличения, моя погибель.

– Чего вы хотите? – понимая, что так просто меня не отпустят, спросила устало.

Ясно же, что чего-то архимаг точно хочет. Иначе к чему такое повышенное внимание?

Вместо того, чтобы нормально ответить, лорд Армейд растянул губы в предвкушающей ухмылке и негромко, но очень проникновенно уточнил:

– Весь список оглашать, непокорная моя?

Подумалось, что слово «моя» по отношению ко мне из его уст слишком часто звучит.

Нервно переступила с ноги на ногу, размышляя над вопросом. Решила, что безопаснее всего сказать:

– Только самое главное.

И… просчиталась. Поняла это мгновенно, как и ещё кое-что: именно этих слов ректор ожидал. Именно эти слова он услышать и хотел!

Зелёные глаза с частыми серыми вкраплениями хитро засверкали. Я вдруг почувствовала себя добровольно в капкан шагнувшей. Стальные клыки вонзились, намертво фиксируя и не оставляя мне и шанса на спасительный побег.

– Вам следует быть предельно осторожной в своих словах, Аделия, – укоризненно закачал маг головой, улыбаясь всё шире.

– И тщательно выбирать собеседников? – почему-то подсказала я, невольно отступая на крохотный шажок назад.

– На постель не попадаешь, – прокомментировали насмешливо мои действия, – но предположение верное.

И вдруг что-то в нём неуловимо изменилось, а мне уже с другими, требовательно-приказными нотками был задан вопрос:

– Вы с адепткой Грессей встретились у моего кабинета. Да или нет?

Вздрогнув от внезапной смены разговора и поведения, выдохнула испуганное:

– Да…

И вспомнила… Встречу с Иворой, разговор, как первой её в кабинет ректора запихнула. Обрушившийся мороз, ощущение непреодолимого страха, щелчок невидимых пальцев. Как подбросило и понесло вперёд словно потерявшую над собой контроль девушку.

Как её же безвольное тело отлетело в сторону.

Светлая дева, она же…

– Она вам что-нибудь передала? Сказала? – новый требовательный вопрос.

Молча отрицательно покачала головой, глядя в мужское лицо, а видя кабинет ректора и вырвавшуюся из медальона сущность Хаоса.

– Хоть одна странность бросилась в глаза? – продолжал настаивать маг.

В этот раз я кивнула. Сама удивилась, но утаивать правду не стала, рассказала как есть.

– Когда Ивора оказалась на пороге вашего кабинета, температура в коридоре резко упала, появился беспричинный страх и… я уверена, что слышала щелчок.

Подняв ладонь, я пальцами изобразила звук. С поднятой рукой стоять и осталась, нахмурившись и пытаясь найти объяснение произошедшего.

Глядя на мою ладонь, лорд Армейд задумчиво проговорил:

– Полагаю, вы как природный маг ощутили присутствие Хаоса.

Меня передёрнуло. Не смотря на насыщенную на события жизнь, тварей из Хаоса я ещё не встречала. Именно поэтому сейчас здесь и стояла. Не на каждом шагу найдётся подобный лорду Армейду маг, и в десяти случаях из десяти встреча с сущностью заканчивается смертью, причём далеко не одного человека.

Медленно опустила ладонь, а ректор продолжил собственные размышления:

– Так и думал, что на вас оказали большее воздействие, чем казалось изначально…

Ой, так я в спальне архимага находилась не из-за его пугающих видов на меня, а по причине его обо мне беспокойства?! Это меня устраивало значительно больше, да и… приятно было, если уж совсем откровенно.

– Зря Нэдера отпустил, – прозвучало с искренним сожалением, пока внимательный взгляд скользил по моему лицу, что-то выискивая. Значит, и лекарь свидетелем нашего разговора не был и всего того, что Армейд наговорил, не слышал. – Но да ладно, мы и сами разберёмся, да, Лия?

– С чем разберёмся? – чуть голову к плечу склонила, настороженно-вопросительно глядя на мага. И не поняла: – Полагаете, на мне мог остаться отпечаток Хаоса?!

Под конец вопроса голос предательски сорвался, но мне простительно, я верно в ужас впадала.

Сущности Хаоса опасны не только своей фактически бессмертностью, жестокостью и склонностью к убийствам. Этот самый Хаос вокруг них клубится и накладывается отпечатком на тех, кому не повезло оказаться рядом. Большая часть умирает сразу от рук сущности, но находятся и те, у кого получается сбежать. Ненадолго… Коснувшийся сознания Хаос верно сводит с ума, толкает на жуткие, нечеловеческие поступки, бросает в круговорот обманных видений.

– Нет, отпечатка нет, – тут же заверил архимаг и шагнул по направлению ко мне, словно стремясь успокоить, но почему-то сам себя заставил остановиться. – Лия, я проверил, вмешательства в ауру не было.

Полное облегчения «фу-у-ух!», а мне резко посидеть захотелось. Но я осталась стоять, только на ректора недоумевающе посмотрела.

– С чем тогда мы сами разберёмся? – вопрос вышел очень нервным.

Тонкие губы дрогнули в улыбке, которую Армейд с трудом сдержал и серьёзно пояснил:

– С вашей истерикой, конечно.

Я, напуганная возможной опасностью, после его ответа укоризненно цокнула языком и едва глаза не закатила. Удержалась, а лорд ректор улыбнулся, уже не таясь.

И вот так, с улыбкой, крайне коварно заверил:

– Я знаю одно чудесное лечение… уверяю, тебе гарантированно понравится.

Угу, наслышана я про его лечение. Второй день слушаю!

– Что, от всего лечит? – спросила мрачно, припоминая, сколько раз и по каким поводам оно мне было предложено.

– От всего на свете, – архимаг улыбался всё шире и веселее.

А тут ещё и ко мне подступать начал, делая маленькие, плавные шаги.

– Я предпочитаю лечение специалистов! – всё так же мрачно гордо заявила.

– О-о, я большой специалист, – Армейд уже практически впритык был.

У меня от его слов, действий, близости сердце быстро и неровно забилось. А от намёков и предложений щеки покраснели.

– Всех измором брали, да? – руки на груди сложила и голову вскинула с вызовом, всем своим видом показывая, что не боюсь ничуть.

Ректор рассмеялся. Негромко, но искренне.

– Нет, ты такая первая.

Ага, наверняка всем так и говорит.

– Как самочувствие? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, находясь уже впритык.

– Замечательно!

– Вот видишь, – продолжая улыбаться, сказал снисходительно, – говорю же, чудесное лечение. Одним упоминанием лечит. Представь, какой результат от практического применения…

И начал ме-е-едленно склоняться, заколдовывая свечением своих глаз.

Но я не купилась. Пользуясь возможностью, которую мне дали, увернулась, отошла к двери, не отрывая взгляда от главы академии, и спросила:

– Ну, я пошла?

И уже действительно хотела уйти, но не позволили.

– У нас поездка в город, адептка, – напомнили мне.

В мастерскую я бы сбегала с радостью, нужно серьёзно поговорить с Олоном, рассказать, что случилось сегодня и ночью. Но не при ректоре же! Вот его в мастерскую пускать не хотелось совершенно, только по этой причине я и решилась на хитрость.

– А перенести нельзя? Что-то я себя не очень хорошо чувствую…

– Полечить? – насмешливое предложение прозвучало как-то угрожающе.

Вот хорг. Эх, ладно! Поездка так поездка.

И я спросила, сдаваясь на милость победителя:

– Где моя мантия? – точно в ней к ректору шла, а сейчас на мне только платье было… но спасибо и за то, что было!

И за то, что скрытая рукавом метка духа Весны незамеченной осталась, спасибо отдельное.

Мантия обнаружилась на вешалке в гостиной, там же стояли мои сапожки. Но добраться до вещей мне не позволили.

Лорд Армейд обогнал, тенью проскользнув мимо, остановился у двери и протянул руку, галантно придержав, пока я обувалась. Потом собственноручно стянул с вешалки мантию и помог одеться.

А пока я поправляла воротничок и силилась прогнать улыбку, ректор собрался и сам… кося на меня взгляд и тоже подавляя улыбку.

Вот так мы преподавательское крыло и покинули, шагнули на площадь… Без четверти семь вечера, согласно светящимся часам на Звёздной башне, занятия закончились, а до отбоя времени ещё много, он лишь в десять. Поэтому площадь древнего замка была полна адептов, спешащих кто на ужин, кто уже обратно по комнатам. И все шумели, возбуждённо переговаривались, обсуждая последние события. Со всех сторон то и дело слышалось «Тайна сердца», «сущность Хаоса», «Ивора Грессей»… а ещё «лорд Армейд», «герой!», «всех спас…»

На вышедших из замка нас внимания не обращали. Именно по этой причине – ну невозможно игнорировать присутствие Армейда, тем более после произошедшего! – я на него вопросительный взгляд и подняла.

Ректор на меня не смотрел, он сосредоточенно шёл вперёд, но взгляд почувствовал и снизошёл до пояснения:

– Укрыл нас иллюзией. Решил, вам не нужны лишние слухи.

Да, не нужны.

– Спасибо, – шепнула искренне, переводя взгляд вперёд, на виднеющиеся ворота.

Те почему-то оказались закрыты… новые же, они теперь постоянно открывались-закрывались, но последнее случалось только после отбоя.

– А почему ворота закрыты? – удивлённо спросила я у того, кто точно знал.

И мне даже ответили.

– В столице, как вам известно, установлена сильнейшая магическая защита. На каждом фонарном столбе имеется артефакт, отслеживающий выброс энергии Хаоса. Кроме того, улицы патрулируются городской стражей. Блория в этом вопросе защищена, как и всё население. На академии тоже стоит защита. Но между городом и замком четыре километра ничем не укрытой лесной дороги. Ворота закрыты и адепты находятся на территории академии до тех пор, пока не закончатся работы по установке сигнальных артефактов… к слову, теперь дорога будет освещаться.

И, скосив взгляд на удивлённую открывшимся меня, лорд Армейд хмыкнул:

– Только не сочтите это за одобрение вашей ночной деятельности, Эвард.

– Да я и не думала, – насупилась тут же.

Не думала же… вот ровно до его слов. А теперь предательские мыслишки никак из головы выходить не желали. Со светом и охранными артефактами, это же прогулки до города в сотню раз безопаснее будут. Никакая нечисть теперь из кустов не выпрыгнет – мелкие свет не любят, а те, кто покрупнее, и так не доставали, они от людей подальше держаться предпочитают.

– Ну да-да, – ничуть не поверил архимаг.

И положил ладонь на ворота, к которым мы впритык подошли. Что маг делал, я не поняла, но через несколько мгновений по кованому железу пробежались сине-зелёные искорки, а мне было велено:

– Проходи.

Не до конца понимая, куда именно, я протянула собственную руку, попыталась коснуться железа… ладонь прошла насквозь, словно тут и не ворота стояли, а лишь их иллюзия.

За пределы академии я шагнула первой и едва не уткнулась носом в чёрную карету ректора, спокойно стоящую в ожидании… Шагнувший следом лорд Армейд галантно открыл дверцу и помог мне первой забраться внутрь. Так что ясно стало – ожидала скрытая иллюзией карета именно нас.

Вот так легко и непринужденно я в этой кабинке оказалась уже второй раз за день… воспоминания о первом разе заставили щёки покраснеть, ещё и забравшийся следом архимаг решительно подлил масла в огонь насмешливо-укоризненным:

– Что же вы так далеко отсели, Лия? Или вас снова обстановка не устраивает?

В прошлый раз, когда она меня по его мнению не устраивала, я оказалась у ректора в комнате. В гостиной, не в спальне, но уже через неполные сутки побывала и там.

Светлая дева, когда моя жизнь успела превратиться в такой неоднозначный кошмар?!

Карета покачнулась и тронулась с места, я напряглась в ожидании насмешек и ехидства со стороны руководства, но… Ренар Армейд потянулся и извлёк из внутреннего кармана мантии плоский медный диск переговорного артефакта!

Я дышать перестала! Мысли, подобно рою потревоженных пчёл, замелькали в голове. Одна другой страшнее была! Что делает архимаг? Реакцию проверяет? Уже понял, кто является создателем в том числе и этого артефакта? Мы сейчас не в мастерскую поедем, а прямиком в королевскую тюрьму, где меня сначала запытают едва ли не до смерти, а потом заставят на пределе возможностей клепать угодные короне артефакты?! Он всё понял? Обо всём догадался? Он…

Молча активировал тускло засверкавший артефакт и прикрыл глаза, начав разговор с кем-то далёким, для меня не видимым и не слышимым.

Напряжение отпускало медленно и нехотя. Стараясь не вызывать подозрений, я отвернулась к окну и осторожно перевела дыхание.

Страшно было. До ужаса. До мелко задрожавших ладоней и громко стучащего сердца. Настолько громко, что быстро закончивший разговор и вернувший пластину во внутренний карман лорд Армейд повернул голову, встревоженно посмотрел на меня и вопросил:

– Вас что-то напугало, Лия?

Слабо покачав головой, я хотела сказать «нет», но вместо этого почему-то ответила:

– У вас запрещённый артефакт.

Голос дрогнул, архимаг промолчал.

Не удовлетворившись его молчанием, я повернула голову, во тьме кабинки с трудом разглядела на его лице снисходительную улыбку и обвинительно напомнила:

– По закону, вас за использование подобного ожидает тюрьма.

В ответ сильнейший маг континента рассмеялся. Вначале негромко, силясь сдержаться и выдать смех за приступ кашля. Потом плюнул на всё и попросту расхохотался, откинув голову.

Ну да, нашла, кому тюрьмой и законом угрожать. Так если подумать, лорд Армейд сам закон. Человеку его положения можно не просто пользоваться запрещёнными артефактами. Думаю, король бы ему запросто разрешил их и изготавливать! Если бы архимаг его, конечно, спросил.

Я насупилась. Вот где справедливость в этом мире? Одним пожизненное заточение или даже казнь, а другим смешно.

Интересно, узнай он, кто сидит с ним сейчас, тоже смеялся бы? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.

– Лия-Лия, – справившись со смехом, но продолжая мягко улыбаться, укоризненно позвал маг, – моя маленькая наивная девочка.

Стало обидно и… ну несправедливо это! Просто нечестно.

Не став ничего отвечать, просто вновь отвернулась к окну. И до самого города, поездка до которого заняла не больше двадцати минут, размышляла о том, что нет в мире никакой справедливости. А у некоторых нет ещё и совести. Вот совсем же нет.

К счастью, у Армейда времени на разговоры и насмешки не было совсем. То он с кем-то связывался, то карету наполнял мелодичный журчащий звук – связывались уже с магом.

В момент, когда мы въехали в город и в окна начал проникать свет от фонарей, всё стало ещё хуже. Закончив очередной разговор неизвестно с кем, архимаг не стал убирать пластину, он попытался обнажить левое запястье…

Я за ним наблюдала искоса и невольно замерла, ожидая увидеть на коже рисунок браслета с цветочками сирени. Была малодушная надежда на то, что мне просто показалось и зимняя фиалка показала вовсе не его. Или что Армейд каким-то образом сумел избавиться от метки, тем самым избавив и меня от необходимости открывать ему правду и приглашать на танец… а ведь это страшное событие уже завтра. Уже завтра первый день весны, а вечером – традиционный праздник.

Так что я застыла и, кажется, даже дышать перестала, напряжённо вглядываясь.

Но и сам Ренар вдруг тоже замер, так ткань до конца и не отодвинув. Бросил на меня странный взгляд, скользнул пальцами под рукав, что-то нащупал и стянул с руки серебряную нить.

В следующее мгновение все переживания о проклятой метке испарились, словно их и не было.

Я отвернулась в очередной раз, стараясь не скрипеть зубами, не ругаться и в целом никак не выдать своих эмоций.

Нить была моей. То есть на сто процентов моей – задумка, разработка, создание. Она была последним, над чем я работала, и окончания эксперимента я не объявляла, наработки дальше не передавала, масштабное производство не запускала.

Лорд Армейд не мог достать эту вещь на тёмном рынке, потому что на тёмном рынке даже о её существовании ещё не знали.

Но нить была у архимага. Где он её взял? Как она к нему попала? Два очевидных вывода напрашивались сами собой.

Первый: Армейд отыскал мастерскую – не с картами, а настоящую, и разработку выкрал. Но это мало вероятно, тогда бы он вряд ли стал так спокойно носить её на руке и демонстрировать мне с невозмутимым видом. Нет, маг не пытался поймать мою реакцию и обвинить, он вообще был уверен, что я не придам никакого значения этой вещичке. Значит, я всё ещё нахожусь вне его подозрений.

И вывод второй, от которого всё внутри сжалось, а по спине поползли испуганные мурашки: среди тех, кому я доверяю, кто является частью большой страшной тайны – есть предатель.

Предатель среди моей команды.

Предатель в числе тех, кто связан клятвой Инфарнель.

Предатель… мало кому известно, но «Тайна сердца» – не наша разработка. Мы создали «Шепот души», хранилище духов, чьи дома давно были разрушены, но привязка к земле продолжала действовать. Эта разработка была спасительной операцией, не более, но очень скоро все позабыли настоящее название и предназначение, потому что в мире появилась она – «Тайна сердца». Артефакт не хранящий – скрывающий и переносящий. И не безобидных духов ради их спасения, а самых страшных, самых опасных тварей из всех существующих.

Артефакты оказались практически идентичными, а сама разработка элементарной в принципе работы и сложнейшей в создании, поэтому ни у кого не возникло сомнений в том, что медальон придумал именно Инфарнель.

Мы многое отдали, силясь отыскать гада. Некоторые из нас отдали слишком много… но не нашли. Ни следа, ни зацепки.

А оказалось – искали не там. Подозревали всех вокруг, когда как подозревать следовало друг друга.

Не подозревая о моих переживаниях, архимаг спокойно разместил серебряную нить на медном диске, шевельнул губами, беззвучно произнося «эт-эре овей», и позволил экспериментальной разработке вспыхнуть и исчезнуть.

Меня чуть удар не хватил. Как он мог? Как рука поднялась взять и отослать мою нить? Да я же с ней ещё даже работать не закончила! Да он…

Голову повернул, пряча артефакт в карман мантии и, судя по всему, не собираясь в ближайшее время ни с кем говорить, и с лёгким налётом тревоги спросил:

– Что-то не так?

Много чего не так. Хоть плачь.

– Я слышала про этот артефакт, – стараясь не кривиться и не морщиться, указала взглядом на грудь мага, – он же переговорный, верно?

– Верно, – подтвердил спокойно.

Его мои познания не удивили. Что на тёмный рынок попадало, то достоянием общественности становилось вмиг. Да и слухи народ передаёт быстрее даже, чем моровое поветрие распространяется.

– Не знала, что через него можно что-то передавать, – пробормотала бессовестную ложь.

Всё я знала. Хорг побери, я этот артефакт сама придумывала и сама схемы для него рисовала. Создавала, правда, уже не я, но именно мне лучше всех прочих были известны пределы и возможности этого медного диска. И я точно знаю, что на рынок он поступил именно с переговорными функциями, про возможность использования ограниченного портала ни слова сказано не было… А Армейд не просто про возможность знал, он «эт-эре овей» сказал, активирующую формулу произнёс! Откуда он такое знает? Откуда?!

Представила, как хватаю мага за ворот мантии и трясу с безумным выражением лица, требуя немедленно рассказать, откуда у него эти знания. Картинка в голове такой яркой вышла, что у меня ладони дрогнули. Будто в самом деле была готова схватить Армейда.

– Я тоже не знал, – улыбнулся мужчина, не подозревая ни о чём. – Мне подсказали.

Интересно, кто? Но спрашивать я не рискнула. И так уже слишком много внимания и опасных вопросов.

Однако от одного я не удержалась:

– А та ниточка, она тоже артефакт? Я такой не видела.

– Внутреннее управление Ингареда перехватило артефакт до того, как его успели запустить в массовое производство, – на порядок прохладнее уведомил ректор, одним только тоном намекая, что пора бы нам оставить этот разговор.

Я глупой не была, бессмысленный риск тоже не приветствовала, а потому послушно замолчала.

Гад среди своих. Какое массовое производство? Да это едва ли не первичный вариант, он не протестирован, в народ его выпускать нельзя. Но кто-то попытался. Кто-то из тех, кто был в курсе разработки.

Лорд Армейд причину моей заметной, как оказалось, тревоги понял неверно.

– Понимаю твоё беспокойство, – произнёс он мягко, стремясь успокоить, и подался чуть ближе ко мне, – случившееся сегодня в академии переходит все мыслимые и немыслимые границы.

Даже осознавая, что лучше бы молчать, я не сдержалась от непонимающего:

– Чем вы им так не угодили?

Взгляд серо-зелёных глаз потемнел.

– Когда выясните, кому именно, будьте добры сообщить имена и мне, – холодно произнёс архимаг.

И остаток пути мы проделали в тягостном молчании, каждый находясь в своих безрадостных думах.

Карета лорда Армейда проехала четверть шумного, залитого огнями и магией города и остановилась у хорошо знакомого мне светло-серого здания. Два этажа, большие окна, вывеска в виде карты с золото-коричневыми буквами, складывающимися в изящную надпись: «Тайная тропа». Сама вывеска находилась на двух толстых цепях, скрипящих от каждого движения. Мистер Дейри чего только ни делал, чем только ни смазывал, даже бытового мага нанимал, чтобы тот от скрипа избавил. Вот маг-то и выяснил, что сглазили нашу лавку-мастерскую, причём сглаз ведьма накладывала, а он, бытовик, такое снимать не умеет. Поэтому вывеска как скрипела, так и скрипит, но… конкурент из числа тех, кто гадость может сделать, у нас всего один был, а добрым нравом Олон никогда не отличался, поэтому у мистера Райана вывеска теперь тоже скрипела, а вместе с ней и петли на входной двери. А ещё по какой-то странности стабильно раз в месяц хулиганьё ночью витрины било…

Кони встали у обочины, архимаг тут же выбрался на улицу, обернулся и, протянув ладонь, помог спуститься и мне.

И вот стою я на улице перед входом в родную мастерскую и понимаю одну простую, но возмущающую до глубины души истину:

– Но я вам адрес не называла! – воскликнула обвинительно.

Мастерских, в которых карты изготавливали, на столицу было четыре, и я ни за что не поверю, что лорд Армейд по чистой случайности с первой же попытки к верной приехал!

Развернувшись всем телом, мрачно посмотрела на ректора. Тот перевёл задумчивый взгляд с меня на здание, затем назад. Но вместо раскаяния я удостоилась снисходительного взгляда и скептического вопроса:

– Вы уверены, забывчивая моя? Не мог же я сам узнать, в какой именно мастерской вы главным картографом работаете.

И архигад всего континента спокойно направился ко входу в лавку, оставив меня негодующе хватать ртом воздух. Потому что про главного картографа я ему точно ни слова не говорила, как и адрес, уверена, не называла.

Вспомнился сегодняшний экзамен по Основам Боевой магии, мой штрафной забег до города и встреча с Армейдом, как раз из города возвращающимся. У меня не было никаких оснований для такого вывода, но почему-то и сомнения не мелькнуло: в «Тайную тропу» он ездил! Ну, может, не целенаправленно в неё, но в ней он точно побывал!

И зачем, спрашивается, сюда ещё раз приезжать, да ещё и меня тащить, а?

Намереваясь об этом и спросить, я поспешила следом, не обратив никакого внимания на прохожих, гуляющих в вечерний час. Зато они с нас взглядов не сводили, но… кого это волновало? Раздражённую меня точно нет, издевательски-вежливо улыбающегося и ожидающего меня у входа архимага тоже ничуть.

– Вы меня просто поражаете! – высказалась я искренне и, к сожалению, отнюдь не тихо.

– Ещё даже не начинал, негодующая моя, – вот Армейд говорил негромко и проникновенно, но его слова самым невозможным образом слышали все вокруг.