Текст книги "Марс наш!"

Глава 6. Туман войны

Вывалившись из кессона, Воронин не смог снять скафандр и нормально обработать рану – на борту царил вакуум.

Завидя перекошенное лицо командира, Ашот спросил:

– Тебя что… – И не договорил.

– Подстрелили, – буркнул Николай. – В бочину попал, гад.

– Перевязать надо!

– Чучело! Как я тебе перевяжу?

– А, ну да… Слушай, я тут смотрел… Чтобы ты понимал – в пилотской дырки мелкие, их уже затянуло. Я потом металлизирую… Надо хотя бы рабочий отсек залатать, тогда можно и давление поднять.

– А кислород смотрел?

– Резервуар целый, который с жидким воздухом. Стабилизатор атмосферы тоже не задело, вроде…

– Вроде или точно?

– Снаружи дырок нет.

– А регенератор?

– Вот тут проблема. Правда, биотехнический отсек герметичен, контейнеры с хлореллой не побились и не замерзли. Цэ-о-два они поглотят, пока ремонт… И еще фильтры есть.

– Блин… Ты, давай, латку ищи. Видал, какая дырища в рабочем отсеке? Там и бочкой смолопласта не обойдешься.

– Может, снаружи вырезать? Титана лист? Я его обожму с той стороны, а ты отсюда запенишь.

– Попробуем… Ладно, топай, а я пока РИТЭГ приволоку.

– А… зачем?

– Греться.

– А термоэлементы?

– А реактор? – тем же тоном ответил Воронин. – Не тупи!

– А, ну да, там же все оборвало… Может, с кабелей и начнем?

– Потом. Там работы – море.

Отталкиваясь здоровой ногой, Николай двинулся курочить аварийную систему, куда были запитаны РИТЭГи – радиоизотопные термоэлектрические генераторы.

В каждом из них было рассовано почти три кило плутония-238, и выдавал РИТЭГ полтора киловатта тепла.

Печка. «Космическая буржуйка».

– Командир! – догнал его голос Гоцмана.

– Я за него, – буркнул Воронин. – Как там Пратт?

– Плох. Ему нужно срочно делать операцию, а негде!

– Бли-ин… Кравцов где? Михаил, кажется?

– Мишу я с Даниэлем оставил.

– Смените его и шлите Миху сюда. Сергей!

– Здесь я!

– Будешь с Михаилом герметизировать кают-компанию. Генка вам покажет, как Ген!

– Иду-иду!

Командир ТМК приволок печку в пилотскую кабину и огляделся.

В тусклом аварийном свете пестрели темные кляксы смолопластовых пробок, затянувших пробоины.

Наскоро заделав их, Николай проворчал:

– Потом он металлизирует…

– А? – откликнулся Ашот.

– Бэ.

– А-а… Чтобы ты знал – я тут вырезал пластину, скрутление, вроде бы, такое же, как на рабочем. Попробуем, может?

– Давай… Ты фал хоть прицепил?

– А? А-а! Чичас!

– Чучело…

Зацепившись магнитными подковками за металлическую полосу на полу, Воронин покачивался, как воздушный шарик на веревочке.

Пробоина открывалась прямо перед ним, здоровая, как окно.

Окно в космос.

Закрыть надо, а то продует…

Спохватившись, Воронин достал инструменты и принялся ровнять рваные, оплавленные края «окна».

– Готов? – спросил Ашот.

– Готов…

Подолян в скафандре приплыл как бы сверху, толкая перед собой многослойный лист обшивки.

В разрезе: титан, гранулы смолопласта, какой-то композит, сетка из гафния, защищающая от нейтронов, опять композит…

И такой-то высокотехнологичный материал использовать как заплату!

С ума сойти…

– Прижимай!

– Зазоры есть? – пропыхтел Подолян.

– Да вроде нет.

– Вроде или точно?

– Я т-те поерничаю щас! Прижал?

– Ага!

– Держи…

Воронин щедро напустил смолопласту из аварийного баллона.

Темная масса быстро набухала, теряя блеск.

– Держится, вроде… Ашот!

– А?

– Провари шов! Можно не сплошной, а то нам вакуум-смеси не хватит.

– Чичас!

И пяти минут не прошло, а в маленьком иллюминаторе уже завиднелись лиловые отсветы сварки.

Наскоро металлизировав заделанную пробоину, Николай запенил образовавшуюся вмятину между краями керамитовых пластин.

Некрасиво, зато крепко.

Надежно.

Проверив чуть ли не каждый квадратный сантиметр переборок, Воронин открыл цистерночку с воздухом.

Регулятор подавал парящую струю, и вскоре пилотская кабина и соседний рабочий отсек скрылись в морозном тумане.

Подумав, Николай притащил еще один РИТЭГ.

Вроде бы простенькая операция – сходить да принести.

Пришлось, однако, запирать пилотскую кабину, а потом откачивать воздух из рабочего отсека – не в космос же его сбрасывать.

И лишь после этого, превратив отсек в шлюз-камеру Воронин покинул тепленькое местечко и вернулся с еще одной «буржуйкой».

Когда Ашот постучался во внутренний люк, в пилотской кабине и рабочем отсеке потеплело до плюс пяти.

На переборках блестели капли конденсата, и Воронин сосредоточенно отлавливал их пылесосом – сушить воздух пока было нечем, кондиционер требовал срочного ремонта.

– Да-да! – откликнулся Николай. – Войдите!

Звякнула крышка люка, и Подолян вплыл, напуская облако пара.

– Дверь закрой, выстудишь тут все…

Ашот торопливо захлопнул люк, протер запотевший лицевой щиток, а потом догадался откинуть шлем.

– Ух, ты! Тепло как!

– Да уж, не хухры-мухры… Давай, вылазь, поможешь мне бочину залатать.

– Ой, я и забыл! Чичас!

Отпарив потоулавливающее белье, Подолян оголил рану.

– Сквозная… Чистая… Может, Гоцмана позвать?

– У него Пратт. Тяжелый.

– А-а… Тогда… Ты уж потерпи, ладно?

– Да уж потерплю…

Промыв рану заживляющим раствором, Ашот осторожно залепил ее тампопластырем.

– До свадьбы заживет! – бодро сказал он.

– Спасибо, доктор… Так, наводишь здесь порядок, а я в кают-компанию прогуляюсь.

Воронин натянул пустолазный скафандр Гуань-чэна, тесноватый, зато целый и чистый. Отшлюзовался и выплыл в остаток коридорного отсека.

Пола не было, покореженная металлическая дорожка висела, перекрученная и продырявленная, словно хлипкий мостик над грузовым отсеком внизу, откуда торчали гнутые балки каркаса с остатками обшивки.

Внешний борт присутствовал, но со множеством пробоин.

Постарались америкосы…

Самое интересное, что свет горел, правда, аварийный, красный, и не везде.

Красное и черное… Мрачновато.

Николай сжал зубы и засопел.

Гуань-чэна жалко. Вредный был, но мужик стоящий.

А ученая братия? За что ее?

Летели, радовались…

Господи, какие все-таки сволочи! Из-за своей сраной политики столько людей погубили, ни за что, ни про что…

– Штурман, ты в кают-компании?

– Так точно. А ты?

– В коридоре.

– Ныряй вниз, как бы к камерам-хранилищам.

– А-а… Где аварийный люк?

– Точно. Емкости со смолопластом хватило только-только, тут пробоины мелкие…

– Понял. Сейчас я…

Осторожно спустившись через пролом в переборке, Воронин оказался в развороченной камере-хранилище.

А вот и люк.

Откинув крышку, Николай проник в кессон.

Вскоре он перешагивал высокий комингс салона, или кают-компании, как его привыкли называть пилоты.

Все были здесь – и уцелевшие пассажиры, и Царев.

Генка трудолюбиво копался в кислородном регенераторе, а Зайченко висел под потолком, старательно металлизируя пробоины, затянутые черными кляксами смолопласта.

Гоцман был занят, он оперировал Даниэля Пратта.

Даниле сильно не повезло – поражающий элемент распорол ему живот.

Усыпленный гипноиндуктором, мигавшим синим огонечком, Пратт лежал на простыне.

Одним концом она была привязана к ножкам выдвижного стола, а другой конец держал Кравцов.

Хирург был без маски и перчаток, хотя мороз стоял крепкий.

Гоцман плавно водил роботоинструментами – те аккуратно зажимали края распоротых кишок и штопали белыми скрепами.

Скрепы постепенно врастут – и растворятся.

– Промывочка… – запыхтел хирург. – Николай, будь другом, промокни пот!

– Сейчас!

Сориентировавшись, Воронин взял салфетку и приложил ко лбу Гоцмана – пот собрался блестящими шариками.

– Спасибо!

Промыв и трижды пропитав швы густо-коричневым раствором кожной регенерации, хирург принялся зашивать живот – роботоинструмент быстро-быстро застрекотал, вкалывая тонкие иголочки.

«А чего это я глазею?» – подумал Николай.

– Ген, что у нас с кислородом?

– Есть пока… Плохо, что регенератор как бы побит. Резервный я сейчас доведу до ума, а основной… Как сказать… Миха обещал им заняться, когда… Ну…

– Я понял.

– Ага. А то цэ-о-два как бы в рост пошел.

– Понятно. Продовольствие?

– Ну, если груз распотрошить, хватит хоть на год.

– Вода?

– Гидросистема как бы перемерзла, но… Михаил! Воды много?

– Хрен там! В обоих баках на дне. По ведру на каждого.

– Миша, не дергайтесь.

– Извините, доктор…

Воронин снял шлем и вытер наконец-то потный лоб.

– Через неделю, – устало проговорил он, – мы будем на подлете к Цвергу И у нас появится ма-аленький шанс. Во-от такусенький… Выжмем все из СОМ, уравняем скорость с астероидом…

– Топлива для СОМ как бы хватит, – осторожно сказал Царев. – Но на торможение мы его израсходуем все, до капли.

– Я и говорю о чем, – кивнул Николай, – но у нас нет иного выхода. Только затормозившись, мы сможем отстыковать МПК и сесть на Цверг. Если в европейском лагере… в смысле, на временной станции найдем воду… Тогда… Тогда поживем еще.

– Согласен, – кивнул Царев. – Да нам и выбора-то не оставили. Или на Цверг, или… пропадем без вести как «Терра-2».

– Хватит уже негатива, – проворчал Зайченко. – Давайте мыслить позитивно!

– Давайте… – вздохнул Воронин. – Если будем вкалывать, как папа Карло, и починим корабль, то доберемся до Марса. И будет нам счастье. Доволен?

– Уже что-то…

– Учти, припашу всех, а тебя, Генка, надо будет обучить пилотажу. Я один не справлюсь.

– Я только за, – прогудел штурман.

– Тогда наливай…

Все протянули грушевидные стаканы-непроливайки, и Геннадий бережно, строго по мерке, нацедил витаминизированную воду через трубочку.

– Помянем наших, – сказал Николай. – Не чокаясь.

«Жэньминь жибао», Пекин:

«В прошлом году с космодрома Оверберг стартовала ракета «Ассегай», которая вывела на орбиту вокруг Земли первый южноафриканский пилотируемый корабль.

ЮАР стала последним государством БРИКС[2]2
  По мнению автора, к описываемому времени состав БРИКС существенно расширится, но не называть же этот союз стран БРИКСИМАТЕИ…


[Закрыть], «записавшимся» в космический клуб. В 20-х и в начале 30-х годов космические полеты осуществили Индия, Бразилия и Аргентина, Иран, Индонезия, Малайзия, Египет и Турция, а такие «гранды» БРИКС, как Россия и Китай, овладели технологиями достаточно для того, чтобы собирать на орбите космические корабли с ядерным двигателем.

Сейчас во всем мире восемь таких кораблей – китайский «Янцзы», российские «Титов», «Леонов» и «Гагарин», американские «Либерти», «Энтерпрайз» и «Астра», европейская «Гея».

И это не просто очередной успех науки и техники – началась самая настоящая космическая экспансия.

Российская «Полярная база» на Луне и евро-американская «Порт-Рорис» (Залив Росы, Океан Бурь) снабжают сырьем орбитальные заводы «Гардар» (РФ), «Коламбус» (ЕС), «Тяньгун» (КНР).

На орбите высотой пять тысяч километров строится крупнейший российско-китайский завод безгравитационного литья «Вэйдады Ю-и» – «Великая дружба»[3]3
  ИС-5 впервые упомянут в романе А. и Б. Стругацких «Страна Багровых Туч».


[Закрыть].

Все людней становится на марсианских базах «Королев» (Россия) и «Порт-Годдард» (США).

Ширится и крепнет плацдарм человечества на Марсе…»

Глава 7. Порог безопасности

Земля, США, Хьюстон. Космический центр им. Линдона Джонсона

Батч Хоган отпустил такси-автомат, и тот отъехал, вращая дурацкой нахлобучкой на крыше, прорезанной визирами.

Батч поправил пиджак, неприязненно оглядел шумную толпу туристов и пошагал к Центру.

Человек пять по всей стране были в курсе тех делишек, которые он обделывал.

Один шибко пронырливый журналюга пошутил однажды, что Хогана вызывают, как скорую политическую помощь – спасать чью-то репутацию, например.

Или, скажем, гасить последствия неумной инициативы какого-нибудь сенатора. Того же прыткого Маклейна.

Шутка не удалась – труп пронырливого писаки обнаружили на другой день в дешевом борделе Майами.

И тишина…

Галантно пропустив гордую мамашу с целым выводком крикливой малышни, Батч продолжил свой путь.

По сторонам от входа в Центр стояли шаттл «Эксплорер» и орбитальный штурмовик «Спейс-кобра», оба настоящие.

Челнок доставили верхом на «Боинге» на базу ВВС Эллингтон, и приволокли сюда – лет тридцать тому назад, если не раньше, а штурмовик торжественно водрузили на вечный прикол в позапрошлом году.

Правда, газеты стеснялись расписывать, как русские подбили «Спейскобру» – та просела с орбиты до высоты в сорок миль[4]4
  Около 65 км.


[Закрыть], испытывая на прочность нервы и станцию планетарной защиты.

Хоган усмехнулся, вспомнив знакомого москвича.

Тот изредка восклицал, цитируя чьи-то строки: «В чем сила, брат?»

И сам же себе отвечал: «Сила – в правде!»

Вот только кому она нужна, эта правда?

Честность невыгодна.

Куда круче – извратить факты, выдав поражение за победу, а предательство – за подвиг.

Вранье щедрее оплачивается…

Минуя центральный холл со скафандрами, мимо сувенирного магазина, мимо кинотеатра и детской площадки, мимо холла памяти, где висели фото астронавтов, мимо тренировочного бассейна, Батч вышел прямо к ЦУПу.

Ядерные корабли уже не управляются с Земли, и в их экипажах обязательно присутствуют штурманы – в космосе извольте определяться сами, ЦУП не поведет вас за ручку.

Да и как, если до того же Марса сигнал идет четверть часа?

Завопят астронавты: «Houston, Houston, we got a problem!», а в ЦУПе их услышат лишь пятнадцать минут спустя.

Через полчаса до корабля дойдет вопрос с Земли, а толку?

Отвечать-то уже некому.

Хотя ребята из ЦУПа без дела не сидят – на орбите полно желающих поделиться своими проблемами.

Хоган зашел в обзорную комнату и оглядел центр управления – десятки операторов готовились к запуску.

На гигантском экране гордо высилась башня «Арес-7».

По круглым бокам ракеты скатывались морозные клубы – парил кислород.

– Говорит директор полетов, – разнеслось по залу. – Начать проверку готовности к запуску!

– Вас понял, Хьюстон, – отозвался с малого экрана руководитель запуска на мысе Канаверал. – Все операторы на местах, системы готовы. Проверка готовности к запуску! Технический контроль – один.

– Готов.

– Технический контроль – два.

– Готов.

– Технический контроль – три.

– Готов.

Разглядев блестящую лысину Лэнгдона Мейси, директора НАСА, Хоган двинулся на этот блеск.

Рядом сверкала плешь генерала Вэнкаутера Фокса, затянувшего пышные телеса в фиолетовый мундир ВКС.

Спелись, субчики-голубчики…

– Здравия желаю, Вэн. Хэлло, Лэнг!

Мейси слегка вздрогнул, разобрав, кто его окликает, и ответил с кислым видом:

– Хэлло…

– Ты будто не рад старому другу?

Генерал поджал губы, а Лэнг криво усмехнулся.

– Давай без этого… – Мейси повертел пальцами в воздухе.

– Давай, – легко согласился Батч, и тут же в его голосе зазвучали металлические нотки: – Радиограмма с «Энтерпрайза» была перехвачена «лунянами»… Не вздрагивай так, корабль услыхали лишь на станции «Порт-Рорис». На русской «Полярной базе» сигнала SOS не принимали.

– Мистер Хоган, – сказал Фокс прохладным голосом, – это совершенно секретная информация!

– Для кого как, Вэн, для кого как…

– Да, – промямлил директор НАСА, – русские напали, и…

– Не пори чушь, Мейси! – резко сказал Хоган. – А лучше объясни, за каким чертом было обстреливать русский корабль?

Я знаю, кто заказчик, Лэнг, но тебя это не извиняет. По плану операции следовало «Леонов» захватить! И только.

– Мистер Хоган…

– Генерал, сделайте лицо попроще! Вы вляпались в ту же кучу дерьма, что и Лэнг, по самые ушки!

Батч посмотрел, как сытая, брыластая физиономия Вэнкаутера наливается нездоровым румянцем, фыркнул и перевел взгляд на большой экран.

– Контроль полетных систем? – прогремело по центру управления.

– Готов.

– Первый двигатель?

– Готов.

– Второй двигатель?

– Готов.

– Воздушная обстановка?

– Готов.

– Оператор ракеты-носителя?

– Готов.

– Хьюстон, это центр управления запуском. Все системы готовы.

– Вас понял. Это ЦУП, мы готовы к запуску по расписанию.

– Вас понял, Хьюстон. Запуск по расписанию.

Мейси оглянулся на громадный таймер, показывающий 00.01.55, и приглушенно молвил:

– Меня вызывали в Белый дом и выложили все карты. На Марсе, прямо под боком у русской базы «Королев», обнаружены толщи льда из тяжелой воды. Это дейтерий, Батч. Пласты на сотни и сотни метров в глубину! А еще ниже будто бы залегает тритий… Откуда там изливается сверхтяжелая вода, никто толком не знает. Да и так ли это? Период полураспада трития – чуть больше двенадцати лет, следовательно, должны существовать источники пополнения его запасов…

– Попрошу без лекций, – поднял руку Хоган и ухмыльнулся: – Решили, что нечего России опять сидеть на богатых энергоресурсах, да? Как-то нескромно, Лэнг. Русские отгрохали одну-единственную термоядерную станцию в Сибири, мы – на Аляске. И только. Не рано ли делить дейтериевый пирог?

– А чего ждать? – буркнул Фокс неприязненно. – Надо думать о будущем. Мейси рассуждал как истинный государственный муж и…

– Как истинный государственный дурак! Ваш ковбойский налет на «Леонов» не удался. Русский корабль уцелел!

Раскрасневшийся генерал побледнел, отчего лицо его пошло пятнами. Директор НАСА увял.

– Я не думал… – пролепетал он.

– Ну, разумеется, не думал! Если бы ты хоть немного пошевелил мозгами, то понял бы, что президент и тебя подставил с этой идиотской тайной операцией, и нашего бравого генерала!

– Мы же не одни! – бросился Вэн в контратаку. – Это цэрэушники разработали план секретной миссии, а экипаж «Энтерпрайза» набран сплошь из космических пехотинцев!

– Дурачье… – скривился Батч. – Решили напакостить русским, да? Дескать, без подвоза «Королев» загнется, а тут и мы подсуетимся, и займем выморочную базу русских – во имя общечеловеческих ценностей. Примерно так, да?

Лэнг дернул плечом и насупился.

– А о том, как поступит Москва, ты думал, государственный муж? – вкрадчиво спросил Хоган. – Или ты полагаешь, что русские утрутся и оставят наш наезд без ответа? Ошибаешься! Нельзя дразнить русского медведя, а то он нашему орелику все перья повыщиплет!

На таймере высветилось 00.00.15, и хронометрист повела обратный отсчет.

– Пятнадцать… четырнадцать… тринадцать… двенадцать… одиннадцать… десять… девять…

Сощурившись, Батч смотрел на экран, где громадная ракета попирала землю.

Недолго ей попирать. Считаные секунды…

– …пять… четыре…

– Зажигание!

– …три… два… один.

Загрохотало.

Всклубились тучи огня и дыма, а потом из этого неистовства показался «Арес-7».

Тяжеловесно, величественно ракета набирала высоту.

– Отклонение?

– В порядке, ЦУП.

– Курс?

– На курсе.

– Высота одна тысяча метров.

– Порог безопасности пройден.

«Порог безопасности…» – подумал Батч и усмехнулся.

– И вот, когда станет совсем горячо, – медленно проговорил он вслух, – что сделает наш славный президент? Правильно, сдаст вас обоих, со всеми потрохами! На вас, дурачки, свалит всю эту дурацкую миссию, злодеями обзовет, допустившими неслыханный произвол и предавшими идеалы демократии! – Хоган усмехнулся. – Да вы не пугайтесь, суда не будет. Вас тихо уберут и красочно распишут во всех газетах, как генерал, не выдержав позора, застрелился, а бывший директор НАСА вскрыл вены, лежа в теплой ванне. Или шагнул из окна на сотом этаже – полетать захотелось на старости лет. И только.

Мейси тихонечко заскулил.

– Что же мне делать? Ба-атч…

– Продолжать в том же духе! – грубовато посоветовал Хоган. – Вэн, тебя это тоже касается! «Леонова» надо срочно найти и добить. На «Королеве» высадить космопехов для тотальной зачистки. Объявить залежи дейтерия собственностью человечества, навербовать работяг, и пусть они добывают тяжелый и сверхтяжелый водород на благо мирового сообщества. То есть, Запада. То есть Соединенных Штатов Америки, благослови ее бог!

Тебя, думаю, на днях вызовут на ковер в Овальный кабинет, вот и тверди об этом, Лэнг! Выступи, как самый ярый «ястреб»! Только в этом случае ты получишь шанс уцелеть. И заработаешь целую кучу бонусов.

– Но это же война, Батч… – прошептал директор НАСА.

– Совершенно верно, – мурлыкнул Хоган. – А на войне, как на войне!

Генерал начал успокаиваться. Его маленькие, хитренькие глазки заблестели, а тяжелая челюсть задвигалась, словно перетирая жвачку.

– Русские отправляют на Марс один корабль в год, – внушительно сказал Фокс. – Мистер Хоган правильно отметил: «Леонова» необходимо добить. Тогда на «Королеве» начнутся перебои, и русские либо закроют базу, либо пошлют туда еще один корабль. В любом случае это расшатает ситуацию и потребует больших расходов. А космопехи пусть защитят наши жизненно важные стратегические интересы на Марсе!

– Бинго! – осклабился Батч.

– …Высота полторы тысячи метров.

– Начинаем поворот.

– Высота две тысячи пятьсот метров.

– Поворот завершен, двадцать две секунды до отделения первой ступени…

«Всеобщее Вещание», Россия:

«Международная напряженность возвращается.

Эмиссары из Евросоюза вовсю шушукаются с оппозицией в Турции и Новороссии.

Раньше времени началось осеннее обострение на Украине – бандеровцы, однажды уже развалившие страну, опять поднимают голову, требуя санкций против «клятых москалей».

Соединенные Штаты вновь гальванизируют полутруп НАТО, пугая почтенную публику жупелом «русской угрозы».

Теперь мы уже в космосе, оказывается, угрожаем…

Министр обороны РФ Р. Малиновский доложил президенту о принятии первоочередных мер.

Список их длинен, но мы отметим некоторые.

Авианосец «Иосиф Сталин» покинул ПМТО на Ла-Диг (Сейшелы) и взял курс на Аденский залив. Корабли охранения: три эсминца класса «Лидер» и тяжелый атомный крейсер «Киров»[5]5
  В настоящее время ТАРКР «Киров», переименованный на волне «демократизации» в «Адмирала Ушакова», ждет утилизации. Надеемся все же, что корабль удастся сохранить.


[Закрыть].

Группа стратегических гиперзвуковых бомбардировщиков «Нимбус» совершила перелет на аэродром «Пунта-Горда» (Никарагуанский канал).

Взвод космопехоты ВКС, в ходе внезапной проверки, выбросился на десантном модуле с орбитальной станции «Гардар» и совершил баллистический спуск в заданную точку (аэродром ПМТО «Бербера», Сомали, Афросоюз).

«Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами…»