Текст книги "Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна"

– Мне жаль, что так вышло с цесаревичем, – видя, что я не спешу следовать за княгиней и все еще жду объяснений, проговорил без пяти минут благоверный.

В светло-голубых глазах, почти прозрачных, как озерная вода, или ясное, погожее небо, читалось искреннее сожаление.

– Разберись я сразу в ситуации, и ничего бы этого не было.

– Хотите сказать, не было бы наказания свадьбой? – не сдержалась я и Чет показал «класс».

Так, Маша, перестань выступать ему на радость. Хватит.

Оторвавшись от дверного косяка, с которым, казалось, сроднился, Воронцов прошел в комнату.

– Я говорил про те неприятные мгновения, что довелось вам пережить по вине цесаревича.

Он был высок. Выше Софьи на целую голову. Темные волосы, легкая небритость на щеках, по-мужски красивые черты лица и аромат… Почему-то от него пахло морем. Соленым, пьяняще свежим воздухом. Этот запах всегда ассоциировался у меня с чувством свободы, головокружительного полета, счастья…

Тряхнула головой, прогоняя бредовые мысли, и постаралась выдавить из себя улыбку:

– Ну, вы хотя бы извинились. Полагаю, от его высочества извинений ждать не стоит.

– Ему перед вами не за что извиняться. – Князь мрачно усмехнулся. – По крайней мере, все так считают. А кто не считает, предпочитает помалкивать.

Ну да, Игорь у нас в белом пальто.

Хотя я бы предпочла увидеть его в белых тапочках.

– И что… – замялась, а потом вскинула на жениха взгляд. – От свадьбы совсем-совсем отвертеться не удастся? Вообще никак? Может, есть какая-нибудь лазейка? Последний шанс на спасение?

Странно, но мои слова почему-то его удивили. Он нахмурился и спросил, несколько грубо:

– То есть вы не рады нашему союзу?

– По-вашему, я похожа на счастливую невесту? Где на мне улыбка? А слезы счастья? Я вас не знаю. Вижу второй раз в жизни. И, если честно, была бы рада не увидеть в третий. Ничего личного, князь. Просто не таким я представляла свое замужество.

Его сиятельство хмыкнул и не удержался от подкола:

– И каким же его представляла девушка без дара?

Еще одна язва. Будто мне Чета мало.

– С любимым мужчиной. Коим вы, разумеется, не являетесь.

Наверное, удивление на породистом лицо почти-мужа достигло бы своего пика, но процесс достижения прервала вернувшаяся служанка:

– Господин, ваша матушка зовет. Изволит…

– Уже идем, – прервал ее князь и, навесив на лицо нечитаемое выражение, обратился ко мне: – Софья, прошу.

Следом за нами в хоромы номер два перебрались и хранитель с болонкой. В просторном зале, в центре которого красовался богато накрытый стол на Чет знает сколько персон, все сверкало позолотой. Ну или золотом… Благородный металл был повсюду: обтекал массивные канделябры, поблескивал инкрустациями на вазах, затянул тяжелые рамы картин на стенах. Последние, обтянутые темно-зеленым бархатом и обшитые понизу деревянными панелями, отлично сочетались цветом с резными стульями, сиденья которых были обиты блестящим глазетом: все та же зелень с золотом.

Под прицелом взглядов слуга отодвинул передо мной стул, и я опустилась на мягкую сидушку настолько грациозно, насколько вообще могла это сделать. Андрей занял место во главе стола.

Ужин начался.

– Все еще советую протестировать на псине, – подал голос Чет откуда-то из камина.

Я покосилась на закуски, представила, как швыряю их на шелковый ковер на радость болонке и отказалась от этой затеи. Чет явно драматизирует. Не рискнут они меня травить. Им тогда император оторвет все, что можно оторвать. Ну или головы с задницами поменяет местами. Тоже вариант.

Во время ужина княгиня с сыном почти не разговаривали. Наталья, показавшаяся мне довольно милой, спрашивала о Вязьме, интересовалась моим детством. Благо некоторые воспоминания Софьи были очень яркими и подробными, поэтому неловких пауз не возникало – мне было, о чем рассказать. Хотя едва ли этот рассказ можно было назвать интересным, детство у девочки было так себе.

Так вот, неловких пауз не возникало, но были неловкие моменты, когда Анна предпринимала очередную попытку задеть меня побольнее. Андрей тут же ее осаживал, а Наталья спешила задать новый вопрос, чтобы сгладить проступивший стараниями сестры острый угол.

В конце концов, желчная девица угомонилась и, когда подали десерт, уткнулась взглядом в креманку, в которой таяли, обильно политые шоколадом, шарики мороженого.

– Как себя чувствуешь, девонька? – не унимался чертяка. – Жар, отдышка или, может, уже пошла судорога?

Я открыла рот, собираясь ответить паникеру, но, поймав на себе взгляд Воронцова, вспомнила, что нельзя, и отправила в этот самый открытый рот ложку мороженого.

Так мы и сидели. Я ублажала себя вкуснейшим десертом, князь бросал на меня взгляды. Иногда слишком долгие, что особенно беспокоило. Не знаю, о чем он думал, но в тот вечер я уяснила для себя уже точно: от свадьбы не отвертится ни он, ни я.

Другими словами, все, Маша, тебе хана.

Глава пятая, о нервах, стервах и библиотечных проблемах

Андрей Воронцов

Он смотрел на княжну и не мог понять, почему его задели ее слова про свадьбу. Казалось бы, радоваться нужно, что девушка разделяет его нежелание жениться, но радости Андрей не испытывал. Впрочем, за последнюю неделю он уже успел попрощаться с этим чувством. И кажется, навсегда.

Поведение княжны удивило: девица не выглядела корыстной и, как выяснилось, была достаточно умна. Понимала, что никак не может являться предметом мечтаний для сильного колдуна, но собственная ущербность ее как будто не волновала.

Осознание этого стало для него неожиданностью.

Несмотря на все старания Анны разозлить, задеть побольнее, на лице у княжны не отразилось ни единого следа недовольства или обиды. Наоборот, на каждую шпильку она отвечала с легкой полуулыбкой, будто и не в Вязьме всю жизнь прожила, а с пеленок при дворе воспитывалась.

Такое ее поведение никак не сходилось с той информацией, которую он успел собрать на единственную дочь Вяземского. Разве только слухи о том, что княжна – настоящая красавица, не обманывали.

Да он и сам уже в этом успел убедиться. В тот злополучный вечер, когда Софья угодила в руки Игоря.

Она действительно была хороша собой, и во время ужина Андрей не раз и не два ловил себя на том, что любуется ее лицом. Следит за тем, как она двигается, как чуть наклоняет голову и смотрит собеседнику прямо в глаза. Ни ужимок, ни ложного кокетства. А в глазах вызов, нежелание смиряться с навязанной свадьбой и признавать его своим мужем и господином.

Неужели действительно не рада замужеству? Или просто так искусно играет на публику…

О Софье говорили, как о девице, склонной к частым болезням. Потому и росла вдали от столицы… Это ли на самом деле стало причиной затворничества или родители ее просто стыдились?

Андрей нахмурился и продолжил изучать девушку, при этом не забывая одергивать Анну. На миг он представил, что сестра могла бы оказаться на месте его невесты, и вздрогнул. Анна не была пустышкой, но и сильным даром не обладала. Не стоило даже надеяться, что она сделает блестящую партию. Вот Наташу Многоликий одарил щедро, о ее будущем не приходилось беспокоиться.

– Милая Софья, а вы уже знакомы с лекарем Шумарским? Говорят, он творит чудеса, – продолжая улыбаться, спросила Анна. – Даже с родовым проклятьем может сладить…

Очередной удар, задевший, судя по всему, не княжну, а ее отца. Вяземский вспыхнул, покраснел и как будто даже весь надулся, чем-то напомнив Андрею жабу.

Никак собрался наконец что-нибудь квакнуть.

– Вы же мечтаете подарить Андрею наследника? – Словно не осознавая, что уже перешла все мысленные границы, продолжала Анна. – Непременно обратитесь к Шумарскому, мне так хочется понянчиться с племянником!

Андрей ощутил жар огня, заполнивший комнату. Если раньше он едва улавливал тонкий шлейф дыма, то сейчас убедился, что князь явился на ужин со своим хранителем, однако не стал давать ему видимость.

Притащил для поддержки?

Взглядом дав понять сестре, что ей это так с рук не сойдет, Андрей собирался уже сменить тему, пока князь не взорвался, но тут заговорила Софья:

– Родовое проклятье – это не шутки. Если вы, любезная Анна, подозреваете подобное над вашим родом, то с лекарем познакомиться непременно стоит. Князь, – девушка перевела на него взгляд и хитро улыбнулась: – не волнуйтесь, я приму вас таким, какой вы есть. Со всеми вашими недостатками и проклятиями. Но ради спокойствия Анны к Шумарскому все же заглянем.

Тиха?! Скромна?! Послушна?!

Как там о ней отзывались? Мила как жрица Многоликого? Скорее, это хаосит в юбке!

– К слову, с уважаемым лекарем мы знакомы, – непонятно зачем вставила тетка невесты, сказавшая за ужином не более трех предложений. – Это он сразу после бала Софьюшку осматривал.

Впервые за вечер девушка вздрогнула, но быстро вязла себя в руки, заставила успокоиться. Как бы ни храбрилась, а вспоминать тот бал ей точно неприятно. Князь Вяземский кашлянул, но опять сдержался.

– Наша девочка здорова и под венец может идти хоть сегодня.

Княжна снова вздрогнула.

– Не будем торопить события, – сдержанно улыбнувшись, проговорила княгиня.

Андрей усмехнулся. С такой родственницей и врагов не надо.

– И то верно, – согласно закивала Татьяна. – Свадьба-то уже послезавтра.

– И столько всего еще сделать надо. – Невеста выразительно покосилась на пустую креманку, намекая, что пора и честь знать. – Какой восхитительный ужин, блюда достойные императорского стола. А десерт выше всяких похвал!

– Я передам ваш комплимент повару, – пообещала княгиня, едва уловимо улыбнувшись.

– Благодарю, ваше сиятельство, за оказанную честь и теплый прием.

Любезности пошли по второму кругу, подключились и князь, и Наташа. А вскоре, распрощавшись, гости уехали, оставив Воронцовых наедине с их мыслями и впечатлениями. Анна внизу не задержалась, поспешила к себе, надеясь избежать гнева брата.

Проводив гостей до ворот, Андрей вернулся в дом и, не обнаружив язвы-сестры ни в столовой, ни в гостиной, ни в библиотеке, прорычал:

– Анна!

И отправился на второй этаж.

Маша Семенова

Тишину в карете можно было запросто ножом резать. Настолько она была многозначительной и тяжелой.

Не знаю, что там обдумывали драгоценные «родственнички», но лично я пыталась выдохнуть после нервотрепательного вечера. Напряжение, тисками сдавившее сердце, постепенно отпускало, но расслабляться еще было рано. Все-таки в обществе гадюки еду, которая с радостью укусит.

Как в воду глядела. Татьяна, не сумевшая сцедить яд за ужином, решила это сделать на обратной дороге. Наверное, иначе не уснет и будет мучиться от несварения мозгов.

– Софушка, тебе бы быть поскромнее, – медово завела она. – А также почаще выказывать уважение семье жениха.

Князь одобрительно хмыкнул. Я сделала вид, что не услышала. Оглохла, уснула с открытыми глазами или, может, просто засмотрелась на пролетающую за окном муху.

Умница какая, учить меня вздумала, хотя сидела за столом словно воды в рот набрала, пока Вяземских оскорбляли. И какое уважение, когда вместо нормального знакомства все стремятся ужалить да побольнее!

Нет, я, конечно, не ждала, что уже почти свекровь примет меня с распростертыми объятиями, хлебом с солью накормит и ноженьки мне омоет, но княгиня Ольга могла бы хоть один шанс дать невестке, не? Все же у самой на выданье две дочери.

Не знаю, как у них обстоят дела с магией, однако видеть во мне только врага – признак узколобия. Можно подумать, у нас с Андреем есть шанс отвертеться от свадьбы. Ни малейшего ведь! Разве только помереть во цвете лет: мне или ему.

И это, если что, не тот случай, когда дамы вперед.

Потому что, извините подвиньтесь, я еще слишком молода, чтобы расставаться с жизнью. И навязанное замужество не станет причиной, чтобы заниматься подобными глупостями. Если их демарш был направлен на то, чтобы бедная Софушка вся издергалась и испугалась грядущего, то они просчитались.

Я на свадьбе буду спокойнее удава.

– Софья, ты меня слушаешь?

– Простите, тетушка, – с притворной вежливостью отозвалась я. – День был богатым на впечатления, хотелось бы немного тишины. Да и отец устал, ему бы покоя, – намекнула на то, что стоит помолчать. Всем и разом. Тем более князь действительно морщился, словно у него голова разболелась или зубы свело, а может, все вместе.

Не то чтобы я боялась попасть под горячую руку, но однозначно не хотела быть той, на кого прольется гнев уставшего, уже давно немолодого мужчины.

– Софушка, твой батюшка еще ого-го-го, его одним приемом не утомить, – кокетливо изрекла Татьяна, исподволь поглядывая на князя.

Тот довольно хмыкнул и снова поморщился.

Оставив ее лесть без ответа, прикрыла глаза, давая понять, что из меня собеседника не выйдет. Хоть ужужжись. У Татьяны же наоборот случился неожиданный прилив сил. Или, скорее, словесное недержание. Ей явно не сиделось на месте. Она то ерзала на сиденье, то отодвигала шторку, то задвигала ее обратно, при этом не забывая комментировать все, что видела на улице. Да вон хотя бы деревья, высаженные вдоль тротуаров, и пустующие в этот час лавочки.

Из змеи она вдруг превратилась в назойливого комара, и в своей новой ипостаси не прекращала попыток укусить, поцедить крови, но все безрезультатно.

– Софушка, тебе непременно стоит подружиться с сестрами князя. – Отлипнув от окна, снова обратилась ко мне.

Достала!

– Анна и Наталья очаровательные девушки, которые смогут многому тебя научить.

– Например тому, как не надо вести себя за столом? – уточнила я, не открывая глаз.

Она достала, а я устала. Я бы предпочла сто пикировок с Анной, чем один разговор с Татьяной.

– Их манеры выше всяких похвал, – ринулась в бой не-родственница. – Как свободно и красиво они держат осанку и пользуются столовыми приборами. У тебя сегодня дважды чуть вилка не упала. Вот позору-то было бы…

Интересно, когда это она такие моменты углядела? Я хоть и не обучалась столовому этикету, но его отлично знала Софья, и ее тело меня еще ни разу не подводило. Хотя бы в этом. Я ни на мгновение не задумалась, для чего нужен тот или иной прибор, все получалось естественно и непринужденно.

– Не стоит беспокоиться о том, чего не случилось.

– И твой бессовестный намек на родовое проклятье, – вошла во вкус, а заодно и в раж Татьяна. – Постыдилась бы говорить такое о женихе! И…

– Хватит! – рявкнул князь, не выдержав теткиного напора. –  Помолчите, Татьяна, от вас уже голова гудит. Просто нет сил!

– Но я же…

– Замолчите! И чтобы ни звука до самого дома, иначе отправлю молиться и учиться кротости у жриц Многоликого!

Ого! А князь, оказывается, не только на дочь орать умеет.

– Ах, – картинно выдала Татьяна, и это было последнее, что она сказала.

Я облегченно вздохнула. Прикрыла глаза, рассчитывая наконец подумать обо всем, что случилось за ужином.

Итак, что мы имеем? Мне явно не рады. И это на сто процентов взаимно. Вдовствующая княгиня умна и осторожна. Сама меня ни разу не оскорбила, но Анну одергивать не спешила, давая той карт-бланш. Всегда ведь можно сослаться на неразумность и молодость дочерей, слишком близко принявших к сердцу внезапную женитьбу брата. Сестринская любовь и все такое…

Вот только у меня сложилось впечатление, что Анна во многом действовала не по указке, и к концу ужина ею были недовольны все, включая и «счастливого» жениха, и будущую свекровь. Казалось, она то ли яро меня ненавидит, то ли злостно завидует. Для ненависти как-то совсем мало времени прошло, для зависти вроде нет поводов.

Чему тут завидовать? Что я, будучи пустышкой, выхожу замуж за сильного колдуна? Так ведь она вроде не лишена дара. Непонятно…

И спросить не у кого. Разве что у Чета поинтересоваться.

Кстати, а где этот неугомонный чертяка?

Неугомонный чертяка обнаружился уже дома. Нагло развалившись в Софьиной кровати, лениво болтал в воздухе лапами. Никто кроме меня его не видел, так что переодеваться я опять пошла за ширму. Еще не хватало светить перед этим чудом природы голой попой. Обойдется! Хотя скорее комментариями замучает. Он такой – он может.

А мне ссориться с ним не выгодно. Надо беречь ценный источник информации и по возможности дружить с ним.

Отпустив Беляну отдыхать, я наконец полностью сосредоточилась на Чете. Тот уже не валялся кверху задом, а сидел на краешке кровати, флегматично поводя хвостом из стороны в сторону. Я бы даже сказала, задумчиво так, сосредоточенно.

– Что ты молодец не весел, что ты голову повесил? – спросила, подтрунивая.

– От того не весел, что ты договор подписывать не желаешь, душа моя залетная. – Состроив жалобную мину, он тоненько выдал: – Подпишешь?

Перед моим лицом, снова засверкав от магических спецэффектов, появился свиток.

– Я могу только прописать, – честно ответила ему. – Люлей.

– Злая ты, Машка. Бессердечная, – горько выдохнул аджан. – Совсем меня не ценишь, не любишь и не жалеешь…

– Потому что я тебя не знаю. И не могу расшифровать твою абракадабру, – озвучила очевидное, а Чет удивленно на меня воззрился. Явно на другой ответ рассчитывал. – Вот когда научишь читать все, что там написал, тогда и подумаю над заключением сделки. И, возможно, любви тебе немного отсыплю. А пока только люли, милый.

Что это он в самом деле? Я девушка двадцать первого века. Нашел дуру подписывать что-то не глядя и не читая, да и на слово я верить не собираюсь. Нет уж! А то как заключу сделку с местной нечистью, потом в рабство меня отправит или того хуже – на сковороде раскаленной вечность жариться. Чет, конечно, не черт, но что-то от нечисти в нем определенно есть. Возможно, я предвзята, но подписывать все равно ничего не стану!

– А ведь я полезный. И красивый! – продолжал он неумелые попытки.

– Я тоже ничего, – ответила ему в тон и с интересом спросила: – А скажи, вот если бы тебе предложили подписать то, что ты предлагаешь мне, ты бы согласился?

Пауза. Глаза у Виньецкого забегали. Быстро-быстро. Как бы в итоге косоглазия не случилось.

– Я? Договор? Да зачем мне… Я ж… это… самое…

– А вот я не это не самое! – фыркнула, но без недовольства. Реакция Чета, если честно, повеселила. – Полагаю, тема договора закрыта?

– И откуда вы только такие умные беретесь на мою голову, – буркнул аджан и весь такой из себя обиженный и оскорбленный спрыгнул на пол.

– Да ладно тебе, ты ведь и не рассчитывал, что уговоришь. – Я села на краешек кровати и с трудом подавила зевок. Тело Софьи уже вовсю намекало, что мне пора баиньки. – Лучше расскажи, что интересного узнал?

– А с чего ты взяла, что я что-то узнал?

– А у тебя на лбу во-о-от такими буквами написано: сил нет, хочу поделиться! – Я развела руки в сторону, демонстрируя размер этих самых букв.

– Врешь! – Чет, наивная душа, бросился к зеркалу.

– Шучу, – мягко его поправила. – И все же тебе не показалось, что Анна себя вела странно? – закинула я удочку, желая разговорить своенравного «помощника».

– Да завидует она! – отмахнулся чертяка, крутясь возле зеркала, любуясь собой распрекрасным. – У нее дар есть, но сла-а-абенький. Ей такая партия, как тебе, не светит даже с богатым приданым.

Интересно…

– А как ты это понял? Ну, про дар.

– Да тут нечего и понимать! – хмыкнул хранитель и, наконец отлипнув от зеркала, принялся вышагивать по комнате. – Я же аджан. За версту магию чую. Вот у Андрюхи твоего сильный дар. Аж две, девонька, стихии! Воздух и вода. Видела, как он принюхивался?

– Э-э-э…нет.

– Слепая ты моя курочка… Меня он учуял! Хуже подстилки своей блохастой! – Чет демонстративно скривился.

Надеюсь, это он не про его любовницу.

И почему я опять думаю про его любовниц?

– То есть ты хочешь сказать, что он понял, что я возможно, чисто гипотетически, обладаю магической силой?

От этого предположения неприятно засосало под ложечкой, но Чет меня успокоил:

– Не понял он. Куда ему вот так сходу разобраться, если ты еще сама ничего не понимаешь.

– Но лучше больше не появляйся, когда он рядом. На всякий пожарный.

Аджан неопределенно пожал плечами, а я продолжила расспрашивать:

– И тебе больше ничего странным не показалось?

– Что именно? Ты ж не ждала, что тебя как родную примут?

– Такого, может, и не ждала, но бить вот так – подло. Я бы посмотрела, как бы они запели, если бы Анну или Наталью также помузицировали.

– А никак не запели бы. Андрей цесаревича попросту убил бы, а сам на плаху отправился.

– И тогда уже точно прощай славный род Воронцовых. – Я тихонько вздохнула.

– Поверь, Машка, он именно так бы и сделал. За своих родных мужик горы в пыль сотрет.

Хорошее качество, просто отличное. Одна беда – кто сказал, что он точно так же будет относиться ко мне? По-хорошему, ему куда выгоднее услать меня в какую-нибудь Тьмутаракань и забыть, что у него есть жена. И не факт, что из Тьмутаракани будет проще вернуться на Землю.

Или вообще убить прикажет, чтобы от камня на шее избавиться.

В глазах неожиданно защипало. Это не я, если что, а тело, которое не мое.

– И чего носом хлюпаем? – уловил перемену в моем настроении недолис. – Давай только без слез, девонька. Ненавижу я это мокрое дело.

– А ты бы не хлюпал? Замуж выдают – не отвертеться, жених не в восторге, его семейство тоже. Надолго ли хватит заботы императора?

– А этот-то тут причем?

– Пока он приглядывает за мной, убить не должны… Ну чисто теоретически. А я еще ни черта в магии не смыслю и чего ждать от окружающих – неизвестно. Беззащитная и бесполезная.

Кажется, я начинала расклеиваться. Вообще, не люблю я это дело, но, видимо, усталость и стрессовый вечер оказались сильнее и все-таки меня одолели.

Раньше можно было на любую неурядицу пожаловаться маме. Спросить совета, да и просто крепко ее обнять. Зарядиться с лихвой и нежностью материнской, и любовью. А тут? Где взять на все силы и выдержки?

К кому здесь обратиться? К Татьяне, которую волнуют только личные интересы и на чувства племянницы ей начхать? К Вяземскому? Очень смешно…

Я шмыгнула носом и тут же едва не взвилась до потолка. Эта собака дикая, которая недолиса, ущипнула меня! И пребольно!

– Эй! За что?!

– Я же сказал – ненавижу слезы.

– Хреновый аргумент.

– Лапонька, лягушенька моя зеленая, – пропел он. – И не округляй глазоньки, ты, когда плачешь – вылитая квакушка. Помогу я тебе с магией – не реви.

– Поможешь?

– А то! – самодовольно подтвердил чертяка. – Как все уснут, так и проведу в библиотеку.

Мда, я вообще рассчитывала на другое. На практическое занятие, чтобы сразу, особо не напрягаясь, начать творить магию. Но книги – это тоже неплохо.

– И покажу с чего начать, а на что внимания даже не обращать. Как тебе?

– Отлично. – Мой ответ смазала зевота, бороться с которой сил уже не осталось.

– Вот и славненько, вот и поспи пару часиков. Они все равно раньше не улягутся. А я разбужу, когда придет время. Честное аджанское, девонька!

– Машка!

– Еще минуточку, – сонно пробормотала я, снова накрываясь одеялом. А погружаясь в блаженное забытье, добавила: – Лариса Анатольевна, я вам завтра пряники принесу.

– Какая я тебе Лариса Анатольевна?! Да что же это такое! – завозмущался кто-то уж слишком назойливый. – Я тебе сейчас все-все подпалю! И начну, девонька, с волос. Поедешь в храм лысой, как святой Никитий!

– М?

– Сама напросилась!

Я и пискнуть не успела, как меня стащили с кровати. Спасибо хоть головой не стукнулась, Чет как-то умудрился смягчить мое приземление.

Но и того, что было, – за глаза хватило.

– А поласковее нельзя? – буркнула я, садясь на мягкое место.

– Я тебя уже час поднять пытаюсь, лентяйка, а ты мне про пряники! – взвился хранитель, и я наконец проснулась.

– Извини, – пробормотала, осоловело потирая глаза.

Все же он старался, будил меня.

– В следующий раз вставай сама!

Я вздохнула и… встала. Встала и пошла.

А куда деваться-то? Надо просвещаться, пока есть такая возможность.

– Не злись, я просто устала, – примирительно сказала чертяке. Обернулась и посмотрела на него, надутого и хмурого. – Ну так мы идем?

– Идем, – фыркнул он. – Но сначала накинь что-нибудь, а то замерзнешь.

Логично. В сорочке хорошо только под одеялом.

Я поспешила к платяному шкафу и, порывшись в его закромах, отыскала длинную вязаную шаль.

– Пойдет, – ворчливо отозвался Чет, все еще обижаясь, что я не поднялась сразу, как солдат в казарме при появлении капитана.

– Веди, мой герой! – улыбнулась своему будильнику.

– Вот так бы сразу: и герой, и самый лучший на свете мужчина.

Правильно, сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Вслух не сказала, дабы избежать очередных недовольств господина баклажана. Тьфу ты! Аджана!

Давай, просыпайся, Машка.

– Лучший, лучший.

Пары слов лести хватило, чтобы чертяка гордо выпятил грудь и высоко задрал подбородок. Правда, быстро опомнился – попробуй в таком виде походить, сразу споткнешься и носом в пол.

– Следуй за мной, – царственно обронил он и первым шмыгнул за дверь.

Если бы не мягкое свечение, исходящее от Чета, я бы точно себе кучу шишек набила – темно в коридоре было, хоть глаз выколи. А уж плутание по этажам после внезапного пробуждения – лишние стрессы для моей нервной системы.

Постепенно я успокоилась, перестала опасаться, что кто-то услышит мои шаги, выскочит из-за угла и развернет меня обратно. «Папенька» там или Татьяна… По лестнице уже спускалась, охваченная духом авантюризма, да и потом плутала за Четом совершенно не нервничая. В конце концов, я у себя дома. Ну точнее Софья. А мы сейчас два в одном, так что…

– Нам сюда, – довольно заявил Чет и чуть ли не заплясал у широких резных дверей. – Открывай!

– А сам?

– Чтобы перебудить весь дом? Тут как-никак защита от посторонних. А вот ты, хе-хе, своя, хоть и залетная.

– Ага, – хмыкнула я и толкнула тяжелую дверь.

Честно, на миг показалось, что не смогу ее отворить. Но нет, спустя минуту пыхтения сим-сим поддался и все-таки открылся.

– Ух ты, справилась! – непонятно чему восхитился Чет и, не теряя время, шмыгнул за мной в темный проем. – До последнего сомневался, что сумеешь…

– В смысле?

– Я же говорю, залетная ты у нас, перелетная, – развел он лапами. – Магия вещь капризная, а уж родовая – тем более.

– Это что же получается, меня и убить могло?

– Ага, испепелить! Здорово придумали, да?

Честно, я сама от себя такой прыти не ожидала, вернее, от Софьиного тела, но буквально спустя мгновение ухо чертяки оказалось зажато в тисках моих пальцев. Дернула за него, вывернула, вслушиваясь, как в музыку, в вопли проныры.

– Слушай сюда, друг незваный, это первый и последний раз, когда ты меня не предупредил об опасности. Первый и последний, понятно?

– Ай! Пус-с-сти!

Но я не отпустила.

– Не слышу, Чет. Или клянись, или прямо сейчас попрощаемся.

Поглядите-ка, эксперимент он поставил! А если бы я действительно прахом стала? Ему все повеселиться, а я тут только что, получается, рисковала жизнью!

– Больно же! – жалобно выдохнул гаденыш, надеясь, что пожалею.

– Клянись, – грозно потребовала я.

– Да клянусь, клянусь! Отпусти только…

– Конкретизируй!

– Клянусь не утаивать информацию! Довольна?!

Я отпустила негодника и облегченно выдохнула. Удивительно, что Чет не попытался защититься. Как-никак существо магическое. Не мог или сработал эффект неожиданности?

– Сумасшедшая! – выпалил он обиженно. – Между прочим, уши для аджана – это святое! И самое уязвимое…

В ответ я лишь хмыкнула и стала оглядываться. А то внутрь вошли (рискуя, к слову, жизнью или как минимум здоровьем) да считай на пороге застыли. А посмотреть тут было на что…

Да вот хотя бы на медленно загорающиеся меж стеллажей ажурные светильники, наполняющие просторный зал теплым, каким-то мистическим светом. Длинный ворс ковра приятно защекотал ноги, а запах книг хмелем вскружил голову.

Люблю я библиотеки.

– Машка!

– Мария, – одернула его по привычке. – И я все еще на тебя злюсь – учти. Я тебя не звала, ты сам явился. И только что подверг мою жизнь риску, так что доверия не жди.

– Да не хотел я тебя убивать! – воскликнул аджан. – Мамой клянусь, не хотел! Просто было интересно, да и не подумал я…

Интересно ему было…

– Ты что-нибудь чувствуешь? – сменил он тему.

– Что именно?

С каждой минутой мне нравилось здесь все больше. Уютно, спокойно и вместе с тем надежно. Словно библиотека могла укрыть и защитить меня от всего плохого.

– Вот это, – фыркнул Чет. – У тебя лицо человека, за спиной которого армия. Ты чувствуешь себя в безопасности, так?

– Ага, – кивнула я и решила немного пройтись.

– Удивительно! –  Чет не стал мешать, просто шагал рядом. – Как иномирная душа может ощущать себя частью чужого рода?

– Если ты не знаешь, то я тем более. Предлагаю не терять время и поискать полезную литературу, пока нас тут не застукали.

К сожалению, если начну смотреть каждую книгу, то пропаду до утра, а то и до следующего месяца. И не факт, что все, что попадет мне в руки, окажется нужным. Мне ведь абсолютно все интересно…

– Стой тут, я сейчас осмотрюсь. Начнем с истории возникновения и видов магии?

Я согласно кивнула:

– Да, начнем с основ и истоков.

– Ага, нашел! Иди сюда! – голос хранителя казался далеким и приглушенным.

Не сразу я его нашла. Пришлось поплутать по залу. Удивительно, но у меня сложилось впечатление, будто библиотека в каком-нибудь пространственном кармане находится, потому что ее размеры впечатляли. А ведь дом у князя не то чтобы огромный.

– Бери вон ту с золотым тиснением на пятой полке.

– Есть, сэр! – Я тут же взяла в руки увесистый томик.

– Теперь вот эту с самого краю на третьей.

– Нашла!

– И последняя – на самом верху, вон лестница. Корешок красный с черным тиснением. Видишь?

– Вижу. – Подставив лестницу к стеллажу, птицей взлетела за книгой.

Она оказалось куда больше остальных и куда тяжелее. Ну ничего, дотащу, лишь бы информация оказалась стоящей.

– Все собрала? Пошли?

– Мог бы и помочь, – пропыхтела я.

– Не могу, Машка. Никому постороннему их трогать не позволено. Ты же не хочешь остаться без помощника? А я к Многоликому не тороплюсь.

– Отмазался, – фыркнула я.

– Честное аджанское!

– Ладно, пошли уже, честный ты наш.

В спальню мы вернулись никем незамеченными, хоть мне и показалось, что в коридоре белесым призраком мелькнула Татьяна. Впрочем, может, и не она, что я там в темноте рассмотреть могла? В любом случае, поход удался, надеюсь и с выбором книг Чет не ошибся.

Первую рукопись открывала не без волнения. Имелись у меня опасения, что, возможно, с чтением возникнут проблемы, однако переживала я зря. На мгновение буквы заплясали перед глазами, но уже в следующую секунду стали складываться в слова.

Незначительные отличия в языках, моем родном и местном, все-таки были, но это не помешало мне вникать в суть написанного. Я быстро втянулась и начала «глотать» убористые строчки, отметая лишнее и фокусируясь на самом интересном. Вот и пригодился студенческий навык…

Я пролистывала страницу за страницей, пока наконец не дошла до последней.