Текст книги "Страшный суд"

На самом же деле, она уехала к своей старой подруге, которая тоже была родом из этого села, но лет пять тому назад, переехала в Москву, найдя там себе пожилого сожителя. У предприимчивого бывшего научного деятеля, было свое прибыльное дело. Он держал пару конфетных киосков, и хлебный ларёк вблизи оживленного метро. В глазах Елены, этот деятель был просто мужским идеалом и ни в какое сравнение не шёл с её непутевым Иваном, нищим сельским трактористом. То, что она назвала важным делом, представляло собой восьми часовое кофепитие, в процессе которого перемывались кости всем знакомых и их дальних родственников, которых вовсе может уже и не существуют.

Позавтракав творогом с медом и густой домашней сметаной, Булат отправился в гости к своему Петьке. Не дойдя ещё метров сто до его двора, он услышал брань Петькиной матери, которая прекрасно владела русским языком, и не скупилась на выражения. Женщина была очень вспыльчивая, но отходчивая. К тому моменту как Булат подошел к воротам, брань в доме утихла. Петя вышел во двор, потирая фиолетовое ухо. Следом вышла и его мать, полная женщина невысокого роста с добрым круглым лицом, которое в мгновение ока, могло превратиться в грозу. Вытирая руки о фартук, она сказала: «Так голубчики, далеко не уходите! Позову, притащите мне болон газовый с гаража, а то этот уже запыхал». Петя, продолжая тереть ухо заканючил: «Ну мам, мы хотели на болото пойти, карасей половить». Тетя Люда хлопнула ладонью по косяку, так что во всей веранде задрожали стекла в деревянных рамах, Петька вздрогнул. С грозным взором, женщина рявкнула: «Никаких карасей! Я тебе сказала – баллон! Я кому варенье варю, себе что ли?!» Желание половить карасей тут же куда-то пропало, и Петька повел Булата в свое потайное место между сараем и высоким забором. Там был всякий хлам, старый стол, пару автомобильных покрышек и люлька от мотоцикла. Который был в дребезги разбит в пьяном угаре его батей, на третий день после его покупки. Мотоцикл, купленный из семейного бюджета, по замыслу тети Люды, должен был возить работы комбикорм. В планах у хозяйки витало увеличение домашнего поголовья свиней до тридцати голов, а может и более. Дядя Боря оказался везунчиком, про таких люди говорят: «в рубашке родился», влетев на полном ходу в столб, и разбив мотоцикл в дребезги, он отделался всего парой царапин. Но к сожалению, травму он всё же получил в этот день, и довольно серьезную. Когда к их двору, изувеченный ИЖ Юпитер волоком со скрежетом подтащил на веревке трактор. Тётя Люда выносила со двора мусор в цинковом ведре. Её супруг спустился с подножки трактора, и протянув руки к жене, еле ворочая языком сказал: «Людмила, я тебя люблю, дай я тебя поцелую». Раздался глухой удар ведра о голову каскадёра, выбив его из сознания. Тракторист выскочил из кабины, и принялся приводить человека в чувство, а тетя Люда кинула погнутое ведро на землю, окинула взором груду металлолома, развернулась и с глазами полными слез, отправилась в дом, выпить валерьянки. Дядю Борю госпитализировали, и поставили диагноз: сотрясение мозга, перелом челюсти и смещение шейных позвонков. Всем известно, что езда на мотоцикле, очень опасное занятие!

Теперь же, в искореженной люльке у Петьки располагался тайник. Зайдя за угол, парень осторожно выглянул из-за него, и убедившись в том, что за ними никто не следит, наклонился и из самой её глубины достал газету, собственно за пропажу которой, и получил в ухо от матери. Затем достал обрезанную пятилитровую канистру, и прозрачный пакет с селитрой. Булат сразу смекнул, что сегодня они будут делать дымовуху. Петька как опытный химик налил в канистру воды, высыпал туда удобрение и принялся перемешивать всю эту шипящую массу. Затем парни слоями уложили туда газету, предварительно порвав её примерно до размера альбомного листа. Дело осталось за малым, высушить целлюлозу пропитанную нитратом аммония. Булат предложил Петьке ускорить процесс сушки бумаги. А именно, пойти к ним на задний двор, там возле перекошенного туалета, лежал большой квадратный металлический бак. Он сильно нагревался от солнечных лучей, как большая сковорода, и просто идеально подходил для их затеи. Так они и сделали.

Летнее солнце, подымалось всё выше и выше. Парни сидели на краю бака, и просушивали листы бумаги один за другим. Их занятие было похоже на приготовление блинов. Бумага высыхая, становилась хрупкой и желтоватой, с налетом из едкой ядовитой соли. Работа, подходила к концу, осталось два листа, Булат скрутил все просушенные в компактную трубку, а Петька переворачивал два оставшихся. Вдруг у них за спиной, скрипнула калитка, обернувшись, ребята увидели тетю Люду идущую к ним. В тот момент как она скрылась за кустами малины, Булат тут же швырнул сверток левой рукой за забор, в непролазные крапивные дебри. А Петька, схватив недосушенные листы, сунул их себе под футболку, но понимая что это полный провал, юркнул к туалет. Через мгновение показалась и тетя Люба. Поставив руки на бедра, она спросила: «Так, а где Петька?» Булат кивнул головой на туалет. Женщина, с подозрением к нужде своего сына, сказала: «Давай голубчик, выходи, я жду! Айда баллон поменяем, и ты свободен». Петька уже крутил головой, куда бы припрятать два листа, конечно разумнее всего, скомкать и кинуть вниз, но было жалко проделанной работы. Тогда он аккуратно сложил листья гармошкой, и подсунул их под шифер. Деловой походкой выйдя из туалета, он со своим другом отправился в гараж за газовым баллоном. Ребята вдвоем без труда его осилили, а потом вынесли опустевший. Тетя Люда, как заправский газовик, заменила прокладку и прикрутила редуктор. Все это время, Булат слышал заливистый храп дяди Бори из спальни, пока хозяйка проверяла не сифонит ли где газ. И только после полной проверки газовой плиты Петька получил добро на гулянку.

Ловить карасй, уже было поздновато. Достав своё изделие из крапивника, ребята отправились на речку. День стоял настолько жарким, что смолу, выдавленную из асфальта, можно было наматывать на палку. На полпути к реке, юные пиротехники завернули на заброшенный карьер. Там среди всяческого мусора валялось бесчисленное множество бутылок, которые, собственно и были им нужны.

Карьер, самое идеальное местом для подобных дел. Юные сапёры начиняли бутылки одну за другой, скрученной в трубочку желтой бумагой. Затем они её поджигали, быстро закручивали пробку, и кидали её в яму. Спустя пятнадцать-двадцать секунд, раздавался хлопок, стекла веером взлетали вверх, и яму заполнял белый едкий дым. Круче и придумать было нельзя.

Время подходило к полудню. Бумага закончилась. Ребята решили пойти искупаться. Выйдя на пыльную дорогу, по которой поднявшейся летний горячий ветер гонял пыль, они отправились к реке.

Тем временем, у Петьки дома, с великого похмелья проснулся его отец. Мужичок среднего роста и худощавого телосложения. Синие мешки под глазами и взъерошенные волосы делали его похожими на циркового клоуна. Достав из кармана пиджака висевшего рядом на стуле пачку папирос и спички, он тяжко поднялся. Его голова просто раскалывалась. Зайдя на кухню, он взял эмалированный ковш зачерпнул им воды из алюминиевого бидона, и залпом выпил до дна. Пытаясь не встречаться глазами с супругой, которая все это время находилась рядом, и делала вид, что его не замечает, вышел на крыльцо. Солнце тут же ударило по глазам и больной голове. Не задерживаясь на солнцепеке, дядя Боря отправился в туалет. На нем висели черные семейные трусы и растянутая, застиранная белая майка. На ноги он накинул резиновые сланцы. Зайдя в туалет, человек уселся и закурил папиросину. Дымок потянуло к верху, освещенный солнечными лучами, сквозь щели между досок. С правой стороны в туалете висел приколоченный старый школьный портфель, в котором роль туалетной бумаги исполняла толстенная книга под названием « Справочник советского зоотехника». Также, волею судьбы, в него упала, та самая газета, которую с утра под шифер спрятал Петька. Она подсохла и распрямилась, поэтому её без труда выдул незначительный ветерок. Докурив, дядя Боря выбрал именно её, и применил по назначению. После чего, он сразу начал приходить в чувство, невольно став участникам бурного химического процесса. Выскочив из туалета, человек бегом пустился к колодцу. Благо рядом с ним, уже стоял большой таз, набранный доверху ледяной колодезной воды. Тетя Люда собиралась затеять стирку. Схватив таз, дядя Боря пустился в баню, расплескивая воду, облившись с головы до ног. Эту картину в окно увидела его супруга, и первое что пришло ей в голову, это то, что загорелся её сарай, или сеновал, или ещё что. И с криками: «Люди горим!», она выскочила во двор. Тут же её фраза эхом пронеслась по дворам. Подбежав к бане, дядя Боря понял, что она закрыта, а ключ от замка лежит дома, и ему ничего не оставалось как поставить таз с водой на землю и сесть в него задом, настолько сильная боль, свалилась на несчастного.

Забежав в сад, и увидев мужа сидящего голым задом в тазу посреди двора, тетя Люда остановилась возле морковной грядки, в которой торчали вилы. Она промолвила, еле шевеля губами: «Ну что скотина, до белочки допился!?», и её грузная рука потянулась к черенку. Увидев это, дядя Боря завопил, подняв руки к небу: «Не убивай родная, я не знаю что случилось, может оса укусила, или еще какая тварь! Пощади!» За спиной женщины, начали появляется прибежавшие на её крик соседки, так как все мужики были на работе, за исключением несчастного дяди Бори. Он уже третий год работал в ночную смену, под предлогом, что свиньи поросятся по ночам. Хозяин усадьбы побледнел, а его супруга напротив покраснела как помидор от стыда. Она развернулась, и расставив руки, разом вытолкнула любопытных баб сперва в калитку сада, а потом и вовсе со двора. Со словами: «Что глазеть, потушили огонь, и мужа мне не смущайте, видите и так обжёгся». Полчаса в тазу с холодной водой, сняли жгучую боль, и дядя Боря походкой заправского кавалериста отправился в дом. Там ему жена налила полный стакан самогона, чтобы снять стресс любимому супругу. Полежав ещё с полчаса, он пришёл в себя, провел расследование, что стало причиной его мучений и прилюдного позора. Причина была установлена! И с большой уверенностью можно сказать, что вечером ещё кое у кого, будет гореть жопа.

На деревенском пляже, собралась добрая половина села. Вся детвора и молодёжь не вылезала из воды. Накупавшись в освежающей реке, Булат с Петькой отправились в центр поселка, посидеть на остановке, поглазеть на народ. Один из друзей даже и не представлял, что ждёт его дома, поэтому ничего не портило настроение. Просидев на лавочке около часа, и не увидев ничего нового, друзья отправились просто шататься по поселку. Голод уже давал о себе знать, время приближалось к трем часам дня, и Булат предложил Петьке пойти к нему в гости, заодно и пообедать. Петька оказался не против, идти домой желания у него было, вдруг мать заставит чего полоть или таскать.

На стеклянном журнальном столике возле дивана, стояли две чашечки кофе и открытая коробка конфет Лайма. Елена, сидя на диване и положив ногу на ногу, смотрела уже в четвертый раз фотографии, сделанные фотоаппаратом Полароид. На фото святилась от счастья её подруга на отдыхе в Турции, со своим сожителем. Её глаза горели изумрудными огнями, а сердце выскакивало из груди, ей не верилось, что человек находящийся рядом, совсем недавно был за границей! Что он ходила по берегу теплого моря, обедал в ресторанах, покупал себе фирменные вещи. И что все это, ей дал мужчина. Она думала, как счастлива её подруга. Та же, разложив все свои самые дорогие тряпки по всей комнате, уселась рядом. Взяв одну конфетку и целиком положив её в рот, промямлила: «Бежать тебе надо с этой дыры, да от этого деспота! Как ты только держишься? Я помню, как он в молодости кулаками махал на танцах. Как даст, стиляга в одну сторону летит, зубы в другую. А сейчас, он же ещё в два раза здоровее стал!» Елена не отрывая глаз от фотографий, пожала плечами. На самом деле, Иван за всю жизнь её и пальцем не тронул. Нет ну естественно, были перепалки, пару раз он брал её за плечи, что бы привести в чувство. Но чтобы кулаками, никогда. Это был плод воспалённой женской фантазии.

Раздался дверной звонок, и Маргарита, схватив домашние тапочки, которые первоначально предложила Елене, на цепочках побежала к дверям, со словами: «Бегу, бегу мой котик». Из коридора раздалось наигранное чмокание и вздохи Маргариты, очень фигуристой и эффектной дамочки, с большими глазами и пухлыми губами. Хозяин квартиры вошёл в зал. Он был на голову ниже своей возлюбленной, и лет так на пятнадцать постарше. Внешне человек походил на глобус, на который натянули брюки на подтяжках, белую мокрую от пота рубашку и жилетку с кучей карманов. На ногах были носки в серо-белую полоску. Лицо стояло на двух подбородках, третий был прикрыт воротом рубахи. Маргарита вытерла мокрую лысину ладонью, чмокнула её и сказала: «Вот Котик, познакомься, это мая подруга Леночка». Чмокнув его ещё раз в щёку, коснулась указательным пальцем кончика его носа, и продолжила: «И кстати ей срочно нужен новый муж! У тебя есть кто-нибудь на примете?» Мужчина, вздрогнув хрюкнул, и затем произнёс: « Ха, сразу муж. Вот вы какие! Мужа им сразу подавай. Не знаю, подумать надо! Есть у меня один знакомый профессор, биолог! Очень перспективный, у него на блошином рынке все схвачено, серьезный человек. Кормами для грызунов торгует, обороты бешённые, поговаривают, скоро Вискасом торговать начнет. Как увижу, спрошу. Но ничего обещать не буду!» Не представившись, бесцеремонно пустив пыли в глаза, он развернулся и пошел на кухню. Маргарита на цыпочках поскакала за ним…

Жара немного спала, и Булат с Петькой собрались идти на рыбалку. Взяв удочки и бидончик, они отправились через навозную кучу на болото. Накопав палкой в навозе половину консервной банки жирных червей, ребята пришли на болото. Раньше это был пруд, около барского дома. Сам дом уже давним давно развалили, от него остался только фундамент, поросший кустарником и высокой травой. Сад зарос лесными деревьями. И вообще, вся эта территория уже давным-давно была одним сплошным лесным массивом, в котором повсюду были ямы. На протяжении лет семидесяти, его перекопали неугомонные селяне, в поисках барского золота, которое по легенде, сам хозяин зарыл в саду, и сбежал в Голландию. В принципе, тут и дураку понятно, что сбежал он, скорее всего со своим золотом, ведь кому он нужен там нищий? Максимум что он мог зарыть, это либо посуду какую, либо вещи. Но увы, при поиске сокровищ, здравый рассудок, как правило пропадает, и люди надеются на чудо и быстрое обогащение.

Болото стояло спокойным, высокие деревья накрывали водную гладь. Даже при сильном ветре поплавки тревожила лишь незначительная рябь. Но сегодня поверхность была просто зеркально гладкой. Усевшись на деревянном помосте, рыбаки принялись за свое любимое дело. Водоем, просто кипел карасем, лягушками, пиявками и прочей болотной живностью. Карасики начали весело поклевывать, и через каких-то полчаса их набралось почти полный двухлитровый бидончик. Петьке надоело ловить рыбу, и он начал ловить лягушку, которой махал перед носом червяком. Та целилась, но на наживку почему-то не нападала. Вся эта ловля привела к тому, что смотря вниз, Петька зацепил леску за ветку ракиты, и резко потянув, оставил высоко над водой и поплавок, и грузило, и крючок. Вытащив еще одного карася, Булат смотал свою удочку, и друзья с добычей отправились домой. Сегодняшний улов по очереди принадлежал Петьке, такой у них с Булатом был уговор. Друзья попрощались и разошлись по домам.

Зайдя в дом, Булат никого не обнаружил. Последний автобус еще с города не пришел, а папка сегодня будет поздно, в колхозе событие, комбайны начали косить рапс! Булат взял на кухне большую горсть жаренных семечек с солью, и вышел во двор. Усевшись на лавочку возле цветника, он любовался вечерним небом, которое окрашивало заходящее солнце. От колодца веяло приятной влагой. Спустя пару минут, в калитку вошла Елена, она прошла мимо парня, задрав свой нос. В руке у неё помимо сумки, шуршал серебристый пластиковый пакет с нерусскими буквами.

Небо сменило свой цвет с жёлтого на розовый. А ближе к земле и вовсе красный. Коснувшись кромки леса, на противоположном берегу реки, светило довольно стремительно уходило за горизонт. Также стремительно как детство Булата. События, которые ждали его, глубокими рубцами делили жизнь мальчика на неравные периоды. Те самые фрагменты человеческой жизни, которые определяют зрелость и душевный возраст человека, который не всегда совпадает с физиологическим.

Глава 2. Надежда.

На дворе стояла, звездная, безлунная летняя ночь. Окно в комнате Булата было открыто нараспашку. Особой прохлады с улицы не веяло, но домашнюю духоту нагретых стен, всё же вытягивало. Лето выдалось очень жарким, поэтому можно было без опаски от назойливых комаров включить свет в комнате. Парень сидел за своим письменным столом и читал увлекательную книгу «Дети капитана Гранта». На голубом эмалированном громко тикающем будильнике, стрелки показывали время: четверть двенадцатого. За окном то и дело проходили галдящие группы молодежи. Изредка где-то в дали, раздавался девчачьей визиг, который тот час же подхватывали собаки и как по цепочке на пару минут поселок накрывал лай, который заканчивался высоким тонким повизгиванием, самой злостной шавки, с противоположной стороны села. В центре поселка, слышалась неразборчива музыка, и рев мотоцикла. В сегодняшний субботний вечер, вся молодёжь собралась возле дома культуры. Теперь это называлось «Дискотека», хотя старшее поколение все ровно обзывали это событие «Танцами».

Во дворе скрипнула калитка. Булат сразу смекнул, что это пришел отец, которого он не видел уже двое суток. Настолько продолжительный рабочий день был у Ивана. Парень положил закладку в книгу, и вышел в коридор, из спальни вышла и Елена в красно голубом пляжном платье. Иван заглянул в дверь черным лицом, и попросил дать ему мыло и полотенце. Взяв все необходимое, Булат вышел на улицу к отцу. Иван набрал из колодца ледяной воды, раздевшись по пояс, принялся обмывать голову и мускулистый торс от маслянистой черной рапсовой пыли, при тусклом свете пробивающемся сквозь тюль кухонного окна. Сын стоял рядом, держа полотенце. Иван взял полотенце, и вытираясь спросил: «Ну что сына, не одичал сегодня за целый день?» Булат, взбодрившись и расправив плечи, принялся рассказывать о своем дне. И они вместе вошли в дом. Зайдя на кухню, Иван удивился тому, что Елены там не было, а под чайником не горит синий огонь. Направив сына за плечо в кухню, Иван сказал: «А ну сына, поставь папки чайничек», и зашел в спальню к супруге.

Елена лежала в халате на двуспальной кровати, разложив возле себя несколько флакончиков с лаком для ногтей, усердно стирая старый, развеяв на всю комнату запах ацетона. Подняв глаза, она сухо сказала: «Привет!» И деловито продолжила свое занятие. Иван удивлённо, поинтересовался о её самочувствии. В ответ услышал: что чувствует она себя лучше, чем когда-либо. С большим удивлением мужчина сказал: «Я за тебя рад. Окошко открой, а то голова болеть будет». Елена полностью проигнорировала его замечание. Не повторяя второй раз, Иван молча зашел в комнату, пройдя мимо кровати, отодвинул штору и открыв форточку, развернулся и вышел.

На кухне Булат нарезал хлеба, налил в большую тарелку яблочного варенья, и зарядил кружки заваркой с сахаром, в ожидании пока закипит чайник. Иван молча сел на стул. Стоя возле плиты, готовый как только чайник начнет кипеть, схватить его и налить кипятка в кружки, сын спросил у отца: «Ну, много накосили?»

–Много сына, много.

–А какой комбайн лучше, Нива или Енисей?

–Тот, у которого комбайнёр опытнее! Комбайн любит ласку, чистоту и смазку!

–А кто у нас в колхозе самый опытный? Наверно ты пап?

–Да нет сына, я самый обычный.

–Слушай пап, а говорят в «Зарю» два новых «Дона» на уборку пришли, такие громадины говорят. Жатка на всю дорогу, с боку огромный вентилятор, а вместо накопнителя, измельчитель стоит. Вот тебе бы такой.

–Да что там «Заря» у нас скоро такая техника будет, ни у кого ещё такой нет. Импортная! В конторе был, у механика журналы видел. Поговаривают, председатель на следующий год её бартером приобретет.

–А это как бартером?

–Это сына ты – зерно, а тебе – технику, в обмен.

На газовой плите, чайник начал издавать шипящий звук. Булат, не дожидаясь противного свиста, выключил газ. Взяв его за алюминиевую рукоятку с деревянной вставкой, налил кипяток по кружкам. Меню было скудноватым, и Иван решил дополнить его, достав из холодильника кусок соленого сала. Булат тоже не отказался повторить за своим отцом. Запив сладким чаем, саленое сало с хлебом, парень задумался, как в обращении к отцу назвать женщину, которая не пожелала с ними поужинать. В его голове промелькнула мысль назвать её «тетей Леной», так как она делала все возможное для этого. Но он осекся и подумал, что может обидеть Ивана, который видя что происходит в их семье, из последних сил пытался игнорировать весь негатив и верить только в лучшее.

–Пап, а что с мамой!

–Эти слова были для Ивана как бальзам на сердце. Углы губ приподнялись, в глазах мелькнула надежда, на то, что отношения в их маленькой семье восстановятся.

–Да не переживай, ей немного нездоровится. Айда спать!

Они встали из-за кухонного стола, и отправились по своим комнатам.

Елена же на самом деле, чувствовала себя прекрасно. В её сердце зародилась призрение к Ивану, от опьянения сегодняшней поездкой. В её светловолосой голове с жидковатыми волосами, начали появляться мысли и образы, в которых Иван искажался. Её муж, превращался в существо беспомощное, бесхребетное, неспособное заработать денег. Её совершенно не останавливал тот факт, что Иван был человеком, который принял её неполноценность. И мало того, перекроил свои жизненные взгляды. На усыновление ребенка, мужчине решиться очень тяжело, одной из основных частей сущности которого, является стремление к продолжению рода. У человека всегда есть выбор. Вот и у Ивана он был: бросить Елену или усыновить ребенка. Он проявил сострадание к своему любимому человеку, и напрочь перечеркнул свое я. Но мы все знаем, что: « От добра, добра не жди». Так гласит старая русская поговорка. Суть её не в том, что все люди на свете неблагодарные создания, а в одной из особенностей человеческой психики. Каждый нормальный человек, по своей натуре оптимист. Все, что хорошее, это для нас норма, и мы не особо заостряем на этом внимание. А вот неприятности, это уже извините «против шерсти» как говорится. Их мы запомним, причем очень надолго. Тем более, если эти неприятности – не стечение обстоятельств, а прямое действие другого человека.

В её голове мерцали образы счастья. Лазурный берег, улочки курортного города, состоящие только из одних магазинов. Разноцветные платья и шляпки, всеми цветами радуги, кружили в её воображении. Прогулки по променаду, номер в отеле с соломенным столиком и креслами на балконе, обвитому виноградной лозой, усыпанной кистями спелых сладких плодов. Бассейн с голубой как небо водой. Вообще-то все так, как рассказывала её подруга. Вечер в ресторане в компании щедрого мужчины. Причем сам его образ, был как-то размыт. Но его суть, которая заключалась в щедрости, богатстве и бескорыстности, витала по всему залу. Проявлялась она в музыкантах, которые играли романтическую музыку возле их столика, заставленного всяческими блюдами. Официанта стоящего с белым полотенцем на руке, в ожидании очередного заказа. Все как в старом голливудском фильме.

Неожиданно все это великолепие, нарушил Иван, войдя в спальню. Он сразу ощутил напряженность во взгляде супруги. Сев рядом, муж взял её за талию отодвинув развязанный халат. Тело её напряглось, на лице проскочила гримаса отвращения. Мужчина, наотрез отказался её замечать и склонился к губам в попытке поцеловать их. Он понадеялся, что близость немного расслабит его супругу, отвлечёт от бытовых проблем. Ведь причину её тревоги, он видел в этом. Он искренне был уверен, что совсем скоро получит долгожданную зарплату за одиннадцать месяцев разом, и не пожалеет ни копейки для своей семьи. Просто возьмёт и положит все на стол, ведь ему они незачем, он жил чувствами.

Елена, отвернув лицо в сторону, оттолкнула мужа в грудь обеими руками, передвинулась на другую половину кровати, вскочила и завязала халат. Сделав шаг в сторону двери, она с ненавистью произнесла: «Что, проспал целый день на поле, сил много осталось? Вот как вы там в своем колхозе работаете, так вам и платят!» В груди у Ивана начиналась буря, которая могла в любую минуту разнести в щепки всю комнату вместе с женщиной. Зажав железной волей, этот немыслимый, рвущейся на волю ураган, он встал, подошел к жене, взял её за плечи, и сказал, смотря ей в глаза, видя в них нескрываемый огонь призренья: «Я очень устал, я целый день проработал, я очень хочу спать. Знаешь, я просто хотел…» Елена, сбросив его расслабленные руки, перебила, попятившись непонятно почему назад практически прокричала: « Я знаю, чего ты хотел! Не трогай меня, мне это неприятно! Вот когда будешь, деньги домой приносить, будешь трогать!» Желание Ивана оправдаться, толкало его в спину, и он снова попытался взять супругу за плечи. Что привело к страшному припадку. Елена, освободив левую руку, принялась ей лупить мужа по лицу, и орать: «Не трогай меня, уйди!» Иван в полнейшей растерянности, обнял её, сковав руки вдоль тела. Он не успел проронить и с лова, как женщина вцепилась зубами ему в шею, брыкаясь ногами. Иван отшвырнул её на широкую, двуспальную кровать. С дикими воплями она забилась в истерике, лежа на локтях и брыкая ногами в сторону Ивана: «Сволочь, руку поднимать! Забудь про меня! Как ты только мог!» Держась рукой за укус, мужик стоял в полном оцепенении, не зная, что делать дальше. Поорав, дергая ногами ещё пару секунд, Елена вскочила с кровати, схватила с тумбочки старую деревянную шкатулку, и швырнула ей в голову Ивану. Естественно промахнулась и попала в зеркало за его спиной. Раздался громкий звон. Елена выскочила в коридор, а затем на веранду, где хотела надеть туфли, но следом вышел Иван. Она опять завопив: «Не трогай меня, не бей!», босиком выскочила во двор, а затем за калитку. По улице в это время шла большая компания молодежи. Которая, удивлённо притихла и приостановилась. Иван знал, куда рванула его супруга, и преследовать её не собирался. Елена отправилась к соседке, которая раньше работала уборщицей у них в библиотеке. Дождавшись, что она заскочила к ним во двор, и увидев загоревшийся свет в том доме, Иван прикрыл дверь.

Естественно весь этот сыр-бор слышал Булат. Иван, зайдя к нему в комнату сказал: «Не переживай, с ней все в порядке. Она ушла к Микешиным». Развернулся и вышел из комнаты сына. Зайдя в спальню, он выключил свет и лег на кровать. Сердце стучало в низу живота, отдавая противною горечью в пересохшее горло. Стеклянная люстра, медленно качаясь, начала расплываться, в заслезившихся от отчаяния глазах. Во всем теле, томилась ранее неизвестная Ивану слабость, которая закрывала ему веки. Ни какие мысли этому не препятствовали, голова была тяжелой и абсолютно пустой. Спустя полчаса, Иван заснул.

Булата же напротив, мучала бессонница. Он не видел, что происходило в комнате у родителей, а мог только догадываться. Из всего услышанного можно было понять, что Иван избил Елену. Если бы он её побил, то точно некуда бы не выпустил! А она, судя по звукам, совсем беспрепятственно выскочила как из дому, так и со двора. Тут в его голове появилась еще одна мысль: А может и побил, кто знает! Ну и по делам ей, совсем папку своими деньгами замучила! Если надо я в школу и в старой одежде пойду. Мальчик наивно полагал, что её волновало, как он пойдет в школу. Тут он сильно ошибался, Елену волновала сумасшедшая мысль, которая после сегодняшней поездки к подруге, стала и вовсе сводить её с ума: Разве я такая красивая, такая умная, хозяйственная, достойна жить в таких условиях? Нет, однозначно я достойна на много большего! А что мне может дать этот, нищий, бесперспективный мужлан. Какие-то жалкие копейки, и то, один раз в полгода. А еще наивно надеется, что я буду его ублажать! Не заслужил он этого. Я королева, а он кто? Крот и не более!

Булат все же тихонько встал, и вышел в темный коридор. Пройдя по диагонали, он нащупал выключатель и повернул его, парня интересовало, есть ли кровь на полу в коридоре, а вдруг он разбил ей нос? Но никакой крови в коридоре не было! Попив воды на кухне, он вышел на крыльцо, на противоположной стороне дороги наискосок в доме Микешиных горел свет. Больше на всей улице света ни у кого не было. Звезд на небе становилось с каждой минутой все меньше и меньше, с востока заря начинала серебрить ночное небо. По улице быстрым шагом прошли две юные девушки, обхватив своими руками худые озябшие тела в тоненьких летних платьях. Птицы еще молчали. Вернувшись в кровать, и покрутившись с полчаса, Булат заснул.

Утром как всегда, Булат не застал отца дома, Елена же вернулась только часам к одиннадцати, в то время когда Булат с Петькой уже собирались идти в очередной раз на реку. Молча они разминулись, и каждый отправился по своим делам. Петька спросил у Булата: «А че это с ней?»

–Да, поцапались вчера с батей.

–И что сильно?

–Да я думаю не очень.

–А вот я тоже вчера чуть не получил. Раскусили меня с газетой, нашли в толчке! Только как, я до сих пор не понимаю. Хорошо батя синий был, всего один раз по мне попал, и то так слабенько вскользь.

–Да повезло не то слово, хорошо маманя коров доила! А когда пришла, батя развалился в кресле и говорит: «Разобрался я с ним, воспитывать нужно было лучше!» А она ему и говорит: «Ты смотри, за помелом то своим смотри, а то я тебя самого сейчас воспитаю!» И поехало у них, слово за слово! И слава богу, про меня то сразу забыли! Поорали друг на дружку, потом маманя пузырь достала, они его тяпнули, да спать пошли. А я зато до полуночи телек смотрел сидел!

День прошел у ребят как обычно. Купались на реке, слонялись по поселку, изнемогали от безделья. Вернулись они домой часа в четыре. Булат, идя в свою комнату, увидел странность. В зале, посреди комнаты, на ковре, была навалена огромная груда вещей. В которой он разглядел знакомые вещи своего отца. Он был ошарашен таким положением дел, понимая, что ни к чему хорошему это точно не приведет. Елена стояла на кухне, и что-то варила в маленькой кастрюльке. Увидев, что Булат шмыгнул в свою комнату, напрочь проигнорировав её, она вслед ему крикнула: «Что прибежал, жрать захотел паршивец! Вот придёт твой папаша, пусть он тебя и кормит, хотел себе сына, так вот, пожалуйста!» После этого она нервно взялась что-то мешать с такой силой, что из кастрюльки все начало расплескиваться и шипеть, попадая на огонь. Булат же, укрывшись в своей комнате, в полном недоумении не понимал, за что заслужил к себе такое отношение. Все что он понимал, так это то, насколько будет обидно его отцу, увидеть свои вещи, грудой сваленные посреди комнаты. И ещё он понимал, что очень сильно хочет есть, но почему-то выйти ему не давало чувство гордости, а не страх. Дождавшись, когда Елена вышла на улицу, и не возвращалась уже более минут десяти, парень пошел на кухню, в которой было шаром покати. Единственное что он нашел это полбулки хлеба в хлебнице. Отрезов большой кусок, и налив себе кружку ледяного молока из холодильника, он вернулся в комнату. У него возникло презрение, к этой светловолосой женщине, и ему было бы неприятно с ней встретиться. Перебив голод, он открыл книгу. Любимым занятием, Булата было чтение. Елена, ещё по меньшей мере, раз пять выходила из дому, но Булат не обращал на это никакого внимания. И каждый раз, когда она выходила, из приоткрытого окна доносился запах табачного дыма.