Текст книги "Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур"

Глава 4
Криминальное знакомство

Москва, 1991 год, 2 августа

В Москву я добирался поездами, с одного на другой, так что через несколько дней, измотанный, прибыл наконец в столицу.

Москва потрясла не так своими размерами, как бешеным темпом, в котором живут люди. Поди спроси, где находится такая-то улица – не дозовешься. Всем некогда, все куда-то несутся…

С большим трудом я добрался в Орехово-Борисово. Но как в огромном районе найти человека, не зная ни адреса, ни места его работы? Не останавливать же каждого и не спрашивать, знает ли он Вадима из Владивостока. Смех один! Попробовал расспросить местную шпану – никто ничего не знает или говорить не хочет: каждый тут за себя.

Снял я комнату у одинокой старушки. На работу пробовал устроиться: не берут – прописки московской-то нету. Начал ошиваться у одного кооперативного киоска, познакомился с продавщицей Веркой. Стал ей помогать внештатно – ящики отнести, разгрузить что-то, в общем – на подхвате. Верка платила наличными – вот и появились у меня хоть какие-то деньги: на питание да на житье.

Через некоторое время Верка позвала меня к себе домой. Жила она одна с маленьким ребенком – муж бросил, к другой ушел. Надо было что-то починить – электричество, то ли водопровод, я уж и не помню, четыре года прошло. Сделал я все, сели ужинать, выпили. В общем, кончилось все тем, что я у нее заночевал, а потом и насовсем переехал.

Однажды приехала в ларек Веркина «крыша», дань снимать. Подъехала машина, из нее вывалило четверо парней, лет двадцати—двадцати четырех, в черных рубашках, стриженые лбы. Один зашел в ларек, отвел Верку в сторонку, о чем-то стал с ней базарить. Потом Верка отслюнила деньги, он пересчитал и дальше с ней калякает. Я стою, с ноги на ногу переминаюсь. Вдруг слышу – Верка меня зовет:

– Саш, поди сюда!

Подошел.

– Познакомьтесь! – говорит Верка.

– Кирилл, – представился парень и протянул мне руку.

– Александр, – назвался я.

– Вот, Кирилл, – говорит ему Верка, – Саша друга своего ищет. Может, поможешь ему?

– Как кента-то кличут? – поинтересовался Кирилл.

– Вадик, с Дальнего Востока он приехал. Где-то в Орехове промышляет…

– Промышляет или работает?

– Работает, – поправился я.

– С кем? – прищурился Кирилл.

– С братвой какой-то.

– А с какой бригадой?

– Не знаю.

– Ну, браток, знаешь, сколько бригад-то в Орехове? И все между собой воюют! Попробуй найди кента твоего! – сказал Кирилл. – Правда, есть человечек… знает всех. Сильвестр.

– Сильвестр? – переспросил я.

– Да. Сможешь, спроси у него. Мне про твоего дружбана ничего не известно.

– А как Сильвестра найти?

Кирилл усмехнулся:

– В этом деле я не помощник.

– Кирилл, ну, пожалуйста, помоги парню! – взмолилась Верка.

Кирилл бросил на нее косой взгляд, достал с полки бутылку «Абсолюта».

– Ну ладно. Слушай меня. Сегодня стрелка будет между одной ореховской бригадой и подольскими, на Борисовских прудах, в пять часов. – И он вкратце обрисовал место, где обычно встречалась братва. – Приезжай туда, может, своего Вадика и увидишь. Только, – помялся Кирилл, – я тебе ничего не говорил! Ясно? И еще: будь там поаккуратнее.

– В смысле? – не понял я.

– А кто знает, чем стрелка закончится? Ребята все с волынами. Может, играть начнут. Ну, бывай…

Кирилл похлопал меня по плечу и вышел.

– Ну вот, – вздохнула Верка, – теперь я волноваться буду!

Я почти весь день не работал – только и смотрел на часы, ждал, пока стрелка к пяти приблизится. Почему-то уверен был, именно сегодня встречу Вадима.

В четыре пошабашил, переоделся и пошел к Борисовским прудам. Нашел их быстро: Верка подробно объяснила, как к ним пробраться. Место было очень красивое: отборный песочек, деревья раскидистые, все это чем-то напоминало кино «Генералы песчаных карьеров». Я осмотрелся, нашел небольшое деревце, где, по словам Кирилла, должна состояться стрелка, сел ждать неподалеку. Народу пока – никого, какая-то парочка рядом распивала водку. Часовая стрелка незаметно подкралась к пяти, я уже начал беспокоиться. Только волновался зря: ровно в пять подрулили две «девятки» – одна голубая, другая темно-зеленая, стекла тонированные, кто внутри – не видать. Тормознули неподалеку от деревца, приоткрыли окошко, из него струйка дыма потянулась – видать, в салоне курили.

Сижу, наблюдаю. Окошко приоткрылось еще больше. Тут я не выдержал, встал и подошел к голубой «девятке». Наклонился к окошку: там парни молодые сидят – все в черном, под Шварценеггера стриженные. Я струхнул чуток, но, думаю, раз уж пришел, так не отступать же. Ну я им и баю:

– Слышь, ребята, потрекать надо.

Стекло передней двери еще ниже поползло, и на меня глянул парень: рожа – просто отвратная…

– Че надо? – рявкнул он.

– Я друга ищу, может, знаете его?

– Ты кто такой? – В голосе слышалась явная угроза.

– Я – Саша, из Владика приехал.

– Че ж ты, Саша, тут делаешь? – все тем же тоном спросил он.

– Я ж говорю: друга ищу, – струхнув, пробормотал я.

– Какого еще друга?

– Вадика, с Дальнего Востока. Не знаешь? Он где-то с вами тусуется.

– А с чего ты взял, что с нами? – криво ухмыльнулся парень. – Слышь? А может, ты мент? Или стукачок какой, а? «Вадик из Владика…»

Сидевший рядом с водителем парень отмахнулся:

– Не похож он на мента, оставь пацана в покое!..

– Тогда мотай, покуда жив! – бросил первый.

Понял я, ничего у меня не выйдет – придется ни с чем уходить. Только отвернулся, сделал пару шагов, как услышал вой сирен и вижу: несколько милицейских «газиков» с мигалками чешут к нам в охват.

– Ах ты, сука! – заорал парень из машины. – Точно стукачок! Вася, хватай его!

Тут же открылась задняя дверца, меня втащили внутрь и повалили на заднее сиденье. Не успел очухаться, как в бок мне уперлось лезвие ножа.

– Сиди, падла, не рыпайся! – цыкнул здоровенный шкаф, сидевший рядом. – Ща проверим, мент или не мент. Поехали быстро!

– Зачем он нам? – спросил второй, сидевший рядом, тех, что расположились на передних сиденьях.

– Пригодится. Ты че, не въехал? – сказал тот, с мерзкой рожей. – Он же мент стопроцентный, его подсыпали! Он нам теперь как билет на волю! Если менты нас заметут, мы его просто поменяем, сдадим и – на волю.

Тем временем погоня продолжалась. Из милицейских «газиков» доносился голос, усиленный громкоговорителем, требующий немедленно остановиться. Но в «девятках» никто не обращал на это внимания, лишь еще больше «притопили» скорость. Неожиданно из второй «девятки» началась пальба.

– О, братва запалила! Нервы не выдержали! – оживился все тот же со звериной рожей, видать, старший.

В ответ из милицейского «газика» тоже застрекотал автомат.

– Ну вот, стрелка сорвалась! Кто-то нас сдал! Ща приедем, разберемся! – успокоил старший, взглянув на меня.

Я почувствовал, что нож еще плотнее приник к моему боку.

Вдруг зеленая «девятка» понеслась совершенно в противоположную сторону, как бы разбивая погоню на две части.

– Молотки, – крякнул старший, – ништяк работа!

Милицейские «газоны» рванули за зеленой «девяткой».

Я молчал. «Что они сделают? Наверное, убьют, – пришла в голову пугающая мысль. – Бандиты ведь… На фиг я им нужен? Поди докажи, что не мент, не стукач! И, как назло, паспорта у меня нет, как я им докажу, что из Владивостока?»

Вдруг парень, державший нож у моего бока, обратился к старшему:

– Слышь, может, ему глаза завязать?

– На кой? – поинтересовался тот.

– Он же нашу хазу приметит!

– А кто ж его живым выпустит? – фыркнул старший.

У меня потемнело в глазах. Надо ж так вляпаться! Прирежут в два счета, и искать никто не будет – кому я нужен? Верка пару дней поплачет и забудет…

Наконец машина, петляя по переулкам и то и дело меняя направление, подъехала к небольшому стеклянному павильончику, поверху которого вилась незатейливая надпись: «Кафе». Она, правда, не светилась, и ощущение было, что кафе не работает. Когда машина поравнялась с павильоном, я заметил на двери табличку с корявыми буквами: «Ремонт». Все стекла кафе были завешаны белыми шторами, отчего трудно было увидеть, что происходит внутри.

Все вышли из машины, меня буквально вытолкнули, подгоняя ножом, и впихнули в помещение. Сначала было темно – вдоль стен стояли какие-то ящики из-под бутылок. Вдалеке тускло мерцал свет. Мои попутчики подошли к двери и несколько раз постучали. Дверь открылась. Меня потащили вниз по лестнице, видать, в подвал.

Наконец мы оказались в большом, хорошо освещенном помещении с рядами каких-то упаковок, ящиков и коробок. Здесь сидели и стояли человек пятнадцать бритоголовых, как две капли воды похожих на моих захватчиков. Старший, с бульдожьей рожей, благодаря которому я пожаловал в этот притон, сказал:

– Ну что, братва, стрелка не состоялась! Подольские не приехали. Зато менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, – ткнул он пальцем в меня.

Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются.

– Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего ищу! – пытался объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей рожей со всей дури врезал мне по лицу. Я отлетел в сторону и рухнул на груду ящиков, внутри которых что-то жалобно зазвенело.

– Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в отделение и измываться, так вы мастера! А зараз ты у нас. Мы тут тебя пощекочем! – грозно нахмурился бульдог. Видать, чем-то я ему сильно не пришелся.

– Слышь, братан, – обратился я к нему. – Ну какой из меня мент!

– Да как ты, сука, можешь меня братаном называть! – Парень еще больше взбесился и опять врезал, теперь уже ногой по лицу. Пошла кровь, во рту закачались зубы…

– Братва, может, подождем до приезда Сильвестра? Не будем мочалить? – подал голос один из сидевших рядом парней.

– Ниче, ниче, – успокоил тот же, старший. – Сергей Иванович приедет, а мы этого мента уже расколем. Понял? Че время терять? Давай веревку!

Кто-то подал веревку. Мне замотали руки и подвесили на крюк, торчавший из потолка. Получалось, что я стоял на полу на цыпочках.

– Ну че, мент поганый, колоться будешь? Давай говори! – заорал старший.

– Да я же говорю, я Шурик, с Дальнего Востока в Москву приехал, приятеля искать, Вадика… Может, слышали? Высокий такой, большой, с Дальнего Востока… – повторял я, как дрессированный попугай, одну и ту же фразу.

– Сейчас мы разберемся, с Дальнего Востока ты или с Петровки, 38! – сказал старший и сплюнул сквозь зубы.

Кто-то разорвал на мне рубашку и обнажил торс. Вернулся старший с раскаленным прутом в руках, ткнул им в меня. Я услышал шипение и почувствовал адскую боль, когда арматура прикоснулась к коже. Запахло паленым. Пытаясь вырваться, я чуть не вывихнул руки. Как сквозь туман доносились вопли старшего:

– Говори, мент поганый! Из какого отделения? Кому служишь? Почему оказался на нашей территории?

Я немного пришел в себя после первого шока. Боль была страшной. Но, думаю, кричать не буду. Не дождутся они от меня! Сжал я зубы… А раскаленный металл уже впился в кожу, снова запахло паленым мясом.

– Да не мент я! Шурик с Дальнего Востока! – заорал я что было мочи.

Бандитам ответ явно не понравился. Старший начал поворачивать прут в разные стороны, как будто хотел проткнуть меня насквозь. Боль стала нестерпимой.

– Ну че, горячо? – участливо спросил один из бандитов. – Сейчас мы тебя охладим. – И тут же меня ударили ковшом с холодной водой. Я понял: теперь точно сдохну, застонал, но кричать не стал.

– Ну что, мент, говорить будешь? Все равно живым не выпущу. Лучше признайся! – бесновался старший с бульдожьей рожей.

– Да не в чем мне признаваться, – проговорил я сквозь стиснутые зубы. – А кончить вы меня и так можете.

Раскаленная арматура опять прикоснулась к моему телу, но в другом месте. Ожог получался в форме буквы «М». Наверное, бандиты решили увековечить на мне слово «мент»…

Не знаю, сколько это продолжалось – пять минут, десять, но казалось, что прошла вечность. Только вдруг слышу: «Иваныч, Иваныч приехал!» Старший тотчас прут в сторонку отшвырнул. Я стал потихоньку в себя приходить. Смотрю – по ступенькам спускается мужчина: высокий – метр девяносто точно есть, одет во все черное. Волосы темные, коротко постриженные. Лицо обыкновенное, можно даже сказать, простецкое – как у деревенского парня. Вот только глаза на этом лице как будто бы жили своей собственной жизнью. Они были черными, живыми. Взгляд был настолько пронзительным, как будто буравил насквозь. Мужик довольно молодой – лет тридцать – тридцать пять. С ним еще какие-то амбалы. Вошел он в помещение, остановился, взглянул на меня, потом кивнул в мою сторону, мол, это что у вас тут? К нему сразу же подбежал мой мучитель-бульдог и начал что-то шептать на ухо, то и дело посматривая в мою сторону. Мужик его выслушал, потом подошел ко мне и сказал:

– На мента ты не очень похож. Так что, ты с Дальнего Востока? Какого Вадима ищешь? Фамилию его знаешь?

– Конечно, – поднял я голову. – Знаю. Это ж друг мой лучший – мы вместе с ним спортом занимались…

– Так как фамилия-то его? – опять спрашивает.

– Стрига, Вадик Стрига, – обрадовался я.

– Как, как? – Казалось, мужик задумался о чем-то.

– Стрига, – повторил я.

– Малыш, что ли? – вдруг спросил мужик.

– Какой же он малыш, – обалдел я, – росту под два метра.

– Что ж ты, лох, раньше молчал! – как-то неуверенно произнес бандит с мерзким лицом. – Ну, ниче, щас мы тебя проверим! Знаем твоего кента. Доставим сюда в лучшем виде! Коли пургу гонишь – лично кончу тебя.

– Ежик, – обратился к нему прибывший, – пошли своих пацанов на сервис, там Малыш мою машину ремонтирует. Пусть его срочно сюда привезут. Мы этому лоху очную ставку устроим. А пока не трогать его! Пойдем, о делах побазарим! – И он отвел Ежика в сторону.

Люди Ежика поехали за Вадимом. Время ожидания тянулось нестерпимо медленно. Наконец я услышал, как снаружи к павильону подъехало несколько машин, потом раздались быстрые шаги, и в дверном проеме появился Вадим. Внешне он выглядел практически так же, как и прежде, только стрижка стала короче и одет он был в дорогой красивый костюм. Увидев меня, он, вопреки моим ожиданиям, не бросился мне на шею с радостными криками, а молча подошел и встал рядом. Затем обратился к мужику в черной водолазке, которого все называли Иванычем:

– Сергей Иванович, я его знаю. Это Шурик из Владивостока.

– Когда ты в последний раз его видел? – спросил его Иваныч.

– Года полтора назад – еще во Владивостоке, – ответил Вадим.

– Не может ментом быть? – задал Иваныч следующий вопрос.

– Нет, ментом не может, подписаться готов. Меня дружок предупредил, что Санек в Москву приедет.

– Значит, ты за него отвечаешь?

– Отвечаю, Сергей Иванович, – твердо сказал Вадим.

– Все, обвинение снято. – Сильвестр подошел ко мне вплотную и жестом приказал развязать.

Как только я освободился от веревок, Вадим бросился ко мне. Мы обнялись. Увидев художества братвы на моем теле, Вадим поморщился. Тем временем ко мне стали подходить другие парни. Некоторые хлопали по плечу:

– Ну вот, братан, а мы тебя за мента приняли! Ошиблись… Но ты молоток! Слышь, Сергей Иванович, он, красавéц, стойко держался, ни звука не проронил! Партизан, одним словом!

Я оторвал кусок от рубашки и стал вытирать кровавые потеки на коже. Во мне медленно поднималась злость на недоумка, который стал увечить меня, даже не попытавшись разобраться. Закончив свой тяжкий труд, я подошел вплотную к Ежику.

– Ну что, видал, как все обернулось? А ты говорил – мент поганый!

– Извини, ошибся, – гаденько ухмыльнулся тот.

Но тут я со всей мочи врезал по его мерзкой физиономии. Ежик рухнул на пол, я добавил ему пару раз ногой по ребрам. Ежик застонал от боли.

– Это тебе за мента и за шашлык, который ты хотел из меня сделать, – сказал я ему.

– Ты че, парень? – двинулись ко мне ребята, видать, Ежикова охрана.

– Стоп! – раздался вдруг голос Иваныча. – Ты что себе позволяешь?

– А что он меня сразу, не разобравшись, под пытку поставил? Вот вы – приехали, фамилию спросили, послали человека, узнали. А он сразу – мент, и все…

– А что? – вдруг оживился Сильвестр. – Постановка темы правильная. Имеешь право… – Потом обратился к Ежику: – Ежик, а парень-то не робкого десятка! Наш человек! А ну пойдем, расскажешь мне свою историю! – повернулся он ко мне.

Мы присели в углу на услужливо кем-то из братвы подставленные стулья. Рядом сел Вадик. Я стал рассказывать про все, что со мной случилось во Владивостоке, про то, как я работал у Верки и как попал на Борисовские пруды. Иваныч внимательно слушал.

– Братишка, – мягко сказал он, – кента своего ты нашел. Я думаю, тебе надо бы у нас поработать. Не обидим. Работа не пыльная. Как, пойдешь к нам?

– В бандиты, что ли? – спросил я.

– Ты зря так говоришь. Мы не бандиты, – насмешливо протянул Иваныч.

– А кто же вы? – наивно удивился я.

– Мы? – улыбнулся Сильвестр. – Хочешь, зови нас мафией, но мы не бандиты. Вот подольские, нагатинские – они бандиты. А мы просто так никого не обижаем. Мы ведем свои дела с коммерсантами. Кого-то охраняем, кому-то помогаем долги взыскивать, отбиваем посягательства на нашу территорию… Но… не бандиты! Зря нас обижаешь! Ладно. Вадик, забирай своего кента, езжай с ним на квартиру, помой его, обуй, приодень – из наших денег, конечно, – и компенсируй моральный ущерб. А завтра приезжайте ко мне. Созвонимся, встретимся в ресторане, поговорим с тобой за жизнь. Понял меня, Сашок? – повернулся ко мне Иваныч.

Как только мы сели в машину, Вадик сказал:

– Ну ты даешь, Сашка, от тебя такого не ожидал! Ты знаешь, кого урыл-то?

– Нет, – растерянно протянул я.

– Ежика! Он же бригадир, старший! Ты ж его авторитет так понизил, что опыт был бы – сам бы вместо него авторитетом и бригадиром стал! Ты за двадцать минут, считай, себе карьеру сделал!

– Какую еще карьеру? – удивился я.

– Авторитет поставил! Теперь братва уважать тебя будет. Ладно, поехали ко мне мыться! – закончил Вадим и дал по газам.

– Мне бы к Верке заехать… – начал было я.

– Кто такая Верка? Ты что, уже и телку себе в Москве завести успел? Да ладно, плюнь на нее, – сказал Вадик. – Поехали ко мне! Я про Славку расскажу!

Через несколько минут мы подъехали к дому, в котором Вадим снимал квартиру. Дом новый, только что построенный, квартира двухкомнатная, неплохо обставленная. В гостиной светил большой японский телевизор, стоял видик, мягкая мебель. На журнальном столике лежало несколько фотографий. Я взял их в руки, стал рассматривать. Со всех фоток на меня глядело довольное Вадькино лицо. Вот он в костюме с бабочкой, вот в спортивной форме…

– Это мы на футбольном матче, со звездами играли… А это в ресторане. Вот тут, рядом со мной, видишь – Газманов! – комментировал фотографии Вадим.

– Весело живешь, – сказал я.

– Захочешь, и ты так же будешь, – ответил Вадим. – А теперь о Славке… Жив он. На днях звонил, просил разыскать тебя. Что касается вашего с ним приключения по перевозке денег, то это была простая «подстава». Доверили вам, дуракам, общак перевезти и решили: вас завалят, а общак прикарманят, – пояснил Вадик. – Но Славку голыми руками не возьмешь. Повезло парню, подфартило! Отсидится и к нам в Москву прикатит.

– Вот это да! А что же он мне весточку не прислал? – даже обиделся я.

– А где ему тебя разыскивать? – усмехнулся Вадик. – Я сам давно тебя ищу, как маляву от Славки получил, что ты в Москву едешь. Но Москва – город большой… Где ты жил все это время?

– Так я ж тебе говорю – у Верки, – пояснил я, – баба одна… Случайно встретил, познакомился… Работу дала.

– Ничего, – сказал Вадик, – теперь жить у меня будешь. Иди мойся, я пойду куплю тебе одежду и что-нибудь пожрать. Выпьем с тобой, побазарим…

Я пошел в душ, Вадик двинул по магазинам.

Мылся я долго – минут тридцать-сорок, старался отмыть всю грязь подвала, Борисовских прудов. Моя одежда практически вся была порвана, и на теле остались ссадины и живописный след от арматуры. «Сволочь, – выругался я, вспомнив омерзительную рожу Ежика. – Ну, я тебя еще достану», – пообещал мысленно.

Вскоре вернулся Вадим, привез несколько пакетов с едой. Там были фрукты, овощи, рыба и мясо в красивой упаковке, как он пояснил – из валютного магазина. Вадим стал не спеша вытаскивать продукты и раскладывать их на журнальном столике. Потом поставил на видак кассету с каким-то боевиком, и мы принялись за еду.

– Ну что, девчонок звать будем? – пробубнил Вадим, прожевывая кусок дорогого импортного сервелата.

– Какие девчонки! – ответил я. – Денек у меня сегодня веселый был. На девчонок сил никаких не осталось!

– В общем, ты прав, девчонок отложим на другой раз. Но ты все равно молодец! – похвалил меня Вадим. – Наша школа, дальневосточная! Москвичи на такое не способны.

– Слушай, расскажи мне лучше про ребят и про этого… – сказал я, намекая на загадочного Иваныча, к которому все относились с таким уважением.

– Про кого? – не понял Вадим.

– Ну про этого, высокого, черного…

– Про Сильвестра, что ли? Ну-у, Сильвестр в авторитете!

– А он что, ваш главарь? Всем районом управляет?

– До района пока еще далеко Сергею Ивановичу, хотя все к тому идет, – но определенный вес и авторитет у ребят он и сейчас имеет. Ты знаешь, что сегодня представляет собой Орехово? – спросил Вадим и сам ответил на свой вопрос: – Это разрозненные бригады, группировки. – Он посмотрел на мое слегка ошалевшее лицо и решил прояснить ситуацию: – Все началось, когда вышел закон о кооперации. Тогда все барыги, спекулянты, фарцовщики из своих норок вылезли с бабками и пооткрывали кто кооперативную кафешку, кто бар, кто видеосалон… Сам понимаешь, всем нужна «крыша», охрана то есть. А поскольку Орехово – район молодой, тут молодежи много, все спортсмены объединились, и каждый взял под опеку своих коммерсантов. Лавэ набежали у них быстро. Тачки понакупили себе, одежду, квартиры… Но особо под чье-либо руководство никто не стремился. Тут начались проблемы с соседними районами, с Подмосковьем. Да и между собой грызня пошла.

– Почему? – вставил я вопрос.

– Известное дело – за бабки. За торговые и коммерческие места – кто кого охраняет. Коммерсанты тоже оказались не лыком шиты. Один кинул другого, что-то кому-то недодал, обманул – вот «крыши» между собой и разбираются. В общем, год назад здесь было довольно жарко. Тогда Сергей Иванович на нарах в Бутырке сидел…

– А за что он сидел? – спросил я.

– Их с солнцевскими захомутали в 89-м, он под следствием сидел. Тогда такая вражда в Орехове началась – друг друга валили. Чикаго тридцатых годов! Ничего, – добавил Вадик, – скоро все будет нормально. Скоро все объединимся… Сергей Иванович сможет объединить всех. Так что у нас хорошие перспективы. – Вадим сделал паузу. – Ну что, давай будем отдыхать! С завтрашнего дня на работу…

– А что мне делать-то? – спросил я.

– Пока ничего особенного. Иваныч сказал, чтобы ты в курс дела входил. Будешь со мной ездить на разные точки, смотреть, запоминать работу. Вникать в курс дела. Пока для тебя особой работы нет. Зато оклад у тебя будет, премия…

– А какой оклад? – Денежный вопрос меня живо интересовал, денег-то у меня не осталось ни копейки.

– Хороший… В долларах, – сказал Вадик. – И плюс премия – за конкретную работу. Да ты вопросов лишних не задавай, сам увидишь.

На следующее утро, в десять часов, я уже был готов ехать с Вадимом. Костюм с курткой, которые он купил мне накануне, пришлись в самый раз. Синяки и ссадины, заработанные вчера, Вадик тщательно замазал тональным кремом и еще припудрил сверху. После такой непривычной для меня косметической процедуры они стали почти незаметны.

– Откуда это у тебя? – удивился я. – От телки, что ли?

– Ну, как же! Мое, – смущенно сказал Вадик.

– Ты «голубой», что ли?! – фыркнул я.

Вадик засмеялся:

– Ты что! Профессию нашу хорошо освоишь – и у тебя то же самое будет. И макияж, и косметика, и парик… Все это у тебя, братуха, будет. Только не сразу. Смотри пока, все запоминай.

Мы спустились во двор, сели в его машину. Это была новая «восьмерка» бежевого цвета, с «Пионером» и красивыми чехлами на передних сиденьях. По всему видать, Вадик разбирался в машинах, во всяком случае салон оборудовал хорошо. Мы выехали со двора и направились в сторону Центра.

Минут через десять машина остановилась у кафе, где я уже побывал накануне. Вадим вылез из машины и кивнул мне:

– Пошли со мной!

Мы вошли в кафе. За столами сидели человек восемь ребят. Их лица мне были незнакомы, при вчерашней сцене в подвале они явно не присутствовали. Вадик поздоровался со всеми и представил меня:

– Знакомьтесь, братва. Это Саша, Шурик, наш новый братишка.

– Слышь, это он вчера с Ежиком разборку устроил? – спросил один из парней, остальные принялись меня разглядывать.

– Он, он, – гордо ответил Вадим.

Парни возбужденно загалдели:

– Слышали про тебя! Здорово, Сашок! – раздались их приветствия. – Ну, ты парень крутой!

Они обступили нас с Вадимом со всех сторон, хлопали меня по плечу и представлялись. Видать, мой поступок пришелся им по душе.

– Молодец! Как ты Ежика-то сделал! Так ему и надо! – слышал я одобрительные реплики ребят. – А то много воображать стал в последнее время, строить из себя…

Через некоторое время, когда все успокоились, началось обсуждение плана работы на день.

День складывался следующим образом. Вадику предстояло навестить некоторые фирмы и объекты и провести переговоры с одной из бригад.

– Выделять людей тебе не будем, – сказал старший, – поскольку у тебя Саша весь крутизной исходит. С ним и решай вопросы. А вечерком встречаемся в ресторанчике, в баре нашем. Базар есть.

Чуть позже утренняя пятиминутка была окончена, и мы с Вадимом двинули «на работу». Первым объектом оказалась какая-то торговая фирма. Вадим по-хозяйски вошел через служебный вход и сразу направился в кабинет, где на мягком кресле восседал какой-то местный босс – то ли директор, то ли менеджер. Меня Вадим оставил у входа в кабинет, и за ходом событий далее наблюдать я не мог. Минут через десять он вышел, давая какие-то указания находящемуся в кабинете. В руке у Вадима был пакет.

Когда мы уже сели в машину, я спросил его:

– Кто это был-то? Что ты там делал, в кабинете?

– Ну… Вот, выручку сняли сегодня. Видишь – «бабульки» везу, – сказал Вадик, кивнув на объемистый пакет.

Я развернул целлофан и увидел аккуратно сложенные пачки денег. Сумма, видимо, была внушительной. Упаковав деньги, я снова спросил Вадима:

– Ребята, что в кафе сидели, – ваша братва?

– Они и есть. У нас самая лучшая бригада. Андрюха у них старший – классный парень. С ним приятно работать.

– А остальные где?

– Кто где. Вечером иногда собираемся, – сказал Вадик и добавил: – Не волнуйся, еще все увидишь, братуха! Не тушуйся!

– А вообще народа много?

– Пока не очень… В принципе-то много, – добавил он после минутного раздумья, – но не совсем правильно отношения построены. Сам увидишь.

В течение дня мы встречались со многими людьми. Эти встречи обычно проходили так: Вадим ехал на машине и вдруг резко тормозил в каком-нибудь ничем не примечательном месте. Через несколько минут к нам подъезжала другая машина или подходили люди. Вадик беседовал с ними в сторонке какое-то время, затем знакомил меня, и мы отправлялись дальше.

Кто-то из новых знакомых уже слышал о вчерашней стычке в подвале с Ежиком, кто-то об этом еще ничего не знал.

Так мы с Вадимом проездили практически весь день. Я заметил, что отношения с бригадами были разными: с одними – весьма дружеские, это можно было заметить по лицу Вадика, по манере общения. С другими же – напряженные. После одной из таких встреч он сел в машину, плюнул и выругался:

– Волки позорные, и все тут!

– Почему волки? – спросил я.

– Потому что ничего хорошего из этого не будет. Зря Иваныч шашни с ними заводит. До добра это не доведет! Нутром чувствую – подведут нас! Видишь, – неожиданно сказал Вадик, – что такое разобщенность, – нет центрового управления. Каждый сам за себя, царька, хозяина строит. А мы пока должны с ними цацкаться… Ну ничего, ничего, придет наш день!

К вечеру мы заглянули в одну из подопечных фирм. Там, в холле, сидели два здоровых парня. Вадик поздоровался и спросил:

– Ну как, пацаны, все нормально?

– Пока да, – ответили они.

Мы прошли в кабинет, где нам подали кофе. Там Вадим о чем-то долго разговаривал с одним из работников. Потом кивнул мне в знак того, что пора ехать.

– А кто это? – спросил я, когда мы уже садились в машину.

– Наши смотрящие, так сказать, представители. Фирма только начала работать. Сам понимаешь, разная братва залетает, пробивает их. Вот наши и сидят там, разговаривают с залетными…

– А что залетные? Они же все из нашего района, из Орехова?

– Нет, брат, не только. Могут и из области наскочить, даже из других городов, случается, бригады наезжают. Все хотят под солнцем жить. Мы стоим, держим свое.

К вечеру, после всех маршрутов, мы подъехали к небольшому ресторанчику с баром, в котором уже сидели человек двадцать парней. Вадим поздоровался со всеми. Некоторых я узнал – они были вчера в подвале. Многие здоровались со мной за руку. Ежика среди собравшихся видно не было. Все ждали Сильвестра.

Братва обсуждала новости дня. До меня долетали обрывки разговоров о машинах, телках, видеофильмах.

Вскоре подъехал Сильвестр. Он был со старшим нашей бригады, Андрюхой, которого я видел еще утром. Сильвестр сел за свободный столик вместе с Андреем. К ним подсел еще один парень. Потом к столу по одному стали подходить ребята, насколько я понял – старшие в бригадах. Они о чем-то говорили с Сильвестром по нескольку минут, затем отходили. Подсел к столику и Вадим. Сказал Сильвестру несколько слов и подал знак, чтобы я подошел. Когда я приблизился, Сильвестр окинул меня взглядом и, улыбнувшись, спросил:

– Ну как, Шурик, освоился с нашей жизнью?

– Ничего, – сказал я смущенно, – жизнь как жизнь.

– Нравится?

– А чему особо нравиться? Весь день на колесах…

– Вот видишь – работа, значит, не пыльная. А тебе что, каждый день в разборках участвовать нужно, как вчера с Ежиком? – хитро подмигнул Сильвестр. – Или по подвалам шастать? А то можем и повторить…

Все слышавшие наш разговор засмеялись.

Я промолчал.

– Ладно, осваивайся. Все будет нормально! – успокоил Сильвестр.

– Ну че, Санек, – сказал мне Вадим, когда мы отошли от столика Сильвестра. – Сегодня с отдыхом ничего не получится. Нам с тобой надо одного лоха проводить. Поездить за ним, связи прощупать. Сейчас поедем на квартиру, оборудование возьмем и будем за ним кататься. Видишь, какая у нас работа – день ненормированный!

Мы вышли из кафе, заехали домой. Пока Вадим поднимался в квартиру, я ждал в машине. Через несколько минут он вернулся с двумя большими пакетами в руках. Мы поехали в сторону Центра и скоро оказались на Ленинском проспекте. Вадим остановил машину возле высокого здания. Внизу ярко светился какой-то салон. Поставив машину недалеко от входа, Вадим достал из пакета маленький зеленый бинокль.