Текст книги "Дорога домой (сборник)"

У моря

 
Волны пенные языком
Гальку пляжа ласкали,
И скандальным своим голоском
Громко чайки кричали.
 
 
Вот уже наступал закат,
Солнце в море садилось,
А ты, бросив прощальный взгляд,
От меня уходила.
 
 
Ты вдоль берега молча шла,
Волны ноги твои лизали,
Опускалась темень и мгла,
Силуэт от меня скрывали.
 
 
Нашли утром тело твоё
Со следами песка и ила,
Уж кружилось над ним вороньё,
Так куда же ты уходила?
 

Муза

 
Я долго бился над стихами —
Не получалось ничего.
А рифмы с пьяными ногами
Стеснялись слога моего.
 
 
Потел, кряхтел, и долго думал,
И голову чесал рукой,
Устал, и зло в тетрадку плюнул,
Мотая нервно головой.
 
 
Ну, где ответ на все вопросы?
И, словно озаренья миг…
(Ночь, огонёк от папиросы)
Мне ж не хватает Лили Брик!
 

Мать

 
Чайная ложечка мерно звенела,
Поезд по рельсам стучал,
Ты же в окно отрешённо смотрела,
Я водку пил и молчал …
 
 
Что же теперь? Уж сказать больше нечего?
В слезах растворились слова?
А твоя прядь сединою помечена,
Склонённая голова …
 
 
Милая женщина, бедная женщина,
Мне ж тебе нечем помочь,
Мы же с тобою бедою повенчаны,
Вот уж кончается ночь …
Ну-ка, давай с тобой выпьем не чокаясь,
Надо ж его помянуть.
Может, затянется рана глубокая…
Каждому в жизни свой путь.
 
 
Нам ещё жить. Ну, а он уже в вечности.
Будь ему пухом земля!
В этой конечность иль бесконечности
Пропала кровинка твоя.
 

Монолог

 
К разлуке я уже готов
И к расставанью тоже.
Поменьше бы ненужных слов —
Молчание дороже.
 
 
Тебе бы лучше – помолчать,
Свои вопросы взвесив,
Обиды детские сдержать,
Не нужно этой спеси.
 
 
А если буря уж грядёт —
Попробовать сдержаться,
Она же, как всегда, пройдёт.
Что ж в склоках унижаться?
 
 
Друг другу что-то доказать
Мы всё равно не сможем.
Так что же молнии метать?
Ведь мир всегда дороже.
 
 
А если хочешь правды ты,
Так перестань орать!
Не мартовские мы коты,
Хотя мы им под стать.
 
 
Но март уже давно прошёл —
Декабрь за окном …
Ну, поорала? Я ушёл,
Захлопнув двери в дом.
 
 
Я под окном стоял курил.
Жаль, водки нет с собой.
На расставанье нет уж сил,
Не хочется другой!
 
 
В кармане звякнул телефон:
«Ты где, ты где, ты где?»
Ну, что это за моветон?
И я сказал: «В п – де!»
 

Беспокойство

 
Где-то капает вода,
Я хожу туда-сюда. Маюсь.
Поздней ночью не до сна,
Голова моя ясна. Каюсь?
 
 
Перед Богом и тобой,
Перед собственной судьбой. Вор я?
Твою молодость украл,
А свою где потерял? Гол я!
 
 
Так кому же я такой,
Со своей больной душой нужен?
И куда ушёл друг мой,
Что так долго был со мной дружен?
 
 
Я уж каяться устал
И с коленей своих встал – хватит!
Каждый за свои грехи,
За никчёмные стихи – платит!
 
 
Ну, так заплачу и я,
Эта жизнь только моя, только!
Вот я все долги раздал,
Только к Богу опоздал. Горько!
 

Бесчувственная муза

 
Пьяна бесчувственная муза
И не заходит в лузу шар,
Глаза слезятся, растёт пузо
И в голове сплошной угар.
 
 
Прошли весёлые денёчки,
А за окном погода – мразь,
И снова матерные строчки
Рука выводит, обозлясь.
 
 
Мой телефон молчит, паскуда,
Зачем теперь мне телефон?
Ведёт себя он, как иуда,
Он впал в какой-то странный сон.
 
 
Ну, ладно, с музой разберусь я
И шар коронный свой забью.
Но что же делать с этой грустью,
Что травит душеньку мою?
 

В привокзальном ресторане

 
В синеве табачной и душистой
Выл, ломая нервы, саксофон,
С пьяною улыбкой эгоиста
Суетился тощенький гарсон.
 
 
В голове обрывки чьих-то фраз
Теребили пьяное сознанье,
Словно пережил чужой экстаз —
Пустота и разочарованье.
 
 
А мадам дрожащею рукой
Всё совала в рот мне сигарету,
Заводила разговор пустой,
Доедая пятую котлету.
 
 
Отрыгнув густой котлетный дух
Предложила быстренько напиться,
Мол, пора, а я подумал вслух:
«Вам, мадам, придётся расплатиться».
 
 
Я скорей допил её коньяк,
Доживал губами сигарету
И промолвил: «В общем, всё ништяк!»
И пошёл к мужскому туалету.
 

Ворона

 
Ворона, наверное, умная птица?
В народе считают, что так.
Зачем ей тогда на помойках кормиться?
Неужто, народ наш дурак?
 
 
Жила бы в лесу, иль охотилась в поле,
И там продолжала свой род,
Гнездилась в чащобах на волюшке-воле,
Вершила свободный полёт.
Пила б из ручья, не из лужицы грязной,
Клевала бы мясо и кровь …
Но нет, она в мусоре безобразном
Находит еду и любовь!
 
 
Быть может, что в этом вороньем стремленье
И скрыта воронья судьба?
Возможно, помоечное назначенье
Альтернатива труда?
 
 
Вообще, если пристально так приглядеться —
– мы все на помойках живём.
И сколько нам в жизни своей не вертеться —
Объедки едим под столом!
 

Кладбище Востряково

 
Здесь в марте в небе синева,
И день такой морозный, ясный.
Здесь тишина, к чему слова?
Слова – пусты, ну а порой опасны.
 
 
Укрыл могилы чистый, белый снег,
На нём гвоздики и горят лампадки.
Упокоением закончен бег,
Теперь все здесь, внутри одной оградки.
 
 
Я здесь своих родимых навестил,
Как уже много лет их навещаю.
Повспоминал, конечно погрустил,
И помечтал. Я здесь всегда мечтаю …
 
 
Шмыгнула белка, спряталась в ветвях,
Подглядывая своим хитрым глазом
И шишку обронила, второпях,
Но, правда, подхватила её сразу.
 
 
Давно пора уйти – не ухожу,
Над головою сосны закачались,
А я стою и всё гляжу, гляжу …
Ну, всё. Пошёл … Я с вами не прощаюсь.
 

Гроза

 
Что-то в предутренне– сером
Болью опять застонало,
Мяло, кружило, вертело,
Стаскивало одеяло.
 
 
Что-то мерещилось смутно,
Веки слипались, дрожа…
В моё промозглое утро
С неба свалилась гроза.
 
 
И в непроснувшемся мире,
Словно кому-то назло
В старой московской квартире
Капли омыли окно.
 
 
Дождь начинал все сильнее,
Он уж шумит и ревёт,
Валом идёт сквозь аллеи,
Мощными струями льёт!
 
 
Утро! Блаженное утро!
Дождик по крышам стучит,
Свежеет… и я уж как будто
Водой дождевою умыт!
 

Доктор Айболит

 
Я живу как на вулкане,
Каждый день – метеорит,
То торнадо, то цунами,
Где ты, доктор Айболит?
 
 
Летом снег, зимою слякоть,
Мысли спутались клубком.
Мне смеяться или плакать?
И паук под потолком!
 
 
В телевизоре бушует
И беснуется народ,
Завлекает нас фэн-шуем
С мордой красною урод.
 
 
То ребята – демократы,
То «ЭСЭРЫ» скачут в пляс,
То «Зенитовы» фанаты
Нам покажут мастер – класс.
 
 
Не могу найти покоя
И душа моя болит.
Даже пробовал спать стоя,
Где ты доктор Айболит?
 
 
Помоги мне доктор милый,
А не то с ума сойду,
Политически я – хилый,
И могу попасть в беду!
 
 
Перестал смотреть я телек
И газеты в руки брать,
Утром прыгаю на велик
И давай на нём катать.
 
 
В стороны смотрю украдкой,
Везде лыбится народ,
За кладбищенской оградкой
Тихий бомжик водку пьёт.
 
 
Подкатил к нему поближе —
– тишина и благодать!
А зимой куплю я лыжи,
Буду ноги развивать.
 

Дорога в кабак

 
Не ищу я себе путей короче,
В одинокой тоске, в объятьях ночи,
Ковыляю, бреду в угаре пьяном —
– Я сегодня иду по ресторанам.
 
 
Мой кабак за углом, мне по дороге,
В переулке пустом сбиваю ноги.
Побыстрей бы дойти, не потеряться,
Поклонившись войти и там остаться.
 
 
Там рекою вино, гульба, веселье,
Так уж заведено – потом похмелье,
Если что-то не так, и ты в прогаре —
Побыстрее в кабак, что на бульваре.
 
 
Там веселая жизнь, нет места грусти,
Кайф поймай и держи – тоска отпустит,
Ну, а если, а вдруг проскочишь мимо,
Не ленись, сделай круг – всё поправимо.
 
 
Побыстрей заходи и будь смелее,
Но чуть – чуть подожди, вином хмелея.
И она подойдет – твоя принцесса,
И тебя заведёт для интереса.
 
 
В круговерти ночной твоя удача,
Ведь ты сам заводной, как кукарача
Это старый кабак – твоё спасенье,
Остальное пустяк, а жизнь мгновенье.
 
 
А в кабаке, а в кабаке, что на бульваре,
Туда заходишь налегке – гульба в разгаре,
И там совсем другая жизнь, там так раздольно,
Там отдыхай, и не тужи, там дышишь вольно.
 

Дурак

 
Дурак на площади нагадил.
Зачем? Ответил: «Просто так …».
И с дураком никто не сладил,
А потому он – не дурак!
 
 
Дурак дурачился. И что же?
Народ на дурака глядел
И головой качал: «Негоже …»
Тогда он взял и песню спел.
 
 
Нет голоса, слова ужасны,
Сказать по правде – чистый мат,
Но были все мольбы напрасны —
Обматерил он всех подряд.
 
 
Он обложил китайцев, турок,
Такой в толпе наделал страх.
Нет, не дурак он! Он – придурок!
Ведь он живёт при дураках.
 

Душевнобольная

 
Она вышла из дома без одежды, босая,
Прямо в зимнюю ночь, мокрый снег и пургу
И брела одиноко, головою качая,
Бормотала чуть – слышно: «Больше так не могу!»
 
 
Она больше не верит, она больше не любит,
Она больше не хочет этой жизни смурной
И она понимает, что сама себя губит,
Ну, и что же ей делать с больною душой?
 
 
Да, душевнобольная! И живёт в своём мире!
И страдает она, и боится всего.
Всё равно, что в психушке, что постылой квартире,
День и ночь она слышит лишь его одного.
 
 
Её милый сыночек, её Ванька родимый,
Всё зовёт, и зовёт из жестокой петли:
«Помогите мне, мама, не могу без любимой,
Помогите мне, мама, мои руки в крови!»
 
 
Она даже не помнит, как это было
Всё смешалось в убогой и больной голове,
Когда ночью соседка истерично завыла,
А в уборной Ванюшка, бездыханный, в петле.
 
 
Она даже не знает, что у дома в тот вечер
Он Наташку – невесту застукал с дружком,
И ударил с размаху, чуть ссутуливши плечи,
А потом очень долго добивал сапогом.
 
 
А потом он пил водку и курил сигареты,
Даже руки от крови не хотел умывать,
Когда пьяным напился, заперся в туалете,
Целый час никому не хотел открывать.
 
 
Она даже не помнит, как его хоронили,
Как в соседних подъездах бабы выли навзрыд,
Она даже не помнит, как её допросили,
А про Ваньку сказали: «Доигрался бандит …»
 
 
Она вышла из дома и в ночи растворилась
И никто никогда не узнает – куда …
Она даже ни с кем второпях не простилась,
А старухи шептали: «Такая судьба …»
 

Март

 
А в вечернем небе облака
Смешивают мартовский коктейль,
Словно чья-то сильная рука
Вниз бросает снежную шрапнель.
 
 
Вдруг, нежданно, солнышко блеснёт,
Потом снова тучи налетят,
Ветер разозлится, запоёт,
Словно ненавидит всех подряд.
 
 
Холодно, но хочется гулять.
В эту непогоду я шагну,
Ветер продолжает завывать,
А я ему, как другу, подмигну.
 
 
Застегнусь, накину капюшон,
По дорожке мокрой выйду в сад.
Этим мартом я заворожён,
Даже непогоде буду рад.
 
 
Мокрая беседка, мокрый стол —
Места нет для пачки сигарет.
В отраженье неба липы ствол,
Старой липы – прошлого привет.
 
 
Так могу часами я стоять
В непогоду, в этой тишине,
Не о чём ни думать, ни мечтать,
Я и март. Нет места суете.
 
 
Мартов этих много за спиной,
Если Бог даст – будет и апрель.
Вот договориться бы с Душой …
Только как? Такая канитель!
 

Вам

 
В периоды душевного надлома
Дурные мысли пляшут в голове,
Дашь волю – они вспыхнут, как солома,
В пожаре этом не спастись тебе.
 
 
Депрессия – коварная болезнь,
И вовсе не болезнь – слабина!
В минуты эти лучше, и полезней
Распить вдвоём бутылочку вина.
 
 
С надёжною и верною подругой
Вдвоём, что – бы никто не помешал.
Сидеть, молчать, смотреть в глаза друг – другу,
Держа в руке искрящейся бокал.
 
 
И вот уже уходят мысли – скверны,
В молчании любимой – благодать,
Ещё глоток, что б успокоить нервы,
И понимаешь – нечего страдать!
 

Давай поговорим…

 
Мой верный спутник – Одиночество,
Давай с тобой поговорим,
У нас одно и то же отчество
Так много лет, так много зим.
 
 
Ведь мы с тобой давно уж братья,
Да и нам нечего делить,
Друг другу падаем в объятья,
Стараясь как-нибудь прожить.
 
 
Пускай же жизнь моя унылая,
Цепь неоплаченных обид,
Голубкой сбитой, сизокрылою,
Кому-то под ноги летит.
 
 
Мой верный спутник – Одиночество,
Мы сами избираем путь,
Но в ожидании пророчества
В судьбу боимся заглянуть.
 
 
У нас своё есть предпочтение —
Ведь нету худа без добра,
Не опустившись до отмщения
Всё ждём откуда то тепла.
 
 
Я в одиночестве весь вывалян,
Как тот легавый пёс в дерме,
Мой путь Хайямом точно выверен,
Поскольку: «Истина – в вине!»
 
 
Ты же моё второе я,
Мы же с тобой одна семья,
Нам даже нечего делить,
Давай же вместе водку пить!
 

Забытая записка

 
Вы ничего не поняли, мадам!
Иль просто не хотите меня слушать?
За ваши слёзы я целкового не дам,
А вы мне всё толкуете про душу!
 
 
Откуда в вас душа? И что за бред
Несёте вы. Вчерашнее похмелье?
Я ж видел – наш плюгавенький сосед
Ушами хлопал перед вашей дверью!
 
 
Да, вот ещё! Скажу я вам, мадам,
Он пах зачем-то вашими духами.
Блудливый пёс, ну просто стыд и срам!
Пора его уже – вперёд ногами.
 
 
Вы думаете, что ревную я?
Кого? К кому? Нет, вас я не жалею,
Да полно вам, какая мы семья?
Давно, мадам, я от другой балдею.
 
 
Вы ничего не поняли, мадам,
И перепутав с поводом причину,
Примите мой совет – бесплатно дам:
Найдите поприличнее мужчину!
 

Не уезжай

 
Ты уехала, и опустел мой дом.
Обещала вечером звонить.
Без тебя так одиноко в нём,
Без тебя так одиноко жить.
 
 
Без тебя томящая тоска
Не даёт спокойно мне уснуть,
Без тебя сомненье, маята,
И печаль сжимают мою грудь.
 
 
Без тебя темно и ясным днём,
Пасмурно, и на душе дожди,
Без тебя тревога за окном.
Не люблю я слово «подожди».
 
 
И вообще я не умею ждать!
Ожиданье мучает меня,
В ожиданье – просто издыхать,
В ожиданье – скука бытия.
 
 
Я, наверно, позвоню друзьям,
Быстренько для них накрою стол
И налью вина своим гостям,
Будем вместе мы смотреть футбол.
 
 
Я, наверно, празднично напьюсь
Без тебя, родная, без тебя …
И в своей печали растворюсь,
Понимая – всё это фигня!
 

Небо

 
Небо бывает синим,
А иногда – голубым.
Небо бывает серым,
А в облаках – седым.
 
 
Небо бывает хмурым,
Когда моросит дождь,
Небо бывает юным,
Когда зеленеет рожь.
 
 
Небо бывает красным,
Когда пламенеет закат,
Ну, а в грозу – ужасным,
Напоминает ад.
 
 
Небо бывает ясным —
Солнцем залита земля,
И утончённо – прекрасным,
Словно вокруг всё любя.
 
 
Небо бывает спокойным,
Но, иногда, рассердясь,
Нам объявляет войны,
Силой своей гордясь!
 
 
Небо бывает добрым,
Небо бывает злым —
– горе тогда бездомным
Под дождём ледяным.
 
 
Небо, великое небо
Нас любит и бережёт —
Солнцем, дождём и снегом
Жизни начало даёт!
 

Ночной звонок

 
Ночной звонок. Я так его боюсь,
Но жду, и непрерывно просыпаюсь,
Ни с кем я этим страхом не делюсь,
И сам с собою ночью молча маюсь.
 
 
Ночной звонок, он всё же прозвучит,
Знакомый голос или не знакомый
Мне в трубку что-то нервно прокричит,
И горе унесёт меня из дома.
 
 
Полночь, такси и я уже лечу
На этот зов, лечу навстречу горю,
Курю в ночи, и внутренне кричу,
Собрав в кулак трепещущую волю.
 
 
Ночной звонок – мой бесконечный сон,
Так много лет мне не даёт покоя,
А самый главный враг – мой телефон.
И не спасенье кнопочка отбоя.
 

Ночь

 
А на часах – два
И на дворе ночь,
Где-то гремит гроза,
Сон убежал прочь.
 
 
И в голове – муть,
Сердце стучит не в такт.
А за окном – жуть,
Бесится чёрный мрак.
 
 
Хочется закурить…
Хочется? Закурю.
Хочется водки налить…
Хочется? Так налью!
 
 
Так вот и буду сидеть —
Серый встречать рассвет,
Так вот и буду седеть
Нитью ушедших лет.
 
 
Пепельница полна
И опустел стакан,
Мне – бы немного сна…
Я же совсем не пьян!
 
 
Вот прокричат петухи
В тающей тьме, за рекой.
Что это за стихи?
Что это? Боже мой!!!
 

Ограниченно годен

 
«Ограниченно годен» —
– написал военврач.
Всё, полковник, свободен,
Ты же тёртый калач.
 
 
Что нахмурил ты брови?
Уж пора на покой,
Мало видел ты крови?
Возвращайся домой.
 
 
А куда возвращаться?
Дома нет, нет семьи …
По вокзалам скитаться?
Ты уж, брат, извини.
Тридцать лет – гарнизоны,
Да казарменный быт,
Заслужил я погоны,
А теперь инвалид!?
 
 
И полковник уходит,
Никого не винит,
Ограничено годен —
Себе под нос бубнит.
 
 
Чуть ссутуливши плечи
Уходил в никуда,
Говорят: «время лечит,
Не оставит следа …»
 
 
Взвыл сквозь зубы, по волчьи,
В городской тишине …
И свою жизнь закончил
Он на брючном ремне.
 

Отпусти …

 
Отпусти, начальник, отпусти,
Отпусти на волю мою душу.
Письмецо мамане напиши,
Что закон я больше не нарушу.
 
 
Напиши, что был обычный ЗЭК,
Может быть, немного неумелый,
Что ушёл хороший человек,
И душа избавилась от тела.
 
 
Пусть летит свободная душа,
Никому уж больше не подвластна,
Ну а тело? Перестав дышать —
В гробовое, тесное пространство.
 
 
А попу тюремному скажи,
Что б меня молитвами не мучил,
Только крест на грудь мне положил,
Я же знаю, там мне будет лучше.
 
 
Вот и всё, начальник, я не твой,
Отдаю навеки Богу душу.
Вот и всё, начальник, на покой —
Теперь ангелов я буду слушать.
 
 
Только ангелы теперь со мной,
Только ангелы с душою рядом.
И не будет зло кричать конвой,
Перед построением отряда.
 
 
Руки на груди – не за спиной,
В небесах красиво и спокойно,
Я б тебя, начальник, взял с собой,
Но зачем? Живи себе… достойно.
 
 
А на улице снова весна,
И капель за окном лазарета,
По ночам она сводит, ах сводит с ума,
За весною торопится лето.
 

Письмо домой

 
Две недели я мотаюсь
По Саратовским степям,
Днём рулю, а ночью маюсь —
– беспокойно по ночам.
Две недели шум и грохот,
Пыль, жара и солнцепёк,
Сменщика дурацкий хохот,
Лишь бы Бог меня сберёг.
 
 
Тут уборка, переборка,
Полный кузов помидор
И ненужные разборки,
Когда бычится бугор.
 
 
Очень по тебе скучаю,
Побыстрее бы домой,
Ты мне снишься, дорогая,
И хожу я сам не свой.
 
 
Тут вообще ни дня, ни ночи,
Провоняли сапоги,
А бугор, дурак, хохочет,
Ну, зараза, погоди!
 
 
Мне терпеть ещё неделю —
– потом двину я домой,
Перед этим отметелю
Я бугра, потом отбой!
 
 
Вот приеду я к тебе, а пока —
– в синем небе высоко облака,
Под колёсами дорожная пыль,
Да качается безбрежный ковыль.
 

Письмо другу

 
Привет, дружище, сколько лет не виделись?
Теперь ты за границею живёшь…
За что же так мы на страну обиделись?
Я водку пью, а ты горилку пьёшь.
 
 
Давай, дружище, поскорее встретимся,
Лучше ты к нам, в столицу, приезжай.
Пока для нас планета ещё вертится
Я приглашаю и на водку и на чай.
 
 
Мы, как бывало, посидим на кухоньке —
Покурим, посмеёмся, погрустим,
И анекдоты я твои «послухаю»,
И мы споём про «яблонь белый дым».
 
 
Мы с тобой выпьем за страну огромную,
Её мы славили и в песнях и в стихах,
Теперь живём на пенсию, на скромную,
И говорим на разных языках.
 
 
Давай, срывайся, я уж жду, томясь,
А то ведь, не дай Бог, не ровен час …
Уж лучше мы с тобой махнём не чокаясь,
А то ведь скоро выпьют и за нас.
 
 
Ведь в жизни нашей было и хорошее,
Ты просто позвони, скажи – «встречай»..
Пройдёмся мы с тобой по Красной площади,
Где мы всегда ходили в Первомай.
 

По кривой дороге

 
По кривой дороге
Мы с тобой брели,
Заплетались ноги,
А мы шли, и шли …
 
 
На дороге нашей
Вьюга да метель,
Нам бы завалиться
В тёплую постель,
И ласкать друг друга,
Говорить слова —
Отступила б вьюга,
А любовь жила.
 
 
А мы шли, шатаясь,
Из чёртова шинка,
Падали, качались
С флягой коньяка.
Нам бы оглянуться,
Поменять свой путь,
Иль назад вернуться,
Сделать что-нибудь?
 
 
Запорошила вьюга
Мне мои глаза …
Где моя подруга?
И куда ушла?
 

Поворот

 
Что мне там, за поворотом,
Приготовила судьба?
Испытать судьбу охота:
Худа ждать, или добра?
 
 
Может там, за поворотом
Моё счастье в родниках?
Может зависть у кого то?
Может баба на сносях?
 
 
Ну, а может обернётся
Мне удачей поворот?
Может кто-то отзовётся?
Я ж ищу не первый год.
 
 
Поворот уж близок, рядом,
Вот сворачивать уже …
Повернулась ко мне задом
Жизнь на этом вираже!
 

Про кота

 
Мой кот по кличке Ерофей
Валялся в неге на диване —
Он так устал! Будить не смей!
После визита к своей даме.
 
 
Где-то гулял почти два дня,
Без спроса выпрыгнув в окошко.
Он даже не спросил меня,
Уйдя на встречу к своей кошке.
 
 
Мне было скучно без него
И даже очень одиноко,
Но как избавить мне его
От всем известного порока?
 
 
Пришёл под утро, я был рад,
Шепнул ему: «Ну, котик, милый,
Где ты гулял? Ведь ты кастрат!
На что ты тратишь свои силы?
 
 
Он как-то странно посмотрел,
И процедил великодушно:
«Да, я кастрат, но всё же мне
Кошачьи шалости не чужды!»
Да! Долго думал я потом…
Наверно, трудно быть котом!
 

Размышления

 
Я есть – Душа. Душа – есть я?
А бесконечное – конечно?
Ну, а в масштабе бытия,
Что, даже вечное – не вечно?
 
 
Смешной вопрос – зачем живу,
Зачем вообще я в этом мире?
Из детства к старости плыву,
То есть, конкретнее, – к могиле.
 
 
Живу во сне и наяву,
Живёт моя душа, и тело,
Неплохо, в общем-то, живу.
Но мне, признаться, надоело.
 

Серый цвет

 
Серое небо и серая улица,
Серый, холодный рассвет,
Серые тучи на небе беснуются,
Ничего светлого нет.
 
 
Мрачные, грязные серые здания,
Серый холодный гранит,
Серые дни в серости ожидания
Серая серость хранит.
 
 
Серые мысли и серые хлопоты,
Серый, помятый пиджак,
Серые тени колонной протопали
В серый и слизистый мрак.
 
 
В серой компании, весь посеревший,
За серым и грязным столом,
Серые думы стиснули клешнями…
В серое время живём!
 

Такая жизнь

 
Такая жизнь..! сказал дружок и выпил молча.
Такая жизнь… он повторил и закусил,
Такая жизнь! В натуре, Вовчик?
Ещё стопарь, и он заговорил.
 
 
Он объяснял, что в этой жизни понимает,
Что всё прошёл и поменял трёх жен,
И коли он со мною выпивает,
То в этом есть коварный свой резон!
 
 
Давай за жизнь! Он разливал вторую,
А я качал понуро головой..
Он обещал мне жизнь другую
И очень долго хвастался женой
 
 
Я утром встал с больною головою
И всё твердил – такая жизнь!
А он лежал с улыбкою хмельною,
Я пробурчал – ботинки скинь!
 
 
Я на завод поплёлся, как на плаху,
А он остался дрыхнуть на софе
Я норму дал и не дал маху —
Домой пришел с портвейном, налегке.
 
 
А он уже сидел, умывши рожу
На кухне и цедил вчерашний чай,
Он мой портвейн мгновенно уничтожил,
Икнул, оделся и сказал – прощай!
 

Утро, суббота

 
Милая в истерике, а я пиво пью,
Одним глазом в телеке, а другим в раю.
Вкусно пиво с воблочкой, а она визжит —
Аж изображение в телеке дрожит.
 
 
В телефон ругается так, что дом трясёт.
Ишь, как изгаляется! Скоро пронесёт?
Милая колотится, как в немом кино,
Из окна доносятся звуки домино.
 
 
Там погода славная, мужики сидят,
А она, забавная, кроет всех подряд,
Что-то нецензурное в телефон кричит,
Или же гламурное? Телефон молчит.
 
 
Слышу – успокоилась и пошла в клозет,
Тихо там устроилась – кончился балет.
Шум, в канализацию хлынула вода,
Так вот демонстрации кончаются всегда.
 
 
Вышла вся пригожая в шапки бигудей,
Слышу из прихожей – «Мне пивка налей».
Славно посидели мы и пошли в кино,
Уж лучше, чем неделями долбиться в домино!