Текст книги "«Оборотни» МУРа"

– А что может следователь сделать? Пойми, мы готовим серьезнейшую операцию, продолжение операции «Оборотни», можно сказать – «Оборотни-2». И мы сейчас никак не можем его выпустить. Представь – мы его выпустили. Думаешь, никто не узнает о том, что мы его выпустили? Да они сразу предпримут меры! Они и так уже все на дно залегли. Подожди несколько дней.

– Сколько ждать?

– Ты хочешь, чтобы я выдал тебе дату секретной операции? – Наиль пристально посмотрел на меня.

– Нет, что ты, мне этого не нужно…

– В ближайшее время, вот все, что я могу сказать. Мы тебя сразу же известим.

– Почему меня-то? Я что, ваш начальник? – улыбнулся я.

– Есть определенные планы, – загадочно произнес Наиль.

Эта фраза насторожила меня. Почему они хотят известить меня и к чему думают привлечь в дальнейшем? Это было непонятно…

– Кстати, – добавил Наиль, – я одного из этих ребят знаю. Хотя я работал в РУОПе, а не в МУРе, время от времени мы пересекались. А Крылова я знаю достаточно хорошо. Мы с ним участвовали в нескольких операциях.

– Мало ли, где вы участвовали… Может быть, он и хороший работник. Но в данном случае он совершил преступление, следовательно, его нужно арестовывать.

– Все это так, – утвердительно кивнул головой Наиль. – Ты, адвокат, погоди, не торопись. Все будет в порядке, я тебе обещаю!

Наиль хлопнул меня по плечу и уселся в серую «Волгу».

Глава 6

1 июля, СИЗО Лефортово, 14.00

К Лефортову я подъехал примерно в два часа дня. Поставив машину перед следственным изолятором, я подошел к двери, назвал свою фамилию, предъявил адвокатское удостоверение дежурному по КПП и стал ждать, пока он запишет мои данные в журнал посетителей. Через несколько минут дежурный предложил мне пройти в комнату ожидания и подождать там, пока меня не вызовут.

Минут через десять-пятнадцать в громкоговорителе прозвучала моя фамилия.

По длинному лефортовскому коридору меня вел тот же самый конвоир, который сопровождал меня в первый раз. Вскоре мы оказались у дверей какого-то кабинета. Я вошел внутрь.

– Подождите немного, – сказал конвоир.

Вскоре в кабинет вошел Ильдар Муратов.

– Добрый день! – поздоровался он. Я заметил, что он был в приподнятом настроении.

– Как твои дела? – поинтересовался я.

– Все нормально. Перевели в отдельную камеру, поставили телевизор, сигареты дают. Короче, непонятно – то ли тюрьма, то ли какой-то закрытый санаторий, – ухмыльнулся Ильдар. – А у вас что нового? Жене сообщили, что у меня все в порядке?

– Конечно, сообщил. Я думаю, сегодня произойдет что-то, – продолжил я. – Вчера мне позвонил следователь и сказал, что мне необходимо приехать в Лефортово на следственные действия.

– Что, опять допрашивать будут? Вроде я все сказал…

– Не знаю, посмотрим, что будет…

– А что с моим освобождением?

– Как только пройдет очная ставка, я тут же поставлю вопрос о твоем освобождении…

Но продолжить разговор мы не смогли. Открылась дверь, и в кабинет вошел следователь.

– Как дела? – спросил он у Ильдара. – Как настроение?

– Ничего, все в порядке, – ответил Ильдар.

– Вам камеру поменяли?

– Да, теперь я в одиночке.

– Подождите еще немного, скоро мы вас освободим. Точнее, не мы, а народный суд, – улыбнулся следователь. – А сейчас у нас будут следственные действия – очная ставка между вами и одним из подозреваемых. Вам необходимо указать на этого человека и назвать то противозаконное деяние, которое он совершил в отношении вас. А дальше следствие оценит его по соответствующей статье Уголовного кодекса. Все понятно?

– Да, – кивнул головой Ильдар.

– Хорошо, тогда начнем.

Следователь нажал на кнопку вызова. Через несколько мгновений появился конвоир.

– Приведите задержанного, о котором я говорил, – сказал ему следователь.

Конвоир повернулся и вышел.

Мы подождали несколько минут. Наконец дверь открылась, и в следственный кабинет вошел худощавый мужчина невысокого роста, не выше ста семидесяти сантиметров, с темными волосами. Лицо его было усталым. На вид ему было около сорока лет. Одет он был в джинсы, светлую рубашку, сверху – кожаная куртка. Руки он держал за спиной.

Я взглянул на Ильдара. Тот внимательно всматривался в лицо этого человека. По его взгляду я понял, что он знает задержанного. Но кто же это – Перевозчиков, Крылов или Добродеев?

Задержанный сел на стул, на который ему указал следователь.

– Итак, – начал следователь, – прежде чем начать очную ставку, я должен предупредить стороны о процедуре ее оформления.

Тут дверь в кабинет неожиданно открылась, появились Наиль и еще один мужчина, держащий в руках видеокамеру. Быстро поздоровавшись, Наиль сел на стул недалеко от двери, мужчина с видеокамерой подошел к столу и вопросительно взглянул на следователя. Тот продолжил:

– В настоящий момент состоится очная ставка между потерпевшим и подозреваемым. Разъясняю права и обязанности сторон. Вопросы буду задавать я. Первоначально вопрос задается потерпевшему, потом вопрос подозреваемому. Перебивать и дополнять друг друга без разрешения следователя никто не имеет права. В конце очной ставки каждый из участников может задать вопросы, если таковые возникнут. Кроме того, данная очная ставка будет записываться на видеокамеру… Какая марка?

– Sony, – ответил мужчина, державший видеокамеру.

– И на видеокассету Panasonic номер…

– Она без номера, – уточнил мужчина.

– Хорошо. Кассета без номера. Все будет запротоколировано. Все ясно?

Ильдар кивнул головой.

– А вам, задержанный? – Следователь посмотрел на задержанного оперативника. Тот тоже кивнул.

– Итак, первый вопрос к Муратову. Скажите, Муратов, вам знаком человек, сидящий напротив вас?

Ильдар кивнул головой.

– Назовите его, пожалуйста!

– Это Александр Крылов, оперативник из МУРа, – ответил Ильдар.

– Вопрос к вам, задержанный. Вы знаете этого человека?

– Да, знаю, – ответил Крылов. – Это коммерсант Муратов, которому мы незаконно подложили оружие.

Тут я насторожился. «Так, – подумал я, – получается, что он уже фактически сознался? Ничего себе, ловкая работа!» Теперь я понял, почему в комнате находится Наиль…

– Снова вопрос к вам, задержанный. Назовите себя, место работы и должность.

– Крылов Александр Сергеевич, старший оперуполномоченный МУРа.

– Вопрос к Муратову. Расскажите, пожалуйста, эпизод встречи с подозреваемым, произошедшей 26 сентября прошлого года.

– 26 сентября? А что тогда было? – переспросил Ильдар.

– О том моменте, когда вы встретили… Кого вы встретили, когда покинули свой салон?

– Все, понял. 26 сентября прошлого года я закончил работу и вышел из салона. Было это примерно в десять часов вечера. Я встретил около салона данного гражданина.

– Прошу вас назвать фамилию, имя и отчество, – уточнил следователь.

– Крылова Александра Сергеевича. Он сел ко мне в машину и стал предлагать вернуться к теме переоформления моего автосалона на их родственника. Я отказался. Затем оперативник Крылов покинул машину, а меня через несколько минут задержала ГАИ, при этом найдя в моей машине пистолет, признанный впоследствии экспертизой оружием.

– Вопрос к Крылову. Вы подтверждаете информацию, рассказанную Муратовым?

– Да, полностью подтверждаю, – сказал Крылов. – И хочу добавить. По договоренности с моими подельниками, а именно с Сергеем Перевозчиковым и Владимиром Добродеевым, я встретился с потерпевшим Муратовым и стал склонять его к передаче его коммерческой фирмы, точнее, к переоформлению его фирмы на фамилии наших родственников. Однако Муратов отказался от этого предложения. Тогда, выждав момент, я аккуратно подложил под переднее сиденье его автомобиля газовый пистолет, переделанный под стрельбу боевыми патронами. После этого я покинул его автомобиль. Я тут же перезвонил своим коллегам…

– Кому именно перезвонили? – уточнил следователь.

– Сергею Перевозчикову и Владимиру Добродееву. Я сказал, что клиент «заряжен». Они ждали этого сообщения примерно в километре от салона вместе с сотрудниками ГАИ, о чем с ними была предварительная договоренность. Эти сотрудники ГАИ затем и остановили машину Муратова.

– Все, достаточно, – сказал следователь и посмотрел на Муратова. – У вас есть какие-либо вопросы друг к другу?

Ильдар покачал головой.

– У вас? – спросил следователь у оперативника. Крылов также отрицательно покачал головой.

– Единственное, что я очень сожалею о случившемся… – начал говорить Крылов. Но следователь остановил его:

– Это никакого значения не имеет. Если вопросов нет, очная ставка между вами закончена. Но сейчас будут продолжены следственные действия. А вас, Муратов, мы больше задерживать не будем.

Он нажал на кнопку вызова.

– Одну минуточку, – заговорил я, – мы с вами ранее договаривались, что, как только будет проведена очная ставка, будут даны показания и подозреваемый признается в совершенном, что сейчас и произошло, следственные органы поставят перед судом вопрос об освобождении моего клиента как незаконно осужденного.

– Конечно, мы свое слово сдержим, – улыбнулся следователь. – Но об этом чуть позже. Поэтому сейчас Муратов выйдет, а вас мы попросим остаться еще на некоторое время, и мы обговорим процедуру решения этого вопроса.

Тем временем Муратова увели.

– А теперь послушайте, что я хочу вам предложить, – повернулся ко мне следователь и внимательно посмотрел на меня. – Здесь возникли небольшие технические сложности. Дело в том, что подозреваемый Крылов выбрал для себя правильную тактику поведения, и он во всем чистосердечно признается.

– Одну минуточку, – оживился Крылов. – Я хочу напомнить следствию, что вы мне обещали в данном случае оформить явку с повинной. – Он посмотрел на Наиля. Тот кивнул головой в знак подтверждения.

– А от этого никто не отказывается, – сказал следователь. – Мы сейчас хотим провести допрос, чтобы вы дали показания, что вы раскаиваетесь в совершенных вами противоправных деяниях, и назвали сообщников. Но, понимаете, данное следствие и последующая операция строжайшим образом засекречены. И вам по закону, поскольку вы являетесь подозреваемым, а через некоторое время будете обвиняемым, учитывая то, что вы пришли добровольно, что вы раскаялись в содеянном, необходим адвокат.

– А зачем мне адвокат? Я же в признании нахожусь, и адвокат мне не нужен.

– Это все так. Но закон, точнее, статьи Уголовно-процессуального кодекса говорят о том, что даже в этой стадии вам необходим адвокат. У нас есть проблема. Будущая операция строго секретна, и мы не хотим, чтобы произошла какая-либо утечка. Поэтому мы не можем расширять тот круг посвященных людей, который сейчас задействован. Вы понимаете, к чему я веду?

Крылов отрицательно покачал головой.

– Короче, если вы не возражаете… Вот адвокат потерпевшего. На сегодняшнем допросе он будет представлять ваши интересы. Как только мы «закроем» тех людей, на которых вы укажете, вы можете выбрать себе любого другого адвоката. Сейчас, чтобы не произошло утечки информации, мы вынуждены сделать вам такое предложение. Конечно, если вы откажетесь, то мы должны будем искать другого адвоката. А на это уйдет время, и, как вы понимаете, может произойти утечка информации.

– Нет, мне все равно, – улыбнулся Крылов. – Если господин адвокат не против, то я не возражаю.

– А как вы на это смотрите? – Следователь повернулся ко мне. – Вы ведь тоже заинтересованы! От этих показаний, от сегодняшнего допроса, будет зависеть ускорение процедуры освобождения вашего клиента.

– Ну, если это выгодно моему клиенту, то выгодно и мне, – ответил я коротко.

– Тогда начнем, – кивнул следователь. – Допрос также будет записываться на видеокамеру. Итак, Крылов, подробно расскажите, с чего все началось, с того самого момента, как вы пришли на работу в МУР.

Крылов задумался, затем вытащил из кармана пачку сигарет и спросил:

– Я могу закурить?

– Конечно, можете, – ответил следователь.

Крылов закурил, начал говорить…

Глава 7

Москва, 1993 год

Я сидел перед начальником управления кадров ГУВД Москвы и смотрел на полковника милиции, изучающего мою анкету. Наконец полковник закончил чтение и, подняв взгляд от бумаг, внимательно посмотрел на меня.

– Итак, Александр Крылов, вы закончили школу милиции, направлены в московское Главное управление уголовного розыска. Ну что же, с сегодняшнего дня начинается ваша служба. Прямо как в школу к нам поступаешь, первого сентября идешь на оперативную работу! В какой отдел тебя направить?

– Не знаю, – пожал я плечами, – вам виднее.

– А у тебя пожелания есть? Хочешь, в убойный пойдешь, хочешь – по расследованию автомобильных краж, хочешь – квартирные кражи или незаконный оборот оружия, – стал перечислять полковник вакансии, посматривая в свой журнал, где, вероятно, был список свободных мест. – Куда же тебя направить, Александр?

Дверь в кабинет открылась, вошел мужчина лет сорока в штатском. Он подошел к полковнику и, похлопав его по плечу, спросил:

– Иваныч, когда же ты мне кадры пришлешь? У меня в отделе народу мало, люди нужны!

– На ловца и зверь бежит! – улыбнулся полковник. – Вот рекомендую, курсант, точнее, выпускник школы милиции Александр Крылов, будущий опер МУРа. Хочешь – бери к себе, в пятый отдел. На, анкету посмотри.

– А что там у него написано?

– Парень как парень, школу окончил, в армии служил, спортсмен…

– Какой у тебя разряд? – обратился ко мне вошедший.

– По легкой атлетике, первый.

– Значит, бегать хорошо умеешь? Это для нас подходит, – улыбнулся мужчина. – Ладно, я его забираю. Оформляй, Иваныч!

– Договорились, – ответил полковник и посмотрел на меня. – А ты, парень, зайди ко мне в конце дня, я тебе пропуск подготовлю. Сейчас тебя Коля пусть с делами познакомит. Все, пишу – в пятый отдел. – Полковник взял карандаш и написал в журнале «Крылов Александр Сергеевич». – Ну что, Крылов, поздравляю тебя с зачислением в доблестный пятый отдел МУРа на должность оперуполномоченного! – Он протянул мне руку. Я пожал ее. – Все, ребята, мне работать надо. Крылов, в конце дня жду тебя!

– Во сколько зайти? – спросил я.

– Часов в пять-шесть. Все будет готово.

Вскоре я вышел вместе со своим новым начальником в коридор.

– Давай знакомиться! – сказал тот. – Николай Самохин, майор, начальник твоего отделения.

– Отдела? – переспросил я.

– Нет, у нас большой отдел, который разбит на отделения – так сказать, по интересам, типа бригад. Ты будешь в моей бригаде работать, точнее, в отделении. Пойдем, я тебя с ребятами познакомлю.

Мы поднялись на несколько этажей выше.

– Вот тут и сидит наш пятый отдел, – начал рассказывать Самохин. – Каждое отделение имеет свои специфические задачи. Со временем ты все узнаешь. А сейчас времени у тебя будет мало. Мы занимаемся профилактикой и пресечением доставки оружия в наш славный город Москву, так сказать, работаем по общей теме. Но это ни в коей мере не отстраняет нас от работы и по другим направлениям, и по другим регионам. Так что мы, можно сказать, опера широкого профиля.

Наконец мы остановились около большой двери.

– А вот тут сидит наше отделение. – Самохин открыл дверь. Я вошел в комнату метров двадцати, в которой стояло несколько старых письменных столов, на стенах висели грамоты, таблички. За одним столом сидели двое мужчин, которые играли в компьютерную игру.

– А это твои будущие коллеги, – сказал Самохин и обратился к находящимся в комнате: – Коллеги, позвольте представить вам нашего нового опера, Александра Крылова. Только что школу милиции закончил.

– Здорово! – отозвался один из них.

– Это Володя Добродеев и Сережа Перевозчиков. Вот твое рабочее место. – Самохин указал мне на письменный стол, стоящий недалеко от окна. – Столы, заметь, старинные, можно сказать, антиквариат, времен тридцатых годов! Может быть, видел такие в кино про милицию?

– Смотря в каких, – ответил я.

– Например, «Дело «Пестрых», «Ночной патруль», «Дело № 306»… В общем, фильмы про то, как в 50–60 годы работала наша милиция.

– Да я больше «Следствие ведут знатоки» смотреть предпочитаю…

– А, мы их Колобками называем, – ухмыльнулся Перевозчиков.

– Все, ребята, – сказал Самохин, – продолжайте, а я пойду к начальству, покумекать кое о чем надо.

– А мне чем заниматься? – спросил я.

– Тебе? – Самохин улыбнулся. – Во-первых, почитай положение об уголовном розыске, положение о нашем отделе, – он вытащил папки из небольшого книжного шкафа и положил их на мой стол, – Уголовный кодекс обязательно прочитай, в плане действия статьи 218 и 219, которые регламентируют незаконное ношение оружия, почитай 16-ю статью Административного кодекса…

– А это зачем? – удивился я.

– Там говорится о правомерности применения огнестрельного оружия…. Ну что тебе еще почитать? Короче, ребята тебе скажут. Сиди, штудируй!

Майор вышел из кабинета.

– Ну что, Саня, – подошел ко мне Сергей Перевозчиков, – когда «прописываться» будешь?

– Давайте сегодня, – улыбнулся я.

– Давай! Это дело такое, чего его откладывать! Ну что, в пивбар пойдем или в шашлычную?

– Мне все равно, – пожал я плечами.

– Сам-то ты куда хочешь? Ладно, в конце дня решим. Надо ксиву твою обмыть. Ксиву-то получил?

– Нет еще. Кадровик сказал в конце дня зайти.

– Ясно, тогда после этого и будем отмечать твое звание. Кто ты у нас по званию?

– Лейтенанта присвоили в школе милиции. А ты кто?

– Я капитан, – ответил Перевозчиков. – Володька – старший лейтенант. Так что мы твои начальники, можно сказать. – Он ухмыльнулся. – Ладно, все мы примерно одинаковые. Колька, конечно, начальник, бригадир, так сказать. А так – все равны, все в одной упряжке ходим. Ну, читай свои книги. А мне надо с пацанами пойти пообщаться из другого отдела. – Перевозчиков быстро вышел из кабинета. Вслед за ним вышел и Добродеев.

Я стал внимательно читать Уголовный кодекс, статью, регламентирующую ношение огнестрельного оружия. Затем я перешел на всевозможные инструкции, законы.

Вскоре мое чтение прервал телефонный звонок. Я посмотрел на аппарат, стоящий на столе, за которым сидел Николай Самохин. Телефон не умолкал. Я раздумывал, брать трубку или нет. В конце концов, теперь я сотрудник этого отделения, и на звонок нужно ответить.

– Слушаю! – сказал я в трубку.

– Алло, Перевозчикова можно? – услышал я.

– А он вышел.

– С кем я говорю? Добродеева тоже нет?

– Да, они вместе вышли. Что им передать?

– Что передать? – Мужчина помолчал, словно раздумывая. – Да ничего не надо, я перезвоню чуть позже. Пусть на месте будет, информация для него есть.

– Хорошо, передам. А кто звонит?

– Кто надо, тот и звонил, – резко ответил мужчина и повесил трубку.

Вскоре появились ребята.

– Ну что, Сашка, обедать пойдешь? – спросил Добродеев.

– Можно. А то, если честно, я уже подустал читать…

– Пойдем с нами в столовую.

Мы спустились несколькими этажами ниже. Столовая была просторная, там обедало много людей. Я заметил и женщин.

– А откуда женщины? – спросил я.

– Да разные – бухгалтерия, эксперты, секретарши, – стал перечислять Перевозчиков.

– Да, Сергей, тебе звонил мужик какой-то…

– И что сказал?

– Сказал, что информация для тебя есть.

– Представился?

– Нет, не представился. Просил, чтобы ты на месте был, сказал, что перезвонит.

– Ясно, – сказал Сергей, – какой-нибудь источник звонил.

– Какой источник? – не понял я.

– Мы так называем их. А на самом деле это осведомитель. У нас же оперативная работа выходит за рамки нашего учреждения. Мы и с населением работаем.

– Короче, стукачи?

– Мы их так не называем, – улыбнулся Сергей. – Мы называем их источниками, агентами, в конце концов. Так что, может быть, сегодня получим какую-нибудь интересную наводку.

– И как вы этих агентов поощряете?

– Знаешь, они люди разные, – ответил Сергей. – У тебя тоже будут агенты, ты обязательно должен будешь кого-то завербовать, потому что без агентской базы мы никто.

Пообедав, мы вернулись в кабинет. Вскоре раздался телефонный звонок. Трубку снял Перевозчиков.

– Да! Слушаю тебя… Где? В арбитраже? Все, на старом месте. Буду через пять минут!

Перевозчиков направился к двери.

– Все, пацаны, – сказал он, – пошел с агентом встречаться.

Пока Сергей был на встрече с агентом, я сходил к кадровику и получил новенькое удостоверение. Муровское удостоверение отличается от других, оно немного больше по размеру, чем обычное.

– Смотри, Александр, – строго предупредил кадровик, – не потеряй его! За потерю удостоверения знаешь что бывает? Служебное несоответствие, на аттестационной комиссии сто процентов «зарубят»!

Я взял удостоверение и вернулся в отдел. Перевозчиков, Самохин и Добродеев что-то активно обсуждали.

– Заходи, Саня! – сказал Самохин. – Ну что, ксиву получил?

– Да, получил.

– Все, теперь ты у нас настоящий опер! – улыбнулся Серега.

В этот же вечер мы пошли отмечать начало моей работы в Московском уголовном розыске. Зашли мы в небольшое кафе. Я уже знал, что ребята были в нем частыми посетителями, и относились к ним как к почетным гостям. Были соответствующие скидки, можно было посидеть в отдельном кабинете, где мы провели весь вечер. Говорили на разные темы. Но, как известно, в мужской компании всегда обсуждаются две темы: работа и женщины. Иногда, конечно, досуг – рыбалка, охота и прочее.

Вскоре я уже знал, что занимаемся мы различными задачами. Среди направлений, откуда поступает оружие, прежде всего горячие точки. В последнее время, после распада СССР, их образовалось довольно много. Вот и везут оттуда в столицу различное оружие. Второе направление – со стороны воинских частей. Офицеры, прапорщики иногда приторговывают своим вооружением. Еще одно направление – мастера-самодельщики, которые активно переделывают газовые пистолеты в пистолеты, стреляющие мелкокалиберными пулями. И еще одно направление – так называемые «черные» следопыты, те, кто находит оружие времен войны, приводит его в порядок и продает. Места сбыта оружия – самые разнообразные. Прежде всего это вещевые рынки. Но большинство оружия сбывается постоянным клиентам – боевикам многочисленных преступных группировок и «бригад», которых в последнее время в Москве расплодилось огромное количество.

– Это наши основные клиенты, – говорили ребята. – В основном мы их и «дергаем», арестовываем.

– Надо тебе план выполнить – а план у нас дело святое, – объяснял Самохин, наливая очередную рюмку водки, – мы подъезжаем к какому-нибудь заведению и начинаем трясти господ бандюков. Глядишь, у кого «тэтэшку» вытащим, «стечкина», «макарова», а дальше поехало – галочка по выполнению плана.

– И что в итоге? Премия? – спросил я.

– Премия, благодарность, почет и уважение. – Самохин похлопал меня по плечу. – В общем, Саня, ты парень вроде правильный, наш человек. Завтра крещение примешь.

– Что за крещение? – поинтересовался я.

– По оперативным данным, завтра будет предпринята попытка доставки очередной партии оружия из горячей точки, из Приднестровья, – сказал Николай. – Я правильно понял, Серега?

– Да, так, – кивнул Перевозчиков.

– Так что завтра с утречка приходи на службу вовремя, не опаздывай. Сядем в машину и поедем на точку, где будем «пасти» курьеров.

Вскоре мы распрощались, я вернулся домой. Тогда я жил с матерью в Ясеневе. Отец ушел в другую семью. Мать работала врачом в районной поликлинике.

Придя домой, я сразу улегся спать.

На следующий день ровно в девять я был на работе. Мы сели в вишневую «семерку» и направились в сторону Минского шоссе, где должна была произойти встреча курьера.

Проехав по шоссе километров пятнадцать, мы остановились неподалеку от поста ГАИ. Николай пошел инструктировать гаишников о предстоящей операции. У всех нас были рации. С утра я успел получить штатный «макаров», который время от времени вытаскивал и поглядывал на него. Серега первым заметил это.

– Сашка, что ты с «макаровым» играешь? – спросил он. – Наглядеться не можешь?

– Нет, просто это мое первое оружие…

– Ничего, скоро ты их видеть не сможешь, потому что вся наша работа связана с оружием.

– Серега, я вот что хочу спросить… Твой агент своих, что ли, сдал?

– Конкурирующую фирму. Их «заложить» – святое дело! – усмехнулся Перевозчиков. – Ждем мы «Ауди-100» с молдавскими номерами, из Приднестровья. Прошмонаем полностью машинку, особо надо обращать внимание на следующие места, – и Сергей стал подробно рассказывать, в каких местах автомобиля обычно прячется оружие. – А дальше мы с Андрюхой поработаем с клиентом, глядишь, и расколем его.

Неожиданно зашипела рация.

– Пацаны, не заснули? – услышали мы голос Самохина, который находился во второй машине.

За это время мимо нас уже прошло несколько «Ауди-100», но они были с другими номерами и не представляли интереса для нас.

– А вдруг они номера поменяли? – спросил я у Перевозчикова.

– Кстати, они могут так сделать. Но источник сообщил, что под своими идут…

Вскоре рация опять зашипела, мы снова услышали голос Самохина.

– Внимание, ребята, объект приближается. Серебристая «Ауди-100». Провожайте ее!

– Понял тебя, Первый, – ответил Сергей и, выключив рацию, включил зажигание. – Ребята, смотрите, сейчас серебристая «Ауди» пройдет!

Действительно, через несколько мгновений мимо нас прошла на большой скорости серебристая «Ауди», направлявшаяся в сторону Москвы.

– Теперь работаем по схеме. На посту ГАИ ее должны задержать.

До поста ГАИ было около пятисот метров. Мы стали ждать Самохина. Вскоре «жигуленок» появился на горизонте. Поравнявшись с ним, мы поехали к посту.

Подъехав к посту, мы увидели серебристую «Ауди», стоящую на обочине. Гаишник внимательно проверял документы водителя. Мы остановились. Возле машины стояли молодой парень и девушка.

– Специально подругу взял, для отвода глаз, – тихо сказал Серега.

Мы вышли из машины. Самохин остался сидеть в «Жигулях», на случай непредвиденной ситуации. Сергей с Добродеевым подошли к водителю вплотную и предъявили свои удостоверения. Сергей сказал:

– Московский уголовный розыск! – Обратившись к гаишнику, он спросил: – Ну, как у него с документами?

– Вроде все в порядке.

– Ну что, землячок. – Сергей взял в руки водительское удостоверение. – Как тебя зовут? Семен? Откуда ты, Семен, к нам прибыл? Из Молдавии?

– Нет, с Украины, – ответил парень.

– Допустим, с Украины… Ты знаешь, что сейчас ты находишься на территории Российской Федерации и тут действуют свои законы, отличающиеся от ваших. И, конечно, ты знаешь, что у нас существует уголовная ответственность за незаконное ношение и перевозку оружия.

– Ну, знаю…

– И ты, наверное, знаешь, что если человек добровольно выдает оружие, то он освобождается от уголовной ответственности. Ты мне ничего не хочешь сказать по этому поводу? – неожиданно добавил Сергей. – У тебя есть возможность, ровно шестьдесят секунд, для того, чтобы добровольно выдать нам оружие. Ну, время пошло! – Он взглянул на часы.

Я понял, что это отработанный психологический прием. Тем временем Володя достал из бокового кармана наручники и стал вертеть их в руках, как бы показывая, что через шестьдесят секунд они могут защелкнуться на руках парня.

Парень занервничал.

– Я не знаю… – начал он.

– Вот видишь, ты уже думаешь! Давай говори, где у тебя оружие! Быстро, давай, времени осталось пятнадцать секунд! А то сейчас омоновцы приедут, заберут тебя в Бутырку или в Матроску, попадешь ты в камеру. А до этого у нас на Петровке посидишь, в пресс-хате… А я думаю, что тебе такая жизнь с приключениями не нужна. Осталось десять секунд!

Бегающий взгляд Семена говорил о том, что он никак не может решить, что делать.

– Я не знаю… Мне тут передали, попросили довезти до Москвы… А что там, я не знаю, не смотрел… – заговорил он.

– Нельзя нам говорить, что ты не знаешь, что везешь. Ты нам должен выдать оружие добровольно, тогда к тебе претензий не будет. Где оно лежит, Семен, – в багажнике, в бензобаке, под «торпедой»? Быстро говори! А то мы сейчас искать начнем!

– В бензобаке, – опустил голову Семен.

– Что там?

– Пистолеты.

– Вот это другой разговор! – довольно проговорил Сергей. – Значит, оформляем явку с повинной и чистосердечное раскаяние. То есть ты выдаешь сотрудникам уголовного розыска свой арсенал. Все, ребята, – повернулся Сергей к нам, – едем на автосервис изымать оружие. А вас, девушка, попрошу следовать с нами.

Мы разделились. Девушку посадили в нашу машину, с ней должен был разговаривать Володя Добродеев, а мы с парнем сели в «Ауди». За руль посадили хозяина машины. Впереди сел Сергей, я устроился на заднем сиденье. Самохин поехал за нами на своей машине, страхуя нас.

Через некоторое время мы были в автосервисе, где быстро вскрыли бензобак. Оттуда было вытащено около двадцати пистолетов «ТТ». Это был очень хороший улов.

Вскоре парня допрашивали уже в нашем отделе. Но допрос показал, что он вез оружие не по какому-то заказу, а просто на реализацию, должен был передать партию оптовику, занимающемуся сбытом оружия в Москве, и получить деньги. Эта ситуация полностью подпадала под раскрытие преступления. Теперь нам не нужно было отслеживать покупателя, брать его с поличным. Дело было закончено.

– Двадцать стволов – улов неплохой. – Сергей улыбнулся. – Так что мы с вами, пацаны, будем премированы руководством главка! А сейчас пойдем отмечать удачное проведение операции!

Через некоторое время мы сидели в баре и делились своими впечатлениями от проведенной операции…