Текст книги "Как птицы…"

4. Жестокая помощь

Примерно через два часа после того, как Марк со своим пассажиром встали на парковке у супермаркета, водка у них закончилась, но ни один, ни другой почти не почувствовали опьянения. Произошедшие события никак не желали отпускать Марка, его переживания и ожидания будущих неприятностей не позволяли ему толком расслабиться, а страх перед неизбежностью ужасных последствий заставлял его организм выбрасывать в кровь адреналин, нейтрализуя любой алкоголь. Что происходило с его странным попутчиком, он не знал, но видел, что тот тоже не очень-то и пьянеет. «На меня не смотри», говорил тот, «Последнее время алкоголь на меня почти не действует. Пить я продолжаю – старые привычки не желают отпускать, но тот, с кем нас больше, чем я один, в такие дни, как сегодня, не позволяет мне пьянеть и терять голову».

Что это означало, Марк понимать не хотел. Он помнил всё пространные намёки и все упоминания человека с остановки о «Чернобоге», но воспринимать их всерьёз не спешил. Ещё не хватало вплести в свои проблемы его мифологию, думал он, решить, что виновником всех его проблем или его спасения, если такое всё-таки случится, является некое мрачное Божество. – Стоит только поверить в это и можно сразу смело отправляться в дурдом.

Именно поэтому Марк и отказывался от любых попыток своего нового знакомого прояснить его ситуацию, но не только. Марк не позволял ему сделать это ещё и потому, что он просто не мог поверить в то, что какой-то странный человек, похожий на бродягу, случайно прибившийся к нему, на самом деле – ясновидящий. Это было бы почти то же самое, что поверить в чудо. – К этому Марк готов не был. И очень надеялся, что не будет готов и впредь. Он просто ждал звонка от шефа, поглядывая время от времени на дисплей телефона. Но тот упорно ему не звонил. И неопределённость с каждым часом всё больше и больше напрягала Марка.

– Может, хватит уже издеваться над собой? – в который уже раз спросил его странный человек. – Доведёшь себя до нервного срыва. Позволь мне всё тебе объяснить.

– Похоже, уже почти довёл….

– Ну, так как? Готов слушать?

– А вот к этому не готов. Давай лучше сходим в супермаркет. Купим там что-нибудь. Надо пройтись, убить время. Пока ходим, возможно, всё и прояснится.

– Что может проясниться, если ты не желаешь ничего прояснять?

– Ну, не знаю…. Может быть, шеф за это время перезвонит.

И они пошли. Алкоголя Марку уже не хотелось, голодны они тоже не были, но Марк думал купить минеральной воды, может быть, кофе из автомата на выходе, возможно, мандаринов (во рту был ужасный привкус), пару готовых сэндвичей и что-нибудь в пределах разумного для своего нового знакомого. Честно говоря, тот ему уже порядком надоел, но как тактично от него избавиться Марк пока не придумал.

На входе в супермаркет попутчика Марка остановила охрана, но сам он прошёл беспрепятственно.

Вот и благоприятный момент, подумал он. Осталось всего ничего – взять и пока со странным человеком разбирается охрана, быстренько выйти из магазина незамеченным, благо выходов в нём, как любит говорить его новый знакомый, больше, чем один.

Это была хорошая мысль, но что-то мешало Марку воплотить её в жизнь. Пройдя несколько шагов вперёд, он остановился. Он прекрасно понимал, что ничем не обязан странному человеку, но чувствовал, что если бросит его сейчас, то это будет неправильно. Марк вернулся к входу, где его новый знакомый всё ещё припирался с охраной и просто ему сказал:

– Подожди меня на улице, я скоро вернусь. Что тебе купить?

Тот мгновенно успокоился, попросил охрану убрать от него руки, объяснил, что через минуту выйдет на улицу сам и обратился к Марку:

– Особо ничего не надо. Может быть, ещё литр водки, чувствую, она может понадобиться…. Ну, и закусить по мелочи….

Ни фига себе запросы, подумал Марк, и зачем ему водка, если сам говорил, что почти не пьянеет, но возражать не стал. Молча кивнул головой, развернулся и вошёл в магазин. Хрен с ним, куплю, что просит, решил Марк. – Проще будет потом с ним расстаться. Выйду, отдам ему то, что он заказывал и попрощаюсь с ним навсегда.

Марк вышел с покупками там же, где и заходил. Огляделся вокруг, но человека с остановки не увидел. Странно, подумал он, наверное, у машины ждёт.

Но у машины его тоже не было. Вместо него, облокотившись на капот его автомобиля, стояли два крепких парня лет тридцати, и о чём-то тихо переговаривались.

– Если вы кого-то ждёте, то не могли бы вы делать это в другом месте? – спросил Марк. – Это вообще-то моя машина!

– Вообще-то она не твоя! – сказал один из парней.

Он был прав, это была служебная машина и принадлежала она конторе, где Марк работал, но откуда это могло быть известно этим парням? – думал Марк. Разве что по лизинговым номерам определили?

– Тебя ведь Марк зовут? – спросил второй парень, выводя его из задумчивости.

– Да…! А кто вы и что вам от меня нужно?

– Нас прислал к тебе Григорий Иванович, – сказал первый парень.

– Попросил нас, тебя найти и кое-что передать, – сказал второй.

– И кое-что забрать, – ухмыльнулся первый.

– И как вы меня нашли? – спросил Марк.

– Это к делу не относится, способов много, но если интересно могу и сказать – нашли по сотовому телефону, – ответил первый.

– И что просил передать Григорий Иванович?

– Давай лучше начнём с того, что он просил забрать! – сказал второй.

– Давайте, – удивлённо ответил Марк. – Но у меня ничего нет.

– Ошибаешься, кое-что у тебя есть – эта машина, например, – сказал первый.

– Но откуда я могу знать, что вы от шефа?

– Правильный вопрос. Кое-что соображаешь, – сказал второй. Достал телефон и отправил сообщение. – Жди, сейчас тебе позвонят!

Не прошло и минуты, как действительно зазвонил телефон. Взяв его руки, Марк увидел, что это звонок от шефа. Вот и дождался, подумал он, но никакой радости и успокоения эта мысль ему почему-то не принесла. Марк нажал кнопку ответить и услышал голос Григория Ивановича.

– Значит так, – чуть нервно начал тот. – На тебя завели уголовное дело. И хотя никаких улик у них на тебя пока нет, но за всем этим стоят очень серьёзные люди. При этом в моих интересах сделать так, чтобы ты оказался не виноват – подставлять тебя мне нет никакого смысла. Во-первых – ты работник конторы и подставляя тебя я, в какой-то степени, подставляю и себя – рейтинг теряю точно. Во-вторых, ты практически нищий – особых сбережений нет, квартира в ипотеке и оформлена на жену, машина у тебя служебная. Поэтому, если повесят убытки на тебя, платить всё равно придётся мне, а потом не останется ничего другого, как ещё и с тобой разбираться. Проще и лучше сразу развалить это дело. Правда, лучше это не намного и тоже стоит приличных денег. Честно говоря, Марк, я жалею, что когда-то связался с тобой!

– Но Григорий Иванович я же ни в чём не виноват!

– Виноват – не виноват – какая разница, если за тебя приходится платить? Радуйся, что у тебя есть семья и что я лично некоторое время назад сдуру тебя обнадёжил…. Если бы не это – ещё неизвестно, каким бы было моё решение.

– Но…

– Не перебивай! – рявкнул шеф. – Рядом с тобой два человека. Сделай то, что они говорят! И на этом всё!

Связь в телефоне оборвалась. Марк убрал его в карман и с опаской посмотрел на парней, что стояли рядом с ним и улыбались.

– Смотри, – сказал первый второму, кивком указывая на Марка, – вот и долгожданное понимание во взгляде появилось.

– Продолжим? – спросил второй.

Марк неопределённо пожал плечами.

– Итак, – сказал первый, – служебный автомобиль. – Тебе он теперь без надобности. Забирай из него свои вещи, если они в нём есть, а ключи от машины и ПТС давай сюда.

– Моих вещей в машине нет. Только электрический насос и гидравлический домкрат – их я покупал на свои деньги, но без машины они мне не нужны, – грустно ответил Марк. Достал из кармана ключи, из бумажника ПТС и передал их одному из парней.

– Дорого стоят насос с домкратом? – спросил тот.

– Не очень. И то и другое в сумме примерно тысяч пять.

– Передадим информацию Григорию Ивановичу. Будешь получать расчёт, возможно и учтут.

– Страховка на машину в бардачке – может ещё пригодиться – она открытая, – добавил Марк.

– Понятно, – ответил всё тот же парень. – А теперь последнее – Ты, наверное, уже и сам догадался, что тебя увольняют. Так вот, в контору приезжать не надо. Григорий Иванович не желает тебя видеть. Всё, что хотел, он уже тебе сказал. Трудовую книжку и деньги, если ты их заработал, и, если после всех перерасчётов ещё останется, что получать, тебе пришлют с курьером по месту прописки, сразу, как только закончится следствие по твоим делам.

– Есть кое-что ещё, – добавил второй парень. – Григорий Иванович лично просил тебе передать….

– Что передать? – с некоторым испугом и удивлением спросил Марк, видя, что в руках у парней ничего нет.

– Ты пакетик с продуктами лучше поставь пока, а то не донесёшь, – ухмыляясь, добавил первый парень.

Марк и забыл, что как вышел из магазина, так и держал пакет с бутылками и продуктами, перекладывая его из одной руки в другую, и он ему жутко мешал. Он не был таким уж лёгким, руки от него уже болели, а кроме того, с пакетом в руках было трудно доставать из кармана ключи и документы, но он в своём теперешнем состоянии этого даже не замечал. Давно нужно было освободиться от него, подумал Марк. Нагнулся и поставил пакет перед собой.

Полностью выпрямиться ему не дали. Кто-то схватил его за волосы и ударил коленом прямо в лицо. Последнее, что он услышал – это неприятный хруст, подумав, что, похоже, ему сломали нос. А последнее, что он смог увидеть – это то, как мир, окружающий его, заваливается куда-то набок.

Марк упал на асфальт, но боли ни от падения, ни от удара по лицу уже не почувствовал. На некоторое время он потерял сознание. Боль пришла позже, в момент, когда он снова пришёл в себя.

Очнувшись, первое, что Марк понял, это то, что ему трудно дышать. Нос ужасно болел и был полностью забит, в горле, пока он был в отключке, скопились слизь и кровь. Он попытался откашляться, выплёвывая кровавые сгустки, но боль тут же отозвалась в его носу и грудной клетке. Наверное, одним ударом не обошлось, подумал Марк. – Судя по всему, когда я упал, они меня ещё слегка попинали.

Он хотел ощупать свои рёбра, убедиться, что они не сломаны, но не смог даже пошевелить правой рукой. Создавалось впечатление, что её что-то или кто-то держит. Видеть этого он пока не мог – его глаза были закрыты. Отдать себе команду осмотреться и открыть глаза – он не мог тоже – он пока ещё не до конца осознавал себя. Марк даже не представлял, лежит он, стоит или идёт – у него даже не возникало вопросов на этот счёт, а ног своих он тоже пока не чувствовал.

Но очень скоро это изменилось, а его самосознание стало постепенно возвращаться к нему.

Ещё минута и он попытался открыть глаза. Это ему удалось, но с трудом и только со второй попытки. Его глаза полностью заплыли, веки приоткрылись лишь чуть-чуть, предоставив ему для зрения узкие щели. Смотреть было тяжело – изображение не было чётким – прыгало вверх-вниз и раскачивалось слева направо, и Марк снова закрыл глаза.

Ещё через пару минут Марк услышал первые звуки – сначала просто какой-то равномерный шум, который очень скоро преобразился, как догадался он, в звуки потока машин на проспекте. Потом к нему добавились звуки шаркающих шагов от двух пар ног. И сразу после этого он понял, что, оказывается, идёт, опираясь на что-то правой рукой, чувствуя, что кто-то поддерживает его, обхватив за пояс.

Понял он и то, что пока совершенно неспособен самостоятельно держать равновесие.

– Давай Марк включайся! – внезапно услышал он просьбу. – Я уже заколебался тебя тащить!

Голос Марк узнал сразу – не мог не узнать – он принадлежал человеку, которого он встретил сначала ночью, когда забирался на забор, потом на парковке у стройплощадки, когда её покидал. – Он принадлежал человеку, который обещал ему помощь, который, возможно, сам и спровоцировал то, что с ним потом случилось у супермаркета. Человеку, который мог бы обчистить его до нитки и бросить, пока он валялся избитый и беспомощный, но который, вопреки многим разумным доводам, зачем-то его тащил на себе и снова ему помогал.

– Пока полностью включиться не могу! Глаза не могу открыть и равновесие никак не поймать! – с трудом ответил Марк.

– Уже хорошо! – ответил голос. – Появилась членораздельная речь. А значит, есть надежда, что скоро проявится и всё остальное.

– Похоже, остального уже не осталось!

– Ошибаешься, – натужно рассмеялся голос. – Но раз чувство юмора сохранилось – оживёшь быстро. А через несколько дней вообще будешь, как новенький. Нам главное до дома добраться.

– Домой нельзя! – возразил Марк. – Маша всё равно не пустит. На работе проблемы не решены, а в таком виде как у меня, ей вообще показываться нельзя. Мне в больницу надо – голова раскалывается страшно, лицо вокруг глаз и особенно переносица жутко болят и, наверное, у меня нос сломан.

Марк вспомнил, как его ударили и последовавший за этим хруст.

– С носом у тебя всё в порядке! – Тебе его чуть свернули, но пока ты валялся без сознания, я тебе его вправил. Голова раскалывается от лёгкого сотрясения и если не сильно кружится, то это нормально тоже. А домой я тебя к себе приглашал.

– К тебе можно, но сначала проверю своё состояние. Если смогу идти самостоятельно тогда пойдём.

Марк остановился и попытался снова открыть глаза. На этот раз они открылись чуть шире и с первого раза, но боль в глазницах и переносице сразу усилилась, а свет – слишком яркий для его глаз (слишком долго они были закрыты), заставил его зажмуриться снова.

– Подожди, глазам нужно немного привыкнуть, – добавил он.

Он снова приоткрыл глаза. Было больно, но несколько секунд он вытерпел, прежде чем их закрыть. Затем это повторил. Потом ещё и ещё, держа глаза открытыми всё дольше и дольше, до тех пор, пока не смог смотреть непрерывно. Марк увидел, что снова пошёл снег, солнце окончательно скрылось за белой пеленой и это помогло ему смотреть почти безболезненно.

– С глазами порядок, – сказал Марк. – Вижу нормально! Настолько, насколько вообще в моём состоянии можно видеть. – Теперь проверим равновесие, – добавил он. – Пока стою, голова вроде не кружится.

Он сделал несколько неуверенных шагов и понял, что если идти медленно и без рывков, вызывающих от каждого шага вспышки боли в голове и отдающиеся в груди, то вполне может двигаться сам. Он оттолкнул руку, придерживающую его за пояс, а ещё через несколько шагов перестал держаться за своего попутчика правой рукой.

Впереди, метрах в двадцати, он увидел автобусную остановку, едва различимую за снегопадом, и решил попробовать до неё дойти.

– Ты как? – услышал он за спиной.

– Вроде терпимо. Голова почти не кружится. Если так дальше пойдёт, больница не понадобится. Дойду до остановки, передохну там немного под навесом, а потом к тебе пойдём.

– Давай. Хорошая мысль. Мне тоже отдохнуть не помешает, я тебя больше километра на себе тащил.

– Спасибо, что не бросил!

– Тебе спасибо! – Купил всё, что я заказывал и даже больше.

– Нашёл о чём благодарить, – ответил Марк, продолжая потихоньку идти и сосредоточенно глядя себе под ноги. – То, что я начинаю приходить в себя только твоя заслуга. Неизвестно чтобы со мной стало, если бы я остался лежать без сознания у супермаркета.

– Этого никто не может знать, но я всё равно перед тобой виноват – Не смог тебе помочь справиться с этими парнями. Когда я увидел, что происходит они уже садились в машину, а когда подбежал к тебе, они уже уехали.

– Не вини себя, ты всё равно ничего сделать не мог. С теми жлобами не так-то просто было справиться. Они в своём деле профи. Их мой шеф специально подослал, чтобы они, кроме всего прочего, начистили мне морду.

– А машина? – Они же её угнали!

– Машина конторская была. Откуда пришла – туда и ушла. Жалко конечно, но с этим ничего не поделаешь.

– Это точно…, с этим ничего поделать нельзя…, – задумчиво и очень тихо, практически себе под нос прошептал его новый знакомый.

Больше он добавить ничего не успел. В этот момент Марк уже добрался до остановки. Обогнул её стеклянный торец, вошёл под навес и сел на деревянную скамью, непроизвольно потирая голову (словно это могло уменьшить боль).

Попутчик Марка вошёл под навес следом, сел с ним рядом, поставил между ног прямо на брусчатку с тихим звяканьем свой полиэтиленовый пакет.

– Голова болит? – спросил он, видя движения Марка.

– Просто раскалывается! – ответил тот. – У нас там, в пакете случайно обезболивающих таблеток нет?

– Таблеток нет, только анестезия, но она тоже неплохо снимает боль, вернее, притупляет, если конечно, у тебя нет настоящего сотрясения мозга….

– Плевать! – не дал ему договорить Марк. – Немножко можно даже в этом случае. Боль такая, что трудно терпеть, а пара глотков вряд ли меня убьёт. – И…, – добавил он. – Наверное, пришло время познакомиться. А то ты моё имя знаешь, а я твоё до сих пор нет. А общаться….

– Зови меня, Ворон! – перебил его попутчик. – В последнее время мне нравится, когда меня зовут именно так. Раньше меня звали, Виктор, было у меня и отчество, Васильевич, но всё давно в прошлом. Сегодня я Ворон и точка!

Значит он действительно бродяга, у которого нет ничего и даже нормального имени не осталось, подумал Марк. – Интересно тогда, куда мы идём, и что он называет своим домом.

– Нашёл о чём переживать, – сказал Ворон, делая вид, что снова читает его мысли. – У меня очень хороший дом. – Такой любому «Ворону» понравится.

– А я и не переживаю, – ответил Марк (считая, что догадаться, о чём он подумал в этот момент, смог бы, наверное, любой).

– У меня всё равно особого выбора нет, – добавил Марк. – Хоть гнездо ворона, хоть нора крысы. Главное чтобы было тепло и можно было переночевать.

– Ну, уж это я тебе гарантирую!

– Вот и отлично Виктор Васильевич, – сказал Марк. Посмотрел сквозь завесу снега на проспект, взглянул сквозь стеклянный торец остановки в направлении, откуда они недавно пришли и, увидев, что никто помешать им не может (так же как и они никому не смогут помешать), добавил: «Раз так, наливай свою анестезию! Выпьем за наше знакомство!»

5. Остановка по требованию

– А наливать некуда! – ответил Ворон, доставая из пакета бутылку, свинчивая с неё пробку и передавая её Марку. – Если ты не брезгуешь, давай из горла.

– Давай! – ответил Марк. – За тебя, Виктор Васильевич!

Он сделал, как и собирался – два глотка, немного поморщился и отдал бутылку обратно.

– Не думал, что будет приятно, когда меня называет по имени отчеству мало знакомый мне человек, – беря бутылку, с улыбкой ответил Ворон. – Обычно (а такое иногда случается) и для меня, и для тех, кто меня так назвал – это просто пустой звук! Но из твоих уст, Марк, моё прежнее имя прозвучало как-то правильно – по-настоящему что ли…, даже душа немного приоткрылась. Словно каким-то непостижимым образом я заглянул в узкую щёлку потайной двери, где в незнакомом мне (а, скорее, забытом), но прекрасном месте, тоже есть я – немного другой, чуть лучше, чем я сейчас, чем тот, каким давно привык себя считать! – Спасибо тебе!

И Ворон выпил тоже. Завинтил на бутылке пробку и поставил её обратно в пакет.

– Мощно завернул! – ответил Марк. – Не ожидал, что мой невинный тост вызовет такую бурю эмоций. Но тебе, Ворон, спасибо тоже! – Спасибо за совет. Помогла анестезия – немного притупила боль.

– Жаль, что она фингалы вокруг глаз не убирает, – рассмеялся тот. – Выглядишь ты ужасно!

– А я и чувствую себя соответственно…. Так и хочется свой ужас с кем-нибудь разделить! И первый на очереди Виктор Степанович – мой бывший начальник, а теперь и Григория Ивановича попугать немного не помешало бы.

– Это не так-то просто, хотя до них тут рукой подать, – ответил Ворон. – И мой тебе совет – не лезь ты к ним! – Если будет угодно Богу, с ними и без тебя разберутся!

– На Бога надейся, а сам не плошай! – резко ответил Марк. – Или нужно вторую щёку подставить? Или второй нос? – Так у меня он один и он уже разбит!

– Не кипятись! – попытался успокоить его Ворон. – Любые поступки нужно совершать с ясной головой, а ты сейчас не способен мыслить объективно, логики в твоих желаниях нет. – От злости, от обиды, от удара коленкой по носу, от водки, в конце концов. Представь, придёшь ты в таком состоянии к своему руководству права качать, и что из этого получится? – Ерунда получится! – улыбнулся Ворон, поднялся со скамьи и встал напротив Марка.

– Чего смеёшься?! – зло спросил Марк.

– Представил, как распахивается дверь в вагончике для заседаний и на пороге нарисовался такой вот ты! – Глаза подбиты, водкой за километр несёт, морда небритая, неумытая, одежда грязная. А они все холёные, чистые, в строгих костюмах…, сидят за офисным столом, серьёзные проблемы решают. А у твоего шефа два вооружённых охранника! И у заказчика два! А у следователя помощник – симпатичная девушка, но крутая и у них тоже по пистолету. За их спинами стоят ещё человек десять каких-то озабоченных людей. Глаза у них пустые, но все одеты прилично и у некоторых тоже оружие есть. Только Виктор Степанович чем-то на тебя похож – морда тоже разбита в кровь, сидит на полу в углу, наручником к батарее пристёгнут, обоссался от страха. Но он никому не интересен, все заняты другим и очень нервничают и злятся, что их отвлекли распахнувшейся дверью и заставили замолчать. – Интересная получается картинка. – Толпа злых и достаточно опасных вооружённых людей, готовых разорвать любого, кто встанет им поперёк дороги, молча смотрят на тебя и ждут, что ты им умного скажешь!

Ворон рассмеялся в голос. Расправил плечи. Он вроде бы даже стал немного выше. Смотрел на Марка бесстрастно, не моргая, а его глаза, в которых не было ни капли смеха, даже немного светились сами по себе. В них невозможно было смотреть долго, и Марк отвёл от Ворона свой взгляд. – Возражать ему тоже не хотелось – он перестал понимать, как разговаривать с этим человеком.

– Это шутка такая, – пояснил тот. – Никто там от тебя ничего не ждёт. Всё о тебе пока забыли. Ты существуешь для них только в фоновом режиме и до тех пор, пока не закончились разборки с ЧП на объекте. И это хорошо! Это означает, что самое страшное для тебя позади. И хотя твой, Григорий Иванович, разукрасил тебе лицо и вычеркнул тебя из списка полезных для себя людей – он вообще вычеркнул тебя из любых списков, но слово своё сдержит и беду от тебя отведёт, если конечно сам не будешь нарываться на неприятности.

Марк снова промолчал.

– Ну, так как? – Не исчезло желание пойти и добиться справедливости? – подначивал его Ворон.

– Куда пойти? – немного невпопад спросил Марк.

– Как куда? – К тем, кого ты хотел напугать, и кто сейчас находится в вагончике для заседаний на твоём объекте.

– Машины у меня уже нет, а без неё до объекта не так-то просто добраться.

– А добираться никуда и не надо. Твой объект практически рядом! – снова рассмеялся Ворон. – Я же говорил, рукой до него подать! Оглянись вокруг, не узнаёшь место, где мы оказались?

Марк оглянулся, но густой снег не позволял ему ничего толком разглядеть.

– Да, метель, – качнул головой Ворон. – Хрен что увидишь! А вот если бы её не было то впереди, в метрах десяти за стоянкой, ты сразу бы заметил на тротуаре участок с разбитым покрытием и со стальной балкой, лежащей поперёк него. А если бы ты при этом немного поднял голову, то заметил бы….

– Ты хочешь сказать, что это та самая остановка?! – оживился, включаясь в разговор Марк.

– Она родимая.

– Ничего себе совпадения….

– Ничего удивительного в таких совпадениях нет, – ответил Ворон.

– Как же нет!? – возразил Марк. – Можно сказать, что именно здесь всё и началось вчера ночью и сюда же оно и вернулось, и вряд ли всё это просто так. Скорее всего, это знак! И возможно он означает, что всё-таки нужно пойти и поучаствовать в планёрке пока люди, от которых зависит моё будущее, все в сборе. Быть может нужно попробовать ещё раз объяснить им всё!

– Ну, во-первых, всё началось не здесь и немного раньше. А во-вторых, ты, наверное, меня не слушал? – Не понимаешь, чем это кончится? – Есть желание посидеть рядом с Виктором Степановичем у батареи? – Тебе же русским языком объяснили, что Григорий Иванович не хочет тебя видеть!

– Может ты и прав…, чуть подумав, обречённо согласился Марк. – Может и не стоит нарываться на новые неприятности.

– Ну и забудь ты этих уродов до лучших времён! С ними разберутся и без тебя! И никакой это не знак! – Просто замкнулся один маленький круг, но это не значит ровным счётом ничего. В любом случае, тебе об этом думать незачем! И хотя всё произошло и правда, не совсем случайно, лучше думай о том, что это самый нейтральный, естественный, но чуть подправленный случай.

Ворон вдруг замолчал, почесал голову, взглянул на Марка, словно собираясь с мыслями, немного ссутулился, его взгляд потускнел. Он снова сел на лавку. Наклонился к пакету и достал бутылку.

– Что-то я потерял нить разговора. О чём это я говорил? – спросил он, свинчивая пробку, протягивая бутылку Марку.

– О том, что мы оказались здесь не совсем случайно, – напомнил Марк. Взял бутылку сделал несколько мощных глотков и отдал бутылку обратно.

– Да! – вспомнил Ворон, тоже сделав пару глотков. – Именно об этом я и говорю – никакой невероятной случайности тут нет и в помине. Мы просто сейчас идём ко мне домой, а это самый короткий путь и так уж получилось, что эта остановка стоит на нашем пути. А до моего дома тут близко – где-то с километр. Я и ночью оказался здесь потому, что было по пути. – Проснулся около двух часов ночи, чувствую трубы горят – терпеть невозможно. Немного денег у меня тогда ещё оставалось. Сорвался и побежал. Есть тут одно местечко неподалёку, где ночью можно алкоголь купить, мы мимо него проходили. Я и купил. Понял, до дома не дотерплю, а прямо посреди улицы или в чужой парадной пить не могу – воспитание не позволяет. Вспомнил об этой остановке, вернулся к ней. – Не самое лучшее место оказалось, она же стеклянная, а снег в тот момент прекратился и я, хоть и стоял под навесом, но был, как на ладони – с проспекта всё просматривалось насквозь. Если бы проехала полиция, сразу привлёк бы внимание. Но делать нечего, встал в самом тёмном углу подальше от всех. Стою, оглядываюсь по сторонам, выпиваю. И тут слышу грохот. Потом ты орать начал. В какой-то момент я не выдержал, сунул недопитую бутылку в карман и вышел посмотреть, кому там тоже не спится. – Дальше ты знаешь.

Дальше Марк действительно всё знал.

– Интересно получилось, – ответил он. – Я по-настоящему даже не верил, что под навесом остановки кто-то есть. А ты наверняка даже и предположить не мог, что среди ночи тебе подарят пакет с водкой. А теперь ещё выясняется, что водка была тебе не очень-то и нужна.

– Ну, так говорить нельзя…, водка всегда пригодится, но можно сказать, что на тот момент я не испытывал в ней острой необходимости.

– Поэтому ты её и не выпил и притащил утром с собой?!

– Не очень-то прилично было пить её в одну харю. И я, как порядочный человек, пришёл с ней к тебе. Правда, замучился ждать. Это ожидание меня чуть не доконало. И, положа руку на сердце, могу честно сказать – ещё бы чуть-чуть и я бы не выдержал, отхлебнул бы из бутылки, не дожидаясь тебя.

– Теперь понятно, куда ты спешил! – заключил Марк.

– Да, выпить хотелось, но не только. Тебя тоже следовало поторопить с принятием нужных решений, – ответил Ворон. – Тем более, в тот момент я уже прекрасно знал, а ты в этом убедился чуть позже, что в нашем с тобой случае одно с другим связано напрямую.

Они провели на остановке ещё немало приятных минут. – Выпивали (и одна из купленных в супермаркете бутылок опустела окончательно, а на закуску ушли все приобретённые мандарины, о которых они в какой-то момент вспомнили). Разговаривали, пересматривая с разных сторон прошлую ночь и часть уходящего дня, который (случайно или нет) их здесь друг с другом познакомил, провёл по кругу, а затем вернул обратно именно сюда.

В тот момент им нравилось такое общение – что-то совпало в движении звёздных сфер с движением в душах этих людей, заставляя их оставаться на этом месте и без устали говорить, наслаждаясь каждым прожитым мгновением.

И странно, но никто им не помешал.

Пока они были там, на эту остановку не пришёл никто – ни затерявшийся в пурге путник, ни какой-нибудь, спешащий неведомо куда, случайный пассажир. К остановке не подъехал ни один рейсовый автобус, и ни одно маршрутное такси не притормозило рядом с ней.

Вы скажете это чудо!?

И я с вами соглашусь. – Ни в одном городе мира, ни на одной автобусной остановке любого проспекта не бывает так, чтобы человека оставили в покое хотя бы на десять минут.

И длилось это чудо до тех самых пор, пока не прекратился снегопад, пока Марк с Вороном не оказались открыты для всеобщего обозрения любому случайному взгляду с проспекта, пока не почувствовали, что время чудес ушло.

И это стало для них настоящим знаком.

Чётким напоминанием того, что они слишком засиделись на этом месте.

И они встали с лавки, убрали за собой и выбросили в урну для мусора пустую бутылку и шкурки от мандаринов, забрали свой полиэтиленовый пакет. Скользнули взглядом по табличке, висевшей на верхнем ригеле навеса, на которой было написано: «Проспект „Непокорённых“; остановка по требованию».

Им это не сказало ничего.

Они просто вышли из-под навеса, сделали шаг вперёд и отправились дальше.