Текст книги "Via ad Lucem. Начало"

И Даня не мог сопротивляться этому. Он долго бродил по лесу и вернулся в деревню ближе к вечеру, пока родители были ещё на работе.

Даня не прогуливал учёбу до сего дня, однако угрызений совести не испытывал.

Он бросил рюкзак на пол возле письменного стола и, плюхнувшись на кровать, положил под голову руки.

Взгляд зелёных глаз был каким-то странным, поистине волчьим.

Хлопнула дверь в сенях.

– Сынок, я дома, – громко сказала Лидия Фёдоровна.

Даня покосился в сторону родительской спальни.

Разговаривать с кем бы то ни было не хотелось. Особенно с обвинившей его в употреблении наркотиков матерью.

Обида не прошла до сих пор.

Услышав приближающиеся шаги, Даниил притворился спящим.

В комнату заглянула Лидия Фёдоровна и намеревалась что-то сказать, но увидела, глаза Дани закрыты, и тихо ушла.

Школьник стиснул зубы, встал и, сняв с себя джемпер и оставшись в майке, приблизился к зеркалу на стене. Его изумлению не было предела, когда он увидел, что от ранения не осталось и следа.

Шрамы затянулись, кожа была абсолютно ровная и чистая.

Даня едва не засмеялся от радости и мельком глянул на дверь.

– Супер! – прошептал он. – Да я теперь непобедим! Константину такое и не снилось.

Впервые за весь день он вспомнил об однокласснике, только другом брюнета уже не считал, не жалея о том.

«Наши дороги разошлись, – думал мальчик. – Я оборотень. Он человек. Так будет лучше всем. Особенно мне».

Ему было некомфортно в родном селе, и он решил сразу после выпускных экзаменов уехать в Новосибирск, хотя был ещё несовершеннолетним – в январе исполнилось лишь шестнадцать лет. Но Дане было безразлично. И он стал с нетерпением ждать окончания школы.

Отношения бывших лучших друзей так и не наладились.

Константин пытался поговорить с Даней и каждый раз натыкался на неприступную стену, потому вскоре, устав от холодности одноклассника, прекратил всякое общение с ним. Он до сих пор встречался с Машей и строил грандиозные планы на будущее, не догадываясь, мечтам не суждено было стать реальностью.

Его ждали приключения, подвиги и слава.

До окончания школы оставалась неделя.

Ученики девятого класса пребывали в волнении. Все, кроме Даниила.

Он был абсолютно спокоен и, казалось, совершенно перестал интересоваться жизнью коллектива, ни с кем не общался и мечтал как можно скорее уехать.

– Константин, ты переходишь в десятый? – поинтересовался у красавца брюнета один из мальчиков.

– Планирую, – улыбнулся тот. – А потом, через два года, мы с Машей собираемся вместе поступать в какой-нибудь универ в Новосибе.

Сидевший в стороне за партой Даня хмуро покосился на него. Тинейджер сам планировал отправиться туда и не хотел пересекаться в городе с бывшим товарищем.

– Да, круто, – добавил другой. – В мегаполисе возможностей намного больше.

Константин кивнул и посмотрел на Даню. Вся эта ситуация была ему крайне неприятна, однако он уже не навязывался. Теперь он сидел за партой с Машей.

Кто-то из девочек завидовал однокласснице, ведь та встречалась с самым красивым учеником в школе, тем не менее Машу приняли хорошо.

Тинейджеры шутили и радовались, что скоро каникулы. Почти все из них переходили в следующий класс.

– Ну а ты, Дань? – спросили подростка. – Какие планы на будущее?

– Не важно, – пробурчал Михеев, уткнувшись в учебник по истории. – Моё личное дело.

– Да брось! – настаивал мальчик. – Расскажи.

Даня сощурился, по-прежнему не глядя на кого.

– Оставьте его, – вмешался Константин. – Он теперь не в нашей тусовке. Пусть так, раз сам решил.

Обижать Даню он не собирался, просто сказал правду, но это разозлило Михеева.

Вскочив столь резко, что едва не упал стул, школьник устремил полный ярости взгляд на Константина:

– Тебя моя личная жизнь должна касаться в последнюю очередь! Ты мне никто.

Константин тоже поднялся с места. Внешне он был спокоен, а в душе царили противоречивые чувства.

Маша испуганно смотрела на него и Даню.

– Эй, эй, парни, брейк! – между ними встал один из мальчиков. – Мы не на ринге.

Прозвенел звонок.

В класс вошла учительница, и все стали рассаживаться.

Взоры Дани и Константина снова пересеклись.

И в зелени глаз школьника будущий хантер прочёл неприязнь.

Настроение было совсем испорчено.

Маша наклонилась к Константину и шепнула:

– Успокойся. Он не стоит твоих нервов.

– Нет, – тот мотнул головой. – Я должен разобраться.

«Мы столько лет дружили, – недоумевал он. – Что могло вот так за мгновение изменить? Что произошло в лесу? Вопросы… А будут ли ответы?..»

Он не догадывался, скоро узнает правду, но это изменит его жизнь навсегда.

Глава III. Трагедия и счастье

Наступил выпускной веч.

Родители купили Константину красивый белый костюм и вместе с сыном, как положено, пришли в арендованный зал местного дома культуры.

Звучала весёлая музыка, по стенам скользили разноцветные огни.

Под высоким потолком зависли гелиевые шары.

– Какой ты уже взрослый! – Анна Михайловна поправила галстук-бабочку брюнета.

– Ты ещё расплачься, мать! – засмеялся Василий Юрьевич.

Константин улыбнулся, заметил подругу и махнул ей рукой.

Одетая в нежно-розовое платье в пол Маша приблизилась:

– Здравствуйте.

– Вы чудесная пара! – восхитилась женщина.

– Хватит смущать детей, – хмыкнул Василий Юрьевич. – Пусть наслаждаются праздником… О, Ильич, привет!

– Привет, соседи, – к ним подошёл отец Маши.

И они втроём, разговаривая между собой, направились к столам с фуршетом.

Красавец огляделся.

– Кого ты ищешь? Даню? – догадалась Маша. Выпускник кивнул. – Он не придёт. Забыл? Даня сам сказал.

– Помню… – пробормотал Константин.

Маша потянула брюнета в сторону.

Тот на ходу озирался в поисках бывшего друга.

Однако Даниила не было на празднике. Школьник действительно заявил, что не придёт.

Это немного расстраивало Константина, хотевшего, наконец, нормально поговорить. Он до сих пор не понимал, чем так обидел Даниила.

После торжественной речи классного руководителя и перекуса во время фуршета недавние ученики смогли расслабиться.

Любившая танцевать Маша увлекла Константина в центр зала, где уже вовсю плясали почти все их одноклассники.

Начался «медляк» под песню Татьяны Булановой «Не плачь».

Константин невольно поёжился.

– Замёрз? – Маша положила руки ему на плечи.

Красавец покачал головой.

Сердце вдруг сжалось, будто тогда предчувствовало скорую разлуку.

Как ни странно, песня идеально вписалась в сложившуюся ситуацию.

«Не плачь… Ещё одна осталась ночь у нас с тобой…» – мысленно повторил Константин строчку из неё и заглянул Маше в глаза.

– Я люблю тебя… – прошептал он.

Девочка рассмеялась:

– Что случилось? Ты сегодня какой-то странный.

– Наверное, всё дело в выпускном… и в этой непонятной истории с Даней… – пожал плечами Константин.

– Ты правильно сказал, – Маша обняла его за шею. – Он сам сделал свой выбор.

– Да, но… – Константин вздохнул и на мгновение умолк. – Ладно. Проехали. Будем веселиться.

По обычаю выпускники встречали рассвет салютом и запуском гелиевых шаров в небо под присмотром взрослых.

Однако среди них не было решивших начать новый день по своему Маши и Константина.

Семён Ильич и Сильяновы не сомневались, что воспитали отличных детей, и позволили себе расслабиться в гостях у последних.

«Если устанете, идите к нам», – сказал подросткам Семён Ильич.

Так они и поступили, сбежав под утро от чересчур шумных одноклассников и уже захмелевших взрослых. Оба волновались и не спешили, стараясь запомнить эту ночь навсегда.

Константин поцеловал Машу и осторожно стянул бант.

Волосы светлым каскадом рассыпались по плечам.

– Не бойся… – прошептал выпускник.

Косая чёлка упала на глаза.

Маша подняла на него полный доверия и любви взор.

Её чувства были искренними, и она надеялась связать судьбу именно с Константином.

– Не боюсь… – шепнула она в ответ и начала медленно расстёгивать белую рубашку друга похолодевшими пальцами.

Но влюблённые дети не догадывались, как и в песне, под которую они танцевали, их ждала всего одна ночь.

Константин старался не ошибиться, не сделать Маше больно, чего всё-таки невозможно было избежать.

Тем не менее девочка улыбалась, лишь раз тихо вскрикнув.

Страх прошёл, и счастье заполнило душу.

Только сердце до сих пор бешено стучало в груди.

Уже спустя какое-то время они молча лежали, прижавшись друг к другу и став сегодня по-настоящему взрослыми.

А за окном начинался новый день.

В небольшую спальню падали лучи алого, показавшегося из-за горизонта солнца.

Где-то кукарекал петух, мычала корова.

И словно мир замер, чтобы подростки насладились этим мгновением.

Константин взял Машу за руку, переплетая пальцы и ни о чём не жалея.

Внутри царило такое спокойствие, что брюнету даже показалось, он очутился в раю.

Губы тронула улыбка.

Константин хотел что-то сказать, увидел, Маша уже спит, поцеловал в щёку и тоже закрыл глаза.

Вскоре и он спал.

А в селе ещё никто не подозревал о трагедии у Михеевых.

Прошедшей ночью было полнолуние.

Даня не мог сопротивляться сущности оборотня.

Голод в такой период возрастал.

За ужином тинейджер снова поссорился с отцом, что стало происходить довольно часто из-за своих резких перепадов настроения, и затаил обиду.

Вырвавшиеся наружу и усиленные полной луной тёмные способности лишь осложнили и без того не простую ситуацию.

Даня сам не понял, как из человека в прямом смысле слова превратился в чудовище, и ночью зашёл в родительскую спальню.

Серая шерсть покрывала всё волчье тело, зелёные глаза светились во мраке.

Белые клыки обнажились в беззвучном рычании.

Можно было подумать, это обычный зверь.

Оборотень приблизился к постели и несколько мгновений смотрел на спящих родителей.

Доля секунды – и горло Анатолия Владимировича вспороли острые длинные когти.

Брызги крови упали на стену.

Мать проснулась и открыла глаза, в которых отразился монстр. Женщина успела издать короткий возглас ужаса и замолчала навеки.

Её постигла та же участь.

А ничего не соображающий Даниил впился клыками в тела родителей, затем вскинул голову и, выбив окно и очутившись на улице, бросился в сторону леса.

Он не знал, сколько прошло времени, и вернулся домой в своём облике под утро. Его сильно трясло.

Голова раскалывалась, во рту пересохло.

Даня помнил жуткую ночь и невероятно боялся заглянуть в родительскую спальню, всё же направился туда, медленно приоткрыл дверь и вздрогнул.

На окровавленной простыне лежали успевшие остыть тела.

Стена была в алых брызгах.

Похолодевший школьник отпрянул.

Глаза цвета свежей листвы широко распахнулись.

– Нет… – выдохнул Даня. – Нет…

На нём не было ни капли крови, однако он знал, гибель родителей на его совести. И тогда Михеев впервые раскаялся, но слишком поздно.

Впрочем, это чувство не длилось уж особо долго.

Даня попятился в свою комнату, где на некоторое время впал в вызванный шоком транс. Он сидел на полу, уставившись в одну точку перед собой, и медленно раскачивался взад-вперёд, ничего не видел и не слышал.

Из оцепенения Даниила вывели крики и стук в калитку:

– Эй, хозяева! У вас всё хорошо?

Тинейджер вздрогнул и поднял голову:

– Дядя Рома…

Грузчик в магазине Роман Викторович Акимов был их соседом, с коим часто рыбачил Михеев-старший.

Его появление заставило выпускника встрепенуться, хотя сердце до сих пор едва не выскакивало из груди, встать и выйти на улицу.

– Даня! Ты что такой бледный? – ужаснулся Акимов.

– Мои… мои родители… мертвы… – прошептал Даня и, потеряв сознание, упал на землю.

Константина и Машу разбудили крики снаружи.

– Что случилось? – нахмурилась девочка. – Пожар?

– Не знаю… – пробормотал брюнет, быстро одеваясь.

Маша последовала его примеру. Она не выспалась, но была счастлива и тоже не жалела о прошедшей ночи.

– Как ты? – тинейджер взглянул на часы на правом запястье.

Доходило восемь утра.

– Отлично, – улыбнулась Маша и прильнула к окну. – Все бегут к дому Михеевых.

Константин закусил губу:

– Я должен идти туда. Как бы там ни было, я считаю Даню другом.

– Хорошо, – кивнув, Маша поцеловала его. – Только будь осторожен.

Минута – и за красавцем захлопнулась калитка.

Маша присела на край смятой постели и глубоко вздохнула, вспоминая несколько последних часов, прижала ладони к вспыхнувшим щекам и мечтательно улыбнулась. Она считала, их с Константином ничто не разлучит.

Но та злополучная прогулка в лес изменила всё.

И теперь между влюблёнными на долгие годы встала охота, ведь Константин, сам того не подозревая, шёл навстречу судьбе.

Брюнет приблизился к нужному дому.

Вокруг уже суетились односельчане, стояли кареты «скорой» помощи и милицейский «бобик».

– А Михеевы мертвы, – сказал кто-то. – Загрызены. Говорят, волк пробрался, стекло разбил.

– Все трое? – ахнула соседка.

– Данька жив, – ответил мужчина.

– Какой ужас! – воскликнула другая женщина.

Пока Константин это слушал, у него волосы на голове шевелились.

«Волк? – мальчик не мог поверить собственным ушам. – Опять? Его не было столько времени…»

Он, как и остальные, не догадывался об истинной причине гибели родителей Дани.

В толпе он заметил отца и Семёна Ильича и подошёл:

– Пап… Ты уже знаешь?

– Хорошие были люди… – пробормотал Василий Юрьевич. – Такая трагедия!

– Ты от нас? – поинтересовался Семён Ильич.

Вчерашний выпускник кивнул:

– Мы проснулись от криков.

Рассказать о первой ночи поистине взрослой жизни он никому не мог, даже отцу, с которым многим делился.

Из дома вышли участковый и подавленный Даня.

Бледность заливала лицо подростка.

Даниил ни на кого не смотрел. Признаваться в убийстве собственных родителей он и не думал, сочинив историю, будто ночью к ним действительно пробрался волк и загрыз Анатолия Владимировича и его жену, а сам Даня чудом спасся, заперевшись в своей комнате.

Сотрудники милиции не нашли посторонних отпечатков пальцев, зато обнаружили несколько серых шерстинок, что подтверждало рассказ Дани.

И ему поверили.

Люди сразу зашептались.

– Даня! – Константин бросился к бывшему однокласснику и взглянул на участкового. – Куда вы его ведёте? В отделение? Но он, уверен, ни в чём не виноват.

– Он должен дать показания, – ответил мужчина.

– Даня… – Константин зашагал рядом. – Дань, я с тобой. Слышишь?

Тот исподлобья посмотрел на него:

– Да отвали ты от меня, наконец. Что пристал? Заняться нечем?

Эти слова очень обидели Константина.

Брюнет не понимал, что такого сделал Даня, раз из лучшего друга превратился во врага, но решения во всём разобраться не изменил.

Из дома на носилках стали выносить накрытые окровавленными простынями тела Михеевых.

По спине Константина промчались мурашки.

Он впервые видел подобное. Увы, не в последний раз.

– Сынок, идём домой, – на его плечо легла ладонь Василия Юрьевича.

Константин как заворожённый смотрел на трупы.

– Я не верю, что это сделал волк, – вдруг заявил он.

– Кто ж тогда? – удивился глава семейства. – Говорят, в спальне Михеевых нашли шерсть.

«Я всё равно докопаюсь до истины, – Константин покачал головой и стиснул зубы. – Люди за один миг, как Даня, не меняются…»

Они попрощались с Семёном Ильичом и несколько минут молча шли по дороге.

Перед мысленным взором Константина до сих пор стояли мёртвые родители Даниила.

Он невольно поёжился.

Василий Юрьевич взглянул на него:

– Ты в порядке?

– Да… – сын вздохнул. – Просто так… неожиданно. Вчера мы веселились, а сегодня… Траур.

– Вот такая непредсказуемая штука жизнь, – невесело усмехнулся Сильянов. – Ты почти взрослый. Привыкай.

– Ну спасибо, обрадовал, – улыбнулся Константин.

Из головы не выходил Даня.

Брюнет понимал неким шестым чувством, дело явно не чисто, и хотел как можно скорее разобраться, потому спустя пару часов, переодевшись в майку и шорты, отправился к Михеевым, но сколько ни стучал в окно и калитку, ответа не дождался и зашагал в отделение милиции, исполненный намерения узнать всё, как было на самом деле.

Однако дежурный лишь посмеялся над ним:

– Парень, иди-ка ты домой. И без тебя забот хватает.

– Но… – попытался возразить Константин.

– Иди, говорю, – перебил милиционер. – Оставь это нам. Ишь… Шерлок Холмс. Детективов начитался, что ли?

Он хмыкнул.

Константин мотнул головой, видя, здесь его никто слушать не собирается, вышел наружу и огляделся.

В небесных глазах застыла решимость.

Взор брюнета устремился на лес за селом.

«Почему бы и нет?..» – мелькнула мысль.

Константин поспешил по дороге и спустя четверть часа уже был в лесу.

Словно некая сила тянула его туда.

Интуиция у подростка была довольно развитой.

Он не стал противиться необъяснимому зову и прислушался.

Шелестела листва, на разные голоса пели птицы, стучал дятел.

Но внезапно всё стихло.

И тут в небо, словно испугавшись, с громкими криками и хлопаньем крыльев взлетела стайка малиновок и полетели прочь.

А в следующий миг раздался протяжный, полный отчаяния вой.

Константин вздрогнул и резко обернулся. Поняв, откуда идёт звук, он бросился туда, вскоре очутился на поляне и впереди заметил большого серого волка.

На несколько показавшихся бесконечными секунд ужас пригвоздил его к земле.

Сердце бешено стучало, а из приоткрытых губ вырывалось рваное дыхание.

Оборотень посмотрел Константину прямо в глаза, сжался и прыгнул на него.

Брюнет успел схватить лежавший рядом толстый сук и ударил им волка по морде.

Тот заскулил от боли и остановился.

Алые капли крови из глубокой раны возле носа упали на траву.

Затем монстр махнул хвостом и скрылся среди деревьев.

Константин широко распахнутыми глазами смотрел ему вслед, сразу осознав, перед ним был не обычный зверь. В мистику он верил с раннего детства и не сомневался теперь, в гибели Михеевых виноват настоящий оборотень, хотя и не догадывался, в чудовище отныне может превращаться Даня.

Константин кинулся обратно в село.

Мысли путались, дыхание сбилось, руки похолодели.

Длинная тонкая ветка хлестнула красавца по голому плечу.

Константин закусил губу от боли и побежал дальше, желая как можно быстрее встретиться с Даней и всё рассказать.

«Я был прав! Был прав! – думал он. – Дядю Толю и тётю Люду убил не волк!»

От осознания этого становилось не по себе.

Однако тинейджер не собирался останавливаться на полпути.

Вскоре он был уже в селе.

Соседский мальчишка лет шести крикнул ему вслед:

– Куда так торопишься, Константин?

Но тот промчался мимо, словно за ним действительно гнался монстр.

«А вдруг ошибка? – Константин всё-таки сомневался. – Нет. Я реально видел оборотня!»

Его до сих пор трясло.

Он был поражён, что столкнулся со сверхъестественным.

Константин приблизился к дому Михеевых.

Калитка была открыта.

Брюнет вбежал в окутанный сумраком и погружённый в тишину дом:

– Даня!

Шторы на всех окнах были задёрнуты.

– Дань!.. – Константин влетел в спальню бывшего одноклассника.

Тот стоял у зеркала к нему спиной. Обернувшись, он холодно посмотрел на брюнета, и Константин заметил на его щеке рядом с носом ссадину и невольно сделал шаг назад.

Мороз пробежал по коже от жуткой догадки.

– Так это ты… – прошептал Константин. – Не может быть…

– О чём ты? – изобразил недоумение Даня.

– Ты убил своих родителей… – Константин мотнул головой. – Зачем?

Даня фыркнул.

– Я… я видел тебя в лесу сейчас… – сердце подростка сильно стучало в груди. – Точнее… не тебя… Оборотня… И вот доказательство… Твоя ссадина…

– Я упал, – пожал плечами Михеев.

– Ложь! – Константин повысил голос.

Даня шагнул к нему, но голубоглазый красавец снова отступил:

– Стой! Не подходи!

– Ты что же, боишься меня? – усмехнулся Даниил. – А верно, бояться стоит. Так уж случилось, я действительно… эм… оборотень. И не жалею нисколько. Наоборот, это круто! Лишь представь, я обрёл силу. Моё тело быстро регенерируется.

В подтверждение слов ссадина прямо на глазах ошеломлённого Константина стала затягиваться и спустя мгновение исчезла, будто и не было.

Даня провёл по щеке рукой:

– Мир не заканчивается установленными нами же рамками. Мы убедились.

Константин почувствовал спиной стену.

Отступать было больше некуда.

Даня приблизился к брюнету вплотную и опёрся о стену по обе стороны от парня.

Несколько секунд они молча и не отрываясь смотрели друг на друга: Михеев с усмешкой, Константин шокированно.

Затем Даня шагнул назад и чуть улыбнулся, однако во взгляде читалось коварство:

– Мы могли б остаться вместе, но я знаю, ты слишком благородный. Наши дороги разошлись ещё в феврале, когда на меня напал оборотень. Я не виню в этом тебя. Никто не представлял, что так случиться.

– Даня… – прошептал Константин.

Приятный и довольно низкий голос дрожал.

– Я не хочу причинять тебе боли, – покачал головой Михеев. – Лучше уходи.

Константин поджал губы, тем не менее, покинул дом и не спеша побрёл к себе, обуреваемый противоречивыми чувствами. Он никак не мог поверит в реальность происходящего.