Текст книги "Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна"

Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна
Автор: Валерия Чернованова, Настя Любимка

Глава первая, в которой я воюю с принцем и получаю дворянский титул

Маша Семенова

– Ты украла мои трусы! – кричала в трубку Лариса Анатольевна. – Хорошие, шерстяные. Новые! Почти…

Я скосила взгляд на прикроватную тумбочку, сонно отмечая, что время уже давно перевалило за полночь. А ведь выходной так хорошо начинался…

Устало прикрыв рот рукой, зевнула. На обвинения своей подопечной никак не отреагировала и пытаться объяснить, что я в ее трусах попросту утону, не стала. Лариса Анатольевна всегда и во всем была права.

По крайней мере, она сама так наивно считала.

– И сахар! Ты каждый раз, приходя, отсыпаешь по чайной ложке! – разорялась пенсионерка. – Так и знай, я пожалуюсь! И потребую тебя заменить!

На самом деле для жалоб у нее причин не было. Но старческая деменция и одиночество – убойный коктейль.

Учитывая, что такие обвинения я выслушиваю регулярно, реагировать так, как это бывало поначалу, не стала. Два года назад я могла расстроиться, пожаловаться начальнице на несправедливые наезды и… все равно пойти к своей подопечной.

Мою профессию нельзя назвать мечтой российских студентов, но я всегда ею горела, а желание помогать всем и каждому заглушало любые доводы мамы, которая пророчила мне карьеру юриста.

Именно поэтому, закончив учебу, я стала простым социальным работником, желая получить опыт непосредственно «в тылу» и быть более полезной, хотя вполне могла устроиться на работу и в отдел по опеке и попечительству, и в пенсионный фонд, благо зазывали и за время практики я себя хорошо зарекомендовала.

– Ты меня слушаешь?! – раздалось обиженное в трубке. Я уже давно поняла, что вежливость и Лариса Анатольевна – понятия несовместимые. Она вполне могла тыкать даже моей начальнице.

– И слушаю, и повинуюсь.

– Не ерничай, Семенова. Жду тебя утром! – заявила она властно, не хуже героя какого-нибудь любовного романа. – И да, купи по дороге пряников.

– Лариса Анатольевна, я к вам приду в понедельник.

Собственно, она потому и позвонила, чтобы вынудить меня явиться к ней в выходной. Не бабка – стратег. Спросонья обычно кому и чего не наобещаешь…

– И, конечно, добавлю в список пряников.

Не всех подопечных я навещаю пять дней в неделю, у некоторых по договору всего три посещения. Лариса Анатольевна одна из них, но ей все время кажется, что если она надавит, я непременно потрачу на нее свой выходной.

– Я буду звонить в министерство! – пригрозила она напоследок и бросила трубку.

Душевное вышло общение.

Я потерла уставшие глаза и поднялась. После отповедей Ларисы сна как не бывало. Пока не выпью чаю, не усну. Да и нужно добавить в список пряники.

Не успела заварить чай и устроиться на кухне возле окна, как мобильный снова завибрировал.

Еще бы ему не завибрировать…

– И чего ты, детка, спишь! – с места в карьер выдала Валентина Захаровна Шапочкина. – Ты в клубе танцевать должна и с мужиками тереться, пока молодая и интересная.

Она всегда была такой, простой и прямолинейной, иногда даже слишком. И сейчас меня ждала очередная порция пошлых анекдотов.

Я отхлебнула чай и включила громкую связь. Валентина была неплохим человеком, одиноким, а в моей работе других и нет. Страдала бессонницей и любила рассказывать о том, как в молодости кружила мужчинам головы. Глядя на ее фотографии, я верила ей. В прошлом она и впрямь была настоящей красавицей. Хрупкой, со смоляными кудрями и белоснежной кожей, томным взглядом с хитринкой. Даже нос, чуть с горбинкой, ее не портил, а придавал шарма.

– И чего не смеешься? – спросила Валентина. – Хороший же анекдот!

В общем-то, может, и хороший, но я его бессовестно прослушала.

– А…– легко выдохнула она. – Жена говорит мужу…

Увы, я так и не узнала, что там говорила мужу жена. Перед глазами вдруг резко потемнело, будто на кухне выкрутили лампочку: раз – и свет померк.

На секунду или две я перестала ощущать свое тело, но толком испугаться не успела. Чувствительность вернулась почти мгновенно, а вместе с ней накатило удивление. Что за…

Меня кто-то самым бесстыдным образом лапал. Кажется, этот некто перепутал мою грудь с тестом, которое нуждалось в срочном замешивании, а меня в целом со сладкой конфетой. Почувствовав, как по щеке скользнул чей-то горячий язык, я распахнула глаза и в изумлении уставилась на облизывающего меня наглеца.

Вернее, на наглую галлюцинацию, потому что откуда на кухне взяться блондину, одетому, как актер на съемках исторического фильма?

– Ну что же ты, Софушка, так жмешься-то? Будь пораскованнее. Покажи своему императору, на что способна.

Софушка? Император? Ничего себе фантазия разгулялась!

А все от недосыпаний и хронической усталости.

– Когда это ваше высочество уже успели стать императором? – коротко рассмеялся кто-то справа.

Скосив взгляд, пришла к выводу, что масштабы галлюцинации поражают. Меня и поражают. Кухни не было, не было стола, за которым я спокойно пила чай под анекдоты Валентины. Зато имелось еще несколько мужчин в странной одежде, обступивших кушетку, на которой я сидела. Точнее, уже лежала, придавливаемая к подушкам мощным телом первой обнаруженной мной галлюцинации.

Или все-таки не галлюцинации?

– Умолкни, Шуйский. Видишь, мы с барышней общаемся, – с дьявольской улыбкой на губах сказало его-потенциально-воображаемое-высочество, при этом не сводя с меня глаз. Тоже дьявольских. – Мне нравится твой страх, Софушка. – Он демонстративно втянул носом воздух возле моего лица.

Маньяк.

– Сладко пахнешь. Продолжай дрожать, это возбуждает.

Подавшись ко мне, глюк провокационно куснул меня за мочку уха, и я решила, что хватит ему возбуждаться. Хорошего, как говорится, понемногу, в умеренных дозах.

Чтобы не приедалось.

– Я тоже не откажусь… понюхать нашу красавицу, – донеслось уже слева, и вся комната наполнилась громким мужским смехом.

– Я первый, – ухмыльнулся «дьявол», отчего я напряженно сглотнула.

Грубые мужские пальцы сжали мою грудь, которую и без них что-то успешно сжимало. Опустив взгляд, обнаружила на себе корсет и еще больше заволновалась. Не нравится мне все это… Не дожидаясь, пока меня снова укусят, оближут или продолжат тискать, от души врезала принцу коленкой. Кажется, попала куда надо, потому что запала у его высочества заметно поубавилось.

Он охнул, весь аж сжимаясь, а смешки и подбадривания вдруг резко оборвались.

– Будут еще желающие? – Отпихнув нахала, приняла сидячее положение и обнадеживающе добавила: – Коленок на всех хватит.

Обвела притихшую компанию взглядом. Один, два, три, четыре… А вот и пятый. Заметила в дальнем углу гостиной, будуара или бог его знает где я оказалась, еще одного участника наглого подкатывания. Он стоял, облокотившись на крышку рояля, и с ленивым интересом, а может, и полным его отсутствием наблюдал за происходящим.

«А рояль красивый», – мелькнула мысль за мгновение до того, как его величество грубо схватил меня за плечо.

– Держите ее! – прорычал, опрокидывая меня обратно на подушки.

А вот это уже не наглые подкатывания, а возмутительная попытка изнасилования!

– Я буду кричать! – выпалила в царственную рожу, борясь с желанием еще и в нее плюнуть.

– Ничего не имею против, Софушка, – ухмыльнулась царственная рожа, а когда я снова попыталась его лягнуть, чертово высочество рыкнуло: – Да держите же!

Компания в нерешительности переглянулась, но послушалась. Меня обступили двое, схватили за плечи, чтобы этому уроду было проще избавлять меня от одежды.

– Сейчас посмотрим, что скрывается под этим нарядным платьицем.

Я задохнулась от страха и возмущения, когда мерзавец за считанные секунды разорвал блестящую ткань корсажа.

– Помогите! – закричала, всхлипнула и тут… случилось неожиданное.

Незнакомец с роялем (вернее, уже без рояля) схватил его высочество за шкирку (парочка помощников сама отскочила) и одним рывком оттащил его от меня, как оборзевшего котяру от хозяйской туфли, в которую тот еще не успел нагадить, но явно собирался.

Пауза. А может, уже и занавес. На какое-то время вокруг повисла такая тишина, что даже стало немного страшно.

– Пошутили и хватит, – первым нарушил молчание пятый из этой странной компании.

– Я сам буду решать, когда мне хватит, Воронцов! – сбрасывая его руку и оправляя мундир, процедил принц.

– Ты пьян, – все так же невозмутимо заметил мой спаситель.

– Но не настолько, чтобы не доставить девушке удовольствие, – рассмеялся высочество, получив поддержку в виде слабых, неуверенных смешков.

– Пойдемте, княжна, проведу вас к вашей гувернантке, – подал мне руку мужчина, и я, все еще пребывая в шоке от всего случившегося, послушно вложила в нее свои пальцы.

Господи, пусть это все-таки будут галлюцинации!

Но прикосновения незнакомца были такими же реальными, как и убойная хватка венценосного чудовища.

– Андрей, играешь с огнем, – донесся до меня тихий шепот одного из дружков.

– Она уйдет, когда я этого захочу, – преградил нам дорогу королевский отпрыск.

Достал, честное слово.

– А у тебя, Воронцов, будут большие неприятности, – припечатал он с угрозой.

– Вернемся к этому разговору, когда проспишься. – Воронцов прижал меня к себе крепче, этим жестом показывая, что не даст в обиду.

Собрав в кулак ошметки ткани, кое-как прикрыла верхние прелести некой Софьи. К слову, там было что прикрывать, и тонкая нижняя сорочка положения не спасала.

Ну, может, хватит? Самое время просыпаться.

Увы, вместо того, чтобы вернуться на свою маленькую уютную кухню к остывшему чаю, я услышала, как распахнулись двери и в комнату вошли мужчины в мундирах.

Пополнение?

Первый, самый импозантный, обвел присутствующих мрачным взглядом и прогремел на весь зал:

– Что здесь происходит? Я вас спрашиваю!

Вот и мне хотелось бы знать то же самое.

– Дочка?! – Один из вошедших застыл на пороге, глядя на меня большими круглыми глазами.

Как это называется? С чайное блюдце? Или скорее уже с крышку кастрюли.

Секунду спустя его чуть полноватое лицо побагровело, все и сразу, резко контрастируя с рыжими волосами и роскошными, залихватски закрученными кверху усами.

– Дочка? – А вот это уже прозвучало вопросительно-грозно.

Мне не понравилось, как он ко мне обратился. К моим родителям этот «мундир» определенно не имел никакого отношения и на папу моего не тянул даже с большой натяжкой.

Если это все-таки сон, то очень, очень странный. Пугающе яркий и такой реальный…

Справившись с шоком, мужчина (он же не-папа), быстро ко мне подошел. Буквально выдернул из рук вступившегося за меня незнакомца, заботливо набросил на плечи мундир, в ткань которого я и вцепилась одеревеневшими пальцами.

Когда он вообще успел его снять? Впрочем, неважно; главное, вовремя. Не очень-то приятно ощущать на себе с десяток пристальных мужских взглядов.

Теперь мои плечи крепко сжимал тот, кто назвался моим отцом. Мне хоть и хотелось возразить, но я решила пока помалкивать. Целее буду.

Это в идеале.

– Мне кто-нибудь ответит? Что. Здесь. Происходит?! – ледяным тоном, от которого внутри все сжалось, отчеканил самый властный из подоспевшей компании.

Я бы ответила, да только язык прирос к небу и колени вдруг задрожали. Чувство такое, будто меня через жернова пропустили и выплюнули, так и не перемолов.

Что это? Откат от пережитого? Так я вроде стойкий оловянный солдатик.

Все эти сумбурные мысли не помешали мне рассмотреть мужчину, пытавшегося докопаться до истины. Все еще безуспешно. Высокий, широкоплечий, не молод, но и старым нельзя назвать. Взгляд пронзительный и глубокий, и такой холодный, что аж мороз по коже. А еще он был смутно похож на лапавшего меня урода. Я даже оглянулась, борясь с желанием показать тому неприличный жест. Да, налицо фамильное сходство. Те же светлые, немного вьющиеся волосы, только у властного «мундира» они были с проседью. Тот же требовательный, властный прищур. Орлиный нос, тонкие, сейчас недовольно поджатые губы.

– Да ничего здесь не происходит. Просто… подурачились немного, – весело отозвался его, по всей видимости, отпрыск, выходя вперед и лениво поправляя одежду. – Пошутили, посмеялись… Княжна была не против. Подтвердите?

– Подтверждаем, – дружно отозвались его подпевалы.

Воронцов, который вырвал меня из лап маньяка, ничего не сказал. Стоял, заложив руки за спину, и казался совершенно спокойным. В отличие от своих явно напуганных приятелей, продолжавших затравленно переглядываться.

А вот мужчина у меня за спиной… Ему сейчас явно не доставало сдержанности и хладнокровия. Я чувствовала, как дрожат его пальцы у меня на плечах, как дыхание с шумом вырывается сквозь плотно сжатые зубы.

Ну прямо Дарт Вейдер в историческом образе.

Я даже немного заволновалась. Как бы удар не хватил «папеньку». Все же не молод, а тут такое… Вроде как с дочкой.

– Ваше высочество, как… как… Разве это шутки?! – задыхаясь от плохо сдерживаемого возмущения, воскликнул он.

– А на что еще это, по-вашему, похоже? – не собиралось оправдываться высочество. – Сама пришла, сама о поцелуе просила. Ну так один из нас и не выдержал.

Не знаю почему, но взгляды всех собравшихся вдруг сосредоточились не на паршивце принце, а на том, в чьих объятиях я обнаружилась после неудачной попытки изнасилования.

– Не смотрите на меня. Я… – Воронцов явно растерялся от такого поворота.

– Ты, ты, – ухмыляясь, заявило королевское отродье. Ну то есть королевский отпрыск. – Истосковался по женской ласке, бедняга.

Воронцов посерел и, наверное, будь при нем пистолет, у его величества на одного наследника стало бы меньше.

– Княжна хоть и пустышка, но в очаровании ей не откажешь, – продолжал лыбиться царевич.

– Замолчи! – прогремел император.

И я, собиравшаяся расставить все точки над «е», тоже решила пока помолчать. Уж слишком грозно прозвучал королевский приказ.

– Князь, отправьте дочь домой.

– Ваше император… – начал было «отец», но его попытку высказаться также пресекли.

– Это приказ. И пусть ее осмотрят.

– Слушаюсь, ваше величество, – низко поклонился «родитель».

– Отправьте и возвращайтесь. Будем вместе решать эту проблему.

Да на кол принца – и нет никакой проблемы.

– Как прикажете, ваше величество. – Князь поклонился во второй раз.

А заодно склонил и меня. Надавил на спину, чтобы я опустилась в реверансе-книксене, после чего потащил за собой к выходу.

Я продолжала хранить молчание, хотя голова уже готова была взорваться от вопросов. Что? Где? Когда? Вернее, почему… И скользкой змеей в сердце заползал страх. Что, если это не сон, не галлюцинация?

Господи, пусть все будет понарошку, а не по-настоящему!

– Софья, живее! – раздраженно прикрикнул князь.

– Я не…

Молчи, Маша. Пока молчи. Сначала надо во всем разобраться.

К счастью, по пути так никто и не повстречался. Едва не бегом мы миновали пустынную анфиладу. Гулкую и темную, я даже толком рассмотреть ничего не успела. Больше внимания уделила дурацкой пышной юбке, бежать в которой было ну очень неудобно. Еще и хватка «родителя», чуть ли не волоком тащившего меня прочь из дворца, не давала сосредоточиться на проносившейся мимо картинке.

Оказавшись на свежем воздухе, я мысленно проматерилась. Мир вокруг продолжал сходить с ума. Вот вереница карет, запряженных лошадьми самых разных мастей. Стоят, время от времени лениво потрясая гривами под темным звездным небом. Дверцы каждого экипажа украшены гербами, золочеными завихрюшками и разноцветной эмалью. Вот люди в ливреях носятся с факелами, распахивая дверцы перед дамами в пышных платьях и их важными спутниками.

Видимо, вечеринка уже закончилась. Не удивительно, что, пока сдавали кросс в этом царстве ампира, нам не встретился ни один расфранченный вельможа.

Я даже на всякий случай ущипнула себя и тихонько ойкнула. Больно!

Увы, галлюцинация не закончилась.

– Идем, – снова потребовал князь и подвел меня к одной из карет.

И как я должна в нее залезть? Меня даже немного зазнобило. Прохладный воздух, который в первые мгновения приятно остужал кожу, теперь казался промозглым и вставал комом в горле. На глаза наворачивались слезы.

Господи, разбудите меня кто-нибудь! Я домой хочу!

Меня запихнули в карету, грубо и нетерпеливо. Усадили на обитую бархатом скамеечку и разъяренно рыкнули:

– Как ты могла?! Так опозорить наш род!

Следующие слова адресовались сжавшейся от страха и сидящей напротив женщине:

– Не спускай с нее глаз!

Дама испуганно кивнула, а князь, окатив меня ушатом своего княжеского гнева, с громким хлопком закрыл дверцу, и экипаж тут же пришел в движение.

Не знаю, что произошло дальше, но внутри будто лопнул мыльный пузырь. По щекам потекли слезы от обрушившихся внезапно чужих воспоминаний. Своими я их точно назвать не могла. Вот никак! Лично я ни на каком балу не танцевала! И уж тем более не робела под алчными взглядами и от мужского внимания.

И не я, точно не я, собиралась сыграть для этого придурка принца на рояле.

Голова раскалывалась, тряска кареты только усиливала пронзавшую виски боль. Чужие эмоции переплелись с моими: откровенный ужас и страх, злость и бессильная ярость. Я слышала, как несчастная Софья звала свою тетушку, обязанную следить за ней на празднике. Но вот не уследила…

Девушка легко согласилась последовать за принцем, чтобы развлечь его игрой на рояле, да только коснувшись клавиш, тут же была выдернута из-за музыкального инструмента и опрокинута на кушетку.

Жадные поцелуи, грубые прикосновения, от которых Софья зашлась в немом крике. Пронзительная боль в сердце, страх, заставивший его остановиться… А потом оно снова забилось, быстро и сильно.

Когда в теле княжны оказалась девушка из другого мира.

Андрей Воронцов

Из музыкальной гостиной его вывели чуть ли не под конвоем. Удивительно, как еще руки за спину не заломили, словно арестованному. Именно таковым Андрей себя сейчас и чувствовал.

Будто его загнали в ловушку.

Пока шли через залы, поднимались по лестнице, император не проронил ни слова. Мрачный, нахмуренный, опасно сосредоточенный.

«Даже страшно предположить, о чем он сейчас думает и к какому решению приведут эти мысли», – подумал молодой князь и с раздражением, плохо скрываемой злостью посмотрел на цесаревича.

Тот, растеряв всю свою спесь, с угрюмым видом плелся за отцом, понимая, что его тоже не минует императорский гнев, а может, и наказание. Его величество дураком не был, прекрасно понимал, кто из друзей взял на себя роль того самого шутника, решившего «пошутить» над юной княжной.

«Игорю как раз жену ищут. Вот пусть и женится на Вяземской, – мысленно усмехнулся Андрей и тут же с досадой про себя добавил: – Жаль, император действительно не дурак и ни за что не согласится на союз с Вяземскими. Будь их дочь одаренной… А так…»

Молодой мужчина с трудом сдержался, чтобы не выругаться вслух.

Вечер становился все более скверным.

– Проходите!

Император первым вошел в кабинет. Дождался, когда его порог переступит цесаревич, одарил мрачным взглядом Воронцова.

– Вы двое… – начал он, едва не рыча от ярости, когда двери за ними захлопнулись, отрезая от стражников и прислуги. – Отправить бы обоих на границу простыми солдатами!

– Да ничего не было! – воскликнул Игорь, нервным движением расстегивая верхнюю пуговицу мундира.

Казалось, наследнику не хватает воздуха. Хотя это ему, Андрею, следовало бы сейчас задыхаться.

От медленно сжимающейся у него на шее незримой удавки.

– Не было? – вкрадчиво переспросил император, а потом ударил по столу кулаками: – Девчонку, полуголую, видели в объятиях мужчины! Здесь! В Пламенном! Сколько, по-твоему, пройдет времени, пока двор не захлебнется от слухов и приукрашенных сплетен? Девушка обесчещена!

– Во-первых, не обесчещена, – с досадой заметил Игорь, после чего, демонстративно зевнув, скучающе добавил: – Во-вторых, какая разница? Она все равно никому не нужна. А так хоть имела шанс испытать наслаждение в руках опытного мужчины.

Андрей с сожалением подумал, что зря он ему не врезал, когда была такая возможность. Можно, конечно, и при императоре. Но это станет последним, что он сделает в своей жизни.

И на дуэль паршивца не вызвать. Иначе пристрелил бы.

Двери распахнулись снова, пропуская Вяземского, все еще пунцового, вспотевшего, с лоснящимися от напряжения щеками и полным ненависти взглядом. По отношению к нему, Андрею.

Ненавидеть императорского наследника было бы преступлением.

– Отправили? – опускаясь в кресло, хмуро спросил император.

– Отправил, ваше величество. Отправил, – пробормотал Вяземский.

И не скажешь, что сильный колдун, да еще и из семьи, приближенной к правящей. Это на него князь смотрит чуть ли не с презрением, а на цесаревича даже взгляд поднять не смеет.

Чертов царский угодник.

– Дело обстоит так, – император Федор Алексеевич сплел перед собой пальцы. – Будем действовать быстро. Пока не пошел слух об этом… досадном инциденте, – его величество скривился, – и честь девицы Вяземской не растоптали злопыхатели. Обойдемся без торжественной помолвки. Скажем, она уже состоялась. Была тихой из-за траура по княгине. Венчание состоится в соборе, через неделю, лично проведу девицу к алтарю, и можно будет вздохнуть спокойно. Нам всем.

– Отец, – с лица Игоря сошла краска, на скулах напряглись желваки, – я не стану жениться на этой…

– Тебе и не придется! – раздраженно прервал его император. – Софью обнимал не ты, а Воронцов. Вот пусть и спасает честь и доброе имя княжны.

Андрей почувствовал, как руки сами собой сжимаются в кулаки.

– Ваше величество, при всем моем уважении…

– При все твоем уважении ты допустил это, – с нажимом проговорил правитель.

– Всем известно, Софья была влюблена в цесаревича…

– Не было такого! – выпятив вперед грудь, возмутился Вяземский.

– Сама за ним пошла, – не обращая внимания на князя, продолжал Андрей. – Все действительно поначалу выглядело как безобидная шутка. Если бы Игорь не переступил черту дозволенного…

– Надо было вмешаться раньше, – ухмыльнулся наследник.

– Надо было тебе врезать!

– Хватит! – прикрикнул на распаляющихся друзей император и уже спокойнее добавил: – Что случилось, то случилось. Прошлого не изменишь. Но мы можем спасти будущее.

– Или угробить. Мое! Всю мою жизнь.

– Довольно драмы! – Император резко поднялся и, обойдя стол, встал перед бунтарем, посмевшим воспротивиться его воле. – Это не просьба, а приказ, князь. Вашего императора.

– Я не стану на ней жениться, – спокойно и даже холодно возразил Андрей, глядя правителю прямо в глаза, не отводя взгляда. – Мне нужен сильный наследник. Княжна Софья мне такого подарить не сможет.

– Ваше величество… – начал было князь, задетый справедливым замечанием Воронцова.

Но император жестом заставил его замолчать и сказал по-отечески мягко:

– Мне жаль, Андрей, что так вышло, но это уже дело решенное. – Видя, что молодой мужчина собирается возразить, быстро продолжил: – Мне также будет жаль лишить вас ранга. Не хотелось бы, чтобы из капитана-командора вы вдруг превратились в простого офицера. Или, может, забрать у вас титул и земли? Что скажет ваша матушка? А сестры?

Немалых усилий стоило Воронцову сдержать себя, сохранить остатки невозмутимости.

– Вы обрекаете на погибель сильный колдовской род.

– Вы сами себя обрекли, когда допустили это.

Император отвернулся и, позвав своего адъютанта, велел тому проследить за подготовкой к свадьбе.

– И без сюрпризов, князь. Через неделю вы женитесь, я тотчас пошлю за вашей родней. Не забывайте, что вы это делаете ради своего будущего и будущего своей семьи.

Андрею ничего не оставалось, как поклониться. Но прежде, чем он вышел, услышал насмешливые слова Игоря:

– Поздравляю, дружище. Ты отхватил себе лакомую пустышку.