Текст книги "Ярослав Мудрый. Русь языческая"

Глава 4
Отец Святослава

Святослав, рожденный от княгини Ольги в 938 году, был первым князем славянского имени. Отрочество его было далеко не безмятежным.

Отец, князь Игорь, заметно постарел, и не только перестал ходить в походы, но и выезжать за данью, поручив сие важнейшее дело своему молодому воеводе, варягу Свенельду. И тот столь разбогател в поездках по полюдью, что заимел личную дружину из тех же варягов.

Обычно, отправляясь за данью, князья начинали объезд населения с поздней осени и кончали его к началу весны, когда вскрывались реки.

В 945 году князь Игорь вновь послал за данью в Древлянскую[15]15
  Древляне – союз восточнославянских племен в VI–IX вв., к северу до реки Припяти, между реками Случь и Тетерев. С конца IX века данники Киевской Руси. После Древлянского восстания 945 г. полностью подчинены киевскому князю.


[Закрыть] землю Свенельда. Тот вернулся с богатой добычей. Юный Святослав своими глазами видел, как дружинники Игоря возмутились. Они пришли к князю и с укором сказали:

– Князь, мы вконец обеднели, а варяги изоделись оружием и портами. Пойдем и мы к древлянам.

Игорь прислушался к дружине и отправился в полюдье. Древляне в другой раз были ограблены. Но Игорю показалось этого мало, и он, отпустив большую часть дружины, пошел за данью в третий раз.

Древляне сказали ему:

– Князь! Мы всё заплатили тебе сполна. Зачем ты вновь пришел к нам?

– Такова моя воля! – гордо отвечал Игорь. – И не вашему, подвластному мне народу, ведать меру дани.

Ослепленный корыстолюбием, Игорь пошел в глубь земли. Древлянский князь Мал, собрав в Коростене своих воинов, произнес:

– Надо убить хищного волка, ибо всё стадо будет его жертвой.

Немногочисленная дружина Игоря была перебита, а самого князя привязали к двум деревьям и разорвали надвое.

Святослав впервые увидел рыдающую мать, коя задумала жестоко отомстить восставшему племени.

Глава 5
Серчает отрок Святослав

Древляне же, гордясь убийством, как победой, и презирая малолетство Святослава, вздумали присвоить себе власть над Киевом и хотели, чтобы их князь Мал женился на вдове Игоря.

Мал отрядил к Ольге двенадцать послов. Те уселись в ладью и поплыли по Днепру к Киеву. Пристав к берегу, послы сказали вдове:

– Мы убили твоего мужа за его хищность и грабеж. Но князья древлянские добры и великодушны, их земля цветет и благоденствует. Будь супругой нашего князя Мала.

Ольга ласково отвечала:

– Мне приятна ваша речь, древляне. Завтра окажу вам должную честь. Теперь же возвратитесь в свою ладью, и когда люди мои придут за вами, велите им нести себя на руках.

Между тем Ольга приказала выкопать на дворе глубокую яму. Послы же, ожидая утра, сидели в ладье, поджидая людей княгини; и когда те появились, древляне сказали:

– Не хотим ни идти, ни ехать. Несите нас в ладье, как сулила княгиня.

– Добро, – покорно отозвались киевляне. – Мы люди подневольные. Игоря нет, а княгиня наша хочет быть супругой князя вашего Мала.

И понесли послов в детинец.

Ольга стояла у окна терема и наблюдала, как древляне кичились в судне, не предвидя своей гибели, ибо люди княгини бросили их вместе с ладьей в яму.

Ольга вышла из терема, подошла к яме и спросила:

– Довольны ли сею честью?

Древляне, догадываясь, что с ними сейчас произойдет, принялись отчаянно раскаиваться в убийстве князя Игоря, но было поздно: Ольга приказала засыпать послов землей. К древлянам же послала гонца с наказом:

– Пусть приедут ко мне более знаменитые мужи, ибо народ киевский не отпустит меня к Малу без его торжественного и многочисленного посольства.

Именитое и людное приехало посольство.

По древнему славянскому обычаю для древлян была изготовлена баня, в коей они и были сожжены. И вновь Ольга послала к Малу (тот о казнях своих соплеменников ничего не ведал) нового посла.

– Молвишь князю, чтобы варили меды и готовились к свадьбе в Коростене. Через неделю я выезжаю к Малу.

К матери пришел Святослав и спросил:

– Ты на самом деле хочешь привести ко мне отчима?

– Клянусь богом, Святослав, этого никогда не произойдет. Я жестоко отомщу древлянам за смерть твоего отца.

– Но ты и так уже жестоко отомстила, матушка. Я всё видел.

Ольга положила на голову княжича руку и молвила:

– Запомни, сын: моя жестокость вынуждена. Под дланью Киева находится много славянских племен, и если я проявлю к древлянам кротость, то и другие племена начнут поднимать на Киев меч. Я должна всем показать могущество и силу.

– Хитростью и коварством, матушка? Я бы доказывал свою силу в открытом бою, предварив о своем походе врага.

Ольга глянула на восьмилетнего сына с некоторым удивлением.

– Не по годам взрослеешь, Святослав. Но ты высказываешь диковинные вещи. Среди славян не было еще князя, кой бы предупреждал недругов о своем выступлении. Поверь мне – и ты станешь таким.

– Не стану! Не хочу быть коварным и жестоким! – дерзко выкрикнул Святослав и выбежал из светлицы матери.

Ольга лишь головой покачала.

Глава 6
Месть княгини Ольги

Княгиня прибыла с дружиной к лесному городу Корстену, оросила слезами прах Игоря, приказала насыпать высокий курган над могилой и совершила тризну.

Затем началось пиршество. Дружинники угощали древлян, кои вздумали, наконец, спросить о своих послах, на что получили ответ: послы в добром здравии находятся в Киеве.

Скоро крепкий мед омрачил головы опрометчивых древлян. Ольга удалилась и подала знак своим воинам. Убитые древляне легли вокруг Игоревой могилы.

Ольга поспешно возвратилась в Киев, и тогда вся древлянская земля, изведав о страшной казни соплеменников, решила подняться на стольный град княгини.

Ольга собрала большое войско и выступила с ним против древлян, уже наказанных хитростью, но еще не покоренных силой.

В челе войска шла не только сама княгиня, но и младой Святослав, подле коего находился Свенельд, воевода Игоря.

Оба тесных строя сошлись на бросок копья, – последние шаги перед рукопашной. Древляне медлили: все еще надеялись на милость.

Бывалый Свенельд точно уловил решающий миг: пора!

Воевода подал Святославу взрослое, тяжелое копье.

– Начинай сражение, княже.

Тот бросил его на врага.

– Князь уже начал! – воскликнули Свенельд.

Он не зря стоял конь о конь со Святославом. Когда тот бросил копье, оно не полетело в ряды древлян, а, проскользнув меж ушей коня Святослава, упало возле его ног.

Святослав был еще ребенком, но перед боем соблюдался древний дружинный обряд: «князь уже начал!»

Древляне бежали с поля брани и затворились в своих городах. Чувствуя себя виноватыми перед княгиней, жители Коростена отчаянно оборонялись целое лето.

И тогда Ольга прибегла к новой выдумке:

– Для чего вы упорствуете? Все иные ваши города уже покорились мне, и жители их мирно возделывают свои земли. А вы хотите умереть голодом. Не бойтесь мщения! Я никого не стану карать.

Древляне предложили Ольге в дань мед и кожи зверей, но княгиня, будто бы из великодушия, отказалась от сей дани, и пожелала заполучить с каждого двора по три голубя.

Древляне с удивлением исполнили ее требование и с нетерпением ждали, чтобы киевское войско удалилось.

Но вдруг, при наступлении темного вечера, пламя объяло все их жилища. Хитрая Ольга велела привязать зажженный трут с серой к птицам и пустить их на волю.

Устрашенные жители хотели спастись бегством, и попали в руки Ольгиных воинов. Великая княгиня осудила некоторых старейшин на смерть, других на рабство, а прочих обложила тяжкой данью.

Ольга вновь спросила Святослава:

– Доволен ли ты, сын.

– Нет, матушка, – откровенно отвечал Святослав. – Ты вновь применила коварство.

– Опять ты за своё, – огорчилась Ольга. – На войне без выдумки и хитрости нельзя. Я тебе уже как-то рассказывала, как от ухищрений ромеев[16]16
  Ромеи – греки, византийцы.


[Закрыть] сгорели десять тысяч наших ладий, сожженных греческим огнем[17]17
  Греческий огонь – зажигательная смесь из смолы, нефти, серы, селитры и других, применявшихся в VII–XV вв., в морских боях и при осаде крепостей с помощью метательных машин и специальных медных труб. Вода не гасила Греческий огонь.


[Закрыть] под стенами Царьграда. То было за три года до твоего рождения. Удалось спастись лишь десяти ладьям. Десяти!

– Но это не коварство, матушка, а блестящая военная выдумка византийцев. Честь им и хвала!

– Хотелось бы посмотреть, как ты будешь биться, когда в лета войдешь.

– Посмотришь, матушка. Я быстро подрасту.

Великая княгиня загадочно улыбнулась. С юным Святославом она объехала все Древлянские земли, вводя дань в пользу киевской казны.

Покорив в 946 году древлян в Правобережье Днепра, Ольга двинулась по всей земле, подвластной Руси, и учредила новую систему погостов, оброков и даней.

Глава 7
Упрямство Святослава

Слово «погост» поначалу означало стан для дружины, собирающей дань. Ольга же заменила полюдье порядком особых мест, куда свозилась дань. Эти места – города, городки и погосты – уже бытовали в девятом веке на самом пути «из варяг в греки», и на Волжском пути, в Верхнем Поволжье.

Ольга расширила и упорядочила сбор дани по Днепру и Десне в Левобережье – в землях, подчиненных русским князьям. Новые погосты[18]18
  Погосты – со времен княгини Ольги – административно-хозяйственные пункты.


[Закрыть] были введены также на Новгородском Севере Руси, по рекам Мсте, соединяющей Поволховье с Верхним Поволжьем, и Луге, впадающей в Финский залив.

Останавливалась Ольга и в Пскове – ее родном городе – на реке Великой, сплачивающею путь из варяг в греки с Чудским озером. На весь этот путь, как становой хребет Древнерусского государства, Ольга распространила новый державный порядок.

Тогда же, в половине десятого века, начался расцвет торгово-ремесленных поселений на тех водных путях, по коим проходил путь Ольги.

Утвердив внутренний порядок Руси, Ольга возвратилась к Святославу, в Киев, и жила там несколько лет в покое. Она достигла уже тех лет, когда смертный видит близкий конец и чувствует суетность земного величия. Лишь истинная вера служит ему опорой или утешением в печальных думах о бренности человека.

Ольга была язычницей, но имя Бога Вседержителя уже славилось в Киеве.

Здесь, наряду с языческими идолами, была срублена первая церковь Ильи Пророка. Ольга видела торжественность христианских обрядов, иногда из любопытства беседовала с церковными пастырями и, будучи одарена редким умом, уверилась в святости их учения.

Очарованная новой религией, Ольга сама захотела быть христианкой и отправилась в столицу империи и веры греческой, дабы познать ее в самом источнике.

Византийский патриарх стал ее наставником и крестителем, а император Константин Багрянородный – восприемником от купели. Это произошло 9 сентября 955 года. Ольге тогда было уже не менее шестидесяти лет.

Великая княгиня, вернувшись в Киев, восхищенная новой верой, спешила открыть сыну заблуждения язычества, но юный и гордый Святослав и не помышлял внимать ее наставлениям.

Напрасно Ольга говорила о счастье быть христианином, о мире, коим наслаждалась ее душа с того времени, как она познала истинного Бога. Но все ее усилия были тщетны.

– И не старайся, матушка. Я верю в языческих богов, в коих верит весь славянский народ. Я не хочу, чтобы дружина посмеялась надо мной.

– Но твой пример склонил бы весь народ к христианству, – упорствовала мать. – Поверь мне, минует несколько лет, и истинная вера проникнет в душу каждого русича.

– Сомневаюсь, матушка.

Святослав был непоколебим и всю свою жизнь следовал обрядам язычества. Правда, он не воспрещал никому креститься, но выказывал неприкрытое презрение к христианам и с досадой отвергал воззрения матери.

Сей князь, возмужав, думал исключительно о подвигах, усердно пылал отличить себя великими победами, дабы возродить славу российского оружия.

И всё это свершилось!

Глава 8
Хазары сломлены

Святослав приучил себя к суровой жизни. Он не имел ни станов, ни обоза; вместе со своей отважной дружиной разделял все лишения и неудобства ратной жизни. Он ходил налегке – «аки пардус» (барс), не имел даже котла, мясо не варил, а тонко нарезал конину или другое мясо диких зверей, и сам жарил его на углях.

Князь не возил с собой походного шатра. Он презирал хлад и любую непогодицу, и спал под открытым небом; подседельный волок служил ему вместо мягкого ложа, седло – изголовьем. К тому же он приучил и всех своих воинов.

Древняя летопись сохранила для потомства еще одну черту его редкостного нрава: Святослав не намеревался воспользоваться выгодами нечаянного нападения, и всегда заранее оглашал войну народам, повелевая им сказать: «Иду на вас!»

Во времена общего варварства гордый Святослав следовал правилам истинно рыцарской чести.

Берега Оки, Дона и Волги – первая область его ратных шагов. Он покорил вятичей, кои еще признавали себя данниками хазарского хана. «По шелягу с сохи им давали».[19]19
  Этот шеляг, видимо от латинского «солида», постоянно идет мерой дани с «сохи» или с «дыма». Своей монеты Русь еще не чеканила. Византийский же солид весил 4,5 грамма золота.


[Закрыть]

Перезимовав в землях Камской Булгарии, Святослав спустился вниз по Волге, и нанес страшный удар Хазарскому каганату,[20]20
  Каганат – государство, которое возглавляет каган.


[Закрыть] захватив крепость Итиль и второй крупный город Хазарии – Белую Вежу (Саркел), крепость, возведенную хазарами для защиты от печенегов.

Поход на хазар – это большая война, коя развернулась на огромном пространстве, от Камы до низовьев Волги, Северного Кавказа и Крыма. Святослав проявил себя как одаренный полководец, может быть, крупнейший стратег всей этой напряженной поры военных походов, завоеваний, борьбы с кочевниками, арабами, норманнами…

Разгром каганата был отменно продуман и столь же блистательно исполнен. Первый поход на север, в землю вятичей и камских булгар отрезал от каганата вероятных союзников и снабдил надежный тыл. На другой году удар Святослава вниз по Волге не позволил противнику собрать силы обороны.

От разрушительного удара Святослава каганат уже не оправится. Святослав же, пройдя по северному Кавказу, подчинил прежних хазарских данников – ясов и косогов,[21]21
  Ясы и косоги – предки современных осетин и черкесов.


[Закрыть] укрепил Тмутороканское княжество – то есть торговый путь по Дону через Азовское море – и влияние Руси в Крыму.

Хазария была помехой торговли с Востоком. Хазария – извечный противник разраставшегося и окрепшего Киевского государства. Полукочевые хазары держали в руках устье Волги, замыкая торговый путь в Среднюю Азию, на легендарные базары Багдада и дальше – до Индии.[22]22
  Таков важный политический итог похода Святослава на Хазарию.


[Закрыть][23]23
  Знаменитый путешественник – Ибн-Хаукаль в своей «Книге путей и государств» сообщает: «В наше время (это написано в 977–978 годах) ничего не осталось ни от булгар, ни от буртасов, ни от хазар. Дело в том, что на них произвели нашествие русы и отняли у них все эти области». И продолжает, что те, кто спасся от нашествия, рассеялись по соседним областям и теперь надеются заключить с русами договор и вернуться обратно, но же «под их владычество».


[Закрыть]

Хазария и Византия были едины в том, чтобы отрезать Русь от торговли по Волге, Дону и Днепру… Столкновение с ними было неотвратимо для Киевской Руси…

В Крыму был особый узел противоречий. Здесь впрямую сходились интересы Руси, Византии и Хазарии. Крым важен и в торговле, и стратегически – для всего Причерноморья. По просьбе жителей крымского города Климаты, Святослав берет их земли под свое покровительство.

Крым, бывший под влиянием Византии, начинает тяготеть к Руси.

Немедленно за разгромом каганата последовал неожиданный и стремительный бросок Святослава за тысячи верст от низовьев Волги – на Дунай, кой произошел в августе 968 года.

Глава 9
Блестящие победы деда Ярослава

Византийский император Никифор Фока был крайне недоволен болгарским царем, кой не захотел становиться поперек дороги венграм в их нередких нападениях на Грецию. Но дело было не в венграх, а в ходком росте Болгарского государства, кое стало опасным для самой Византии. Царь Симеон называл себя не только царем Болгар, но и самодержцем ромеев, выказывая этим титулом притязания на императорскую власть.

Никифор Фока разработал план завоевания Болгарии. Для этой цели он надумал использовать князя Святослава, чьи блистательные походы приводили в изумление византийцев. Все сходились в одном суждении: после Александра Македонского не было столь выдающегося полководца. Он действует так искусно и стремительно, что ни одно государство не может сдержать его неукротимого удара.

Но и Болгария – крепкий орешек, – раздумывал император самого могущественного государства. – Святослав, как бы он не был доблестен, измотает свои войска и обескровит Болгарию. Об этом-то и грезил Никифор: два сильных соседа ослабят друг друга, а Византия воспользуется их войной и возродит свои прежние рубежи. Лишь бы урезонить Святослава. Надо послать к нему наместника Херсонеса,[24]24
  Херсонес – Корсунь.


[Закрыть] Каликора, человека умного и хитрого, который привезет Святославу золото, много золота.

Но 1500 фунтов золота не были столь значимыми для молодого полководца: богатство, добыча никогда не были смыслом его жизни. Он рвался в новые походы. И первый же поход Святослава в Болгарию рассеял надежды Византии. Русский «пардус» быстро захватил 80 городов, проник в центр Болгарии и в самом южном месте Дуная, в городе Переяславце, решил обосноваться, надумав создать себе особое Придунайское княжество, оправдывая свои доводы тем, что сюда все блага сходятся.

Перед Болгарией встал вопрос: кто для нее опаснее – Византия или Русь? Болгары пошли на соглашение с Русью, ибо Святослав не видел никаких причин помогать ромеям.

Император Никифор Фока просчитался. Константинополь (Царьград) переживал нелегкие дни. Дворец кипел интригами и страстями. Влиятельная императрица Феофана убила своего супруга и ввела на престол видного полководца, своего пылкого любовника Иоанна Цимисхия. Ему довелось принимать новые меры. Он вошел в переговоры с печенегами и науськал их на захват Киева, надеясь отвлечь кочевников от своих крымских владений и вместе с тем заставить Святослава уйти с Дуная.

Изведав, что кочевники осадили мать городов русских, Святослав в считанные дни пришел к Киеву и избавил его от осады печенегов.

Ратные подвиги Святослава заслоняют князя – дипломата и политика. Святослав же стратегически и политически продуманно обеспечивает Руси выход в Каспий, к торговым путям на Восток и тут же перехватывает низовья Дуная. Главный торговый путь Европы – Дунай – попадает под влияние Руси. Нелегко понять, как мог, в сущности, у еще молодого человека, сложиться такой отчетливо точный план, собирающий в руках Киева важнейшие торговые пути Европы. План грандиозный, выполнен он был даровито, решительно и удивительно быстро, практически молниеносно.

После победы над печенегами постаревшая Ольга просила сына остаться дома, но Святослав заявил:

– Не любо мне в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, поелику там средина моей земли. Там всё доброе сходится. Из Греции поступает золото, шелк, вина и фрукты, из Чехии и Венгрии – серебро и лошади, из Руси же – меха, воск, невольники.[25]25
  Эти слова некоторые историки неправильно понимали в смысле желания Святослава навсегда покинуть Киев и основать для себя новое государство на юге. Между тем, весь характер деятельности Святослава и обстоятельства, вызвавшие поход на юг, показывают, что его целью было закрепление за Киевской Русью Придунайской области с выходом в Черное море, экономическое значение которой он ясно выразил в приведенных словах. Обладание территорией в непосредственном соседстве с империей дало бы большие преимущества в борьбе с Византией, притязавшей на полнейшее экономическое и политическое господство в черноморском бассейне… Некоторые историки (С. Бахрушев, С. Юшков) характеризовали Святослава как «вождя бродячей дружины, постоянно ищущего добычи и славы военного авантюриста». Такие утверждения неправильны уже по одному тому, что Святослав стоял во главе многих народов Восточной Европы и, прежде всего, восточного славянства, водил в походы, как нам известно, не только дружину, но и многочисленное войско. В Болгарию он вел 60 тысяч человек. Это уже не дружина. Венгры признали Святослава своим вождем и под его начальством сражались в решительной битве под Аркадиополе. Святослав ходил на Болгарию не из склонности к бродяжничеству, а в итоге сложной международной обстановки. Наконец, во всей внешней политике Святослава, как и его предшественников, нетрудно увидеть известную систему по осуществлению задач, поставленных не усмотрением того или иного князя, а растущим Древнерусским государством.


[Закрыть]

Мать была огорчена ответом Святослава. Она скорбно молвила:

– Умру я скоро, сын. Погреби меня, и тогда иди, куда хочешь.

– Зачем же так, матушка? Тебе еще жить да жить.

Но слова Ольги оказались пророческими. Она скончалась на четвертый день. Перед смертью Ольга запретила справлять по себе языческую тризну, и была погребена христианским священником.

Предание нарекло Ольгу Хитрой, церковь – Святой, история – Великой. Отомстив древлянам, она сумела соблюсти покой в Киевской Руси и мир с чуждыми странами до совершенного возраста Святослава. С деятельностью великого мужа учреждала порядок в обширном государстве; не писала законов, но давала уставы, самые простые и самые нужные для русичей. Великие князья до времен Ольгиных воевали, она же правила державой.

Уверенный в мудрости матери Святослав и в своих мужских летах оставлял ей внутреннее правление, беспрестанно занимаясь войнами, кои удаляли его от столицы. При Ольге Русь стала известной в самых дальних странах Европы.

И вот в 969 году великой княгини не стало. Ольгу отпевал христианский священник, а ее сын смотрел на главного бога язычников Перуна.

Святослав, и большинство киевлян сумрачно наблюдали за новым обрядом, на коем священнодействовал христианин в черной длинной рясе. Что он творит, этот пришелец из Греции, ломая древние устои Руси? Боги его покарают. Нужна славянская тризна и огромный костер, в коем должна быть сожжена Ольга. В пламени душа великой княгини отлетела бы в верхний мир, к богам. Их множество – славянских, чудских, варяжских…

И все же из глаз Святослава скользили слезы. Он любил свою мать. Отца своего, князя Игоря, он почти не запомнил, а вот с матерью он провел все свои младенческие и отроческие годы.

Ольга овдовела еще очень молодой женщиной. Святослав – ее первенец и единственный ребенок. Воспитывался он под Киевом в Вышгороде, где была резиденция – «город» – замок княгини, и в дружине Свенельда, отцовской гвардии, состоявшей из варягов, убежденных язычников, веривших в оружие и клявшихся им.

В Вышгородской крепости, в суровом воинском быте дружины и вырос настоящий богатырь, кой был крайне неприхотлив, стремителен, более всего ценил воинские доблести и ту честь битвы, коя требовала, чтобы война была оглашена, дабы противник знал о предстоящих сечах. Неприятель мог собрать и укрыть мирное население. Именно того и желал Святослав – избежать излишних жертв, и в ту эпоху подчинения племен, достигавшегося мечом и копьем, в таких войнах и коротких схватках врукопашную, доподлинно определялось: кто есть кто, кто кому вынужден быть подчинен и платить дань.

После похорон матери Святослав несколько дней провел со своими малолетними детьми – Ярополком, Владимиром и Олегом. Прежде чем кинуться в новый поход, он, на совете бояр и дружины поручил княжить в Киеве Ярополку, Владимиру – в Новгороде, а Олегу – в земле Древлянской. Вслед за тем он уже мог легко исполнить своё намерение – перенести столицу государства на дунайские берега. Ратные действия его вновь широко раскрутились. Святослав взял Филипополь и прошел Балканы.