Текст книги "Хроники Провидца"

Хроники Провидца
Валентина-Виктория Коскина

Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью.

Пауло Коэльо

© Валентина-Виктория Коскина, 2023

ISBN 978-5-0060-6066-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I. Предчувствие

Я перерождался столько веков подряд, что уже не помню имена и лица всех былых знакомцев, пусть с кем-то из них опять встретился в нынешней жизни.

Моя память старше меня, хотя полгода назад я отпраздновал только тридцати трёхлетие.

Ничтожный срок по сравнению с отмеренной мне вечностью.

Лунные Дети всегда иные. Этакие полуиндиго в «глазе урагана» – самом центре головокружительных событий.

Вот и со мной так же.

В тринадцать у меня был первый опыт телепатии, абсолютно безболезненный, но всё равно почему-то чудной.

И с того дня я стал Провидцем, во снах наблюдая за событиями, которые лишь должны случиться.

Необычная способность много раз спасала в буквальном смысле.

До прошлой осени я работал полицейским, а серьёзное ранение прямо в сердце вывело из строя.

Пулю извлечь не удалось.

«Ты в рубашке родился, Артём!» – сказал врач в госпитале.

«Потому что не так должен умереть… и не сейчас…» – мелькнуло в кружившейся от наркоза и потери крови голове.

Странно знать пусть даже приблизительную дату собственной кончины.

Тогда мысли о смерти посещали навязчиво часто.

Но никогда не было к ней страха, ибо я слишком хорошо помню её.

По дороге из госпиталя я бездумно смотрел в боковое окно чёрной «Шкоды» своего лучшего друга, инженера на военном заводе Мирона Терентьева.

Высотки разросшейся Москвы, численность населения коей давно перевалило за пятнадцать миллионов, давили, а серое, предвещающее дождь небо, казалось, в следующий миг упадёт прямо на голову.

Мирон весело глянул на меня:

– Ты что такой смурной? Радуйся. Доктора с их противными пилюлями остались позади.

– Надолго ли? – я криво усмехнулся. – Впрочем, разве я имею право ныть? Мне несказанно повезло!

Голос излучал явный сарказм.

О да, язвить я любил и умел.

– Ты это предвидел? – уже серьёзно спросил Мирон.

Я покачал головой:

– Счастливый случай…

Возле двенадцатиэтажки недалеко от Москва Сити мы расстались.

– Позвоню вечером, – обещал Мирон.

Кивнув, я вышел из салона «чеха».

Говорят, дома и стены лечат, но… блин, как я терпеть не могу пословицы!

Впрочем, в моей холостяцкой студии на последнем этаже было, несомненно, гораздо спокойнее, чем в палате реанимации с её мертвенно-белыми стенами, где я провёл почти две недели.

В прихожей ждала Сакура, ласковая бело-чёрная кошечка, подобранная мною на улице семь лет назад.

Пушистая красотка сразу с мурлыканьем стала тереться о мои ноги.

– Привет! – я погладил её. – Соскучилась? Ну, рассказывай, как жила без меня? Кормил ли Мирон чем-нибудь вкусненьким?

Сакура мяукнула.

– Идём, – засмеялся я и, пройдя в комнату, с облегчением вздохнул. – Господи… Неужели я дома?

Открыв пачку чипсов и устроившись на диване, я включил телевизор.

Шёл выпуск криминальных новостей.

Там кого-то ограбили, тут пытались угнать машину, разбили витрину ночного ларька…

Ненавижу выходные.

Фрики вылазят из своих нор, и работы прибавляется.

Бессонные ночи, сумасшедшие дни.

И как семью заведёшь?

Ни одна девушка не выдержит.

Конечно, у меня были подружки, но самые долгие отношения продлились три года.

Вот она, обратная сторона медали под названием «офицерство».

Движением руки переключив канал и достав из кармана джинсов пачку сигарет, я вышел на балкон, щёлкнул зажигалкой и прикрыл глаза.

В памяти всплыли фрагменты крайнего задания.

Со скрипом качающийся на ветру уличный фонарь, пустырь на окраине Москвы, ухмылка преступника…

Словно наяву раздался выстрел.

И грудь вновь обожгло невидимой пулей.

Я потёр временами болевшее место ранения, открыл глаза и выпустил облачко дыма.

Жив, однако ушёл в отставку.

Возникшую уйму свободного времени некуда девать.

Так рассуждаю, будто стану скучать по воришкам и угонщикам.

А впрочем… не могу сказать, что я не любил свою работу, однако порой изматывался конкретно.

Мда, повезло мне из жизни в жизнь быть военным.

Потушив сигарету о керамическую пепельницу в виде орла с распахнутыми крыльями, я завалился спать.

Раньше сделать это днём удавалось крайне редко.

Вечером, как и обещал, позвонил Мирон.

Его небольшая, чуть светящаяся голограмма отобразилась над экраном моего смартфона.

– Ну что, готов стать обычным смертным? – хмыкнул закадычный друг. – А то я уже возле твоего дома.

– Что? – я невольно насторожился.

Вроде сверхспособность никуда не исчезла.

– Да расслабься, – махнул рукой Мирон. – Лучше давай посидим где-нибудь. Или ты себя со счетов теперь списал?

– Конечно, нет… – я слегка смутился. – И это… Жди. Я минут через пять спущусь.

– Лады, – кивнул Мирон.

Голограмма потухла.

Я бросил взгляд в зеркало.

Майка, клетчатая рубашка, светло-голубые джинсы, индийский амулет в виде слона на серебряной цепочке, кеды…

Вполне приличный вид для посиделок в баре.

Пара минут – и я пристёгивался ремнём безопасности в салоне «Шкоды».

– Есть мысли? – спросил Мирон.

– Можем махнуть в «Джон Донн», – предложил я.

– Только «за», – Мирон вырулил на дорогу.

И отдых начался.

«Джон Донн» на Таганской был традиционным пабом в английском стиле.

Я всегда отдавал предпочтение таким местам.

Уютный интерьер любимой Великобритании, ненавязчивая музыка, хорошее времяпровождение…

Что может быть лучше после больничной койки?

В пабе как обычно вечерами было многолюдно.

Однако это не помешало нам сделать заказ в электронном, встроенном прямо в стол меню, усевшись рядом с большим телевизором.

Шла трансляция футбольного матча «Тотенхем» – «Ливерпуль».

А я, признаться, ярый фанат данного вида спорта.

– Непривычно всё, – я сделал глоток из своей кружки с тёмным пивом. – Если б не ранение, я был бы сейчас на службе.

– Жалеешь? – вопросительно посмотрел на меня друг.

Я неопределённо повёл плечом:

– Ну… Как объяснить? Две недели в госпитале, резкая смена привычного образа жизни… Если честно, я не был готов к этому.

– Как говорится, всё, что ни происходит, к лучшему, – Мирон хлопнул меня по плечу. – Тебе давно нужен отдых. Пашешь каждый день. Или инфаркт хочешь заработать?

Я отрицательно покачал головой.

– Тогда наслаждайся жизнью, старик, – сказал Мирон. – Даже ты не знаешь точной даты конца.

– Значит, выпьем за неизвестность, – хмыкнул я.

И мы «чокнулись» кружками.

Слева за столиком сидели две симпатичные девушки и, бросая на нас заинтересованные взгляды, о чём-то с хихиканьем шептались.

– Не хочешь познакомиться с ними? – подмигнул мне Мирон.

– Благодарствую, однако воздержусь, – я с улыбкой откинулся на спинку дивана.

– Всё по Ларочке сохнешь? – в тон мне продолжил инженер.

– Мир, хватит, а? – я скривился. – Не сыпь соль на рану. Сам знаешь.

С секретаршей из одной юридической компании Ларисой месяц назад я расстался очень болезненно и не желал в тот момент обсуждать свои самые долгие отношения.

– Угу, – Мирон не стал спорить.

– …Да, парни милашки, – донёсся отрывок разговора девушек.

Поднеся кружку к губам и опустив зелёные глаза, я улыбнулся.

Ночь.

Усыпанное вечными алмазами небо.

Звуки, казалось, никогда не спящей Москвы.

Так хотелось сесть на свой байк, но врач запретил перенапрягаться.

Потому оставалось лишь любоваться открывающимся с балкона видом, дымя сигаретой.

В компании лучшего друга вечер прошёл на «ура».

Не боясь наутро головной боли, я часто смешивал градус алкоголя.

Да и будильник теперь заводить не надо.

Но нет, в окончательный отрыв я не ушёл, так, расслабился впервые за… даже, если честно, не помню, сколько времени.

За спиной из динамиков включённого на MTV телевизора доносился хит двадцать первого века – «На часах ноль-ноль».

Я нажал на экран смарт-браслета, и высветилась голограмма времени.

Ровно полночь.

– «На часах ноль-ноль. Я старше на день», – переделал я текст песни и, потушив сигарету о пепельницу, вернулся в сумрачную комнату.

А свежий ночной ветер продолжал шевелить полупрозрачные светло-золотистые занавески на окне.

Я шёл по песку, и тёплые волны подкатывались прямо к ногам.

В бледном южном небе парили чайки.

Вокруг не было ни души.

Но местность казалась знакомой.

«Чёрное море?» – догадался я.

В прошлом году мне посчастливилось хорошо отдохнуть в Сочи по путёвке с работы.

Однако гложила необъяснимая тревога, пусть я понимал, это лишь сон.

Или?..

С моей способностью я не мог утверждать наверняка, что вижу не созданные воображением образы, а будущее.

И сейчас возникло странное предчувствие беды.

Я огляделся.

Над головой возвышался высокий каменистый берег.

Вдалеке виднелась какая-то хижина.

И вроде бы ничто не предвещало несчастья, как вдруг раздался полный отчаяния и паники женский крик:

«Артём!»

Выхватив из-за пояса пистолет, я бросился вперёд, к этой деревянной хибаре с полуразрушенной печной трубой, откуда выбежали взъерошенный, с ошалелым взглядом молодой человек и заплаканная девушка, к горлу которой тот приставил нож.

«Вика…» – выдохнул я.

«Я убью… убью её! – кричал незнакомец. – Слышишь? Она предала меня и должна сдохнуть!»

«Нет, стой! – пытался вразумить я преступника, а внутри сё так и сжималось от страха за девушку. – Давай спокойно обсудим. Зачем тебе ломать столько жизней? Чистосердечное признание облегчит твою участь».

В академии МВД нас, конечно, обучали ведению переговоров с подобными личностями, тем не менее на практике случались непредсказуемые инциденты.

А я совсем не хотел, чтоб девушка пострадала.

У меня возникла к ней симпатия, будто мы были с ней близко знакомы, хотя во сне я видел её впервые.

Я посмотрел на Вику.

От слёз глаза стали словно прозрачными.

«Не заговаривай мне зубы! – огрызнулся незнакомец. – И вообще, мне нечего терять. Прикончу вас, потом себя. Я уж не жилец».

Лишь тогда я заметил на сгибе его левой руки гниющую иссиня-чёрную гангрену.

Отвратительное зрелище.

Наркоман!

От такого стоит ждать чего угодно.

«Артём…» – беззвучно прошептала девушка.

Приготовившись к любому повороту событий и держа пистолет наготове, я сделал осторожный шаг:

«Отпусти её. Она ни в чём не виновата. Лучше разберёмся вдвоём… как настоящие мужики… ты и я».

Конкретного плана действий у меня не было, и я тупо тянул время, лихорадочно соображая, как быть дальше.

Ну же, Тёмка, думай, ведь часики тикают.

Этот идиот хлеще бомбы.

А медлить нельзя.

Видя, наркоман молчит, я сделал очередной медленный шаг:

«Вот… Мы ещё можем договориться… да? Отдай нож. Обещаю, твой срок будет минимальным. И…»

«Заткнись! – крикнул молодой человек и тряхнул плачущую Вику за плечи. – И ты тоже! Всё, мне надоели глупые игры. Пора кончать затянувшийся спектакль. Бросай ствол! Живо! Дважды я повторять не собираюсь!»

«Ладно, ладно, понял, – я сделал вид, что готов положить пистолет, но в следующий миг зачерпнул горсть песка и бросил в наркомана. – Вика, беги!»

Девушка кинулась прочь.

«Нет!» – преступник зажмурился.

Я сдержал вздох облегчения.

«Добро пожаловать в ад, Артём!» – сказал вдруг кто-то знакомый за моей спиной.

И всё вокруг залилось ослепительно ярким светом.

А над Москвой шумела гроза.

Вспышки молний озаряли комнату, ветер трепал занавеску на окне, раскаты грома походили на игру в десяток огромных барабанов.

Я спал так крепко, что не слышал ничего.

сакура запрыгнула на кровать свернулась клубочком у моих ног, будто хранительница сна из каких-то древних миров. Тихо мяукнув, она закрыла глаза.

Глава II. Очередная загадка

«Добро пожаловать в ад», – эти слова я говорил субботними утрами, заступая на службу.

Выходные порой действительно смахивали на экскурсию в преисподнюю.

Но этот голос…

Я знал его хозяина, чьё имя вертелось в моей гудевшей башке.

Она часто болела после инсайтов.

В глаза били солнечные лучи.

Я бросил взгляд на будильник на прикроватной тумбе.

Голографические цифры показывали без пяти десять.

Взъерошив чуть отросшие каштановые волосы, я нехотя встал с постели и отдал приказ Яндекс станции:

– Алиса, капучино, пожалуйста.

– Доброе утро, Артём, – отозвалась «умная помощница». Тихо заработала кофемашина. – Как спалось?

– Хреново… – я натянул джинсы и майку. – Хотя я знаю, что может быть отличным лекарством. Включи-ка «марсиан».

Заиграла давно ставшая классикой песня «Close to the Edge» одной из моих любимых рок-групп – «30 seconds to Mars».

Однако тревога не проходила.

Я осознавал, незнакомке грозила смертельная опасность.

Только, чёрт возьми, каким образом с ней связан я?

Новый ребус, ведь кроме имени, мне ничего не было известно.

И всё-таки я не мог спокойно закрыть на это глаза.

Артём, да рыцарство у тебя просто в крови!

Потягивая любимый кофе, я набрал Мирона.

Через пару мгновений высветилась его сонная физиономия:

– Алло…

– Неужели разбудил? – искренне изумился я.

– А ты на часы смотрел? – друг зевнул.

– Ну да, начало одиннадцатого, – я сделал глоток из кружки.

– Мы оба «совы», забыл? – сейчас Мирон выглядел весьма комично, всё-таки я не стал над ним смеяться. – Особенно после прогулок в паб. Кстати, мне кажется, или ты чем-то озабочен?

– Походу, у меня был инсайт, – объяснил я.

– М? Уверен? – сразу встрепенулся Мирон. Я повёл плечом. – Хм… Жди, скоро буду.

– О'кей, – я кивнул и отключил связь.

А спустя четверть часа уже пересказывал Мирону сон.

Блондин покачал головой:

– Таких Вик в России уймова куча. Где её искать? Вот если б была какая-нибудь конкретная зацепка…

– Что предлагаешь? – я поднял на него глаза.

– Вряд ли вариантов много, – сказал Мирон. – Либо забываешь об этом, либо начинаешь поиски.

– Не, первое явно не для меня, – возразил я.

– Значит, Гугл в помощь, – Мирон хлопнул себя по коленям и встал с кресла. – Хотя, признаться, я не знаю, с чего начать.

– Аналогично… – я уныло потёр лоб.

– Так, пессимизм долой! – приободрил верный друг. – У Стрельцов его вообще не должно быть. Поэтому… вперёд.

Я мысленно согласился и набрал номер бывшего коллеги из моего отдела Павла Бирюкова.

Оперативник ответил сразу:

– Что, скучаешь по нам?

Он засмеялся.

– Что греха таить? Есть немного, – хмыкнул я. – Но сейчас по делу звоню. Нужно найти одного человека… девушку по имени Вика.

– Познакомился и не взял номер телефона? – сострил Пашка.

– Инсайт у него был, – объяснил Мирон.

– Оу… – протянул Павел. – Возможно, вместе мы раскроем новое преступление, пусть ты больше не полицейский.

Я переглянулся с Мироном:

– Значит, мы сейчас приедем.

Пашка кивнул.

В отделении я подробно рассказал о сне, содержание которого Бирюков напечатал на своём планшете.

Затем он открыл общероссийскую базу данных.

Над сенсорной клавиатурой возник голографический экран.

– Так… – Пашка движением руки пролистал несколько страниц. – Виктория… Примерный возраст от двадцати семи до тридцати. Город… Пусть будет Сочи.

Мы чуть подались вперёд.

– Ребята, не хочу вас расстраивать, однако таких девиц лишь там триста восемьдесят две, – выдал Павел. – С кого начнёте?

– Да уж… – пробормотал Мирон. – Загвоздка.

Я вздохнул.

Впрочем, чего ожидал?

Единственной Вики во всём городе?

Конечно, их оказалось сотни.

Спасибо, что не тысячи.

– Ладно… Разберусь, – я пожал Пашке руку. – Скинь мне эту инфу на мэйл.

– Хорошо, – тот нажал на пару кнопок. Голограмма исчезла. – Держи меня в курсе.

Я кивнул:

– Созвонимся.

Мы с Мироном вышли из кабинета.

Но, закрывая дверь, я не видел, что изменившийся в лице Павел удалил с планшета заметку о моём сне.

– Нет, Серебряков, это дело для тебя останется «висяком», – пробормотал он себе под нос. – Ты своё уже отслужил.

Подойдя к окну, он стал смотреть, как мы садимся в припаркованное у двухэтажного здания полиции авто.

Я мчался на ало-чёрном «Сузуки» по вечерним московским магистралям, думая о загадочной Вике.

Довольно высокая и стройная красивая блондинка никак не выходила из головы.

Господи, Тёмыч, что с тобой? Неужели влюбился с первого взгляда?

А вдруг она лишь плод твоего воображения?

Дар Провидца не означает, что ты не можешь видеть обычные сны.

Ведя мысленный диалог с собой, я готов был свернуть на соседнюю улицу, но внезапно увидел идущую по тротуару Вику.

Глаза широко распахнулись, а сердце бешено заколотилось в груди, отчего месте ранения стало отдавать пульсирующей болью.

Визг тормозов – и красавчик «японец» замер прямо перед поворотом.

Неужели у меня был инсайт наяву?

Такого раньше не случалось.

– Эй, суицидник! – крикнули из автомобиля за моей спиной. – Едем или как?

– Или как… – буркнул я и наконец, свернув и припарковавшись, огляделся.

Улица была пуста.

Лишь удалялась светловолосая девушка.

Подняв стекло шлема, я рванул к ней:

– Стойте!

Девушка обернулась, однако была не загадочной потерпевшей из сна.

И всё-таки, сдержав вздох разочарования, я рискнул спросить:

– Вы Вика?

– Нет, – возразила незнакомка и продолжила путь.

Я вернулся к мотоциклу и потёр грудь.

Боль постепенно стихала.

Да, чувак, ты влип.

С галлюцинациями дорога одна – в дурку.

Но туда ещё рано в тридцать-то с небольшим.

Заведя «железного коня», я поехал домой.

Мелькали огромные экраны на высотках, неоновые вывески.

Ближе к Арбату народу стало больше.

Там всегда тусовалась молодёжь.

Я решил посетить сие красивое место в другой раз, а сейчас нужно было искать ответы на многочисленные вопросы.

Забросив дома пельмени из супермаркета в кастрюлю, я открыл электронную почту.

Письмо от Павла содержало файлы с данными всех примерно подходящих Вик из Сочи.

– Что ж… – я глубоко вздохнул. – Начнём.

Образ девушки чётко отпечатался в мозгу, и всё-таки ни одна из жительниц южного города не подходила.

Я старался не терять надежды, по собственному опыту зная, случайностей не бывает.

Внезапно в кармане завибрировал смартфон.

Я едва не подскочил.

Звонил Мирон:

– Есть успехи?

– Мир, так и в ящик сыграть недолго! – воскликнул я. – Что пугаешь?

– А ты разве не бесстрашный рыцарь Айвенго? – хмыкнул друг. – Ой, сорри, ошибся номером.

Я не смог сдержать улыбку:

– Рыцарь, рыцарь… Если честно… У меня уже голова пухнет от этой информации. Дошёл только до семнадцатой Вики.

– Помочь? – предложил Мирон.

Я глянул на будильник:

– Не, спасибо.

Доходило десять часов вечера.

– Тогда встретимся завтра за ланчем в кафе у моей работы, – сказал Мирон. – Обсудим план дальнейших действий.

– О'кей, – я махнул ему на прощание рукой и вернулся к занятию.

От перенапряжения болели глаза.

Вопросов меньше не стало.

Наоборот.

Блондинка на улице…

Или у меня поехала крыша, или я реально видел свою загадочную незнакомку.

Третьего здесь не дано.

Я и не догадывался, как близко друг от друга мы в тот момент были.

В тёмной комнате тихо плакала девушка.

Светлые волосы рассыпались по плечам, на бледных щеках сверкали мокрые дорожки слёз.

То была моя Вика. Моя…

Я уже стал звать её так, хотя не видел вживую.

Из кухни доносились пьяные мужские голоса, хохот.

Там бухали парень Вики, безработный наркоман Миша Соловьёв, и трое его дружков.

Они познакомились шесть месяцев назад в супермаркете, где работала Виктория.

«Девушка, простите, у меня не хватает всего семь рублей, – жалостливо сказал ей на кассе Миша. – Можно занести? Обещаю, не подведу!»

«Семь рулей? – добрая Вика на собственную беду решила выручить. – Ничего страшного. Я вложу. А вы отдадите, когда сумеете».

«О, спасибо, красавица! – рассыпался в благодарностях Миша. Вика смутилась. – Я занесу!»

Слово он сдержал и зачастил в супермаркет.

Не спорю, симпатичный и весь вроде такой джентльмен: голубоглазый высокий брюнет худощавого телосложения, представившийся свободным художником, которого вот-вот должны пригласить на выставку не то в Питере, не то даже якобы заграницей.

Цветы, конфеты, прогулки по набережной Москвы-реки и беседы об искусстве…

Он наплёл Вике о тяжёлом детстве, лишённых прав родителях, мечтах выбраться из серости и рутины, а на самом деле был не лучше бати алкаша.

Никакие галереи не хотели брать его мазню, отчего он постепенно превращался в Гитлера, домашнего тирана, грозившего покончить с собой или убить Вику, если та его бросит.

Девушка в тысячный раз пожалела, что связалась с ним, но уйти, рассказать кому бы то ни было боялась.

«Всё хорошо, – лгала она родным и друзьям. – У него просто сложный период в жизни. С кем не бывает?»

А Миша продолжал пить и колоться, о чём блондинка узнала далеко не сразу, временами воровать у неё деньги и грезить о славе великого авангардиста.

Как можно любить… эм… такое?

Я человеком его назвать не могу.

Белая и пушистая овечка будто в истории о козлятах оказалась страшным зверем.

Хотя и в этом есть плюсы.

Будь Миша совсем иным, я б не встретил Вику.

– Ну что, братан, когда порадуешь нас новым шедевром? – хохотнул один из пьяных дружков.

– Скоро, – наркоман осушил очередную стопку водки и, поморщившись, закусил солёным огурцом. – Уж её просто обязаны взять на выставку.

– Пикассо, блин! – заржал другой.

Вика встала с кровати и, стерев слёзы ладонями, подошла к окну, за коим на столицу опустилась ночь.

– Господи… Дай мне сил… – прошептала она. – Я так устала…

Утром ей нужно идти на работу, однако из-за шума в квартире и гнетущих мыслей сон не шёл.

Вика прикрыла красные глаза, желая верить, скоро всё закончится.

Павел и другой опер нашего отдела Руслан Гребенюк тем временем вышли из здания полиции.

– Тебя подбросить до метро? – спросил Пашка.

– Давай, – кивнул приятель.

Они сели в салон припаркованного у обочины авто.

– Я рассказывал, что сегодня приходил Серебряков? – Пашка завёл двигатель, нажав на зелёную кнопку «start».

Машина тронулась с места.

– Нет, – удивился Руслан. – Зачем? Хотел обратно в отдел? Всё равно не возьмут.

– Да тут такая история… – Бирюков вырулил на дорогу. – Короче, приснились Соловьёв и его баба Вика. Типа он спасал девчонку в Сочи.

– Что? – Руслан уставился на него. – Вот чёрт! Если он выйдет на Соловьёва, нам также хана.

– Не каркай! – осадил Павел. – Тем более я дал Серебрякову ложные сведения. А ты, – ткнул коллегу пальцем в грудь, – держи язык за зубами, ясно?

– Я не тупой, – огрызнулся Руслан. – В тюрьму не хочу.

Автомобиль затормозил у входа в метро.

– Круто, – губы Павла тронула какая-то зловещая ухмылка.

– Что ты задумал? – внимательно взглянул на него Руслан.

– Пока ничего, – ответил Павел. – А там видно будет.

– На мокруху я не подписываюсь, сразу говорю, – покачал головой опер.

– Да брось, – улыбнулся Павел. – Я зла Тёмке не желаю. Он мужик хороший. Просто помалкивай.

Они пожали друг другу руки.

– Ладно, – Руслан вышел. – До завтра.

Он направился к подземке.

– Не парься, Русланчик, я сам во всём разберусь, – Бирюков несколько мгновений смотрел ему вслед и поехал домой.

Я изучил присланные Павлом данные вдоль и поперёк, однако не нашёл больше ни одной зацепки, что казалось таким странным.

Прошло четыре дня, как мне приснился тот сон.

Я по-прежнему часто думал о Вике, боясь, с ней случилась беда.

А она была фактически рядом.

Стоя в очереди в супермаркете, я вспоминал инсайт.

– Добрый день, – послышался приятный голос кассирши.

– Здравствуйте, – на автомате ответил я, поднял глаза – и словно молнией ударило.

Передо мной сидела красивая, но грустная блондинка.

– Вика… – выдохнул я.

– Мы знакомы? – удивилась девушка.

– А… Да… Нет… Господи, я не… Это всё очень сложно… – от волнения мысли спутались. – Только я должен поговорить с вами. Вопрос жизни и смерти…

– Что?.. – во взгляде Вики мелькнула растерянность.

– Я не псих, – пылко продолжил я. – И знаю, как вас спасти. До скольки вы работаете?

– Десяти вечера… – пробормотала блондинка.

– Можно мне подождать? – я наклонился ближе.

– Д… да… Хорошо… – согласилась Вика.

Я не мог поверить собственным глазам.

Она передо мной, в Москве, не в Сочи.

Вот почему ни одна девушка из списка не подходила.

И, значит, я всё-таки на улице видел её.

До закрытия супермаркета оставался показавшийся вечностью час.

И вот наконец Вика вместе с двумя коллегами вышла на крыльцо.

– Этот красавчик, что, тебя ждёт? – другая кассирша шутливо толкнула Вику локтем в бок. – Неужели ты решила бросить своего альфонса Мишу?

– Он не альфонс, – смутившись, возразила Вика. – Скоро его пригласят на выставку. Уверена.

– Ну-ну, – скептически сказала кассирша и взяла третью приятельницу под руку. – Счастливо.

Цокая каблуками, они зашагали прочь.

Вика вздохнула:

– Пока.

Миша… Вот как его зовут.

Что ж, не приятно познакомиться.

Вика подошла ко мне.

– Спасибо, что согласилась, – я чуть улыбнулся. – Ничего, если на «ты»?

Вика кивнула.

Мы не спеша двинулись по тротуару.

– Так о чём вы… ты… хотел поговорить? – спросила москвичка.

– О тебе… – я тщательно подбирал слова, осознавая, вываливать всю информацию сейчас на бедняжку было б очень неразумно с моей стороны. – Я… Эм… Короче, оставшись с Мишей, ты можешь сильно пострадать.

– Откуда ты знаешь о нём? – насторожилась блондинка. – Следил? Ты маньяк? Боже! А я поверила!

Она быстро зашагала прочь.

– Вика, стой! – я догнал её и схватил за руку. – Дай хоть бы пять минут всё толком объяснить!

И рассказал о сне.

Девушка слушала, и на красивом лице я видел страх и сомнения.

Наверное, не могло быть иначе.

– Провидец… – она ошеломлённо покачала головой, сидя на скамейке в небольшом сквере. – Да, я верю в существование сверхспособностей, но никогда не встречала людей с ними.

– Буду первым, – я улыбнулся краешком губ.

И, надеюсь, единственным.

Мне было невероятно легко с Викой, словно знал её целые эпохи.

– Ты должна выгнать Мишу, ведь это твоя квартира, – сказал я. – Или уйди сама. Есть куда? Родители, близкие? Можешь даже ко мне. Не бойся, я поживу у друга.

– Нет, нет! – испугалась Вика. – Миша точно с собой что-нибудь сделает. А я не хочу жить с мыслью, что виновата в его смерти.

Прикрыв лицо руками, она беззвучно заплакала.

Я растерялся.

Никогда не любил женские слёзы.

И всё-таки дотронулся до плеча Вики:

– Успокойся. Я найду выход.

– Правда? – блондинка подняла мокрые глаза.

В голосе было столько надежды, что у меня защемило сердце.

Я кивнул:

– Клянусь.

– Спасибо, Артём… – девушка встала. – Не провожай, чтоб Миша не увидел.

– Мы ещё встретимся? – тихо спросил я.

– Да… – также негромко ответила Вика и направилась в сторону своего дома.

Преисполненный чувств, я смотрел ей вслед, пока она не скрылась, и набрал Пашу:

– Знаешь, а мы, видимо, оба ошиблись, потому что я сейчас общался с Викой!

– Что? – Бирюков закусил губу. – Хм… Как?

– Случайно! – я доверял ему и не стал скрывать. – Зашёл в супермаркет в соседнем от меня квартале и… Господи! Это судьба!

– Где ты? В каком-то парке? Вижу деревья, – сказал опер.

– Да, – я огляделся. – В…

– Понял, – перебил Павел. – Ладно, перезвоню через час. Расскажешь.

Голограмма исчезла.

Пожав плечами и ни о чём дурном не подозревая, я направился к себе.

До моей высотки оставалось метров сто.

Улица была пуста.

Горел единственный фонарь.

Внезапно из-за поворота вылетела чёрная машина. Она мчалась прямо на меня, и я еле успел отскочить в сторону, выронив пакет из супермаркета.

Продукты рассыпались по дороге.

А авто мигом скрылось.

Я не успел разглядеть ни водителя, ни номера, хотя машина казалась смутно знакомой.

«Тойота», вроде.

С гулко бьющимся сердцем и тупой болью в груди я собрал всё в пакет и позвонил Мирону, не сомневаясь в покушении:

– Меня только что пытались убить…